Глава 8 Как добиться приглашения

Кокспер-Стрит

Лэрд унаследовал от своего покойного отца собственность, имеющую большую ценность, в том числе элегантный городской дом на Кокспер-Стрит, два чудесных портрета Джорджа Ромни, на которых были изображены необычайно красивые женщины (когда-то они были любовницами принца Уэльского). Вдобавок ему досталась собственность, принадлежащая их клану в Хайленде, в горах Шотландии, – полуразрушенное загородное поместье в Сент-Олбансе, а также коллекция старинных карт со времен крестовых походов.

Но Лэрд ничего из этих вещей не ценил так, как ценил Руперта Фестидиуса, дворецкого, который (что было довольно странно) также перешел к нему по наследству вместе с городским домом на Кокспер-Стрит после того, как почил старший граф МакЛарен.

Резиденция на Кокспер-Стрит представляла собой идеальное место для холостяка. Она была удобно расположена в конце Пэл-Мэл, в минуте ходьбы от прекрасных танцовщиц Королевской оперы и в четырех минутах от клуба Уэйтс, где можно было хорошо выпить и сыграть в карты.

Лэрд полагал (и то, что он узнал вчера вечером, подтверждало его догадку): его отец очень высоко ценил то обстоятельство, что резиденция принца Уэльского, Карлтон-хаус, также располагалась в минуте ходьбы. По крайней мере, он мог высоко это ценить до того периода, когда принц стал регентом. Теперь Лэрд был уверен, что настало время, когда отец сожалел о столь близком соседстве.

Дворецкий Фестидиус, вероятно, не осознавал преимуществ такого расположения дома. Он редко покидал дом, потому что, как предполагал Лэрд, беспокоился о том, что слуги, оставшись без присмотра, плохо вычистят серебро или оставят складки на постельном белье. Лэрду нравилась эта черта в его дворецком.

По мнению Лэрда, высокие требования к обслуживанию, которых придерживался Фестидиус, непревзойденны, и то, как вышколены слуги и какой порядок в доме на Кокспер-Стрит, несомненно, предмет гордости пожилого дворецкого.

В доме всегда большие запасы хорошего бренди, вина и чая, меню обсуждается с поваром. Еда чудесная, бесподобная, и в то же время не очень обременительна для кошелька. Слуги восхищаются дворецким и, судя по всему, усердно работают, чтобы заслужить от него похвалы.

Лэрд не мог даже предположить, как его покойный отец, будучи холодным и эгоистичным человеком, смог сникать такую благосклонность со стороны дворецкого. Однако, без сомнения, Фестидиус был предан ему. Лэрд старался добиться того же и сделать все, что от него требовалось, чтобы Фестидиус оставался у него на службе.

Поэтому, когда Фестидиус проинформировал новоиспеченного графа, что слуги потратили весь день, чтобы тщательно обследовать дом, но не обнаружили никаких писем, спрятанных где-либо, Лэрд безоговорочно поверил ему.

Однако он верил и Лотариану.

Лэрд ни на мгновение не усомнился в том, что его отец по крайней мере некоторое время владел письмами, о которых вчера вечером ему рассказали Старые Повесы. Или в том, что старый граф пытался использовать информацию, содержавшуюся в письмах, чтобы добиться от принца политических привилегий.

Да, его отец вел смелую игру. Но его влияние в Палате Лордов со временем заметно уменьшилось – значит, игра была все-таки проиграна.

Полное фиаско отца ничего не значило для сына, зато для него очень многое значил другой факт – писем в его доме найдено не было. Именно это и привело его в кабинет.

Лэрд отправит Анне послание, чтобы дать ей знать, что письма не найдены. Может быть, письмо к Старым Повесам положит конец всем непрошеным вторжениям в дом, совершаемым под покровом ночи пожилыми мужчинами, облаченными в черное.

Открыв ящик письменного стола, Лэрд достал лист бумаги, перо, чернильницу и стал писать.

Анна не очень обрадуется этим новостям. Она так хотела бы найти доказательство или опровержение того факта, что в ее жилах и жилах ее сестер течет голубая кровь. А Лэрд чувствовал себя необычайно счастливым, что письма, содержащие доказательства, не были найдены на Кокспер-Стрит, хотя не был вполне уверен, что отсутствие писем доказывает непричастность его отца к преступлению, в котором Старые Повесы обвинили его. Это лишь означало, что на Кокспер не было доказательств соучастия его отца в этом преступлении.

Лэрд крепко сжал перо и задумался, подбирая нужные слова. Анна очень проницательная женщина, она тотчас же обнаружит любой намек на то, что он пытается что-то скрыть. Надо быть осторожным. Очень осторожным.

