Измена. Шепот желаний

Глава 15 Челюсть отвиснет

(Арина)

Я стою у окна своей комнаты в общежитии, за окном – унылый пейзаж чужого города. Серое небо, мокрый асфальт, редкие прохожие, кутающиеся в шарфы. Весна не спешит в столицу. А как хочется сейчас оказаться дома, в тепле и уюте нашей кухни, где мама всегда ждет с ароматным чаем и свежей выпечкой. Но дома больше нет. Есть лишь осколки воспоминаний и горький привкус предательства отца.

Жду его звонок. Договорились поговорить, как только вернусь в общежитие. Не хочу, чтобы кто-то слышал наш разговор, видел мои возможные слезы. Постараюсь сдержаться, конечно, но...

Телефон в руке дрожит. Я смотрю на экран, где высвечивается "Папа", и чувствую, как внутри все сжимается в тугой, болезненный узел. Кажется, будто этот звонок – детонатор, готовый взорвать хрупкий мир, который я построила вокруг себя.

Глубоко вздыхаю, пытаясь унять дрожь в руках. Нужно взять себя в руки. Я – будущий следователь, а не истеричная девчонка. Нужно мыслить трезво и хладнокровно, даже если внутри бушует ураган. Нажимаю на кнопку ответа.

— Папа, привет.

Мой голос звучит на удивление спокойно. Я даже сама себе не верю.

— Ариша, доченька! Как я рад тебя слышать! Как учеба? Все хорошо?

В его голосе столько неприкрытой радости, что меня тошнит. Как он может так спокойно говорить со мной, зная, что он сделал? Неужели он думает, что мне ничего не известно?

— Учеба идет своим чередом, пап. Все нормально. А у вас с мамой как дела?

Я стараюсь говорить как можно более нейтрально, но чувствую, как голос предательски дрожит.

— У нас все хорошо, доченька. С мамой все в порядке.

Каждое его слово – нож в сердце. Он говорит о маме так нежно, как будто ничего и не было. Как он может быть таким лицемерным? Я делаю паузу, собираясь с духом. Сейчас или никогда.

— Пап, ну зачем ты? Неужели и меня ты готов окунуть в эту грязную ложь? Во-первых, мама… она же заболела! И знаешь, пап, даже в этом сквозит твоя вина. Не сбежала бы она из дома, спасаясь от твоего предательства, ничего бы этого не случилось.

Я слышу, как он тяжело вздыхает.

— Арина, я не понимаю, о чем ты говоришь.

— Понимаешь, пап. Прекрасно понимаешь. Я знаю о Светлане Герасимовой.

Тишина. Такая густая и оглушительная, что кажется, будто она давит на мои барабанные перепонки. Я жду, затаив дыхание.

— Арина, откуда ты…? Мама сказала?

Он замолкает, но и не отрицает. Отчего становится невыносимо тоскливо на душе.

— Неважно, пап, кто сказал. Важно то, что это правда. У тебя есть любовница. Ты изменяешь маме.

Мой голос срывается, несмотря на все мои усилия. Боль и разочарование вырываются наружу.

— Арина, пожалуйста, давай поговорим об этом спокойно. Я все объясню.

Он пытается говорить мягко, убедительно, но меня это только раздражает.

— Объяснишь? Что ты можешь объяснить, пап? Как ты мог предать маму? Как ты мог предать нас всех?

Я не могу сдержать слезы. Они катятся по моим щекам, обжигая кожу.

— Арина, я люблю твою маму. Я всегда ее любил и буду любить. Света… это просто ошибка. Глупая, роковая ошибка.

— Ошибка? Пап, ты серьезно? Ты называешь это ошибкой? Ты думаешь, что можно просто так перечеркнуть годы нашей жизни, нашу семью, и назвать это ошибкой?

Я кричу в трубку, не в силах сдержать гнев.

— Арина, успокойся, пожалуйста. Я знаю, что я поступил неправильно. Я виноват перед вами всеми. Но я хочу все исправить. Я хочу сохранить нашу семью.

— Исправить? Как ты собираешься это сделать, пап? Ты думаешь, мама сможет тебя простить? Ты думаешь, я смогу тебя простить?

Я плачу навзрыд, захлебываясь слезами.

— Я сделаю все, что угодно, Арина. Все, что потребуется. Только дайте мне шанс.

Я молчу, не зная, что сказать. Я хочу верить ему. Я хочу, чтобы все это оказалось страшным сном. Но я знаю, что это не так.

— Пап, я не знаю, что делать. Я не знаю, как жить дальше.

Я говорю это тихо, почти шепотом.

— Арина, я понимаю. Тебе нужно время, чтобы все обдумать. Я не буду тебя торопить. Просто знай, что я всегда буду рядом. Я всегда буду твоим отцом.

Он замолкает. Слова отца звучат как пустой звук. Что значит "всегда буду рядом"? Как он может быть рядом, когда между нами пропасть, вырытая его же руками? Как я могу доверять ему после всего, что узнала? Боль сдавливает грудь, не давая дышать. Я чувствую себя маленькой девочкой, потерявшейся в огромном, чужом городе.

— Мне нужно время, пап. Много времени.

Я отключаю звонок, не дожидаясь ответа. Телефон выпадает из руки и глухо шлепается об пол. Мне все равно. Я сползаю по стене на пол, обнимая колени. Слезы льются ручьем, и я не пытаюсь их остановить. Пусть текут. Пусть вымоют всю боль, всю обиду, всю горечь.

В комнате тихо. Только всхлипы нарушают тишину. Я закрываю глаза и пытаюсь представить себе дом. Мамин смех, запах пирогов, ее куклы в кринолинах. Но вместо этого вижу лишь лицо Светланы Герасимовой. Молодое, довольное, торжествующее. И лицо отца, полное вины и раскаяния.

Я должна быть сильной. Я должна справиться. Я – будущий следователь. Я должна найти правду, даже если она причиняет боль. И я найду ее. Я разберусь во всем этом. И тогда я решу, что делать дальше. С собой, с отцом, с мамой.

Но поток моих мыслей обрывает входящий вызов. Не успев отдышаться от собственных дум, хватаю мобильный. На экране высвечивается знакомое имя: Игорь Соколов, однокурсник. Не медля, прикладываю телефон к уху:

— Слушаю.

— Ариш, держись крепче! У меня тут такое на Герасимову откопалось… Помнишь, ты просила? Челюсть отвиснет, отвечаю…