Измена. Давай откроем брак? (СИ)

Глава 15

Жена

После этих слов даже воздух между нами стал густым и плотным, как кисель.

Взгляд мужа потемнел, и я внезапно увидела его будто со стороны — взрослый, серьезный брутал, лоб которого перерезают две глубокие складки, привлекательный мужчина, красивый, во внешности которого нет места смазливости и мальчишескости, в отличии от того же Макса Титова. Не то, чтобы я сравнивала мужа с его озабоченным дружком, просто они почти одного возраста, погодки. Макс на год младше, это можно не брать в расчет…

Мой муж нравится женщинам.

Даже сейчас, когда мы сидим за одним столиком и всем, блин, ясно, что мы вместе, как пара, на него поглядывают заинтересованно. И меня дотла сжигает ревностью и пониманием, что этот самец был, есть и будет желанен женщинами, вне зависимости есть у него кольцо на пальце или нет, сидел он только что с красавицей-женой или был один.

Или, может быть, я уже для него не та волнующая красавица, о которой можно грезить?

Длительный брак, двое детишек, которые высосали из моей груди литры молока, а вместе с ней и былую упругость. Специалисты по грудному вскармливанию безбожно пиздят, что после длительного вскармливания грудь возвращается в прежнюю форму так, словно ничего и не было. Может быть, после одного ребенка, да. Но после двоих маленьких, жадных любителей маминой титьки… Нет, нет и нет…

Господи, ну, конечно…

В этом все дело.

У той брюнетки, про которую говорила Аленка, небось нет никаких детишек. Явно она моложе. У нее и сиськи торчком, и промежность во время вторых родов не рвалась…

И все мои ухищрения — спорт, йога, гимнастика Кегеля, разнообразные техники секса — лишь жалкие ухищрения, чтобы кое-как остаться на плаву и, тем не менее, безбожно отстать в гонке против молодости.

Подруга права: муж совсем не постеснялся после офигительного секса признаться мне, что хочет трахнуть другую бабу. Признания и разговорчики после секса вообще не в стиле Яна, это означает только одно: как же его допекло соваться в мою вагину…

— Кто сказал, что тема с открытым браком все еще актуальна? — хмыкает муж.

— Еще вчера у тебя член был крепче железа от фантазий о другой бабе. Так, что ты на меня повторно залез, даже без пауз, как это обычно бывает. Это лишь факты, зай. Ничего больше.

— Еще раз назовешь меня зай… — муж совсем зверски на меня глянул.

— И что ты мне сделаешь, за-а-ай? — намеренно противным тоном тяну.

— Выебу, — обещает Ян, и во все содрогается от этой угрозы, захлебывается в жаркой волне возбуждения, захлестнувшего тело.

Ненавижу…

Было бы куда проще, если бы и он мне наскучил! Если бы я, подобно другим женушкам, к этому времени бы уже имитировала оргазмы, как лучшая актриса из труппы.

Но ему все приелось, а я до сих пор горю и теку от таких намеков.

Вот где спрятана настоящая боль, и у меня нет иного выбора, кроме как вытравить и выжечь в нем такие же ощущения.

— Было бы честнее сказать: я больше тебя не хочу, давай просто жить соседями.

— Заебала, — цокает языком. — Когда я тебе говорил, что ты мне надоела? Когда?! Не было такого! Потому что ты мне надоела, бля. Потому что я тебя люблю и хочу. Хочу, как прежде! Нет, блин, даже больше. Потому что ты для меня не только кайфовая в постели, ты больше… Ты придаешь смысл моему каждому дню, ты, блин, подарила мне наших детей…

— Вот-вот. Все держится на детишках. Но сейчас их нет до конца лета, и я предлагаю тебе честно посмотреть на то, что творится. На ту кашу, которую ты заварил.

— Никак не уймешься, пока не получишь желаемое! — вздыхает он, воздев глаза вверх с видом, как будто это я его допекла и запилила до смерти.

