Как «поймать» мужа

4

Дорога до отеля заняла совсем немного времени. К подъезду одна за другой прибывали шикарные машины, из которых выходила нарядная публика. Но Рэй объехал цепочку автомобилей и припарковался на резервной стоянке.

Войдя в отель, мужчина взял спутницу под локоть, когда они поднимались по ступеням. Наверху он немедленно убрал руку.

Первые гости уже тянулись парами через аванзал к парадному залу. Многие из них знали Рэя лично. Он всех походя приветствовал, но одна пара остановила его, чтобы высказать восхищение изумительной праздничной неделей. Пока Рэй выслушивал и благодарил за комплименты, девушка осмотрелась.

У входа в зал она увидела патриарха Баго — старик приветствовал входящих, пожимая им руки. Рядом с ним стояла его дочь — мать Белинды, а по другую сторону — Конрад. Гул голосов заглушал звуки оркестра, тихонько наигрывавшего в глубине зала. Никто еще не танцевал — гости пока были заняты взаимными приветствиями, обменом любезностями, они потягивали вино, искали свои места за столами. Возле Конрада на несколько секунд образовалась пустота. Люди, с которыми он уже обменялся рукопожатиями и парой приятных фраз, прошли в зал, а следующая пара еще не приблизилась. Молодой Баго перевел взгляд на дверь и увидел неожиданную гостью.

На секунду он окаменел, затем прошел в аванзал, взял Стефани за руку и отвел в сторону.

— Как вы посмели прийти сюда? Вы думаете, что вам удастся выкинуть такой же номер, как в тот раз? — Голос его дрожал от негодования. Он еще крепче стиснул тонкую руку девушки. — Я выведу вас отсюда и прослежу, чтобы вам не удалось проникнуть обратно. Они уже двинулись к выходу, но Рэй, заметив, что происходит, быстро подошел к ним.

— Отпусти ее, Конрад!

— Что? Ты разве не знаешь, что она собой представляет?

— Стефани пришла со мной, — ответил Рэй твердо.

Родственник уставился на него в полном недоумении.

— С тобой?

— Да.

Понизив голос, Конрад с нажимом произнес:

— Ты что — с ума сошел? Неужели не понимаешь, во что впутываешься? Ты не имел права приводить ее сюда!

— Тем не менее привел, и это уж мое дело, а не твое, братец! Так что убери-ка к черту свою руку.

Секунду оба свирепо смотрели друг на друга, затем Конрад пожал плечами.

— Ну что ж, ты об этом пожалеешь. Ничего, кроме неприятностей, эта мисс не принесет.

— Гости ждут, хотят пожать тебе руку. — Кивком Рэй указал в сторону.

Конрад ошарашено взглянул на кузена, но повернулся и пошел на свой пост — к дверям парадного зала.

Стефани перевела дух и подняла глаза на Рэя. Она напряженно вглядывалась в его лицо, пытаясь понять, что у того сейчас на душе. Взгляд, которым он ответил, был не из самых милых.

— Вот этого ты хотела? — спросил он. — Чтобы мы с братом из-за тебя переругались?

— Нет, этого я никак не хотела. — Она печально покачала головой. — Семья — самое ценное, что есть у человека. Вот уж никогда не помышляла поссорить вас с вашими близкими. — И, вскинув голову, предложила: — Ну что ж, пойдем дальше, — раз уж приехали.

Они вошли в зал. Их приветствовал дедушка Рэя. Он тепло улыбнулся девушке и сказал, что рад видеть ее снова. Мать Белинды тоже была весьма мила с гостьей, но Конрад бросил взгляд, полный холодной ярости. У Белинды, стоявшей рядом, от изумления глаза вылезли на лоб, когда она узнала вошедшую, затем лицо ее скривилось от отвращения. Стефани положила ладонь на руку Рэя и, проходя мимо недоброжелательницы, послала той ослепительную улыбку. Пришлось приложить отчаянные усилия, чтобы никто не догадался, что она сейчас чувствует. Ей удалось подавить мрачное настроение, но другое чувство вдруг одолело ее — желание отомстить за оскорбления. Беря протянутый Рэем бокал, она мрачно подумала: а ну их всех к черту!

— За что мы выпьем? — Глаза девушки горели от переполнявших ее чувств.

— Вот ты сама и скажи, за что, — ответил Рэй.

