Как не сдохнуть в любовном романе

Эпилог

С тех пор минул месяц, который был наполнен различными событиями. Можно с уверенностью сказать, что я нырнула из огня прямо в полымя, учитывая, что арест Алиссии и уничтожение мятежников — оказались только началом.

Главное и основное событие — суд над Алиссией, который признал ее невменяемой и полностью виновной. Здоровье сестрицы действительно было подорвано ее неудачной попыткой подставить меня, после чего она бредила и даже несколько раз пыталась самоубиться до суда, из-за чего ее пришлось привязывать к кровати. Пусть так, учитывая, что она — доказанный ментальный маг, который воздействовал магией на члена королевской семьи, даже подорванное душевное здоровье не смогло ее уберечь от высшей степени наказания: казни.

Признаться, при желании, Норман мог бы поспособствовать, чтобы Алиссии заменили степень наказания на пожизненное заключение с полным лишением магических сил. Но он этого не сделал. И я даже знаю, почему. Отец был чрезмерно ответственным человеком, еще и винил во всем себя: и за то, что не смог уберечь Алиссию от ее несчастного детства, и из-за того, что сам привел ее в семью, отчего едва не лишился меня.

Мне было больно смотреть на отца, который, хоть этого и не показывал, но сильно переживал. Так, что даже сама предложила задуматься насчет пожизненного заточения для Алиссии. Но отец был категоричен. Он из тех людей, которые считали, что за свои поступки нужно отвечать всегда и везде, невзирая на обстоятельства и статус. Потому оправдывать младшую дочь он не стал и покорно посетил суд, где с достоинством принял выдвинутый дочери приговор.

А после пришел и на казнь, чего я просила его не делать. Но это же Норман: он просто не мог проявить подобную слабость, потому стойко принял даже это.

Было еще кое-что, что навсегда отпечаталось в моем сознании: прямо перед казнью нам с Норманом разрешили в последний раз встретиться с Алиссией. Норман просто понаблюдал за дочерью, которая бредила и бормотала что-то себе под нос, не обращая на нас внимания, после чего попрощался и ушел. Мне следовало сделать то же самое, но тут в ее бессвязном бормотании я смогла различить:

— Это я… я должна быть главной героиней… я… это моя судьба… принц… отец… все должны любить меня… я — главная героиня… несправедливо, несправедливо, что я пережила все это и не получила заслуженный счастливый конец… — говорила она себе под нос, прижавшись к стене и смотря в пустоту. Однако ее уверенность несколько отличалась от обычного помешательства. Она могла как сама себя убедить в этом, так и…

Сама не знаю, почему я задала следующий вопрос:

— Ты… знаешь оригинальный сюжет? — промолвила я негромко. До этого, несмотря на все попытки не только наши с отцом, но и дознавателей или стражников, достучаться до сознания Алиссии не получалось. Она просто не реагировала на внешние раздражители, точно пребывала в трансе. Однако после одного моего вопроса, девушка внезапно перестала бормотать и вздрогнула. А после резко обернулась и посмотрела на меня недоверчивым, шокированным взглядом.

— Ты… ты знаешь? — посмотрела она на меня с осознанием, а после истерично и зло засмеялась. — Ты знаешь? Ты такая же, как я? Верно? Потому так поменялась и все у меня забрала? Ты все знаешь!!! — внезапно начала она биться в истерике: вырываться.

Я сама была так шокирована, что отстраненно заметила, как, привлеченные шумом в камеру Алиссии вбежали смотрители и сделали успокоительный укол, пока она визжала и вырывалась. По ее лицу катились слезы, а она то рыдала, то смеялась и кричала, что я украла ее жизнь.

Несмотря на укол успокоительного, на плаху ее привели в плачевном состоянии. И вместо последнего слова, она продолжала кричать на меня:

— Скажи им! Скажи, что я — настоящая. Это я — главная героиня. Скажи им, скажи! Ты же знаешь, что эта жизнь должна быть моей! Ты должна была сдохнуть! Такова твоя роль! — кричала она, пока на ее голову не накинули мешок.

