Как увлечь дьявола

Глава 12 БРИНН

— Привет, Энтони. — я засунула руки в карманы своего мягкого серого платья-свитера и улыбнулась ему своей самой широкой улыбкой. Он был очень похож на Виллинов, но являлся родственником Анастасии, поэтому его фамилия была какой-то другой. Он говорил мне об этом на праздновании в честь пары, но я не могла вспомнить.

Разговор с Татум и Майлз заставил меня почувствовать себя лучше, но я не хотела испытывать Себастьяна на прочность: «Я убью его, если он к тебе прикоснется».

Хотя он по-прежнему отсутствовал.

Анастасия обещала, что он вернётся к ужину, но пока его нигде не было. Наверное, мне следовало бы написать ему, чтобы узнать, всё ли с ним в порядке, но, учитывая то, как он ушёл, у меня не возникло ощущения, что он не хотел со мной разговаривать.

Я оставила его сумку в своей комнате.

Возможно, я просто слишком надеялась, но… в общем, я надеялась. Хотела, чтобы он извинился или хотя бы просто согласился попробовать стать чем-то большим, чем мы уже были. Я устала от того, кем мы были.

— Привет, красотка. — Энтони шагнул поближе.

Я отступила назад.

Меньше всего мне хотелось, чтобы Баш появился хотя бы для небольших извинений и обнаружил, что Энтони прикасается ко мне.

— Как хорошо, что ты здесь. — Анастасия улыбнулась, обхватила меня за талию и притянула к себе. Это было не просто объятие, но также и хороший способ отгородиться от Энтони.

Он усмехнулся, слегка наклонив голову.

— Где Себастьян?

— О, он уже в пути. У него были кое-какие дела, но я уверена, что он будет здесь с минуты на минуту, — сказала она.

Он хихикнул.

— У этого ублюдка всегда дела.

— Ну, недвижимость сама себя не купит. — она подмигнула ему, и Энтони усмехнулся. — Иди сюда, я покажу тебе, где ты сидишь. — она отпустила меня и повела его к креслу. Часом ранее, когда я только спустилась проверить кухню, на кресле определенно лежала карточка с именем Себастьяна.

До этого мы с Башем сидели по разные стороны стола, а Энтони — напротив меня. Я предполагала, что это часть плана Анастасии, и не решалась сдвинуть карточки.

Даже на мой вкус это выглядело слишком жестоко. Но мы были в её доме, и она могла устанавливать свои правила.

Наверное, для всех было лучше, что она решила поменять карточки местами. В частности, для меня и Энтони.

— Еда здесь, — позвал Элдрич с кухни, где он доставал из пакетов коробки с продуктами и нёс их к столу, не мешкая ни секунды. Мы все сделали заказ за час до этого, так что, надеюсь, он или Анастасия заказали что-нибудь для Баша.

Может, мне следовало позаботиться об этом.

Но мы были просто друзьями. И только друзьями.

— Пойдем, Би. — Майлз помахала мне рукой и направилась к столу, где она уселась на свой стул по одну сторону от моего. Татум устроилась на другом, а их пары направились на кухню, чтобы забрать оставшиеся коробки и принести их отцу.

Я уже подошла к столу, когда за моей спиной открылась дверь.

Присутствие Себастьяна ощущалось настолько сильно, что мне даже не было необходимости смотреть.

И все же я оглянулась через плечо, и сердце у меня екнуло, когда я увидела огромный букет красных роз в его руке.

Я перевела взгляд на него, и моё чёртово сердце снова забилось.

Он весь промок. Его влажные спадали беспорядочными волнами во все стороны. Баш отбросил свой костюм на спинку дивана, а белую рубашку расстегнул, закатав рукава до предплечий. Галстука на нём тоже не было.

А эти розы…

Их было много.

— Цветы означают, что парень настроен серьезно, — сказала я ему.

