Извращенная гордость

Глава 2

Римо

– Ты готов? Пришла пора явиться незваными гостями на свадьбу, – ухмыльнулся я. Я весь горел от нетерпения, и этот огонь разгорался все сильнее с каждой минутой, что приближала меня к цели.

Фабиано вздохнул, проверил свой пистолет и спрятал его обратно в кобуру.

– Готов, если вообще можно подготовиться к такому безумию.

– Гениальность и безумие идут рука об руку. Благодаря двум этим качествам вершились величайшие деяния в истории.

– Меня бесит, когда ты говоришь, как Нино, – произнес Фабиано. – Не могу поверить, что мой отец в паре километров от меня, а я не могу разорвать его в клочья.

– Ты до него доберешься. Мой план приведет его прямо к тебе.

– Мне это не нравится. Что-то подсказывает, что уничтожить моего отца и покарать Синдикат – не единственная твоя цель.

Я откинулся на спинку автомобильного сиденья.

– И что я, по-твоему, задумал?

Фабиано посмотрел на меня.

– По какой-то причине ты решил заграбастать племянницу Данте.

Я мрачно улыбнулся.

– Ты прекрасно знаешь, зачем она мне понадобилась.

Фабиано помрачнел и тоже откинулся на спинку сиденья.

– Мне кажется, даже ты не до конца понимаешь, зачем она тебе. В итоге девчонка ответит за что-то, чего сама не совершала.

– Она часть нашего мира. Рождена и выращена, чтобы стать матерью новых ублюдков Синдиката. Рождена и выращена, чтобы подчиняться, как тупая овца. Ее воспитали так, что она беспрекословно будет слушаться своего пастуха. А он бросит ее прямиком стае голодных волков. И это будет стоить ей жизни.

Фабиано помотал головой.

– Блин, Римо. Ты свихнувшийся ублюдок.

Я с силой сжал пальцы на его предплечье, где красовалась татуировка Каморры[1] – глаз и клинок.

– Ты один из нас. Мы проливаем кровь и умираем вместе. Мы калечим и убиваем вместе. Не забывай свою клятву.

– Не забуду, – коротко ответил он.

Я отпустил его руку и посмотрел на двери отеля, из которого только что вышли родители Серафины – Инес и Пьетро Мионе. Между ними шла темноволосая девочка. Инес, одетая в вечернее платье, специально купленное к свадьбе года, была очень похожа на своего брата. Высокая, гордая блондинка. Охренительно гордая и все контролирующая.

– Осталось недолго. – Я бросил взгляд на проезжую часть, где чуть поодаль от нас стояла машина с моими двумя бойцами.

Фабиано вставил ключи в замок зажигания, и мы молча смотрели, как Мионе уезжают.

– Ее брат-близнец останется с ней, – заметил Фабиано. – К тому же у них два телохранителя.

Я поискал глазами человека средних лет, сидевшего за рулем лимузина «Бентли», припаркованного у обочины напротив отеля. Долбаная цветочная композиция на капоте – мне хотелось раздавить белые цветы ботинками.

– Они облегчили нам задачу. Машину невесты видно сразу, – посмеялся я.

– Потому что они не ожидают нападения. Такого еще никто не делал. Похороны и свадьбы неприкосновенны.

– Кровавые свадьбы были и раньше. Мионе надо было получше изучить историю.

– Но в тех случаях на свадьбах стычки случались из-за самих гостей, которые что-то не поделили. Не думаю, что кто-то намеренно атаковал собравшихся. И особенно невесту. Честь не позволит.

Я хмыкнул:

– Мы – Каморра. У нас особенный свод правил и свои понятия о чести.

– И сегодня Мионе об этом узнают, – натянуто произнес Фабиано.

Я пристально следил за отелем. Где-то за окном Серафина готовилась к свадьбе. Из нее сделают настоящий идеал, призрак в белом. Я не мог дождаться, когда она наконец окажется в моих руках, чтобы я мог залить белую ткань ее платья алой кровью.

