Испытание Джасинды

— Разумеется, нет, — Джасинда не стала ничего объяснять, ее дочь не была глупой, и ей не потребуется много времени, чтобы все понять.

— Но… — глаза Стефани расширились, и она, спотыкаясь, сделала шаг назад. — Нет, — прошептала она. — Этого не может быть.

— И почему же?

— Ты не можешь быть… — Стефани на пределе слышимости выдохнула последнее слово, — с королем Джотэмом.

— Почему нет? — Джасинда вопросительно приподняла бровь.

— Потому что он король! — эти слова Стефани выкрикнула в сердцах, отчего многие головы повернулись в их сторону.

— Говори тише! — резко одернула ее Джасинда. — Я знаю, что он король, Стефани. Но нельзя забывать, что он к тому же мужчина. Мужчина, который мне очень дорог.

— Но… но… как же отец?

— Хотел бы, чтобы я продолжала жить и снова обрела счастье. Точно так же, как я желала бы того же ему, если бы оказалась на его месте.

— Но это все разрушит! — Стефани сердито провела рукой по волосам. — Если об этом узнают, то мои шансы попасть в королевскую гвардию будут равняться нулю.

— Так вот что тебя беспокоит? — Джасинда даже не пыталась скрыть своего шока и разочарования. — Что мои отношения с Джотэмом повлияют на твою карьеру?

— Мама, а ты как думала? Я шла к этому все эти циклы. Я стольким пожертвовала…

— Хочешь сказать, я не жертвовала?!! — возмутилась Джасинда. — Ты и представить себе не можешь, чем мне пришлось жертвовать. Ради тебя, ради твоих братьев, ради твоего отца. Но ради твоей карьеры я не стану жертвовать Джотэмом.

— Мадам Мичелокакис, какие-то проблемы? — к ним приблизился Деффонд, но его лицо оставалось бесстрастным, когда он переводил взгляд с нее на Стефани и обратно.

— Нет, капитан. Спасибо. Мы тут с дочерью немного поспорили, но, в принципе, уже закончили. Не могли бы вы проводить меня в Королевское крыло?

— С удовольствием, мадам, — бросив на Стефани тяжелый взгляд, Деффонд подал локоть Джасинде и повел ее к Королевскому крылу.

Дождавшись, когда они покинут Общественное крыло, Джасинда заговорила:

— Ты следил за мной, Николас?

— Разумеется, — не стал отнекиваться он.

— Но я же не покидала дворец.

— Нет.

— И сообщила тебе, куда направляюсь.

— Да.

— И тем не менее ты почувствовал необходимость следовать за мной?

Деффонд немного помолчал, а затем подвел Джасинду к тихой нише.

— Все те циклы, что я служу Джотэму, я никогда не видел его таким счастливым. И все это благодаря тебе. Я хочу быть уверенным, что он таким и останется. А это значит, ты должна быть в безопасности. Тебе придется с этим смириться.

— О, и это не подлежит обсуждению? — Джасинда воинственно выгнула бровь.

— Нет, — ни капли не дрогнул Николас. — Только так. Джотэм ясно дал понять, что твоя безопасность в приоритете. Когда мы вернемся в Печору, у тебя будет своя личная охрана. Пока мы тут стоим, ее уже отбирают. Джотэм не станет рисковать, чтобы потерять еще одну женщину, которую любит, — Джасинда открыла было рот, чтобы возразить, но капитан опередил ее. — Если бы на твоем месте была другая женщина, ты вряд ли бы стала спорить.

Джасинда, глядя на него, прищурилась. Как же ее раздражала его правота.

— Мне это не нравится, но ты все же прав, Николас.

— Я знаю, — он взял ее под руку, и они снова пошли.

— Не будь таким самодовольным, — фыркнула Джасинда.

— Самодовольный? Я? Мадам Мичелокакис, понятия не имею, о чем вы.

— Все ты прекрасно понимаешь. Так за мою охрану будешь отвечать ты?

— Да, мадам.

— Хорошо, но есть кое-какие правила, с которыми тебе придется считаться.

— Если они не будут мешать твоей безопасности, это не проблема.

* * *

Вечером Джасинда гордо стояла рядом с Джотэмом в Саду Памяти и молча слушала, как духовник произносит древние слова над Сабах, лежавшей на руках у Джотэма, которые должны были навсегда связать их жизни. Сапфирово-голубые глаза Сабах были широко раскрыты, но она молчала, словно понимала важность происходящего.

— Пусть предки присматривают за тобой и направляют тебя в этом жизненном путешествии. Пусть в момент, когда придет твое время покинуть этот мир, ты будешь лучше, чем когда вошла в него. И пусть тебя в этой жизни сопровождает любовь, — на этой позитивной ноте церемония подошла к концу.

Сабах тут же принялась громко лепетать и радостно хлопать в ладоши.

А все присутствующие одобрительно засмеялись.

— Спасибо, Джотэм, — Уильям подошел к другу, но впервые с момента рождения дочь не спешила тянуться к нему.

— Для меня это честь, Уилл, — Джотэм поднял Сабах вверх и, поцеловав ее в пухлую щечку, вдохнул тот удивительный аромат, что присущ только детям.

Затем передал ее родному отцу, зная, что Уилл нуждается в ней.

Обернувшись, он увидел Джасинду, которая тут же шагнула в его объятия, поддержав его понимающей улыбкой. Он прикрыл глаза и, положив подбородок ей на макушку, вдохнул аромат роз, который, казалось, всегда сопровождал ее.

Затем от всего сердца возблагодарил предков за столь бесценный дар.

— Это было потрясающе, Джотэм, — тихо проговорила Джасинда, спрятав лицо у него на груди и слушая ровное биение его сердца. — Я видела, как крепнут узы между тобой и Сабах, — слегка отстранившись, она с благоговением посмотрела на него. — Дом Защиты и Дом Знания теперь навсегда связаны.

— Так и есть, — согласился Джотэм, запечатывая свои слова поцелуем. — Так ты расскажешь мне, о чем ты спорила со Стефани в Общественном крыле?

— А кто сказал, что мы спорили? — Джасинда приподняла бровь.

— Деффонд, — взяв с подноса проходившего мимо слуги два бокала вина, Джотэм один протянул ей.

— О, правда? — она взяла бокал, но вино даже не пригубила.

— Это входит в его обязанности, Джасинда, — Джотэм знал этот непримиримый взгляд и понимал, что лучше побыстрее объясниться.

— Неужели? Выходит, его работа заключается в том, чтобы информировать тебя о моих личных беседах с детьми? Я думала, его задача — моя безопасность.

— Так и есть. Но с тобой все не так просто.

— Почему именно со мной?

— Потому что Николас заботится о тебе. Он считает себя твоим другом. А также знает, что я люблю тебя. Он будет докладывать мне, если решит, что кто-то или что-то тебя расстроило.

Сделав глоток вина, Джасинда задумалась над его словами.

Она понимала их беспокойство. И оно ей даже немного импонировало. И все же кое-что стоило уточнить. Сделав глубокий вдох, она заговорила:

— Я приму, Джотэм, все меры безопасности, что ты возложил на Деффонда с одной лишь поправкой. Мои личные разговоры не будут обсуждаться за моей спиной. Я сама расскажу тебе… то, что посчитаю нужным.

— Ты собираешься что-то скрывать от меня? — нахмурился он.

— Нет, я не собираюсь от тебя ничего утаивать, но хочу сама решать, что и когда тебе сказать. Как, например, о конфликте с дочерью, что действительно меня расстроил.

Теперь настал черед Джотэма шумно вздохнуть.

Глянув через ее плечо, он увидел, что Уильям внимательно слушает, что говорит ему Кассандра, а Синди что-то горячо обсуждает с Питером.

Пары. Пары, как правило, все обсуждают и прислушиваются к мнению друг друга.

Как же много времени прошло с тех пор, когда он сам был в паре.

Казалось, все его навыки уже напрочь атрофировались.

— Ты права, — Джотэм заглянул ей в глаза. — Мне, правда, жаль. Я немного отвык быть частью пары. Привык требовать информацию и мгновенно получать ее.

— Хочешь сказать, что тебя разбаловали, — Джасинда рассмеялась, когда Джотэм состроил оскорбленное лицо.

— Я бы не сказал, что меня слишком уж баловали, но…

— Разбаловали, — закончила она и, протянув руку, погладила его по щеке. — Как я уже говорила раньше, хорошо, что ты такой милый. В противном случае мне, скорее всего, пришлось бы пересмотреть свои чувства к тебе.

— Что, правда? — обняв за талию, Джотэм прижал ее к себе и крепко поцеловал в губы, не собираясь разрывать поцелуй, пока она не забудет обо всем на свете.

— Эй, вы двое, прекращайте! Здесь дети! — дразнящий голос Уильяма вынудил Джотэма с неохотой оторваться от сладких губ, но при виде затуманенного взора Джасинды, он признал, что оно того стоило.

— Подумай об этом еще раз, — прошептал он и, поцеловав ее в кончик носа, отступил назад, любуясь вспыхнувшим на ее щеках нежным румянцем.

Оглядевшись, Джасинда обнаружила, что взгляды всех присутствующих в Саду Памяти, включая мальчиков, устремлены на них с Джотэмом, и почувствовала, как запылало ее лицо. Смущенно закашлявшись, она сделала глоток вина.

Джотэм приобнял ее за талию.

— Пойдем немного погуляем, — и тут же обратился к остальным: — Увидимся завтра перед отъездом, — попрощавшись со всеми, он вывел ее из Сада Памяти.

— Определенно избалованный, — поддразнила Джасинда, обнимая его за талию и наслаждаясь его близостью.

— Возможно, — уклончиво ответил он.

Несколько минут они шли, не нарушая уютной тишины и любуясь закатом третьего каринианского солнца.

— Ты поделишься со мной, чем тебя так расстроили слова Стефани?

Джасинда тяжко вздохнула, понимая, что не сможет избежать этой темы.

— Стефани вчера столкнулась с Палмой, и та сказал ей, что я в Кисурри.

— Не понял. Палма не одобряет наши отношения?

— Я даже не успела ей рассказать о них. Мы обе были так потрясены пением Синди, что все остальное вылетело у нас из головы.

— Тогда что она сказала Стефани?

— Только то, что я хочу поговорить с ней. А Стефани почему-то решила, что я прилетела сюда, чтобы проконтролировать ее.

— С чего бы ей так думать?

— Честно говоря, не знаю. Она очень много работала, чтобы оказаться там, где она сейчас. И хотя со времени моей службы в Коалиции отношение к служащим женщинам сильно изменилось, все еще остаются области, где даже самые выдающиеся женщины лишены шанса занять должность.

— Джасинда, ты должна понимать, что есть области, где требуется мужская сила.

— Не все ситуации требуют чрезвычайной силы, Джотэм. Иногда интеллект и мастерство гораздо важнее.

— Это правда.

— Вот почему Стефани была так воодушевлена, когда ее приняли в класс Питера. Она увидела в этом прямое подтверждение, что сможет в своей карьере подняться на новый уровень. Теперь же она боится, что из-за наших отношений потеряет свой шанс.

— Почему она так думает? Я не имею отношения к назначениям Коалиции.

— Не напрямую, нет. Но мы оба знаем, что твое мнение имеет вес.

Джотэм ничего не ответил, потому что это было правдой.

— Стефани боится, что из-за нашей связи не сможет претендовать на должность, о которой мечтала многие циклы.

— И что это за должность? — когда Джасинда подняла на него глаза, в глубине которых плескались боль и сомнение, он почувствовал, что его сердце забилось сильнее. «На какую должность собирается претендовать Стефани?» — Джасинда?..

— Я не уверена, что имею право говорить тебе.

— Джасинда, — он нежно погладил ее по щеке. — Ты должна знать, что можешь говорить мне все. Я не сделаю ничего, что может помешать мечтам твоей дочери.

— А если я сама этого хочу? — прошептала Джасинда, признавшись себе наконец в том, что на самом деле боялась, что попросит Джотэма вмешаться.

— Джасинда? — он нежно обхватил ее щеки ладонями, не позволяя отвернуться. Ему не нравилось видеть ее такой расстроенной. — Скажи мне. Доверься.

— Стефани хочет стать первой женщиной, принятой на службу в королевскую гвардию… в твою королевскую гвардию, — глаза Джасинды наполнились слезами.

— Ш-ш-ш. Не плачь, любимая, — он обнял ее, даря утешение.

— Я всегда поощряла своих детей следовать своим мечтам. Поддерживала все их начинания. Какая же я мать, если надеюсь, что у нее ничего не получится?

— Беззаветно любящая свою дочь и беспокоящаяся о ее судьбе, — не задумываясь, ответил Джотэм. — Дай ей немного времени, Джасинда.

— Я просто… — она слегка отстранилась, не мешая слезам течь по щекам.

— Что просто?

— Я просто надеялась, что они поймут меня. Мои дети. Я знала, что им будет нелегко принять это, но думала, что в большей степени это затронет Дантона.

— Потому что он член Ассамблеи.

— Да, наши отношения напрямую связаны с ним, но Стефани…

— Не факт, что это отразится на ней, Джасинда. Она права в одном — в королевской гвардии никогда не было женщин. Вполне возможно, никогда и не будет.

— Почему? Почему нет?

— Потому что ни одна королева не захочет, чтобы рядом с ее королем днем и ночью находилась другая женщина.

— Если это так, то почему саму королеву охраняют мужчины?

— Так было всегда, — Джотэму хватило такта выглядеть смущенным. — Я, честно говоря, никогда не рассматривал женщин в качестве своей охраны. Но в свою защиту скажу, что ни одна из них ни разу не претендовала на это место.

— Ты в этом уверен? Я думала, охраной занимается Деффонд.

— На начальном этапе, да. Но, отобрав наиболее квалифицированных претендентов, он посылает их ко мне для окончательного утверждения.

— Выходит, ты можешь не знать, что женщина подавала заявку.

— Я… ну, думаю, такое возможно, — Джотэм осторожно вытер большими пальцами дорожки от ее слез. — Все будет хорошо, Джасинда. Вместе мы найдем способ, как это исправить.

Глава 26

Когда утренняя трапеза закончилась, Джасинда с неподдельным интересом открыла большую папку, что застенчиво подал ей Бретт.

Сверху лежал большой цветной рисунок, на котором они с Джотэмом, изображенные по пояс на фоне Сада Памяти, смотрели друг на друга влюбленными глазами. Удивительно как мастерски Бретт смог передать их чувства. Через пальцы Джотэма, которые, казалось, ласкали ее талию. И через едва заметную улыбку доверчиво льнувшей к нему Джасинды.