Если бы они предназначались для его мамы, это был бы явный признак того, что мне нужно выкинуть его вещи из моей спальни и заставить его провести неловкую ночь в постели со своим кузеном или неудобную — на диване.

Но он не передал их ей.

Баш подошёл ко мне, вложил их мне в руки и взял моё лицо в свои ладони.

Его губы встретились с моими, и это не было грубо или жестко, а мягко и ласково.

Он был самоуверенным.

Он был собственником.

Это было горячо.

И закончилось всё слишком быстро, когда он отпустил моё лицо и обнял меня за талию.

Я же была слишком ошеломлена, чтобы отреагировать на это должным образом, какой бы правильной не была ситуация.

Все взгляды в комнате устремились на нас.

Большинство из них были шокированными.

Кроме Анастасии. Она ухмылялась.

Баш подвёл меня к креслу, усадил в него и придвинул к столу. Он взял розы из моих рук, аккуратно отнес их на кухню и меньше чем через минуту поставил в вазу с водой.

Затем занял место напротив меня.

Его ноги коснулись моих, и я отстранилась от холодной, влажной ткани.

— Ты промок, — пробормотала я.

— Прости, — пробормотал он в ответ, хотя его губы слегка изогнулись в улыбке.

Все по-прежнему смотрели на нас.

— Давайте поедим? — бодро произнесла Анастасия, нарушив тишину.

— Погода отличная, да, Баш? — проворчал Рафаэль.

Татум фыркнула, а её пара ухмыльнулся.

Себастьян проигнорировал его, вместо этого принялся за свою еду.

— Как дела в новых кофейнях? — Элдрич спросил Майлз, чтобы снять неловкость.

— Лучше, чем я ожидала, — призналась Майлз.

— Они имели оглушительный успех. Она просто слишком скромна, чтобы признать это, — возразила я. — Места в Вулфкресте и Вайлдвуде стали просто безумно популярными. Я почти не даю объявлений, а в кофейнях по-прежнему царит ажиотаж.

— В этих городах у нас пока нет конкурентов, — отметила Майлз.

— Башу ещё не поздно уничтожить «Сладкие Грезы», — сказал Рафаэль.

— Это так, — согласился он.

Я пнула его ногой, и он поднял на меня взгляд.

Я прищурилась и на него посмотрела.

— Поздно, — проворчал он.

— Теперь, когда Бринн переманила их самого крупного клиента, они в любом случае не выживут, — сказала Татум. — Давайте не будем пинать Синди, когда она уже упала.

— Кто был их самым крупным клиентом? — спросил Элдрич, наморщив лоб.

Баш откусил очередной кусочек, когда почти все взгляды за столом устремились к нему.

Практически все, что означало, что Энтони был слишком занят, уставившись в свою тарелку от скуки.

— Скажите мне, что это был не Баш, — сказала Анастасия.

Баш откусил ещё кусочек.

— Это был Баш, — сказала я.

Настала его очередь сузить глаза.

— Какого черта ты стал их самым большим клиентом? Все знают, как сильно мы ненавидим Синди. Или её поступки, по крайней мере. — Анастасия огрызнулась. — Ты спал с ней?

— Он с ней не спал. Никто не рассказал ему об этой истории, поэтому Баш не знал, что должен избегать их, а не меня. Он хотел закрыть их бизнес, когда узнал об этом, так что его уже простили, и теперь у него есть лучший поставщик шоколада.

— Надеюсь, он очень хорошо заплатил за извинения, — сказала его мать.

— Так и есть.

Взгляд Майлз устремились на меня.

Она была нашим бухгалтером и поэтому единственная за столом, кроме Баша, знала, что на самом деле он не платил мне за шоколад. Впрочем, к такому выводу, похоже, каждый мог прийти самостоятельно.

Когда мой взгляд снова встретился с взглядом Баша, его глаза уже не были сужены.

В них плескалась благодарность.

