Измена. Счастье на десерт (СИ)

Глава 47

Ни-че-го! Пустота.

Хлопаю, не понимающе глазками, глядя на абсолютно пустую коробку.

Он же что-то там про предложение говорил?

Недоверчиво забираю у него протянутую мне коробку. Трясу, переворачиваю. Мало ли я что-то все-таки не заметила. Дно какое-то двойное, возможно?

Нет. Коробка пуста. Не пойму, издевается он что-ли надо мной?

— Это значит, что тебе нечего мне предложить? — обиженно надуваю губки.

— Что? — переспрашивает Максим. — А, нет, напротив.

— Даю тебе только один шанс все мне объяснить, — заявляю ему сердито, скрестив руки на груди.

Максим нервно сглатывает.

— Мне нужна твоя помощь, — смотрит на меня щенячьими глазками. — Вопрос жизни и смерти.

— Если не начнешь говорить конкретнее, то я тебя покусаю, — рычу на него.

— Мне нужно, чтобы ты испекла свои чудесные кексики! — выдает он на одном дыхании.

— Что? Какие к чертям кексики? Ты время вообще видел? — указываю на часы. — Ночь на дворе. Я уставшая. Мне на работу завтра с утра.

— Ну, пожалуйста, — умоляюще смотрит он, — хотя бы один.

— У меня маникюр, вообще-то, — протягиваю ему свою руку, поигрывая свежим френчем на ноготочках.

Он берет мою руку, прижимается к ней губами, в галантном поцелуе.

Не отрывая губ от тыльной стороны ладони, поднимает на меня полные надежды красные, все еще воспаленные после перцового баллончика глаза.

Вот ведь, фанатик-сладкоежка!

— Ну, разве, что один… — сдаюсь я под его напором.

— Да, чудесно, — радостно улыбается он, воспряв духом, — одного будет вполне достаточно.

— … и только потому, — заканчиваю я фразу, — что у меня все ингредиенты есть.

— Спасибо! — целует он меня в щеку.

Ну, точно не нормальный. Хотя самой, почему-то приятно.

— Пойдем на кухню, любитель кексиков.

Увидев нашу полночную делегацию, мистер Сосискин, который уже долакал свою сметанку и теперь, вальяжно развалившись посреди кухни, тщательно умывает свою упитанную пушистую мордочку, выдает протяжное:

— Мяу?

— Все вопросы к нему, — киваю на Максима, аккуратно обходя пушистика, чтобы снова не наступить ему на хвост.

— Фрр!

Гордо вскинув голову, мистер Сосискин встает и, важно вышагивая, медленно направляется на кухонный диванчик.

— Что он говорит? — спрашивают у меня Максим, присаживаясь рядом с питомцем, на краешек дивана.

— Говорит, что ему не нравится, когда его хозяйку беспокоят по ночам любители кексиков, — улыбаюсь я, глядя как пушистик ревниво косится на Макса.

— Понял, — он вовремя успевает отдернуть руку и острые коготки недовольного котика царапают лишь воздух.

— Может чем-то помочь? — Максим встает с дивана, не желая, видимо, лишний раз провоцировать пушистого ревнивца.

— Просто не мешайся, — бурчу я, наклонившись в нижний кухонный шкаф, чтобы достать кастрюлю.

— Как скажешь. Буду просто наблюдать, — как-то странно произносит он.

Замечаю краешком глаза, как он… Ну, точно! Пялится на мою попу! Пока я, согнувшись в интересной позе, громыхаю кастрюлями.

Резко выпрямляюсь и разворачиваюсь.

Оказываюсь так близко к Максиму, что он, не ожидав такого, на автомате обнимает меня за талию.

— Вот, держи, — тычу ему кастрюлей в широкую грудь так, что ему приходится оставить обнимашки и схватить ее обеими руками.

Уворачиваюсь от его поцелуя и лезу в верхний шкафчик, за ингредиентами для пп-шного кексика.

Найдя все на обходимое, разворачиваюсь к Максиму и забираю у него кастрюлю обратно.

— Яйца, — чмокаю Макса в щеку.

— Что? — краснеет он и почему-то опускает глаза куда-то вниз.

Чего это он?

— Два яйца. В холодильнике. Принеси, пожалуйста.

Хлопнув себя по лбу, за несообразительность, Макс быстро перемещается к холодильнику.

— Вот, — протягивает мне яйца.

Забираю их и, отделив белок, сливаю его в кастрюлю. Добавляю стакан обезжиренного молока. Рисовой муки. Щепотку сахзама.

Теперь все это взбить.

— У меня только один вопрос! — пытаюсь перекричать работающий миксер.

— Какой?! — спрашивает Максим, наклонившись ко мне поближе.

Выключаю миксер. Поворачиваюсь к нему.

Он стоит так близко. Красивый. Высокий. Сердце начинает биться чуть чаще. Смотрю внимательно в голубые глаза.

Набравшись смелости, выдыхаю:

— Зачем, ты притащил мне пустую коробку?