Как богиня забрала мой первый раз. Том 1 | С иллюстрациями

Глава 15

За мной пришли на рассвете. Всю ночь я крутился на холодном, твёрдом полу, не в силах нормально уснуть. Система без конца оповещала, что я должен вернуться в постель, ведь мне нужен отдых, но я и сам это понимал. Дорога к заливу, тошнота в лодке, беготня от стражников — всё это ужасно сказывалось на моём состоянии.

Жаль только, поделать с этим я ничего не мог.

— Вставай, раб, — пихнули меня носком ботинка, когда я в очередной раз провалился в какой-то бред.— Твой бой скоро начнётся.

Благо, голодным меня выставлять не собирались. Да, завтрак не был таким, какой бы я предпочёл, но всё же мне дали немного рыбы, кашу и даже странный сладковатый напиток, похожий на компот. Я ужасно хотел убить здесь всех и сбежать, но в наручниках мог лишь подчиняться приказам, надеясь сохранить голову.

Ничего, скоро с меня снимут кандалы, и я покажу им, где раки зимуют.

После завтрака я смог переодеться в бойцовские одежды, наконец полноценно прикрыв хозяйство. Я слышал, бойцам бреют головы, чтобы они были ещё более непобедимыми, но здесь этим, очевидно, не пользовались. Хотя какой в этом толк, если мы дерёмся с помощью магии? Но мне в этом везло — я уж точно не хотел быть ещё и лысым. Там, глядишь, уже Лея меня и не узнала бы.

После меня отвезли к выезду из города. Я не очень понимал, почему так далеко, и был этим очень расстроен. Оттуда и к своим добираться долго, и бежать непонятно куда. Какой же я идиот, что выбежал без той бумажки. Ну просто имбицил, господи, теперь расхлёбывать всё это дерьмо. Сколько неверных выборов бы вы ни делали, вспомните, как я забыл про жизненно важную бумагу и попал в смертельное рабство!

Очень скоро мои мысли немного сменили направление. Меня тупо вытолкнули на арену, где стояли такие же напуганные парни, как и я. Даже одна девчонка была — с подбитой губой и заплаканная. Все в красных кандалах, а значит, маги. Ну ничего, давайте, снимите с меня эту чёртову сталь, я вам все старые раны припомню многократно.

Как вдруг… на арене сцепили карабины. Карабины алой цепи, тянущейся вокруг всего бойцовского поля. К нам спокойно вошли стражники, снимая с рук кандалы и выходя обратно. Я даже дёрнуться не успел, как один мальчишка швырнул магический шар в стражу, но тот, отскочив, едва не задел его самого.

— Цепь создаёт магический барьер, — хмыкнул стоящий неподалёку стражник. — Вы действительно полагали, что мы первый раз с магами бой организовываем? Выйти тоже не получится. Бейтесь. Выпустят с арены только одного. Остальные должны здесь умереть.

Не то чтобы я не понимал формулировку «бой на выживание», но как-то не осознавал до конца, что придётся убить всех остальных, прежде чем я покину поле. И как быть? Я не хочу убивать их! Да тут же почти дети, лет по двадцать едва! Ещё и девчонку приволокли, изверги!

Но господа явно плевали на все правила морали. Они были в предвкушении, заполоняя небольшие трибуны. Вмещалось на арене порядка двух сотен человек, хотя заполнены они были примерно наполовину. Все эти твари пришли смотреть на то, как мы будем убивать друг друга⁈ Стоп, я не соглашался на это! Я не хочу!

Но ударили в гонг, оповещая о начале боя. В толпе я заметил госпожу Колетт, в очень приподнятом настроении. Она сделала свою ставку, поднимаясь на трибуны так, словно пришла сюда вольным зрителем.

Вот только никто драться не спешил. Мы просто забились, как котята, не желая ни нападать, ни защищаться. Было жутко осознавать, что нас ведь всё равно заставят, но оттянуть миг хотелось максимально.

— Дерись! — крикнул с трибуны какой-то мужик. — Убей этих дохликов! Или ты их, или они тебя!

Один парень, повернувшись к другому, вскинул руку. Было видно, что ему страшно, и он не хочет этого делать, но он делал:

— Удар Тьмы.

Чёрный огонь появился на теле другого раба, пожирая его и его хп. Я невольно дёрнулся, понимая, что это всё на самом деле. Мы реально перебьём здесь друг друга, и мне нельзя оказаться слабее. Я ещё столько должен сделать! Чёрт, какая же судьба, всё-таки, сука!