Подняв высокий тонкий бокал, Стефани задорно встряхнула головой:

— Давайте выпьем… за портвейн! За вино, на котором сделало состояние ваше семейство. — И, чокнувшись, осушила бокал до дна, затем поставила его на ближайший столик. — Пошли! — Она потянула Рэя в толпу танцующих. — Буду танцевать, покуда ноги держат.

С этого момента едва ли не в центре внимания окружающих была красивая особа — оживленная, яркая, сверкающая. Всякий мог убедиться — молодая женщина счастлива, беззаботна, так почему бы ей не веселиться. Она скользила по паркету в объятиях Рэя, пила шампанское, без умолку тараторила и хохотала. Лишь когда Стефани лицом к лицу столкнулась с Джеком Блейкмором, ее оживление разом испарилось. Случилось это, когда Рэй на минуту отошел. Джек остановился и уставился на нее:

— Что вы здесь делаете? — Он пытался скрыть удивление под маской суровости на лице.

— Я могла бы и вам задать такой же вопрос.

— Я получил приглашение. А вы? Не могу себе представить, чтобы после той истории вас сюда снова пригласили.

— Да, пригласительного билета я не получала. Я… ммм… купила себе право заявиться сюда.

— Купила? Как? — Брови Джека сползлись к переносице.

— А вот попробуйте догадаться, каким образом мне это удалось, — сказала она с вызовом, но все же предпочла сменить тему. — Мне казалось, что вы вдрызг разругались с графиней.

— Я сказал ей все, что о ней думаю, — признался Джек. Подняв голову, он посмотрел в конец зала, где стояла Белинда со своим графом. — Этой девчонке нужен хороший дрессировщик, чтобы вышколил ее как следует.

— Вы имеете в виду муж? — поинтересовалась Стефани, глядя в ту же сторону. — Поль вряд ли для этого годится. Он уже под ее каблуком.

— Пожалуй, вы правы. — В это время оркестр снова заиграл. — Не хотите ли потанцевать? — спросил он небрежно и получил столь же небрежный ответ:

— Попробуем.

Стефани ни на секунду не остановила мысль, как отреагирует Рэй, увидев ее танцующей с другим.

Они поплыли в медленном танце. Женская рука лежала на плече красивого кавалера. Смешливое настроение девушки иссякло, и она просто плыла по волнам музыки, стараясь не думать ни о будущем, ни о прошлом, вообще ни о чем.

— Однако вы так и не сказали мне, каким образом проникли сюда. — Голос Джека заставил партнершу вернуться к действительности. Он посмотрел на ее платье: — Выглядите на миллион долларов, ничего не скажешь.

На миг Стефани подумала, не рассказать ли ему всю свою печальную историю и попросить помочь ей. Быть может, он смог бы одолжить ей денег на возвращение в Англию, да еще подкинуть на жилье, помочь найти работу и… Да, но Рэй забрал паспорт. Внезапный прилив надежды угас так же быстро, как и пришел. Да и какое право имела она просить Джека о помощи? Никакого. Ведь она его так обидела, поставила в неловкое положение. Он еще молодец — ведет себя как ни в чем не бывало…

— Уговорила одного человека провести меня.

Рэй вернулся и явно разыскивал Стефани.

Оставив графа, к нему поторопилась сестра и начала что-то горячо доказывать. Нетрудно было догадаться, о чем она вела речь. Рэй взглянул в сторону исчезнувшей спутницы, и лицо его исказилось от гнева. Подхватив кузину, он вывел ее в центр зала и повел в танце. С каждым па они приближались к притягивающей их внимание паре. Едва завидев обидчицу, Стефани прикинулась оживленной, с хохотом глядя в лицо Джека, и тот, довольный, засмеялся ей в ответ.

Когда пары сблизились настолько, что чуть не задевали друг друга, Рэй положил руку на плечо Джеку и сказал:

— А что, если нам поменяться партнершами, старина? Как вы на это посмотрите?

Белинда попыталась было возразить, но Рэй уже успел притянуть к себе другую партнершу.

Несколько секунд он танцевал молча, затем взглянул на Стефани с холодной яростью в глазах.

— Ищешь более выгодный вариант, девочка? — спросил он с ехидной ухмылкой.

Первая инстинктивная реакция — вырваться, убежать вон — погасла. Он держал Стефани железной хваткой, прижимая к себе все теснее.

