Измена за изменой (СИ)

«Червячок»

Тринадцать месяцев назад

- …О господи, о господи, о господи…

Я прижимаюсь всем телом к Адаму, зарываясь пальцами в волосы. Плачу. Меня распирает от мощнейшего оргазма, и я пошевелиться боюсь, но физически не могу не шевелиться - кажется, сердце сейчас остановится.

Вдавливаю его в себя ногами, которые сцепила на бедрах, заставляю замереть.

- Хватит! - рычу, вонзая ногти в спину, - Я сейчас сдохну, остановись!

Адам тяжело дышит.

Со стороны может показаться, что мы не сексом занимаемся вообще, а может и правда не им. Может, это что-то намного большее. Мне сравнивать не с кем. Адам у меня первый, и я сомневаюсь, что это когда-то изменится.

Только он может заставить меня так не_дышать.

- Рассвет… мой сладкий Рассвет, - шепчет на ухо, - Ты же не хочешь, чтобы я останавливался...

Не хочу...

- Слишком много... - бормочу в ответ, казалось бы, совершенный бред.

Но он знает, что это означает.

Слишком много чувств, любимый, дай мне пару секунд перевести дух.

Улыбается, подчиняясь, щедро одаривает кожу поцелуями.

Они мягкие, ласковые, такие нежные. Его влажные губы цепляют так мало, но так много одновременно, а если совсем точно говорить - до души достают.

- Я тебя так люблю... - шепчу, расцепляя ноги.

Даю ему понять: продолжай.

Адама дважды просить не надо. Он издает глухой рык и отрывает мои руки от себя. Вдавливает их в чистый шелк.

Толчок.

Он разносит остатки оргазма по венам, как чистый кайф, и я закидываю голову назад, вою. Это уже не стон. Стоны были вначале. Теперь остались только крики, от которых у меня горло дерет.

Еще один толчок.

Через мгновение он стискивает меня в коконе собственных рук и ускоряется, чтобы снова возвысить меня над землей.

И так каждый раз.

С ним я всегда летаю.

После такого пробуждения, настроение у меня просто замечательное. Несмотря на то что мы уже пять лет в браке, наша страсть не стала меньше. Она не потухла. Я сижу у него на коленях и улыбаюсь, когда он рисует на моих бедрах аккуратные круги. Что-то читает. Бросаю взгляд - какие-то документы, и я быстро теряю к ним интерес, отправляя в рот свежую клубнику.

- Сегодня должны привести ванну.

- М?

Адам сразу отвлекается и смотрит мне в глаза, а я тихонько смеюсь. Над губой у него пенка от кофе, которую я убираю поцелуем, а потом шепчу.

- Ванну, малыш. Ванну.

- Ооо…это звучит, как обещание.

Это точно. Адам теснее прижимает меня к себе, и я чувствую его член бедром. Смеюсь.

- Ты когда-нибудь устаешь, развратник?

- В могиле отдохну, Рассвет. Чем-то недовольна?

- Как я могу?

Нежно провожу по его щеке и улыбаюсь. Это и правда кажется невозможным.

Так любить нельзя.

Но я люблю. Я люблю его безумно. С каждой секундой все больше и больше. Кажется, что забери у меня кислород - я выживу, но забери у меня мужа - тут же подохну, как собака.

- Дом почти закончен, - хочу сменить тему, он кивает и снова переводит взгляд в экран своего планшета.

- Да.

- И я доучилась…

Адам вздыхает, откладывает свое занятие окончательно и теснее к себе прижимает, откинувшись на спинку кресла. Он никогда не был против детей, но мы договорились, что пока поживем для себя. Первые два года нашего брака, жить для себя было просто. Были моложе, меньше ответственности, так сказать. Вместе мы объехали полмира: Италия, Испания, Франция, Кипр, Мальдивы, Доминикана, Португалия...Везде было одинаково хорошо. Море, солнце, пляж и мы. Танцы...секс. Говорят, что первые два года брака - самые сложные, но у нас все прошло сахарно. Покрыто медом. А потом жизнь начала крутить гайки.

Я училась. Он пропадал на работе. Оба были очень заняты. Я - будущий дизайнер и делом своим буквально живу, поэтому много времени провожу за эскизами или в аудиториях, из раза в раз повышая свою квалификацию и расширяя кругозор, опыт. Адам много летает по стране. На третьем годе брака, он получил серьезное повышение, так что теперь у него прибавилось обязательств.

