Измена. Цена твоей лжи

Глава 47 Я не отступлю

Алексей

Это были страшные часы и минуты.

Когда я увидел эту падаль, посмевшую тронуть мою девочку, то едва не рехнулся.

Отголосок ее крика и безвольное тело, сползшее на холодный кафельный пол, поразили меня в самое сердце.

Я бы действительно убил эту мразь, если бы не подоспевшие менты. Но они удержали, а мой мозг очистился. В мозгу вспыхнули мысли о Рите и Лизе, ждущей маму в квартире.

Я попытался привести Риту в чувство, но не вышло. Даже в панике начал прощупывать пульс. Убедившись, что он ровный и четкий, немного выдохнул. Но скорую все равно вызвал.

А дальше все закрутилось и завертелось со скоростью света. Пришлось успокаивать Лизу и передавать ее бабе Клаве, ехать с Ритой в скорой, держать ее за руку и молиться, чтобы все обошлось.

А еще звонить родителям Риты и давать показания ментам, дотошно рассказывая чему я стал свидетелем.

Рите я обеспечил просторную люкс-палату, в которой и продремал остаток ночи, упав в кресло.

А утром был тяжелый разговор с Полянским. Жену он оставил с Лизой, а сам приехал проведать дочь и разобраться в том, что произошло.

Мы устроились прямо в больничном кафетерии, где я перекусил и рассказал полковнику все. Начиная с нашей встречи с Ритой в Питере и заканчивая вчерашним нападением.

Полянский не перебивал, слушал молча. Временами хмурил брови, а то вдруг начинал поглаживать подбородок.

— Что ж, спасибо тебе, что защитил мою девочку, — сказал он в конце. — Это дорогого стоит.

— За это не нужно благодарить. Любой нормальный мужчина будет защищать любимую женщину.

— Любишь Ритку, значит? — многозначительно хмыкнул. — До сих пор?

— Да. И буду любить всегда. Ждал ее все эти годы, и буду ждать сколько потребуется. Больше я ее не оставлю.

— А Лизку примешь? Она ведь тебе не дочь. Тоже полюбишь? А когда свои дети появятся, что делать будешь? — хитро посмотрел.

Хм… Очень это было похоже на собеседование. Похоже, проверял Полянский — подхожу ли я на роль зятя.

А мне скрывать нечего. Отвечал все как есть. Начистоту говорил.

— Лизу я уже принял и с удовольствием ее удочерю. Она для меня будет такой же родной, как и все последующие наши с Ритой дети.

— Ага, значит, так серьезно настроен?

— Более чем. Можете даже на детекторе лжи проверить, если мои слова совсем ничего не стоят.

— Ладно, — хлопнул меня по плечу. А в таких же как у дочери серых глазах мелькнули одобрение и мужское уважение. А это стоило очень дорого. — Дерзай, парень. Жизнь у нас одна, так будьте счастливы. А то и ты маешься, и Ритка все покоя себе не найдет. А ведь четвертый десяток уже разменяла. Да и внучке живой отец нужен.

— Спасибо, — благословение от отца любимой было как бальзам на душу. Теперь я уж точно обязан горы свернуть, но сделать Риту своей.

— Повозиться с дочкой придется, она не сдастся так быстро. Учти это.

— А то я не знаю.

— Помогать не буду, даже не надейся. Сам справляйся. Влиять и давить на Риту не собираюсь. Она сама должна решать — нужен ты ей, или нет. И учти, попробуешь только новую Сабину завести, или как-то по-другому обидеть Риту — яйца отстрелю. Даже разбираться не буду.

— Будете в своем праве, — улыбнулся я, первым протягивая руку. Полянский снова хмыкнул и ответил крепким военным рукопожатием.

Чуть позже у меня состоялся разговор и с матерью Риты. Видимо, полковник просветил ее на тему того, что случилось десять лет назад. Потому что она перестала смотреть на меня волком и тоже дала понять, что желает нам счастья.

При условии, конечно, что я не буду обижать ее дочь. В чем я был готов клясться и божиться.

Вот так незаметно я обзавелся дополнительными союзниками в тылу. Осталось только саму Риту убедить в своей любви и преданности.

А для этого нужно было запастись выдержкой и терпением.

Рита пришла в себя ближе к вечеру, и только тогда я смог выдохнуть. Она еще была слаба, но по крайней мере все было не так плохо как могло быть.

Еще три дня она пробыла в больнице под наблюдением, а потом ее наконец выписали. К неописуемой радости Лизы, да и всех нас, в общем-то.

