Глава 15

Звон посуды и тихое похрапывание мулов разбудили Бетани. Она протерла заспанные глаза и, завернувшись в одеяло, подошла к костру, манящему к себе ароматом только что сваренного кофе.

Она незаметно поглядывала по сторонам, пытаясь отыскать Трейса, но его нигде не было. Бетани сжала в руках кружку с обжигающим кофе и принялась пить, стараясь выглядеть спокойной. Воспоминания о прошлой ночи все еще были столь же сильными, как и болезненное томление, ощущаемое ею между ног. Где же Трейс? Захочет ли он ее снова? Бетани не могла думать ни о чем другом.

Наконец она увидела Трейса. Он подошел к костру и налил себе кофе, затем отыскал взглядом Бетани, но она сделала вид, что ничего не замечает. Если бы она посмотрела на него, ее лицо немедленно выдало бы ее эмоции.

Этим утром он показался ей еще красивее. Рубашка была расстегнула на его груди, смуглая кожа лоснилась под лучами утреннего солнца. Когда Трейс подошел к носильщикам, Бетани с трудом отвела от него взгляд. Но она не могла заставить себя не думать о нем и о том, что произошло ночью. Поэтому, когда к ней подошел отец, Бетани даже не слышала, что он ей говорил.

— Очень хорошо, — автоматически ответила она и увидела, что лицо профессора выразило искреннее изумление. — Прости, папа, что ты сказал?

— Я сказал, что Броуди предупредил меня о жестоких племенах, обитающих неподалеку. Встреча с ними может быть очень опасной.

— А-а, — протянула Бетани и вновь взглянула в сторону Трейса. — А что говорит Тре… мистер Тейлор?

— Я с ним еще не разговаривал об этом.

— Понятно. — Бетани взяла седло и направилась к своему мулу. — Думаю, следует сначала выслушать его мнение.

— Возможно, ты права, — вздохнул профессор. — Надеюсь, эти дикари не помешают нам добраться до затерянного города.

Слова отца вызвали у Бетани сильное раздражение. О чем он только думает? Неужели его мысли отданы одной археологии? А как же их безопасность? Видно, древние камни для отца дороже человеческой жизни! Брейсфилд правильно истолковал выражение лица дочери и сказал:

— Я хочу, конечно, чтобы с нами все было в порядке. Но мы так близко к цели, что… что будет ужасно жаль возвращаться назад.

Профессор Брейсфилд был не единственным, кого волновала судьба экспедиции. Мрачное выражение лица Броуди свидетельствовало о его крайнем беспокойстве. Он подошел к Трейсу и спросил:

— Тейлор, что ты собираешься делать? — Тот лишь пожал плечами:

— О чем ты?

— Ты знаешь о чем! О диких племенах, этих охотниках за головами, на чью территорию мы входим!

— Нам остается только ждать, что произойдет, — спокойно ответил Тейлор. — Никому не нравится, когда вторгаются на его землю. Или ты считаешь, что только апачи нападают на чужаков?

Бетани не понимала смысла их разговора, но Броуди прекрасно знал, на что намекает Тейлор, и его лицо исказила злоба.

— То было давно! — воскликнул он. — Здесь другая страна, другая ситуация!

— Меня не волнует прошлое. Главное, чтобы ты ничего не забыл. — Трейс небрежным движением достал револьвер. — Не забывай, что у тебя есть обязательства перед другими. И если случится беда, постарайся сделать так, чтобы спаслись все, а не только ты один.

Броуди молча повернулся и ушел. Трейс посмотрел на Бетани, и его взгляд потеплел, когда он заметил выражение испуга на ее лице.

— Мисс Брейсфилд, беда вполне может обойти нас стороной, — успокаивающе произнес он.

— Но может и не обойти? — спросила она, пытаясь скрыть дрожь в голосе. Трейс усмехнулся:

— Может. В любом случае я буду начеку.

— Надеюсь, мы все будем начеку, — вздохнула Бетани и посмотрела на отца, который был явно очень взволнован.

