Измена. Я не сломаюсь (СИ)

Глава 38

— Я уволил его.

— Илью?

— Да.

— Зачем? Ты же сам говорил, что он хороший специалист. Плотник от бога.

— Специалист — да, а вот человек…

Костя перевёл на меня взгляд. Снова нахмурился и сурово поджал губы.

— Человек, подставивший и предавший женщину, не задумываясь, предаст и друга. Таким не место в моей жизни.

Я не кровожадная совсем, но после этих слов, в мыслях злорадно потёрла ручки. Так Илье и надо!

— Ты прости меня, Агата. Я такой болван!

Я уткнулась носом ему в плечо, вдохнул приятный запах мужского парфюма и отрицательно покачала головой.

— Нет, Костя. Ты хороший. — подняла голову и потянулась к его губам. — Ты лучший. Спасибо тебе.

Вчерашний его поцелуй, будто завёл во мне какую-то пружину, сжал её до предела, и теперь она неумолимо хотела распуститься, освободиться от напряжения. Требовала повтора этого головокружительного чувства, трепетного удовольствия. Неожиданный поцелуй ночью на заводе просто сбил меня с толку и заставил переключить эмоции от истерики к облегчению. Потом я снова не понимала дальнейшего поведения Кости. Этот поцелуй вообще что-то значил для него? Просто такой манёвр был, чтобы успокоить меня? Шоковая терапия?

Сейчас я хотела чтобы Костя доказал поцелуем своё желание быть со мной. Что я ему действительно небезразлична, что нравлюсь.

Я тянулась к нему за поцелуем. Нуждалась в нём, как в глотке воздуха. Пускай он мне ответит!

И Костя ответил. Сначала нежно и осторожно, а потом всё горячее. Поцелуй плавил и растворял сомнения и горькие мысли. Прикосновения его тёплых и сильных рук заставляли мелко дрожать и прижиматься всё плотнее и плотнее к твёрдому, сильному телу. Хотелось раствориться, стать жидкой субстанцией и проникнуть в него каждой своей клеточкой, каждым атомом. Слиться в одно целое и наконец-то почувствовать себя в полной безопасности.

За окном тихо кружились снежинки и ложились на карниз, накрывая выступ мягкой белоснежной периной. Весь день ветер разгонял их, швырял пригоршнями в лица прохожих, гнал завихрениями по гранитным плитам тротуаров, а сейчас, наконец, утих, устал лютовать.

Мы не включали свет. Нам было уютно в полутьме. Сидели на широком подоконнике, тесно прижавшись друг к другу, и смотрели в окно, где в тусклом свете уличного фонаря снежные хлопья неторопливо кружились в своём танце и укрывали ровным белоснежным покрывалом грязный растрескивающийся асфальт и мёрзлую землю с клочками сухой прошлогодней травы.

— Я ничего не знал об этом споре. Парни никогда при мне о нём не говорили. Думаю никто, кроме Ильи, не воспринял его всерьёз. Скорее реально подшутили над ним, что ты встречаться с ним не будешь. А Илья завёлся.

— А мы и не встречались — пожала я плечами. — Единственный раз согласилась сходить куда-нибудь, и он привел меня к вам в спортбар.

— А выглядело всё так, как он говорил. Что вы вместе. — Костя на несколько секунд замолчал, провёл носом по моему виску и волосам, оставляя по пути короткие мягкие поцелуи тёплых губ. — И утром на работу вы вместе на его машине приезжали. Каждый день. Выглядело так, что вы и правда всю ночь вместе были.

— Он сказал что мы спим? — ужаснулась я.

— Нет, ничего такого он не говорил. — Костя снова придвинул меня к себе в успокаивающем жесте. Прижал спиной к своей груди, не позволяя больше отодвинуться.

— Я сам всё придумал, сам обиделся, сам себя наказал. Говорю же — болван. — хмыкнул он и снова уткнулся мне в висок. — Прости, что надумал всякого и бесился.

Я неловко поёрзала в его руках. Да…неприятно это слышать. Но лучше прояснить сейчас, чтобы мы не повторяли ошибки.

— Я не понимаю, что я делала не так. Почему ты злился на меня. Иногда мне даже казалось, что ты презираешь меня.

— Иногда мне тоже так казалось. Я злился, люто ревновал, и даже пытался ненавидеть тебя.

— Ревновал? — выцепила я самое интересное из его слов. — Я тебе всё-таки нравилась?

— Всегда.

— Тогда почему?

— Это длинная история и не очень красивая. Ты здесь вообще ни причём, Агата. Это только мои триггеры.

— Расскажи, я хочу понять тебя. — настаивала я.

Костя зашевелился, устраивая нас поудобнее. На подоконниках в моей комнате, при желании, можно было даже спать. Ну один человек мог улечься точно. А сидеть вдвоём, забравшись с ногами и тесно прижавшись друг к другу, оказалось очень удобно и уютно. Особенно после того, как я постелила на него, свёрнутое в несколько раз одеяло. Получился мягкий матрасик.

Я откинула голову назад, на Костино плечо, и заглянула ему в лицо. Ну давай рассказывай! Ответом на мой вопросительный взгляд был тяжёлый вздох. Костя хмурился, собираясь мыслями.

— Два года назад мать позвонила мне и попросила присмотреть за соседской дочерью. Надя ехала в Питер поступать. Ну и, чтобы пустил пожить к себе, пока она сдаёт свои экзамены.

— И ты пустил.

— Конечно. Соседи же, мать дружит с ними, а мне несложно. Квартира огромная, свободных комнат полно.

— А мама твоя не в Питере живёт?

