Истинная Проблема Ледяного Дракона

Глава 13.2

Эсфир

Я распахнул дверь.

Диа застыла на полу у изножья кровати.

С испуганными глазами, как у маленькой девочки, разбившей драгоценную мамину вазу: “сейчас будут ругать!”.

Но самое главное – она была почти голая. В полупрозрачном бежевом кружевном белье и накидке светло-серого аскардского меха, что сползла с нежных белых плечиков. А больше на ней не было ничего.

Страх в её глазах сменяется шоком.

Я шагаю в её комнату.

Не глядя захлопываю позади себя дверь.

Запечатываю магией вход – не той примитивной, что висит на рефлексе. А заранее заготовленной – впаянной в плоский неприметный браслет на моём запястье под манжетой рубашки. Моё изобретение. Непробиваемая иллюзия. Та, что скрывает от взора очевидное.

Теперь в эту дверь не просто не войти.

Нет никакого желания стучать в эту дверь со стороны коридора.

А я быстрым шагом приближаюсь к замершей на коленях Диаре.

По огромным распахнутым глазам я вижу, как что-то категорически не сходится в её голове. Сколько же у тебя вопросов без ответа, девочка?..

Я останавливаюсь, подойдя к ней совсем близко. Властно, но деликатно беру её двумя пальцами за подбородок, заставляя смотреть в глаза:

– В чём дело, принцесса Змеев? – выдаю с холодной усмешкой, – не ожидали меня увидеть?

Диара

Он вошёл в комнату.

Я думала сильнее моему сердцу уже не разогнаться…

Но он вошёл…

Не отец. А Эсфир.

Такой красивый, в светлом камзоле.

Его глаза смотрели так же безразлично, как и за обеденным столом, на губах играла тень холодной усмешки, но…

– В чём дело, принцесса Змеев? Не ожидали меня увидеть? – Эсфир стоял надо мной, замершей на коленях, я начала дрожать.

Что он здесь делает?

Что это всё значит?

Что?..

Эсфир нежно взял меня за подбородок, заставляя смотреть в глаза. Большой палец ласкающе, но в меру жёстко провёл по моей щеке. Именно так, как мне нравилось.

Я рвано выдохнула.

Проморгалась.

Поднялась на дрожащих ногах. Посмотрела в это лицо. По-прежнему безразличное…

– Эсфир… – еле слышно произнесла я.

Вопросов было – тьма. Но сейчас я не задавала ни одного.

Рука Дракона – всё ещё на моём подбородке. Миг-другой. “Не верь глазам своим” , – шепчут голоса моих вторых ипостасей в моём ментальном поле.

И я подчиняюсь. Закрываю глаза.

Я воображаю, как в льдисто-голубых глазах Ледяного Дракона загорается огонёк интереса.

Не хочу ошибиться.

Не хочу, чтобы снова было больно.

– Открой глаза, Диара, – приказывает Эсфир.

И вновь подчиняюсь. И это так сладко… и тем больнее снова заглядывать в холодные глаза Дракона.

– Я не желаю видеть тебя такой печальной, Диа, – жёстко процедил Эсфир, – это вредно для твоего лечения.

Я ничего не понимаю. Он ведёт себя нарочито вежливо. Если не считать того, что игнорирует мою почти-наготу. И мех Аскардских Королей на моих плечах. И если забыть о том, что без разрешения вломился в мои комнаты и запер двери.

То, что он пытается транслировать, категорически расходится с его действиями!

Так в чём же правда?!

Это подвешенное состояние – куда мучительнее, чем услышать от Эсфира приговор: “я не люблю тебя, Диара, и никогда не любил. Это всё влияние метки. А теперь я “отрабатываю” за свои опрометчивые поступки перед Правителем Ароном, чтобы Моравия не развязала войну с Аскардом. И ты в моём замке лишь потому, что есть приказ короля…”

Типа того.

Но вот так держать меня за лицо и гладить щеку пальцами… вот так оглядывать мою грудь под полупрозрачным бельём – тебе тоже твой король приказал?!

Я злюсь. И надеюсь. И я почти в отчаяньи.

И вдруг до меня доходит.

Наверняка Эсфир чувствовал себя очень похоже на протяжении того времени, что я провела с ним лесном домике. Одной рукой притягивала, другой отталкивала. Целовала и проводила ночи, но отказывалась разделить жизнь… А зная, какое отношение к этому у Драконов – впитанное с молоком матери, вложенное тысячелетиями родовой памяти и традиций.

Эсфиру было намного хуже, чем мне сейчас!.. Вот же я…

И моя резко закипевшая злоба вдруг сходит на нет.

Бедный мой Дракон.

Даже если он скажет мне все те суровые слова, которые я только что надумала – поделом мне.

– Эсфир… – Я заглядывала в его бездонные льдисто-голубые глаза. Они смеялись.