— Послушайте, Тейлор! — Профессор нервно поправил очки, сползшие на кончик носа. — Мы почти у цели! Неужели конфликт с какими-то дикарями заставит нас отказаться от поисков затерянного города? Я не могу согласиться с этим!

— Профессор, я уже сказал, что все может пройти вполне мирно. Однако было бы глупо не приготовиться к возможным проблемам. — Трейс говорил совершенно спокойно и смотрел прямо в глаза Брейсфилду. — Я немного говорю на некоторых языках местных племен. Поэтому я пойду вперед, чтобы выяснить, так ли прав Броуди, заранее поднимая панику.

— Вы оставите нас одних? — ужаснулся Брейсфилд.

— Не совсем. — Трейс указал на индейцев-носильщиков и двух офицеров. — Этих людей вполне достаточно, чтобы обеспечить вашу защиту на время моего отсутствия. Идите за Сантосом. Думаю, он знает дорогу не хуже, чем я. Я скоро вернусь.

Бетани хотела попросить его остаться, но не смогла произнести ни слова. Трейс больше не смотрел на нее. Он подошел к носильщику, которого назвал Сантосом, и о чем-то поговорил с ним. Через минуту Трейс уже скрылся в густых джунглях.

Содрогнувшись, Бетани подумала, что, похоже, их приключение становится по-настоящему опасным. Кто знает, может быть, опасность была совсем рядом, когда вчера они занимались любовью в древнем бассейне?

У нее похолодело все внутри, как только она на мгновение представила, что Трейс может не вернуться. Вдруг Броуди был прав?

Сантос сделал знак двигаться, и Бетани на время отвлеклась от мрачных мыслей. Она села на мула и направилась вслед за новым проводником. С Трейсом все будет в порядке, убеждала она себя. С ним должно быть все в порядке. Теперь она знала, что любит его, и не могла даже подумать о том, чтобы потерять Трейса Тейлора!

Трейс сменил ботинки на мягкие мокасины из кожи ламы, в которых можно было почти бесшумно продвигаться по дороге, едва угадываемой во мраке джунглей. Его лицо заливал пот, и ему несколько раз пришлось вытирать лоб рукавом рубашки. Нервы Трейса были напряжены до предела. В любую секунду он мог столкнуться или с пумой, или с охотником за головами, а ни одна из этих встреч не сулила ничего хорошего.

Иногда спускающиеся с деревьев лианы нависали так низко, что приходилось ползти на четвереньках. Тонкая кожа мокасин почти не защищала подошвы от веток и острых камней, и Трейс не раз выругался, наступив на торчащий из земли сук. Однако легкая обувь позволяла двигаться более свободно, чем ботинки на толстой подошве.

Добравшись до высокой скалы, возвышавшейся над джунглями, Трейс взобрался на нее и осмотрел территорию. Он заметил внизу караван, возглавляемый Сантосом, однако не обнаружил никаких признаков присутствия индейцев. Но Трейса беспокоило внезапно возникшее у него предчувствие опасности. Он не мог бы объяснить, чем оно вызвано. Ничто, казалось, не предвещало беды, и Трейс покачал головой. Было глупо терзать себя понапрасну. Следовало продолжать путь, однако ему не мешало быть более бдительным.

Трейс присоединился к остальным в небольшой долине, прямо перед переправой через реку. Бетани испытала невероятное облегчение, увидев его. Но он даже не взглянул на нее, а сразу направился к Сантосу.

— Ведет себя, как самодовольный идиот, а не как человек, знающий, что делает, — недовольно пробурчал Броуди, ехавший рядом с Бетани. — Я тоже хочу знать, видел ли он этих кровожадных дикарей…

— А почему бы тебе не спросить его об этом? — холодно перебила его Бетани.

Броуди неприязненно посмотрел на нее и поехал вперед, к Сантосу и Трейсу.

— Эй! — громко крикнул он. — Ну что ты узнал? — Трейс медленно обернулся:

— Ты говоришь со мной?

— А с кем еще? — Глаза Трейса злобно сузились.

— Послушай, Броуди, — отрезал он, — мне не нравится то, как ты со мной разговариваешь. Да и сам ты мне не слишком нравишься. Если я решу, что тебе нужно что-то знать, то расскажу об этом без твоих понуканий.

