Изучение демонологии

Глава 9

Мойра

Я намертво приклеила задницу к сиденью и не двигалась с места. Уставившись на бабушку, я открыла рот, а затем закрыла его, потому что слова, казалось, не шли у меня с языка. Она перешла черту кризиса среднего возраста? Употребила наркотики? А люди её возраста вообще употребляли их? Она не такая уж старая, но я помню, что в молодости она пару раз курила травку, так что, возможно всё.

— Идём, Мойра. Нельзя заставлять дьявола ждать, это невежливо. — Она что-то напевала себе под нос, выходя из пикапа, а я тупо таращилась ей вслед, изображая рыбу, вытащенную из воды. Сделав несколько шагов, она оглянулась, чтобы посмотреть, иду ли я за ней. — Живо! — рявкнула она.

Вот тут я и умру, решила я, когда потянула за дверную ручку. Я почувствовала это костями. Выйдя из машины, я судорожно выдохнула. В момент, когда дверь захлопнулась, началось пение. Каждая оставшаяся у меня клеточка разума требовала бежать, убираться к чёрту с горы и бежать, пока не окажусь далеко отсюда. Я никогда ни в чём в своей жизни не была так уверена, как в этом. Если не уйду сию секунду, то окажусь привязанной к каменному алтарю на вершине горы, что приведёт к тому, что я попаду в заголовки газет как несчастная душа, которую бабушка принесла в жертву безымянному богу.

— Бабушка? — прошипела я сквозь зубы, которые стучали тем сильнее, чем громче скандировали эти культоподобные придурки.

— Ш-ш-ш-ш, молчи, пока Он не заговорит.

— Кто «он», чёрт возьми?

— Мой отец, именуемый ещё и дьяволом.

Я остановилась как вкопанная, способная только уставиться на бабушку так, словно она только что не сказала, что её отец — дьявол.

— Эм, извини? Но ты только что сказала, что дьявол — твой отец? — Хочешь сказать, он переспал с твоей матерью, и девять месяцев спустя ты вылезла из… её чрева… ну, бабушка? — Я посмотрела сквозь фигуры в капюшонах, которые стояли на месте, распевая жуткие похоронные марши. Неужели бабушка действительно оставит меня с сумасшедшими культистами? Она этого не сделает, верно? Чёрт! — Бабушка, я и мизинцем ноги не ступлю в этот лес. Я смотрела много фильмов ужасов, и знаю, что в этот чёртов лес нельзя заходить! Ну, нельзя сказать, что твой отец — дьявол, но всё в порядке, заходи! У вас есть конфеты, бесплатные книги и Wi-Fi… И где хреново покрашенный из баллончика белый фургон? И стоит ли мне переживать из-за алтаря с моим именем на нём, написанным кровью последней непорочной дурочки, которая пошла за тобой в этот жуткий лес! Весь сценарий просто кричит о «плохой грёбаной идее».

Я фыркнула, но раздался глубокий баритон с богатым акцентом:

— Дорогая, дурочка не может быть непорочной.

Естественно, я чуть не выпрыгнула из кожи, но когда повернулась к говорившему, взяла себя в руки, чтобы, по крайней мере, закатить глаза.

— Это оксюморон. Я совершенно не девственница. Меня много трахали. Так много, что дьяволу бы не понравилось, понимаешь?

Я только что сказала, что меня много трахали? Прокручивая в голове слова, я поняла, что да, я сказала, но потом пожала плечами, потому что лучше быть аморальной, чем мёртвой, потому что если они посчитали бы меня девственницей, принесут в жертву богам, верно?

— Я сомневаюсь, что твой прадед использовал бы тебя, даже будь ты девственной, Гримойра, — промурлыкал он, и глаза цвета свежепроросшей травы скользнули по моему телу.

— Какое облегчение? — саркастически парировала я.

— Это не значит, что я не хотел бы попробовать магию, которую обещает вместить твоя прелестная душа

— Круто. — Я фыркнула, прежде чем повернуться на звук барабанов, доносящийся издалека. — О, барабаны всегда плохой знак.

Это похоже на первый пункт в списке гибели и мрака. Моё сердцебиение вторило грому барабанов, когда поющие культовые лемминги начали двигаться к ярким языкам пламени, видимым сквозь листву.

— Не иди к свету, Мойра, — слабо сказала я себе.

Будь я умнее, последовала бы своему совету. На самом деле грустно, что я этого не сделала, а медленно спускалась по заросшей лесом тропинке, не обращая внимания на ветки, царапающие руки. Как только я миновала линию деревьев, обнаружила обнажённых мужчин и женщин, танцующих вокруг большого пылающего костра. Чёрные усики развевались вокруг, пока люди пели и двигались, а свет костра рисовал на их обнажённых телах. Идиоты! Неужели они не боялись, что ноги загорятся? Стоило хотя бы сначала натереться воском. Я слишком остро реагировала? Возможно, но не каждый день я видела обнажённых людей, танцующих вокруг открытого огня.