Элдрич, как и подобает святому, сменил тему на сезонные рецепты. Татум могла говорить о том, что можно сделать, по меньшей мере час, а благодаря помощи остальных — два.

Когда холодные мокрые брюки Баша снова коснулись моих ног, я коснулась ногой его икры, чтобы показать, как ценю этот контакт.

Но я, конечно, убрала её, пока не замерзла.

* * *

После ужина Баш схватил вазу с розами, взял меня за руку и потащил за собой в комнату. Он не пожелал всем спокойной ночи, и я решила, что он не собирается удерживать меня в качестве заложницы всю ночь.

По крайней мере, пока.

Он закрыл за собой дверь и поставил вазу на комод.

Когда начал расстегивать остальные пуговицы на рубашке, мой взгляд не мог оторваться от его рук.

Это были красивые руки.

Действительно красивые руки.

— Я должна спросить тебя, для чего, чёрт возьми, были розы и поцелуй, — сказала я, задержав взгляд на этих проклятых руках.

— Розы были извинением. Поцелуй — заявлением.

Я нахмурилась, наконец-то встретившись с его взглядом. Он уже смотрел на меня.

— Ты не можешь просто дарить мне розы и целовать как ни в чем не бывало, когда мы ссоримся, Трэш. Ты назвал меня потаскушкой и сказал, что не доверяешь мне, что я буду держать себя в руках, пока Энтони здесь.

— Это были не мои слова, — прорычал он. — И давай ты не будешь использовать это прозвище, хорошо?

Он был прав.

Затея с Трэшем (Trash в переводе — мусор) была дерьмовым ходом. Я просто разозлилась и не смогла удержаться.

— Прости.

— Всё в порядке. Я заслужил это. Но больше не будешь?

Я кивнула.

— Вернемся к спору, Браш.

— Это мне нравится. Но оно не так хорошо, как Смэш.

Я фыркнула.

— Прекрати. Я злюсь на тебя.

— Ты имеешь на это право. Но мы оба знаем, что я не называл тебя шлюхой и не говорил, что считаю, будто ты прыгнешь на член Энтони.

— Вообще-то, это был мой перевод.

— Тогда тебе стоит настроить свой переводчик. — его безразличие вернулось, но мне это не очень понравилось. Он был почти… чёрствым.

Может быть, немного язвительным.

Я могу работать с чёрствостью и язвительностью.

Он снял рубашку и бросил её в пустую корзину для белья, которую я не заметила в ванной. Хотя я старалась не пускать слюни на эти великолепные мускулы, мне это определенно не удалось.

Никогда раньше не видела его без рубашки, но, чёрт возьми, это было великолепным зрелищем, к которому я могла бы привыкнуть. Мне пришлось засунуть руки в карманы платья, чтобы не протянуть руку и не дотронуться до него.

— Я сказал, что ты ищешь себе любовника с тех пор, как Август переехал к тебе. Это правда. Я не думал, что ты шлюха — желание заняться сексом не означает, что ты шлюха. Если это так, то я гораздо хуже тебя на данный момент. Я трахал себя кулаком мысленно, представляя тебя, гораздо больше чем ты хотела секса.

По моему телу разлилось тепло.

— Надеюсь, ты не использовал мысленный образ с тех пор, как попросил меня оставить дверь открытой.

Его глаза медленно прошлись по моей фигуре.

— Определенно нет.

Хорошо.

— Повернись, Бринли.

Мой лоб наморщился.

Он покрутил пальцем, и я поняла, о чём он просит.

Я медленно повернулась вокруг себя.

Когда я снова взглянула на него, выпуклость на его брюках стала гораздо больше.

— Проклятое платье.

— Ты также сказал, что не доверяешь мне в одном доме с Энтони.

— Я ему не доверяю. Он ненавидит меня с тех пор, как мы были детьми. Он сделает всё, чтобы соблазнить тебя, раз уж я так громко заявил, что ты моя. Он будет лгать. Вводить в заблуждение. Поднимет старое дерьмо.