Броуди переглянулся со своим напарником и, нагло улыбаясь, подъехал еще ближе к Трейсу.

— Ты, самоуверенный ублюдок! Я имею такое же право, Тейлор, как и…

Он не успел договорить, потому что в мгновение ока кулак Трейса свалил его на землю. Глядя на поверженного противника с высоты своего мула, Трейс сказал:

— У тебя не больше прав, чем у всех остальных, Броуди, и ты все узнаешь, когда я решу, что пришло время. Броуди медленно поднялся на ноги.

— Нечего сходить с ума, Тейлор. Просто я не хочу, чтобы моя голова украсила индейскую хижину.

— Я тоже не хочу этого. — Трейс взглянул на Рейгана: — Ты хочешь что-то сказать?

Тот отрицательно замотал головой:

— Нет, не сейчас. Если мне что-то будет нужно, я обязательно скажу тебе.

Бетани наблюдала за происходящим, затаив дыхание. Эта вспышка ярости испугала ее. Она знала, что Трейс может быть жестким; но таким она видела его впервые.

Ее испуг не остался не замеченным Трейсом, но он ничего не сказал. Сердце Бетани громко стучало, и она тоже не вымолвила ни слова. Как могут в одном человеке одновременно уживаться такая жестокость и такая нежность? Когда Трейс проходил мимо нее, она беспомощно приникла к своему мулу. Бетани слышала, как Трейс сообщил всем, что не обнаружил ничего подозрительного, но призвал соблюдать повышенную осторожность. Его слова не успокоили ее, наоборот, заставили нервничать еще больше. Когда их отряд достиг обрывистого берега, Бетани замерла на месте: устрашающий вид бурной реки лишил ее способности двигаться.

— Как же мы переберемся на другую сторону? — Она в отчаянии посмотрела на Трейса. — Здесь даже нет веревочного моста!

— Вон те слеги и есть мост, — спокойно объяснил он ей. Бетани посмотрела в направлении, указанном Трейсом, и ахнула от ужаса: через реку были перекинуты тонкие жерди, которые, казалось, вот-вот сломаются даже под собственным весом.

— Ты шутишь! Это безумие! Мы не сможем перейти по этому мосту! — Она поймала себя на том, что впервые не разделяет уверенности Трейса.

— Это единственный путь. Хочешь, я переведу твоего мула?

— Неужели ты думаешь, что мул сможет пройти здесь? — Голос Бетани дрожал, зрачки глаз расширились. — Я в это не верю!

— У мулов нет выбора, — пожал плечами Трейс.

— Значит, и у меня нет выбора? — в ужасе спросила она.

— Да.

Желая успокоить ее, Трейс ободряюще улыбнулся.

— Послушай, все не так уж плохо. Я помогу тебе. — Но Бетани только покачала головой и судорожно вздохнула.

— Нет, нет. Я перейду мост одна, как и остальные.

— Я знал, что ты ответишь именно так.

— Правда? — В ее голосе появились язвительные нотки. — На твоем месте я не была бы так уверена, что мне удастся сделать это!

— Бетани Брейсфилд, мост не посмеет обрушиться, когда ты окажешься на нем.

Почему-то она вдруг, перестала бояться и улыбнулась Трейсу.

— Ты прав!

Увы, выглядеть бесстрашной оказалось гораздо проще, чем совершить смелый поступок. Трейс завязал глаза мулу Бетани, чтобы животное не испугалось высоты. Когда Бетани ступила на ходящие ходуном жерди, то подумала, что ей тоже не мешало бы завязать глаза. Главное, не смотреть вниз, убеждала она себя, делая шаг за шагом.

Бетани добралась уже до середины моста, когда вдруг ужас сковал ее движения. Они с мулом остановились, не в силах пошевелиться. Бетани слышала, как кричал Трейс, пытаясь подбодрить ее, как отец уговаривал ее идти вперед, но слова ничуть не помогали. Страх высоты оказался сильнее всех доводов. Она вцепилась в повод с такой силой, что костяшки пальцев побелели как мел. Ветер трепал ее волосы, длинные пряди падали на лицо и спину.