Огромное огнище едва не задело меня, пока я пытался придумать выход. В самом деле, ну зачем вы нападаете? К моему ужасу, на земле уже лежало одно бездыханное тело, но я точно не планировал стать таким же! Но, словно поняв, что я не собираюсь драться, противники нацелили на меня печати.

— Мы не должны драться и умирать здесь! — заверил я, ещё пытаясь спасти жизни этим несчастным. — Нас стравливают господа, словно псов. Но мы умнее, чем животные, мы должны сопротивляться, мы должны направить свои силы против них, а не против друг друга!

— Боишься нас? — хмыкнул какой-то парень, уже без одного глаза. — Мы не станем спасать твою задницу. Если не в состоянии драться, то умри!

Глядя на раздувающиеся в касте заклинания, я лишь досадливо поморщился.

— Простите. Знайте, я не хотел этого, — выставив вперёд ладонь, я практически прошептал. — Скачки чар.

Одна ярко-розовая линия магии, проскользнувшая между ребятами, и все противники завалились на землю. Мне не было страшно с ними драться, ни на мгновение. Я просто… мне было жаль. Я знаю, это скверное чувство, но я жалел их. Несчастных ребят, попавших в рабство и почивших в первом же бою. Если бы они не нападали, может быть, мы сумели бы общими силами сбежать. Но они не стали рисковать.

А мне теперь остаётся как-то сбежать одному. Руки развязаны, а окружающий арену барьер придётся убрать. Одно их неверное решение — и я окажусь на свободе.

— Победил раб — Алхимик, принадлежащий госпоже Колетт! — громко воскликнул ведущий этого адского ада. — Уже пятые бои подряд она одерживает победу, в чём же секрет?

— Выбор самых искусных магов, — растянула ярко-алые губы моя госпожа. — Выдайте на него бумаги, и мы закончим на сегодня.

Я насторожился. Нужно было внимательно следить за каждым мгновением, быть готовым в любой момент сделать выпад, заклинание, создать печать. Нельзя упустить этот шанс, иначе же мне придётся драться за имя Колетт без надежды на вольную жизнь!

— Вот так.

На мне сзади застегнули рабский ошейник, сразу дёргая за цепь. Падая назад, я успел заметить огра — огромную тушу с синей кожей. Как оно сумело так бесшумно ко мне подобраться? Я даже не заметил шевеления воздуха! Такого просто быть не может! Я отказываюсь в это верить!

— Прочь! — я вырывался как мог. — Отпусти меня! Немедленно отпусти!

Но как бы я не пытался вырваться, меня тащили к Колетт, что протянула руку к цепи, очень элегантно хватаясь и наматывая себе на руку. Я решил, что теперь точно смогу вырваться, ведь всякий мужчина, даже подросток, гораздо сильнее любой женщины. Но её запястье покрылось коркой льда, а в глазах заплясали безумные огоньки.

По цепи ко мне пополз лёд, приближаясь и обжигая тело холодом. Я пытался отстраниться, но острые льдины всё сильнее давили на шею, оставляя алые следы.

— Ненавижу строптивых, — зашипела мне прямо в лицо госпожа, до этого резко приблизившись. — Если ты не перестанешь вырываться, я убью тебя и ничего не потеряю. Мне незачем терпеть проблемного раба, ты дешёвка. Я могу купить весь этот стадион, думаешь, мне есть толк тебя нянчить?

— Так отпусти, — зарычал я, не обращая внимания на боль. — Я уйду. Уйду и только сейчас обещаю не пытать тебя перед смертью. Ещё хоть раз ты дёрнешь за цепь — и, поверь, я выберусь из этого дерьма и сам продам тебя солдатам Леонов в развлечение. И если после двадцати тысяч членов от тебя хоть что-то останется, то следующими тебя будут трахать их жеребцы.

Колетт на секунду задумалась, а потом вдруг расхохоталась мне в лицо, брызгая слюной.

— Эй, Джек, возьми эту падаль и хорошенько высеки. А потом буду ждать его у себя. Не кормить и не давать воды. А, в камеры для одиночных боёв не переводить. Пусть помаринуется внизу.

— Да, хозяйка, — к ней подлетел длинноволосый парень в одной набедренной повязке. Тоже раб, но явно занимался не совсем тем, что делал я. — Шагай давай, госпоже нужно пройти.

