Изгнанная жена дракона. Хозяйка лавки «Сладкие булочки»

Глава 71

Только первые пару мгновений в моей голове мечутся обрывки мыслей. Я ведь всё-таки не та, на ком он женился.

Ксаррен знает всё это, и я ему явно нравлюсь. Но для меня-то он по-прежнему чужой муж, хотя тот Ксаррен, который был под личиной Рейкена, заставлял моё сердце биться чаще, и я уже понимаю, что Рейкен – это именно настоящий Ксаррен.

В общем, я запуталась, и мое тело сотрясает дрожь, как от озноба.

– Ты слишком много думаешь, Тея, – выдыхает мне в губы Ксаррен, на миг отстранившись. – Там в пекарне я с первого дня видел тебя настоящую. И именно ты стала моим наваждением.

Губы снова касаются моих, а чуткие пальцы, едва касаясь, рисуют узор на моих ключицах, на обнажившемся плече. Это когда он успел распустить шнуровку?

Его предплечье словно невзначай задевает напряженную вершинку груди, и я вздрагиваю от пронзившего меня острого ощущения. Невольно подаюсь вперед, желая большего, но рука уже ускользает, вырывая у меня разочарованный стон, который тут же поглощают требовательные губы Ксаррена.

Горячие ладони гладят мою спину, распуская остатки шнуровки, в то время как я буквально проваливаюсь в безумный сладкий поцелуй. Ощущения расслаиваются: язык Ксаррена хозяйничает у меня во рту. Жар растекается по всему телу. Кажется, мой внутренний огонь вот-вот прорвется наружу. И одновременно прохладный воздух обнимает мою спину и плечи.

Мягкая ткань платья ласкает тело, скользящей волной стекая вниз. Уже через мгновение я остаюсь по пояс обнаженной. Соприкосновение вставших дыбом вершинок с жесткой тканью мужского камзола запускает обжигающие нити по всему телу.

И я смелею. Мне хочется большего, хочу прикосновения кожи к коже. Мои руки, пробравшись между нашими телами, хватаются за верхнюю пуговицу камзола.

Ксаррен улыбается, не разрывая поцелуй. Чувствую, как приподнимаются уголки его губ. Большие горячие ладони ложатся на мои ягодицы, напоминая, кто у нас главный. Властным движением Ксаррен прижимает меня к себе, давая почувствовать свое возбуждение, и в ответ у меня внизу живота тягучим расплавленным медом растекается желание.

Ноги слабеют и подкашиваются, а руки инстинктивно вцепляются крепче в ткань камзола. Несколько пуговиц, не выдержав напора, отлетают.

– Какая ты у меня страстная, – шепчет муж.

Мой муж, теперь уже мой. И словно услышав эти мысли, Ксаррен подтверждает:

– Моя.

Он проводит руками по моим бедрам, избавляя меня от платья, и подхватывает на руки. Несколько шагов и разгоряченную спину обжигает прохлада простыней.

Борюсь с чувством потери, лишившись прикосновения горячих рук. А Ксаррен не торопится. Отступив на шаг от постели, он сбрасывает камзол и рубашку, и у меня снова, как в самом начале появления в этом мире, появляется ощущение нереальности. Приподнявшись на локтях, я скольжу взглядом по самому совершенному торсу. Никогда не видела настолько красивого мужчины. И этот мужчина – мой муж?

Ксаррен берется руками за ремень, и я смущенно отвожу глаза.

– Стеснительная. – В хриплом голосе чувствую улыбку и грубоватую нежность.

Шорох снимаемой одежды, а затем горячее тяжелое тело тягуче медленно опускается на меня, вжимая в постель, полностью лишая меня возможности думать.

Легко скользнув по моим губам, Ксаррен прокладывает дорожку из поцелуев по скуле, шее, ключицам, спускается к груди, втягивает в рот напряженную бусину.

Охнув, выгибаюсь дугой, пытаясь усилить ощущение. Но Ксаррен не позволяет сосредоточиться. Его чуткие пальцы скользят по моему телу, изучая его изгибы, он словно знакомится со мной заново.