Серафина

– Тебе нечего бояться, милая. – Мама говорила тихо, чтобы София ее не услышала. Скорчив рожицу, моя сестренка дергала заколки в своей прическе.

– Я не боюсь, – быстро ответила я, хотя это было неправдой. Не то чтобы я боялась спать с Данило, просто волновалась, что могу опозориться. Я не люблю делать что-либо плохо, но в этом случае из-за недостатка опыта я покажу себя не с лучшей стороны.

Мама с пониманием посмотрела на меня.

– Нервничать – это нормально. Но Данило – благородный мужчина. Данте превосходно о нем отзывается. – Мама старалась звучать непринужденно, но ей это не удалось. Она погладила меня по волосам, как делала это в детстве.

Мы обе знали разницу между благородным мужчиной и отличным солдатом Синдиката. А дядя Данте высказывал о Данило свое мнение, опираясь как раз на последнее. Ну и ладно. Данило всегда вел себя со мной порядочно, к тому же через несколько часов он станет моим мужем. И если я обязана ему подчиняться, то я это сделаю.

Парикмахер встала на мамино место и начала собирать мои волосы, вплетать в них жемчуг и ленты цвета белого золота. Мама заметила, что София портит свою прическу, и поспешила к ней.

– София, прекрати. Ты уже распустила несколько прядей!

София покорно опустила руки. Мы с ней встретились взглядами, и я ей улыбнулась. Вывернувшись из маминых рук, сестренка подошла и уставилась на меня.

– Не могу дождаться собственной свадьбы, – сказала она, сияя.

– Сначала окончи школу, – поддразнила я ее. Ей всего одиннадцать – и ее еще никому не обещали. В представлении Софии свадьба – это чудесная невеста и принц в сияющих доспехах. Я даже позавидовала ее наивности.

– Готово, – парикмахер отступила на шаг назад.

– Спасибо, – поблагодарила я.

Она кивнула и быстро удалилась, оставив нас троих наедине.

Платье было просто роскошное. Я вертелась перед зеркалом и восхищалась собой. Жемчуга и ленты, вплетенные в волосы, отражали свет ламп, а юбка была как из сказки – многослойный тюль высшего качества. Мама покачала головой, и ее глаза затуманились слезами.

– Мам, не плачь, – предупредила я. – Тушь потечет. Я тоже разревусь, и мы обе испортим макияж.

Мама сморгнула слезы и кивнула.

– Ты права, Фина. – Она промокнула уголки глаз носовым платком. Мама не была чересчур эмоциональной, так же как ее брат – дядя Данте.

В дверь постучали, и отец заглянул в комнату. Сначала он застыл на месте, а потом медленно вошел внутрь. Он молча оглядел меня. В его глазах было так много чувств, но он был не из тех, кто открыто их выражает. Он подошел и двумя пальцами погладил меня по щеке.

– Голубка, ты самая прекрасная невеста, которую я только видел.

Мама картинно подняла бровь. Папа рассмеялся и поцеловал ей руку.

– И ты, Инес, была потрясающей невестой.

– А я? – спросила София. – Может, я буду самой красивой из всех!

Папа поднял палец.

– Ты навсегда останешься моей малюткой. Никакого тебе замужества.

София надулась, и папа покачал головой.

– Нам пора ехать в церковь. – Он поцеловал меня в щеку и взял Софию за руку. Они втроем вышли из комнаты. Мама оглянулась и одарила меня гордой улыбкой.

В дверях возник Самюэль, одетый в черный костюм с черным галстуком.

– Ты выглядишь как щеголь, – заметила я, и вдруг на меня нахлынула тоска. Когда я перееду на виллу Данило в Индианаполисе, мы с братом будем слишком далеко друг от друга.

– Ты прекрасна, – тихо сказал он, оглядывая меня с ног до головы. Он приблизился ко мне, держа руки в карманах. – Без тебя будет так странно.

– Я попросила Софию не давать тебе расслабляться.

– Это не одно и то же.

– Через несколько лет ты женишься. К тому же скоро у тебя прибавится мафиозных дел. Ты даже не заметишь моего отсутствия.

