Изверг его светлости – 2

Глава 8. Тайны артефактов, хорошие и не очень

Стинек молча вёл меня по дому, но вместо привычных комнат и коридоров мы внезапно оказались в одном узких проходов, который раньше я даже не замечала. Он был тут всегда?

Мой спутник двигался уверенно, будто знал каждую щербинку на полу. Я шла за ним, чувствуя, как начинает закипать моё любопытство. Дом и без того казался мне загадочным, а теперь он явно показывал, что скрывает куда больше, чем видно на первый взгляд.

Мы дошли до тупика, где казалось, что путь заканчивается. Остановились прямо у гладкой стены, лишённой каких-либо украшений. Я уже собиралась спросить, не ошибся ли он маршрутом, как Стинек, не сказав ни слова, подошёл к стене, протянул дымную руку и надавил на что-то невидимое.

– А…

– Тш-ш-ш.

Я замерла. Поначалу ничего не происходило, но затем я услышала слабое клацанье, будто сработал какой-то механизм. Стинек надавил ещё несколько раз, и я увидела, как каменная плита медленно поехала в сторону, открывая проход.

Ничего себе!

Я стояла, зачарованно глядя на открывшийся проём. За стеной виднелась винтовая лестница, ведущая вниз, освещённая тусклым магическим светом, который струился от крошечных светляков, кружащих под потолком. Стены прохода были выложены гладким чёрным камнем, что отливал лёгким серебристым блеском, а воздух прохладным и насыщенным слабым ароматом старой бумаги и трав.

– Прошу, панна, прошу, – засуетился Стинек, жестом приглашая меня внутрь, и его голос звучал почти официально.

Я замерла на мгновение, осознавая, что в этом доме скрыто куда больше, чем я могла себе представить. Тайные ходы, спрятанные комнаты, механизмы, о которых никто даже не заикнулся до этого! Хотя, конечно, их прятали не для того, чтобы болтать направо и налево.

Этот дом, словно живой организм, впускал меня лишь в те свои уголки, которые посчитал нужным показать.

Стинек терпеливо ждал, и я, сгорая от любопытства, сделала шаг вперёд, чувствуя, как внутри разгорается смесь восхищения и лёгкого беспокойства. Что ещё тут?

Отвечать, конечно, никто не спешил. А я понимала, что болтать сейчас нет смысла.

Я медленно следовала за Стинеком, чувствуя, как каждый шаг отдаётся гулким эхом в этом узком проходе. Стены из гладкого чёрного камня завораживали. Их будто покрывал налёт ночного инея, а воздух здесь был густым и почти осязаемым, наполняя лёгкие прохладой. Кружившиеся светляки мягко освещал путь, но коридор всё равно казался сотканным из самой тьмы, как будто стены были не выложены камнем, а вылеплены из какой-то плотной и вязкой субстанции.

– Где это мы? – наконец спросила я, не выдержав напряжения. Голос прозвучал тише, чем я ожидала, словно тьма поглощала все звуки.

Стинек, шедший впереди, чуть повернул голову, и его силуэт в приглушённом свете казался сотканным из лунного камня, который превратили в туман.

– Это одно из мест, которые Безтваж предпочитает держать в тайне, – ответил он невозмутимо. – Некоторые ходы намеренно скрыты. Они ведут туда, куда лучше без его разрешения не заходить.

Слов много – толку мало. Мог бы и как-то понятнее объяснить. Сговорились они тут, что ли?

Я кивнула, понимая, что Безтваж – человек, который не раскрывает своих карт раньше времени. А некоторым вообще даже не намекнет, что эти карты существуют.

Мы продолжили путь. Коридор петлял, словно тянулся не вглубь дома, а в иное пространство, где время и реальность текли иначе. Гладкие стены почти незаметно сужались, будто шептали тайны, которые никогда не услышит случайный прохожий. Где-то вдали раздавались звуки, похожие на шорох, но это могла быть лишь игра моего воображения.

– Надеюсь, этот ход не любит приводить гостей в ловушки, – не удержавшись, пробормотала я.

Стинек фыркнул, не оборачиваясь.

– Если бы он это сделал, панна, вы бы об этом не спросили.

– А кто будет умничать, с тем мы поговорим, когда вернемся.

Стинек крякнул, но благоразумно промолчал.

Остановился у массивной двери, которую я сначала даже не заметила – она идеально сливалась с тёмными стенами. Дотронулся до неё, и я услышала, как что-то внутри двери тихо клацнуло, запуская скрытый механизм. Полосы тусклого света пробежали по поверхности, и дверь плавно открылась, впуская нас внутрь.

