Измена

Двадцать четвертая глава

Как только все кончилось, Энни оттолкнула его. Перекатившись на дальний конец кровати, она села, обернувшись, как тогой, своей блузкой и ощущая дрожь во всем теле.

— Энни, — сказал он, всем телом подавшись к ней.

— Не прикасайся ко мне! — Она вскочила с кровати. Волоча за собой рубашку и не спуская с него глаз, она пятилась, пока не уперлась в стену.

Он помрачнел.

— Ты представить себе не можешь, какая это мука смотреть в глаза любимого человека и видеть в них сомнение, уж не убийца ли ты.

Горечь этих слов задела Энни за живое, но она твердо решила не поддаваться. И хотя достаточно одного его взгляда, одного случайного прикосновения, чтобы она растаяла, все равно она должна бороться до конца. Нужно все выяснить, она просто обязана это сделать. О Господи, помоги, это так важно!

— Да какое уж тут сомнение? — прошептала она. — Кто-то пытался меня убить. Он заманил меня в этот район, а потом пытался сбить машиной. Мне удалось ускользнуть от него, или я по крайней мере думала, что удалось. И тогда я прибежала к тебе за помощью. Но тут я увидела, как ты подъезжаешь к дому на машине, как две капли воды похожей на ту, что пыталась сбить меня. Вот я и бросилась наутек.

Его глаза вспыхнули.

— Понимаю. Однажды убийца — навеки убийца!

Она еще плотнее завернулась в рубашку.

— А как насчет Джузеппе?

Мэт, беззастенчиво голый, уселся в кровати, оперевшись головой о спинку.

— Что ты хочешь сказать этим «А как насчет Джузеппе?» Я даже не знал этого человека.

— Зато Франческа знала. Ведь это она рекомендовала мне Джузеппе и его мастеров.

Он пожал плечами.

— Франческа водила дружбу со множеством людей. И только с немногими я удосужился познакомиться.

— Джузеппе и твоя жена были большими друзьями-Он был приятным человеком и имел обыкновение обращаться со всеми красивыми женщинами с этакой шутливой покровительственностью. Он и моей подруге Дарси оказывал такие знаки внимания, и Франческе тоже, насколько я помню.

Мэт уставился на нее, говоря всем своим видом: «Ну, и что дальше?»

— Он уехал из страны как раз в тот самый день, когда она умерла. Он был в Италии все время, пока шел твой процесс, а потом вернулся и теперь мертв. В сущности, ты видел его одним из последних.

Его взгляд становился все более враждебным.

— Какого черта ты хочешь всем этим сказать?

— Ты говоришь, что не знал его. Но ты, надеюсь, не забыл, что я представила тебя ему во время твоего первого посещения строительства. Той же ночью он умер.

Он внезапно вскочил, до смерти перепугав ее. Большими шагами он обошел кровать и подошел вплотную к ней — чересчур близко. Она помнила эту его обескураживающую манеру еще с тех давних пор их первой деловой встречи, когда еще была «Фабрикэйшнс»… и когда он отказался дать ей заказ. Как всегда при этих воспоминаниях, ее плечи непроизвольно распрямились. Она будет стоять на своем. Этому человеку не удастся ее запугать.

— Ты что, думаешь, что это я его убил? — спросил он тихо, но с угрозой в голосе.

— Мне просто интересно, пришла ли уже полиция к каким-то заключениям — ошибочным, разумеется. Я знаю, что ты не жалуешь копов. Они сильно докучали тебе раньше, и мне вот теперь интересно, может быть, они снова стали тебе докучать?

— Докучают мне? Ты так это называешь? Они неграмотно, спустя рукава провели расследование умышленного убийства, свалили всю вину на меня, пытались послать меня на электрический стул — и это все называется «докучали»?

— Ну, я неточно выразилась.

Он дотронулся до ее руки, и она поняла, что не в состоянии оттолкнуть его.

— А теперь? Кто теперь кому докучает? — спросил он ее.

Она сглотнула.

— Послушай, я только…

— Ты сейчас боишься, ведь так? Как только я приближаюсь к тебе, ты шарахаешься от меня.

— Это совсем не то!

— А что тогда? Пять минут назад ты стонала от страсти в моих объятьях. А теперь вдруг ты бросаешь мне в лицо обвинение в убийстве моей жены.

— Ну, на самом деле я бросала тебе в лицо обвинение в убийстве Джузеппе, — сказала она мягко.

Он положил руки ей на плечи.