Она должна поверить, что он приказал обыскать весь дом: от кухни до чердака, все щели и уголки, каждое углубление в доме, все мышиные норы и дымоход – ради нее. Отнюдь не для того, чтобы скрыть доказательство возможной измены его отца, и не для того, чтобы защитить мать или имя семьи от неминуемого скандала.

Ради нее.

Лэрд смотрел в окно на сгущающиеся сумерки. Было еще не очень поздно. И чем больше он думал о том, как важно употребить в письме правильные слова, тем больше убеждался, что рассказывать о результатах поиска в письменной форме не совсем благоразумно.

Он мог бы поехать на Беркли-сквер и поведать обо всем Анне с глазу на глаз. Идея созревала и крепла у него в голове. Да, лично рассказать ей обо всем – так поступил бы настоящий джентльмен.

Он уже направился приказать подать экипаж, как вдруг непонятно откуда появился Фестидиус.

– Черт! Вы украли у меня по крайней мере год моей жизни, так напугав меня.

– Приношу свои извинения, милорд. – Лысеющий дворецкий, не стал встречаться с Лэрдом глазами, а смотрел прямо вперед.

– Пожалуйста, велите подать экипаж. Мне бы хотелось поехать на Беркли-сквер.

– Извините, милорд, но экипаж взяла ваша мать. Я отправлю слугу, чтобы он кликнул кэб. – Лэрд посмотрел на стоявшего неподвижно дворецкого. Черт побери, моргает ли когда-нибудь этот человек?

– Леди МакЛарен взяла экипаж, не сказав мне ни слова? Куда она уехала?

– Прощу прощения, милорд, я не знал, что вы тоже захотите поехать на Беркли-сквер. Мне следовало бы спросить о ваших намерениях. Еще раз приношу свои извинения.

Лэрд искоса посмотрел на дворецкого:

– Вы хотите сказать, что моя мать сейчас на Беркли-сквер?

– Да, милорд. Она уехала вскоре после того, как сэр Ламли Лиливайт нанес ей визит сегодня днем.

– Лиливайт? Опекун Анны? – Это не предвещало ничего хорошего.

– Да, милорд. Леди МакЛарен поехала именно на Беркли-сквер. Так… она говорила.

– Что вы хотите сказать этим, Фестидиус? Есть какая-нибудь причина, по которой вы сомневаетесь в этом?

– Нет, милорд, конечно, нет. Только странно – она взяла с собой дорожную сумку, набитую вещами, и вместе с ней на Беркли-сквер поехала ее горничная.

Черт побери! Лэрд понятия не имел об этом. Все это было довольно странно, чересчур странно даже для его матери.

– Между прочим, Фестидиус, а вы не в курсе, собиралась ли она нанести визит мисс Анне Ройл?

– Кажется, она упоминала мисс Ройл, да, милорд. – Дворецкий смотрел куда-то сквозь Лэрда. – Мне вызвать кэб, милорд?

– Что за черт! – Лэрд взъерошил волосы. – Нет времени. Приведите мою лошадь. Да побыстрей! – Ни при каких обстоятельствах он не мог позволить матери остаться наедине с Анной. Слишком много секретов могло быть выболтано – секретов, о которых всего лишь день назад он понятия не имел.


Беркли-сквер

Случилось то, чего больше всего опасался молодой граф: ни Анны, ни матери не было. В гостиной находились мисс Элизабет и миссис Уинкс, вечно спящая тетя сестер Ройл, в окружении леди Аппертон и троих Старых Повес.

– Они уже уехали, дорогой мальчик, – пробубнил Лотариан, и губы его изогнулись в едва заметной улыбке. – Час назад. Погода чудесная, дороги сухие. Уверен, они уже проехали половину пути в Сент-Олбанс. Вы теперь не сможете их догнать.

– Я не понимаю, – Лэрд повернул свою блестящую шляпу полями наверх. – Вы знаете, что наша помолвка была не чем иным, как обманом. Если она проведет некоторое время наедине с моей умеющей разгадывать тайны матерью, настоящая причина, по которой Анна оказалась в моей спальне, станет известна – а это всем нам повредит. Возможно, уже слишком поздно. – Лэрд нервно расхаживал перед дверью гостиной. – Почему вы разрешили Анне поехать с ней?

– Никто не разрешал ей, милорд. Она поехала, потому что знала, что должна сделать это. Судите сами, письма не были обнаружены на Кокспер-Стрит, – объяснил Лиливайт. – Следующее место, где логичней всего было бы поискать их, – это ваше семейное поместье МакЛарен-Холл. Уверен, вы понимаете это, МакЛарен.

Лэрд посмотрел на сэра Ламли.