— Вы весьма проницательны, — сказала она сухо. — В этом смысле вы с Конрадом очень похожи друг на друга.

— Я так понимаю, что это не комплимент, не так ли?

— Вы не ошиблись.

Он стиснул, было зубы, но все же заставил себя заговорить:

— Да, некоторым образом мы с ним похожи. Например, оба дорожим нашей собственностью — что мое, то мое.

— Вы намекаете на…

— Не намекаю, а напоминаю, что мы заключили сделку. И я хочу быть на сто процентов уверенным, что ты не нарушишь наш договор. — Прижав ее к себе так, что ощущалось его мускулистое тело, он положил ей руку на шею, при этом большой палец оказался на горле. — Поэтому не вздумай смыться, ясно? Куда бы ты ни сбежала, я тебя все равно отыщу и верну обратно. Ты — моя, таковой и останешься. — Он помолчал и добавил веско: — Пока, как мы договорились, ты мне не опостылеешь. Вот тогда я тебя отпущу.

Девушка уставилась на партнера, пораженная столь грубым напором и безжалостной решимостью. Впервые до ее сознания полностью дошло, что она продалась этому мужчине и находится в полной зависимости от него, как рабыня, купленная на рынке живого товара.

— Вы… Вы будете меня преследовать? — спросила она тихим, прерывающимся голосом.

— Можешь ни секунды в этом не сомневаться. Подобно Конраду, я за свою собственность держусь крепко — как за недвижимую, так и за движимую.

Что тут скажешь? Слова не шли на ум. Стефани отвернулась и уставилась невидящими глазами на танцующих. Не нужно было ехать сюда, думала она. Это была ошибка. Я не из их круга, мне нечего делать среди этих богатых, самовлюбленных паразитов. Заставив Рэя привести ее сюда, девушка пыталась доказать себе, что она не хуже, чем все эти Баго, что у нее такое же право есть, пить, болтать и танцевать здесь, как у любого другого гостя. Но оказалось, что все не так. Стефани почувствовала себя брошенной, несчастной, одинокой. О, как ненавистны ей все эти люди! Партнер взглянул на ее лицо, в ответ получив улыбку, холодную как лед.

— Ну и как скоро вы пресыщаетесь вашими женщинами? — спросила она, стараясь голосом подчеркнуть этакую беззаботность. — В среднем, конечно. Точной продолжительности каждого романчика не требуется.

— Странный вопрос, — проворчал Рэй.

— Просто хочу выяснить, долго ли я пробуду вашей собственностью.

Оркестр смолк, пары не двигались. Рэй, видимо, ждал следующего танца.

— Ну не вечность, конечно, но какое-то время это будет продолжаться. Ты же обещала делать все, что я потребую.

Стефани смотрела на него широко раскрытыми глазами — ее неожиданно объял страх.

Выражение глаз Рэя изменилось — в них загорелся темный огонек желания. Взяв ее за руку выше локтя, он сказал жестко:

— Хватит. Поехали отсюда.

Рэй увез ее с бала, не сочтя нужным сказать «спокойной ночи» своим родным. Он вел машину молча, и за считанные минуты они доехали до дома. Любовник продолжал молчать, когда ввел ее в лифт, затем в квартиру и, наконец, в спальню. Там он включил бра, задернул портьеры, повернулся к Стефани и впервые за полчаса заговорил:

— Ну а теперь покажи мне, что я приобрел. Хочу видеть товар лицом… и не только лицом…

Девушка уставилась на него — требование было совершенно недвусмысленным. Нет, нет, я не могу этого сделать, думала она в панике, не могу! Глаза ее обратились к Рэю, моля о пощаде. Но он смотрел на нее не мигая, лицо его, казалось, заострилось от предвкушения наслаждений. Странный темный огонек снова засветился в глубине его глаз. Последние надежды девушки испарились. Ее отказ, вне всякого сомнения, будет им воспринят как вызов. Они заключили сделку, он свои обязательства выполнил, теперь и ей пора отрабатывать долги.

Сделав над собой усилие, Стефани постаралась не думать сейчас о Рэе и роскоши этой квартиры. Как тут не вспомнить об убожестве мест, где приходилось мыкаться последнее время, о том, как ходила грязная и голодная. Она забросила руки за спину и расстегнула верхнюю пуговку платья.