Опустившись на колени, она порывисто обняла мальчика.

— Это потрясающе, Бретт.

— Тебе действительно нравится? — спросил он недоверчиво.

— Очень. Вот только нужно кое-что исправить.

— И что же? — взволнованно прошептал он.

— Ты не подписал свою работу, — мягко улыбнулась ему Джасинда. — Сделаешь это для меня? Я покрою рисунок лаком и вставлю в рамку. Я даже знаю, куда его повешу.

— Правда?! Ты повесишь его на стену?

— Даже не сомневайся. Так ты подпишешь его для меня?

— Я не знал, что нужно… — он нахмурился, глядя на рисунок. — А где?

— Ну, большинство художников ставят свою подпись в нижнем углу. Чтобы ее было видно, но не сильно бросалась в глаза. Так что тебе решать, где ее поставить.

— Мамочка? — Бретт посмотрел на Синди, моля взглядом о помощи.

— Поставь подпись вот здесь, — она приложила палец примерно в дюйме от нижнего правого угла. — Так ее будет видно, даже когда рисунок вставят в рамку.

— Свое имя и фамилию? — уточнил он.

— Да, малыш, — подтвердила Синди.

Отодвинув посуду и бережно взяв из рук Джасинды портрет, Бретт положил его на стол. Затем достал свои драгоценные цветные карандаши и, немного подумав, выбрал подходящий цвет. Все присутствующие с интересом наблюдали, как он, прикусив нижнюю губу, старательно выводит свое имя «Бретт Чемберлен».

— Так хорошо? — обеспокоенная детская мордашка повернулась к Джасинде.

— Замечательно, Бретт. Спасибо, — она наклонилась к нему и поцеловала в щеку.

Мальчик зарделся от удовольствия и посмотрел на отца.

— Можно мне пойти поиграть с братьями?

— Конечно, — улыбнувшись, разрешил Питер.

Бретт не теряя времени аккуратно сложил все свои художественные принадлежности в сумку и, перекинув ее через плечо, убежал.

— Спасибо тебе, Джасинда. Ты сделала его счастливым, — Синди сжала ее руку.

— А он меня. Не могу дождаться, когда займусь этим. Вы просто обязаны найти сыну хорошего учителя рисования.

— Уже нашли, — заверила ее Синди. — Кассандра связалась с министром Метаксасом, и тот порекомендовал своего сотрудника. Он придет уже сегодня.

После череды дружеских прощаний и пылких объятий, они с Джотэмом направились к своему шаттлу, чтобы вылететь домой.

* * *

— Бретт действительно очень талантливый мальчик, — разглядывая их портрет, сказал Джотэм. — Ты уже решила, куда повесишь его?

— О да! Над той тумбой, что стоит между гостиной и кухней, — Джасинда уже определилась с тем, какой лак и какая рамка ей понадобятся.

— На стену между гостиной и кухней? — Джотэм нахмурился, пытаясь вспомнить место, о котором шла речь, и что там уже висело. — Но ведь это самая проходимая часть твоего дома. И там уже висят портреты. Твоих детей. Твой и Стефана.

— М-м-м, — задумчиво промычала она, рассеянно глядя на рисунок. — Для них я найду другое место. Мне всегда хотелось, чтобы там висел лишь один портрет. Но у меня не было подходящего и достаточно большого по размеру. Этот подойдет идеально.

— А те снимешь?! — Джотэм даже не пытался скрыть своего потрясения. — Портрет Стефана?! И повесишь один… со мной?

— Да, — нахмурилась Джасинда. — Почему тебя это так шокирует?

— Не знаю. Наверное, просто не ожидал, что ты решишь заменить мной Стефана.

— Нееет, — возразила Джасинда, повернув к нему лицо. — Ты никак не можешь заменить его, Джотэм. Не хочу тебя обидеть, но Стефан был моим спутником жизни почти тридцать циклов. Мы родили с ним троих детей. Он навсегда останется важной частью моей жизни. Моего прошлого. Частью, которую я всегда буду с гордостью демонстрировать и рассказывать о ней. Но это не значит, что в моем сердце нет места для тебя. Ты часть моего будущего. И я безмерно горжусь этим.

Джотэм заметил, как от ее слов у него пересохло в горле.

Ни разу в жизни он не чувствовал себя настолько ценным и значимым, насколько и покоренным. Джасинда освободила для него место не только в своем сердце, но и в своем доме. В своей семье. В своих воспоминаниях. Она собиралась открыто показать всем, насколько он для нее важен, не умаляя при этом значимости Стефана.

Джотэм никогда не думал, что такое возможно.

А она опять доказала ему, как он ошибался.

— У меня просто нет слов, — он склонился к ней для поцелуя. — За исключением того, что я люблю тебя и буду вечно благодарить предков за столь ценный подарок.

* * *

Джасинда, закрыв за собой входную дверь, с облегчением выдохнула.

Наконец-то она освободилась от королевского сопровождения.

Джотэм не хотел, чтобы она возвращалась домой. Хотел оставить ее во дворце, подле себя. Несмотря на то, что до десяти вечера будет занят на совещании, выясняя положение дел за время своего отсутствия. Они немного поспорили, но в конце концов он согласился, что ей все же лучше съездить домой. При условии, что Деффонд сопроводит ее, а она, прежде чем зайти, позволит ему проверить дом.

Джасинда же дала согласие лишь после того, как ей позволили предупредить Маишу о появлении королевского гвардейца. Иначе бы та напугалась до смерти.

— Я так понимаю, все прошло удачно? — спросила Маиша вместо приветствия.

— И да, и нет, — выдала короткую версию Джасинда, без сил рухнув на диван.

— Не надейся, что тебе удастся избежать подробностей, Джасинда Мичелокакис, — Маиша протянула ей бокал вина, которое налила, узнав, что Джасинда уже выехала.

Она хорошо знала привычки своей подруги-работодательницы, которая после таких дальних поездок предпочитала первым делом расслабиться с бокалом вина.

— Да благословят тебя предки, Маиша, — прежде чем начать свой рассказ, Джасинда сделала маленький глоток. — Ну что ж, слушай. После крайне неудачного старта мы все же смогли в конце концов найти с Кассандрой общий язык.

— Королева тебя невзлюбила?! — ощетинилась Маиша.

Джасинда улыбнулась подруге, до глубины души оскорбившейся за нее.

— Я бы не сказала, что это была неприязнь. Если быть точной, Кассандра вела себя с прохладцей и долей опаски. Все же я для нее чужачка, попавшая в святая святых ее семьи. А тут еще я подлила масла в огонь. Вывезла ее невестку Синди из дворца… никого не предупредив. И без королевской охраны.

Миша поперхнулась вином, которое только что отхлебнула.

— Без королевской охраны? Джасинда! О чем ты только думала?!!

— О Палме, — призналась она. — Мне нужно было познакомить ее с Синди.

— Но зачем?

— На Земле, еще до рождения Виктории, Синди была профессиональной певицей.

— Правда? — Маиша была заинтригована. — И насколько хорошей?

— Если сейчас ее голос, который она считает хриплым, производит неизгладимое впечатление, то, уверена, тогда она была просто уникальной.

— Палма тоже так считает?

— О да!

— Я никак не могу поверить, что ты была настолько беспечна. Покинуть дворец без королевских гвардейцев?! Хвала предкам, Джасинда, ведь она принцесса!

— Да знаю я, знаю. Кассандра из-за этого чуть меня не съела. Но поездка, слава предкам, себя оправдала. Синди уже договорилась о встрече с Биргином, а потом она познакомит его со своим сыном Бреттом, — Джасинда предвкушающе улыбнулась, жалея о том, что не сможет увидеть реакцию Биргина на рисунки Бретта.

«Надо не забыть позвонить ему и все выяснить».

— Зачем Биргину знакомиться с Бреттом?

Вместо ответа Джасинда открыла папку, которую до этого положила на кофейный столик, и подвинула ее к подруге.

— О… мои… предки… — прошептала та с благоговением и, отодвинув бокал с вином подальше, склонилась над портретом. — Я думала, Бретт совсем ребенок.

— Ему недавно исполнилось девять, — уточнила Джасинда.

— Девять?! — недоверчивый взгляд Маиши метнулся к ней, и она кивнула, подтверждая верность своих слов. — Потрясающий рисунок.

— Это точно. Хочу попросить Касмиру обработать его и вставить в рамку.

— Но ведь Касмира реставрирует произведения искусства.

— Я знаю, Маиша. Но ведь этот портрет — настоящий шедевр. Убеждена, первый из многих, что сделают в свое время имя Бретту Чемберлену. И я хочу, чтобы с ним обращались должным образом с самого начала.

— Хорошо, что Палма твоя сестра и никому не расскажет о твоей поездке.

— Да, это так. Но меня это, в принципе, мало волнует. Рано или поздно об этом бы все равно узнали… уже узнали.

— О чем ты говоришь? — вздрогнула Маиша. — Я никому ничего не рассказывала!

— О, Маиша. Нет! Я и не говорю, что это ты. Я никогда не сомневалась в твоей порядочности. Нет, речь идет о Стефани.

— Стефани?

— Да. Палма, случайно встретив Стефани, сообщила ей, что я в Кисурри и хочу с ней повидаться. Дочь нашла меня в Общественном крыле и… скажем так, не очень хорошо восприняла мое пребывание во дворце с Джотэмом.

— Она придет в себя, Джасинда, — Маиша потянулась к ней и легонько сжала ее руку. — Просто для нее это было слишком неожиданно. Ты же знаешь, Стефана она боготворила. Поэтому то, что ты сблизилась с другим мужчиной, даже если это сам король, равносильно для нее предательству. Дай ей время.

— В том-то и проблема, что у нас его нет, — Джасинда, глубоко вздохнув, посмотрела в глаза подруге. — Я собираюсь пойти на Королевский бал… с Джотэмом.

— Джасинда… — Маиша в шоке прикрыла рот ладонью. — Прибытие королевских семей на этот бал будет транслироваться не только по всей планете, но и на всем флоте! И ты появишься там под руку с Джотэмом…

— Вот именно. Мне нужно сообщить об этом Дантону с Итаном. Они должны быть готовы, — вздохнув, она допила вино и встала. — Займусь этим незамедлительно. Маиша…

— Я распакую вещи. Не беспокойся.

— Спасибо тебе, родная, — Джасинда повернулась, чтобы уйти, но остановилась. — Маиша, как думаешь, ты справишься с этим? Со всеми этими нововведениями? Джотэм настоял, чтобы меня охраняли. Теперь гвардейцы будут постоянно наблюдать за моим домом. А также проверять всех приходящих и уходящих, в том числе и тебя.

— Ничего страшного, Джасинда, я привыкну, — Маиша, задумавшись, склонила голову набок. — Знаешь, а вот мадам Нитцшке станет реальной проблемой.

— О, хвала нашим предкам! — прикрыв глаза, рассмеялась Джасинда. Правда, в ее смехе не было ни капли веселья. — Я о ней совсем забыла.

— Да, лучше заранее предупреди свою охрану. Если эта старушенция доберется до кого-нибудь из них, боюсь, им самим понадобится охрана.

* * *

— Молодой человек! Молодой человек!

Лейтенант Грин, оторвавшись от разговора со своим подчиненным, хмуро глядел на идущую к ним по тротуару пожилую женщину. Она не представляла для них угрозы, если, конечно, не считать эстетического шока, полученного при виде ее наряда. Из-за ярких контрастных цветов в ее одежде и перенасыщенности геометрическими узорами у него до рези зарябило в глазах.

— Молодой человек, я требую, чтобы вы удались отсюда! Это респектабельный район! Я не позволю вам слоняться здесь целыми днями, — она вознамерилась свернуть на подъездную дорожку, но Корт перегородил ей путь.

— Прошу прощения, мадам, но я не могу позволить вам пойти туда.

— Позволить мне?! — взвизгнула мадам Нитцшке. — Мне что, требуется чье-то разрешение? Это мой район, молодой человек! Да ты знаешь, кто перед тобой?

Корт не собирался признаваться, что понятия не имеет, кто она такая.

Последние несколько дней были суматошными. По приказу короля Джотэма в срочном порядке отбирали лучших охранников для мадам Мичелокакис. И до сих пор шел сбор информации о ее семье, друзьях и соседях.

— Мадам Нитцшке, — окликнула соседку вышедшая из дома Джасинда, услышав, что та набросилась на лейтенанта Грина. — Как ваше здоровье?

— Я жутко расстроена, разве не видно? Джасинда, как ты смеешь?! Это респектабельный район, а у тебя перед домом мужчины выстраиваются в очередь!

Грин в шоке уставился на склочную женщину.

«Она правда думает, что мы здесь собрались для свиданий?»

А вот Джасинда на эти обвинения никак не отреагировала.

— Мадам Нитцшке, — она досадливо поджала губы. — Хочу представить вам лейтенанта Корта Грина. Если вы обратите внимание на его форму, то поймете, что он из королевской гвардии короля Джотэма.

— Хочешь сказать, это нормально, что он и все эти гвардейцы, — она резко раскинула руки в стороны, — без дела слоняются вокруг твоего дома?!

— Мы здесь не бездельничаем, — Корт загородил собой Джасинду. Ему надоело слушать брюзжание этой старой девы. — Мы охраняем мадам Мичелокакис.

— Охраняете?! Что на этот раз ты натворила, Джасинда? — заверещала склочница и попыталась обойти преградившего ей путь лейтенанта. — Молодой человек, уйдите с дороги!

— Нет, — твердо сказал Грин, пронзив ее суровым взглядом.

Несколько гвардейцев подошли к ним, дабы поддержать своего командира.

— Лейтенант, — Джасинда мягко положила руку на плечо Кора. — Пропустите меня. Я знаю мадам Нитцшке много лет. Она не представляет угрозы… разве что для тех, у кого есть чувство стиля, — последнюю фразу она произнесла совсем тихо.

Мужчины дружно фыркнули, но она продолжала вопросительно смотреть на Грина. И когда тот наконец кивнул, обошла его и обратилась к соседке:

— Мадам Нитцшке, мне очень жаль, что я не смогла заранее предупредить вас о том, что теперь мой дом находится под охраной. Я всегда ценила вашу бескорыстную заботу о безопасности и благополучии соседей.

Женщина сердито фыркнула, но тут же расправила плечи, став немного выше.

— Кто-то же должен это делать.

— Согласна, и вы прекрасно с этим справляетесь. Но теперь лейтенант Грин, — она указала себе за спину, — будет охранять мой дом со своими людьми.

— Зачем?

