Испанская леди

Глава 4

Несмотря на малую вероятность того, что миссис Петрел-Джоанз встретится им в первом же попавшемся по дороге магазине, Хелена все-таки положила любовное послание отца на дно сумочки. Она решила всегда иметь его при себе и наводить справки у всех, с кем только сведет ее судьба. Может, повезет, и кому-то из знакомых известно это имя.

– Какую шляпку подать, миледи? – спросила Салли.

– На улице сильный дождь. Я одену старую накидку, а к ней хорошо подойдет темно-синяя шляпка.

– Прекрасно. Выглядите вы сногсшибательно!

– Сногсшибательно? Какое интересное выражение, – заметила Хелена, самым невероятным образом прилаживая на голове выбранную шляпку.

– Как это вам удалось сохранить такой цвет кожи, учитывая палящие лучи испанского солнца?

– А мне и не удалось. Уезжая из Испании, я не могла похвастаться абсолютно белоснежным цветом лица, поэтому во время путешествия большую часть времени проводила на нижней палубе, и мои веснушки исчезли. Это все от солнца. Тебе тоже следует избегать солнечных лучей. Попробуй сводить их лимонным соком, Сэл.

– Господи, да мне никто не позволит изводить лимоны на такую ерунду.

– По-моему, мужчины не считают женскую красоту ерундой. А что касается лимонов, я их тебе обеспечу. Передай повару, что мне ежедневно требуется лимон для поддержания свежего цвета лица.

– Да, в общем-то, с моими рыжими волосами все это не так уж и важно.

– Вот увидишь, лимон и волосы твои осветлит. А потом, не такие они и рыжие. Я думаю, их можно превратить в белокурые, если ты пару месяцев будешь регулярно пользоваться лимонным соком.

Подобное поведение Хелены, ее открытость и готовность помочь являлись признаками высочайшей милости и превратили Салли в верного друга своей госпожи.

– Спасибо. Теперь понятно, отчего нашим леди так часто требуются лимоны. А сахар надо добавлять?

– Что? – не поняла Хелена, а потом, догадавшись, ответила: – Не надо пить сок, Салли. Просто нанеси его на лицо и волосы.

– Вот это да! – изумленно воскликнула Салли.

– Подай мне темно-синюю накидку, рог favor.

Лорд Северн оценивающе оглядел свою кузину. Синяя шляпка и темная накидка смягчали пышное буйство красок ее испанского платья до приемлимого уровня. Северн надеялся, что дождь прекратится, и он сможет продемонстрировать Хелену на Бонд-стрит. Они вместе вышли к ожидающей их карете.

Дождь еще моросил, когда Северн провез Хелену по Уайтхоллу, показывая здания, где вершились чудеса английской демократии. Затем они вышли из кареты и спустились к Темзе, хмуро поблескивающей под пеленой дождя. Хелена решила, что этой реке не хватает величественного размаха ее родного Гвадалквивира.

Северн повел ее к Собору Св. Павла, и сквозь легкую дымку тумана она увидела массивный купол, венчавший корпус. Однако Хелене, привыкшей к живописному испанскому барокко, конструкция собора показалась весьма незамысловатой. Северн долго разглагольствовал о Кристофере Рене и утяжеленном куполе.

– Папа описывал мне это сооружение много раз. И в моем воображении собор казался более грандиозным, – высказала она свое мнение. – Таким, как Сантьяго-де-Компостела.

– А-а, – протянул Северн, поскольку не любил демонстрировать собственную некомпетентность.

– Я говорю о Соборе Святого Джеймса Компостела в Сантьяго. Он ввел там христианство, – небрежно заметила Хелена, сама не обладавшая большим запасом знаний в этой области. – Великолепное старинное сооружение с летящим ввысь шпилем, богато украшенное резьбой по камню. Много лет тому назад Святого Джеймса замучили в Иерусалиме, но его последователи доставили останки в Сантьяго. Повозку тянули два диких буйвола… А алтарь внутри церкви – просто чудо, – восторженно добавила она.

– Очень интересно, – кисло произнес Северн.

– Я выслушала твои восторги относительно Собора Св. Павла, – не преминула напомнить Хелена.

Северн считал ниже своего достоинства отвечать на подобную детскую выходку. Он с радостью заметил, что ей все смертельно наскучило. – Не хочешь ли взглянуть на резиденцию королевской семьи?

– Это крайне интересно!

Букингемский дворец показался ей небольшим по сравнению с бесконечно тянувшимся фасадом дворца испанского короля в Мадриде или Эскориале.