— Мама у моря. Врачи рекомендовали сменить климат и она уже шесть лет как переехала. Ты же видела "Терем". Это её гостиница.

Терем я помнила. Не самый приятный момент в моей жизни. Но сам дом был очень красивым. Теперь стало понятно кто сотворил всё это деревянное великолепие.

— В общем, Надежда приехала, я поселил её в отдельную комнату. У нас как-то быстро всё завертелось. Она лёгкая была, весёлая, шустрая как юла — вечно куда-то спешила, смеялась и радовалась каждой мелочи. Только очень легкомысленная и доверчивая. — Костя помолчал секунду. Вероятно вспоминать эти времена ему было нелегко. — Она постоянно куда-нибудь встревала, в какие-нибудь неприятности. Даже из полиции однажды забирал — шла на учёбу, а попала на несанкционированный митинг. Её и загребли вместе с толпой. Тогда и выяснилось, что в институт она, оказывается, не поступила. Целый год всем врала, не хотела домой возвращаться.

— А потом?

— Так и жили вместе. Я планы строил на совместное будущее. Даже предложение ей сделал. С кольцом, цветами и рестораном, всё как положено, как она мечтала.

Костя снова замолчал. Я попыталась обернуться и посмотреть в его лицо, но Костя удержал меня, прижав поплотнее к груди. Тяжело выдохнул мне в макушку и гулко сглотнул. Собравшись мыслями, продолжил.

— Весной каталась на электросамокате и не справилась с управлением. Сбила школьника и сама упала. Парнишка испугом отделался, а она сломала руку. Неделю дома отсидела и начала жаловаться, что ей скучно. Я на работе, а она всё время одна. Звонила мне каждые два часа поболтать. А в один прекрасный день ни одного звонка с самого утра. И сама трубку не взяла. Я подумал, что что-то случилось, она же вечно вляпывалась в неприятности, и рванул домой.

И он снова умолк. Пока длилась пауза, я уже успела испугаться за девушку. Что могло с ней случиться? Ударило током? Поскользнулась на мокрой плитке? Напали грабители? Десяток вариантов промелькнул в голове.

— В общем, я примчался домой, а она там с моим другом.

Я затылком, всем телом, всеми обострившимися рецепторами почувствовала Костину горькую и вымученную ухмылку.

— Такая вот, глупая и пошлая ситуация. Застукал невесту в постели со своим лучшим другом.

После этих слов я зажмурилась, пытаясь удержать эмоции. Сердце болезненно заныло в груди, а в горле застрял, мгновенно образовавшийся, ком. Я опять вернулась в тот день, в номер гостиницы. Заново пережила шок от увиденного. Боль от измены уже отпустила. Но я всё помнила. Обиду, непонимание, разочарование. И осознание, что никогда больше не смогу так доверять другому человеку. Даже любимому.

Представляю, что Костя подумал обо мне, когда увидел в ночном клубе! Я этот взгляд до сих пор помню. Холодный, презрительный. Решил, что я изменяю Илье с Яшей. Удивительно, что после этого он вообще со мной разговаривал, пускай даже только по работе.

Пальчиками погладила тыльную сторону его ладони. У него очень красивые руки. Сильные, с выпуклыми дорожками вен и длинными пальцами. На запястье широкий кожаный браслет. Я часто тайком любовалась его руками, когда он работал. Как трепетно он ведёт ладонью по отшлифованному дереву, как ощупывает чуткими пальцами, словно ласкает любимую девушку. Это невероятно заводило меня. Хотелось ощутить эти прикосновения на своей коже.

— Костя, — я почти прошептала, — я никогда так не поступлю. Я знаю как больно, когда тебе изменили.

Он переплёл наши пальцы, поднёс к лицу и поцеловал пульсирующую венку на моём запястье.

— Каждый раз, когда мы случайно сталкивались с тобой, у тебя что-то случалось. И я опять чувствовал себя долбанным рыцарем, спасающим невинную деву. Это жутко злило. А ты, как специально косячила. — тихонько смеялся он.

— А сейчас? — я всё-таки выскользнула из рук и повернулась к нему лицом, стоя коленями на мягком матрасике из одеяла. Костя положил руки на мою талию и притянул к себе.

— Сейчас я всё время хочу тебя целовать.

Подоконник как-то разом стал нам тесен. Мы задевали локтями стекло, оно отзывалось тревожным гулом, крашеное дерево под коленями стало ужасно жёстким. Костя соскочил на пол, поднял меня на руки и перенёс на диван.

Предпраздничная суета захватила город. Выпавший, наконец-то, снег прибавлял новогоднего настроения, и лица людей стали счастливее и радостнее. Все разом стали улыбчивее. Я чувствовала, что у меня за спиной выросли крылья. И невыносимо любила всех этих незнакомых людей, сказочно преобразившийся город и вообще весь мир!

Каждую ночь я засыпала утомлённая и счастливая. А утром просыпалась от сладкого, нежного поцелуя. Смотрела в небесно-голубые глаза, обводила пальчиком контур чётко очерченных губ и блаженно улыбалась.

Разве я могла подумать несколько месяцев назад, падая в горную речку, что жизнь будет сталкивать нас снова и снова, пока мы не почувствуем как нужны друг другу. Наверное, именно в таких случаях говорят — судьба. Я была ей благодарна за то, что душа моя пела, а сердце замирало, когда я ловила на себе Костин взгляд, полный любви и тепла.

До тридцать первого декабря оставались считаные дни, а у меня уже каждый день был как волшебный праздник. Я мечтала, как мы с Костей вместе встретим Новый год, нарядим ёлку и загадаем свои желания под бой курантов и вспышки фейерверков за окном. Но меня ждало разочарование.