— Тогда я сама разберусь.

— Нет, я справлюсь с этим. Не выпуская тебя из виду.

— Тебе придется выпустить меня из виду, потому что ты спишь на диване, — прямо сказала я.

— Мы делим кровать. — он расстегнул брюки, и мой взгляд остановился на его эрекции. Брюки упали вниз, и его трусы-боксеры почти ничего не скрывали от меня.

Чёрт, он был великолепен.

Я хотела его, очень сильно.

Он вдохнул.

— Твое вожделение пахнет невероятно.

Моё лицо покраснело.

— Прекрати, Сплаш. Мы разговариваем. И мы не будем делить постель. Я же говорила тебе, что ты не получишь привилегии парня, когда мы только друзья.

Он прошёл в ванную и включил душ. Я на мгновение перестала дышать, когда он разделся. Баш стоял ко мне спиной, но мои глаза были прикованы не к его спине.

К его заднице.

Чёрт возьми, какая у него задница.

— Я решил, что я твой парень, — сказал он, заходя в душ и не оборачиваясь ко мне. Это была отдельная душевая, между нами была сплошная каменная стена, так что я не могла видеть больше его тела.

Или его идеальную задницу, к сожалению.

У меня ушла целая минута на то, чтобы осознать, что он сказал после того, как разделся.

— Подожди, что? Ты не можешь просто так решить, что ты мой парень. Так не бывает.

— Почему нет?

Я не видела его, но представляла, как его руки перебирают толстые, напряженные мышцы. Скользящие по его заднице. По его члену.

Стало жарко?

Должно быть, стало жарко.

— Потому что свидания подразумевают, что решение принимают обе стороны. Ты можешь попросить меня стать твоей девушкой. Я могу отказаться.

— С чего бы тебе отказываться? Мы потенциальная пара, Бринли. Ты уже моя.

— Я не твоя. Я уже говорила тебе, что принадлежу сама себе. И, как я тебе уже говорила, наши нынешние отношения не приносят мне той пользы, что приносят тебе. Ты кормишь меня, потому что хочешь этого, и постоянно находишься рядом со мной, потому что обещал моему брату стать его заменой. Я…

— Знаю. — Его слова заставили меня прерваться.

— Знаешь?

— Да, знаю. Ты заслуживаешь большего. — он вышел из душа и взял полотенце с крючка на стене.

Моё сердце упало в желудок — или, чёрт возьми, во влагалище — при виде его полностью обнажённого тела.

Он был идеален.

Безумно совершенен.

Мускулы повсюду.

Огромный член, твердый и великолепный.

И эта задница…

— Ты… что? — слова прозвучали с трудом.

Он вытерся слишком быстро, на мой взгляд, а затем обернул полотенце вокруг бедер, прикрывая своё достоинство.

— Я знаю, что наша дружба была односторонней. И собираюсь это исправить.

— Как?

— Вообще-то я собирался задать тебе этот вопрос. — он открыл свой чемодан.

Было ужасно, что Баш прикрывать все эти великолепные мускулы дорогим, скучным, неудобным костюмом.

— Ты не можешь вот так просто раздеться передо мной, — сказала я и сама себе.

— Ты открыла дверь голой, когда мы были друзьями. Теперь мы встречаемся.

— Я до сих пор не согласилась.

— Я согласился за тебя. — он уронил полотенце.

Мои глаза вернулись к его заднице. Я попыталась закрыть их, но потерпела неудачу.

— Я не буду встречаться с кем-то, если секс не будет обсуждаться. Ты сказал, что нет. Значит, мы не можем встречаться, — сказала я, продолжая смотреть на его задницу.

— Я сказал, что всё улажу.

— Ты собираешься удовлетворить мои потребности? — сарказм прозвучал очень сильно.

Он переоделся в трусы-боксеры, а затем в брюки.