— Почему — вот чего я никак не пойму, черт побери!

Энни припомнила умозаключения Дарси.

— Ну а что если Джузеппе знал что-то такое, что могло изобличить убийцу Франчески? Не исключено, что он даже был любовником твоей жены.

Мэт уставился на нее. И вдруг он откинул назад голову и захохотал.

— Это совсем не смешно.

— Боже мой, вот умора!

Она смотрела на него, теребя блузку, пока он покатывался от смеха. Но это был совсем не веселый смех, в нем чувствовалась горечь.

— Франческа была большой карьеристкой и снобом. Она скорее бы легла в постель с женщиной, чем с работягой-строителем.

— Джузеппе был не простым рабочим. Он был витражных дел мастер, художник.

— Поверь мне, Энни, если он стоил меньше четверти миллиона в год или одевался хуже Армани, она даже головы не повернула бы в его сторону.

— Он был еще к тому же и красив. Похож на Вико, только постарше, а уж поверь мне, Вико — настоящий красавчик.

— Вико к тому же и убийца, Энни, а вовсе не я.

— Я не могу в это поверить. Мне кажется, Вико видел убийцу, но я не думаю, что он сам убийца.

Мэт покачал головой.

— Ты сама не знаешь, что ты думаешь, Энни.

Он говорил теперь устало, и что-то в его тоне глубоко тронуло Энни. Она опустилась в изножье кровати и согнулась, уронив голову на руки.

«Что с ней происходит? — спрашивала она себя. — Я только что занималась любовью с этим человеком. Почему же я не могу поверить ему? Чего я боюсь?»

Может быть, он прав, она боится.

— Послушай, — сказал он. — Этот разговор нас ни к чему не приведет. Я сейчас пойду вниз и сварю кофе. — Он кивнул в сторону ее одежды, разбросанной по полу: — Почему бы тебе не одеться… Если хочешь, прими душ. Может быть, тебе станет немного легче, если ты отмоешься от меня. По-видимому, все, что только случилось между нами, было ошибкой.

Энни застонала, будто от удара. Мэт повернулся, намереваясь уйти, и направился к выходу из спальни, но она чувствовала, что он медлит в нерешительности, подняла голову, встретила его взгляд… и увидела в нем такую боль…

— Погоди, — прошептала она. — Мэтью! Мэт… — Она протянула к нему руки. — Не уходи!

Ей на мгновение показалось, что он сейчас повернется к ней спиной, и поняла, что она не сможет винить его за это. Но — нет, он вздохнул, подошел поближе и взял ее за руку. Она сжала его пальцы, и снова искра проскочила между ними. Качая головой, он сел возле нее на кровать.

— Прости меня, — мягко произнесла она. — Я не знаю, что со мной происходит. Я измотана, издергана. Я уже просто на пределе! А тут еще кто-то пытался убить меня сегодня ночью. А потом вдруг я оказываюсь в постели с тобой, и это было так восхитительно, так чудесно… — Она прильнула к нему и уткнулась лицом ему в плечо. — Помоги мне, Мэт. У меня голова идет кругом, и я не знаю, чему и кому мне верить.

Его руки крепко обвили ее. Она почувствовала прикосновение его губ к своему виску.

— Энни, я клянусь тебе своей жизнью, что это не я пытался тебя задавить. Я не убивал Франческу и тем более Джузеппе. А что касается тебя… Я от тебя просто без ума. Я никогда не сделаю тебе ничего плохого. И мне необходимо, чтобы ты поверила в это. Если ты не сможешь в это поверить, мы не сдвинемся с мертвой точки.

Энни кивнула ему. Она ясно поняла, о чем он говорит и какие чувства при этом испытывает. Он устал от всего, он нуждается в ее доверии так же, как она когда-то нуждалась в доверии Чарли. Но как она может обещать ему то, в чем сама до конца не уверена?

— Пойдем обратно в постель, — сказал он.

Энни легла рядом с ним, и он накрыл их обоих покрывалом. Она слышала биение его сердца совсем рядом.

— Прости меня, — прошептала она.

— Послушай. — Его голос звучал жестко. — Если кто-то в самом деле пытался сбить тебя, я поймаю подонка. Если это тот же человек, кто убил Франческу, я разорву его на куски.

И опять она кивнула ему. Она верила ему. Действительно верила.

Она попыталась повернуться на бок, но он прижал ее спиной к кровати. Придавив ее ноги своим бедром, он удерживал ее в таком положении.