Рэй наблюдал, как девушка снимает с себя вещи одну за другой, бросая их на пол. Оставшись в длинной шелковой комбинации, сбросила бретельки с плеч, и комбинация сама соскользнула к ногам — оставалось лишь переступить через нее. Мужчина стоял, засунув руки в карманы брюк. А Стефани сбросила туфли, нагнулась, чтобы снять белые чулки… Нахлынуло чувство стыда и отчаяния. Выпрямившись, она почувствовала в глазах Рэя острый голод самца, крохотные капельки пота поблескивали на его верхней губе. Девушка застыла недвижно, но он подстегнул ее нетерпеливо и грубо:

— Ну же, дальше!

Она неуверенно замотала головой.

— Не буду! Будь ты проклят! Не желаю! Рэй посмотрел ей прямо в глаза.

— Все, что я пожелаю, — напомнил он уговор.

Под взглядом мужчины ее воля к сопротивлению таяла, как льдинка на солнце. Она медленно стянула с себя нижнее белье — два комочка шелка и кружев выпали из пальцев на ковер.

И тогда он подошел и дотронулся до нее. Стефани зажмурилась, не желая видеть этого человека, пытаясь не думать о нем. Сначала его пальцы действовали как-то неуверенно, легко касаясь ее тела, но каждое прикосновение словно оставляло ожог на коже. Постепенно его руки стали более уверенно ощупывать ее. Ей стало тяжело стоять без движения, позволяя мучителю делать то, что ему хочется. Он отошел и разделся, затем подошел вплотную, прижал свои ноги к ее ногам, и девушка почувствовала гладкость его обнаженной кожи. Рэй нагнулся, и, ощутив его губы на своей груди, она непроизвольно ахнула и торопливо прикусила губу. Твердая плоть уперлась в нее. Но она все еще не разжимала век и стояла перед ним одеревеневшая, неуступчивая. Он снова начал ласкать ее, и теперь руки его были торопливыми, дрожащими от вожделения. Мужчина не выпускал ее из объятий и гладил, гладил. Невыносимый жар соблазна охватывал их обоих. Стефани с трудом сдерживала дрожь в теле, пыталась подавить просыпающуюся в ней самой жажду неизбежной близости. Дыхание его стало хриплым, тяжелым, прерывистым. Неожиданно Рэй рывком оторвал ее от пола, подняв на руки, отнес в постель, опустил и оказался над ней. Раскрыв глаза, она увидела над собой его лицо, потемневшее от желания. Он закрыл ей глаза ладонью. Стефани рывком отклонила голову. Глаза ее горели, когда она с отвращением выкрикнула:

— Я ненавижу тебя!

Брови его подскочили от изумления. С хмурой усмешкой он пробормотал:

— Ну, это что-то новенькое. Посмотрим, как ты сейчас будешь меня ненавидеть.

Да, с этой секунды она уже не могла его ненавидеть. Стефани пыталась лежать неподвижно, как бревно, быть полностью отчужденной, думать только о том, как он и все его дражайшие родственнички ей противны. Но рассудку вопреки грешное женское тело предало ее, и она обнаружила, что волнообразно двигается ему навстречу, вбирая его, что пальцы ее впились в его плечи, а изо рта вырвался вопль наслаждения.

Затем застонал и Рэй. Разрядив свое возбуждение, он поцеловал ее. Испытывая приступ жгучего стыда за то, что оказалась такой безвольной, Стефани едва не разрыдалась. Оттолкнув его, она соскочила с постели, убежала в ванную и заперлась. Ее трясла нервная дрожь. Она прижала ладони к губам, чтобы до него не донесся ее плач. Плакать хотелось больше от зла на себя, чем от горя. Почему она дала волю своему глупому телу? Ну зачем? Да очень просто — потому что ей было хорошо. Да, репутация Рэя, покорителя женских сердец, была вовсе не беспочвенной — он знал, как ублажить женщину и довести ее до чувственного исступления, знал, как заниматься любовью. Нет, нет — не любовью, а как мастерски заниматься сексом. Любовью тут не пахнет! Это слово ей даже в голову не приходило в течение всего акта. Вот именно акта, думала Стефани, стоя под душем. Если бы она сумела внушить себе, что все это было не по-настоящему, что она просто, как актриса в пьесе, играла некую роль, тогда ей бы удалось отрешиться от позорной сути происшедшего. Но девушка презирала себя за то, что наслаждалась близостью, в то время как Рэй попросту употребил ее для удовлетворения низменной страсти. Ну, справедливо ли? Почему женщина не способна употребить мужчину для своего наслаждения столь же бесстыдно? Если бы она могла найти способ откровенно грубо использовать этого самодовольного самца, унизить его, показать, что ни в грош не ставит его человеческое достоинство. Почувствовал бы он ее переживания?

