Изгнанная жена дракона. Хозяйка лавки «Сладкие булочки»

Глава 53

Я хоть и далеко от кота, но подпрыгиваю от неожиданности, зато Рейкен продолжает невозмутимо прилаживать к задней стенке шкафа какую-то петлю. Его длинные пальцы даже не дрогнули.

Выдыхаю с облегчением.

“Нет, Мурик, всё в порядке. Не слышит он”, – делаю умозаключение. Однако в голове раздаётся отчётливое хмыканье.

Рейкен уходит только к вечеру. Когда убеждается, что со мной все в порядке, а я иду спать. Мне остается только радоваться, что за это время никто не заглядывает ко мне – а то потом слухов и сплетен о том, что я вожу шуры-муры с кем-то, было бы…

Впрочем, чем дольше мужа нет, тем больше появляется вопросов. А идей, что делать с моим существующим-не существующим мужем, пока нет. И не дай бог сам Ксаррен решится заявиться ко мне. А ведь обещал…

Ночь преподносит свои сюрпризы: сумбурные сны, полные реальных образов из жизни, внезапно сменяются светлым заревом. Я даже внезапно во сне начинаю осознавать, что это сон. Уже жду, что снова появится ворон или кто-то из теней, но нет.

Мне снится блокнот. Тот, что у меня, но новее, как будто им еще не пользовались. Вижу женские руки, не свои. Даже не из прошлой жизни.

Они плетут какие-то неизвестные мне плетения над блокнотом, зачаровывают, касаются каждой странички, вокруг меня все заполняет шепот, только слов я разобрать не могу. И в конце… В конце рука рисует на обложке кончиком пальца ту самую руну, что я рисовала на стене подвала.

Знак вспыхивает маленькими белыми искорками, которые рассыпаются по поверхности блокнота, и исчезают. Как и сама нарисованная руна. Следом наступает успокаивающая темнота.

– Ваши булочки невозможно покупать про запас, – говорит мне одна из покупательниц, пока я заворачиваю ей покупки. – Вчера мужу принесла, так он, гад такой, кому-то там унес и отдал. Говорит, долги отдает. А мы, значит, без булок сидеть должны!

– Так вот откуда булки у нас! И слава Всеблагому, что отдал! – отвечает ей из очереди другая. – А то я бы долго сомневалась, иди сюда или не идти. Фрида-то, понятное дело, хорошо пекла, как-никак всю жизнь этим занималась. А тут молодуха какая-то прискакала… Ох, простите…

Она краснеет и стыдливо прикрывает рот, понимая, что сболтнула лишнего.

– Простите, не хотела обидеть, – глядя на меня, повторяет женщина. – Язык мой – враг мой. Доведет до тюрьмы однажды.

Она явно переживает, что я сейчас как обижусь, как не стану ее обслуживать и выпечку ей продавать.

– За молодуху спасибо, но вы же могли прийти попробовать, – пожимаю плечами я.

Она краснеет еще больше, забирает свои покупки и уходит. Грета как раз заканчивает формовать новую партию пирогов и булочек.

– Как твое вчерашнее выступление? – спрашиваю я, потому что до этого только и разговоров было о деле.

– Ох, нира Летиция, так натанцевались, что до сих пор ноги болят! – довольно отвечает она. – Жаль только, что Рейкен так и не пришел. Я к Анхелю заходила, хотела позвать, да только он сказал, что Рейкен как ушел с утра, так и не возвращался. Дел, говорит, много.

“Дел много, – мысленно усмехаюсь я. – Придумывать он их себе горазд. То одно, то другое у меня выискивает”.

И что-то в этой мысли кажется неправильным. Он же не должен сам искать, что подлатать? Так зачем же так настойчиво ходит?

– Нира Летиция? – после звоночка двери в лавку входит дородный мужчина лет сорока. С густой бородой с легкой проседью и расходящимися в стороны от внешних уголков глаз морщинками.

– Чем могу помочь? – спрашиваю я.

Он мнется у входа, словно не решается перейти к делу. Присмотревшись внимательнее, замечаю пыльный налет и на волосах, и на бровях, и на одежде. Мельник. А сам мельник мог прийти ко мне только по одному вопросу.

– Мы через Гилберта Франка договаривались на поставки в твою пекарню муки… – он мнет в руках шапку, нервничает. – Только… нету его теперь. Поставки были. А что с деньгами?

А вот и первая ласточка. Рейкен предупреждал меня о том, что поставщики прийти могут. Но я готова.

Поэтому с мельником, качество муки которого меня вполне устраивает, у нас получается очень хороший, выгодный для нас обоих разговор, а у меня появляются постоянные поставки с приятной скидкой.

Всю информацию по работе я запиисываю в тот самый блокнотик, и только в этот момент вспоминая про сон. Провожу подушечками пальцев по шероховатой обложке старенького блокнота и чуть не вычерчиваю руну из сна. Вовремя себя останавливаю: кто знает, какой очередной сюрприз бы меня ждал.

Но твердо решаю попробовать это сделать, когда все разойдутся сегодня. Пора уже открывать секреты этой лавки, хватит трусить!

Я была бы не я, если бы на мельнике все закончилось. Ко мне еще приходит торговец приправами, потом – орехами и сухофруктами. Последней заглядывает та самая бабушка, у которой я яйца покупала в самом начале пребывания тут. Довольно так на меня смотрит, а потом тоже делает скидку.

Где-то между ними и покупателями, ко мне забегает Райта и забирает Дэйра погулять во внутреннем дворе. Там сегодня как раз вышло солнышко и денек такой, в который пахнет настоящей весной. Глядишь, скоро и зелень из-под снега вылезать будет.

Мы с Гретой вытаскиваем и раскладываем последнюю нашу выпечку по корзинкам на прилавке, и снова звенит звоночек. Кто пришел, я понимаю по улыбке Греты, от которой она сияет как начищенный самовар.

– Сегодня закончу стеллажи, нира Летиция, – говорит он и направляется тут же к двери в подвал.

Но… не успевает. Со двора раздается громкий крик Райты.