И я почувствовала, как губы растягиваются в улыбке.

Эсфир резко подался ко мне. Он впился в мои губы жадно. Нежно прикусывал. Вторгался языком в мой рот.

Он прервался лишь на миг:

– Дыши, Диа…

И снова смял мои губы в новом поцелуе.

Мех с моих плеч соскользнул на пол.

Руки Эсфира оказались под кружевной сорочкой.

А я всё дрожала.

Не делала ничего. Просто позволяла ему владеть мной через этот поцелуй. Не решалась обнять. Не решалась прикоснуться.

Всё ещё не могла поверить.

Неужели?

Эсфир меня любит?

Он провёл отца?

Мысли не задерживались. Был только уничтожающий и тут же возрождающий меня поцелуй.

А потом я услышала треск ткани – моя сорочка разъехалась в руках Эсфира.

Я упала назад – на кровать.

Коснулась лопатками прохлады шелковых простыней.

Эсфир навалился на меня сверху. Вдавил в постель. И только теперь я решилась ему ответить.

Прижималась жадно, пропускала густые чёрные волосы с тонкими светлыми прядями сквозь пальцы. Подставлялась под нежные укусы.

Я хотела его. Так сильно, что готова была рыдать. Умолять его. Сильнее жара за лоном – был лишь жар, распирающий мою грудь изнутри. Любовь.

И вдруг Эсфир замер надо мной:

– Я не возьму твоё тело, Диа.

– Что…

– Хотя хочу этого больше всего на свете. Я не должен был являться. Но… Смотреть на тебя, такую печальную – выше моих сил. Есть несколько причин. Теперь всё намного сложнее, чем было.

– Мне плевать на причины, – обняла Эсфира ногами, чувствуя промежностью бесспорные признаки его мужского желания.

– Я скован магической клятвой. Мне пришлось принести её твоему отцу. Детали я разглашать не вправе. Но… я знаю, что у тебя есть это…

Эсфир щёлкнул пальцами, и в его руке прямо перед моим лицом возник белый гранёный камушек – тот самый артефакт с записью магического разговора. Камушек метнулся в его руку из вороха моих вещей, пробив насквозь крышку одного из сундуков. А Эсфир продолжил:

– Я полагал, узнав то, что здесь записано, ты не будешь такой печальной. Но что я вижу…

– Я не смогла его распечатать, Эсфир! – чуть не выкрикнула в лицо моему Дракону, – я…мне теперь не хватает на это сил. Дома с меня не сводят глаз. Не пускают навещать меня тех, кто мог бы сделать это для меня… Я не успела…

Эсфир нахмурился.

– Но сестра передала тебе артефакт.

– Бросила в окно моей комнаты! Как крестьянский мальчишка-хулиган! И её сразу увели легионеры отца. Они не заметили… И только…

– Вот значит как… Я сейчас уйду, Диа. И ты посмотришь запись. Кристалл активен, проблем не будет.

– Уйдёшь?.. – я обвила Эсфира ногами сильнее, положила на его щеку раскрытую ладонь. Как это, он уйдёт?!

– Прости, девочка моя… – камень в его пальцах Дракона мягко засиял, – я правда тебя хочу. Но овладев тобой, лишусь тебя вовсе… Большего сказать я не могу. Посмотри запись. И, Диа…

– Что… – я смотрела в льдисто-голубые глаза, сияющие прежним обожанием, я тонула в них. Я не хотела отводить от них взгляд никогда.

Как глупо было отвергать тогда Эсфира и его предложение руки.

– Наши шансы на успех невысоки, Диа. Я снова приду завтра ночью. И мы решим, какого будущего ты для себя желаешь. С учётом того, что увидишь на записи.

Что тут думать?! Я хочу быть с Эсфиром!

– Я хочу быть с тобой, – выдохнула я.

Лицо Эсфира дёрнулось. Он вновь коротко страстно прижался к моим губам и тут же отстранился:

– Если повторишь мне эти слова завтра ночью после того, как всё узнаешь…

– Повторю, – решительно отозвалась я и ласково погладила щеку Дракона снова.

Да что там в принципе может быть такого, чтоб меня остановило?!

– И тем не менее, Диа, – Эсфир жадно прижался к моей шее, вдохнул запах кожи, – как же ты сладко пахнешь…

Мы снова прервались на глубокий поцелуй. Я пыталась сказать им Эсфиру, как скучала, как мне больно, и как жаль – что я была с ним так жестока. Мой Дракон нехотя отстранился:

– Помни главное, девочка моя: если твой отец нас раскусит… то шансов на успех – не будет вовсе…

И тут нас прервал новый властный стук в дверь.

Ну теперь уже ошибки быть не могло.

Ледяные мурашки пробежали по спине: это точно отец.