Ах, скотина. Ненавижу!

Сам загнал нас в ситуацию, когда я каждого шороха и тени опасаюсь — отовсюду торчат рога и копыта злых умыслов, а теперь он вздыхает и глаза закатывает. Бесит!

— Я поделился с тобой лишь фантазией, Лана.

— Твою фантазию… видели. Брюнеточка. Да? — спрашиваю ехидно.

Муж немного удивленно на меня смотрит, и я понимаю, умирая: Алена не соврала… Она права, права во всем…

— Фантазия. Просто фантазия. Ты же думаешь о другом, верно? — цепляется. — Фантазируешь…

— Это ничего не значит.

— Нет уж, давай откровенно поговорим. На кого ты мастурбируешь? — понижает голос. — У твоих фантазий всегда мое лицо, голос, действия? Только честно.

— Честно? Нет. Иногда книжку горячую почитаю и представляю себя с героем… на месте героини… Иногда зацепит какой-нибудь ролик или ситуация… Но не сравнивай! Мои фантазии не имеют ничего общего с реальностью, это чистый вымысел, а ты… ты хочешь вполне реальную бабу.

— Она, может быть, тоже всего лишь фантазия. Ты — творческий человек, а я, блять, приземленный. Потому и фантазии у меня… тоже приземленные!

— Вот и заземляйся. Я тебя освобождаю от уз верности брака. Хочешь гулять? Пожалуйста! Но не жди, что я буду тебе верна.

Взгляд мужа заволакивает темнотой.

— Хорошо. Пусть будет по-твоему. Мы обговорим все условия. Они будут предельно прозрачными… В конце концов, мы просто попробуем. Знаешь, иногда даже ревности вполне хватает, чтобы зажечь, как вчера, да? У меня яйца до сих пор ноют от нашего секса…

Признаюсь, мне становится жарко, очень жарко от нашего разговора.

— Дети на лето у наших родителей. Пока они там пробуем, чудим, выходим из берегов… — продолжает муж. — У нашего эксперимента будет срок, четкие условия. Все предельно конкретно и ясно.

По уверенности, с которой он это говорит, я понимаю, что Ян давным-давно все для себя решил и продумал. Может быть, и все это неспроста случилось, он подвел меня к вынужденному согласию, ведь он всегда был человеком, следующим своим планам, и имел влияние на меня.

Жестокий манипулятор! Вот, за кем я на самом деле замужем оказалась.

— Четко и понятно, как ты любишь, да?

— Да. Мы откроем свой брак… — говорит совсем тихо муж.

Не понимаю, что я нашла в этом чудовище, и почему меня к нему так сильно тянет вопреки всему?

Мне приходится приблизиться к его лицу почти вплотную, чтобы услышать, что он говорит.

— Разрешим друг другу иных партнеров, — совсем горячо, меня опаляет.

От ревности, от смысла сказанных им слов.

Сердце будто бьется в агонии, кровь, напротив, бушует. Тело живет отдельной жизнью.

— Как фантазия, да?

— Да. Клянусь, если кому-то из нас не зайдет, мы прекратим сразу же.

— А если зайдет? Если тебе понравится постоянно трахать других, а не меня?

— Этому не бывать! — уверенно заявляет Ян. — Ты всегда будешь на первом месте. Всегда…

Когда-то он клялся, что я буду единственной, а теперь за мной появится целая вереница…

Может быть, они все уже там, но я их просто не замечала.

Страшно обернуться.

Внутри меня бьется мысль в агонии: я вообще не хочу пробовать! Не хочу…

Я не задала ни один из этих вопросов.

Даже тот, что свербил на языке: смогу ли я его принять, как раньше, если буду знать, что он наслаждался другой женщиной? Не просто подозревать, но быть уверенной в этой?

Мне кажется, мы оба катимся в бездну, скрепляя адскую сделку поцелуем.

Но не отступаем.