Мысль о том, что она лишь сыграла роль в унизительном постельном спектакле, застряла в голове и не оставляла в покое.

Стефани приняла душ, вытерлась, надела купленный утром купальный халат и, вернувшись в спальню, обнаружила Рэя спящим. Она достала черную шелковую ночную рубашку, надела и шагнула было к постели, но остановилась. Девушка посмотрела на спящего мужчину так, будто впервые увидела, да ведь и впрямь он не останавливал ее взгляда. Когда она впервые познакомилась с семейством Баго, внимание ее целиком сосредоточилось на Конраде. А видя Рэя, настолько нервничала из-за его подозрений и тратила столько душевных сил, чтобы не выдать свой страх, что было не до разглядывания его физиономии. Но теперь, когда он спал, она изучала его лицо и подумала, что, хотя он в чем-то схож с остальными Баго, но в то же время наименее типичный из них. Те все блондины, у Рэя волосы каштановые. Так вот он какой: четко очерченные скулы, хорошая линия высокого лба, чувственный рот, длинные ресницы…

Любовник раскрыл глаза, и их взоры встретились. Он не вздрогнул, а лишь перевел взгляд с ее лица на черную шелковую рубашку, прилегавшую к телу, ничего не обнажая, но и ничего не пряча. Рэй сел в постели, нарушив молчание:

— Надеюсь, ты уже без ненависти относишься к этому занятию?

Отрицать было бессмысленно. Им обоим все ясно. Тем не менее она непреклонно вздернула подбородок.

— Ну и что из этого?

Он мягко потянул ее за руку в постель, изображая нежность.

— Из этого следует только то, что ты должна лечь со мной.

Стефани принялась внушать себе, что спектакль продолжается и что ей опять предстоит играть свою роль, но он счел, что ее раздумья слишком затянулись, и, хохотнув, притянул к себе.

И третий раз этой ночью, и еще раз утром он овладевал ею. И хотя они занимались одним и тем же, каждое соитие чем-то отличалось от предыдущего. Первый раз Рэя гнала переполнявшая его сексуальная жажда, и она почти не ослабла после второй и третьей близости. Утром он проснулся первым. Стефани пробудило прикосновение губ к ее груди. И первое, на что она обратила внимание, — это на собственное желание продолжать. Он положил руку ей на бедро, ладонь его поползла выше, поднялась к животу… Он гладил ее самозабвенно, казалось, ему все равно, спит она или бодрствует. Но разве можно притворяться спящей, когда соски затвердели под его губами, когда он покрывал поцелуями шею, подбородок… Губы его приближались к ее губам, полураскрытым в чувственном томлении. Она лежала не дыша, видя над собой темные, полные жаркого желания глаза любовника.

Опустив голову, он нашел ее губы, но Стефани увернулась от поцелуя. Рэй взял ее сильными пальцами за подбородок, повернул к себе и слабо провел языком по ее губам, затем озорно поглядел на нее, давая понять, что может хоть сейчас перейти к главному. Но он этого не делал, а продолжал дразнить ее. И куда ему торопиться, когда в любой момент возьмет у нее все, что ему нужно для наслаждения. Этот прожженный ловелас знал самые удобные позиции для себя и для ее маленькой изящной фигурки. Он без спешки овладел ею и неторопливыми движениями снова довел до пика наслаждения. Душ они принимали вместе, после чего Рэй опоясался махровым полотенцем и отправился на кухню в поисках еды.

— Эй, милая, ты что же, не купила ничего поесть? — крикнул он.

Стефани вышла из ванной, завязывая пояс халата.

— Нет, не купила.

Девушка увидела на его плечах ярко-красные свежие царапины — следы ее ногтей.

— Почему же?

Она пожала плечами.

— Не было времени вчера. И к тому же…

Рэй захлопнул дверцу пустого холодильника. — Что «к тому же»? — Трудно было выразить словами то, что хотелось сказать. Вчера не было желания заглядывать в грядущий день, тем более предугадывать, чем утолить голод или жажду.