— Прошу прощения, но причина этого не имеет к вам никакого отношения. Просто примите факт, что они будут находиться здесь, и не беспокойтесь об этом, — натянуто улыбнулась ей Джасинда. — А теперь прошу меня извинить. Мне нужно идти. Приятного вечера, мадам Нитцшке, — она развернулась и направилась к дому.

Корт наблюдал, как мадам Нитцшке еще раз окинула подозрительным взглядом его и его людей, а затем, развернувшись на каблуках, удалилась с гордо поднятой головой. Он обернулся и увидел, что Джасинда подошла к своему транспорту.

— Мадам Мичелокакис! — поспешил он догнать ее. — Что вы намерены делать? Куда вы собрались?

— Мне нужно кое-куда съездить, лейтенант.

— Но вы не сообщали мне о предстоящей поездке.

— Ну, теперь у вас есть эта информация.

— Мадам Мичелокакис, так нельзя. Вы должны заранее уведомлять меня о своих решениях, а я определю, насколько они целесообразны.

— Послушайте, лейтенант, — Джасинда так резко повернулась, что мужчина непроизвольно отступил назад. — Я понимаю, что это ваша работа, но у меня есть своя жизнь, и я никому не позволю что-то решать за меня. Прямо сейчас я еду в Коморин, в дом моего младшего сына Итана, чтобы поужинать с его семьей. Вы можете либо сесть в мой транспорт, либо следовать за мной на своем, либо вообще остаться здесь. Мне абсолютно все равно. Я уеду в любом случае, — она седа за руль и захлопнула дверцу.

Корт не теряя времени оббежал ее транспорт, влез на пассажирское сиденье, и быстро раздал указания своим людям: кто последует за ними, а кто останется на месте.

— Итак, лейтенант, — заговорила Джасинда, как только выехала на дорогу. — Нам нужно обсудить некоторые основные правила.

— Основные правила?

— Да. Во-первых, меня зовут Джасинда. Я понимаю, что в большинстве ситуаций вам придется обращаться ко мне «мадам Мичелокакис», но вот наедине я предпочитаю просто «Джасинда». Во-вторых, я постараюсь… подчеркиваю слово «постараюсь»… заранее уведомлять вас о том, куда и когда намерена поехать. Меня никогда прежде не охраняли, поэтому прошу вас быть снисходительным и терпеливым.

— Мадам Мичелокакис… — лейтенант запнулся, когда она, оторвавшись от дороги, бросила на него недовольный взгляд, и мгновенно исправился. — Джасинда, в мои обязанности входит охранять вас любой ценой.

— Я понимаю это, Корт. Могу я называть вас по имени?

— Я… Да, конечно, — неуверенно ответил он.

— Отлично. Теперь вернемся к главному вопросу. Я, разумеется, собираюсь считаться со спецификой вашей работы, но хочу, чтоб ты знал. У меня нет врагов, желающих навредить мне.

— На вашем месте я бы не был столь категоричен. Особенно теперь, когда король выбрал вас. Обязательно найдутся недовольные его выбором.

Джасинде не нужно было долго думать, чтобы признать его правоту.

Кое-кто, узнав, что они с Джотэмом вместе, наверняка придет в ярость. Ведь по мнению пуристов ее место в Доме Исцеления. И она просто не имеет права быть с кем-то из Дома Защиты. Тем более с королем!

— Замечание принято, Корт.

Глава 27

— Ох, Джасинда, я так рада тебя видеть! Проходи, — обняв свекровь, Касмира потянула ее в дом.

Джасинду она просто обожала, хотя поначалу все было не так радужно.

В первое время Касмира, честно говоря, побаивалась свекровь, так как та была не только матерью мужчины, которого она безумно любила, но и женой влиятельного члена Ассамблеи. А также светской красавицей. Правда, очень скоро она поняла, что при всем этом, Джасинда сумела остаться просто любящей своих детей женщиной. И, разумеется, желавшей им счастья.

Тогда-то они и сблизились.

— Итан опаздывает. Ты же знаешь, как это бывает, — она уже собиралась закрыть дверь, когда увидела остановившегося возле крыльца мужчину… в форме королевской гвардии. — А… Джасинда?..

— Что? — оглянулась та. — Ой, Корт, это моя невестка Касмира Мичелокакис. Касмира, это лейтенант Корт Грин из королевской гвардии.

— Мэм, — Корт коротко кивнул Касмире.

— Лейтенант, — ответила та. — Прошу, не желаете ли войти?

— Нет, спасибо, мадам Мичелокакис. Мы останемся снаружи, — слегка поклонившись ей, он повернулся и пошел по дорожке.

Касмира медленно закрыла дверь и вопросительно взглянула на Джасинду.

— Да, знаю, что должна все объяснить. Поэтому я здесь. Но прежде, где мои внуки?

— Они в гостях с ночевкой. Извини. Они уже ушли, когда ты позвонила, что приедешь. Мне забрать их?

— Нет, — Джасинда была немного разочарована, но быстро поняла, что, вероятно, это к лучшему. — Пусть остаются. Все слишком сложно. Не хочу расстраивать еще и их.

— Джасинда?.. — схватив за плечо, Касмира озабоченно посмотрела ей в глаза. — С тобой все в порядке?

— Все нормально, — Джасинда ободряюще сжала ее руку. — Просто есть кое-какие новости, которые я должна сообщить вам с Итаном.

— Хорошо… — Касмира не выглядела убежденной. — Пойдем в гостиную. Итан должен скоро прийти.

— Может, лучше пойдем в твою мастерскую?

— В мастерскую?..

— Да, я тут кое-что захватила. Хочу, чтобы ты это довела до ума, — она подняла руку, демонстрируя большую папку, что принесла с собой.

— Ладно.

* * *

Касмира с неподдельным изумлением рассматривала лежавший перед ней портрет.

У нее не было слов, чтобы выразить то, что она сейчас чувствовала.

Ее разум говорил, что перед ней обычный рисунок, сделанный карандашом. Именно таким он и был. А вот чувства видели гораздо большее. Каждая линия, нанесенная на бумагу, идеально отражала жесты, мимику и эмоции пары, отчего портрет казался живым.

И это было потрясающе. Настоящий шедевр!

Портрет Джасинды и короля Джотэма…

Касмира не знала, как на это реагировать. А как воспримет это Итан?

— Художник Бретт Чемберлен.

— Чемберлен? — Касмира с трудом оторвала взгляд от рисунка, чтобы взглянуть на подпись в нижнем углу…

Нет, не подпись, а аккуратно выведенное, казалось, детской рукой имя.

— Да, племянник королевы Кассандры. Ему девять.

— Девять?! — Касмира перевела взгляд с подписи на Джасинду, затем снова на рисунок и тут же обо всем забыла, сосредоточившись на поразительном мастерстве, что потребовалось, как она знала, для создания непередаваемой красоты обычными линиями.

— Девять. Бретт нигде не учился, но вскоре это изменится. Он подарил мне этот портрет, и я хочу, чтобы он выглядел как шедевр, которым и является.

— Я тебя прекрасно понимаю, — кивнув, Касмира подняла глаза. — Но Джасинда…

— Привет! Где все? — голос Итана эхом разнесся по дому.

— Пойдем, — Джасинда взяла невестку за руку. — Нужно встретить Итана, а потом я расскажу вам, что происходит.

* * *

Обстановка во время приема пищи была несколько натянутой.

Итан хмурился, переводя недоуменный взгляд с жены на мать и обратно.

— Скажите, что происходит? — наконец не выдержал он. — Что случилось?

— Ничего страшного, — Джасинда отодвинула тарелку. — Я уже заверила Касмиру, что со мной все в порядке. Просто есть кое-что, о чем я должна рассказать. Но сначала ответь мне на один вопрос.

— Ладно, — Итан откинулся на спинку стула.

— Что тебе известно о корпорации «Сокол»?

— О корпорации «Сокол»? — Итан с отвращением отшвырнул салфетку. — Ты имеешь в виду, помимо того, что советник Паяри у них на поводке, и поэтому они выигрывают все госзаказы?!!

— Да, — подтвердила Джасинда. — А что еще? Ты что-нибудь слышал о нарушениях технологий, приводивших к несчастным случаям?

— Немало, — Итан нахмурился. — Мама, а почему ты спрашиваешь?

— Из-за Нуги, — ответила Джасинда.

— Нуги? Ты имеешь в виду произошедший там взрыв? — Итан глянул на жену. — Я думал, в этом виноваты мятежники.

— Нет, они тут ни при чем. Но эта информация пока под грифом «секретно», — Джасинда посмотрела на сына тем многозначительным взглядом, что был хорошо знаком ему с детства и предупреждал о важности этого заявления.

— Хорошо, — кивнул он, давая понять, что ее слова не выйдут за пределы этой комнаты.

— Взрыв в шахте произошел из-за того, что не были вовремя проведены текущий ремонт и модернизация. Управляющий солгал о выполнении норм безопасности.

— Что?! — Итан не смог скрыть потрясения. — Но зачем ему это?

— Чтобы прикарманить отведенные на это средства.

— Но ведь за состояние шахты отвечает «Сокол», — возразил Итан.

— Я знаю.

— Откуда?

— Твой отец перед смертью возглавлял Комитет, занимавшийся расследованием деятельности «Сокола».

— Правда? Почему я ничего об этом не слышал?

— Не знаю. А также не знаю, что случилось с этим Комитетом после смерти Стефана. Я вспомнила об этом только после взрыва.

— Мама… ты же не думаешь, что это как-то связано со смертью отца. Или..?

— Что? Нет! — возразила Джасинда, абсолютно уверенная в обратном. — Твой отец, Итан, умер от обширного инфаркта. С «Соколом» это никак не связано.

— Хорошо, тогда почему тебя сейчас это интересует?

Джасинда глубоко вздохнула, не зная, как отнесется сын к ее признанию.

— Потому что я была в Кисурри, когда выяснилась причина взрыва.

— Не понял, — нахмурился Итан.

— Меня пригласили в Кисурри на церемонию крестного отца принцессы Сабах.

— Тебя? — сын был явно шокирован. — Зачем? Кто пригласил?

— Джотэм, — просто ответила Джасинда.

— Джотэм?.. Король Джотэм?!

— Да.

— Король Джотэм пригласил тебя на церемонию крестного отца принцессы Сабах?! А кто им стал?

— Джотэм.

— А почему ты называешь короля по имени?

— Потому что я летала туда с Джотэмом, Итан, — Джасинда увидела, как в глазах сына промелькнуло понимание, наряду с недоверием и шоком.

— Нееет! — Итан резко вскочил, и его стул с грохотом упал на пол. — Нет, это невозможно.

— Итан, успокойся, — Касмира, поднявшись, погладила мужа по плечу.

— Ты знала об этом? — обратился он к ней.

— Я узнала об этом перед самым твоим приходом, — тихо сказала она.

— Я… Я не понимаю. Как это возможно? Как такое могло произойти?

— Сядь, Итан, — мягко попросила продолжавшая сидеть Джасинда. — Пожалуйста. Я знаю, что для вас это полная неожиданность, но столь бурной реакции от тебя, если честно, не ожидала. Я хотела бы объясниться.

— Объясниться? А что тут объяснять?!

— Успокойся, милый. Это все же твоя мама. Давай сядем и послушаем ее.

Джасинда с благодарностью посмотрела на невестку, когда Итан наконец-то сел.

— Я знаю Джотэма много циклов. Еще со времен Академии. А ты знаешь, что Лата с твоей тетей Палмой были соседками по комнате.

— Да, но я никогда не знал, что у вас с ним были отношения.

— Нет, — тут же возразила Джасинда. — Не было. Никогда. С того момента, как Джотэм увидел Лату, она стала для него единственной. Точно так же, как для меня существовал лишь твой отец.

— Тогда как…

— Все течет, Итан, все изменяется (прим. «Все течет, и ничто не остается на месте» (греч. античный фразеологизм). Близкие умирают, но жизнь продолжается, — Джасинда глубоко вздохнула. — Несколько месяцев назад Джотэм связался со мной. Неважно по какой причине. Но после этого мы стали… общаться и иногда видеться. У нас с ним много общего: учеба в Академии, общие друзья, взгляды на жизнь. И вот тогда, вполне естественно, мы прониклись чувствами друг к другу.

Итан молча смотрел на мать, говорившую все это абсолютно спокойно.

В ее словах был смысл, но… Зная свою маму, о таком он и подумать не мог.

— Это произошло неожиданно, Итан. Ни он, ни я не искали новых отношений. Но порой жизнь делает нам подарок. Я не собираюсь от него отказываться.

— И тебя не волнует мнение твоих детей по этому поводу?

Джасинда открыла рот… и тут же его закрыла, не зная, что ответить.

* * *

— Итан, думаю, ты должен кое-что увидеть, — поднявшись, Касмира протянула руку мужу, которого любила всем сердцем. — Уверена, ты сразу все поймешь.

— Что может… — начал он.

— Пожалуйста, поверь мне, это поможет, — ласково попросила Касмира.

Мгновение подумав, он взял супругу за руку и позволил ей отвести себя в мастерскую. Увидев на ее рабочем столе большой рисунок, он поначалу недоумевал, что такого важного он мог в нем увидеть. Конечно, благодаря своей супруге он стал больше разбираться в искусстве, но как оно могло помочь ему «понять» свою мать, если честно, не представлял.

— Касмира… — начал он.

— Взгляни на этот портрет, Итан. На тех, кто изображен на нем. На их чувства.

Там была его мать с королем Джотэмом.

Итан не знал, в каком месте их рисовали, но фон сейчас не имел никакого значения. А вот чувства, что буквально преобразили ее лицо…

У него перехватило дыхание.

Впервые с тех пор, как умер отец, ее глаза искрились.

Она была поистине счастлива. И… влюблена.

Его мама была влюблена…

Взглянув на ее кавалера, он увидел человека, который ассоциировался у него лишь с титулом. Это лицо он хорошо знал, так как видел его на протяжении всей своей жизни. Но здесь оно выглядело как-то иначе. Менее суровым. Возможно, более расслабленным. Правда, Итан не знал короля так хорошо, чтобы быть уверенным на все сто. Но все же.

Затем его взгляд метнулся к рукам Джотэма, обнимавшим его мать.

Невозможно было усомниться ни в его нежности, ни в его собственнической заботе. Невооруженным взглядом было видно, что он любит женщину, которую сжимает в своих объятиях.

Его мать…

Подняв глаза, Итан увидел, что она в нерешительности замерла в дверях, ожидая его вердикта.

— Ты любишь его, — прошептал он. — Джотэма. Ты действительно его любишь.

— Да, — призналась Джасинда.

— Тогда у вас все получится.

Джасинда подошла к нему, улыбаясь сквозь слезы, и они обнялись.