Сначала я не смогла понять, куда мы попали. Пространство казалось слишком обширным, полным незнакомых объектов.

Но через мгновение стало ясно… Это же… магическая лаборатория! Но не та, что представлялась в детских сказках с пузырящимися зельями и пыльными полками. Нет, это место было совсем другим.

Высокие металлические столы располагались вдоль стен, на них лежали странные инструменты – гибриды магии и механики. По крайней мере, иначе описать у меня не получается.

Одни сверкали кристаллами, заключёнными в металлическую оправу, другие напоминали более сложные механизмы с вращающимися шестерёнками и мельчайшими рунами, выгравированными на каждой детали.

У одной из стен стоял высокий шкаф с рядами стеклянных цилиндров, заполненных светящейся жидкостью разных оттенков. Внутри этих цилиндров плавали артефакты: когти, перья и миниатюрные кристаллы, источающие слабое сияние.

В центре комнаты возвышался массивный алтарь, больше похожий на экспериментальный стол. Хотя, с чего я взяла, что это алтарь? Потёков крови нет, благовоний тоже. Но где-то внутри интуиция подсказывала, что роль алтаря эта штука тоже играет.

Красиво, кстати. Всё выложено чёрным камнем с серебряными инкрустациями, а над ним прямо в воздухе висел крупный кристалл, подвешенный на тонких металлических цепях. Он мерцал мягким светом, от которого в воздухе возникали слабые золотистые всполохи. На алтаре лежало несколько раскрытых книг, со страницами, исписанными текстами и расчерченными схемами.

Вдоль другой стены размещались странные конструкции, похожие на сплетение трубок, механизмов и кругов из неизвестного мне материала. Они тихо жужжали, а внутри некоторых вращались кольца, словно создавая потоки синей энергии. Повсюду на полках лежали кристаллы разных форм и размеров: от идеально гладких до острых и угловатых, будто выломанных из природных пород.

Магия здесь казалась живой, она витала в воздухе, мягкими потоками скользя вокруг, взаимодействуя с каждой вещью. Стены лаборатории покрывали руны, которые вспыхивали слабым светом, реагируя на наше присутствие. Всё это было невероятно сложным, почти пугающим, но при этом восхитительным.

Я застыла на месте, зачарованно глядя на всё это великолепие. В голове крутились десятки вопросов, но один был главнее всех:

– Это всё… принадлежит Безтважу? – прошептала я, даже не ожидав от себя такого восхищения.

С каких это пор мне стали интересны такие штуки? Или что-то с разумом делает магия тёмного ветра?

Стинек, наконец, обернулся ко мне, его лицо светилось лёгкой гордостью:

– Конечно. Это его личная лаборатория. Здесь он работает с магией и артефактами, которые вы не найдёте больше нигде. И, кстати, раз уж тут впервые, то лучше быть осторожной. Некоторым вещам не стоит доверять. И уж тем более – ронять.

Ощущение, словно я только за этим сюда и пришла. Фыркнув, сложила руки на груди и отвернулась.

В следующий миг моё внимание привлекло большое зеркало, стоявшее в углу лаборатории. Оно казалось… необычным: вместо отражения на его поверхности гуляли странные всполохи, вызывавшие ассоциацию с электрическим током. Яркое, опасное, но вроде бы как только для тех, кто решит туда сунуться.

Всполохи танцевали по гладкому стеклу, создавая иллюзию глубины, от которой невозможно было оторвать взгляд. Внезапно всполохи начали собираться в центре зеркала, как будто открывая проход.

Я замерла, сжав руки и наблюдая, как из зеркала сначала появился Безтваж, а за ним Крконош. Они шагнули в лабораторию, и зеркало за ними ослепительно вспыхнуло.

Мужчины были поглощены разговором. При этом настолько, что, кажется, не замечали ничего вокруг.

Сейчас они выглядели как два профессионала, полностью сосредоточенных на каком-то важном деле, и это было странно завораживающее зрелище.

Но больше всего меня поразил их внешний вид. Оба были одеты в чёрные одежды, которые явно предназначались для работы с энергетическими потоками: длинные, облегающие костюмы с тонкими серебряными рунами, светящимися при каждом движении. На Безтваже накидка подчёркивала плечи и стройную фигуру, а у Крконоша на груди поблескивал массивный серебряный кулон, идеально гармонирующий с его белыми волосами и смуглой кожей. Одежда обоих как-то… показывала явнее их силу и уверенность, что я неожиданно поймала себя на мысли, насколько они оба привлекательны.

