Из знатного рода

Глава 18

Александра ушла, и что-то взорвалось внутри у Натаниэля. До того он заставлял себя терпеть все унижения, но вид ее искаженного ужасом лица разорвал путы, которые он сам на себя наложил. Схватившись за палку, он выдернул ее из рук опешившего охранника, а потом одним ударом свалил его с ног.

Натаниэль сражался с яростью дикого зверя. В его ушах эхом отзывались крики охранников и других заключенных. Некоторые арестанты последовали его примеру, хотя таких было немного.

Разумеется, у заключенных не было ни малейшего шанса выйти победителями, и Натаниэль знал об этом еще до того, как нанес первый удар. Их движения сковывали кандалы, а противников было слишком много.

Натаниэль чувствовал боль от многочисленных ударов, но ему было все равно. Он должен отплатить этим людям за их жестокость. Только ему придется заплатить дорогую цену за неповиновение.

Александра попросила возницу остановиться у конца Беркли-стрит.

Она должна сообщить обо всем Трентону. Герцог обманул его, отослав в Ливерпуль, тогда как Натаниэль все время оставался в Лондоне. К сожалению, Трентон не сможет помочь своему капитану. Никто не может вытащить Натаниэля из тюрьмы.

Может быть, поехать в Ливерпуль и перехватить Трентона? Нет, глупо. Как она найдет его? Кроме того, ее внезапное исчезновение вызовет подозрения у герцога, и тогда он сделает с Натаниэлем что-нибудь ужасное... Ей придется оставаться в Грейстоун-Хаусе.

За ее спиной захлопнулись кованые ворота особняка герцога, и Александра тяжело вздохнула. Сейчас ей предстоит встретиться со слугами, маркизом Клифтоном и герцогом и делать вид, что она оплакивает свою мать.

– Где ты была?

Александра чуть было не подпрыгнула от неожиданности, когда из-за двери прямо перед домом вышел маркиз.

– Ты напугал меня. – Она прижала руку к груди.

– Ты не ответила на мой вопрос. Где ты была?

– Тебе стоило только спросить миссис Уайт. Она прислала бы другую служанку.

Александра заставляла себя говорить очень спокойно, не показывая, насколько ее раздражают его вопросы.

– Миссис Уайт сказала, что ты отправилась к больной матери. Ты же сама сказала мне, что у тебя нет родителей.

У Александры подогнулись колени. Лихорадочно она пыталась найти правдоподобное объяснение своей отлучке.

– На самом деле я... я хотела показать подруге ваши серьги, – чуть заикаясь, сказала она.

Маркиз улыбнулся, и Александра возблагодарила Бога за тщеславие маркиза, которое заставило его поверить ее лжи.

– Разумеется. Они тебе понравились? – Он взял ее за руку и потянул в сторону от дорожки.

– Не каждая служанка получает такой подарок от сына герцога, – заметила Александра, играя свою роль.

– Ты не каждая. Я никогда не видел столь прелестную девушку.

Подцепив пальцем подбородок Александры, маркиз Клифтон наклонился, чтобы поцеловать ее. Догадываясь, что сейчас произойдет, Александра ради Натаниэля решила принять поцелуй. Но когда руки маркиза скользнули вниз к ее бедрам, она вырвалась.

– Возможно, я неправильно вас поняла, – резко сказала она. – Я думала, сережки – подарок, а не плата за услуги. – С этими словами она убежала в дом.

Александра сидела в кабинете герцога, прислушиваясь к малейшему шуму за дверью. Была глубокая ночь. Часы в холле только что пробили три.

Окунув перо в чернильницу, она подписала свое имя. Она не знала, получит ли Натаниэль это письмо, но ничем другим она пока не могла помочь ему.

Молочник приходил каждое утро на заре, и Александра подождала его у черного хода. Он молча взял письмо вместе с парой шиллингов и кивнул головой в знак согласия.

Александра была готова повернуться и уйти, но он схватил ее за локоть, потом залез в карман и вытащил оттуда мятый клочок бумаги.

Александра поблагодарила его, и, дождавшись, пока он уйдет, прочитала послание Трентона.