Через пять минут все было кончено.

До самого вечера мы с отцом не разговаривали и не обсуждали произошедшее. Однако, перед сном он спросил:

— Ты понимаешь, о чем она говорила? — только и спросил он. Произносить имя казненного предателя нам более не позволялось законом. Но даже без этого отец был достаточно горд, чтобы все еще считать Алиссию своей дочерью, потому с момента задержания, не говорил он ней иначе, как «она». Я знала, что ее имя было вычеркнуто из семейного реестра в день моего похищения.

Потому и удивилась, что он вообще о ней заговорил.

Не знаю, почему, но эта ложь далась мне с трудом, и я ответила:

— Нет. Я совершенно не понимаю о чем она говорила, — покачала я головой, не сомневаясь, что отец понял о моем лукавстве. Да я и не особо старалась, если честно. Тем не менее, помолчав, Норман просто принял мой ответ и больше никогда не поднимал эту тему.

Следующим важным событием стало то, что Норман решил передать мне титул. Произошедшее все же сильно его подкосило. Я знала, что ему невыносимо находиться в светском обществе, где еще свежи были в памяти недавние события. Потому, чтобы облегчить его ношу, безропотно согласилась перенять главенство рода раньше времени. Вместо руководства родом, Норман собирался сосредоточиться на продвижении бизнеса и моих новых разработок. Потому без дела бы не остался.

По мере того, как проходило время и подготовка к преемственности титула, маркиз понемногу отходил, с головой погружаясь в работу и возвращая себе самообладание, что не могло меня не радовать.

Третьим важным событием стало расторжение моей помолвки. Вскоре после ареста Алиссии, я встретилась с Робом, на которого смотреть было страшно. Судя по всему, без постоянного воздействия магии Алиссии, у него начался отходняк, потому больше походил на наркомана в завязке, чем на монаршую особу.

Я уже думала, что он начнет оправдываться чужим воздействием, потому сильно удивилась, когда тот смиренно произнес:

— Я не стану оправдываться. Отрицать слова Алиссии — бессмысленно, я сам поддался ее влиянию, чем подверг тебя опасности и заставил пережить множество неприятностей. Я не достоин быть с тобой после всего, что ты пережила, и возьму на себя ответственность за это. Если ты все еще этого хочешь, я аннулирую помолвку.

Я хотела, потому уже через две недели на церемонии передачи титула в королевском дворце, помимо моего назначения новой маркизой, всем придворным было официально объявлено, что я больше не являюсь невестой кронпринца.

Меня поздравляли многие, особенно принцесса и ее свита, которые внезапно провозгласили себя моими подругами. Я была не против, все же, с некоторых пор, с легкой руки принцессы, заказы на предметы самозащиты сыпались на меня словно из рога изобилия. Зная, что Дария — верховодит всем светским обществом, ссориться с ней не хотелось. Потому, когда она говорила о нашей крепкой дружбе, я с готовностью поддакивала. Бизнес — беспощадная и беспринципная штука.

Когда вечер подходил к концу, я вышла на балкон, чтобы спрятаться от людей, что буквально высасывали из меня душу своими разговорами. Среди вереницы знакомств и нескончаемых поздравлений… я так и не увидела того единственного человека, от кого искренне хотела услышать теплые слова в этот день.

Оно и не удивительно, что, по словам Нормана, что в оригинале, говорилось, будто семейство эрцгерцога Далкейта были затворниками. Редкий случай, когда их можно было заметить на приемах, пусть даже устраиваемыми самим королевским дворцом. Для того, чтобы заманить хотя бы одного представителя Далкейт, нужно было как минимум сменить короля. А я — всего лишь маркиза, с которой уже даже соглашение на фиктивные отношения уже не имели смысла.