– У нас в Англии существует поговорка, что любые сравнения отвратительны, – холодно сказал Северн и провез ее мимо Карлтона. Хелена с трудом могла поверить, что английский принц-регент действительно живет в этой лачуге. – Зато внутри он великолепен.

– Коринфские колонны, конечно, хороши, но не для столь же знатной особы! – возмущенно заметила Хелена. – Я слышала, что принц Уэльский очень требователен и своенравен, но вижу, мнение это ошибочно. Подумать только, здесь живет принц!

– Принц высоко оценит твое мнение, но, заклинаю, не высказывайся так перед налогоплательщиками, – сказал Северн. – А вот и луч солнца пробился сквозь тучи. Пойдем на Бонд-стрит.

Солнечный свет разогнал последние клочки тумана, и Северн с Хеленой не спеша прошлись по оживленной торговой улице, где, по крайней мере, десяток франтоватых молодых людей пытались строить Хелене глазки. Но она ничем не дала понять, что осознает свою неотразимость. Наконец-то Северн впервые за утро порадовал ее, решив прогуляться вдоль фешенебельных магазинов. Полки в них буквально ломились под тяжестью товаров, доставленных сюда со всего света.

Хелена поохала над какими-то кружевами и настояла на посещении магазина с дамскими безделушками, проявив столь живой интерес к бордово-золотистому шелковому вееру с черными планками, что Северну пришлось сделать ей подарок.

Хелена взяла веер и распахнула его с таким очаровательным кокетством, которого он в ней даже не подозревал. Веер порхал, подобно огромной бабочке, то открывая взору ее темные, жгучие глаза, то вновь скрывая их блеск. Северн нашел эти испанские штучки просто чарующими, но почувствовал сильное желание ограничить сферу их действия только Белгрейв-сквером. «Рутледж, – подумал он, такого кокетства не одобрит». – Сногсшибательно, не правда ли? – спросила Хелена.

– Где, черт побери, ты подцепила это словечко? Ведь еще и дня не пробыла в Лондоне. Должно быть, услышала от матросов на борту «Принцессы Марии»?

– Нет, от Салли. Да, кстати, мне нужно несколько лимонов. Точнее, по одному каждый день для ухода за кожей. Конечно, я сама заплачу за них. Говорят, в Англии это – деликатес. Скоро я получу английские деньги.

– Насчет этих денег…

– У меня есть рекомендательное письмо на открытие кредита в вашем банке.

– Я решу этот вопрос сегодня после обеда.

Она подняла веер, затем медленно опустила его, приоткрыв нежную улыбку. Ручка в перчатке коснулась его пальцев.

– Что бы я без тебя делала, Эдуарде!

Так не пойдет! Она откровенно кокетничала с ним, и у него возникло желание ответить тем же.

– Рад, что угодил – тебе, кузина, – быстро пробормотал он подводя Хелену к дверям.

– Мне кажется, тебе нравится помогать мне?

– Да, мне действительно приятно оказывать тебе услуги.

– Ты всегда хмуришься, говоря о приятных вещах? – поддразнила она.

– Просто солнце слепит мне глаза.

– Эта слабая маленькая свечка?! В Испании… Но сравнения – отвратительны, – как бы спохватилась Хелена.

– Вот именно, – сказал Северн, смягчаясь.

Но больше всего Хелену интересовали туалеты дам, и тут ее ждало сильное разочарование.

– Ужасно, – таково было ее заключение, когда, чуть позже, они прошлись по улице. – Разве у ваших дам нет фигуры, которую можно было бы выгодно подчеркнуть?

– Ну что ты, с этим все в порядке, и мне хотелось бы, чтобы ты убедила их не скрывать свои достоинства… А это называется «стиль императрицы», мода из Франции, – объяснил Северн. Он ненавидел этот покрой. Платья висели мешком от лифа до лодыжек, полностью драпируя все изгибы тела.

– Я вижу английские дамы находят элегантным то, что мы в Испании одеваем перед сном. По-моему, совершенно неприлично носить на людях ночные рубашки, но если мне следует уродовать себя таким же образом, для того, чтобы удачно выйти замуж, придется немедленно заказать несколько таких ночнушек.

– Ты же знаешь поговорку «Буду в Риме… " – с сожалением произнес Северн.

– Да, но римлянки не носят столь непривлекательных платьев. Да и мужчины тоже, – добавила она, бросая взгляд на парочку одетых в синие камзолы франтов, спешивших по улице. – Они все одинаковые. Это что, униформа: неизменные синие камзолы и желтовато-коричневые штаны? Я заметила, что и ты одеваешься так же, Эдуарде.