Самюэль вздохнул и посмотрел на «Ролекс» на запястье, подаренные отцом пять лет назад в день инициации.

– Нам пора. ЦеРимония начнется через сорок пять минут. До церкви ехать полчаса.

Я выбрала церковь в пригороде. Мне понравилась идея провести свадьбу в отреставрированном амбаре, окруженном лесами.

Я кивнула и в последний раз бросила взгляд на свое отражение. Самюэль протянул мне руку. Держась за руки, мы покинули номер и спустились в лобби отеля. Люди смотрели на меня, и, должна признать, мне очень нравилось внимание. Платье стоило целое состояние. И не зря, ведь меня в нем увидит уйма народа. Моя свадьба – самое грандиозное событие в Синдикате за долгие годы.

Самюэль открыл мне дверь черного «Бентли» и я, придерживая подол платья, скользнула на заднее сиденье. Самюэль захлопнул дверь и сел впереди, рядом с водителем-телохранителем.

Мы тронулись с места – и в животе у меня запорхали бабочки. Меньше чем через час я стану женой Данило. Казалось, что это сон.

Вскоре высотные здания уступили место полям и деревьям.

Самюэль вдруг заерзал и достал пистолет из кобуры.

– Что случилось? – спросила я.

Машина набрала скорость. Самюэль бросил взгляд через плечо, но он смотрел не на меня. Я тоже обернулась и увидела следующую за нами машину с двумя мужчинами внутри. Самюэль достал телефон и поднес его к уху. Но не успел он сказать ни слова, как с обочины вынырнула еще одна машина и врезалась в наш «Бентли». Потеряв управление, мы закрутились. Вцепившись в сиденье, я закричала, а ремень безопасности впился мне в кожу.

– Ложись! – закричал Самюэль. Я отстегнула ремень и бросилась на пол, прикрыв голову руками. Мы еще во что-то врезались и наконец остановились. Что происходит?

Самюэль распахнул дверь и начал стрелять, и мой телохранитель последовал его примеру. Стекла потрескались, и я закричала, когда осколки посыпались мне на голову. Вдруг я услышала мужской крик и подняла голову.

– Самюэль? – завопила я.

– Фина, беги!

Я пробралась между передними сиденьями и увидела Самюэля, привалившегося к машине. Он зажимал рукой рану, из которой хлестала кровь. Я вылезла в открытую дверь и легла рядом с ним.

– Сэм?

Он натянуто улыбнулся мне.

– Со мной все будет в порядке. Беги, Фина. Они пришли за тобой. Беги!

– Кто пришел за мной? – удивленно моргнула я.

Брат начал стрелять снова.

– Беги!

Я вскочила на ноги. Если они пришли за мной, то за мной же и погонятся. Тогда Сэм будет в безопасности.

– Вызови подкрепление!

Я сбросила туфли на каблуке, подхватила подол платья и пустилась бежать так быстро, как только могла. Белые лепестки с цветочной композиции капота приклеились к моим ступням. Никто в меня не стрелял. Меня хотели взять живьем, и ничего хорошего это не значило. Я свернула вправо к перелеску. Это был мой единственный шанс оторваться от преследователей. Дыхание стало прерывистым. Я была спортивной и отлично бегала, но тяжелое платье сильно меня замедляло. Ветви цеплялись за ткань, и я постоянно спотыкалась.

Я услышала тяжелые шаги за спиной. Я не посмела обернуться и посмотреть, кто именно меня преследует. Шаги приближались. О боже! Это платье не дает мне бежать.

Самюэль уже вызвал подмогу?

Но вдруг меня осенила другая, худшая мысль. А что, если Самюэль не смог никого вызвать? Я снова свернула вправо, решив бежать обратно к машине. Но еще одна пара ног затопала в моем направлении. Два преследователя.

Страх пульсировал в венах, но я не сбавляла темп. Боковым зрением я заметила какую-то тень – и внезапно высокий силуэт появился прямо возле меня. Я закричала, но меня крепко схватили за пояс. Потеряв равновесие, я упала на землю. Кто-то тяжелый навалился на меня, вышибая весь воздух из моих легких. Сознание затуманилось.