Мужчины опустились на колени, а женщины подняли руки, гипнотически раскачиваясь в воздухе. Искры от костра взметнулись в небо, и люди запрокинули головы, будто были пьяны от ощущения раскованности посреди природы. То, как они двигались, было эротично и успокаивающе одновременно — до тех пор, пока мой взгляд не остановился на большом плоском камне, который напоминал алтарь.

Может, если бы я не смотрела на него, он исчез бы.

Показалось разумным, поэтому я снова перевела взгляд на женщин, и, пока наблюдала за ними, пульс замедлился. Они начали двигаться так, что я не вполне понимала их движений, но походило на то, будто кто-то тянул каждую женщину назад за волосы, заставляя выгибаться так, что они качались при падении назад, на самом деле этого не делая. Рты женщин приоткрылись в беззвучных стонах, только вместо звуков удовольствия из их горла повалил чернильный дым.

— К чёрту это дерьмо, — в ужасе закричала я, развернулась и вслепую побежала через густой лес.

Алтарь.

Из ртов валит чернильный дым.

Головы склонились под таким углом, что должны сломаться шеи.

Они ожидали, что девушка останется, чтобы выяснить, что происходит?

Нет! Не эта девушка.

Не сегодня, сатана. Буквально! Мои лёгкие горели, пока я неслась по склону, минуя бабушкин грузовик и поляну в целом. Я бежала так, словно за мной гнался дьявол. Истерический смех вырывался из лёгких, которые болели от резких, неглубоких вдохов. Тем не менее, я отказывалась останавливаться, заставляя ноги продолжать двигаться. Жгучая боль в бёдрах была агонией, но я бы предпочла упасть со скалы, прежде чем остановиться. Я продолжала пробираться сквозь листву, молча молясь о том, чтобы появился кто-нибудь с некоторым подобием здравомыслия и спас меня от превращения в жертву, которая закончила бы в холодной, безымянной могиле.

Когда ноги коснулись асфальта шоссе, я остановилась надолго, чтобы прислушаться, не идёт ли кто за мной, но моих ушей донёсся гул двигателя. Да, я и такой фильм ужасов смотрела. Злые члены культа запрыгнули в машину и пытались перехватить бедную, невинную дурочку как раз в момент, когда она начала думать, что добралась до безопасного места. Поэтому, я продолжила бежать. Я мчалась под ржание лошадей по просёлочной дороге, моё тело протестовало против каждого шага. У узкого ручья я ненадолго остановилась, чтобы убедиться, что не утону, прежде чем броситься вперёд.

В момент, когда мои ноги оказались в ледяной воде, я погрузилась по щиколотку в ил и закричала. Падая вперёд в воду, я подтянула ноги, чтобы освободить ступни, а затем выругалась, когда грязь прилипла к сандалиям. К моменту, когда я выбралась из грязи, была насквозь мокрой и босой, но остановиться было невозможно. Чертополох и шипы впивались в ноги, большинство с каждым шагом всё глубже впивались в плоть.

Когда я вырвалась из леса, меня занесло, и я остановилась, гравий и крошечные камешки пополнили список того, что я буду вытаскивать из ног, если выживу, и я широко раскрытыми глазами уставилась на машину, работающую на холостом ходу менее чем в шести футах от меня. Проревел клаксон, и тихий выдох потрясения сорвался с моих губ.

— Чёрт, — прошептала я за долю секунды до того, как что-то врезалось в меня.

Меня откинуло на твёрдое дерево, и дыхание вырвалось из лёгких взрывом воздуха. Несколько нижних веток сломалось, и один сук врезался в меня. Я так отвлеклась попытками хватать ртом воздух и зажмуриться от боли, что не могла вспомнить, когда передо мной появился мужчина с глазами цвета недавно пролитых чернил. Аромат дуба донёсся до моих ноздрей, смешиваясь с шалфеем, ветивером и бергамотом. Руки обхватили моё лицо, когда я открыла рот, чтобы рассказать, что происходит, но с губ слетели лишь всхлипывания и оборванные слова.

— Бабушка… дьявол… алтарь… Я чуть не умерла!

Роуэн уставился на меня так, будто я сошла с ума. Это дало надежду, потому что «сумасшедший» лучше, чем реальность, и я бросилась в его объятия. Он спас меня. Он убрал мокрые волосы с моего лица, прежде чем начал мягко и успокаивающе шептать мне на ухо.

— Дорогая, можешь идти?

— У меня колючки в ногах, — призналась я. — Думаю, бабушка собиралась принести меня в жертву какому-то богу. Я бы попала в новости как бедняга, убитая собственной бабушкой! Я не понимаю, зачем ей делать что-то подобное? Знаешь, ты думаешь, что люди изменятся, если ты не видел их пять лет. Но возвращаешься и встречаешь бабушку, которая тебя вырастила и любила, а затем хочет избавиться от тебя? Я не подписывалась на это дерьмо. Представляешь, она сказала, что её отец ждал меня? А ещё, что её отец дьявол! Можешь в такое поверить? — спросила я, и он прекратил гладить мои волосы, посмотрев через плечо. Он, казалось, не был шокирован моим рассказом.