— Бетани! — кричал Трейс. — Бетани, еще немного! Ты сможешь!

— Не могу…

Слова ее прозвучали совсем неслышно, она сама едва поняла, что сказала. Мул нервно захрапел, его ноги дрожали, копыта грозили сорваться с округлых жердей. Наконец Бетани закрыла глазами неуверенно шагнула вперед. Мост содрогнулся, вниз полетели щепки и сухие листья.

— Бетани, сделай еще один шаг, — раздался за ее спиной спокойный голос Трейса. — Только один. Ее голова кружилась, во рту пересохло.

— Я не могу!

— Ты должна! Сделай этот чертов шаг!

Бетани автоматически шагнула вперед, подчиняясь грубой команде. Узкий мост качнулся, но устоял. Тогда она сделала еще один неуверенный шаг, потом еще один. Трейс все время был сзади и заставлял ее идти вперед. Наконец ее нога ступила на твердую землю.

Бетани рванулась вперед, едва сдерживая рыдания, и потянула мула за собой. В последний момент нога животного оказалась между жердями, и мул судорожно забился, пытаясь выбраться на берег.

— Трейс, помоги мне! — закричала Бетани, стараясь удержать стремительно соскальзывающее вниз животное.

— Отпусти его! — закричал он. — Отпусти, или вы оба упадете!

— Нет!

Она ухватила повод обеими руками, и что было сил начала тянуть мула вверх. Мул рванулся и каким-то чудом выбрался на берег.

Трейс подбежал к Бетани и схватил ее за руки.

— Черт побери, почему ты его не отпустила? Этот проклятый мул мог убить тебя!

Бетани только бессильно покачала головой. Она не знала, что ответить. Просто мысль о том, что она могла стать причиной гибели несчастного животного, была для нее непереносимой.

— Глупышка, — хрипло пробормотал Трейс. Он погладил ее по руке кончиками пальцев. — У мула оказалось больше ума, чем у тебя, — добавил он и прижал ее голову к своей груди. — Что бы ты стала делать, если бы он увлек тебя за собой?

— Но этого же не произошло! — всхлипнула она.

— Нет, не произошло, — улыбнулся он, — потому что ты постаралась проявить упорство.

Бетани подняла голову и посмотрела на него.

— Я не разочаровала тебя? — улыбнулась она.

— Как ты могла даже подумать об этом! — Оглянувшись по сторонам, Трейс заметил, что все смотрят на них. Он с усилием отстранил Бетани и добавил более резким тоном: — Итак, вы умудрились снова задержать нас, мисс Брейсфилд. Теперь нам придется спешить, чтобы успеть преодолеть опасный участок до наступления темноты.

Такая перемена озадачила Бетани, однако она быстро все поняла и закивала головой:

— Да, да, мистер Тейлор. Вы совершенно правы. Отвернувшись от него, Бетани занялась осмотром ноги своего мула, расцарапанной во время борьбы животного за жизнь. Бетани размышляла о том, как удается Трейсу скрывать свои чувства. У нее это получалось плохо. Она прекрасно знала, что все участники экспедиции уже догадались, что происходит между дочерью профессора и проводником. Но не думать об объятиях и поцелуях Трейса было выше ее сил. Однако Бетани понимала, что ей необходимо взять себя в руки, чтобы не погибнуть на этой узкой горной тропе.

Очень скоро Бетани получила урок того, как опасно отвлекаться на посторонние мысли. Подъем становился все более крутым с каждым шагом. Когда мул наступил на камень и качнулся в сторону, Бетани едва не вылетела из седла. Теперь она ни на мгновение не забывала о дороге. Вскоре они поднялись так высоко, что Бетани была уверена: туман, окружавший их со всех сторон, на самом Деле был облаками.

Когда солнце скрылось за вершинами горных пиков, пропитавшаяся влагой одежда неприятно прилипла к телу. Бетани дрожала от холода и от страха, что они не успеют засветло добраться до безопасного места, где можно было бы разбить лагерь. Но Трейс не выказывал никаких признаков беспокойства, и Бетани решила, что лучше думать о предстоящем открытии затерянного города, чем о грозящих опасностях.