Я понимал, что меня ничего хорошего не ждёт, но всё-таки надеялся, что кто-то из ребят внизу поделится едой. Что-что, а жрать я хотел настолько сильно, что просто не вывозил сосущее под ложечкой чудовище.

Только я ещё не догадывался, что это наименьшая из моих проблем.

Когда меня привели в место содержания рабов — по сути тюрьму, только средневекового масштаба, — то привязали к столбу. Во дворе, куда во время ужина могли выйти все рабы. Они смотрели на то, как меня били розгами.

Честно, это одно из самых жёстких наказаний, которое мне доводилось перенести. Раньше в детстве мать ставила меня на гречку. Колени болели не сразу, но спустя время крупа впивалась в кожу, и доставать её оттуда было сложнее, чем можно представить. Наверное, постоять так недолго — пустяк, но я проводил на гречке часы, а сейчас вспоминал об этом.

Мы встречаемся с наказаниями на протяжении всей жизни. Кто-то в момент действа осознаёт ошибки, а кто-то размышляет о том, что сделает в ответ.

— Вставай, — рявкнул тот самый длинноволосый Джек, когда последняя плеть обрушилась на мою многострадальную спину. — Шевелись!

Я даже усмехнулся истерично. Этот парень ничего больше говорить не умеет?

Правда, вернувшись в клетку, я не то чтобы сильно радовался или улыбался. Ребята смотрели на меня с опаской, сторонились, не спешили говорить, не то, что делиться водой или едой.

— Да что с вами? — шипя от боли в свежих ранах, спросил я. — Неужели не рады меня видеть?

— Ты победил, — констатировал факт дружище Рин с камеры напротив.

— К своему счастью, — буркнул я, уже понимая, о чём идёт речь.

— Сложно было убить там всех? — спросил неизвестный мне почти мальчишка из моей камеры.

— Хватило одного заклинания, — признался я, уткнувшись лбом в руки. — Я долго пытался привести остальных в чувство, чтобы мы не дрались, но ничего не вышло. Они всё нападали, так что пришлось защищаться. И вот я снова тут. Сменив наручники на ошейник.

— Большинству так не повезёт, — покачал головой Рин. — Но что ты сделал, что снова здесь? Ценных бойцов переводят наверх. Там они тренируются и иногда едят мясо.

— А ты? — я склонил голову набок, прекрасно понимая, что Рин далеко не новичок.

— Пытался сбежать.

— А я отказался подчиниться. Ну и обещал, что весь полк пустит госпожу по кругу, а после и их жеребцы, — выдохнул я, снова ощущая голод. Живот жалобно урчал. Ещё и хп предательски падало от голода. — Так что я тут. С истерзанной спиной, голодный, а вечером она зачем-то зовёт к себе.

— Если с боя ты вернулся, — вдруг тихо проговорил Рин, опустив глаза в пол, — то от госпожи не вернёшься. Вчерашний мальчишка уже сброшен в ров для трупов.

— Почему? — искренне удивился я. — Что она делает? Пытает⁈ Наказывает⁈ Но его за что?..

— Госпожа использует бойцов и для своего удовольствия, — прошептал парень из клетки справа. — Зачем платить за жиголо, которым нельзя причинять вред без доплаты, если можно пользоваться нами? Иногда кто-то переживает ночь с ней, но это не твои случаи.

— П-почему? — только бессильно спросил я.

— Нужно либо очень понравиться ей как боец, — загнул палец Рин, — либо понравиться как человек. Вылизывает ей не только киску, но и задницу. А ты уже обещал ей ужасную смерть, можно не надеяться стать ей любовником. Джека уже видел? Её первый. Не дерётся больше, волосы отпустил, вечно сытый и чистый. Многие хотят так же.

— Ну уж нет, — фыркнул я, хмуря брови. — Ничего лизать ей я не стану. Только снять бы мерзкий ошейник, и я бы ей показал. Чёртова сука. Есть у кого немного еды или воды? Умираю просто.

— Поверь, Алхимик, — покачал головой Рин, — лучше тебе ничего не есть. Все эти ужасы легче переносятся на пустой живот.

Замолчав, я уткнулся в пол камеры. Холодно… И больно.