* * *

— Так вот почему тебя сопровождают королевские гвардейцы, — сказала Касмира, когда они сидели в гостиной с бокалами вина.

— Королевские гвардейцы? — нахмурился Итан, глядя на жену. — Но я никого не видел.

— Ну, в этом же и есть их специфика, верно? — подколола его Касмира, чем вызвала улыбку Джасинды.

— Да, Джотэм настоял на них, но мы пока еще на стадии обсуждения деталей.

— О, я, в принципе, рад, что он принял меры предосторожности. Как только об этом узнает общественность, поднимется невообразимая шумиха.

— Я знаю, — тяжело вздохнула Джасинда. — Именно поэтому я решила оповестить вас заранее. Не то чтобы мы планировали скрывать наши отношения. Нет. Просто не хотели делать это общественным достоянием. Честно говоря, кроме нас и наших семей это никого не касается.

— Так почему вы решили открыться? — обнимавший жену Итан откинулся назад.

— Из-за Стефани и Королевского Бала.

— Не понял… Подожди, Стеффи тренируется в Кисурри.

— Да. Увидев меня там, она… расстроилась. Подумала, что я ее проверяю. Поэтому я сказала ей правду, — взгляд Джасинды замер на бокале с вином. — Она не очень хорошо восприняла это. Если честно, я удивлена, что она до сих пор не связалась с тобой.

— Я действительно получил от нее сообщение, что она хотела бы поговорить со мной. Но когда Касмира позвонила и сказала, что ты приедешь к вечерней трапезе, решил, что вряд ли там что-то срочное, и этот разговор может подождать.

— Ну, теперь ты все знаешь.

— А что ты говорила о Королевском Бале? — спросила Касмира.

— Джотэм попросил меня пойти с ним.

— С ним? В смысле, с ним? Прибыть вместе с ним?! — глаза Касмиры с каждым вопросом становились шире.

— Да, — Джасинда понимала, что ее так шокировало. — Киа уже шьет мне платье.

— Это значит, что весь Кариниан узнает… — прошептала Касмира.

— Да, поэтому я и сказала вам все заранее. Нужно еще предупредить Дантона.

— Ему будет сложнее всех принять это. Ты должна это понимать, мама, — Итан бросил на нее сочувственный взгляд.

— Да, я просто надеюсь… — стук в дверь заставил ее замолчать.

Нахмурившись, Итан встал и пошел встретить гостя.

— Слушаю вас.

— Простите, мистер Мичелокакис, могу я поговорить с вашей матерью?

— Корт? — Джасинда подошла к сыну сзади. — Итан, это лейтенант Корт Грин. Он отвечает за мою охрану.

— А ты хорош в своем деле? — потребовал Итан, а Корт на это приподнял бровь.

— Да. Я лучший, — без промедления ответил он.

— В твоих интересах, чтобы так оно и было. Если с моей мамой что-то случится… я убью тебя.

— Итан! — Джасинда не могла поверить, что ее младший сын мог сказать подобное.

— Не думаю, что у вас будет такая возможность, мистер Мичелокакис. Король Джотэм первым снесет мне голову.

— О, это точно! — раздраженно дернула плечом Джасинда. — Ну, хватит вам, мальчики. Что ты хотел, Корт?

— Надвигается буря. Нам лучше выехать до того, как она разразится.

Именно в этот момент раздался оглушительный раскат грома.

Джасинда хотела возразить, но вспомнила, при каких обстоятельствах погибла Лата, и поняла, что Джотэм будет сходить с ума, если она попадет в эпицентр бури.

— Хорошо, Корт, — она обернулась и, увидев недоумение в глазах сына, пожала плечами. — Не хочу, чтобы Джотэм волновался. Касмира…

— Я все понимаю, — подойдя ближе, она обняла свекровь. — Мы так и не определились, как ты хочешь оформить портрет.

— Он будет висеть в гостиной, Касмира. Я хочу, чтобы рамка была такой же, как у портрета Стефана, если, конечно, пройдет по размеру. Я полностью доверяю твоему суждению. Ты знаешь мои вкусы.

— Сделаю все в лучшем виде. Береги себя, и до скорой встречи.

— Увидимся.

* * *

— Ты не будешь против сесть за руль, Корт? — спросила Джасинда, когда они шли к ее транспортному средству, и поймала его удивленный взгляд.

— Конечно, нет, мадам Мичелокакис.

Джасинда подождала, пока они тронутся, и только тогда спросила:

— Ты удивлен, что я попросила тебя сесть за руль?

Прошло долгое мгновение, прежде чем Корт ответил:

— Да, удивлен. Ты была категорична в этом, когда мы ехали сюда.

— Верно, и в обычной ситуации я бы никому не позволила сесть за руль своего транспорта. Даже в угоду приближающейся буре. Но я также знаю, что Джотэм, узнав об этом, будет волноваться. Пока ты за рулем, я смогу спокойно ответить на его звонок.

— Думаешь, король Джотэм свяжется с тобой?

— Да, потому что, уверена, ты сообщил ему, где я.

— Разумеется, я это сделал.

— Кто бы сомневался. А вот когда ему сообщат, что в этом районе штормит… а кто-нибудь обязательно это сделает… он начнет волноваться и позвонит.

В этот момент зазвонил ее личный комм.

Сунув руку в сумку, она вытащила его и, глядя на Корта, приподняла бровь.

— Привет, Джотэм.

— Джасинда, где ты?

— Еду домой в своем транспорте.

— В сторону Коморина движется ураган.

— Да, Корт сообщил мне, поэтому мы выехали чуть раньше. Корт сейчас за рулем.

— Хорошо, он отличный водитель.

— Ну, расскажи, как прошел твой день?

— В суете. Такое ощущение, что я уезжал на весь лунный цикл. Сейчас у меня перерыв между встречами. Буду работать допоздна.

— Кто бы сомневался, что так и будет.

— Ты знала? — поддразнил ее Джотэм.

— Да. Так было всякий раз, когда Стефан возвращался из поездки, — она улыбнулась в коммуникатор. — Ничего нового для меня, Джотэм. Все хорошо, не переживай. Завтра мне все равно нужно будет поговорить с Дантоном, поэтому сегодня лучше останусь дома.

— Это не то, чего бы мне хотелось.

— Я знаю, дорогой, но так будет лучше. Мы почти в часе езды от Печоры, а мне еще нужно распаковать вещи. К тому времени, когда я закончу, будет уже очень поздно. Так что мне в любом случае придется остаться дома.

— Я все прекрасно понимаю, но мне это все равно не нравится. Я уже привык просыпаться с тобой в моих объятиях.

— Знаю. Я тоже жду этого с нетерпением. Как думаешь, твое расписание позволит нам завтра провести вечернюю трапезу вместе? В разумное время?

— Я позабочусь об этом. А ты готовь сумку, — это прозвучало как приказ.

— Хорошо.

— Позвони мне из дома, когда вернешься. Хочу знать, что с тобой все в порядке.

— Обязательно, — пообещала она, зная, что это для него важно.

— Я люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю.

Глава 28

— Мама! — позвал Джасинду старший сын, когда она на следующее утро, после работы в саду, пила кофе.

— Я вернулась, Дантон, — сказала она, мягко улыбнувшись. — Доброе утро. Как раз собиралась тебе позвонить.

— Не сомневаюсь, что ты бы так и сделала! Во имя предков, что происходит? — вместо приветствия потребовал сын.

— Доброе утро, Дантон, — вошедшая в комнату Маиша подала ему чашку кофе. — Вот, возьми. Тебе это, похоже, необходимо.

— Спасибо, Маиша, — постарался вежливо ответить Дантон.

— Не за что. Джасинда, я хочу съездить к внукам.

— Хорошо, обними их за меня.

— Непременно. А ты, молодой человек, — Маиша ткнула пальцем в Дантона, — держи под контролем свои эмоции. Ты еще не настолько взрослый, чтобы я не могла тебя выпороть, если ты нашкодишь.

— Да, мэм, — смутился Дантон, и его щеки потемнели.

Джасинда, с трудом сдержав улыбку, расслабилась. Она всегда восхищалась тем, как Маиша буквально двумя словами могла вернуть ее серьезного, уверенного в себе тридцатидевятилетнего сына обратно к застенчивым пяти циклам.

Дождавшись, когда за Маишей закроется входная дверь, она заговорила:

— Итак, Дантон, с кем ты успел поговорить?

— Мадам Нитцшке вчера вечером прислала сообщение, разглагольствуя о том, почему королевские гвардейцы держат тебя под домашним арестом. А сегодня утром, едва рассвело, со мной связалась Стефани и сообщила, что ты была в Доме Знаний и ночевала в Королевском крыле с королем Джотэмом!

— Что ж, мадам Нитцшке, — Джасинда скептически покачала головой, — еще раз доказала несостоятельность своих преждевременных выводов.

«Домашний арест? Серьезно? Ведь старая летучая мышь видела, как я уезжала».

— А слова Стефани?

— Она сказала правду.

— Мама! — Дантон в растерянности опустился на диван напротив нее. — Что ты хочешь этим сказать?

— Ты все прекрасно понял, Дантон.

— Но… — его взгляд метнулся к висевшему над камином портрету отца. — Этого не может быть.

— Почему?

— Почему?!.. Ну… это просто невозможно! — он вскочил на ноги. — Мама, ты не можешь быть с Джотэмом! Он король Дома Защиты!

— Я в курсе, Дантон. С Джотэмом я знакома большую часть своей жизни. А еще он просто мужчина.

— Он использует тебя! Как всех своих женщин!

— Каких женщин, Дантон? Назови хотя бы одну.

— Рони! — выплюнул сын.

— Дантон, ты серьезно? Это было более тридцати циклов назад. Еще кто?

— Я… э-э-э…

— Тут нечего вспоминать, так как больше не было никаких женщин.

— Это не имеет значения, мама. И ничего не меняет. А вот когда все узнают… что тогда будет?

— Не знаю, Дантон. Я просто люблю его. Так же сильно, как любила твоего отца. Понимаю, нам всем будет непросто. В особенности тебе и Стефани. Именно поэтому я и хотела поговорить с тобой сегодня утром. Чтобы ты подготовился.

— Подготовился?! Как мне подготовиться к тому, что я стану посмешищем в Ассамблее? Никто и никогда не станет воспринимать меня всерьез! Все решат, что меня избрали лишь потому, что моя мать… с королем!

— Ты же знаешь, что это не так.

— Это не имеет значения!

— Еще как имеет! Только истинное положение вещей имеет значение! А вот мнение людей, Дантон, мы изменить не в силах. И ты это прекрасно знаешь.

— Мама, ты должна покончить с этим, прежде чем все выйдет наружу. Иначе мне придется отказаться от своей мечты стать членом Ассамблеи.

— Отказаться от своей мечты… — Джасинда аккуратно отставила чашку и встала.

— Да. Ты знаешь, что я с детства мечтал служить в Ассамблее!

Она медленно подошла к дивану и, взглянув на портрет Стефана, вцепилась в подлокотник так, что побелели костяшки пальцев. Ее сердце и разум пребывали в хаосе.

Всю свою жизнь Джасинда поступала в интересах тех, кого любила.

Даже если это было вовсе не то, чего ей хотелось.

Ради Стефана она покинула свой Дом и на протяжении всего их союза гордо стояла рядом, терпя постоянные попреки, замечания и оскорбления. Потому что любила. Она даже позволила Стефану трудиться в Совете дольше, чем он обещал… так как знала, что это мечта всей его жизни. Его первая любовь…

Джасинда всем сердцем хотела, чтобы ее супруг был счастлив.

А теперь Дантон требует, чтобы она отказалась от Джотэма ради его служения в этом проклятом Совете. Из-за страха перед чужим мнением.

«Смогу ли я? Должна ли?..»

— Нет, — тихий протест, слетевший с губ, зазвучал сильнее: — Нет!!

— Что «нет»?

— Я и так многим пожертвовала ради этого треклятого Совета. С меня хватит! — она резко повернулась к сыну. — Я не откажусь от Джотэма. Ни ради тебя, ни ради Стефани. Мне жаль, если моя любовь к Джотэму затруднит осуществление твоей мечты. Но, по правде сказать, я никогда не видела, чтобы ты отступал от вызова лишь потому, что задача оказалась сложной.

Джасинда перевела дыхание.

— В твой первый рабочий день, когда мы были в твоем офисе, я предупредила тебя, что быть членом Ассамблеи непросто. Что многие, попав на это место, очень быстро забывают о его сути и начинают верить, что их собственные желания и потребности важнее нужд других людей. Я говорила тебе, что впереди будет немало испытаний. И что жизнь не всегда черно-белая. Но, похоже, ты меня совсем не слушал.

Джасинда увидела, как побледнел от этих слов ее сын.

— Я попрошу тебя уйти, Дантон. Сейчас.

— Мама… — поднявшись, он замер, не зная, что делать.

Его мама никогда прежде с ним так не говорила.

С таким разочарованием… с такой болью в голосе и в глазах.

— Уходи, Дантон, пока мы не наговорили друг другу лишнего.

Сильный, уверенный в себе мужчина, пришедший в дом матери, кипя от «праведного» гнева, уходил в полном смятении. В его голове крутился лишь один вопрос: когда он превратился в того, кем клялся никогда не становиться?

* * *

Ноги Джасинды дрожали, когда она села на диван.

Разумеется, она знала, что эта новость шокирует ее детей, и им понадобится время, чтобы свыкнуться с этим. Но ей даже в голову не приходило, что они могут потребовать порвать с Джотэмом.

«Когда я перестала понимать собственных детей?»

Поднявшись, она оглядела комнату и почувствовала, как стены сжимаются вокруг нее. Нужно было срочно выбраться из дома, чтобы прийти в себя. Зайдя в спальню, Джасинда побросала все необходимое в сумку, написала Маише записку и направилась к входной двери.

* * *

— Ваше Величество, — тихо обратился склонившийся к нему Чесни, и Джотэм повернул голову, чтобы выслушать его, в то время как присутствующие на собрании советники продолжали обсуждение. — Мадам Мичелокакис только что приехала во дворец. Грин сообщил, что она… необычайно рассеяна.

Джотэм нахмурился, гадая, в чем дело.

— Спасибо, Чесни. Господа, давайте сделаем небольшой перерыв. Чесни обеспечит вас всем необходимым, — с этими словами Джотэм покинул зал, дабы выяснить, что же случилось.

Как только он вошел в Королевское крыло, к нему подошел Грин.

— Мадам Мичелокакис в саду, Ваше Величество.

— Ты в курсе, что случилось?

— Нет, сир. Утром к ней домой приезжал советник Мичелокакис. Но как только он ушел, она сообщила, что хочет приехать сюда.

