Вот уже пять лет как погасло солнце и наступила нескончаемая ночь.
На месте прежнего небесного светила висел бледно-серый шар, изуродованный огромным чёрным пятном, напоминающее очертаниями человеческий зрачок. Суеверные люди называли его не иначе как Око мглы, в ужасе оглядываясь по сторонам.
Предрассветная дымка укутывала горизонт с изощренным издевательством. Смог любовно застилал остывшую землю, покрытую тоненькой коркой льда, засыпал плотными сизыми хлопьями, что клубились вокруг гор и холмов, ухудшая видимость всякому страннику, добровольно идущему вниз по Тропе смерти в самую гущу событий.
На опушке Волчьего леса в окрестностях притаившегося на вершине несокрушимого оплота, одного из семи оставшихся, стоял мужчина в черной шинели и кирзовых сапогах, начищенных до блеска. Он широко расставил ноги и руки, готовясь отражать нападение жутчайших существ — поражённых.
Огонь сорвался с кончиков его пальцев, очерчивая в воздухе пламенный круг, в другой плясал раскаленный клинок, которым он прикрывал правую сторону.
Его обступили с разных сторон, и он об этом знал. Стоял с закрытыми глазами, вслушиваясь в шорохи подступающего врага.
Секунда. И сразу семеро пораженных мглой волков прыгнули на него, желая растерзать противника на кусочки. Столб огня вспыхнул за мгновение до того, как острые клыки обезображенных зверей сомкнулись бы на его плоти.
Громкий душераздирающий визг заставил остальных наблюдающих за неудачным пиршеством попятиться. Разумные существа тотчас зашептали своими скрипучими голосами:
— Пиромант?
— Посланник огня.
— Прислужник Киль?
— Только не он!
— Я жду! — грозно вскричал странник, бросая вызов своим врагам. Его призыв прокатился гулким эхом по окрестностям, побуждая остальных существ к действиям. Однако даже новые привлеченные на огонёк зрители не спешили расставаться с жизнью. А пиромант упорствовал:
— Я, Малькольм Фёрн, служитель богини огня, прислужник Киль, инквизитор Седьмого оплота! Вызываю вас на бой!
После его слов лес вмиг опустел, едва посланцы мглы услышали имя непобедимого пироманта, в крови которого пылал истинный огонь очищения, лишая существ всякой возможности обратить его в свою веру, иными словами сделать из него порождение пепла, как случалось с остальными пиромантами, павшими в неравном бою с тысячами и тысячами поражённых.
— Что ж…— Мальком бросил клинок в землю, чтобы установить ориентир отправной точки своего утреннего рейда, и захрустел костяшками горящих пальцев. — Начнем, пожалуй.