— Почему-то не попадались по пути магазины, — ответила она, чтобы хоть что-то сказать.

— Ну что же, тогда поедем куда-нибудь позавтракаем.

— Я не голодна.

Ей не хотелось выходить из дому. После этой ночи она чувствовала себя разбитой — душевно и физически.

— Ты есть не хочешь? А я голоден как волк. Мне необходимо куда-нибудь пойти поесть.

— В смокинге и при бабочке?

— Ах да, я забыл.

Вернувшись в спальню, Рэй поднял с ковра брюки и достал из кармана ключи от машины.

— У меня в багажнике сумка. Может быть, ты оденешься, спустишься и принесешь ее?

Звучало как просьба, но на самом деле это был приказ. Он снова улегся в постель и подпер голову локтем, в то время как Стефани соображала, в чем бы ей спуститься вниз. Взяв необходимую одежду в охапку, она пошла в ванную, чтобы одеться, но Рэй остановил ее.

— Нет, одевайся при мне.

Девушка застыла на миг, но с каменным лицом подчинилась. Чувствуя на себе пристальный взгляд, она подумала, не ждет ли Рэй от нее какого-то шоу вроде стриптиза навыворот, в отличие от вчерашнего, настоящего.

Стараясь не оглядываться на него, Стефани, как всегда по утрам, быстро, без затей оделась.

Посмотрев на себя в зеркало, она наскоро наложила косметику и заметила, что Рэй по-прежнему смотрит на нее странным взглядом. Она не могла понять, что за этим взглядом скрывается, да и не хотела ломать себе над этим голову.

Приведя себя в порядок, Стефани обернулась к любовнику.

— Это тоже вас заводит — смотреть, как женщина одевается?

Брови его дрогнули — наверное, от неожиданности ее вопроса.

— Ты права. Без этого я не получаю полного удовольствия.

— Готова поклясться, что вы и порножурнальчики почитываете, — с отвращением в голосе сказала Стефани.

— А зачем, если я могу увидеть все это в натуре? — усмехнулся он.

Ну что тут ответишь? Взяла ключи, да и выскочила из квартиры.

Спускаясь в лифте, она прислонилась к стенке, закрыв глаза. Ладно, все худшее позади. После этой ночи все уже будет только повторением. Может быть, Рэй вообще скоро пресытится ею. Правда, мужик оказался очень сильным, даже не ожидала этого. Ну так ведь молод — ему, наверное, и тридцати еще нет. Впервые она задумалась: зачем ему, молодому мужчине с репутацией лихого донжуана, понадобилась эта сделка с ней? Почему он вообще взял ее в содержанки? При его-то внешности да деньгах мог бы запросто завлечь любую девицу — и здесь и в любой другой стране, куда он часто летает по служебным делам. Если Конрад был самым завидным женихом в округе, то уж второе место Рэю гарантировано.

Наверное, самолюбие Рэя было задето тем, что его сначала отвергли, дали понять, что он неинтересен. Вот тогда-то и решился овладеть ею, даже купить ее, чтобы взять реванш за унижение. Теперь она не сомневалась, что именно Рэй проболтался Белинде, что она зайцем пробралась в их сказочный дворец, в их показушную, неискреннюю жизнь.

Она вытащила из багажника дорожную сумку и отнесла хозяину. Он достал оттуда добротный повседневный костюм, вполне подходящий, чтобы показаться в ресторане средней руки.

Они проехали несколько миль вдоль побережья и добрались до ресторанчика, где Рэя, кажется, никто не знал. Еще по дороге, он купил газету и за завтраком просматривал финансовый раздел. Стефани не возражала — сама не любила болтать по утрам. Первой покончив с завтраком, девушка откинулась на спинку стула, размышляя, чем ей заняться в течение дня. Оставит ли Рэй ее в квартире, а сам уедет обратно во дворец или у него другая программа? Вот ведь как все повернулось: плакала, что у нее нет будущего, а дожила до того, что мается, чем бы заняться в ближайший час.

Рэй оторвал глаза от колонки биржевого курса акций.

— Что тебя развеселило?

Она вспомнила минувшую ночь.

— Я чувствую себя актрисой, которая ждет, когда режиссер скажет, что делать дальше. У меня нет своих мыслей и планов, и я дожидаюсь, когда мне дадут текст роли и необходимые указания.

