Измена. Цена твоей лжи

Глава 45 Непростой разговор

— И что я должна сделать, Любовь Сергеевна? — я развела руками. — Лёша мне рассказал, как с ним поступил отец. Как я могу это исправить? Стереть ему память, что ли? Если вашему мужу так важен сын, пусть сам ищет встречи.

— Егор никогда не пойдет на поклон сам. — женщина поджала губы и нервно сцепила пальцы в замок. — Первый шаг должен сделать Лёша.

— То есть вы хотите, — я пораженно на нее уставилась, — чтобы Лёша шел и на коленях извинялся перед отцом?

— Да нет, что ты, — помахала она рукой. — Им хотя бы просто поговорить. Столько лет прошло, весь пар давно выпустили. Или пусть Лёша хотя бы ко мне придет. Я так хочу его увидеть вживую. Сил моих больше нет. Если ты его подтолкнешь, он найдет в себе силы простить. Только ты можешь помочь, девочка. Раз у вас все наладилось, то к чему копить обиды и злость? А с Егором я сама поговорю, попробую подготовить. Нелегко будет, но думаю, шанс есть. Рита, ну ты же тоже мать, пойми меня.

Я прикрыла глаза и поморщилась. Головная боль набирала обороты. А еще было такое ощущение будто из меня выкачали все силы.

И да, этой женщине удалось задеть меня за живое. Как мать я могла ее понять. Вроде бы Денисова искренне раскаялась и действительно хотела помириться с сыном. А ничего нет хуже чем разлука с ребенком.

Поэтому мне стало ее жалко. По-человечески и чисто по-женски. Но это не значило, что я позволю собой пользоваться.

— Любовь Сергеевна, — я наконец встряхнулась и подалась вперед. — Выслушайте меня, пожалуйста. Слушайте и не перебивайте.

— Да, конечно, — охотно затрясла она головой.

— Вы ошиблись. Мы с Лёшей не вместе. И никогда вместе не будем. Тот вечер на кинопоказе ровным счетом ничего не значит. Считайте, что это тоже было игрой на публику. — Денисова попыталась что-то сказать, но я подняла руку и она притихла. — Фотки в профиле тоже ничего не значат. Так что зря вы рассчитываете на мое влияние на вашего сына. Это первое. Второе, с Лёшей я все же поговорю. Просто поговорю, понимаете? Расскажу о нашей встрече, а дальше он пусть решает сам. Мириться с вами, или нет. Прощать, или нет. Это его выбор, и я не вправе его к чему-то подталкивать. И тем более давить. Любовь Сергеевна, Алексей давно не мальчик, которому вы меняли пеленки, а взрослый состоявшийся мужчина. Который добился всего, чего хотел несмотря на упреки своего отца. И он имеет право как мириться с вами, так и не мириться. И вам останется только смириться с его выбором. Потому что Лёшин выбор — это результат ваших поступков. За которые теперь вам и придется платить.

На секунду я перевела дух, от многословной речи пересохло во рту и немного сбилось дыхание. А потом продолжила:

— Как матери мне вас очень жаль. И я не буду держать на вас обиду и травить себе душу. Но на этом все. И да, я надеюсь, что в отношении своей дочери не допущу такого кошмара. Чтобы однажды она не хлопнула дверью и не отреклась от меня. Вы преподали мне хороший урок, Любовь Сергеевна. На всю жизнь его запомню. На этом все, мне пора возвращаться на работу.

Не став медлить, я встала и направилась к выходу.

Не знаю, говорила ли она мне вслед еще что-то, я просто не способна была слушать. Голова раскалывалась так, что терпеть сил не было.

На улице немного полегчало, но все равно пришлось заехать в аптеку и закинуться анальгином.

Спустя час, после выпитой таблетки и прогулки по набережной, меня, наконец, отпустило. И мысли сразу беспокойно закрутились в мозгу.

Любовь Сергеевна, к счастью, больше мне не звонила, но разговор с ней продолжал звучать в сознании.

Я немного подумала, а потом все же решила не тянуть кота за хвост и разобраться с этой ситуацией сразу. Поэтому достала телефон и позвонила Лёше.

— Привет. Ты уже в Питере? Отлично. Свободен сегодня? Можешь приехать вечером?

По дороге домой мы с Лизой заехали в супермаркет и закупились продуктами. Лёша обещал приехать к восьми, так что я вполне успевала приготовить ужин.

Решила сделать рыбные стейки, пюре и какой-нибудь быстрый салат.

Дочь, узнав, что дядя Лёша приедет, сразу расцвела. Помогала мне класть продукты в тележку, и даже вызвалась помогать на кухне, как только мы вернулись домой. Хозяюшка мелкая.

— Вот чёрт, — когда руки дошли до разборки пакетов, выяснилось, что пакет с сыром, молоком, печеньем и лимоном остался в машине. Как-то я его не углядела. Придется теперь спускаться. — Лиза!

— Да, мамочка? — мордашка дочери тут же показалась на кухне.

— Мне нужно быстро спуститься вниз и забрать пакет из машины. — Ты же сможешь минут пять-десять посидеть одна? Ничего не натворишь?

— Неа.

Я не любила оставлять дочь одну, но иногда бывали такие случаи. В принципе, ничего страшного в этом нет, Лиза девочка большая и умная. Лезть куда не надо не будет. Да и обезопасила я квартиру как только могла.

Быстро схватив ключи, я выскочила из квартиры и спустилась вниз. Отчаянный визг сигнализации услышала когда была на втором этаже, но не придала этому значения. Тут такое часто бывало.

А вот когда вышла из подъезда, то сразу же встала в ступор. А потом со всех ног рванула к своей ласточке, которая исходила ревом сигнализации.

— Какого чёрта? — отключив сигналку, я в ужасе уставилась на то, что осталось от машины. Шины были проколоты, стёкла выбиты, салон залит красной краской. А на капоте той же краской было написано слово «Шлюха».

На несколько мгновений я замерла, пытаясь справиться с шоком. А потом рука потянулась к телефону, чтобы вызвать полицию.

Только вот телефон я с собой не взяла. В карманах было пусто. С запозданием вспомнила, что оставила его на столешнице в кухне.

На мгновение сознание захлестнули страх и злость, но я их подавила. Мысль о дочери отрезвила, и я со всех ног бросилась к подъезду.

Чёрт с ней, с машиной. Полиция потом в любом случае разберётся. Главное, добраться до квартиры и убедиться, что с Лизой все хорошо.

Заскочив в подъезд, остановилась. Дыхание спёрло, а в боку нещадно кололо от быстрого бега. Нужна была передышка.

Отпустило меня быстро, но только я направилась к лестнице, как тяжелая мужская рука зажала мне рот, а вторая сдавила шею.

— Ну что, сука, допрыгалась?