Пока Рита восстанавливалась, с ней рядом были родители. А я приезжал каждый вечер. Когда был в Москве перетер с Русом и заявил, что осяду в Питере и буду развивать филиалы. Открытие нового салона и мастерской намечалось как раз в сентябре.

Рус все понял с первого взгляда. Даже спрашивать ничего не стал. Лишь пожелал поскорее вернуть Риту и сыграть свадьбу. Они с Ириной, кстати, запланировали свое торжество на май будущего года.

Что же до того урода, что напал на Риту, то им оказался Валентин Петрищев, брат той самой Натальи. У нее совсем разладились отношения с мужем, и полоумная баба начала жаловаться брательнику на Риту. Якобы она разбивает ее семью.

Тот был недалекого ума и довольно агрессивным еще со школы, судя по собранным характеристикам. Готов был ввязаться в драку даже без повода, не единожды имел приводы в полицию. И очередные слезы сестры, упавшие на подогретые алкоголем мозги, сделали из него зверя.

Эти двое стояли у своего подъезда, когда Рита приехала с дочкой. Наталья вылила очередную порцию злобы, а это мудло пошло действовать.

Еще удобно так сложилось — двор был пуст. Никаких свидетелей. Мудак быстро расхреначил машину и затаился, наблюдая. А увидев Риту, решил и с ней разделаться.

Даже знать не хочу, что именно он там планировал, но полковник сделает так, чтобы выродок получил как можно больший срок. Найдут, что еще повесить на этого ублюдка.

Сестричку его задержали тоже, но скорее всего ей светит просто палата в дурке. Там явная клиника головного мозга.

Муж Натальи подал на развод с установлением единоличной опеки над детьми. Его квартиру я выкупил с целью дальнейшей перепродажи. Чтобы тени этой семьи не было рядом с Ритой. Николай оказался сговорчивым, понял, к чему идет дело. Его самого супруга до печенок достала.

Признался, что и так бы развелся рано или поздно. А тут такое… На те деньги, что я ему дал Николай быстро нашел новое жилье и съехал еще до конца месяца.

Что же касается Риты, то с того дня у нас началось потепление. Нет, она не стала кидаться с объятиями и поцелуями, но ушла значительная часть напряжения, мешавшего нам.

Она не противилась моим ежедневным визитам, не гнала, не сердилась. Не дергалась от моих прикосновений.

Впрочем, я не наглел. Понимал, что действовать надо осторожно. На постель даже не намекал, хотя очень хотелось, врать не буду. Но пока приходилось довольствоваться тем что есть, а недостающее восполнять фантазиями перед сном.

И да, таких фантазий у меня не было даже в подростковом возрасте. Рита бы покраснела, если бы прочитала мои мысли, а она никогда не была ханжой и мышкой, падающей в обморок от слова секс.

Кстати, Рита согласилась сделать репортаж с открытия нового салона. Чему я был очень рад. Статья в итоге вышла отличной.

Единственной ложкой дегтя стал ее рассказ о встрече с моей матерью. Как же я был тогда зол. Мало матушка мне жизнь испоганила, так продолжает лезть. Правда, Рита уверяла, что ничего плохого ей мать не сделала и больше не навязывалась, но я все равно нервничал.

Думал долго, но спустя пару недель все же решился на встречу. Был неприятно поражен тем, как она постарела. Разговор вышел тяжелым, но в итоге я решил зарыть топор войны

С двумя условиями, конечно. Первое, она не звонит и никак не приближается к Рите. И второе, никаких попыток примирения с отцом не будет.

Я на колени становиться и унижаться не собираюсь. А отцу нужно именно это. Мы с ним виделись в июне, столкнулись на одном светском ужине. И ничего хорошего та встреча не принесла.

— Ну что, бать? — спросил я его тогда. — Не такой уж я никчемыш, как выяснилось? Бизнес процветает, и даже без твоей фамилии обошлось.

В ответ я не удостоился даже слова. Он только презрительно посмотрел на меня и ушел. Даже не как на чужого человека, а как на пустое место, покрытое плесенью, посмотрел.

Видимо, смена фамилии стала точкой невозврата между нами.

Батя давил, пытался прогнуть. Уверен был железно, что я не решусь на такой шаг. Думал, что прибегу, извинюсь, снова начну поддерживать семейное дело. Буду плясать под его дудку.

А я сменил фамилию и плотно взялся за развитие проекта Руслана. Чем окончательно привел отца в бешенство. И он, видимо, навсегда поставил крест на нашем родстве.

Обо всем этом я и сказал матери. Она, плакала, конечно, но была согласна на любые условия, лишь бы изредка со мной видеться.