— Значит, я твой режиссер?

— Да, — безрадостно подтвердила она. — Или кукловод, дергающий за ниточку марионетку. Марионетки, между прочим, деревянные.

— Нет, ты не деревянная игрушка. — Рэй чеканил каждое слово. — Ночью ты это доказала. И не стоит сдерживать себя, ничего не удастся, ты слишком чувственна для подобной игры. — Он понимающе ей подмигнул. — Тебе это дело, замечаю, нравится.

Она уставилась на него, сгорая от стыда, но стыд быстро перекипел в неприязнь и злость.

— Я ненавижу тебя.

Рэй рассмеялся.

— Вот уж неправда! Ты мстишь мне за то, что не удалось скрыть, как тебе хорошо со мной в постели. Тебе ужасно хотелось выставить себя жертвой, великомученицей, холодной как статуя, но ты убедилась, что твое тело лгать не может. Это тебя и бесит.

— Все не так. Я ненавижу тебя и всю твою семейку.

Рэй оставался абсолютно невозмутимым.

Взглянув на часы, он сказал: — Да, кстати, хорошо, что ты напомнила о семье. Пожалуй, мне пора ехать домой. Сегодня последний ланч, на котором мы все соберемся перед тем, как разъедемся.

— Не намерен ли ты взять и меня с собой? — с ехидным вызовом спросила Стефани.

— В этот раз — нет. Сегодня у нас чисто семейная встреча. — С этими словами Рэй сложил газету и встал.

— Не уезжай, останься со мной. — Она тоже поднялась из-за стола, подошла к Рэю вплотную и прислонилась плечом к его груди.

Этот маленький нежный жест был пробой сил — кто над кем властвует, но она заранее знала, что преимущество не на ее стороне. Этот человек уже победил. Он сильно жаждал ее и потому согласился взять на бал, но больше уже никогда не позволит ей проникнуть в их родовое гнездо.

Пряча глаза, он покровительственно положил ей руку на плечо и покачал головой.

— После ланча мои родители уезжают в Мадрид, и я должен с ними попрощаться. — Когда они шли к машине, Рэй все еще обнимал ее за плечи. — Я подвезу тебя в город. Купи чего-нибудь поесть, чтобы нам хватило на три дня. Ты умеешь готовить?

— Нет, — солгала Стефани.

Он ухмыльнулся.

— Так я и думал, между прочим. Ну, тогда купи хоть что-нибудь на три завтрака, а обедать и ужинать будем в ресторане.

— А потом, когда пройдут три дня?

— Ах да, совсем забыл — купи чемоданы. Мы с тобой тоже уезжаем.

— Куда?

— Сначала в Нью-Йорк, потом в другие места.

— Это куда же?

— Мало ли куда мне приходится ездить по делам нашей компании!

Прозвучало несколько туманно, но, возможно, он нарочно не хотел все объяснять заранее, чтобы держать человека в состоянии неуверенности.

Когда они спускались на лифте в гараж, Стефани раздумывала об услышанной новости. Мысль о поездке в Америку обрадовала и взбудоражила ее. Она была рада уехать отсюда — ничего хорошего здесь не обрела, не считая знакомства с Изабель и еще двумя девушками. Их дружба и доброта значили для нее очень много. Подумав о них, она обратилась к Рэю:

— Мне понадобится еще немного денег.

Он выудил из внутреннего кармана пиджака бумажник и передал Стефани.

— Возьми сколько надо.

Этот жест удивил ее — она не ожидала такой щедрости. Может быть, теперь Рэй почувствовал к ней доверие, когда понял, что она не сбежит от него. На чем зиждется его уверенность? На том, что убедился, как ей хорошо с ним в постели?

Открыв бумажник, она вынула несколько купюр. Еще там были кредитные карточки, какие-то записки, но никаких фотографий она не заметила. Девушка вернула бумажник и спрятала взятые деньги в сумочку.

Когда Рэй высадил ее на набережной, она прежде всего поспешила к будке телефона-автомата, позвонила девочкам и пригласила их на ланч.

— Я угощаю, — предупредила Стефани, — и надеюсь, что вы прибежите голодными. Торопитесь!