«Александра, Натаниэля нет в Ливерпуле. Я думаю, его перевели в Ньюгейт, хотя так и не смог найти никаких следов этого. Сейчас я в Лондоне и очень надеюсь на то, что у тебя новости получше. Встретимся у конюшни в полночь в следующую среду. Трентон».

Спрятав записку в складках юбки, Александра поспешила в дом, надеясь избежать встречи с кем-то из слуг. Следующая среда, написал Трентон. Это завтра.

На следующий день вечером Александра сидела на кухне и шила новые фартуки для служанок. Слуги сами оплачивали свою униформу, а невысокое содержание делало это довольно обременительным, поэтому она обещала поработать бесплатно. К тому же это занятие позволяло ей скоротать время до встречи с Трентоном.

– У тебя был долгий день, почему бы тебе не пойти отдохнуть? – спросила миссис Уайт.

– Я еще не хочу спать. – На самом деле Александра валилась с ног от усталости, но боялась проспать назначенное время.

– Ты хорошая работница. Я рада, что леди Анна решила нанять тебя, хотя твоя история и показалась мне подозрительной.

Экономка отнесла в погреб несколько банок с приправами, потом вернулась на кухню.

– Ты не против отнести поднос, который я приготовила его светлости? Он в кабинете.

Александра заколебалась, жалея, что не может найти достойный предлог отказаться. Она избегала герцога, боясь, что не сможет скрыть свою ненависть к нему.

– Маркиз Клифтон с отцом?

Александра надеялась, что ответ будет отрицательным. Она попыталась вернуть сережки маркизу, но он отказался взять их. Вместо того чтобы потерять всякий интерес к ней, как она надеялась, он с удвоенной энергией пытался завоевать ее любовь или по крайней мере привязанность.

– Не знаю. – Миссис Уайт взяла несколько банок. Александра положила работу на стол и направилась с подносом в кабинет герцога. К ее огорчению, маркиз был с отцом.

Она попыталась войти в комнату как можно более незаметно, но мужчины тут же подняли глаза. Она поставила поднос на стол.

– Передай Гарри, чтобы он приготовил карету. Я уезжаю, – приказал ей герцог.

Александра постаралась, чтобы на ее лице не дрогнул ни один мускул.

– Да, ваша светлость.

Она присела в реверансе, потом направилась к двери, чувствуя на себе пристальный взгляд маркиза Клифтона.

К тому времени как Александра спустилась на кухню, миссис Уайт уже закончила работу и снимала передник.

– Я иду спать, – объявила она.

– Его светлость требует, чтобы Гарри заложил карету. Хотите, я сама сообщу ему об этом? – спросила Александра.

Гарри – один из конюхов – спал в комнатенке прямо над конюшней вместе с сыном, который тоже работал у герцога.

– Спасибо. Мои бедные ноги не могут сделать больше ни шага.

Александра улыбнулась. Миссис Уайт была трудолюбивой и честной женщиной, и ее все любили.

– Я скоро вернусь.

Гарри уже лег спать, так что дверь Александре открыл его сын.

– Привет, Рори, его светлость приказал, чтобы твой отец приготовил карету, – сказала она, – а я тебе кое-что принесла. Ну-ка, давай свои ручонки.

Рори было только девять, и он всегда очень радовался лакомствам, которые Александра сберегала для него и тайком приносила.

– Что это?

– Целая дюжина пирожков с малиновым вареньем. – Александра дала ему носовой платок, в который были завязаны эти сокровища.

Глаза мальчика расширились от удовольствия.

– Ты самая лучшая девушка во всем мире!

Александра улыбнулась.

– Только не говори миссис Уайт, а то она обвинит меня в воровстве.

– Я этой старой ведьме ничего не скажу.

– Рори!

Осуждающий тон Александры заставил мальчика нахмуриться.

– Она приказала мне сегодня помыть уши.

– Значит, они нуждались в этом.

Александра засмеялась и взъерошила мальчику волосы. Перемолвившись с ним еще парой слов, она повернулась и пошла обратно. Торопиться пока было некуда.

На кухне она вновь взялась за шитье. Вокруг уже стояла тишина. Слуги спали.

Скоро пришел Гарри.

– Карета подана, – доложил он. – Передайте герцогу, что я поставил ее перед парадным входом.