Открытие салона и мастерской прошло шумно, грандиозно и успешно. Рита была на открытии в качестве журналиста, но Рус смеялся, говоря, что я стреляю в нее такими взглядами, что даже слепой увидит, что между нами отношения.

До отношений было далеко, конечно, но я сдаваться не собирался.

На следующий день мы отмечали открытие салона уже в нашей тесной маленькой компании. Планировали сходить в кино, кафе, аквапарк.

Причем Лиза так активно любопытничала, что пришлось по дороге заехать и в сам салон. Чтобы королевишна мелкая утолила свое любопытство.

Мелкая непоседа покрутила головой и загорелась желанием потестировать «кареты». Чем мы и занимались в ближайший час под любопытными взглядами сотрудников.

— А твоя карета все равно лучше всех, — в итоге заявила она, чем окончательно отправила меня в нокаут.

— Рад это слышать, твое величество, — подмигнул и подхватил малышку на руки. — А теперь поехали дальше. Наш ждет целое море развлечений.

Я ничуть не соврал. Мы развлекались целый день, и в итоге егоза вымоталась так сильно, что снова уснула в машине. В общем, день удался…

Как только улеглась суматоха, я решил пойти дальше — отвезти моих девочек на море. И тут уже пришлось с Ритой сражаться. Она ни в какую не хотела отрываться от любимой работы, и мне лишь с большим трудом удалось убедить ее в том, что редакция пару недель продержится без нее.

Чтобы идея выгорела, пришлось схитрить и привлечь в союзники Лизу, которая загорелась этой поездкой. Я уж постарался расписать все в наиболее ярких красках.

И обороняться от дочки любимая уже не смогла, согласившись взять небольшой отпуск. Мой маневр, конечно, Рита просекла, но ругаться не стала. Думаю, ей самой хотелось отдохнуть, только она приносила это свое желание в жертву работе.

На море понравилось всем без исключения. Именно в те дни появилось ощущение, что мы уже семья. Пусь пока не официально, но душевно точно.

Я снял нам большое бунгало с тремя спальнями и красивой гостиной. От которого совсем недалеко было до пляжа.

Мы много плавали, смеялись, помогали Лизе строить замки из песка. Устраивали пляжные пикники и прогулки на яхте с ночевками.

Именно там все наконец и случилось.

Мы уложили Лизу спать, немного выпили и поднялись на палубу.

Наверное, сказалась романтическая атмосфера. Огромная тропическая луна, яркие звезды, мерный плеск волн, бьющихся о борт.

И общее притяжение, которое было невозможно подавить

Я не помню, кто начал первым. По-моему, я. Притянул Риту к себе, осторожно коснулся нежных губ своими. Она потянулась навстречу, откликнулась, ответила. Позволила углубить поцелуй и сдалась с тихим стоном.

Когда я подхватил ее на руки и понес в каюту, тоже не стала сопротивляться. Лишь обвила руками мою шею и попросила не ронять ее в море.

А потом мы упали на кровать и забыли обо всем на свете.

Этой ночью мы занимались не сексом. Мы занимались любовью. Меня радовало, что за время нашей разлуки у моей девочки был только один мужчина, но и его я хотел вытеснить своими ласками.

Ее прекрасное тело должно помнить только меня. Всегда. Поэтому я старался как только мог. Залюбить, заласкать, занежить. Чтобы эта ночь стала особенной для нас.

Конечно, в какой-то момент срыв все же произошел. Рита сама дала понять, что ей нужно больше. Застонала, требовательно выпустила ноготочки мне в спину, и я сорвался…

Отпустил свою страсть и дикий голод, который распирал меня все эти невыносимо долгие десять лет.

Мы горели, сминали простыни, растворялись друг в друге до тех пор, пока не кончились силы. А кончились они у нас только под утро…

Утро, к слову, началось у нас весело… Потому что Лиза проснулась рано, и нам пришлось спешно приводить себя в порядок. Чтобы ребенок лишнего не увидел.

И Рита не была бы самой собой, если бы не попыталась откатить все назад. Шепнула мне на ухо, когда Лиза отвлеклась.

— Это просто секс, Лёш. Ничего больше.

— Ладно, — улыбнулся и поцеловал ее в висок. — Пусть будет только секс.

В конце концов, секс — это даже не начало, а уже большой такой прогресс. Три месяца назад я о сексе с Ритой мог только мечтать. А сегодня мы провели великолепную ночь.

А дальше будет только лучше. Рита оттает полностью и станет моей. Главное, не давить, а ждать.

Я уверен, что это ожидание оправдает себя сполна.