Внезапно захотелось напиться, и я даже пожалела, что не прихватила с собой бутылку вина из банкетного зала. А возвращаться и рисковать опять увязнуть в какой-нибудь светской беседе — было неохота.

Размышляя, а не свалить ли по тихой грусти, спрыгнув с балкона, я услышала, как открывается балконная дверь, и насупилась.

Штора была закрыта, что явно означало на неофициальном языке этикета — не беспокоить. И все же, кто-то обнаглел настолько, чтобы ввалиться в занятое мной место! Ни минуты покоя.

— Здесь занято. Найдите, пожалуйста, другое место, — сдерживая раздражение, обернулась я и замолкла, увидев перед собой Бастиана в парадном мундире, который держал в руках бутылку вина и два бокала.

— Обидно, — усмехнулся Бастиан и был в этот момент таким красивым, отчего я не только покраснела, но и с досадой отвернулась. То месяц о нем ни слуху, ни духу, то появляется вот так неожиданно и лыбу давит, точно ничего не произошло. — Не люблю пить, тем более в одиночестве, потому надеялся, что ты составишь компанию и позволишь отметить твой новый титул, — без разрешения подошел он и поставил бокалы с бутылкой на столик. — Давно не виделись, Ив. Или, если быть точнее, маркиза Варенн, — поклонился он, взяв мою ладонь и приложившись к ней губами.

— Прекращай уже дурака валять, — разозлилась я, отдернув руку. Вроде, весь день искала его глазами, но вот, видя воочию, злюсь на себя за то, что по глупому радуюсь его присутствию.

Я скучала. За месяц он лишь дважды прислал два письма с сухим текстом сугубо по делу, ни разу не поинтересовавшись моими делами. А я… сама не знаю, чего ждала, учитывая, что все наше общение до этого было лишь фальшью исключительно в рамках общих интересов, и оттого злилась. То ли на него, то ли на себя.

Короче, мне было паршиво все это время, и вот, он предстает передо мной, как ни в чем не бывало, румяный и красивый, точно его все это время вообще ничего не заботило.

Бесит.

— Ты злишься на меня? — взял он меня за плечи и развернул к себе, заставив посмотреть ему в глаза. Я поджала губы, а после честно призналась:

— Да. Да, я злилась и злюсь на тебя, — оттолкнула я мужчину. — Я все понимаю, что ты ничем мне не обязан, но, мне казалось, что мы хорошо ладили с тобой. Однако за этот месяц ты обо мне просто забыл! Я надеялась, что ты, по крайней мере, считаешь меня другом. Но, очевидно, это было лишь моим заблуждением.

— Прости, если разозлил или обидел. Но у меня были причины для этого. Нужно было уладить некоторые обстоятельства.

— Они настолько серьезные, что можно исчезнуть на месяц? — насупилась я, сложив руки на груди. — Друзья так не поступают.

— Ты права. Но я и не считаю тебя другом, — внезапно усмехнулся он, а меня холодный пот прошиб. Стало горько, а глаза защипало от обиды.

— Вот как? — зло усмехнулась я, опустив взгляд, чтобы не опозориться. Не хватало еще перед ним разреветься. Я теперь маркиза, и реветь от неразделенной симпатии мне не по статусу. Обломится! — Рада, что мы определились, лорд Далкейт. Рада была встречи, а теперь прошу меня простить, — кивнула я на прощание и хотела пройти мимо, но была перехвачена за локоть.

— Кажется, возникло недопонимание, — заметил он. — Я действительно не считаю тебя другом. Но лишь потому, что мне недостаточно быть для тебя просто другом.

— Чт… — удивленно моргнула я. — Что? — посмотрела в улыбающееся лицо Бастиана, слишком поздно заметив, как тот наклонился, а после поцеловал мои удивленно раскрытые губы.

— Я не хочу быть для тебя просто другом, Иванна. Мне этого мало, — отстранившись, улыбнулся он мне, ненавязчиво улыбнулся. — Однако, пришлось терпеть целый месяц, чтобы сказать тебе об этом.