– Но я еще не упомянул…

– О письмах? – вмешалась Элизабет. – Да, мы уже знаем о ваших безуспешных поисках. Подозреваю, мы знали об этом прежде, чем узнали вы. – Мисс Элизабет прошла по гостиной и, взяв Лэрда за локоть, повела его к тому месту, где они сидели вместе с леди Аппертон.

– Но как вы узнали об этом? – недоумевал Лэрд. Он ожидал, что Элизабет займет место на другом стуле, но она осталась стоять неподвижно перед ним.

– Это миссис Полкшэнк, наша кухарка. По нашей просьбе она завела… новое знакомство на Кокспер-Стрит.

– О, продолжайте, Элизабет, и скажите все, – пожаловался Лотариан. – Я заплатил миссис Полкшэнк и заверил, что будет послано сообщение в Мэрилебонский клуб Старых Повес, если письма найдете вы или кто-то из ваших слуг.

– Но письма не были найдены, – припомнила Элизабет.

– Да, поиски, которые вы организовали, были безуспешными. Но они очень помогли нам, на самом деле. И за это мы благодарны вам, милорд.

Леди Аппертон погладила Лэрда по руке в манере, свойственной пожилым леди.

– Так как писем не оказалось в вашей резиденции на Кокспер-Стрит, мы пришли к заключению, что, вероятно, ваш отец спрятал их где-либо в МакЛарен-Холле.

Лиливайт поправил отвороты на своем камзоле. Улыбка заиграла на его губах, он был весьма горд собой.

– Клянусь, мне не стоило труда убедить вашу мать взять Анну и отвезти ее в МакЛарен-Холл немедленно.

– Итак, причиной вашего визита на Кокспер-Стрит стало желание убедить мою мать взять Анну с собой в Сент-Олбанс? – Лэрд покачал головой. Ему не нужен был ответ Лиливайта. Конечно, все было и так ясно.

– Дело в том, что во время нашего восхитительного разговора о предстоящей свадьбе я вскользь упомянул, что девушка недостаточно обучена правилам этикета и что я был бы очень благодарен леди МакЛарен за ту помощь, которую она могла бы оказать Анне. В конце концов, думаю, леди вообразила, что это – ее собственная идея.

– Сэр Ламли, я не ставлю под сомнение ваше очарование, но уверен, что моя мать пригласила Анну в МакЛарен-Холл, потому что это входило в ее планы. Она признала, что была в ужасе от того, как поспешно было объявлено о нашей помолвке. Она не сможет вынести еще одного скандала – общество уже не простит. – Лэрд вздохнул и закрыл глаза. Все сейчас стало ясно. – Лучшее, что можно было придумать, – это отвезти Анну за город и там спокойно подготовить ее к тому, что от нее ждут как от моей невесты.

– Это не имеет значения. Анна очень умная женщина. Она сделает все, что ни пожелает ваша мать. Но, будьте уверены, лорд МакЛарен, она там находится только по одной причине – ей надо найти письма. И именно это, молодой человек, она и сделает.

Лэрд вскочил:

– Не могу поверить, что Анна согласилась на это. Она заявила, что притворяться моей невестой выше ее сил.

Элизабет покачала головой:

– Милорд, всего лишь год назад мы верили, что мои сестры и я были оставлены на крыльце доктора какой-то бедной, несчастной женщиной. Анна никогда не знала своей семьи, своей истории.

– Я не понимаю, что вы имеете в виду.

– Когда она была ребенком, таким робким и неловким, ее всегда дразнили и высмеивали другие дети из деревни. Чтобы избежать этого, она научилась оставаться невидимой и избегала всего, что могло бы сделать ее заметной.

– И все же она осталась с моей матерью.

– Только из-за того, что ее желание наконец узнать, кто она, пересилило страх быть замеченной. – Элизабет протянула руку и сжала его ладонь. – Если бы вы только знали, что это значит – быть воспитанной в сиротстве, без уважения к своему истинному происхождению и положению в обществе. Лорд МакЛарен, пожалуйста, не судите ее за то, что вы не можете понять.

Молодой граф был в полном замешательстве. Несколько минут он стоял молча, размышляя, что предпринять дальше. Наконец решение было принято, он откланялся и помчался в Сент-Олбанс.

Элизабет была права в одном: Лэрд не знал, что это значит – жить, не зная своих корней. Ему достаточно было взглянуть на стены в галерее МакЛарен-Холла, чтобы увидеть родословную своего семейства Алланов.

Но одно он знал наверняка – что значит жить без уважения окружающих. И, как это ни печально, он знал, какую боль испытываешь от отчаяния, когда тебя никто не уважает.

Лэрд пришпорил коня – он должен добраться прежде, чем Анна сделает что-либо, о чем позднее будет сожалеть.