Это помогло, и она почти не заметила, как они добрались до небольшой плоской площадки между отвесной скалой с одной стороны и зарослями джунглей с другой.

— Здесь мы остановимся на ночь, — сказал Трейс, спешиваясь, — а завтра отправимся в город.

— Завтра? — возбужденно переспросил профессор Брейсфилд и опустился на землю рядом с Трейсом. — Я думал, он расположен гораздо дальше. Хотя временами мне кажется, что мы прошли почти всю страну.

Бетани слезла с мула, с трудом двигаясь от усталости. Носильщики принялись разбивать лагерь; Броуди и Рейган занялись мулами, а Трейс отправился осматривать территорию.

На закате джунгли казались таинственными и выглядели чрезвычайно живописно. Бетани невольно залюбовалась окружающей природой. Она была рада, что не поддалась на уговоры Трейса и не оставила экспедицию. Вряд ли он все еще недоволен ее присутствием. Нет, только не после вчерашней ночи.

Трейс вернулся, когда в костре уже догорали последние угольки. Его лицо было хмурым и сосредоточенным.

— Что случилось? — спросила Бетани.

— Ничего, что могло бы вызвать подозрения, — пожал он плечами.

Она подошла ближе, и провела пальцем по его сведенным бровям.

— Тогда почему у тебя такой встревоженный вид?

— Не знаю. Думаю, это беспричинная тревога.

— Ты сердишься на меня за то, что произошло на мосту? — мягко спросила она, прижимаясь к его груди.

Она откровенно флиртовала с ним, но не чувствовала ни малейшего смущения. Может быть, близость к нему придавала ей смелости? Ее дыхание участилось, взор затуманился, а тело изнывало от желания вновь ощутить прикосновение его рук. Трейс почувствовал ее состояние.

— Жаль, что мы не можем незаметно убежать от всех, — тихо сказал он. — Вижу, ты думаешь о том же, о чем и я.

— Нет… да. Я действительно думаю об этом. — Бетани покраснела.

Неужели это она открыто признается, что хочет заняться любовью? Бетани с трудом могла поверить, что она так изменилась всего за одну ночь.

Трейс прекрасно видел, что все наблюдают за ними, и это удержало его от того, чтобы немедленно заключить Бетани в объятия. Он никогда не думал, что ему будет так трудно отказать женщине.

Однако это не просто женщина, напомнил он себе. Это Бетани Брейсфилд, восхитительное сочетание монашеской скромности и безудержной чувственности. Ее ответ на его ласки невероятно удивил его прошлой ночью. Он не ожидал столкнуться с такой страстностью. Это восхищало и одновременно пугало Трейса. Теперь мысли о Бетани не оставляли его ни на минуту.

Вот и сейчас, вместо того чтобы выставить часовых вокруг лагеря, он сидел рядом с Бетани и любовался игрой света в ее волосах. Трейс быстро встал, понимая, что должен немедленно начать думать о деле.

— Не отходи далёко от лагеря, — предупредил он Бетани. — Я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Здесь могут быть дикие животные.

— Как тот ягуар, которого мы слышали вчера?

— Да. — Трейс похлопал ладонью по револьверу и улыбнулся. — Не забывай, что ты в джунглях.

— Я помню об этом. — Бетани тоже поднялась и увидела, как загорелись желанием глаза Трейса. Ее сердце затрепетало, и она с трудом заставила себя отвернуться. — Спокойной ночи, мистер Тейлора — громко сказала она, надеясь, что глазеющие на них спутники ни о чем не догадались.

Но она не могла удержаться, чтобы постоянно не поворачивать голову туда, где находился Трейс. За ужином отец долго и внимательно смотрел на нее и наконец не выдержал:

— Дорогая, я заметил, что мистер Тейлор больше не возражает против твоего участия в экспедиции. Кажется, вражда между вами прекратилась?

Бетани покраснела и уставилась в тарелку.

— Жизнь становится намного проще, если перестать ругаться, — с трудом вымолвила она. — Я решила, что мирные отношения намного лучше.