Муж дико боится разочаровать отца.

Изначально, Адам тот брат, которого называют "балагур". Молодость свою он прожигал в клубах, пару раз чуть не был отчислен из университета. В отличие от своего старшего брата Сая, который всегда отличался серьезным, твердым нравом, теперь ему приходится отвечать за прошлые ошибки и буквально выгрызать себе признание. Нет, вы не подумайте, родители у Салмановых - золото, проблема скорее не в них, а в голове моего мужа. Это он вбил в нее, что на него смотрят "как-то не так", безобидные подколы воспринимает слишком остро и до сих пор думает, что в нем видят того самого мажора из прошлого.

А это не так. Адам сильно изменился даже с нашего знакомства, а уж с тех пор, как ему восемнадцать было? Подавно. Он просто к себе слишком строг, а я надеюсь, что это когда-нибудь кончится, но пока, бывает, мы не видимся неделями... Однако отношения наши все такие же яркие и крепкие. Каждый раз, когда он возвращается домой, после очередной поездки на месторождение - я не могу перестать его любить еще несколько дней кряду, и даже если захочу, Адам не позволит остановиться.

- Рассвет, ты здесь?

Ах да...разговор. Перевожу на него немного взволнованный взгляд, на который Адам отвечает мягкой улыбкой.

- Хочешь поговорить о детях?

Год назад мы купили дом, делали в нем ремонт, и…это же что-то значит? Он готов?

- А ты?

- Я бы провел еще пару лет только вдвоем.

Это немного обидно, и я сникаю, но Адам чувствует меня, как себя. Сразу реагирует, поднимает пальцами подбородок и улыбается.

- Лиз, не надо.

- Ты не хочешь этого, да?

- Хочу ли я вместе с тобой создать наше продолжение? Очень, но я эгоистичная мразь. Пока не готов делить тебя даже с ребенком.

Хочется спросить, ты дурак? Но все написано на моем лице - Адам улыбается и приближается, шепчет на ухо, зацепив мочку.

- Если ребенок - это то, чего ты хочешь, хорошо. Но если ты готова потерпеть… дать нам еще немного времени только для двоих…

Я отстраняюсь.

- Мне бы хотелось, чтобы мы оба этого хотели. По-настоящему.

- Думаешь, я притворяюсь?

Иронично.

- Нет, не думаю. Ты никогда не врешь.

- Вот именно. Я всегда говорю правду, Лиза. Если бы я этого не хотел, поверь, скрывать бы не стал. Просто я жадный. И эгоист. А еще мы не весь мир объехали, и я не трахнул свою потрясающую жену в каждой стране - непорядок…

Звонко смеюсь, откинувшись назад.

Вот теперь точно - дурак.

Клятву вспомнил. Не у алтаря, конечно, было ведь слишком много «важных» людей, еще и родители! Не-е-ет…это он мне сказал в первую брачную ночь, перед тем, как порвал мое платье.

- И когда мы сможем заполнить еще один пробел? - игриво улыбаюсь, Адам сжимает руку на моем бедре чуть сильнее и шепчет.

- Сегодня собрание акционеров, после него будет видно.

В глазах у Адама пробегает злость, и я хмурюсь.

- Что-то случилось?

- Неважно.

- Адам…

- Рассвет, не засоряй свою голову этой херней. Я разберусь.

- Я просто хочу быть рядом…

Смягчается и тянется, чтобы поцеловать.

- Ты рядом. Не волнуйся, просто мозготрах, все нормально.

Но у меня сердце не на месте. Адам ушел, по-привычному оставил мне нежный поцелуй и шепот:

«Я люблю тебя, Рассвет»

А я не могу найти себе места. Почему-то волнуюсь за него, и мне хватает трех часов, чтобы решиться: не могу сидеть так дальше. Не могу! Я должна его увидеть. Наверно, если бы я еще училась, то смогла бы отвлечься на парах, но сейчас мне некуда перекинуть свое внимание. Месяц назад я получила долгожданный диплом.

Одеваюсь.

Для мужа выбираю образ: любимое платье-пиджак примерно до середины бедра, тонкие шпильки с ремешком из внушительных страз глубокого, зелёного цвета, а к ним клатч из кожи питона.

Выгляжу - бомба.

Это неудивительно вообще. У меня потрясающее чувство стиля, и мне это известно. Одежда для меня - способ себя выразить. Способ говорить. Способ себя обозначить и дышать.