Я тут же попыталась одёрнуть себя.

«Агнешка, ты вообще сейчас серьёзно? Совсем не о том думаешь! К чему это всё?»

Конечно, ответить не получилось бы. Но, несмотря на это, мысли упрямо возвращались к их впечатляющим фигурам и тому, как уверенно они выглядели в сей странной лаборатории.

Я не выдержала и отвела взгляд, но в груди всё ещё бушевало смущение, смешанное с каким-то странным чувством, которое я не могла объяснить.

Стинек, всё ещё находящийся рядом со мной, прокашлялся, привлекая внимание мужчин:

– Панна хниздо Страка здесь, как и просили, – коротко сообщил он, явно ожидая дальнейших распоряжений.

Безтваж, не отвлекаясь от чего-то в своих мыслях, коротко кивнул, едва взглянув на меня.

– Можешь быть свободен, Стинек. Если потребуется – позову.

– Слушаю и повинуюсь.

Тот слегка поклонился, и прежде чем я успела задать ему хоть один вопрос, дал дёру в сторону двери. Кажется, ему совсем не по душе эта лаборатория. Но у меня выхода, конечно, нет.

Я выпрямилась, чувствуя, как тишина в комнате становится почти ощутимой. Безтваж и Крконош смотрели на меня, и этот взгляд был тяжёлым, полным скрытого смысла. Я чуть прищурилась, стараясь не выдать своего беспокойства.

Так, спокойно! Делаю вид, что всё как обычно.

– Зачем вы меня позвали? – спросила я, пытаясь сохранить уверенность в голосе, хотя внутри было неуютно.

Крконош чуть усмехнулся, сделав шаг в сторону. Его манера двигаться была почти ленивой, но в ней ощущалась сила.

– Хотим кое-что тебе показать, – сказал он.

Это что у нас, лёгкая насмешка? Попытка подразнить? Ай-ай-ай, а с виду взрослый дяденька.

Поэтому не подавать виду, что подозрительность растет, и я, скрестив руки на груди, посмотрела на них.

– И что же за тайны вы тут прячете? – спросила я.

Отвечать не спешили. Что-то в их взаимодействии казалось… точнее, было… своеобразным.

Крконош явно наслаждался происходящим, его движения и лёгкая усмешка создавали впечатление, будто он полностью контролирует ситуацию. А Безтваж напротив, был сосредоточенным и холодным, но при этом не выглядел так, словно хотел избавиться от своего, казалось бы, не слишком уместного гостя.

Конечно, ведь сам же его и позвал.

Моё нетерпение взяло верх, и я, подняв бровь, спросила:

– А почему здесь Крконош? Ведь ты же говорил мне, что…

Безтваж посмотрел на меня, его выражение было почти бесстрастным, но в глазах мелькнула тень раздражения.

– Крконош мне не враг, если ты об этом, – ответил он спокойно, хотя интонация выдала лёгкое усилие, будто он не хотел слишком углубляться в объяснения. – Да, у нас есть некие… разногласия. Но он здесь потому, что может помочь.

Крконош фыркнул так громко, что я невольно дёрнулась. Этот звук напомнил мне недовольного лесного кота, который всем своим видом показывает, что его задели за живое.

– «Разногласия», – передразнил он, словно смакуя это слово. – Это ты так теперь называешь наше, кхм, наши… споры? Ну что ж, как скажешь.

Одна-а-ко…

Они явно знают друг друга достаточно давно, чтобы позволять такие диалоги с попыткой под… подколоть, конечно. Но что-то в их тоне, в том, как они перебрасывались словами, заставило меня задуматься.

Явно не враги. Но в то же время и не союзники. Пожалуй, выглядят как те самые друзья, которые никогда не признаются друг другу в этом статусе, но при этом всегда будут помогать, когда потребуется.

«Наглядный пример «друзей-не-друзей», иначе не скажешь», – подумала я, сдерживая смешок.

Впрочем, от их странной дружбы мне было ни холодно, ни жарко – я хотела узнать, зачем меня сюда позвали.

Крконош махнул рукой, и Безтваж, не тратя времени на объяснения, кивнул в сторону алтаря.

– Идем, – сказал он.

Меня повели вперед, обходя массивный стол и конструкции с магическими механизмами, пока мы не подошли к объекту, который заставил пару раз изумленно хлопнуть ресницами.