Александра удивилась, как быстро Гарри справился. Кажется, не прошло и десяти минут, как она пришла к нему в каморку.

Она поблагодарила конюха и отпустила, а сама поднялась в кабинет к герцогу, но он уже ушел. Александра в нерешительности вышла в коридор и вдруг услышала его голос в холле Затем послышался звук хлопнувшей двери.

Ушел ли с ним Клифтон? Она спустилась вниз, огляделась по сторонам... и встретилась взглядом с маркизом.

Александра неопределенно улыбнулась ему и поспешно ушла, молясь, чтобы он побыстрее отправился спать. Через два часа придет Трентон.

Однако маркиз последовал за ней на кухню.

– Милорд, что я могу для вас сделать?

Александра была немало удивлена тем, что он вошел в часть дома, отведенную для слуг. Сев за стол, маркиз спросил:

– Почему ты избегаешь меня? Другие служанки отдали бы все, чтобы поменяться с тобой местами.

Апександра села напротив и принялась за шитье. Она не походила на других служанок. Ей было плевать на деньги маркиза и его положение в обществе. Она уже влюблена. При этой мысли Атександра чуть не вскрикнула. Да, она любила Натаниэля Кента, этого она не могла отрицать.

– Милорд, мы не подходим друг другу, – сказала она в конце концов. – Вы сами упомянули о разнице в положении. Одного этого уже достаточно.

– Я готов закрыть глаза на подобную ерунду. Это имеет значение только при выборе жены.

– А я хочу быть именно женой. – Александра отложила недоделанный фартук в сторону.

– К любовнице всегда относятся лучше, чем к жене, – уговаривал ее маркиз. – Если я тебя не интересую, почему тогда ты пришла сюда?

– Я говорила вам, мне нужна была работа. В отличие от маркизов я должна сама зарабатывать себе на жизнь.

– Ты могла работать в любом друтом месте.

– Меня не брали в ателье. Кроме того, я уже была знакома с вами и надеялась, что леди Анна даст мне возможность отработать стоимость платья. Сколько раз еще мне придется повторять это?

– А как же сережки?

– Я пыталась вернуть их вам, милорд, но вы отказались. Что мне оставалось делать?

– Ты ждешь от меня слов любви? Только они смягчат твое праведное сердце?

Александру неприятно задел сарказм в его голосе.

– Извините меня, милорд. Подарки не могут купить чувства. Сейчас, если вы извините, я пойду спать.

Она хотела пройти мимо маркиза, но он загородил дорогу к лестнице. Схватив Александру, он попытался поцеловать ее, но она резко дернулась, и его губы лишь скользнули по ее щеке.

– Милорд, что вы делаете? – Она вырвалась из его объятий.

– Называй меня Джейком. Я хочу слышать свое имя из твоих уст. Я хочу убедить тебя.

– Убедить меня в чем?

– Что ты хочешь меня так же сильно, как я хочу тебя.

Александра не смогла удержаться от смеха.

– У меня нет никаких чувств к вам, милорд, и никогда не было.

Выражение его лица напугало Александру, заставив пожалеть о поспешно сказанных словах.

– Наступит время, когда ты будешь умолять хоть о крупице моего внимания, – прорычал маркиз и вдруг ударил ее по лицу.

Александра отшатнулась, пораженная его жестокостью:

– Милорд, я не хотела обидеть вас.

Она попыталась положить руку ему на плечо, но он шагнул в сторону, и она отпрянула.

Кинув на Александру хмурый взгляд, маркиз ушел.

Александра потянулась к нему, ее рука взъерошила его волосы. Он схватил ее в объятия и прижал к себе. Ее руки обвили его шею, она чуть приоткрыла губы, ожидая его поцелуя. Натаниэль наклонил голову, но в тот момент, когда он был готов прижаться к ее губам... вздохи Александры превратились в тяжелое дыхание лежащего рядом человека, и он почувствовал под собой жесткий матрас.