Сегодня я хочу сказать ему, что люблю. И что я для него. Полностью для него.

- Елизавета Андреевна, здравствуйте, - Ваха кивает мне с улыбкой, я улыбаюсь в ответ.

- Здравствуй, Ваха. Мне нужно уехать.

- Машина сейчас будет.

- Спасибо!

Хороший он человек. Обеспечивает охрану мужа уже много-много лет, так что я думаю, они все-таки чуть-чуть, но друзья, пусть оба это отрицают, ссылаясь на трудовые рамки. За столько-то лет… по крайней мере, друг другу доверяют полностью, а значит, и я могу.

Пусть поначалу страшновато было.

Я со смешком вспоминаю, как шугалась всего в самом начале наших отношений. Боялась осуждения. Все-таки у нас религия разная, ну и сами понимаете…боялась я тогда многого. Например, его родителей. Там немного легче было, конечно, ведь Сай-то женился на русской, Катьке - моей лучшей подруге со школы. Кстати, на их помолвке мы с Адамом и познакомились. С их помолвки все и началось.

Тогда он впервые увидел Рассвет…так он сказал мне, когда дарил кольцо через пару месяцев. Было страшно и из-за этого. Мы поженились быстро. Очень быстро. Многие вокруг осуждали…говорили, что это слишком скоро, что так нельзя, только плевала я с высокой колокольни! Я влюбилась в него с первого взгляда, и мне этого было достаточно…

Справедливости ради я ни разу и не пожалела! Семья его приняла меня, как родную. Натан Альбертович и Аниса Махмедовна - хорошие люди. Немного странные, местами надменные, конечно, но хорошие. В целом. На меня косо не посмотрели, никогда не тыкали носом и его не воротили. О большем и просить не надо.

Я счастливая женщина.

Выбегаю на улицу из Майбаха, порхаю до здания компании мужа. Там меня сразу пропускают, потому что знают. Приветливо улыбаются. Я отвечаю им тем же, но в лифте начинаю переживать.

Я впервые приезжаю к мужу на работу без предупреждения. Вдруг он разозлится?

Да не-е-ет, не может быть!

Смотрю на себя в отражение и киваю. Ему понравится сюрприз. Теперь, когда у меня нет такой большой нагрузки, я смогу почаще их ему делать. Он же вон! Жалуется. Скучает, говорит. Хочет везде меня…

Краснею.

Замечаю засос на шее, краснею сильнее, но ласково касаюсь его пальцами и улыбаюсь. А потом внезапно ловлю какую-то тревогу.

Я так счастлива! Моя жизнь просто идеальна! Любимый мужчина рядом. Он меня любит и любит безумно. С семьей его проблем нет. С деньгами все отлично, и это мягко сказано. Я окончила университет и добилась того, о чем всегда мечтала...

Все так хорошо!

Но упрямый червячок шепчет: все слишком хорошо, малышка. Слишком. Так не бывает. И мне бы задать разумный вопрос: откуда вообще он взялся? Но я знаю…

Неделю назад Адам назвал меня Милой. Он быстро объяснил, что так зовут его помощницу, и он только что с ней разговаривал, но противный толчок дал свои плоды. Так родился мой маленький червячок, а укрепился три дня назад, когда в постели он прорычал:

«Ты маленькая шлюха»

Пазл быстро сложился и обрел форму - Мила, моя маленькая шлюха.

Муж никогда не называет меня грубо, даже когда мы занимаемся сексом. Он может шептать любые пошлости, но шлюха? Нет…он никогда не делал так, и на этот раз тупое оправдание не сработало. Адам промычал что-то вроде:

«Это был порыв»

А потом скрылся в ванной.

Но я заметила тот взгляд. Виноватый взгляд, который меня подстегивает снова и снова возвращаться к короткому имени его помощницы Милы.

Как только он вышел, я в лоб спросила:

«Ты изменяешь мне со своей помощницей?»

Здесь важно кое-что понимать. Адам никогда не врет. Никогда! Он ложь не переносит органически, поэтому всегда говорит правду. Даже если она неприятная. Даже если тебе будет больно - не соврет. Мне это в нем нравится и одновременно бесит, потому что, даже когда я спрашиваю, потолстела я или нет. Вкусный ли был завтрак? Он не соврет. А иногда этого очень хочется…

Но этот момент не входил в перечень вышеупомянутых случаев.

