Измена. Я не сломаюсь (СИ)

Глава 21

— Привет, привет, подружка! Неужели твой молодожён наконец-то выпустил тебя из кровати, и ты вспомнила обо мне? — весёлый, смеющийся голос подруги заставил и меня счастливо улыбаться. — Как ваш медовый месяц, полностью оправдал своё название?

Да уж, медовый месяц выдался на славу! Я потрогала свой нос. Вроде больше не болит. И царапины поджили. Только сердце, после медового месяца осталось разбитым и душа в клочья.

— Агатка, мне так жаль, что не смогла приехать на твою свадьбу! Помнишь, мы мечтали, что будем друг у друга свидетельницами? Надеюсь, ты на мою свадьбу обязательно вырвешься, потому что мне другая свидетельница не нужна. Я без тебя замуж не пойду!

С Викой мы дружили, сколько себя помню. Жили в одном дворе в соседних домах, вместе ходили в садик, а потом учились в одном классе. В школе нас называли парочкой Твикс, потому что мы никогда не разлучались. Мы даже болели в детстве всегда вместе. Ветрянкой, гриппом, корью. Праздновать друг без друга дни рождений было для нас немыслимо. Однажды родителям пришлось откладывать поездку к морю, потому что я рыдала и отказывалась уезжать из-за того, что Вики не будет на моём дне рождения, который совпал с отпуском.

— Вик, — попыталась я прервать радостное щебетание подруги, — если ты сейчас стоишь — лучше сядь! Новость у меня сногсшибательная.

— Ты беременна? Вы ждёте тройню? — шутливо ужаснулась подруга.

— Нет, Вик. Мы разводимся и я еду в Питер!

Питер был нашей с ней общей мечтой. В девятом классе Викины родители отвезли нас на все весенние каникулы в Санкт-Петербург. Мы влюбились в этот город моментально и бесповоротно. Ни хмурое мартовское небо, ни ледяной ветер, ни грязные, подтаявшие сугробы на газонах в парках не смогли испортить наше настроение. Мы были в восторге от красоты этого города. С утра до позднего вечера мы гуляли по улицам и набережным каналов, ходили на экскурсии, в театры. Заходили во все понравившиеся кофейни и пили кофе, отогреваясь от непривычного для нас сырого, холодного ветра. Запах кофе с тех пор у меня всегда ассоциировался с эти городом.

А ещё Питер пах счастьем и мечтой о счастливом будущем.

— Чувствуешь? Ты чувствуешь его запах? Чем он пахнет? — мы стояли с Викой на продуваемой ветрами гранитной набережной Фонтанки и, закрыв глаза, дышали стылым сырым воздухом.

— Бензином? — шутливо отгадывала Вика. — Метро? Сыростью?

— Счастьем, Вика! Неужели ты этого не чувствуешь? Он пахнет счастьем!

Мы, пятнадцатилетние, юные и лёгкие как весенний ветер, кружились, раскинув руки, и счастливо смеялись. Мир вокруг нас был прекрасен, город был прекрасен, и будущее наше тоже было прекрасным!

— Смотри, смотри Вика. Все эти люди тоже счастливы. Пускай они сейчас хмурые и замёрзшие, они всё равно счастливы! Только потому, что живут в этом городе. Каждый день ходят по этой набережной. Смотрят на эти дома. Это же настоящее счастье!

После той поездки Питер и стал нашей мечтой. С ним мы связывали все свои планы на будущее. Мечтали, что поступим учиться в этом городе и останемся жить в нём навсегда.

Вика моя, отличница и призёр всероссийской олимпиады по химии, без проблем поступила в один из престижных медицинских вузов Санкт-Петербурга. И уже четыре года воплощала наши мечты одна. Мне баллов хватило только для поступления в наш, местный, университет. Первое время я мечтала, что уеду в Питер сразу, как только закончу учёбу и получу диплом. А потом случилась любовь, Денис, и вот это вот всё.

— В Питер? Постой, постой… вы разводитесь? — подруга на другом конце страны пыталась осознать вываленную на неё информацию. — Агата, у тебя всё хорошо? Ты сама в порядке? Солнышко моё, что случилось?

Голос Вики из весёлого моментально стал обеспокоенным.

— Долгая история, Вик. Расскажу, когда приеду. Поплачем вместе. Не хочу по телефону. — тяжело вздохнула я. — Пустите с Максимом меня на первое время, пока жильё себе подыщу?

— Конечно! Конечно, пустим! Поживёшь у нас сколько нужно.