– Это не униформа. Просто сейчас такой стиль.

– А тебе бы так подошли более густые и насыщенные цвета – бордо или темно-зеленый. Но ты ведь должен избегать вульгарного тона и отличаться от других, иначе не сможешь найти подходящую невесту. Я думаю, тебе понадобится когда-нибудь an es-posa?

– Ты снова говоришь по-испански, – заметил Северн, избегая, таким образом, необходимости отвечать на ее вопрос. Хорош бы он был в красном или зеленом камзоле! Как настоящий петух! Хотя, эти цвета хорошо сочетаются с его темными волосами и смуглым цветом лица.

Хелена упомянула о камзоле своего папы, привезенного в качестве образца для пошива новых. Может быть, Эдуарде поможет ей с заказом?

– Уэстон, – ответил он. – Я отвезу к нему камзол и сделаю заказ на другие.

– Gracias, Хелена повернулась, желая повнимательнее рассмотреть дам на улице. На этот раз ее заинтересовали прически.

– Какой странный стиль. Волосы у всех подстрижены как у muchachos.

– Совсем необязательно стричься, – заметил Северн. Он восхищался ее роскошными, черными, как смоль, волосами. Не раз он пытался представить, как они выглядят, если освободить эту копну от шпилек и распустить по плечам. Они казались такими мягкими, словно шелк.

– Но я должна следовать здешней моде!

– Чепуха! Ты можешь придерживаться собственного стиля прически.

– Больше всего мне хотелось бы придерживаться собственного стиля в одежде, Эдуарде. Не думаешь ли ты…

Вспомнив вчерашнее изумрудное платье с отделкой из черных кружев, он сказал:

– Боюсь, это невозможно, Хелена. Может быть потом, после замужества, но на девиц на выданье поглядывают строго.

– Удивляюсь, как это джентльмены вообще удостаивают их взглядом, – сказала она. – Не зайти ли нам в магазин тканей, взглянуть на муслин?

– Я попрошу маму, чтобы модистка захватила с собой образцы. Вам будет проще выбрать.

«Вернее, так будет проще для него», – подумала Хелена. Но в ее планы не входила ссора с Эдвардом, и она с приятной улыбкой произнесла:

– Ты обо всем позаботился!

По пути домой леди Хелена спросила:

– Ты не знаком случайно с некоей миссис Петрел-Джоанз, Эдуарде?

– Я слышал о ней, – ответил он, поджимая губы, что, как она уже успела заметить, означало недовольство. – Могу я поинтересоваться, откуда ты знаешь женщину такого круга?

– Леди, ты хочешь сказать? – удивленно спросила Хелена.

– Я не вполне в этом уверен.

– С ней что-нибудь неладно?

– Я полагаю, она – вдова, совершающая увеселительную поездку по Европе. Здесь она объявилась год назад и успела завоевать весьма сомнительную репутацию. Откуда ты ее знаешь?

– Я виделась с ней в Испании. Тогда она не была вдовой, но с мужем жила раздельно, а потом он умер. Ее принимали при дворе, – добавила она.

– Неужели! Не думаю, что испанская королева по достоинству оценила ее. «И также трудно будет оценить Рутледжу достоинства Хелены, если она станет поддерживать знакомство с этой беспутной женщиной», – подумал он.

– Но ваш принц Уэльский тоже не живет со своей женой. И, судя по сплетням, принцесса Каролина в десять раз хуже миссис Петрел-Джоанз.

– Члены Королевской семьи могут поступать, как им заблагорассудиться. Мне не хотелось бы, чтобы ты разыскивала миссис Петрел-Джоанз. Маловероятно, что вы встретитесь в тех местах, где я собираюсь тебя представить. А если она все-таки появится в нашем доме, Сагден получит необходимые указания и миссис Петрел-Джоанз никогда не сможет застать тебя. Но, надеюсь, эта женщина не станет вторгаться, ища встречи с тобой. Как ты считаешь? Она была твоей близкой подругой в Испании?

– Нет, что ты. Она старше меня.

– Ну хорошо, – сказал он.

Леди Хелена поняла, что ее дальнейшие расспросы в столь неподходящий момент не приведут ни к чему хорошему. Она постарается найти менее придирчивых людей, которые смогут навести ее на след миссис Петрел-Джоанз.

Хелену ожидал день, полный забот и хлопот. Надо было договориться с модисткой и парикмахером, написать письмо отцу и сообщить, что миссис Петрел-Джоанз все еще одинока. Поэтому она не возражала против предложения Северна вернуться на Белгрейв-сквер.