— Да, конечно, — согласился Брейсфилд. Он отправил в рот кусочек картофеля, тщательно разжевал его и продолжил: — Бетани, ты знаешь, что я доверяю твоему мнению. Ты всегда была разумной девочкой, мне не приходилось на тебя жаловаться. Надеюсь, и на этот раз ты не дашь мне повода для беспокойства.

Бетани удивленно посмотрела на отца.

— Не знала, что ты так много думаешь обо мне, — сказала она, начиная сердиться. — Папа, если бы ты чаще разговаривал со мной, мне было бы известно, что мое мнение что-то для тебя значит.

— В твоих словах слышится обида.

— В этом нет ничего удивительного, — резко бросила она. Этот разговор всколыхнул в ней старые обиды на отца, на то, что тот больше интересовался работой, чем ее проблемами. Бетани вспомнила, что, когда она терзалась от боли после разрыва со Стивеном, отец равнодушно заметил, что без этого молодого человека их жизнь стала спокойнее. Он был прав, но ей требовалось нечто большее, чем эти холодные слова. А теперь, когда она встретила человека, разбудившего в ней женщину, отец решил выступить с критикой!

Профессор Брейсфилд недовольно взглянул на дочь:

— Я твой отец и хочу напомнить тебе… вернее, я пытаюсь…

— О, я всегда помнила, что ты мой отец, — перебила она его, — даже тогда, когда сам ты забывал об этом! — Ее глаза наполнились слезами. — Спасибо, что пытаешься уберечь меня от беды, но почему ты это делаешь? Раньше ты никогда обо мне так не беспокоился, если только я не мешала твоей работе. Как ты смеешь говорить, будто надеешься, что я не дам тебе повода для беспокойства? Поразительно, что ты вообще помнишь о моем существовании!

— Бетани, что с тобой случилось? Ты никогда не разговаривала так грубо и так…

— Откровенно? — Бетани вскочила на ноги, уронив тарелку. — Папа, я знаю, что ты никогда не поступал со мной намеренно жестоко, но от этого мне было не менее больно. Я… я… О-о-о!

Она закрыла лицо руками и бросилась прочь, оставив профессора в полнейшем недоумении. Его брови хмурились, а глаза беспомощно перебегали с одного лица на другое. Потом он увидел Трейса Тейлора, который пристально смотрел на него. В этом взгляде было столько укоризны, что Брейсфилд понял: наверное, его дочь была права. Его не интересовало ее отношение к проводнику, пока не стало слишком поздно. Призрак затерянного города лишил его возможности видеть, что происходит вокруг. Брейсфилд почувствовал угрызения совести оттого, что его эгоизм причинил Бетани такие страдания.

Профессор хотел броситься за Бетани, но тут к нему подошел Броуди и начал задавать вопросы о новом фотографическом оборудовании. Брейсфилд мгновенно отвлекся, и утешать Бетани отправился Трейс. Он нашел ее на тропинке, совсем близко от лагеря. Она дрожала от холода и злости.

— Ты слишком легко одета, — сказал Трейс, подойдя к ней. — Бетани, ты прекрасно понимаешь, что не сможешь изменить его. Даже пытаться бесполезно.

— Я не пыталась изменить его!

— Тогда зачем так расстраиваться? Все равно он не сможет ничего тебе объяснить. — Трейс обнял ее за плечи. — Хочу сказать тебе, что ты не должна оправдываться ни перед ним, ни перед кем-либо еще.

— Ты ошибаешься. Я не собиралась оправдываться или защищаться! Но мне хотелось сказать отцу, что он не вправе поучать меня. И мне не нужно твое сочувствие. Я знаю, зачем ты пошел за мной!

По ее щекам потекли слезы. Она отвернулась, но Трейс успел заметить, что она плачет, и снова повернул к себе.

— Не знаю, почему ты не хочешь, чтобы я утешил тебя. Возможно, я делаю это слишком неуклюже.

Бетани улыбнулась сквозь слезы, тронутая его словами.

— Я тоже не знаю, почему я так повела себя. Я хотела… я хочу… О, я сама не знаю, чего хочу! — Трейс коснулся губами ее уха.