Я хотела правды. Мне она была нужна. Все тело сковало ужасом те долгие секунды, пока он смотрел на меня. Будто приговор выносят…

«Нет», - четко ответил, и я помню, как заплакала.

Адам в ту ночь шептал, что никогда не изменит мне в принципе, что это нереально, что он любит.

И я успокоилась.

А червячок остался.

Поэтому я немного тушуюсь на пороге его офиса, но бью себя по рукам. Адам не врет! Он никогда не врет, значит, мне и нечего бояться…

Не знаю. Возможно, все-таки женская интуиция - что-то гораздо более реальное, чем нам пытаются внушить? Но с каждым шагом ближе к его кабинету, я чувствую, как сердце мое обрастает льдом, и так себя успеваю накрутить, что не замечаю какую-то девушку, идущую прямо на меня.

Бам!

Мы сталкиваемся, как две тачки, лоб в лоб. Следом идет фонтан из ее документов.

Черт!

- Ой!

Девчонка морщится и резко присаживается, а я хмурюсь. Первая мысль: ей не помешает помощь стилиста. Низенькая, волосы неудачного оттенка, еще и некрасивые очки. На самом деле, как человек, который ценит эстетику, мне она не нравится. И также, как прирожденный художник и тот, кто эту эстетику умеет создавать, я знаю, что каждая женщина - жемчужина. Если попадет в нужные руки.

Увы, этой малышке не повезло: все было не так. И костюм дурацкого кроя, и волосы отрицали ее цветотип, даже помада ей не шла! Ох, горе ты луковое…

Я присаживаюсь, чтобы помочь собрать бумажки, а сама поглядываю невзначай. Кто же ты?

- Простите, - извиняюсь, девочка слабо улыбается и мотает головой.

- Это я виновата, госпожа Салманова, вы простите.

- Знаете, кто я?

- Конечно, - сияет, - Вы жена Адама Натановича. Ваша фотография у него на столе стоит…

Мне это, конечно, известно. Да, я нечастый гость в его офисе из-за своей загрузки, но каждый раз, когда я приходила - она неизменно стояла на том же месте. Фотография с нашего медового месяца, которую сделал он. В лучах солнца, где я улыбаюсь на фоне океана.

Он называет ее теплой.

И мне становится вмиг тепло, так что я отвлекаюсь, а когда снова на нее смотрю, спрашиваю.

- А вы…кто?

- Меня зовут Александра, - гордо отвечает, вставая на ноги и прижимая бумажки к груди, - Я - его помощница.

Стоп.

Помощница? Ее же звали Мила?

Червячок жрет меня сильнее, и я медленно встаю следом за ней.

- Как вы сказали?

- Я его помощница.

- Нет, ваше имя?

- Александра? - неуверенно отвечает, а у меня сердце пропускает удар.

Может быть, он что-то напутал? Или она работает недавно? Может быть…черт…я больше придумать ничего не могу! Только вопрос еле слышно рвется наружу:

- А как давно ты тут работаешь?

- Уже четыре месяца!

Четыре месяца…значит, не перепутал…но…кто такая Мила?

- Вы пришли к мужу?

Киваю, пустым взглядом ковыряя носки ее страшных туфель.

- Он в кабинете. Только…Елизавета Андреевна, не говорите ему, что мы виделись, хорошо? Я пока привыкаю к бешеному ритму, и меня уже здесь быть не должно! В другое место послали, а я задержалась…

Она что-то дальше трещит-трещит-трещит, только не слышу я ничего. Сил хватает исключительно на кивок, и я следую дальше на ватных ногах, предчувствуя катастрофу.

Коридор удлиняется.

Кто такая Мила? Может быть…это его новая секретарша? Может быть…кто же она такая?…

Сердце бахает в груди.

Руки леденеют.

Дыхание становится рваным.

Я чувствую слезы в глазах, когда останавливаюсь перед дверью, и мне так страшно ее открыть…почему-то. Словно у меня третий глаз открылся, теперь вот орет в рупор: не делай этого - не делай этого - не делай!!!

И рука, которая касается ручки, будто не моя. И сила, которую тело прикладывает, чтобы потянуть дверь на себя, тоже не моя.

И будто не со мной все дальше.

Будто не мне орет его старая секретарша не своим голосом. Испуганным, взволнованным, визгливым:

- Елизавета Андреевна! Вам туда нельзя!

И будто не мой муж трахает какую-то блядь на своем столе.