— Хорошо. Спасибо, Грин, — собравшийся уже уйти Джотэм снова повернулся к лейтенанту. — И спасибо, что доставил вчера Джасинду домой в целости и сохранности. Она рассказала, каким сильным был ливень.

— Это честь для меня, Ваше Величество. Она на самом деле необыкновенная.

— Да, — кивнул Джотэм и отправился на поиски этой особенной женщины.

* * *

Джасинду он нашел в центре сада. Она стояла, обхватив себя руками, и смотрела на розовый куст Латы. Подойдя к ней сзади, Джотэм обнял ее и притянул к себе.

Спустя мгновение она, расслабившись, прижалась к нему с глубоким вздохом.

— Что случилось? — спросил он и, склонившись, уткнулся носом в ее ушко.

— Прости, что прервала твое совещание.

— Не вини себя, все нормально, — он поцеловал нежную кожу за ее ухом.

— Но ты планировал сегодня встречи одну за другой, чтобы высвободить нам вечер.

— Это неважно. Ты единственное, что имеет значение. Теперь ответь на мой вопрос.

— Я просто не думала, что мои дети воспримут наши с тобой отношения в штыки. Нет, я, конечно же, знала, что они будут поражены, даже шокированы, но…

— Но..? Что сказал Дантон?! — потребовал Джотэм.

— Откуда ты знаешь, что это был Дантон? — Джасинда, повернувшись, обняла его за талию и, запрокинув голову, заглянула в глаза.

— Ты сама сказала, что тебе нужно с ним поговорить.

— Грин сообщил тебе, что он приезжал ко мне утром, — это был вовсе не вопрос.

— Да, — честно ответил Джотэм. — По всей видимости, Дантон плохо отреагировал на известие, что его мать сблизилась с посторонним мужчиной.

— Знаешь, мне кажется, такое ему даже в голову не приходило. Но больше всего его шокировало то, что этим мужчиной стал ты. Дантон беспокоится, что это может изменить к нему отношение советников… и это отразится на его карьере, — слезы боли, которые Джасинда до этого сдерживала, заполнили глаза. — Я попросила Дантона уйти. Но не смогла там больше оставаться. Поэтому приехала сюда, к тебе.

Джотэм, несмотря на то, что в груди полыхал гнев на Дантона, с трепетной нежностью вытирал слезы, стекавшие по щекам его возлюбленной. Если бы это ему рассказал кто-то другой, он бы ни за что не поверил, что сын Стефана способен так обидеть свою мать. Возможно, он ошибся, считая молодого советника очень порядочным человеком.

— Я рад, что ты приехала. Ты же знаешь, я всегда тебе рад.

— Знаю, — слабо улыбнулась Джасинда. — Потому и пришла. Но я не хотела нарушать твое расписание. Думала прогуляться по твоему саду и немного прийти в себя.

— Я, правда, очень рад. Ты захватила сумку? — погладив ее по спине, Джотэм обнял ее и прижал к себе, а Джасинда в ответ так сексуально улыбнулась, что его сердце забилось в два раза чаще.

— Разумеется, — пропела она и, дразня, потянулась к его губам. — Советую тебе вернуться к работе, чтобы мы могли провести этот вечер вместе.

— Так и сделаю. Останешься в саду?

— Если ты не возражаешь.

— Какие тут могут быть возражения? — кроме тех, что ему нестерпимо хотелось быть неотлучно рядом. — Если тебе что-нибудь понадобится, свяжись с Чесни. Но имей в виду, дворец в твоем полном распоряжении. Никаких ограничений. Поняла?

— Я… Да. Спасибо. Не волнуйся за меня.

* * *

Во дворец Аделаида Паяри вошла с самодовольной улыбкой на лице.

Ей потребовались циклы, чтобы осуществить желаемое. Циклы страданий и жертв, чтобы вернуть свой род туда, где ему должно быть. На престоле Дома Защиты! На сегодняшний день ни одна женщина здесь не была столь же влиятельна, как Аделаида.

Ну, кроме Эвадны Тервиллиджер. Но и ее время подходит к концу.

Аделаиде пришлось нелегко. Уж себе-то она в этом могла признаться.

Джасинда Мичелокакис в Совете была серьезным препятствием. Но, к счастью, после смерти мужа влияние этой плебейки из чужого Дома закончилось, полностью перейдя в ее руки. О, если бы Аделаида знала, что смерть Стефана Мичелокакиса избавит ее от Джасинды, она нашла бы способ покончить с ним намного раньше. Как жаль, что ее муж, Эллиот, оказался слабаком, не способным это понять и вовремя ей подсказать.

И все же, если бы Стефан не встретил предков до Вызова Кассандры, она расправилась бы с ним, как Одрик с Вейном, любовью всей жизни королевы Якиры.

Что ж, зато ее не будет мучить совесть. К тому же Аделаида была в шаге от того, чтобы стать самой могущественной женщиной Дома Защиты. Как только Шоша завоюет внимание Барека и «случайно» зачнет, она, Аделаида Паяри, будет править этим Домом.

В соответствии со своей родословной!

Прямо сейчас ее муж вместе с некоторыми членами Ассамблеи присутствовал на экстренном совещании с королем Джотэмом, который пригласил его лично, так как понимал, насколько Эллиот значим. Ну, разумеется, не без ее участия.

«А вот это королю знать не обязательно. Как же мужчин легко дурачить… — Аделаида повернулась, и ее улыбка вмиг растаяла, когда она увидела появившуюся из Общественного сада Джасинду. — И что тут делает эта выскочка?!»

Поспешно направившись к ней, Аделаида преградила ей путь.

— Джасинда Мичелокакис, тебе здесь не место! — возмущенно воскликнула она. — Ты из другого Дома! Немедленно покинь дворец!

Джасинда не видела Аделаиду, пока та не загородила ей дорогу. Злобный выпад этой старой карги ничуть ее не задел, чего не скажешь о Корте, который незаметно следовал за ней. Отведя руку за спину, она показала жест «стоп», надеясь, что лейтенант поймет ее.

— О, Аделаида. Здравствуй. Что ты здесь делаешь? — спросила Джасинда предельно любезным тоном.

— Я?! Здесь мое место! Чего не скажешь о тебе!

— И почему же, Аделаида?

— Ты родом из Дома Исцеления! Там и должна быть!!

— Да неужели? — скептически приподняла Джасинда бровь. — Король Джотэм ясно дал понять, что считает объединение Домов благом.

— Да, но это убеждение ошибочно.

— Хочешь бросить вызов королю?

— Нет, конечно же! Просто констатирую известный факт, — Аделаида выделила интонацией последнее слово.

— Известный кому?

— Любому, кто имеет должное воспитание, — рявкнула Аделаида. — А вот у тебя его никогда не было.

— Правда? Ты действительно веришь, что мизерная капля королевской крови, влитая в твой род много поколений назад, дает тебе право распоряжаться мной? У тебя даже нет родимого пятна.

— В любом случае это больше, чем у тебя, — ехидно усмехнулась Аделаида. — Уходи, пока я не вызвала охрану.

Молчавший во время этой перепалки Корт все же решил вмешаться.

— Леди, у вас все в порядке?

Аделаида бросила на него холодный пренебрежительный взгляд, но тут заметила его униформу.

— Отнюдь, лейтенант. Этой… женщине… не место во дворце. Она может представлять реальную угрозу. Как жена члена Ассамблеи и верная сторонница короля Джотэма я требую, чтобы вы выпроводили ее.

— На этот раз, Аделаида, ты перешла все границы, — возмутилась Джасинда.

— Я еще даже не начинала.

— Лейтенант, — Джасинда повернулась к Корту. — Думаю, мне лучше уйти.

— Да, мадам, так будет лучше, — согласно кивнул он.

— Верно, лейтенант! Выведите ее отсюда. Это приказ! — улыбка Аделаиды превратилась в хищный оскал, пока она провожала взглядом удаляющуюся фигуру той, которую ненавидела всей душой.

Она так упивалась своим воображаемым триумфом, что даже не заметила, как Корт повел Джасинду не к выходу из дворца, а, наоборот, в его охраняемую часть.

* * *

— Надо было позволить мне поставить ее на место, — сказал Корт, сопровождая Джасинду в Королевское крыло.

— Она жена члена Ассамблеи, Корт. Ты хоть представляешь, чем для тебя это могло закончиться? И как к скандалу отнеслись бы члены этого Дома?

— Но вы же королевская…

— Фаворитка, — закончила за него Джасинда. — К сожалению, меня в этом Доме никогда не признавали полноправной гражданкой. Ни тогда, ни сейчас. Аделаида Паяри не сказала ничего такого, о чем не думают остальные. А теперь, если позволишь, мне бы хотелось побыть одной.

* * *

— Джентльмены, думаю, я понял суть вопроса. Предлагаю на этом закончить, — оглядев присутствующих, Джотэм заметил мелькавшее на лицах недоумение, пока советники собирали свои бумаги и покидали его кабинет.

— Ваше Величество, — Чесни протянул ему листок. — Расписание на завтра.

Его помощник замер в ожидании каких-либо поправок.

Джотэм, пробежавшись по списку, кивнул.

— Все в порядке, Чесни. Спасибо.

— Ваш ужин будет готов примерно через час. Хотите, я организую его в саду? Сегодня подходящая температура.

Джотэм на мгновение задумался.

Джасинда любила сад, но ему хотелось большего уединения.

— На веранде.

— Я сообщу об этом Морвену, сир.

— Спасибо, Чесни. Увидимся завтра. Доброй ночи, — поднявшись, Джотэм отправился на поиски Джасинды.

— И вам доброй ночи, Ваше Величество, — мягко улыбнулся в ответ помощник.

Ему очень нравились пришедшие с Джасиндой перемены.

* * *

— Вот ты где, — голос Джотэма заставил Джасинду оторваться от книги, которую она читала, сидя в его гостиной на диване, притулившись и поджав под себя ноги.

Даже в этой позе она выглядела невероятно красивой и грациозной.

— Я здесь, — улыбнулась она, закрывая книгу. — Ты уже закончил?

— Да, — сев рядом с ней, Джотэм, как только Джасинда развернулась к нему, устроил ее босые ноги у себя на коленях.

— И как сильно ты их удивил?

— Их?..

— Тех, с кем ты встречался. Я имею в виду, сейчас лишь начало седьмого. Бьюсь об заклад, советники были уверены, что встреча закончится поздно. О-очень поздно.

— Да, похоже, я их шокировал. Но им придется перестроиться. Теперь у меня есть личная жизнь. Благодаря тебе, — наклонившись, Джотэм нежно поцеловал ее в губы.

Эти слова, пока они целовались, целительным бальзамом пролились на ее израненное сердце, и Джасинда каждой клеточкой души осознала, что ее место рядом с Джотэмом. А еще то, что она никому не позволит разлучить ее с ним.

Ни своим детям. Ни Аделаиде Паяри. Ни кому-то еще.

«Разве не это я говорила Дантону сегодня утром? Возможно, пришло время подтвердить свои слова действиями».

— Я люблю тебя, Джотэм.

— Я тоже люблю тебя, — протянув руку, он заправил ее выбившуюся прядку ей за ушко. — Чем занималась все это время?

— Ничем особенным. Бродила по дворцу, заново знакомясь с ним. И знаешь, была удивлена, что за последние десять циклов он совсем не изменился.

— Разве это плохо? — слегка нахмурился Джотэм.

— Ну, если честно, я ожидала увидеть хоть какие-то перемены. Особенно в Общественном крыле.

— Почему именно там?

— Ну, Общественное крыло по своей сути является отражением всего Дома Защиты. И его посещает большая часть населения. Поэтому оно должно не только представлять наше прошлое, но и отражать настоящее совместно с будущими перспективами.

— По-твоему, там этого нет?

— О, история Дома Защиты представлена наилучшим образом. А вот где работы современных художников? Почему не выставлены экспонаты наших последних достижений? Таких как «Хранитель»? Молодые люди приходят сюда, чтобы, приобщившись к истории своего народа, внести посильный вклад в его будущее. А вот старшее поколение… ради воспоминаний.

— Не понял, — нахмурился Джотэм. — Что значит «ради воспоминаний»?

— Ты никогда не замечал тех, кто, придя туда, просто сидит перед каким-либо экспонатом? Например, возле экспозиции «Битва при Файале»?

— Я… Нет. Думаю, что нет.

— Каждый цикл на годовщину этой битвы в Зал Памяти приходит мадам Линдгрен и тихонечко сидит там весь день. В этой битве она потеряла отца, брата и мужа.

— Откуда ты знаешь?

— Однажды я увидела ее там и подсела к ней. Она рассказала мне, как сильно ее отец любил ее маму. Что ее брат с мужем были лучшими друзьями. И вместе вступили в Коалицию. Что все трое мужчин служили на одном корабле, и их тела не были возвращены на Кариниан. Мадам Линдгрен сказала, что пребывание возле экспозиции в этот день приносит ей некоторое утешение, так как там она ощущает их близость.

— Понятно. Ты предлагаешь это заменить?

— Предки, нет! — изумленно воскликнула Джасинда. — Только обновить. Сделать экспозицию более интерактивной благодаря свидетельствам очевидцев. Рассказать о роли этой битвы в нынешнем благоденствии жителей Кариниана и о тех людях, кто потерял там, как и мадам Линдгрен, своих родных. Нужно сделать экспонат более реалистичным для тех, кто видит в нем только далекое прошлое.

— Потрясающая идея!

— Мы обсуждали это с Эвадной, когда председательствовали в комитете, ответственном за Зал Памяти. Странно, что она до сих пор этого не сделала. Я думала, она продолжает возглавлять этот комитет.

— Я не знаю точно, кто там сейчас председательствует. Но убежден, что именно ты со столь прогрессивными идеями должна занять это место.

— Нет, я не могу! — решительно возразила Джасинда.

— Конечно, можешь. У тебя есть потрясающие идеи, и ты занималась этим раньше.

— Нет, Джотэм. Дело не в том, что я боюсь не справиться. Просто на эту должность всегда назначали только жен членов Ассамблеи. По крайней мере, после смерти Латы.

— Хочешь сказать, Лата занималась этим?

— Да, — нахмурила брови Джасинда. — Это входило в обязанности королевы. Разумеется, она собирала комитет из жен советников, которые выполняли всю работу. Но мы считали это наивысшей честью.

— И Лата выбрала тебя.

— Вместе с другими женами.

— Понятно. Я выясню, кто сейчас председательствует, и узнаю его планы, — Джотэм наклонился и нежно поцеловал ее. — Как тебе идея поужинать на веранде?