— Твое тело доверяет мне, Энни, — сказал он. — Рано или поздно ты придешь к этому и умом.

После очередного прилива страсти Мэт мягко сказал:

— Ну ладно, давай вместе обдумаем все это. Ты абсолютно уверена, что водитель пытался тебя сбить?

Энни с трудом заставила себя вернуться к предшествующим событиям этой ночи. Правильно ли она оценила ситуацию? Может быть, машина неслась с разгона и водитель просто потерял управление? Скажем, пьяный подросток? Она пожала плечами.

— Я не знаю, пытался ли он в самом деле сбить меня, но вот то, что он пытался меня испугать, — это совершенно точно. Я в этом уверена.

— Ну-ка, расскажи мне, что произошло. С самого начала.

Начав с записки, найденной на ветровом стекле, она по порядку описала события того вечера.

Когда она закончила, Мэт задумчиво проговорил:

— Таким образом, есть две возможности: или Вико заехал к тебе сзади и в досаде от того, что ты гналась за ними, пытался испугать тебя.

— Вико ехал совсем на другой машине.

— Ну, хорошо. А что, если так: кто-то следил за тобой до места встречи с Паулиной и Вико, и потом ты была поглощена погоней за подростками и не увидела что кто-то преследует тебя.

— Но кто? И зачем?

— Ну, прежде всего это может быть тот, кто посылает тебе записки с угрозами.

— Но мне кажется, что он ненормальный, псих какой-то.

— Ну, предположим на минутку, что он не псих, а просто кто-то, кому нужно тебя запугать для того —…ну, для чего? Для того, чтобы ты ушла с работы?

— Я уже задавала себе этот вопрос. Может быть, кому-то нужно, чтобы я не была менеджером проекта? Не в этом ли дело? И если это в самом деле так, то почему? Может быть, кто-то претендует на мою должность? Сэм сказал, что если бы он не поручил это дело мне, он, возможно, поручил бы его Дарси. Но это не может быть Дарси — мы с ней близкие подруги… и в любом случае зачем ей эта работа?

— Кто еще, кроме Дарси?

— Ну, есть такой Джек Флетчер, которому я никогда особенно не доверяла. У меня такое чувство, что с ним что-то не ладно. Но он управляющий строительными работами, что само по себе неплохая работа. Он обладает, возможно, даже большим влиянием на стройке, чем я. Так что для него есть какой-то смысл избавляться от меня, если ему невыносимо работать со мной.

— Ну, может быть, ему невыносимо то, что приходится работать с женщиной?

Она пожала плечами.

— Впрочем, это не имеет никакого отношения к твоей работе. Может быть, ты представляешь для кого-то опасность?

— Какую опасность я могу представлять?

— Энни, не будь наивной. Это может быть связано с самим родом твоих занятий. Может быть, какое-то мошенничество со стороны строителей или подрядчиков. Ты управляешь проектом на протяжении многих месяцев и можешь знать какие-то вещи, которым сейчас не придаешь значения. Может быть, кто-то пытается избавиться от тебя, пока ты еще во всем не разобралась.

«Он прав», — подумала Энни. Мак-Энерни, например, производил на нее впечатление человека, который может, ни минуты не раздумывая, ввязаться в какое-нибудь грязное дело, если оно сулит внушительную выгоду и не связано с большим риском. И кроме того, не стоит выпускать из виду еще и Сида Кэнина, которого Сэм уволил, никому не сказав, за что.

— В конце концов не будем забывать, что только что был убит человек, — сказал Мэт. — Может быть, убийца и анонимщик — это одно и то же, лицо.

— У меня от всех этих мыслей уже болит голова, — сказала она.

— Мне знакомо это чувство, поверь. Меньше всего в жизни мне хотелось бы иметь дело с еще одним убийством.

— О, Мэт, прости меня! Я раскаиваюсь.

Он улыбнулся. Потом наклонился и поцеловал ее.

— На слово я тебе теперь ни за что не поверю. Если ты действительно раскаиваешься, ты должна мне это доказать. И я, могу подсказать тебе несколько способов, как это сделать, — сказал он.

Она в шутку пыталась сопротивляться ему, когда он опрокидывал ее. Ночь была такой бурной, что в ней не осталось места для легкой любовной игры. И теперь впервые Энни ощутила, что любовь Мэта может быть и наслаждением, и одновременно забавой.

«Нет, забава — это неподходящее слово», — невольно подумала она немного погодя. Его легкомысленность не вяжется с той страстью, что охватила их обоих.