Другие новоиспечённые рабы обсуждали другие происшествия, в основном бои, которые им предстоит пережить. Кто-то рассказывал о новых графиках, а кто-то о списках участвующих. Я слушал в пол уха, погрязнув в мыслях и времени. Я знал, что в любой момент может явиться этот Джек, забрав меня в ещё один Ад.

Когда же это всё закончится? Провёл в рабстве сутки, а уже больше не могу. Ужасный мир с ужасными правилами и людьми!

А потом… когда я потерял бдительность и начал засыпать от усталости, пришла она.

Колетт была без других рабов или стражи. Она спокойно отворила клетку, подняла мою цепь с пола и выдернула меня наружу. Сонный, потерянный, я не успевал за происходящим. Перебирая ногами, я послушно шёл за ней, не в силах сопротивляться.

Нам пришлось даже выйти за стены рабской тюрьмы и пройти к небольшому замку, раскинувшемуся неподалёку. Преодолев мост над мелкой речушкой, мы подошли к самому замку. Мне не нужно было задавать вопросы, чтобы всё понимать. Похоже, мне не суждено вернуться даже к остальным рабам. Ну что ж… такова жизнь, получается.

Внутри всё было ожидаемо роскошно. Правда, я смутно помнил дворец Либрионов, ныне правящей семьи. Даже там не было такой нарочитой роскоши. Что ж, хотя бы поглазею перед смертью… Но Колетт не спешила. Мы прошли через кучу коридоров, поднялись по лестнице, пока не подошли к её покоям.

Она толкнула массивную дверь, затягивая меня в темноту. Честно признаться, я испугался. Замер, как мышь, вжав голову в плечи. Пока Колетт зажигала свет, я уже представил себе ужасные пыточные аппараты, расположившиеся во тьме. Что там, я видел их очертания. И знал, что мне вот-вот придётся с ними столкнуться.

Но, когда загорелся свет, я удивлённо склонил голову набок. Это была обычная комната. Так, ну… расслабляться точно не стоит. Колетт же вышла в смежную комнату, а через пару минут вернулась за мной. За цепь она оттащила меня в ванную, где я увидел прекрасную ванну, наполненную пенной водой. От неё исходил пар, а вокруг горели ароматические свечи.

— Хочешь искупаться? — спросила у меня над ухом Колетт. — Не бойся. Иди. Госпожа разрешает.

— Ты мне не госпожа, — упрямо ответил я, не двигаясь с места.

— Пока нет, ты прав, — Колетт провела рукой по моему плечу. — Твоя статистика показывает, что ты не покоришься. Но я видела, что ты сделал тогда с противниками. Это мне нужно от тебя. Победа в боях. И если я не смогу тебя покорить и не хочу убивать, то придётся договориться.

— Договариваться ты решила ванной? — без тени смешка упрямо спросил я.

— Не только. Но давай ты всё обдумаешь, пока отогреешься, — госпожа принялась стаскивать с меня штаны, а я настолько не понимал, что происходит, что даже не сопротивлялся. — Я выйду, оставлю тебя наедине. Но помни, если ты что-либо надумаешь сделать — живым тебе не уйти. Ошейник снять смогу только я. Нет другого ключа или силы, способной от него избавить. Так что подумай. Знаю, раньше ты не представлял даже, что так может повезти. Но сейчас можешь обдумать, что для тебя лучше. И на какие условия ты согласен.

Подумать было над чем. Хотя я, честно говоря, и не раздумывал. Забравшись в ванну, я уже решил, что соглашусь. Плевать, что потребуется, я свалю отсюда, я не буду рабом. Я убью эту зазнавшуюся шлюху и камня на камне здесь не оставлю! Правда, Колетт тоже всё продумала.

После ванны меня ждал ужин, за которым мы обсуждали условия. Спорили, настаивали, иногда госпожа смеялась. Наверное, любое мужское сердце дрогнуло бы, веди красивая женщина себя так рядом с ним. Она была так мила и внимательна, что я сам изредка ловил себя на мысли, что мне нравится происходящее. Чёртова сука, не-ет, меня этим не купить. Я улыбался ей иногда, но в глазах скрывалась ненависть, возникшая при первой же встрече.

— Можно спросить? — Колетт усиленно делала вид, что подвыпила, хотя я видел, что спектакль разыгрывается с двух сторон.

— Да, давай, — я сам отпил вина, сдерживая хищную ухмылку.

Давай поиграем, киска. Кто кого.