— Звучит весьма заманчиво.

* * *

Джасинда, поставив пустой бокал на стол, откинулась на спинку стула.

— Все было потрясающе вкусно.

— Я передам Саффорду, что тебе понравилось, — Джотэм наполнил ее бокал. — У тебя есть какие-либо пожелания для первой трапезы?

Жалобно застонав, Джасинда погладила свой живот.

— Сейчас я даже думать об этом не могу. Мне подойдет то, что ты обычно ешь. Главное, чтоб там был кофе.

— Кофе Питталуге.

— Ты запомнил? — ее брови удивленно изогнулись.

— Конечно. Это ведь важно для тебя. Хотя, если честно, я находился в таком же неведении, что и Уилл. Я не знал, что мистер Питталуге продает свою особую смесь. По всей видимости, ты, Джасинда Мичелокакис, очень дорога ему, — откинувшийся на спинку стула Джотэм заметил, как покраснели ее щеки. — О-о-о, а теперь ты должна поведать мне, что означает этот румянец.

— Ничего такого, — небрежно отмахнулась Джасинда, поднимаясь из-за стола. — Может, прогуляемся после такой чудесной трапезы?

— Не возражаю, — они пошли по тропинке, и Джотэм, обняв за талию, притянул ее к себе. — И все же я настаиваю.

— Там нет ничего интересного, правда.

— Расскажи мне, прошу.

Джасинда задумалась, решая, что ему сказать.

— Кофейня Питталуге не всегда находилась там, где сейчас.

Джотэм нахмурился, вспоминая.

— Разве нет?

— Нет, сорок циклов назад она была на самой окраине района Истины.

Эта информация сказала Джотэму о многом.

Сорок циклов назад район Истины не относился к благополучным районам. Да и сейчас, честно говоря, не был таковым. Джотэм с сожалением осознал, что не уделял этому вопросу должного внимания.

«Как только Барек возьмет часть моих обязанностей, сразу же займусь этим».

— Я обнаружила кофейню Питталуге вскоре после вступления в союз со Стефаном. Я исследовала Печору, чтобы поскорее здесь освоиться, и, уловив запах его чудесного кофе, не смогла пройти мимо.

— Ты гуляла по району Истины? Одна?! — рука Джотэма, лежавшая на ее талии, напряглась, словно он собирался ее защищать.

— Но я ничего о нем не знала. А вот у мистера Питталуге оказался лучший кофе, который я когда-либо пила. Потом он предупредил меня, что их район небезопасен, поэтому мне не следует ездить туда. И даже проводил до моего транспорта, дабы убедиться, что мне не причинят вреда. Вернувшись домой, я рассказала об этом Стефану. Думала, он сочтет это забавным. Но он пришел в ярость.

— Все правильно, — Джотэм полностью разделял чувства ее супруга, а при мысли, что там с ней могли сделать, позвоночник окатило ледяной судорогой. — Черт возьми, Джасинда, о чем ты только думала?

Она изумленно уставилась на него, ведь Джотэм никогда при ней не ругался.

Видимо, ее рассказ его неимоверно взволновал.

— Но я ни разу не слышала ничего плохого. И ранее не посещала Печору. А так как была из Дома Исцеления, то меня не стали просвещать об опасностях этого района.

— Но ведь ты была женой советника! — возразил Джотэм.

— К которой королева Джоанна относилась с неприкрытой неприязнью. А в ее окружении не было глупцов, готовых лишиться ее расположения.

— Предки, Джасинда, мне так жаль.

— Тебе не за что извиняться, Джотэм. Прошло уже сорок циклов. Да и ты к этому не имел никакого отношения, — не давая ему вставить ни слова, она добавила: — В любом случае, все обернулось к лучшему.

— Как ты можешь так говорить?

— Потому что я познакомилась с мистером Питталуге и влюбилась в его кофе, — она мечтательно улыбнулась, вспоминая. — И он, чтобы я не ездила туда, сам доставлял свою уникальную смесь. Вот только спустя несколько циклов его кафе сгорело.

— В районе Истины такое случается постоянно.

— Да, Стефан объяснил, что это происходит, когда предприниматель отказывается платить за покровительство.

— Так и есть.

— Так вот, когда Стефан узнал о пожаре, он предложил мистеру Питталуге купить у него участок земли в центре Печоры с пустующим многие циклы домом.

— «У Питталуге».

— Да, до сего дня. Поэтому мистер Питталуге продает мне свою особую смесь.

— Я бы назвал эту причину весомой.

— Пф-ф-ф, — Джасинда небрежно махнула рукой. — Дом просто пустовал, не принося никакой пользы. Мистеру Питталуге пришлось немало попотеть, чтобы это место стало таким чудесным, каким является сейчас. Мы б его все равно не использовали.

— Не думаю, что мистер Питталуге разделяет твое мнение.

— Но мы лишь отплатили ему за его доброту.

— Ты сделала намного больше. Ты дала ему шанс добиться успеха.

* * *

Джотэм не мог с уверенностью сказать, был ли у него такой приятный вечер, когда он мог, забыв о делах, полностью расслабиться. Нагулявшись в саду, они вернулись на веранду, и, устроившись в шезлонге, потягивали вино, наблюдая за третьим закатом.

Их уединение ни разу не было прервано. Хотя это казалось невозможным.

— Как же здесь красиво, Джотэм.

— Знаешь, я уже и забыл, когда последний раз любовался третьим закатом.

Джасинда ничего не ответила, лишь еще крепче прижалась к его боку. Она прекрасно знала причину. Он не видел закатов, так как все вечера проводил на совещаниях. Стефан в свое время тоже многое упустил. Но не так много, как Джотэм.

Неожиданно для себя Джасинда шумно зевнула.

— Ой, прости, — сказала она и поспешно прикрыла рот ладонью.

— Думаю, тебе пора в кроватку. В мою постель. На всю ночь, — собственнические нотки в его голосе и предвкушение удовольствия были очевидными.

— А тебе, похоже, импонирует сама мысль, верно? — лукаво улыбнулась она.

— В самую точку, — поднявшись, Джотэм подхватил ее на руки и шагнул в открытые двери. — Прошлой ночью я почти не спал. Все время тянулся к тебе, пытаясь обнять, а тебя там не было.

— Ну, теперь-то я вся твоя, — она прильнула к его груди, обняв за шею.

— Да. И я собираюсь сполна воспользоваться этим, — его многообещающая улыбка сказала ей, что этой ночью у нее поспать тоже не получится.

— Мне повезло, — проворковала она, целуя его в шею.

Глава 29

Джасинда, вытянув над головой руки, потянулась, разминая затекшие мышцы.

На ее лице расплылась блаженная улыбка.

Эта ночь в постели Джотэма была удивительной.

Ночь любви, наполненная нежным шепотом, смехом и ласковыми прикосновениями.

Желая начать новый день с позитива, она повернулась, чтоб прижаться к нему, но, как оказалось, его в постели уже не было. Нахмурившись, она села и глянула в окно, пытаясь определить время.

Первое солнце уже взошло, а вот второе лишь слегка поднялось над горизонтом.

«Да, Джотэм, конечно, встал рано, но не так рано, как обычно. Мы определенно делаем успехи».

Выбравшись из самой удобной постели, в которой она когда-либо спала, Джасинда накинула халат и отправилась на поиски своего мужчины.

«Мой мужчина… Я снова не одинока», — эти мысли вызвали у нее счастливую улыбку.

— Джотэм, я чувствую запах кофе Питталуге, — игриво пропела она, входя в гостиную, и… застыла на месте.

«О предки! Что я натворила!»

* * *

Джотэм поднялся с первыми лучами солнца, дабы убедиться, что до Саффорда дошло его распоряжение о кофе Питталуге. А сам Питталуге в курсе, что это для Джасинды. Все было сделано как надо, и теперь дымящийся кофейник и накрытый шикарным завтраком стол ожидали ее пробуждения.

Услышав стук в дверь своих личных апартаментов, Джотэм нахмурился, так как приказал его не беспокоить. Подойдя к двери, он рывком распахнул ее.

— Барек?! Как ты здесь оказался?

Взгляд Джотэма метнулся к закрытой двери спальни.

— После твоего звонка Лукас высадил меня на космической станции Беринг. Не было смысла лететь с ним до границы, чтоб тут же вернуться назад. Верховный адмирал прислал за мной «Стрелу». Я только что прилетел и сразу же примчался к тебе. Оу, ты уже трапезничаешь! А я умираю с голоду, — Барек кинулся наливать себе кофе, но тут заметил, что стол накрыт на двоих, и недоуменно нахмурился. — Я думал, ты не в курсе, что я уже прилетел.

— Барек…

— Джотэм, я чувствую запах кофе Питталуге.

Обернувшись, Барек уставился на выпорхнувшую из спальни Джасинду Мичелокакис в шелковом халате. Было очевидно, что она только что покинула постель.

Увидев его, она замерла.

— Барек… — потрясенно прошептала она, переводя взгляд на Джотэма, и ее щеки стали пунцовыми.

Джотэм мгновенно оказался рядом.

Он нежно обнял ее, давая понять, что ее появление не создало ему проблем.

— Все в порядке, не волнуйся.

— Так вот зачем ты вызвал меня домой? Поэтому отозвал из Коалиции? Сказать, что ты теперь с Джасиндой? — Барек был в растерянности.

— Нет! — живо возразил Джотэм и тут же поправился: — Не совсем так.

— Тогда зачем?

— Я, наверное, пойду, а вы пока поговорите, — Джасинда попыталась вывернуться из его объятий, но Джотэм еще крепче прижал ее к себе.

— Нет. Я почти всю жизнь беседую один. Не хочу так больше. Идем за стол. Выпьем кофе. Тебе привет от Питталуге.

Барек молча наблюдал, как отец, отодвинув для Джасинды стул, помог ей сесть и сам налил ей кофе. И только потом повернулся к нему.

— Я приказал тебе вернуться, потому что намерен передать тебе часть королевских обязанностей.

— Что?! — Барек медленно опустился на свободный стул. — Ты же сказал, что не болен.

— Я не болен, — поспешил заверить его Джотэм. — Просто хочу проводить больше времени с Джасиндой. К тому же не хочу, чтоб ты столкнулся с теми же проблемами, что и я, когда неожиданно потерял родителей.

— Ты хочешь, чтоб я взял на себя дела Ассамблеи, то есть фактически занялся управлением Дома? — в голосе Барека звучало недоверие… и надежда?

Джотэм коротко кивнул.

— Да.

— Наконец-то, — тихо выдохнул Барек с каким-то непонятным выражением на лице, и, наклонившись, пристально посмотрел ему в глаза.

Джотэм непонимающе нахмурился.

— Что ты имеешь в виду, говоря «наконец-то»?

— Я не был уверен, что ты когда-нибудь мне это позволишь. Думал, не сочтешь меня достойным.

— Что?! — оторопел Джотэм. — С чего ты это взял?! Я всегда гордился тобой, Барек.

— Тогда почему поручал мне только самые простые роли на церемониях? Почему позволил служить в Коалиции дольше, чем полагается наследнику?

— Я думал, тебе нравится эта служба. А еще…

— Что «еще»?

— А еще мне нужно было чем-то заполнять пустые дни и ночи. Делать то, что хоть немного придавало моей жизни смысл после утраты твоей матери.

— Так ты не считал меня неспособным?

— Предки, нет! С твоими знаниями, Барек, и опытом службы в Коалиции ты станешь самым выдающимся королем, который когда-либо был у этого Дома.

— Ты, правда, так считаешь?

— Разумеется!

— И ты готов позволить мне набраться опыта в моем предназначении?

У Джотэма сжалось сердце.

«Неужели сын думает, что я не желаю уступать ему трон?»

— Именно.

— Слава предкам, — Барек перевел взгляд на Джасинду. — Спасибо тебе, Джасинда.

* * *

Джасинда молча завтракала, прислушиваясь к разговору Джотэма с сыном.

Для Барека были тут же доставлены все необходимые столовые приборы.

Поначалу Джасинда чувствовала себя крайне неловко. Во-первых, она никогда не садилась за стол в халате. А во-вторых, Барек стал свидетелем того, что она провела ночь с его отцом. Правда он — в отличие от ее детей — не выглядел разочарованным. Когда же разговор перешел к тем обязанностям, что ему предстояло взять на себя, Джасинду удивил его нескрываемый энтузиазм.

Она никогда не видела его таким взволнованным.

Глянув на Джотэма, она поняла, что он тоже это заметил.

Именно так и выглядело бы общение Стефана, если б тот был жив, с Дантоном. Ее супруг в первую очередь раскрыл бы сыну все нюансы и сложности деятельности Ассамблеи. И они, стремясь разложить все по полочкам, обсуждали бы это с таким же воодушевлением и рвением, как сейчас Джотэм с Бареком.

— Джасинда? — вопрос Джотэма вырвал ее из задумчивости.

Переведя взгляд с него на Барека и обратно, она поняла, что Джотэм, похоже, какое-то время пытается привлечь ее внимание.

— Прости. Что ты сказал?

— Я рассказал Бареку о том, что Стефан вел расследование по корпорации «Сокол». И попросил его продолжить это.

— Ох, точно. Я поинтересовалась у Итана, что он знает о «Соколе», — Джасинда, вытерев не спеша губы салфеткой, отложила ее в сторону. — Его первые слова «у Киану Сокола в рукаве есть козырь в лице советника Паяри, гарантирующий ему самые выгодные госконтракты».

— Но это неправильно, — возмутился Барек.

— Правильно это или нет, но такова реальность. Элиот Паяри возглавляет комитет по контрактам, так что последнее слово всегда за ним. Итан также рассказал мне про многочисленные слухи о произошедших по вине «Сокола» несчастных случаях, — она перевела взгляд на Джотэма. — Дома я заглянула в рабочий сейф Стефана и нашла там файлы с доказательствами. Я привезла их с собой. Сейчас принесу.

Пока Джасинда выходила из гостиной, Джотэм наслаждался видом ее призывно покачивающихся бедер, понимая, что если б не Барек, то он бы кинулся вслед за ней.

— Папа, ты должен научиться прятать свои чувства, — посоветовал сын, качнув сочувствующе головой.

— Думаешь? — Джотэм не сводил глаз с Джасинды, пока та не зашла в спальню, и тут же повернулся к сыну. — И зачем мне это?

— Как зачем? Ведь тогда все узнают о ваших отношениях.

— Я не намерен их скрывать. Поэтому планирую появиться на Королевском балу под руку с Джасиндой.

— Серьезно? — взгляд Барека стал цепким. — Ты же знаешь, это вызовет волнения и суматоху. Особенно среди пуристов. Одно дело, просто иметь связь с женщиной из другого Дома. Но вот публично признать ее…

— Как бы то ни было, я не собираюсь считаться ни с чьим мнением.

