Как увлечь дьявола

Глава 8 БРИНН

Я оставила Себастьяна у входной двери, будучи уверенной, что он принесёт мне еду в ближайшие несколько минут. Он знал, что я не ужинала.

Не было смысла ждать, чтобы снова приступить к осуществлению плана, поэтому я полностью разделась, растянувшись на кровати в обнажённом виде.

Дверь оставалась запертой, потому что, если я собиралась соблазнить такого непростого человека, как Баш, то не должна была облегчать ему задачу.

Он хотел получить то, чего не мог иметь.

Я сделаю из себя то, что он не может получить, пока Баш не сорвется и не поймет, что должен мной обладать.

Я достала из тумбочки вибратор и поднесла его к своему клитору, закрыв глаза и издав слабый стон, когда началась вибрация.

Это было так давно.

Пока Август жил у меня, я не могла использовать его нигде, кроме душа, благодаря открытой планировке квартиры, и я выяснила, что не очень люблю оргазмы в душе.

Или заставлять себя молчать, пока кончаю.

Я не давала себе закончить, растягивая удовольствие, пока не услышала шаги Себастьяна за дверью моей комнаты.

Они внезапно остановились по ту сторону двери.

Я услышала резкий вдох.

Мои губы изогнулись в улыбке, а тело затряслось, когда я наконец достигла оргазма. Мои крики наполнили комнату, и я услышала, как что-то твердое ударилось о дверь.

Может быть, кулак.

— Привет? — мой голос был хриплым, когда я его позвала.

Он не ответил.

Мои губы изогнулись от удовольствия, грудь быстро поднималась и опускалась.

О да, я бы назвала это главным ночным событием.

Прошло несколько минут, но я так и не услышала, как он ушёл.

Может быть, я смогу быть чуть более коварной.

Я снова включила вибратор, и его кулак тут же забарабанил по двери.

— Ты не ужинала, Бринли. — голос у него был хриплый.

— Я не голодна, — воскликнула я, оставив вибратор включенным, хотя больше не прижимала его к клитору.

— Поешь сейчас же, или я выломаю эту дверь и заставлю тебя.

Я выключила вибратор, но оставила его в руке, когда пересекла спальню и распахнула дверь. Положив руку на бедро, я убедилась, что он его видит.

Его глаза обжигали моё обнажённое тело. Они едва взглянули на вибратор, задержавшись на остальных частях моего тела.

— Серьезно? Ты не позволил мне найти кого-то, кто отвезет меня домой, а теперь не можешь позволить мне насладиться одиночеством? — пробурчала я.

В горле у него пересохло.

— Тебе нужно… поесть. — он наконец оторвал взгляд от моих сисек. Его глаза пылали, когда встретились с моими. — Еда. Тебе нужно поесть.

Он никогда не запинался на словах.

Мне удалось застать его врасплох.

И, если верить бугру на его штанах, это его возбуждало.

— Я занята. — я выхватила тарелку из его рук и вернулась в свою комнату, закрыв перед его носом дверь.

Он по-прежнему не уходил.

Мои губы изогнулись ещё больше, и я растянулась на кровати, снова включив вибратор. Мои крики вскоре заполнили комнату, и он снова ударил в дверь. Когда я потеряла контроль над собой, и мой голос стал громким и отчаянным, я услышала его приглушенное ругательство.

Я надеялась, что он отреагирует на мои звуки.

Надеялась, что он потеряет контроль над собой, чтобы мое имя было у него на губах, а мой голос звучал у него в ушах.

Потому что мы были на войне… и я не соглашусь ни на что меньшее, чем скрепленные узы пары.

* * *

На следующий день я отправила сообщение своему кондитеру, чтобы уведомить, что займусь огромным онлайн-заказом, который мы получили, и отправилась на кухню в своих обычных стрингах и футболке. У меня вспотеет грудь, если я буду готовить без бюстгальтера, но я переживу это.

Если я собиралась войти в жизнь Себастьяна после того, как он объявил, что будет держаться от меня на расстоянии, конфеты казались лучшим выходом. Наряд был лишь глазурью на торте.

Баша нигде не было, и я принялась за работу, готовя без фартука.

В конце концов, это бы перечеркнуло смысл отсутствия бюстгальтера.

Я не могла понять, как синхронизировать свой телефон с колонкой, стоящей в углу кухни, поэтому просто включала музыку прямо из неё, пока работала. Мои бедра покачивались, плечи двигались, губы произносили слова песен, а я следовала рецептам, которые знала наизусть.