Это была массивная золотая рама.

Она стояла вертикально, высотой примерно до моего пояса, настолько величественная, словно вырванная из дворца какого-то древнего императора. Золото её поверхности было тусклым, будто старинным, с тёмными прожилками, которые придавали ей вид предмета, прошедшего через века. По краям рамы тянулись сложные узоры, похожие на сцены битв и заклинаний. Магические руны тонкими линиями обвивали узоры, словно паутина, и вспыхивали слабым мерцанием, будто отвечая на наше присутствие.

Но больше всего меня потрясла пустота внутри рамы. Там не было стекла, зеркальной поверхности или холста – только тонкий, переливающийся воздух, который заставлял смотреть на неё как на окно в другую реальность. Оттуда веяло странной энергией, словно что-то живое пыталось вырваться наружу.

Я невольно ощутила лёгкий зуд в кончиках пальцев, как будто эта энергия касалась меня, даже не приближаясь.

Чем дольше я смотрела на раму, тем сильнее накатывало чувство тревоги, смешанное с завораживающим восхищением. Казалось, она не просто объект, а нечто большее – могущественное, скрывающее тайны, которые никто не мог раскрыть до конца.

– Что это? – выдохнула я, чувствуя, как мой голос дрожит.

Крконош усмехнулся, погладив свою выбеленную бороду, и посмотрел на Безтважа, явно давая понять, что отвечать придется ему.

Некоторое время царила тишина. Безтваж, словно очнувшись от своих мыслей, посмотрел на нас. Не то чтобы кто вы такие и что тут делаете, но близко к этому.

– Это один из артефактов Данки хниздо Орэл, – сказал он отстраненно, но его голос эхом отдавался из каждого уголка лаборатории. – Мы верим, что он поможет нам дотянуться до похитителя Марианны хниздо Лабуть. Этот артефакт способен раскрыть связь между пространствами, найти след даже самого опытного мага, если знать, как его использовать.

У меня похолодело внутри, и я невольно сжала край стола, чтобы не покачнуться.

Данка. Теперь всё стало на свои места. Вот почему она пришла в мои сны.

Рама была связана с ней, пропитана её силой от и до. Эти картины, полные тьмы. Так что было спрятано в футляр. Или как правильнее его назвать?

Сон с Данкой перестал быть просто сном – теперь это предупреждение. И не стоит сбрасывать со счетов.

Но если это был один из её артефактов, то… где-то есть и другие? Каким образом он работал? В голове закрутились догадки, надо сказать, не самые приятные. Данка не просто колдунья с невероятным талантом, раз сумела создать инструменты, которые могли вмешиваться в структуру самой реальности. И сейчас я стояла перед одним из таких артефактов.

Бр-р-р. Почему-то мне это всё не по душе. Хотя понятно… С магией я всего ничего. Пусть мозг воспринимает, но в душе всё равно дико.

Однако догадки оставались догадками, и я решила их не озвучивать. Слишком много странного, а у меня не было уверенности, что мои мысли правильны. Я взглянула на Безтважа и Крконоша, стараясь казаться спокойной.

– А как он работает? – спросила, переводя взгляд с одного на другого. – Что нужно сделать, чтобы рама нашла похитителя?

Крконош иронично улыбнулся, но, казалось, был доволен моим вопросом. Его белые волосы мягко мерцали при здешнем освещении.

– Хороший вопрос, – заметил он. – Только ответ тебе может не понравиться.

Я прищурилась, не отводя взгляда от Крконоша, который продолжал улыбаться. Раздражает, паразит.

– Как? – повторила я, стараясь не выдать, насколько мне не нравится этот намёк. – Что нужно сделать, чтобы использовать раму?

Крконош не торопился с ответом, как будто пробуя моё напряжение на вкус. Он лениво провёл рукой по серебряным рунам на краю рамы, которые тут же вспыхнули мягким светом, словно откликнувшись на его прикосновение. Затем он повернулся ко мне, его ярко-голубые глаза смотрели испытующе, но с оттенком лёгкой насмешки.

– Эта рама, как ты, наверное, уже поняла, – сказал он, его голос был мягким, но в нём чувствовалась скрытая сила, – не просто инструмент. Она требует… участия. Если ты хочешь, чтобы она открыла путь к похитителю, придётся отдать ей что-то взамен.

– Что именно? – спросила я, чувствуя, как неприятное предчувствие затянуло меня в свою холодную хватку.