— Однако они могут сделать жизнь Джасинды и ее детей невыносимой.

— Тогда им придется иметь дело со мной, — взгляд Джотэма стал жестким.

— Да, если Джасинда тебе об этом расскажет, — заметив его недоумение, Барек пояснил: — Судя по тому, что я видел, она очень независимая женщина. И никогда не побежит к тебе жаловаться, если ей кто-то нахамит. Скорее, сама с этим разберется.

Джотэм не успел ответить, так как в гостиную вошла Джасинда с папкой в руке.

— Вот эти документы.

* * *

Джасинда без труда нашла прихваченную из дома папку и тут задумалась: может, все же стоит переодеться? Но решила не заморачиваться. Приблизившись к открытой двери, она услышала слова Барека и замерла на месте.

— Ты же знаешь, это вызовет волнения и суматоху. Особенно среди пуристов. Одно дело, просто иметь связь с женщиной из другого Дома. Но вот публично признать ее…

— Как бы то ни было, я не собираюсь считаться ни с чьим мнением.

— Однако они могут сделать жизнь Джасинды и ее детей невыносимой.

— Тогда им придется иметь дело со мной.

— Да, если Джасинда тебе об этом расскажет. Судя по тому, что я видел, она очень независимая женщина. И никогда не побежит к тебе жаловаться, если ей кто-то нахамит. Скорее, сама с этим разберется.

— Вот эти документы, — сказала, войдя в гостиную, Джасинда, делая вид, что ничего не слышала. — В этой папке множество файлов, я не стала их просматривать, — она положила папку перед Бареком.

— Я изучу их и тогда решу, что мне делать дальше. Говоришь, Итан в курсе?

— Да. Он теперь управляет корпорацией своего тестя «Чжао».

— Они ведь тоже производят горнодобывающее оборудование, верно?

— Помимо всего прочего.

— А он согласится обсудить это со мной? Ответит на вопросы?

— Несомненно. Его очень расстроила гибель людей на Нуге.

— А Дантон? Как думаешь, Стефан мог говорить с ним об этом?

— Я… даже не знаю. Они многое обсуждали. Но Стефан умер, когда Дантону не было и тридцати. Поэтому не уверена, стал бы он обсуждать с ним ход расследования.

— Ладно, я сам поговорю с ним, — Барек поднялся и взял папку. — Джасинда, я по-настоящему рад, что ты вошла в нашу жизнь, — он наклонился и чмокнул ее в щеку. — Дай знать, если этот старикан будет усложнять тебе жизнь. Я разберусь с ним.

— Старикан?! — притворно возмутился Джотэм, заставив ее рассмеяться.

* * *

Джотэм наблюдал за Джасиндой, прислонившись к дверному косяку ванной комнаты, и размышлял о том, что никогда не имел желания присутствовать при женских утренних процедурах. Как правило, в это время он был поглощен собственными делами.

Когда ему позвонил Чесни, Джасинда незаметно выскользнула из гостиной. А к тому времени, как они закончили, она уже приняла душ и, обернув тело полотенцем, втирала лосьон в свою влажную золотистую кожу. Ее великолепные длинные волосы были собраны в пучок на макушке, позволяя любоваться изящным изгибом ее шеи.

Поставив ногу на бортик большой ванны — он не любил ею пользоваться, — Джасинда не спеша водила ладонями от стопы к бедру. Затем проделала все это с другой ногой. Джотэм, казалось, никогда не видел ничего более эротичного, чем вид скользивших по золотистой шелковой коже женских пальчиков. А когда они проникли в ложбинку между грудей, он тихонько застонал, разрываясь между желанием обхватить их ладонями и наблюдением за интимными действиями своей женщины.

«Интересно, куда эти ладошки двинутся дальше?»

Он узнал об этом, когда пальчики Джасинды, скользнувшие к плечам, пробежались по рукам, дабы в следующее мгновение переключиться на спину.

— Позволь, я помогу тебе.

Услышав его голос, она вздрогнула и резко повернула голову. Ее глаза были расширены. Видимо, его присутствие стало для нее полной неожиданностью.

— Я думала, ты все еще разговариваешь по связи.

— Все. Теперь я полностью твой.

Взяв с полочки флакон, Джотэм щедро вылил в ладонь его содержимое.

Аромат роз, что всегда ассоциировался с ней, заполнил его чувства.

Медленными движениями он принялся растирать розовый лосьон по мягкой коже на плечах. Затем также медленно двинулся вниз, пока не добрался до барьера из полотенца. Потянув на себя, он распахнул его, обнажая хрупкую спину, и неторопливо провел большими пальцами вдоль позвоночника.

Повинуясь его желанию, руки скользнули к внешним изгибам ее пышной груди и, обласкав ребра, погладили стройную талию. Затем заскользили вниз, желая уделить внимание округлым бедрам.

Бедрам, что слегка изогнулись, отвечая на его ласку.

— Ты знаешь, что со мной делаешь? — спросил Джотэм, пока его ладони медленно двигались назад к ее плечам. — Стоит мне увидеть, как ты идешь, и я не в силах оторвать глаз ни от плавных, грациозных движений твоего тела, ни от мягкого покачивания твоих бедер. Это делает меня твердым, — и в подтверждение своих слов он, не сдержавшись, прижался к ее ягодицам жесткой эрекцией. — Даже Барек заметил это.

— Что? — спросила, задыхаясь, Джасинда, с трудом понимая, о чем он говорит.

— Барек поймал меня на любовании твоей сочной попкой, когда ты отправилась за папкой в спальню, — его руки непроизвольно спустились вниз и слегка помяли упомянутую деталь. — Он предупредил, что если я не буду сдерживаться, то наши отношения сразу же станут достоянием общественности.

— И что ты ему ответил? — спросила она, теснее прижимаясь к его рукам.

— Сказал, что планирую открыто заявить о них. Я не собираюсь скрывать свои чувства к тебе, Джасинда. Ни то, как много ты для меня значишь, — его щедро смазанные лосьоном ладони легко скользнули к ее грудям. — Ни то, как сильно хочу тебя.

Джасинда откинула голову ему на плечо.

— Предки, Джотэм! Какие потрясающие ощущения!

— О, сейчас станет еще лучше, — пообещал он, вновь сжав ее пышные полушария, чтобы буквально в следующее мгновение, огладив животик, коснуться мягких завитушек на развилке ее бедер.

Он прижался к ней пахом, и его сдерживаемый тканью член вжался в ее ягодицы.

— Я помогу тебе с этим, — повернув к нему голову и подняв руку, она обхватила его шею, притянула голову к себе и впилась в его губы страстным поцелуем.

Джотэм развернул ее в своих объятиях и, приподняв, усадил на туалетный столик, заставив вскрикнуть от ощущения прохлады.

— Джотэм! — охнула она, обхватывая ногами его талию.

— Я никогда не откажусь от тебя, Джасинда, — высвободив ноющий член, он прижал его к ее влажным складочкам. — Никогда не потеряю тебя, — он медленно вошел в нее, с трудом сдерживая вспыхнувшую страсть. — Ты моя!

— Да, Джотэм! — крепче сжав его бедра, она приняла его в себя. — Твоя!!

Закричав, они вместе оказались в раю.

* * *

Барек хмурился, перечитывая файлы Стефана Мичелокакиса.

Как это могло оставаться незамеченным так долго?

Итан был прав, говоря о сроках сбора этой информации. При жизни Стефана «Сокол» заключал все самые крупные контракты на протяжении более десяти циклов. С того времени прошло еще десять… Неужели такое возможно?

Необходимо было это выяснить.

Поднявшись, Барек направился к единственному человеку, способному помочь ему разобраться с этим, — к личному помощнику короля Чесни.

— Доброе утро, мистер Чесни, — поздоровался Барек, входя в приемную отца.

— Принц Барек! — радостно подскочил тот. — Я не знал, что вы на планете.

— Теперь навсегда, Чесни.

— Прошу прощения?

— Мой отец не сказал тебе? Я оставил Коалицию, чтоб разделить с ним управление нашим Домом.

— Правда?.. Нет, король ничего не говорил об этом.

Губы Чесни расплылись в довольной улыбке.

Видимо, Джасинда оказала на их короля гораздо большее влияние, чем он думал.

— Ну, значит, еще скажет. А сейчас мне нужна твоя помощь.

— Конечно, принц. Что я могу для вас сделать?

— Мне нужно связаться с Итаном Мичелокакисом, а у меня нет его кода.

— Ясно, я найду его для вас.

— Спасибо, Чесни. А еще мне нужен список всех контрактов на добычу полезных ископаемых за последние десять циклов. Сможешь отправить его на мой комм?

— Последние десять циклов? — Чесни не смог скрыть своего удивления.

— Да. Кроме того, теперь мне понадобится собственный помощник.

— Я составлю список претендентов, и вы сможете побеседовать с ними.

— Отлично. Спасибо, Чесни. Можешь вернуться к своей работе.

* * *

— Я… м-м-м…

Войдя в свой офис, Итан нахмурился, услышав, что его секретарша Ханикатт — самый невозмутимый человек из всех, кого он знал, — заикается, разговаривая по комму.

Что могло выбить эту женщину из колеи?

Правда, как только она его увидела, в ее глазах вспыхнуло облегчение.

— Он только что вошел в кабинет, сир. Если вы подождете минутку, я переведу вас на его линию, — отключившись, она прижала руку к сердцу. — Слава предкам, что вы пришли.

— Что случилось? — потребовал Итан.

— С вами хочет поговорить принц Барек.

— Принц Барек?

— Да, — прошептала она. — Идите в кабинет и ответьте на звонок!

Ханикатт, проработавшая в этой компании более двадцати циклов, сумела заслужить безоговорочное доверие, поэтому Итан позволял ей по отношению к себе некоторые вольности.

— Ладно. А теперь, успокойся, Ханикатт.

— Успокоиться?! Вы когда-нибудь встречались с принцем? — мечтательно вздохнув, она принялась обмахивать лицо ладонью. — Шикарный мужчина!

Итан был шокирован. По возрасту его секретарь годилась принцу в матери.

Видимо, он озвучил эту мысль вслух, так как Ханикатт недовольно пробурчала:

— Это не значит, что у меня нет глаз. Все, идите, — махнула она рукой.

Войдя в свой кабинет, Итан сел за письменный стол.

Глубоко вздохнув и собравшись с мыслями, он нажал кнопку соединения.

— Принц Барек, прошу прощения за задержку. Чем могу помочь?

— Сегодня я впервые завтракал с твоей мамой, — сразу перешел к делу Барек.

Итан удивленно приподнял бровь.

Утро только началось, еще не было и восьми. Барек, скорее всего, был во дворце. И как он мог завтракать с его мамой? Она что… во дворце?

— Джасинда рассказала мне про ваш разговор о корпорации «Сокол».

— Да… — уклончиво ответил Итан.

— Ознакомившись с собранной твоим отцом информацией, я проверил, как обстоят дела сегодня. Результат мне, если честно, не понравился.

— Король лично подписывал все эти контракты, — сухо парировал Итан.

— Мы оба знаем, что мой отец руководствуется мнением комитета, который проводит анализ и выбирает лучшего претендента на каждый проект.

— Да. Так должно быть по протоколу.

— Так почему ты ни разу не обратил внимание Совета на эти нарушения?

— А к кому я мог обратиться, принц? К возглавлявшему этот комитет советнику Паяри? Он бы сделал все, чтоб уничтожить нашу компанию. Заблокировал бы нам все контракты и на каждом углу кричал бы, что мы не выполняем обязательств. В нашей корпорации более тысячи человек, и у всех у них есть семьи. Их бюджет полностью зависит от моих решений и действий. Я не могу оставить их ни с чем. Поэтому поддерживаю эту игру, подавая на законных основаниях регистрационную заявку, хотя знаю, что ее никогда не примут, а потом подаю следующую.

Барек несколько мгновений молча смотрел на лежавшую перед ним папку.

— Ты утверждаешь, что подавал заявки на все контракты? — нахмурился он.

— Да. Если этого не делать, то от Паяри не дождешься и крошки. После моего союза с Касмирой корпорации «Чжао» приходится совсем туго.

— После твоего союза?.. А какое отношение имеет к нему советник?

— Паяри считает, что я не принадлежу Дому Защиты. Поэтому у меня нет права заключать эти контракты.

— Но ведь ты родился в этом Доме, как и твой отец?

— По мнению Паяри, я принадлежу тому Дому, откуда родом моя мать.

— Ну он и загнул, — возмутился Барек столь откровенной предвзятостью члена Ассамблеи. — Уверяю тебя, ни я, ни мой отец так не считаем.

— Приятно это слышать.

— У тебя есть копии ваших заявок? — вернулся к основной теме Барек.

— Тех, что мы подавали для участия в тендерах? — растерянно спросил Итан.

— Да.

— Разумеется. Но зачем они вам?

— Просмотрев все заявки за последние десять циклов, я не нашел ни одной от корпорации «Чжао».

— Что?! Это невозможно! Я лично подавал каждую советнику Паяри.

— Это требование касалось всех или только тебя?

— Только меня.

— И твой отец допустил это? — Барек не мог в это поверить.

— Я никогда не говорил ему. Это была моя ответственность.

— Ты очень похож на свою мать, верно?

— Прошу прощения?

— Твоя мама удивительная женщина. Независимая. Сильная. Построившая жизнь на своих условиях. Думаю, быть воспитанным ею… весьма увлекательно.

— Ей было непросто с нами.

— Догадываюсь. Но ты ведь понимаешь, что сейчас ей предстоит самое сложное испытание… рядом с моим отцом.

— Выходит, ты знаешь, — взгляд Итана стал цепким.

— Знаю, и всей душой «за». Перемены, что я наблюдаю в своем отце, поистине потрясающи. Я никогда не видел его таким счастливым и настолько расслабленным, — когда Итан ничего не ответил, Барек нахмурился. — Ты против?

— Признаюсь, когда мама рассказала мне, я был в шоке, — Итан откинулся на спинку стула, глядя Бареку прямо в глаза. — Мама утверждает, что любит твоего отца, но мне, если честно, это не нравится.

— Почему?

— Да потому, что именно на нее ляжет вся тяжесть этих отношений. Это ее будут критиковать и осуждать… и не только пуристы. Эти нападки будут ее расстраивать, но она ни за что не признается. Я не желаю ей этого. Она — моя мать.

— Она будет под защитой, Итан.

— Ты не хуже меня знаешь, что от обывательских пересудов невозможно защититься. Она будет первой фавориткой холостого короля. Никто не станет соблюдать правил приличия.