Я дергала ногами, молотила кулаками, царапалась и вопила что есть мочи. Но лицо мне закрывали несколько слоев тюля, и мне было тяжело двигаться. Если папа и Данте приедут с подкреплением, нужно, чтобы они услышали мой крик и нашли меня.

Мне закрыли ладонью рот, и я укусила преследователя.

– Черт!

Он отдернул руку. Я смутно узнала голос, но от страха не могла понять, кому он принадлежит. А глаза мне все еще прикрывал тюль платья. Я могла лишь различить два силуэта. Оба высокие. Один блондин, второй – брюнет.

– Надо спешить, – прорычал один из них, и я содрогнулась от жестокости, что звучала в его голосе.

Кто-то всем весом насел на мои бедра, и две сильные руки схватили меня за запястья, пригвоздив мои руки к земле. Я попыталась вырваться, но мне на лицо легла чья-то рука. Я почти не могла двигаться. С лица отодвинули тюль, и я наконец смогла разглядеть своих преследователей. Тот, кто сидел у меня на ногах, был брюнетом с темными глазами и шрамом на лице. Он посмотрел на меня так, что мне стало страшно.

Я видела его прежде, но не могла понять, где именно. Я взглянула на голубоглазого блондина, который держал мне руки, и застыла от изумления. Я его знала. Это был Фабиано Скудери, мальчик, с которым мы играли в детстве. Он сбежал и присоединился к Каморре.

Наконец-то все сошлось. Я взглянула на брюнета. Римо Фальконе, Дон – член организации, который руководит собственной командой наемников Каморры. Я громко выругалась, и новая волна ужаса словно придала мне сил. Я выгнулась, но Римо даже не сдвинулся с места.

– Успокойся, – попросил Фабиано. Его прокушенная рука кровоточила. Успокоиться? Успокоиться?! Каморра хочет меня похитить!

Я открыла рот и попыталась закричать. Но на этот раз Римо зажал мне рот рукой так, чтобы я не могла его укусить.

– Вколи ей транквилизатор, – приказал он.

Я замотала головой, но что-то острое коснулась моей руки чуть ниже локтя. Мышцы расслабились, однако сознание я не потеряла. Меня уже никто не держал. Римо поднял меня на руки. Мои конечности безвольно болтались плетьми, но я держала глаза открытыми и разглядывала моего похитителя. Он внимательно посмотрел на меня и побежал. Небо и верхушки деревьев проносились перед моим взором.

– Фина! – я услышала вдалеке голос Самюэля.

– Сэм, – почти беззвучно прохрипела я.

– Фина! Фина, ты где? – кричал папа.

Голоса множились. Они пришли, чтобы меня спасти.

– Быстрее! – закричал Фабиано. – Направо!

Ветки ломались под их ногами. Римо тяжело дышал, но крепко держал меня. Мы выбрались из леса и оказались на дороге.

Внезапно я услышала визг тормозов и меня охватила надежда. Но она улетучилась, как только меня затолкали на заднее сиденье машины и Римо влез в салон.

– Поехали!

Я смотрела на серую обшивку потолка машины и прерывисто дышала.

– Боже, ты прекрасна, – произнес Римо. Я подняла глаза, и наши взгляды встретились. Лучше бы я этого не делала: от его жутковатой ухмылки меня пронзил ледяной ужас, и я отключилась.

Римо

Серафина потеряла сознание. Я пристально ее разглядывал. Теперь, когда она перестала брыкаться и вопить, я мог по достоинству оценить красоту невесты. Пятнышки крови, словно рубины, рассыпались по ее белому платью и по бледной шее вдоль драгоценного колье. Чистое совершенство.

– Кажется, мы от них оторвались, – пробормотал Фабиано.

Я обернулся к заднему стеклу и посмотрел на дорогу – пока нас никто не преследовал. Мы ранили, но не убили спутников Серафины, значит, часть сил ее семья потратит на то, чтобы им помочь.