Натаниэль поежился. Придя в себя ото сна, он наконец вернулся к реальности. Он делил узкую койку с другим человеком на борту скрипучего корабля-лазарета – одного из кораблей, который предназначался для тех, кто уже не в состоянии был работать, куда отправляли умирающих людей, откуда они редко возвращались. И все же здесь было чуть полегче. Никаких цепей, да и еда, хоть и та же похлебка, была чуть гуще варева, которым его кормили на «Ретрибьюшн». Правда, врачи совсем не испытывали сочувствия к больным, возможно, слишком утомленные их огромным количеством. Тем не менее равнодушие в его положении лучше, чем ненависть. По крайней мере они не походили на Сэмпсона, а именно благодаря ему Натаниэль провел в карцере столько времени, сколько там не проводил ни один заключенный. Перед этим его выпороли, и началось воспаление. В конце концов благодаря вмешательству священника его перевели на госпитальный корабль.

С тех пор он и лежал на этой койке, вдыхая затхлый воздух, наполненный испарениями его собственного тела и тел других больных, которых ни разу не мыли. Натаниэль отчаялся так, что отдал бы свою последнюю порцию еды за глоток свежего воздуха.

Зажмурившись, Натаниэль попытался уснуть, чтобы вернуться к своим мечтам об Александре, но безуспешно. Тогда он начал еще раз проговаривать про себя ее письмо.

Почта приходила к заключенным крайне редко и подвергалась строжайшей цензуре, при которой вымарывалось все что угодно, так что Натаниэль смог прочитать только несколько строк:

«...живу на Беркли-стрит с твоим любимым отцом... нашла тебя, как мы с Трентоном и планировали, и делаю все, что могу... скоро приедет Трентон... держись...

Александра».

Натаниэль застонал. Александра живет рядом с его отцом и сводным братом, а это так же опасно, как войти в клетку со львами. И все же она нашла его, и он был бесконечно рад, что кто-то знает о его местопребывании. Это единственное, что давало ему силы держаться.

Натаниэль вздохнул и перевернулся на бок. Одежда была влажной от пота, спина сильно болела, от постоянного голода сводило желудок. Сон давал ему возможность хоть ненадолго забыться, тем не менее он не мог заснуть. Болезнь и лихорадка притупили его чувства, но где-то краем сознания он ощущал приближение опасности – об этом говорили какие-то странные шорохи, перешептывание неподалеку, тени движущихся людей.

Внезапно почти над его головой раздался голос Сэмпсона:

– Осторожней, идиоты.

Через мгновение на него навалились три человека. У одного в руках был черный мешок, другой нес толстую веревку, а третий – нож: Натаниэль заметил отражение лунного света на лезвии за долю секунды до того, как кто-то набросил на него мешок. Острый укол в спину подтвердил его догадки.

– Не шевелись. Будешь бороться – умрешь, – предупредил Сэмпсон.

– Разве не этого вы добиваетесь? – спросил Натаниэль, однако не стал сопротивляться.

– Поднимайся и иди! – раздался приказ.

Они силой подняли его с постели и поведи наверх. На палубе было ветрено и прохладно, и Натаниэль представил себе, как над водой стелется туман. Он споткнулся, чуть не упал и тут услышал знакомый голос:

– Что случилось?

Это был преподобный Хартман.

– Отец, не поздновато ли для визитов? – осведомился Сэмпсон.

Натаниэль опять чуть было не упал, когда клерк толкнул его назад, за спины остальных, но он знал, что слишком выделяется своим ростом, чтобы остаться незамеченным. Сэмпсон, очевидно, рассчитывал на мягкий характер священника и, что более важно, на его страх.

Представители церкви пользовались уважением и имели большую власть на тюремных кораблях, занимая второе по рангу положение после главного надзирателя, но только не на «Ретрибьюшн». Здесь преподобному Хартману разрешалось спасать души, если только он этим не мешал Сэмпсону.

– Здесь есть умирающий, а я обещал посидеть с ним, – объяснил священник.

– Как редко встретишь человека, который так серьезно относится к своей работе, – с издевкой прогнусавил Сэмпсон.

– Однако вы похожи в этом на меня. Я смотрю, вы тоже решили позаботиться об одном из заключенных.

– Занимайся своими делами, – рявкнул Сэмпсон. – Пусть все остается как есть – для твоего же блага.

Натаниэль услышал звук удаляющихся шагов.

«Он мне не поможет», – в отчаянии подумал он.