— Об этом я как-то не подумал, — нахмурился растерянно Барек.

— Могу вас заверить, принц, моя мама прекрасно знает, что ее ждет. И ее это не остановит. Когда она любит, то готова двигать горы.

Глава 30

Джасинда, отступив назад и скрестив на груди руки, довольно улыбнулась.

Идеально, как она и рассчитывала. Касмира проделала потрясающую работу, придавая рисунку Бретта законченный вид. И ей не терпелось показать его Джотэму.

— Это настоящий шедевр, Джасинда, — сказала стоявшая рядом Маиша.

— Да, Бретта ждет удивительное будущее.

— Не сомневаюсь. О, — вспомнила ее экономка, — звонила Палма. Просила, чтоб ты перезвонила, как освободишься.

— Отлично, — еще раз глянув на портрет, Джасинда взяла свой личный коммуникатор и вышла в сад.

День был чудесным, и ей хотелось немного понежиться на солнышке.

Палма ответила после второго гудка.

— Джасинда Крочетти Мичелокакис! Я тут сгораю от любопытства, а тебе, как я вижу, на это плевать!!

Джасинда, глядя на пылающее «праведным гневом» лицо сестры, тихонько рассмеялась. Она ей так и не позвонила, в то время как для Палмы неделя ожидания была верхом долготерпения.

— Привет, сестренка. Я тоже рада тебя видеть.

— Джасинда, не смей говорить со мной таким учтивым тоном. Он никогда не помогал маме, так что не поможет и тебе.

— Врунишка.

— Ладно, у мамы это работало, — улыбнулась ей Палма. — Но не пытайся сменить тему! Я требую объяснений!!

— Надеюсь, ты сидишь, о моя любимая сестричка.

— Причем единственная! — поддакнула ей Палма. — И да, я уже сижу.

— Это должно остаться между нами, — мягко попросила Джасинда. — По крайней мере, ближайшее время.

— Джасинда… — тон Пальмы «я-недовольна-своей-старшей-сестрой» мгновенно сменился искренним беспокойством. — Что случилось?

— Я сблизилась с королем Джотэмом.

Ответом ей стало молчаливое изумление, длившееся несколько долгих секунд.

— Уточни термин «сблизилась», — тихо потребовала Палма.

— Ну, мы теперь пара.

— Пара… — потрясенно выдохнула та. — Джасинда…

— Я люблю его, Палма.

— Я… — всмотревшись в лицо сестры, Палма поняла, что та не лукавит. Джасинда действительно была влюблена. — Я тебе верю. А Джотэм?

— Он тоже любит меня, — не мешкая ответила она.

— Так ты поэтому распечатала снимки для Барека?

— Нет! Я же говорила тебе, зачем я это сделала. Тогда мы с Джотэмом еще не встречались. К тому же я, разозлившись, что он лишил Барека фотографий Латы, недолго думая высказала все это ему в лицо.

— Ты отчитала самого короля?! — брови Палмы взлетели вверх, а сама она разразилась звонким смехом. — О предки, Джасинда… только ты…

— Что «только я»? — невозмутимо спросила та.

— Только у тебя хватает смелости не церемониться с Его Величеством.

— Ну да, — Джасинда, будучи тактичным человеком, слегка покраснела. — Ты ж меня знаешь.

— Да, — Палма перестала смеяться, и ее взгляд стал серьезным. — Ты всегда отстаивала то, что считала справедливым. Во что верила. Кого любила. Меня в тебе всегда это восхищало, Джасинда. Хочу, чтоб ты знала это. И знай, что я всегда на твоей стороне… ну, если тебе когда-нибудь захочется выговориться, или просто уйти, или просто… да что угодно. Ты моя семья. Мы держимся вместе.

— Спасибо, Палма. Боюсь, мне уже сейчас требуется твоя поддержка.

— Да? В чем дело?

— Я иду на Королевский бал с Джотэмом.

— Ты… Джотэм… Королевский бал… — глаза Палмы с каждой сказанным словом становились шире.

— Да. Так что уже через несколько недель все будут знать о нас.

— Предки, Джасинда. Ни одна королевская фаворитка не присутствовала на таком балу. Раз Джотэм берет тебя с собой… ты много для него значишь… очень много.

— Я знаю, — мягко улыбнулась ей Джасинда. — А теперь скажи, что Биргин думает о Бретте.

От Палмы не укрылось желание сестры сменить тему. На что-то более комфортное.

Стоило ли возражать?

— О предки, Джасинда! Он настоящий самородок! Биргин в предвкушении!

Счастливо улыбаясь, Джасинда откинулась на спинку кресла, слушая сестру.

* * *

Идущий по коридору Палаты Собраний Барек увидел вышедших из офиса членов Ассамблеи и направился к тому, ради кого пришел сюда.

— Принц Барек! — воскликнул Эллиот Паяри, когда тот подошел ближе. — Я не знал, что вы сегодня будете здесь.

Разумеется, он был в курсе, что принц вернулся на Кариниан. Об этом знали все. Однако никто не знал причины. А ведь «Хранитель» только-только ушел в рейд.

— Ну, хоть это не было запланировано, я рассчитывал поговорить с…

— Да, да, конечно, — оборвал его Паяри. — Прошу в мой кабинет, — он оглянулся и смерил своих коллег самодовольным взглядом. — Я попрошу своего помощника освободить окно в моем расписании.

— С советником Мичелокакисом, — озвучил свое намерение Барек и резко повернулся к Дантону, успев заметить, как удивленно расширились глаза Паяри.

— Вы хотели поговорить со мной? — голос Дантона прозвучал так холодно, что вызвал недоумение у остальных советников.

— Если у вас есть свободное время, — так же холодно ответил Барек. — Я понимаю, явиться без предупреждения не совсем корректно с моей стороны.

Несколько мгновений они молча буравили друг друга взглядами, пока Дантон наконец не осознал, что их молчаливое противостояние привлекает излишнее внимание.

— Думаю, я смогу уделить вам несколько минут, принц Барек. Мой кабинет, — указал он на нужную дверь, — здесь.

Барек, по правде говоря, и без этого знал, где находится его кабинет.

— Джентльмены, — коротко кивнув советникам, он двинулся вслед за Дантоном.

Молодой советник, пропустив Барека вперед, жестом указал ему на стул, а затем прошел и сел за свой рабочий стол.

— Так что вы хотели, принц Барек?

Барек, окинув его оценивающим взглядом, отметил его напряженную позу и явную отчужденность, говорившие о наличии внутреннего конфликта, связанного, вероятней всего, с его матерью.

Не имея привычки уклонятся от вызова, Барек принял его с открытым забралом.

— Похоже, у вас ко мне личные претензии, советник Мичелокакис?

Дантон — надо отдать ему должное — на такое обвинение даже не моргнул.

— Я, принц Барек, не имею к вам никаких претензий.

— Выходит, твоя холодность вызвана отношениями наших родителей.

— Что вам нужно, принц Барек? — одернул его Дантон.

— Думал, тебя заинтересует дело, начатое твоим отцом, и ты поможешь мне с ним разобраться. Однако, как я вижу, с отцом у тебя ничего общего, а твоя мать тебя слишком идеализирует. Доброго дня, советник Мичелокакис. И удачи. Боюсь, без нее столь узколобому человеку просто не обойтись.

Резко поднявшись, Барек решительно направился к двери.

* * *

Дантон, провожая взглядом уходящего принца, пребывал в замешательстве.

На самом деле всю неделю после ссоры с матерью его чувства и мысли находились в полнейшем раздрае: он никак не мог примириться с тем, что узнал о ней. Да и о себе тоже.

Всю свою жизнь он стремился соответствовать критериям родителей, которых считал идеальной парой. Его отец — очень красивый и видный мужчина — был весьма влиятельным советником. А мать — потрясающей красоты женщина — идеальной спутницей жизни действующего члена Ассамблеи. Но главной причиной их моральной стойкости и неподдельного оптимизма была трепетная, самозабвенная любовь друг к другу, проявлявшаяся в каждом взгляде, в каждом слове и в малейшем прикосновении.

В глубине и искренности чувств родителей Дантон никогда не сомневался.

А вот теперь… заколебавшись, потерял покой, так как разочаровал свою маму.

Причем и сам разочаровался в себе, не оправдав доверия своего отца.

— Твоя мама, Дантон, — сказал ему однажды отец, — удивительная женщина, способная творить невероятные вещи. Своей беззаветной любовью она изменила мой мир, сделав его более красочным и насыщенным. Поэтому я частенько задумываюсь о том, что было бы, если б она полюбила не меня, а, как надеялись ее родители, своего короля. Представляешь, как в таком случае изменилась бы жизнь целого Дома?

«Может, пришло время это выяснить?..»

— Подожди!! — подскочил как ужаленный Дантон, и Барек медленно повернулся к нему. — Я вовсе не узколобый, просто мне сложно принять их отношения.

— Почему?

— Почему?! Речь идет о моей матери! А для меня это значит, что она любила и любит моего отца! Только моего отца!!

— О, она по-прежнему его любит. Но это не мешает ей испытывать чувства к моему отцу. К тому же он наиболее подходящая партия.

При последних словах Барека у Дантона перехватило дыхание.

Казалось, эти слова стали продолжением мыслей Стефана, и появилось чувство, будто сам отец обращается к нему с наставлением.

«Очевидно, мне придется смириться с этим».

— Мужчины всегда обращали на нее внимание, — собравшись с мыслями, выдохнул Дантон. — Мы можем начать наш разговор заново? Прошу тебя. Моя мать и так на меня сердится. А если прознает, что я был груб с тобой, то примирение мне не светит.

— Узнав твою маму, я бы не был столь категоричен, — Барек вернулся на прежнее место перед его столом. — Она весьма великодушная женщина.

— Так и есть, — согласился Дантон. — Только если это не касается ее личного кредо «отстоять свою точку зрения можно не применяя грубости».

— Конечно, можно. Однако грубость иногда приносит удовлетворение.

— Это точно, — добродушно хмыкнул Дантон. — Но если надумаешь сообщить об этом моей матушке, я буду все отрицать.

Барека рассмешил факт, что сорокалетний мужчина боится разочаровать свою маму. Правда, тут же осознал, что по отношению к отцу чувствует себя точно так же.

* * *

— Тебя это заинтересовало? — спросил Барек после того, как объяснил причину своего прихода и позволил Дантону просмотреть принесенные им файлы.

— Естественно! Я займусь этим. Не могу поверить, что эта информация прошла мимо меня. Итан даже вскользь не упоминал об этом. Видимо, при следующей встрече с младшим братишкой придется выбить из него эту дурь!

— Он считает, что должен сам разобраться, — тихо сказал Барек.

— Ничего подобного! Мы семья и должны держаться вместе! Семья всегда оказывает поддержку. Особенно в трудные времена.

— Надеюсь, это правило распространяется и на Джасинду. После того, как она появится на балу под руку с моим отцом, все станет намного сложнее.

— Что? О чем ты говоришь? — недоуменно нахмурился Дантон.

— Королевский бал… Она тебе не сказала? — искренне удивился Барек.

— Мы не обсуждали ее отношения с твоим отцом, — неохотно признался тот.

— Понятно. Она будет сопровождать его на Королевском балу в Доме Знаний.

— Он готов предать их отношения огласке?

— Отец, как я понял, не собирался делать из этого тайну. Лишь некую приватность.

— Королевская жизнь не совместима с приватностью, — возразил Дантон.

— Ты бы удивился, — буркнул, вспомнив Дадриана, Барек. — Отец намерен обеспечить себя и Джасинду личным пространством. Я ушел с флота, дабы частично принять королевские обязанности, и они смогли больше времени проводить вместе.

— Ты… — Дантон понял, что изменения ждут не только их семью.

В Ассамблее намечаются глобальные перемены!

— Конечно, я пока некомпетентен в некоторых вопросах деятельности Совета, но постараюсь побыстрее наверстать упущенное. А вот с подобным, — он указал на лежащую на столе Дантона папку, — пора покончить.

* * *

— Что происходит, Эллиот? — ворвалась в кабинет мужа Аделаида, проигнорировав попытку его помощника остановить ее.

Ее «личный информатор» в Палате сообщил, что принц Барек предпочел беседовать с Дантоном Мичелокакисом, а не с ее мужем.

— Аделаида, что ты здесь делаешь? — повернулся к ней Эллиот, сбросив вызов на коммуникаторе.

— Что я здесь делаю? Что здесь делает принц Барек?! И почему он общается с Дантоном Мичелокакисом, а не с тобой?!!

— Не знаю. Похоже, Дантон был удивлен не меньше меня.

— Что-то намечается… — раздраженно фыркнула она, усаживаясь в кресло.

— Аделаида, ты как всегда слишком подозрительна, — пренебрежительно отмахнулся ее муж.

— Приход принца сюда не случаен! — огрызнулась она. — Тебе не кажется странным, что Барек остался на Кариниане, хотя должен быть на «Хранителе», рядом с нашей дочерью? И чего вдруг заинтересовался новым членом Ассамблеи? И не кем-то, а Дантоном Мичелокакисом! Неужто снова придется иметь дело с этими выскочками! Мало того, что его избрали в Совет, так он еще и мать притащил на бал! Вопиющее нахальство!! Вынудить принца и короля чувствовать себя обязанными танцевать с ней!

— Думаешь, они это спланировали?

— Естественно! Что еще это может быть? Я тебе говорила, что на прошлой неделе столкнулась с Джасиндой в Общественном крыле?

— Нет, не говорила, — Эллиот откинулся на спинку кресла.

— Так вот, я приказала королевскому гвардейцу выпроводить ее из дворца, — губы Аделаиды растянулись в самодовольной улыбке, когда она вспомнила, как подчинившийся ее приказу страж порядка увел Джасинду.

Слишком долго все закрывали глаза на то, что эта особа не из Дома Защиты. Можно подумать, союз с действующим членом Ассамблеи мог компенсировать столь существенный изъян.

— Гвардеец тебе подчинился? — недоверчиво переспросил Эллиот.

— Разумеется! Он же знал, кто я. Но вернемся к принцу Бареку. Что тебе известно?

— Я слышал лишь то, что король Джотэм приказал сыну вернуться на Кариниан, а Верховный адмирал посылал за ним «Стрелу».

— Интересно, что все это значит?.. — мысли Аделаиды лихорадочно метались.

— Я уже закинул удочку. Думаю, скоро узнаем.

— Хм-м-м, как же все не вовремя. На носу Королевский бал. Если Барек пойдет на него, то необходимо срочно вернуть Шошу домой и обеспечить приглашением на бал.