— У меня и раньше был секс с людьми, Бринли. Я могу сопротивляться кормлению. Это нелегко, но я справляюсь. Так что да, я всё улажу.

Гнев захлестнул меня.

— Я не хочу заниматься сексом с тем, кто смотрит на секс со мной как на обязанность, с которой нужно справиться, Сэш. Я не проблема, которую нужно решать. Спи на чёртовом диване. — я пересекла комнату, намереваясь открыть дверь и жестом попросить его уйти.

Его рука легла на мое запястье прежде, чем я дотянулась до ручки.

Одним движением он развернул меня к себе. Моя грудь едва не столкнулась с его грудью, но я остановилась в нескольких дюймах от него.

— Переключи свой переводчик, — повторил он, опуская мою руку к своей эрекции.

Сердце забилось у меня в горле, когда он обхватил моей рукой свой член, проникая под ткань его трусов-боксеров. Он пульсировал в моей руке, и моё тело запылало.

— Ты продолжаешь думать обо мне самое плохое. Прекрати. Я говорю о том, чтобы исправить дисбаланс между нами, а не о том, чтобы исправить тебя. Я знаю, что ты не станешь встречаться со мной без секса.

— Ты буквально только что сказал, что вполне можешь справиться с сексом со мной. Что это нелегко, но ты справишься. Тебе нужно переключить свой переводчик. — я попыталась отпустить его эрекцию, но его рука крепко обхватила мою.

Его член запульсировал сильнее, и я вспыхнула ещё больше.

— Я не это имел в виду, — сказал он.

— Именно это.

В его груди недовольно заурчало, но на мгновение он замолчал, прежде чем сказать: — Я могу заняться с тобой сексом, не поддаваясь инстинкту питания. Будет нелегко устоять перед твоей похотью, но это стоит усилий, и я справлюсь.

— Это немного лучше. — мой гнев немного утих, когда он это сказал, хотя я по-прежнему не чувствовала себя желанной.

Его член снова запульсировал в моей руке, ещё сильнее.

Я сжала его в ответ, и он зарычал.

— Осторожно, Бринли.

— Ты сам сказал, что теперь мой парень. — я снова сжала его, чтобы это подчеркнуть, и его глаза на мгновение закрылись.

— Моя семья внизу. И твои подруги тоже.

— И что?

— Это значит, я не буду заниматься с тобой сексом в первый раз, когда тебя могут услышать. Может, ты и не заметила, но ты довольно громкая, когда кончаешь.

— Оскорбления так и сыплются, да? — пробурчала я.

Его глаза распахнулись и снова сузились, глядя на меня.

— Это не было оскорблением.

— Конечно же, нет.

Его глаза сильнее сузились.

— Что ты имеешь в виду?

— Тебе явно не нравится то, что ты видишь и слышишь, когда я кончаю. Если бы тебе нравилось, ты бы зашёл в мою комнату или присоединился, — пробурчала я. — Ты наблюдал за тем, как я кончаю, с порога, не говоря ни слова. Ты даже не попросил меня раздеться.

— Я подумал, что это было бы слишком.

— А попросить меня оставить дверь открытой, пока я каждую ночь пользуюсь вибратором, — это не слишком?

Его руки поймали мое лицо, и он наклонил мою голову назад, чтобы посмотреть мне в глаза. Его взгляд искал мой.

— Думаешь, я не хочу тебя?

— Мне кажется, ты не хочешь меня так сильно, как я хочу тебя.

— К черту всё, — прорычал он.

Я моргнула.

Прежде чем я успела ответить, он поднял меня и повалил на кровать. Моя задница уперлась в кровать, и его массивные руки задрали моё платье, обнажив бёдра, а затем стянув стринги.

Через мгновение тонкое кружево оказалось на полу.

Еще через мгновение после этого он раздвинул мои ноги и наклонился, вдыхая в себя воздух.