– Миленькая сучка, – прокомментировал ведущий машину Симеон.

– Еще раз отзовешься о ней в таком неуважительном тоне, – произнес я, подавшись вперед, – и я вырву твой язык и засуну его тебе в задницу. Еще раз на нее посмотришь, твои глаза составят языку компанию. Понял?

Симеон кивнул.

Фабиано с любопытством посмотрел на меня. Я снова откинулся на сиденье, разглядывая свернувшуюся калачиком женщину. Светлые локоны были надежно зафиксированы, но одна своенравная прядь все же выбилась из копны и, завиваясь, легла Серафине на висок. Я намотал прядь на палец. Я хотел поскорее узнать, смогу ли укротить эту женщину.

Я принес обмякшую Серафину в номер мотеля и положил на одну из кроватей. Я убрал застрявшую в ее прическе веточку и вынул все шпильки – локоны свободно легли на подушку. Я выпрямился.

– Кавалларо захочет возмездия, – вздохнул Фабиано.

– Они не нападут до тех пор, пока девчонка у нас. Она в опасности, и он знает, что ему не вытащить ее живой из Лас-Вегаса.

Фабиано кивнул и посмотрел на Серафину, безвольно лежавшую на постели; голова ее склонилась набок, обнажив длинную элегантную шею. Мой взгляд упал на нежное кружево, прикрывавшее две округлости ее груди. Платье с высоким воротом, современное и элегантное, ни намека на вульгарность и излишнюю сексуальность племянницы Данте. И все же она могла бы поставить многих мужчин на колени. Твою же мать, Серафина выглядела как ангел: светлые волосы, бледная кожа и белое платье, что лишь подчеркивало ее красоту. Воплощение невинности и чистоты. Я едва сдержал усмешку.

– О чем ты думаешь? – опасливо спросил Фабиано, отследив направление моего взгляда.

– О том, что они максимально подчеркнули ее невинность. – Я наклонился к ней и мой взгляд заскользил по ее телу. – Мне нравятся пятна крови на ее платье.

– Это же была ее свадьба. Конечно, они решили подчеркнуть невинность. Ты же знаешь, как это бывает. Девушек нашего круга берегут до свадьбы. Они должны лишиться девственности в первую брачную ночь. Кавалларо и ее жених сделают все, чтобы она вернулась к ним нетронутой. Данило – младший босс. Ее отец – младший босс. Данте, мать его, Кавалларо – ее дядя. Что бы ты у них ни попросил, они все сделают. Попроси их разделаться с моим отцом – они послушаются, и мы от нее избавимся.

Я помотал головой.

– Пока я ничего просить не буду. Не хочу облегчать им жизнь. Они напали на Лас-Вегас. Пытались убить моих братьев, меня и тебя тоже. Они разожгли огонь войны в нашем городе, а я разожгу огонь в их рядах. Уничтожу их изнутри. Я их сломаю.

– Как? – нахмурился Фабиано.

Я взглянул на него. В голосе Фабиано звучала едва заметная нотка тревоги, но я хорошо его знал.

– Я разрушу то, что они должны были защитить. Если я что-то и понимаю в жизни, так это то, что мужчины вроде нас не прощают себя, когда их близким причиняют боль. Члены ее семьи сойдут с ума от тревоги. Каждый день они будут задаваться вопросом, что с ней происходит. Будут представлять, как она страдает. Ее мать обвинит ее отца и брата. А они станут винить себя. Чувство вины будет разрастаться, как раковая опухоль. Оно будет подпитывать тревогу. И тревога разорвет их на части.

Фабиано опустил взгляд на зашевелившуюся Серафину. Разрез ее подола распахнулся, обнажив длинные ноги. На одном бедре белела кружевная подвязка. Фабиано подобрал подол и прикрыл ей ноги. Я повернулся к нему.

– Она невинна, – спокойно произнес он.

– Но домой она вернется уже другой, – мрачно изрек я.

– Вред, нанесенный ей, не разрушит их клан. – Фабиано посмотрел мне в глаза. – Они лишь сплотятся и уничтожат тебя.