Она горячо обнялась и расцеловалась с каждой, а потом повела подружек в один из лучших ресторанов Ла-Барро, где закатила им пир с вином. Они хохотали и болтали без умолку. Девушки были достаточно тактичны и не задавали лишних вопросов. Впрочем, тут и спрашивать было нечего — и так догадались. На прощание Стефани преподнесла каждой из них подарок — по коробке с великолепным нижним бельем. Наличных денег она за белье не платила, а записала на банковский счет Рэя.

Когда две девушки ушли, и они остались с Изабель, та посмотрела на подругу встревожено:

— Ты счастлива, что у тебя все так сложилось?

— Вполне. Конечно. — Слова, кажется, прозвучали убедительно.

— Этот твой… мужчина, — неуверенно начала Изабель, — наверное, тот, который приходил искать тебя в нашем общежитии после того, как ты ушла… Значит, он нашел тебя?

— Приходил искать?! — ахнула Стефани и нахмурилась. — Но откуда он мог узнать, что я у вас живу? Ты видела этого мужчину? Как он выглядел?

— Нет, я была на работе. Девочки рассказывали, что он высокий, похож на англичанина или американца, хорошо одет. Ну теперь ты догадываешься — это он? Да, — задумчиво сказала Стефани. — Похоже, что он.

— Говорили, что он очень красивый. — И не совладав с любопытством, Изабель спросила: — Вы, наверное, влюблены друг в друга? Да?

— Нет, — отрубила Стефани. Однако, увидев разочарование на лице подруги, взяла ее за руку и продолжила: — Что верно, то верно, внешне он очень хорош.

— Значит, скоро влюбишься…

Как только они с Изабель попрощались, Стефани помрачнела. Ей стало ясно, что Рэй выследил ее, — только так он мог узнать, где она живет, и сказать домовладельцу, чтобы тот вытряхнул ее на улицу. А ведь ему наверняка было известно, что она на пороге нищеты и вряд ли найдет работу. Ему оставалось только ждать, покуда нужда и отчаяние не заставят позвонить ему. А она-то, дура, удивлялась, как он мог так быстро снять квартиру, чуть ли не по дороге к ней. На самом деле он снял квартиру заранее, когда, не торопясь, ждал ее капитуляции: «Заходи, милашка, в мои хоромы», — сказал паук мухе. Так угодить в расставленные сети! Дура я легковерная!

Кипя от возмущения, девушка зашагала к вокзалу. Бежать! Бежать? А паспорт? Ведь Рэй ее предупредил: достанет хоть из-под земли и вернет обратно. Накатило ощущение обреченности, и Стефани, понурившись, поплелась обратно. Но мысль о том, что она стала жертвой грязного замысла Рэя, подливала масла в огонь бушующей ненависти.

Она купила продукты для завтрака — только на три завтрака для двоих, взяла такси и поехала в свое новое жилище. Должно быть, здесь побывала горничная — постель была аккуратно застелена, в ванной висели свежие полотенца. Ах, какая усталость! Положив продукты в холодильник, девушка сняла платье, сбросила туфли и легла на постель отдохнуть. Через оконные стекла пригревало солнце. Тепло, не надо укрываться. Бессонная ночь да еще вино, которое они с девочками пили в ресторане, быстро сделали свое дело, и она крепко уснула. Так крепко, что не слышала, как какое-то время спустя открылась дверь и вошел Рэй.

Тень от его фигуры легла на нее. От этого, наверное, и наступило пробуждение. Рэй стоял, глядя на сонную девушку, а та остро чувствовала свою беззащитность. Хотела было сесть на постели, но он положил руку на плечо, прижал к подушке. Сам лег рядом.

— Вставать не надо, — сказал он, — лежи, как лежала.

— А я не хочу.

Стефани попыталась все же сесть, но он, удерживал ее. Тогда она замахнулась на него, но Рэй успел ухватить ее за запястья, прижав руки к подушке над головой. Затем незлобиво рассмеялся и, держа обе ее руки одной своей, другой расстегнул лифчик и начал поглаживать ей груди. Потом коснулся их губами. Они обжигали, распаляли в ней желание вопреки рассудку, убивали волю к сопротивлению.

— Значит, ты в самом деле не желаешь? — шептал он ей в ухо и целовал в шею. — Ты действительно хочешь, чтобы я на этом остановился?

— Да.

Рэй отпустил ее, и освободившимися руками она потянула его вниз к себе.