Из гея в натуралы (СИ)

19. В больнице

Никогда никто из близких людей Алекса не лежал в больнице. Может, оттого, что близких людей у Алекса особо и не было.

Нельзя сказать, что Алекс был необщителен. Приятели по спортзалу, лже-девушка Лиля, активные, здоровые парни для приятного времяпрепровождения. Но не было ни с кем и них того, что было с Алиной — весёлого ёрничания, подколов, и чего-то неосязаемо общего, почти родственного, несмотря на большое различие вкусов и привычек. Ну и гетеро секса, как же без этого.

Приёмное время в больнице было с половины четвёртого, и теперь каждый день в этот час Алекс надевал на первом этаже бахилы, халат, и, так как Алина была лежачей больной, поднимался в палату, находящуюся на третьем этаже. Палата была двухместной, с одним большим окном, прикрытым светло-зелёными жалюзи, и со скрипучей дверью, на прикреплённом к которой плакатике крупными чёрными буквами было написано «не курить».

Глядя, как проникающие сквозь жалюзи них лучи падают на полностью парализованную соседку Алины, женщину лет тридцати, Алекс ободрял себя, мол, не так уж всё у Алины плохо. Руки двигаются, лицо не перекошено — что ещё надо для счастья? А выглядела Алина если уж не совсем не счастливой, то вполне себе неунывающей.

— Я тебе ещё не говорила, как звучит мой диагноз? — Алина лежала, прикрытая по пояс больничным одеялом, и, приподнявшись на одном локте, что-то разглядывала в своём планшете. — Параплегия. Правда классно?

— Вполне благозвучно, — Алекс в очередной раз с опаской покосился на неподвижно лежащую Алинину соседку.

Криво задранный левый уголок рта придавал её лицу нечто зловещее. Не моргай она изредка, могло бы показаться, что это манекен или труп.

— А если бы у меня отнялись правая рука и правая нога, или левая рука и левая нога, то это называлось бы гемиплегией, — Алина перелистнула что-то в планшете. — А вот если бы у меня был паралич только одной конечности…

— Чёрт возьми, Алин, какое тебе удовольствие доставляют эти перечни болезней! — Алекс заглянул в Алинин планшет с открытым сайтом о видах паралича. — По-моему, это совсем не весело.

— Ну, знаешь, — Алина положила планшет на тумбочку, — это намного веселей, чем воспоминания о приятных моментах, когда под меня подсовывают судно или пытаются помыть. К тому же, пример тех, кто ещё более парализован, меня несколько ободряет.

— Ты намекаешь на кого-то конкретного? — Алекс покосился в сторону соседней койки.

— Да нет, я вообще-то не о ней, — Алина поморщилась и снизила голос до шёпота. — Я пока ещё не так долго тут лежу, чтобы злорадствовать. Она вполне милая, если не считать того, что слишком любит молиться, — Алина кивнула на сверкающие на солнце бумажные иконки, занимающие почти всю тумбочку соседки.

Алекс хотел было сказать что-то шутливое о религии, но подумав, что женщина их слышит, всего лишь скорчил ехидную гримасу.

— Опять накурила, — проходя мимо Алининой постели, буркнула суровая медсестра. — Своё здоровье не бережёшь, о соседке своей хотя бы подумала, как ей терпеть тебя приходится! Надоело палату вашу проветривать.

— Бла-бла-бла, — тихонько передразнила Алина, когда, открыв форточку, медсестра неповоротливо покинула палату. — Алекс, ты же в следующий раз принесёшь сигареты? А то мои скоро кончатся. Нечем будет соседку мою мучить.

— Может, лучше «ашкьюди»? — неуверенно спросил Алекс, но наткнулся на мрачный Алинин взгляд и замолчал

За время посещения Алининой палаты Алекс успел узнать, что соседку Алинину звали Анной, и, до того, как обосноваться в этой небольшой аккуратной палате, она была учительницей начальных классов. Пару месяцев назад с мужем и двумя детьми попала в аварию на своей дешёвенькой «Ладе». Дети отделались испугом, муж — ушибами, находящаяся за рулём Анна пострадала больше всех.

Чаще всего Анну навещал муж, добродушный бородатый мужчина. Поначалу Алекс решил, что он служитель культа, но послушав краем уха его беседы с женой о чересчур требовательном регенте и чём-то музыкальном, сделал вывод, что он просто поёт в церковном хоре. Иногда муж Анны приводил с собой детей — серьёзную девочку лет девяти и смешливого мальчика-дошкольника.

Время от времени палата наполнялась безвкусно одетыми тётками, при одном взгляде на которых Алекс вспоминал девочек с бантиками, уроки чистописания и скрип мела по доске, занимающей добрую половину стены школьного кабинета. А ещё вспоминал, как их с Димасиком застукала Димасикова мать-училка.

Однажды Алекс застал посещение бывших учеников Анны — двух аккуратных мальчиков и девочки в очках, на вид, класса из третьего-четвёртого. Они принесли букет ромашек, который медсестра поставила в пол-литровую банку на тумбочке Анны. Школьники взахлёб рассказывали об участии в олимпиадах, и о том, что какой-то Перепёлкин закончил год всего с двумя четвёрками.

А по воскресеньям палату наводняли женщины и старушки в платочках, то и дело норовившие подарить Алине иконку или обучить какой-нибудь молитве. Алина в таких случаях трагично заводила глаза в потолок, предоставляя Алексу право объяснять, что они не имеют никакого отношения к религии.

Но богомольные особы были настойчивы, они пытались объяснить, что Алина попала в больницу только для того, чтобы прийти к Богу. Тогда еле сдерживающая хохот Алина принималась объяснять им, что попала в больницу, потому что у неё отнялись ноги.