– Посмотрим, – пробормотал я. – Надо позвонить Нино и обсудить, что делать дальше.

Мы с Фабиано подошли к столу и, положив телефон на столешницу, включили громкую связь.

Только мы закончили разговор, как Серафина застонала. Мы обернулись к ней. Она вздрогнула и проснулась, не понимая, где именно находится. Она медленно поморгала, глядя на стены и потолок. Движения ее были вялыми и медлительными, дыхание участилось. Она приподняла голову и оглядела свое тело – провела руками по ребрам и приложила ладони к животу, словно опасалась, что мы трахнули ее, пока она была в отключке. В принципе, мы могли бы это сделать. Но не стали – Серафина могла на нас обидеться.

– Если продолжишь себя лапать, я за свои действия не отвечаю.

Она посмотрела на нас и оцепенела.

– Мы тебя не трогали, пока ты была без сознания, – заверил ее Фабиано.

Она смотрела то на него, то на меня и, судя по всему, не слишком верила его заверениям.

– Ты бы поняла, если бы я или Фабиано тебя трахнули, поверь мне, Серафина.

Она сжала губы и в ее глазах отразились страх и отвращение. Она заерзала на постели, словно пыталась встать, но тело ее не слушалось. Потом она закрыла глаза; ее грудь высоко вздымалась, а пальцы, лежавшие на покрывале, подрагивали.

– Она еще под кайфом, – заметил Фабиано.

– Принесу ей колу. Надеюсь, кофеин ее взбодрит. Мне не нравится, когда она такая слабая и безответная. Никакого удовольствия.

Серафина

Когда Римо вышел из комнаты, я с трудом села на постели.

– Фабиано, – шепотом окликнула его я.

Он подошел и встал передо мной на колени.

– Фина, – произнес он.

Только брат называл меня так, но Фабиано в детстве играл с нами и знал сокращение от моего полного имени.

Мама не учила меня умолять, но я была в отчаянии.

– Пожалуйста, помоги мне. – Я коснулась его руки. – Ты же был частью нашего клана. Ты не можешь так поступить.

Он отдернул руку и строго посмотрел на меня.

– Теперь я часть Каморры.

Он встал, глядя на меня без всякого выражения.

– Что со мной будет? Чего от меня хочет твой Дон? – осипшим голосом спросила я.

На секунду его взгляд смягчился.

– Твой клан атаковал нашу территорию. Римо требует возмездия.

Меня охватил ледяной ужас.

– Но я не имею отношения к вашим делам.

– Ты – нет, но Данте твой дядя, а твои отец и жених – высокопоставленные члены Синдиката.

Я опустила глаза на свои руки. Я с такой силой сжала подол платья, что костяшки пальцев побелели. Заметив красные пятна крови на ткани, я тут же разжала пальцы.

– Значит, он заставит их заплатить, причинив мне боль? – Голос мой надломился. Я прочистила горло, но не смогла сохранить самообладание.

– Римо не делился со мной своими планами, – произнес Фабиано, но я не поверила ни единому его слову. – Он хочет вынудить твоего дядю сдать часть территории… или сдать нам своего доверенного советника.

Дядя Данте ни при каких обстоятельствах не отдаст свои территории, ни членам семьи, хотя моя мать умоляла его об этом, ни кому бы то ни было. И уж тем более он не выдаст одного из своих людей, особенно доверенного советника. Ради девчонки? Нет. Значит, все пропало.

Взор мой затуманился, и я снова повалилась на постель.

Сквозь туман я услышала голос Римо.

– Планы изменились. Пусть спит, пока мы будем в машине. Мы и так потратили слишком много времени в мотеле. Нино опять звонил. Он предложил нам немедленно убираться отсюда. Он слышал от Грегори, что Кавалларо созвал всех своих солдат на поиски племянницы, а мы до сих пор торчим на задворках его территории.

Данте пытается меня спасти. Папа и Данило бросились на мои поиски. А Самюэль, мой милый брат, ищет меня вместе с ними. И если мы на территории клана, значит, еще не все потеряно.