Укол ножом в спину заставил его двинуться вперед, пока он не наткнулся на борт. Кто-то схватил его поперек туловища и, тяжело дыша, начал спускаться по трапу вниз. Через несколько минут он, однако, разжал пальцы, и Натаниэль упал в лодку. Он вскрикнул от боли, а клерк принялся осыпать ругательствами своего сообщника.

– Ты хочешь, чтобы нас схватили, идиот?

– Тяжелый, мерзавец, – проворчал, видимо, тот, кто его тащил.

Натаниэль с трудом сел.

– Сколько у нас времени? – спросил еще кто-то.

– До полуночи. Давайте быстрее убираться отсюда, пока врачи не подняли шум.

Наконец все расселись в лодке, и она поплыла. Натаниэль гадал, что происходит. По голосам он узнал в одном из похитителей Сэмпсона, а во втором – охранника, который лупил его в тот день, когда пришла Александра, а вот третий голос был ему незнаком.

Их было трое, а он еле шевелился от слабости.

Лодка ударилась о берег. Натаниэля вытащили и поставили на ноги. Он пытался увидеть что-нибудь сквозь мешковину, но ночь была слишком темной, и ему оставалось лишь беспомощно идти за своими похитителями.

В конце концов Сэмпсон и его сообщники остановились, раздался звук поворачиваемого в замке ключа. Натаниэлю показалось, что они находятся около здания, где заключенные днем щипали паклю.

Его подозрения подтвердились внутри, так как этот запах нельзя было спутать ни с чем, а он провел здесь достаточно времени, чтобы его запомнить.

– Закройте дверь. – Голос Сэмпсона эхом отозвался в прохладной сырой комнате. – Теперь будем ждать.

Кто-то зажег свечу.

– Кого мы ждем? – Охранник, которого, как вспомнил Натаниэль, звали Джеймс, задал вопрос, который он сам бы хотел задать.

– Герцога Грейстоуна. – Сэмпсон ударил Натаниэля ногой. – Это имя что-нибудь значит для тебя?

Не в состоянии удержать стон, Натаниэль выждал несколько минут, прежде чем ответить. У него нестерпимо болели раны, но он пытался игнорировать боль. Он должен думать о том, как убежать.

– А что случилось? – в конце концов спросил он как можно более равнодушно.

Сэмпсон сдернул с его головы мешок.

– Откуда мне знать? Его светлость щедро заплатил за право поговорить с тобой, а мы лишь выполняем его пожелание. Но если ты попытаешься выкинуть какие-нибудь штуки, все изменится.

– Он сильный, хоть у него и нет руки, – хмуро предупредил его Джеймс. – Чуть не убил меня.

– Я легко справлюсь с этой мразью. – Словно в доказательство, Сэмпсон приставил нож Натаниэлю к сердцу и издевательски ухмыльнулся ему в лицо: – Искушение слишком сильно.

– Я не хочу никаких мокрых дел, – захныкал третий человек.

Судя по одежде, он тоже был охранником, хотя Натаниэль не видел его прежде.

– Ты убивал заключенных своей палкой. Так в чем же разница? – фыркнул клерк. – Я просто пользуюсь ножом.

– Только коснись меня. – Натаниэль обращался к Сэмпсону, надеясь, что сможет спровоцировать клерка на драку.

Вообще сам факт этой встречи радовал Натаниэля. Он означал, что герцог еще не нашел ружья.

– Я нарежу из тебя ремни. – Глаза Сэмпсона злобно заблестели.

– Пустая болтовня! – Натаниэль глянул на остальных. – Пусть ваш начальник докажет это на деле.

– Думаешь, я дурак?

Клерк сделал быстрый выпад и полоснул Натаниэля по груди. Натаниэль от боли стиснул зубы, и клерк удовлетворенно засмеялся.

– Что? Не хочешь кричать? – Сэмпсон поднес нож к пламени свечи. – Ох, я забыл. Ты предпочитаешь не выказывать слабости. Возможно, сейчас мы узнаем, как ты поведешь себя под пытками.

Несмотря на дьявольский огонек в глазах Сэмпсона и боль в груди и спине, Натаниэль пытался не терять хладнокровия. Ему нужно выиграть время. Он отчаянно дергал рукой. Узел веревки уже ослаб, но он сомневался, что тот скоро поддастся.