Когда Себастьян наконец появился, было уже почти время обеда.

Я почувствовала его раньше, чем увидела, благодаря горячему взгляду на моей спине.

— Привет, Хэш, — сказала через плечо, не оборачиваясь. — Как мне подключить телефон к твоей колонке?

— Здесь нужен код доступа. Я сделаю это. — его голос снова стал низким, как я и любила, и он прошёл мимо меня, чтобы взять мой телефон со стойки.

Он притворился равнодушным.

Баш был одет в свой обычный дорогой костюм, без единого лишнего волоска.

— Спасибо! — я улыбнулась ему, и он кивнул головой. Хотя его взгляд был по-прежнему горячим, он постарался не коснуться меня, когда проходил мимо.

Всё было хорошо.

В конце концов, мы это переживём.

Через мгновение из колонок заиграла моя музыка, и на моём лице расплылась ухмылка.

Так было намного лучше.

Я сильнее закрутила бедрами, покачивая головой в такт, пока помешивала содержимое кастрюли на плите.

— Что ты делаешь? — в его голосе прозвучало рычание, от которого моя кровь стала горячей.

— Танцую. — я подмигнула ему. — И делаю конфеты для какого-то чудака, который заказал в моём магазине шоколад на пятьсот баксов. Он даже не купил ириски. Хотя, судя по всему, ему очень нравятся мятные трюфели. У меня в холодильнике их столько, что хватит на целую армию.

Как я и ожидала, через мгновение холодильник открылся, и Себастьян уже поглощал трюфели.

Его низкий стон заставил меня улыбнуться.

Он ударился затылком о холодильник.

— Спасибо.

— Ммм… Как шоколад помогает утолить голод?

— Сахар снимает напряжение. Больше всего я люблю шоколад.

— Что значит снимать напряжение?

Он задумался на мгновение, откусив ещё кусочек от своего лакомства, пока я продолжала помешивать.

— Знаешь, когда ты по-настоящему голоден и пьешь воду, голод на мгновение исчезает?

— Да. — я кивнула, а тело продолжало раскачиваться в такт музыке.

— Примерно также.

— И ты всегда голоден?

— Всегда. — он принялся за второй трюфель. Или, может быть, третий.

— Все демоны-мужчины всегда голодны, верно?

— В разной степени. Личность играет определенную роль. Генетика тоже. Все мы в той или иной степени испытываем постоянный голод, но для одних мужчин это просто чувство, что они могли бы поесть. Для других это чувство, близкое к голоду, которое невозможно утолить.

Я присвистнула.

— Чёрт.

В ответ он откусил очередной кусочек шоколада.

— Татум и Майлз уже говорили о том, что им нужно насытить своих парней. Тебя ведь можно насытить, верно?

— В теории.

— Ты никогда не чувствовал этого раньше? — я посмотрела на него через плечо, в моих глазах читалось любопытство.

— Нет. Я никогда не утолял свой голод полностью. Мой отец был таким же, пока не соединился с моей матерью.

Я снова посмотрела на свой шоколад.

— Даже зная это, ты всё равно не хочешь иметь пару?

— Связывание с парой — это не только утоление голода, Бринли.

— Например, готовить друг другу еду? Или менять друг другу повязки?

Он ничего на это не ответил.

Может быть, я слишком сильно на него давила.

— В следующий раз тебе стоит сделать заказ в кофейне одной из моих подруг, чтобы сохранить дистанцию между нами, — заметила я. — Мы должны сами заботиться о своей еде. Делиться едой для меня интимно. В моей семье еда равна любви.

На это он тоже не ответил.

После минутного молчания он наконец заговорил.

— Ты сказала своим подругам, что я спал с Синди из «Сладких Грез»?

Я моргнула.

— Нет.

Он протянул мне свой телефон. На экране было сообщение, отправленное накануне вечером.

Рафаэль:

Баш ничего не ответил.

Было ещё одно сообщение, которое он оставил без ответа в тот день.

Рафаэль:

Ничего себе.

— Ну, ты спишь с ней? — спросила я, передавая телефон обратно.

— Конечно, нет. — его ответное рычание было свирепым. — Я не прикасался к женщинам с тех пор, как понял, что я твой. И уж точно не стал бы прикасался к ней сейчас.

«Твой».

Он сказал это так легко. Как будто это было естественно и неизменно.