Кэвендиш-сквер

Позднее тем же вечером

– Я говорю вам обоим, что письма, которые мы ищем, были в доме и, вероятно, там и находятся. – Лотариан расхаживал по библиотеке, остановился перед полкой с книгами. С отсутствующим видом он провел пальцами по гладким кожаным переплетам, словно искал какую-то книгу, хотя в голове у него не было ее определенного названия.

– Что вселяет в вас такую уверенность, милорд? – Элизабет играла с прибором для разлива чая, принадлежавшим леди Аппертон, пока пожилая леди ставила на стол чашки. Неожиданно пробежала струя холодного воздуха – замок на потаенной двери, расположенной в книжных шкафах, шевельнулся, дверь повернулась и открылась.

Лотариан достал носовой платок и вытер тонкий слой масла, которым испачкал пальцы. Лорд, леди Аппертон и Элизабет подождали, пока Лиливайт и Гэллэнтайн, шаркая ногами, прошли по библиотеке и сели на стулья.

– Я только что объяснял Элизабет, что письма находятся в городском доме МакЛаренов на Кокспер-Стрит, и до последнего момента они были именно там. Обыск в доме должен был к чему-нибудь привести.

– Откуда такая уверенность, Лотариан? – леди Аппертон нажала на рычаг, прибор для разлива чая защелкал, и чашки покатились; в нужном месте диковинное устройство остановилось, и с помощью специального приспособления струя ароматного крепкого чая полилась в первую чашку. От удивления глаза Элизабет стали огромными, а рот открылся. Не обращая внимания на происходящее, леди четко продолжала: – МакЛарен обыскал дом, и, каким бы ни был легкомысленным, лгать в сложившейся ситуации он не стал бы. Судя по всему, он не такой человек.

– Да, он не лжец. В этом я уверен, – сказал Лотариан, – но письма были в доме, по крайней мере за неделю до того, как молодой граф МакЛарен открыл его в новом сезоне.

Элизабет села прямо и взяла чашку чая из рук леди Аппертон.

– Помню, Эпсли сказал так много… в тот вечер, когда вас троих нашли спускающимися с крыши дома МакЛарена. – Она тихонько усмехнулась в чашку.

Лиливайт поднял отяжелевшие веки.

– Это не доказывает того, что письма все еще были там. Это лишь доказывает, что мужчины ворвались в дом, полагая, что они являются той же самой командой, что и раньше. Либо они не нашли писем в первый раз, либо никогда и не искали писем. Все газеты в Лондоне написали о том, каким маршрутом будет ехать семейство МакЛарен, возвращаясь в Лондон. Справедливо предположить, что грабители знали: семья пока только на пути в Лондон и в доме наверняка никого нет, в него смело можно влезть.

Гэллэнтайн прокашлялся.

– За исключением, Лиливайт, второго раза, никогда не заявлялось о каких-либо пропажах.

– Старый МакЛарен удивил нас в первый раз, а Эпсли – во второй. – Лиливайт взял чашку чая из рук леди Аппертон и с наслаждением вдохнул чудный аромат. – Моя дорогая леди, найдется ли у вас капелька бренди?

С трудом скрывая раздражение, старая леди отодвинула прибор, с помощью скамеечки спрыгнула с дивана и отправилась за графином.

– Эпсли любит совать нос в чужие дела, я не могу доверять ему. – Элизабет протянула руку, чтобы помочь леди Аппертон забраться на диванчик. – Разве он не сказал, что в доме повсюду были разбросаны бумаги? Если он видел эти письма, то мог прочитать их и понять, насколько они ценны. – Догадка осенила ее. – Он мог взять их!

Лиливайт кивнул и вздохнул от удовольствия – леди Аппертон наливала в его чашку порцию бренди.

– Возможно, Элизабет. – Гэллэнтайн тоже протянул чашку леди Аппертон. – Но наиболее вероятно, что права Анна и она найдет письма в МакЛарен-Холле.

– Да, боюсь, у нас нет выбора. Нам остается лишь ждать и надеяться, что Анне повезет и ее поиски увенчаются успехом. – Теперь Лотариан протянул свою пустую чашку.

Элизабет вздохнула от нетерпения. Она никогда не умела ждать, но с тех пор как они приехали в Лондон, это, казалось, единственное, что приходилось делать.

– Еще чая, Лотариан? – леди Аппертон указала на прибор для разливания чая, но Старый Повеса махнул рукой в знак отказа.

– Нет, моя дорогая, – Лотариан подчеркнуто вежливо улыбнулся, – мои кости до сих пор ноют от долгого раскачивания на веревках. И бренди – лучшее сейчас лекарство.

Загрузка...