– Сколько вам платит герцог? Пару гиней? Я стою гораздо больше. – Длинные пальцы Натаниэля продолжали свою работу.

– Герцог даст нам все, что мы попросим, – осклабился Сэмпсон. – Ему хочется поскорее разделаться с тобой. Похоже, на прошлой неделе кто-то приставил нож к его груди и потребовал сообщить, где ты.

Натаниэля молнией пронзила тревога. Он должен Как можно быстрее увезти Александру из дома на Беркли-стрит. В письме она обещала помочь ему, но если герцог заподозрит связь между ними, за ее жизнь нельзя будет дать и фартинга.

– Зачем тебе его деньги, когда ты уже загреб тысячи фунтов, обворовывая несчастных заключенных? – спросил Натаниэль. – Скажи, сколько ты отдаешь главному надзирателю, когда на деньги правительства покупаешь тухлое мясо и прогнившую одежду, а разницу забираешь себе? Сэмпсон даже подавился от удивления.

– Ты думаешь, я не понял, как ты завоевал сердце начальника? – Натаниэль насмешливо приподнял бровь. – Ты набил его карманы золотом, и теперь он позволяет тебе делать все, что ты хочешь.

– Держите его. – Клерк поднял нож из пламени. – Я готов.

Охранники неуверенно переглянулись, и их замешательство дало Натаниэлю необходимую передышку. Он еще раз дернул рукой, и веревки наконец поддались. Он мгновенно бросился вперед, ударил Сэмпсона ногой в пах и сбил Джеймса с ног.

Джеймс упал на спину. Сэмпсон согнулся пополам. Третий охранник получил от Натаниэля кулаком в живот и повалился на пол.

Натаниэль подскочил к двери, но оказалось, что она заперта. Наконец, подняв изнутри щеколду, он распахнул ее. Эти несколько лишних секунд стоили ему многого. Прежде чем он успел выбежать, Джеймс схватил его за воротник и втянул назад.

Отчаяние придавало Натаниэлю силы, ему удалось отшвырнуть охранника прямо на Сэмпсона, однако через несколько мгновений он как-то вдруг почувствовал бесконечную усталость. Нет, расслабляться нельзя ни в коем случае! Ему надо бежать.

Нанеся последний удар, Натаниэль повернулся к двери, и тут его перехватил Сэмпсон. Клерк ударил его ножом в спину. Натаниэль упал.

«Все кончено», – подумал он, глядя, как Сэмпсон вновь заносит нож.

– Ты мертвец! – прогнусавил клерк, замахиваясь для последнего удара.

– Довольно! Если ты хочешь жить, то пощадишь его. У входа стоял преподобный Хартман. В руке он держал пистолет.

Сэмпсон на мгновение нахмурился, но тут же его лицо расплылось в ухмылке.

– Он не посмеет, парни. – Он махнул рукой, делая знак, чтобы его сообщники отняли пистолет у священника. – Человек его положения никогда не совершит умышленного убийства.

Хартман не пошевелился, а его рука все так же твердо сжимала оружие.

– Я буду считать это актом гуманности. Я никогда не убивал людей, но тебя я не считаю человеком. Сейчас же прикажи им отойти и дай этому заключенному встать.

– Ты не знаешь, что делаешь, – настаивал Сэмпсон.

– Брось нож.

Окровавленный нож полетел на пол, и Натаниэль попытался встать. Люди вокруг виделись ему словно в тумане, в ушах стоял какой-то гул, но ему удалось подняться. Он стоял, покачиваясь, изо всех сил пытаясь удержаться на ногах.

– Посмотри на него. Он не переживет эту ночь. Ты вступился за мертвеца, – крикнул Сэмпсон.

Священник глянул в сторону Натаниэля.

– Нет, я вступился за самого себя. Это единственное достойное дело, которое я могу совершить. Я отведу его в госпиталь...

На мгновение сознание Натаниэля прояснилось. Священник собирается отвести его на тюремный корабль, где он умрет...

Бросившись вперед, он оттолкнул преподобного Хартмана к столу и, воспользовавшись его замешательством, выхватил у него пистолет. Развернувшись, он успел выстрелить в Сэмпсона. Клерк завопил от боли – пуля попала ему в живот.

Священник вскрикнул.