Он слегка склонил голову, будто разглядывал меня.

– Кровь, – наконец ответил Крконош, его голос звучал почти лениво. – Немного твоей магии и немного крови.

«Немного» прозвучало, как «ну литров пять». Кто знает, как он тут с размерами.

– Рама активируется только тогда, когда почувствует связь с твоим миром, – продолжил он. – Твоя магия пробудилась, что делает тебя идеальным связующим звеном.

Я сглотнула, чувствуя, как внутри всё напряглось. Казалось, что с каждым словом Крконоша рама начинала пульсировать слабым светом, как будто реагирует на обсуждение.

Я фыркнула, едва сдерживая смесь раздражения и нервозности.

– Главное, не всю, – пробормотала, упирая руки в боки. – А то придётся мне потом пить эту кровь из вас двоих.

Крконош мгновенно ухватился за мой комментарий, его глаза заблестели от веселья. Он отступил на шаг, подняв руки, будто сдаваясь.

– О, ну уж нет, панна хниздо Страка, – сказал он с преувеличенной серьёзностью. – Мы так не договаривались! Это ведь не я вас похитил. Вот пусть Безтваж и отдувается.

Я прищурилась, понимая, что он издевается, но в его ироничной подаче было что-то почти успокаивающее. Уголки моих губ едва заметно дёрнулись вверх. Однако прежде чем я успела ответить, Безтваж резко цыкнул, как будто утихомиривал двух непослушных детей.

– Оба. Просто отойдите. И не мешайте. Если, конечно, хотите жить.

Жить, конечно, хотелось.

Мы с Крконошем переглянулись, и я отступила назад, глядя, как Безтваж пытается сосредоточиться. Уставший он что-то до ужаса. Вытянул руку, и вокруг рамы начали клубиться тени, тянущиеся из его пальцев, как густой и вязкий дым.

Тьма медленно расползалась по раме, заливая её по периметру тонкими чёрными линиями, словно паутинка, которая становилась всё плотнее. Я наблюдала, как светящиеся руны на раме вспыхивают и гаснут, когда тьма покрывает их, словно вода, заливающая пламя. Ощущение было странным, почти гипнотическим. Воздух в комнате стал гуще, он звенел натянутой струной, и я чувствовала, как где-то в груди начало пульсировать знакомое тепло – магия тёмного ветра. Это точно она.

Крконош наклонился ко мне и прошептал:

– Не бойся. Он не кусается… если повезет.

Я сдержала усмешку, но не смогла оторвать взгляда от картины, которая медленно оживала под руками Безтважа.

Поначалу казалось, что ничего не происходит. Тьма, которой Безтваж залил раму, просто двигалась волнами, словно клубящийся дым, и больше ничем не выделялась. Я уже подумала, что весь процесс потребует больше времени, но вдруг в центре рамы что-то быстро мелькнуло.

Ой… Что-то оно мне… не нравится.

Я напряглась, затаив дыхание, и сделала шаг ближе, не отрывая взгляда от картины. Плевать на осторожность.

Тени внутри начали сжиматься и раздвигаться, как если бы они были живыми, и внезапно на их месте проступил размытый странный пейзаж.

Первым показался мрачный лес. Очень. Мрачный. Деревья были высокими и чёрными с изогнутыми, будто иссохшими ветвями, которые тянулись к небу, напоминая когти. Между стволами стелился густой серый туман, закрывающий всё, что находилось ниже. Вдали угадывались скалистые горы, тёмные, словно из самого камня вытекала ночная тьма.

По спине пробежал холодок.

Картина сменилась. Перед нами раскинулся равнинный пейзаж, но земля выглядела сухой и потрескавшейся, словно после долгой засухи. В трещинах мерцал слабый фосфоресцирующий свет, будто магия пробивалась из-под самой поверхности. Здесь тоже был туман, но он стелился так низко, что почти касался земли. Вдалеке я разглядела руины башни, острые и одинокие, как одинокий крик, застывший в вечности.

– Что это? – выдохнула я, чувствуя, как по спине пробегает холодок.

Крконош, стоящий рядом, наклонил голову, разглядывая пейзажи, чуть прищурившись, словно пытаясь что-то разглядеть.

– Граница Темнокрылья, – произнёс он почти. – Места, куда не стоит соваться, но именно тут хорошо что-то прятать.

Я покосилась на пейзаж:

– И надо идти туда?

– Если хочешь найти то, что ищешь, придется.