— Ты не мой. Прошлой ночью ты это ясно дал понять. — я сняла кастрюлю с плиты и аккуратно перелила шоколад в формочки. — Вчера позвонила Татум и спросила, что происходит между тобой и мной. Я сказала ей, чтобы она не выполняла никаких заказов для тебя, и она решила, что что-то случилось. Когда я рассказала, что нашла Синди на пороге твоего дома, она спросила, не спишь ли ты с ней, и я ответила, что не знаю. Вероятно, она рассказала об этом Рафаэлю.

Его челюсть сжалась.

— Ты должна была знать, что это не так. Я никогда не флиртовал с этой женщиной.

— Мы не пара, так что твоя сексуальная жизнь меня не касается. — я мило улыбнулась ему, и он сузил глаза. — Точно так же, как моя сексуальная жизнь не касается тебя.

— Чёрта с два.

Я сменила тему.

— Тебе, наверное, стоит ответить Рафаэлю. Он действительно ненавидит Синди. Несколько месяцев назад он чуть не подал на неё в суд.

— Он что?

— Не знаю, как ты ещё не в курсе, но она копирует рецепты Татум. Конечно, не совсем точно, но достаточно похоже, чтобы дать им одинаковое название. Если мы объявляем сезонные лимонно-лавандовые трюфели, она объявляет их на следующий день. Если мы рекламируем мятные трюфели, она рекламирует и их тоже.

Баш ничего не ответил.

— Татум старается не обращать на это внимания, но это приводит Рэйфа в ярость. В прошлый раз она убедила его не подавать в суд, но с трудом. Уверена, узнав, что ты в одиночку поддерживаешь их бизнес, он не обрадовался. Если это повторится, думаю, Синди получит огромного обаятельного Виллина, угрожающего её жизни.

Когда он снова не ответил, я оглянулась через плечо и увидела, что его пальцы порхают по клавиатуре телефона.

Хм.

Я хотела спросить, что он делает, но решила, что, наверное, уже достаточно нагрубила ему за утро.

Через минуту у меня зазвонил телефон, и, закончив заливать последнюю порцию шоколада, я его взяла.

— Привет, Татум.

— Что ты сделала? — её шепот был паническим.

— Мне нужно, чтобы ты уточнила этот вопрос.

— Ты рассказала Башу о «Сладких Грёзах»?

— Да. Не понимаю, как он ещё не узнал. Его братья связаны с тобой и Майлзом.

— Он избегал нас. Даже если бы не избегал, он бы не узнал. Нельзя говорить Башу такие вещи — он действительно что-нибудь предпримет, — шипела она.

— Например что?

— Например, купит участок, на котором находится в кондитерская Синди, и выселит её.

— Чёрт. — я взглянула на Себастьяна.

Он всё ещё яростно печатал.

— Я разберусь с этим, — сказала я, положив трубку и отключив телефон.

Похоже, мне придется ещё немного надавить на него.

Я обмакнула палец в шоколад, прилипший к чаше, и шагнула в личное пространство Себастьяна.

Его взгляд метнулся вверх, когда моё тело почти соприкоснулось с его телом.

— Ты можешь попробовать это на вкус, чтобы убедиться, что это вкусно? — я поднесла палец к его губам, не дожидаясь ответа.

Сначала Баш не двигался.

Я начала проводить пальцем по его нижней губе — примерно так же, как он прикасался к моей в клубе — но он не дал мне возможности закончить. Баш поймал моё запястье и, не сводя глаз с моего пальца, обхватил его губами. Его язык медленно поглаживал кожу, и я затаила дыхание.

Его глаза запылали, а вожделение вокруг меня нарастало. Я представила себе этот язык на других, более чувствительных частях моего тела. Надеюсь, он тоже.

Он не спешил отпускать меня, лизал и сосал до тех пор, пока у меня не подкосились колени.

Возможно, он все-таки может быть нежным?

Наконец он отпустил меня.

— Это вкусно. — рычание в его голосе подсказало мне, что он говорил не о шоколаде.

У меня подогнулись пальцы на ногах.

— Раз уж ты так интересуешься моей сексуальной жизнью, может, тебе стоит познакомиться с ней поближе?

— Это очень трудно сделать, не питаясь. — рычание в его голосе стало ещё сильнее.

— А если ты будешь питаться, у тебя появится зависимость.

— Без сомнения.

Моя похоть удовлетворит его так, как никто другой никогда не сможет.

От этой мысли у меня ещё больше подогнулись пальцы на ногах.

— Похоже, мне придется найти кого-то другого, кто позаботится о моих потребностях. — я начала отступать, но его рука поймала меня за бок.

Прямо под грудью.

Его большой палец легонько коснулся нижней части моей груди.