В её ответе я не сомневалась. Мы были друг для друга не просто подругами — мы считали себя родными сёстрами.

— Тогда я беру билет на завтра. — обрадовалась я. — Встретишь в аэропорту?

Недолгая молчаливая пауза озадачила меня. Я ожидала другой реакции.

— Агата, солнышко, — виноватый голос подруги заставил сердце забиться в тревоге. — Мы же с Максом улетели. Ну почти улетели. Регистрацию прошли, через тридцать минут посадка в самолёт. Мы в Египет на десять дней летим. Каникулы же.

Мы помолчали, переживая каждая своё.

— Ну почему ты вчера не позвонила? — простонала в трубку Вика. — Мы бы ключи тебе у соседей оставили.

Вчера я ещё только обдумывала и смаковала мысль о переезде в Питер. А сегодня, встретив во дворе двух незнакомых парней, приняла твёрдое решение бежать.

В этом городе меня больше ничего не держало. Здесь не осталось родных мне людей. Зато было много свежих болезненных воспоминаний. И ещё страх, который прочно поселился во мне.

Даже просто чужие парни, мирно сидящие на скамейке в тени старого вяза на другом конце двора и проводившие меня заинтересованными взглядами, вызвали в моей душе панику. Хотя, возможно, просто проходящая мимо симпатичная девчонка привлекла их внимание и они прервали разговор, рассматривая меня. А я в ужасе спешно стала набирать номер соседа.

Сейчас всё вокруг казалось мне враждебным. Город, в котором я выросла, родной двор, в котором я знала каждый куст и дерево, люди, просто проходящие мимо меня на улице, всё это стало угрожающе-опасным и вызывало беспокойный, неконтролируемый страх.

Я понимала, что жить в постоянном напряжении невозможно, лучшим решением сейчас было уехать подальше, спрятаться так, чтобы никто не нашёл. Дождаться развода и начать новую жизнь.

Сейчас, пожалуй, самое время исполнить свою давнишнюю мечту и перебраться в Санкт-Петербург. Там Вика, единственный родной мне человек. Там всё вокруг: дома, улицы, набережные и парки, всё пропитано нашими мечтами о светлом будущем. Там я обязательно буду счастлива.

Я ни на секунду не сомневалась в принятом решении и с пьянящим восторгом взялась за сборы. Первым делом отнесла подаренные Денисом обручальное и помолвочное кольца в скупку драгметаллов. Цену за них дали смешную, даже бриллиантик на одном из них не очень помог. Но я с каким-то злорадным удовлетворением отдала эти кольца за полцены. Сумма, всё равно, была больше той, что новые родственнички украли с моей банковской карты. Даже хотела отправить свекрови адрес скупки, пускай выкупает обратно, если хочет. Но благоразумие победило, не стоит провоцировать гадюк. Да и новый телефонный номер светить перед ними не хотелось.

А ещё был родительский тайник. Когда мама была ещё в состоянии разговаривать, она взяла с меня обещание, что деньгами оттуда я воспользуюсь в самом крайнем случае. Только если наступят совсем тяжёлые времена. Всё это время они спокойно лежали в шкафчике под кухонной раковиной, в ящике для овощей, завёрнутые в пожелтевшую газету и присыпанные старой луковой шелухой. О них не знал никто. Права была мама, советуя не трогать деньги и держать их на чёрный день, права была я, не рассказав о них Денису.

Я пересчитала всё своё богатство. Пожалуй, мне хватило бы на несколько месяцев, если бы не цены на сдаваемые квартиры в Питере. Поэтому пришлось воспользоваться предложением Викиного Максима и выбрать на первое время, комнату в коммуналке, которую сдавала его дальняя родственница. Номер её телефона он сбросил мне ещё до их с Викой отлёта, прямо из аэропорта.

"Коммуналка это же тоже питерская романтика! — смеялся в трубку парень. — И потом это центр города. Ты каждый день будешь любоваться настоящим Питером. Не то что мы с Викой, живём в попе мира на Ланской".

В общем сборы были недолгими. Желание как можно скорее оказаться в городе на Неве, подстёгивало быстрее закончить тут дела. Сменив, на всякий случай дверной замок, упаковав вещи в самый большой чемодан, попрощавшись с соседями, я летела навстречу своей мечте, свободе и новой жизни.

Питер встретил меня мелким тёплым дождиком, бесконечными стеклянными коридорами Пулково и смутно знакомым хрипловатым мужским голосом.