— Он здесь, да? — Я буквально почувствовала, как кровь отхлынула от головы так быстро, что у меня потемнело перед глазами. — О, дорогая. Пожалуйста, не делай этого, — пробормотал он, укладывая мою голову себе на плечо. — Увидимся в Нетландии, и закончим разговор там. Со мной ты в безопасности. По крайней мере, пока. — Сильные руки подняли меня, в то время как ледяные когти беспамятства тянули в блаженное небытие.

Влага коснулась моей щеки, заставляя разлепить веки. Я лежала на мшистой земле луга, и надо мной пели птицы. Постанывая от иронии того, что я просыпаюсь с птицами над головой, как персонаж Looney Tunes, получивший нокаут, я попыталась сесть. Я хотела сказать, что стоит вернуться домой к семи маленьким человечкам, убирающимся в коттедже с помогающими им животными. Земля подо мной была устлана цветами, создавая мягкий матрас для ноющих костей. Слева от себя я обнаружила обнажённую спину противоположности сказочного принца. Голова Роуэна повернулась, будто он услышал моё движение.

— У тебя был захватывающий день, дорогая, — сказал он с дьявольской улыбкой на грешных губах. Поднявшись, он повернулся и приблизился ко мне медленными, лёгкими шагами. — Я так понимаю, что запланированное для тебя пробуждение Вайолет прошло не так, как планировалось?

— Если имеешь в виду мою безвременную кончину, то нет. Я не осталась, чтобы дать бабушке убить меня. — Подтянув колени к груди, я обхватила их руками.

— Твоя бабушка не собиралась приносить тебя в жертву, — пробормотал он, опускаясь передо мной на колени. — Вайолет обладает многими качествами, большинство из которых я нахожу отвратительными, но готов поспорить, она образцовая бабушка. Её намерения благие, но над исполнением нужно немного поработать.

— Нет, думаю, если её целью был ужас — всё получилось. Обнажённые мужчины и женщины танцевали вокруг костра, а ещё пели, а затем исполнили ритуал экзорцизма, подняли головы и выпустили чёрные клубы дыма из горла. Мне хватило ума понять, что, когда речь идёт об алтаре, нужно бежать. Поэтому я побежала так быстро, как только позволяли ноги. А потом ты… спас меня? — Хотя это, казалось, было ему на руку, учитывая, как он спас меня в ночь нашей встречи, что-то в этом утверждении казалось неточным.

У них крутилась голова? Нет, но я могу драматизировать после того, чему стала свидетелем. Вероятно, это единственное, чего они не делали, но могло случиться так, если бы я задержалась ещё немного.

— Как ты спас меня? Подожди, я мертва? — спросила я, отметив отсутствие мучительной боли в ногах.

— Я бы не позволил тебе сбежать, просто умерев, дорогая Мойра. Это не очень похоже на Питера Пэна с моей стороны, да?

Я невесело рассмеялась.

— Ты не Питер Пэн. Больше похож на капитана Крюка, Роуэн. Я бы не причисляла тебя к категории «героев».

— Хорошо, потому что, уверяю, я не такой. Да и со злодеями гораздо веселее. Герои в конечном итоге играют по правилам мира, и что в этом забавного? Девушки хотят героя, думая, что станут их принцессами в конце сказки, но ты? Ты не производишь впечатления той, которая хотела бы быть принцессой — не тогда, когда ты могла бы стать чем-то гораздо важнее в своей сказке. Ты бы предпочла быть ведьмой в перенаселённом мире принцесс. И тебе нужен злодей, готовый пожертвовать всем и вся для гарантии, что ты полностью раскроешь свой потенциал. — Он сделал паузу, прежде чем добавить: — Если не ошибаюсь насчёт тебя, а я никогда ни в чём не ошибаюсь.

— Ну, прямо много соломы подстелил, — прошептала я, и улыбка тронула мои губы. — Но я больше чувствую себя Алисой, провалившейся в кроличью нору.

Его глаза заискрились весельем, а что-то зашуршало у него за спиной, прежде чем кожистые крылья развернулись за его спиной. Его кожа медленно начала покрываться чернильными завитками, которые пропускали электрический ток по моим обнажённым рукам. Потрясающе, у него те же проблемы, что и у культа. Кто-нибудь вообще был нормальным?

— Ну что, Алиса? Полагаю, ты вот-вот обнаружишь, что Страна Чудес реальна и ты Королева Червей. Готова узнать правду о магии, узнать, где она зародилась, и выяснить, какую роль тебе предстоит сыграть в игре добра против зла? Предупреждаю — мы с тобой не на одной стороне. Хотя я не позволю врагам ни одной из наших кровных линий добраться до тебя. Попади ты не в те руки, уничтожишь нас всех.