Огонь сжигает меня изнутри, спазмы плавят внутренности. С каждым прикосновением, поглаживанием, лаской пружина внутри меня скручивается все сильнее, пока пустота внутри не становится нестерпимой.

– Ксар! – со стоном выдыхаю я. – Пожалуйста.

И Ксаррен медленно качается навстречу, заполняя собой ноющую пустоту.

С каждым его движением, достающим до самых глубин, я словно поднимаюсь по лестнице ступень за ступенью, пока не застываю на самой её вершине.

И в тот же миг пружина раскручивается. Успеваю принять в себя последнее, самое мощное движение Ксаррена прежде чем нас обоих разносит на осколки.

Ветерок играет занавеской, проникает в комнату, холодит влажную кожу. На улице почти морозная весенняя ночь. Но сдвинуться и заползти под одеяло я не в состоянии. Просто нет сил. Из тела словно вынули все кости.

Моя голова лежит на плече мужа, и всё, на что я способна, обрисовывать кончиком пальца рельефные мышцы на его груди. Незаметно перехожу на кубики пресса и слишком поздно понимаю, что это воспримется как провокация.

– Я не смогу сейчас, – пищу я, снова придавленная могучим телом.

– Сейчас проверим, – серьезным тоном заявляет муж.

И уже через мгновение я не хочу его останавливать.

Мы засыпаем только под утро, укутанные в объятия друг друга, словно те самые две фигурки в артефакте под Храмом.

*****

– И все же жаль, что мы сегодня лишены самых лучших булочек в этом городе, – мечтательно замечает Нортон.

– Бери выше. Во всем Эльвариаме, – довольно произносит Ксаррен.

А Вард усмехается и добавляет:

– Могу смело утверждать, что не только в Эльвариаме. В Скольахии таких тоже не делают.

Это все заставляет меня покраснеть и засмущаться, а Ксар накрывает мою руку своей и во всеуслышанье заявляет:

– Как жаль, что пекарня теперь закрылась.

– Ну уж нет, – возмущенно возражаю я.

Я не согласна! К тому же это мне Фрида доверила дверь. Так что…

– Не думала, что ты такой тиран, Ксар! – деланно хмурится Адалия. – Ты что, хочешь закрыть Алтею у себя во дворце и никуда не выпускать?

– Я не согласна! У меня на сотрудничество с Теей очень большие планы! Мы непременно должны скооперироваться и выпустить в народ угощения с тыквами! – присоединяется Ариелла.

– Вот-вот! Я за расширение дела! – кивает Адалия, настойчиво глядя на Тардена.

– А я что? Ты Ксаррену это говори! – фыркает тот.

– Так повлияй на своего друга, а то он совсем одраконился. Только нашел истинную и сразу ее в пещеру тащит!

Я слушаю их, и мне все больше хочется смеяться. Столько времени жить в постоянном страхе, в неизвестности, что будет дальше. Как я буду дальше… А, оказывается, здесь, за этим новым поворотом в жизни, на самом деле меня поджидало дружеское тепло и… нежданная после всего случившегося в моем прошлом любовь.

Поднимаю взгляд на такого внезапного, но очень важного для меня мужчину и замечаю, что он внимательно рассматривает меня и ждет, что же скажу я.

– Я… Я очень не хотела бы оставлять пекарню. К тому же ты знаешь, какие секреты она хранит, – произношу я. – Но я понятия не имею, как можно это совместить с жизнью герцогини. Да и… Что скажут Райта и другие, когда узнают?

Я действительно только сейчас осознаю, что теперь уж точно придется признаваться. И как им объяснить все то, что произошло, мой обман, смерть настоящей Летиции и прочее – понятия не имею.

– Мы непременно решим этот вопрос, – шепчет мне на ухо Ксар. Причем я точно знаю, что он делает это так, что ни одно даже чуткое драконье ухо соседей не услышит.

– Эй! Вы не одни! Нам тоже интересно, – возмущается Тарден.

– И не только этот вопрос. У меня есть идеи, как вернуть твоего сына, – продолжает Ксар не отвлекаясь.

– Ч-что?

Вилка, которую я держала в руке, выскальзывает из пальцев, сначала звонко ударяясь о тарелку, а потом с грохотом падая на пол.