– Они повесят тебя за это, – прошептал он.

– Сначала они должны поймать меня. – Натаниэль махнул рукой в сторону охранников. – Ключи, быстро!

Один из охранников тут же дал ему кольцо с ключами.

– Извините, преподобный отец, но, если вы отведете меня назад, я умру.

Держа пистолет в вытянутой руке, Натаниэль пятился назад, пока не оказался за дверью. Он быстро запер ее и выбросил ключи. Пока еще не поздно, ему нужно найти врача.

Александра, потушив лампу, села на последнюю ступень лестницы. Она думала только о Натаниэле. Тоскует ли он о ней так, как она тоскует о нем? Что он делает сейчас? Как она может ему помочь?

Часы на кухне пробили одиннадцать, потом четверть двенадцатого и половину двенадцатого. Александра встала и потянулась. По крайней мере герцога нет дома, да и маркиз Клифтон, похоже, ушел на покой. Слуги спят, так что никто не узнает о ее встрече с Трентоном. Во всяком случае, она на это надеялась.

Александра вышла из дома за несколько минут до назначенного времени – не могла больше ждать.

Двигаясь как можно тише, она подошла к конюшне, но Трентона еще не было.

Александра прислонилась к стене постройки. Она слышала, как внутри переступают ногами лошади, но людей там не было.

Вдруг раздался звук шагов. Александра с тревогой оглянулась.

– Трентон!

Она буквально бросилась на шею помощнику Натаниэля.

Засмеявшись, Трентон ласково обнял ее.

– Вот это встреча, учитывая, что я помогал тебя похищать.

Александре не терпелось сообщить ему новости.

– Я знаю, где Натаниэль. Он на тюремном корабле в Вулвиче.

– Откуда ты знаешь?

– Я видела его там. Его избивал охранник. – Александра поморщилась, потому что воспоминание причиняло ей слишком много боли. – Как мы его оттуда вытащим?

Трентон пожал плечами:

– Не знаю. Возможно, деньги помогут охране вовремя отвернуться.

– А ружья? Ты сделал что-нибудь?

– Я предложил герцогу поменять их на Натаниэля, но он только высмеял меня. Я еще не видел такого упрямого ублюдка. Потом я написал его превосходительству лорд-адмиралу, но ответа еще не получил.

– Мне лучше оставаться здесь, пока мы не освободим Натаниэля, – сказала Александра. – Иначе Грей-стоун догадается, зачем я пришла сюда, и сделает что-нибудь с Натаниэлем. Правда, мне здесь не нравится. Маркиз Клифтон... – Она замолчала. Зачем пускаться в длительные объяснения, когда Трентон ничем не может помочь ей? – Не важно. Со мной ничего не случится. Пожалуйста, поторопись и сообщи мне, когда все будет готово.

– Утром попытаюсь встретиться с полицейским комиссаром.

Раздавшийся со стороны дома негромкий звук заставил Александру вздрогнуть. Они замерли, прислушиваясь, но звук больше не повторился.

– Мне лучше вернуться, – сказала Александра.

– Если я понадоблюсь, то я остановился в «Марли-Хаус», – прошептал Трентон.

Кивнув, Александра торопливо зашагала к дому. Особняк был погружен в темноту, и, несмотря на свое нервное состояние, она не заметила ничего подозрительного. Девушка быстро пробралась в спальню и мгновенно уснула.

– Александра.

Кто-то неуверенно трогал ее за плечо. Открыв глаза, Александра увидела стоящего у кровати Рори.

– Что случилось?

Рори молча сделал ей знак следовать за ним. Удивленная, Александра послушно встала и спустилась за мальчиком по лестнице.

– Рори, что случилось? – прошептала она снова, когда они подошли к двери на улицу.

Он лишь покачал головой, отказываясь отвечать, пока они не отошли от дома на порядочное расстояние.

– Скажи мне, Рори, – взмолилась Александра.

Мальчик повернулся и, взяв ее за руку, повел к конюшне.

– Там мужчина. Весь в крови и повторяет твое имя. Попросил привести тебя и никому не говорить...

– Мужчина?

Мальчик кивнул.

– Его ударили ножом, как мне кажется.

– Он назвал себя?

– Да. Его зовут Натаниэль Кент.