— Как это понимать? — опешила я, глупо моргая.

— Маркиза Варенн, — отступив от меня на шаг, опустился Бастиан на одно колено, а после достал из внутреннего кармана бархатную коробочку. — Вы станете моей женой?

— Ась? — после непродолжительного молчания, шок все еще не прошел, а я боролась с желанием залепить себе пощечину, чтобы проверить, не снится ли мне это. — Ты делаешь мне предложение?

— Верно, — кивнул мужчина.

— И поэтому не мог увидеться со мной весь месяц? — не улавливала я логики.

— Ну да, — с готовностью подтвердил капитан.

— Что за хрень? — скривилась я с требованием конкретики, решив, что романтика — не для меня.

— Все дело в твоем принятии титула маркизы, — поднимаясь с колена, терпеливо вздохнул Бастиан, а после, как бы между делом, взял мою ладонь и стал натягивать на безымянный палец кольцо. Немыслимая наглость, учитывая, что я даже своего согласия не давала. Тем не менее, почему-то просто покорно наблюдала за чужим произволом.

— А он тут причем?

— Забыла? — поднял он брови. — Замужняя или помолвленная женщина не может унаследовать титул, — покорно пояснил он, а я начала осознавать реальность. Покопавшись в чертогах памяти Иванны, я выхватила знание законов, которое гласило, что женщины могут наследовать родительский титул или получать его в дар от короля за заслуги, но с ограничением: замужние дамы пользуются лишь титулом мужа. Сверх этого получить невозможно, даже если совершил какую-нибудь признанную заслугу. Вместо титула, твоя семья получит лишь материальную компенсацию от королевского двора.

Вот такая дискриминация.

Потому, сделай Бастиан мне предложение до того, как я получила титул маркизы, все мои планы пошли бы коту под хвост.

— Допустим… — протянула я, разглядывая, как на моем пальце переливается огромный камень кольца. — Но можно было бы просто подождать назначения. Почему ты таился все это время?

— После аннулирования помолвки с Робом, ты официально стала свободной женщиной под полной опекой маркиза. Потому, пока я не сделал официального предложения, я бы не мог делать так, — хмыкнул он, а после поднял мой подбородок и вновь поцеловал.

Сладко…

— А сдерживаться рядом с тобой очень сложно. Я не очень терпеливый человек, как выяснилось, — засмеялся он мне в губы, пока я жадно притягивала его обратно. Я тоже терпением не особо отличаюсь.

— Стоп! — опомнилась я, резко отстранившись. По лицу парня была размазана моя помада, что смущало и возбуждало одновременно. Однако, пришлось брать себя в руки и вернуться к реальности. — Ведь ты — единственный наследники эрцгерцога! Когда мы поженимся, и я стану эрцгерцогиней, что будет с маркизатом? — насупилась я.

— Так как ты унаследовала маркизат до официального предложения, то сохранишь за собой титул до того, как не передашь его преемнику, даже находясь в замужестве со мной, — пояснили мне.

— Так просто? И где же взять этого преемника? — подозрительно прищурилась я.

— Ну, я всегда думал о двух детях. Не больше, — сделав вид того, что глубоко задумался, заявил Бастиан, пока я пораженно расширяла глаза от его дальновидности. — Потому, думаю, все останутся довольны, что один унаследует титул эрцгерцога, а второй — маркизат.

— А ты, я смотрю, все продумал, — прищурилась я, а капитан самодовольно улыбнулся.

— Ну, у меня был на это целый месяц, как никак, — хохотнул он, прежде чем вновь поцеловать. — Кстати! Так ты согласна выйти за меня? — запоздало поинтересовался он, когда уже успел распланировать нашу совместную жизнь на двадцать лет вперед.

А я засмеялась и укорила паршивца:

— Только сейчас опомнился?

Конец!