— Следующий мужчина, который прикоснётся к тебе, лишится жизни, Бринли.

— Включая тебя?

— Нет. Ты принадлежишь мне.

— Я принадлежу сама себе.

Его большой палец снова погладил нижнюю часть моей груди, чуть сильнее, как будто это было наказанием.

— Снова согласна не соглашаться.

Агх.

Он был в бешенстве.

И мне всё ещё нужно было украсть его телефон.

Что означало продолжение отвлекающего маневра.

— А что, если он сначала купит мне цветы, Дэш? Ты же знаешь, цветы означают, что парень настроен серьезно.

— Он может купить тебе столько цветов, сколько ты захочешь, но не пройдет через мою входную дверь и не прикоснется к твоей коже.

Я выхватила у него из рук телефон.

— Я запишу это. Заниматься сексом только на крыльце и позволять ему прикасаться ко мне только через одежду.

Он зарычал на меня, его руки легли на мои бёдра и крепких сжали.

Я посмотрела на его телефон и обнаружила на экране почти законченное сообщение.

В нём был указан адрес объекта, который, как я полагала, и был «Сладкие Грезы», и указание приобрести его любым способом.

Я удалила черновик и начала засовывать телефон в лифчик, пока не поняла, что на мне его нет.

Дерьмо.

Себастьян поднял брови, когда я снова посмотрела на него, а его телефон был наполовину в моей рубашке.

— Что ты сейчас делаешь?

— Мешаю тебе разрушить малый бизнес. — я ткнула его в грудь, убирая его телефон от своей груди и пряча его за спину. — Я рассказала тебе о Синди не для того, чтобы ты решил проблему. Не всё нужно исправлять. Я рассказала тебе, чтобы ты понял, почему тебе нужно поговорить с братом.

— Этот вопрос явно требует решения. — он потянулся за мою спину, и я быстро отошла.

Он шагнул вслед за мной.

Я сделала ещё один шаг, повернувшись спиной к кухне.

Баш последовал за мной.

И продолжил следовать, пока моя задница не уперлась в край кухонного стола.

У меня вырвалось «уф» при касании.

Его современная мебель с острыми углами была занозой в моей заднице. В буквальном смысле.

— Я справлюсь с этим, — сказал он, прислонившись ко мне и обхватив мою спину.

Я предприняла одну нелепую, безумную, последнюю попытку — засунула телефон под пояс моих стрингов.

Его пальцы коснулись кружева, затем замерли.

— Ты избегаешь своей семьи из-за меня, — сказала я. — Ты бы уже знал об этой проблеме и разобрался с ней, если бы не прятался.

— Я не прятался. — его голос снова стал низким.

— Не лги ни мне, ни себе, Рэш. Ты боишься нашей связи.

— Конечно, я боюсь связать себя с тобой до конца наших дней. Я понятия не имею, как быть чьей-то парой, не говоря уже о друге или муже.

— Ты знаешь, как быть другом. Мы могли бы начать с этого. Дружба никого не испортит.

Он нахмурился.

— Сейчас я не готов ни на что согласиться. Даже на дружбу.

Я проигнорировала жгучую боль.

В любви и на войне все средства хороши. Я просто должна была помнить об этом.

— Тогда я сожалею, что поделилась с тобой чем-либо о своих подругах и своём бизнесе, — прямо сказала я. — И, если ты сделаешь что-нибудь, что повредит бизнесу Синди, включая покупку недвижимости, которую она арендует, я выброшу всё, что сделала. Твои поставки шоколада снова прекратятся, и тебе придется прибегнуть к продуктовым магазинам.

Его глаза сузились.

Мои тоже.

— Я оставлю её дела в покое, — наконец вымолвил он.

— Тогда я закончу конфеты, которые ты заказал, и покину твой дом. Мы будем придерживаться моего плана в отношении еды. Мы оба сами решаем, чем нам питаться, и сами себя кормим.

Он стиснул зубы.

— Отлично.

— Прекрасно.

Прошло мгновение, и он наконец сделал шаг в сторону. Он протянул руку.

— Мне нужен мой телефон.

От такого безразличия мне захотелось нахмуриться.

Я вытащила его телефон из своих трусиков и протянула ему.

— Наверное, стоит его помыть.

Уходя, он что-то пробормотал себе под нос. Я не расслышала, потому что это прозвучало как «Своим язычком».

Мы оба вернулись к своей работе.

Это… не то, чего я ожидала от сегодняшнего дня.

Я бы продолжила использовать вибратор по ночам, пока он не решит перейти к дружбе.