— А я хочу, чтобы ты всегда была рядом со мной, что бы ни случилось, — прошептал он.

Бетани не ожидала от него этих слов. Так он пытался сказать ей о своей любви? Она ничего не ответила, а только сильнее прижалась к нему. Его руки проскользнули под ее рубашку, согревая и возбуждая ее. Когда он коснулся ее сосков, она прерывисто вздохнула. Губы Трейса покрывали поцелуями ее лицо.

— Трейс, — прошептала она, — нас могут увидеть.

— Мне все равно. Я застрелю любого, кто появится на тропе.

Однако он все же увлек ее за выступ скалы и только там начал расстегивать пуговицы на ее рубашке. Лунный свет струился по шелковистой коже Бетани, делая ее похожей на божественную статую.

— Господи, — хрипло пробормотал Трейс, — как ты прекрасна!

Бетани была почти счастлива. Она тоже начала расстегивать его рубашку. Это было нелегко, потому что ее пальцы дрожали от возбуждения. Она уже знала, какое действие оказывают на Трейса ее прикосновения. Ее рука проникла за пояс его штанов, и Трейс тихо застонал. Быстрым движением он снял пояс с оружием, затем торопливо избавился от одежды.

Глядя на него, Бетани невольно вспомнила статуи античных богов. Его фигура словно вышла из-под резца Микеланджело или кисти Леонардо да Винчи. Трейс помог ей раздеться, продолжая наслаждаться неповторимым вкусом ее бархатистой кожи. Казалось, на теле Бетани не осталось места, которое бы он не поцеловал. Трейс всеми силами пытался растянуть прелюдию, но его возбуждение было слишком сильным. Бетани также горела от желания. Она опустилась на разбросанную одежду, и Трейс быстро вошел в нее, заставив выгнуться навстречу ему.

Ее пальцы скользили по его плечам, оставляя на коже следы ногтей, отчего он двигался еще быстрее. Возбуждение обоих нарастало с каждой секундой. Бетани чувствовала приближение оргазма, и, когда он наступил, ее тело, превратилось в пульсирующий комок. Она услышала чей-то крик и не сразу поняла, что это кричит она сама. Трейс тут же заглушил этот крик, прижавшись горячими губами к ее рту.

Бетани медленно приходила в себя, приятно убаюканная его объятиями.

— Это безумие, — сказал Трейс, прижимаясь лбом к ее плечу. Она скорее угадала, чем увидела его улыбку. — Бетани, ты заставляешь меня совершать безумные поступки.

— Ты думаешь, что я каждую ночь занимаюсь этим? — спросила она.

— Я лучше других знаю, что это не так, — рассмеялся он и отстранился. — Ты была права. Нас действительно могут заметить. Кто-нибудь решит отправиться на поиски.

— Было бы очень мило, если бы он прихватил одеяла и подушки. Тогда мы могли бы провести здесь всю ночь, — игриво заметила Бетани.

— Ты ненасытна! — снова засмеялся он. — Трейс!

— М-м-м? — сонно отозвался он.

— Что будет, когда мы найдем город?

Он приподнялся на локте и посмотрел на нее:

— Твой отец начнет раскопки, будет собирать там всякие древности. А что?

— Я спрашиваю не об этом.

— А-а. Понятно. Все зависит от того, что мы оба будем чувствовать.

Такой нейтральный ответ все-таки дарил какую-то надежду, и Бетани улыбнулась. Она разгладила его брови кончиками пальцев.

— А ты не такой и опасный, — сказала она. — У меня был терьер, так он лаял громче тебя.

— Что-о?

— Иногда ты лаешь и рычишь на меня, но я тебя не боюсь.

— Подожди, я еще начну кусаться, — пообещал он нарочито низким голосом. — Это испугает даже каменную статую.

Бетани Брейсфилд ни на минуту не сомневалась, что Трейс Тейлор способен испугать кого угодно. Когда его губы снова начала свой сладостный путь по ее телу, она перестала волноваться о будущем. В данный момент самым важным было то, что они не могли расстаться, не удовлетворив своей взаимной страсти.

Загрузка...