Разгорячённую дискуссию прерывал лишь слабый голос Анны, примиряюще говорящей, что Алина поймёт Божий промысел когда-нибудь позже. Особы в платочках с ней соглашались, и для Алины и Алекса наступал относительный покой, если можно так назвать соседство с шебутными женщинами, то говорящими что-то о грехах, то поющими какие-то молитвы.

К счастью для Алины и Алекса, сегодня было не воскресенье.

— Где ма-ама, — ещё из коридора раздался детский голос, и Алина повернулась в сторону задумавшейся о чём-то Анны: «Твои пришли». Перекошенное лицо Анны оживилось, медово-карие глаза засияли, и Алекс подумал, что до аварии она была красивой.

А в палатку вбежал светловолосый щекастый мальчик лет пяти, споткнувшийся на ровном месте и уронивший небольшой синий мячик, который попрыгал по полу и закатился под кровать Анны.

— Я здесь, Никита, — негромко отозвалась Анна, и малыш, забыв о мячике, побежал к ней. Остановился в изголовье Анны, погладил её по голове. Грустно протянул: «Ма-а, пойдём домой».

— Мама пока не может пойти домой, — раздался бас мужа Анны, который появился в дверном проёме следом за Никитой, держа за руку худенькую кареглазую девочку с двумя толстыми косичками. — Но мы попросим Господа, чтобы наша мама выздоровела. Тогда она вернётся домой навсегда.

— Здравствуйте, — муж Анны приветливо кивнул Алине с Алексом и поспешил к постели жены.

— Андрей, Леночка, — раздался радостный голос Анны, но поглощённые партией в шашки, разыгрываемой в Алинином планшете, Алекс и Алина больше не слушали семейные беседы.

— Бэбик, я срубила сразу две твои, — Алина смахнула с глаз отросшую чёлку. — Я крута.

— Ты за это ещё поплатишься, — ухмыльнулся Алекс.

Сквозь их шутливую перебранку слышался восторженный голос сына Анны: «Мамочка, я буду за тебя молиться».

Наигравшись в шашки, Алина отложила планшет, и нахмурилась — судя по всему, настало время для серьёзного разговора.

— Слушай, Алекс, тебе не кажется, что нам пора расстаться? — без предупреждения выдала Алина.

— Что? Расстаться? Для чего?

— В смысле «для чего»? А то ты сам не понимаешь? Я же калека, — Алина взглядом указала на свои неподвижно лежащие под одеялом ноги. — Зачем тебе девушка-калека?

— Слушай, а давай я сам буду решать, кто и зачем мне нужен? — Алекс нежно погладил Алину по щеке. — Я не планирую тебя бросать, заруби это на своём вздёрнутом носу!

— Ну-ну, — недоверчиво хмыкнула Алина. — Все вы так поначалу говорите…

— И по началу, и всегда! — твёрдо заявил Алекс.

Поняв, что расстаться с Алексом сегодня не получится, Алина решила зайти с другой стороны.

— Слушай, бэбик, когда ты в последний раз виделся с кем-то кроме меня? Не помнишь? Вот что я скажу тебе, бэбик — без отчёта о новом знакомстве или встрече со старыми приятелями можешь ко мне не приходить! Отчёт желательно предоставить в печатном виде. Врать даже не пытайся — я тебя насквозь вижу, — гордо возлежащая на больничных подушках бледная Алина указала «козой» из указательного и среднего пальцев сначала на свои глаза, а потом на сидящего на краю кровати Алекса.

— Но я вижусь с тобой! — возмутился Алекс. — С чего мне нужно встречаться с кем-то ещё?

— С того, что я лежу в больничке, и без понятия, когда из неё выйду, и выйду ли вообще, — сурово ответила Алина. — А ты молодой, здоровый, тебе секс нужен!

— Боже, Алина, какой ещё секс? Не нужен мне никакой секс, смотри, что у меня есть, — рассмеялся Алекс, помахав перед лицом Алины правой рукой.

— Слушай, я серьёзно, встреться с кем-нибудь! Ты же потом сам меня будешь обвинять в том, что из-за меня у тебя нет никакой жизни! — продолжала настаивать Алина.

— И с кем я интересно встречусь? Алин, ты переоцениваешь мою коммуникабельность. — Алекс бросил взгляд на радостное лицо Анны, и поправил одеяло, укрывающее бездвижные Алинины ноги.

— Ничего подобного. У тебя есть сайт знакомств и куча парней, с которыми ты когда-то развлекался. Вспомни толстячка, с которым отжигал в сторис. И вообще, чувак, когда ты в клубе последний раз был? Всё, иди к чёрту. — Алина указала пальцем на дверь и кивнула кому-то за спиной Алекса, — меня тут снова исследовать будут.

Грузная суровая медсестра проводила Алекса недовольным взглядом. Видно было, что Алекс ей не нравится, сильно не нравится. Интересно, почему? Уж не потому ли, что приносит Алине сигареты, которыми она прокурила всю палату?

Выйдя из больницы, Алекс обнаружил голосовое сообщение на своём айфоне. Сообщение было от Саши. Задорным голосом он сетовал, что Алекс куда-то пропал, целую вечность его уже не видно ни на одной тусовке, и говорил, что пора выходить из сумрака. Приглашал в гости.

«Наверное, секс с Димасиком у Андрюшки на тусе так и не перетёк во что-то серьёзное» — подумал Алекс, и записал ответное голосовое сообщение.

Раз Алина так хочет, чтобы он ей изменил — пусть так и будет. Пусть потом не жалеет, сама виновата!