Моё тело содрогнулось при виде его между моих ног.

— От твоего запаха я так голоден, что едва могу дышать, не говоря уже о том, чтобы думать о чём-то другом. — он провёл носом по моему клитору.

Я втянула воздух, мои бёдра немного сдвинулись.

Его руки раздвинули мои ноги, открывая шире.

— От твоей кожи веет вожделением. Оно должно напоминать дым, но твоё похожа на огонь. Горит для меня. Притягивает меня к тебе. Согревая каждый чёртов дюйм. Требуются все силы, что у меня есть, чтобы не питаться этим, каждый раз. Если кто-то из нас и хочет другого больше, то это я. Каждую минуту каждого дня — я.

Наконец он лизнул мой клитор, и я едва успела сжать челюсти, чтобы заглушить крик наслаждения.

Горячо.

Мокро.

Твердо.

Его язык был невероятно приятным.

Он схватил подушку с кровати.

— Кусай, Бринли. Никто, кроме меня, тебя не услышит. — слова прозвучали так безумно властно, что у меня закружилась голова.

Я укусила подушку как раз вовремя, когда он снова меня лизнул.

И ещё.

И ещё.

Всего несколько движений его языка по моему клитору, и я обмякла у его рта, крича в подушку, покачивая бёдрами и содрогаясь всем телом.

— Чёрт, как же прекрасно на вкус твоё наслаждение, — прорычал Баш, его язык на мгновение проскользнул в моё отверстие и принялся вылизывать меня. — Ты подаришь мне ещё один оргазм, прежде чем я позволю тебе спуститься вниз.

Я застонала в подушку.

Его язык снова нашёл мой клитор, а пальцы грубо впились в мои бёдра, пока он трахал меня ртом.

Второй оргазм наступил почти так же быстро, как и первый. Отдышавшись, я рухнула на кровать, ожидая, что он меня отпустит.

Вместо этого он провел по мне языком, слизывая остатки моего удовольствия.

Я закричала в подушку, и мои бедра обхватили его голову, прижимая к себе.

Его грудь вздымалась, руки держали мои бёдра так же крепко, как и я его, но он не отстранялся.

Баш просто лизал меня, пока не насытился, а потом раздвинул мои ноги и отодвинулся.

Моя грудь быстро поднималась и опускалась. Волосы лежали в беспорядке, а платье до сих пор было задрано на бедрах.

Баш поднял мои трусики с пола и спрятал их в карман своих брюк.

— Они мне нужны, — сказала я, с трудом переводя дыхание.

— Нет. Я снова буду ублажать тебя, когда мы закончим с тем, что моя мама запланировала на вечер. — он вернул моё платье на место, спустив его вниз.

— Я не так уж и нуждаюсь.

— Я нуждаюсь. — слова прозвучали резко.

И, чёрт возьми, они меня возбудили.

— Ты принадлежишь мне, Бринли. Не забывай об этом. — он встал, доставая из чемодана чистую белую рубашку. Быстро застегнул её, но я положила руку на его руку, когда он потянулся за пиджаком.

— Забудь о пиджаке. Сексуально, когда ты закатываешь рукава. И никакого галстука.

Он некоторое время изучал меня.

Я убрала руку, оставив ему возможность самому решаться.

Прошло мгновение, но он оставил пиджак.

И закатал рукава до предплечий.

Моё тело запылало, а его глаза пробежались по моей коже.

Из-за моей похоти, как я могла догадаться.

— То, что мы только что сделали, удовлетворило бы тебя, если бы ты питался из меня? — спросила я, когда он вышел в ванную, чтобы поправить волосы.

В конце концов, я уговорю его попробовать свитшот и оставить волосы немного растрепанными. Мы пока не дошли до этого, но это были лишь маленькие шаги.

— Если бы я питался от тебя, мы бы только начали.

Эти слова привели меня в восторг.

Возможно, мой план соблазнения всё-таки сработал.