Как все началось...

Глава 9

Лара неожиданно проснулась. Сердце стучало как сумасшедшее, легкие готовы были разорваться, демоны ночного кошмара витали вокруг.

Ее сон был ужасен. Она была в странной комнате, в далекой земле…

Это не было сном, это было реальностью. Она лежала на кровати в спальне дома Слейда. Ее собственный дом, с бледными желтыми стенами, с окнами, смотрящими на маленький сад, находился в сотнях миль отсюда.

Она была заточена здесь, заточена с…

Лара вскочила.

— Майкл.

Страх захватил ее. Она заснула, обнимая своего ребенка, а теперь его здесь не было. Около нее лежал только плюшевый мишка.

— Майкл, — проговорила она, охрипнув от страха.

Она обыскала комнату, заглянула под кровать, открыла туалет и проверила ванную.

Ребенок исчез.

Совсем обезумев, Лара бросилась к двери и рванула ее. Солнечный поток, струившийся перед ней, освещал опасные повороты и спирали лестницы.

— Майкл, — прошептала она, и сердце бешено заколотилось. — О Господи, Майкл…

Детский смех разлился по тихому дому. Лара вслушивалась, прижав руку к горлу.

— Майкл, — пробормотала она, но смех раздался снова, вместе с раскатистым смехом мужчины. Лара сбежала в холл, пронеслась мимо закрытых комнат и вбежала в открытую дверь в конце коридора.

Это была спальня Слейда.

Слейд лежал на спине на голубых простынях, держа Майкла над головой. Тот смеялся.

— Все на борту! — сказал Слейд и покачал мальчика. — Чо-чо-чо. Чо-чо-чо. Чочочо… Майкл заливался от восторга. Лара ворвалась в комнату.

— Как ты смеешь играть с моим сыном? Смех прекратился. Майкл покосился на нее, Слейд тоже вскинул голову. Она подошла к кровати, огромной, как футбольное поле, и схватила ребенка. Ротик у Майкла задрожал.

— Ма-ма-ма?

— Я здесь, мой милый! — вполголоса зазвенела Лара, но тон у нее изменился, когда она посмотрела на Слейда. На нем не было ничего, кроме белых шелковых трусов. Она почувствовала неожиданный прилив жара, и это еще больше разозлило ее. — Я задала вопрос, Слейд. Что ты делаешь с моим ребенком?

Майкл захныкал и сунул большой палец в рот. Глаза Слейда предостерегающе сверкнули.

— Эй, Майк, — тихо сказал он, — все в порядке. Возможно, твоя мама просто о тебе беспокоилась, вот и все.

— Возможно??? — Лара зло уставилась на него. — Я проснулась и обнаружила, что мой сын пропал, и ты думаешь, что я, возможно, беспокоилась?

— Слушай, мне жаль, что ты расстроилась. — Слейд погладил малыша по головке. — Я проснулся и услышал, как он плачет. Поскольку он не успокаивался, я пошел и взял его.

— Если бы он плакал, я бы услышала.

— Он ревел, ясно? — Слейд встал на ноги. — Что я должен был сделать? Оставить тебе записку?

— Ты мог бы… — Ее взгляд скользнул по нему, и лицо у нее порозовело. — Что ты о себе вообразил?

— Что вообразил?

— Что ты можешь разгуливать как… как ты… Слейд посмотрел на свои трусы, затем на нее.

— Это ты о них?

— Да. — Ее голос звенел как струна. — Я понимаю, что это твой дом, но не мешало бы прикрыться… Слейд рассмеялся.

— Я уже прикрыт. Я спал голым, но перед тем как пошел спасать моего сына, надел эти шорты. — Он скользнул по ней взглядом, отметил помятые после сна волосы, футболку не по размеру. — Кажется, ты тоже не одета для королевского приема, а?

Лицо у нее потемнело.

— Я чуть с ума не сошла, — нахмурилась она, — когда обнаружила, что сына…

— Ага, — сказал он грубо. — Все в порядке, забудь.

Слейд приказал себе перестать думать об одном и том же. В конце концов, кружева вызывают эротическое чувство. Кружева и шелк, а не футболка, и уж тем более не эта, большого размера, извлеченная из его шкафа. Лара не хотела ее брать, но у нее больше ничего не было. Он провел несколько скверных часов этой ночью, лежа без сна, представляя спящую Лару, которая была недалеко, и как она выглядит в его футболке.

Теперь он видел то, что представлял. Как четко проступали ее соски сквозь ткань. Как лежала тень там, где кончалась футболка. И как стройны ее ноги. Она была теплой и свежей после сна, полураздетая, в его спальне. И она была его женой.

«Черт меня побрал», — подумал он и вытащил джинсы из шкафа.

— Я не хотел тебя напугать, — сказал он мрачно, залезая в джинсы. — Ты спала. Я его взял, переодел, накормил…

— Переодел?!

— Ну, как смог. Не нужно так удивляться, я просто следовал инструкциям на упаковке.

— И ты накормил его? Откуда ты знаешь, чем и как кормить ребенка?

— Это было просто. — Слейд неторопливо направился к ней, застегнув молнию и не застегнув пуговицу. — Я просто спросил себя, что бы я хотел в первую очередь этим утром. Так что я зажарил омлет с беконом, грибами и луком, поджарил тосты, приготовил черный кофе…

— Что?!

Выражение ужаса на ее лице заставило его рассмеяться.

— Расслабься, сладкая. Он наслаждался апельсиновым соком, пока я варил яйцо и поджаривал тост. — Он улыбнулся ребенку, который улыбнулся ему в ответ. — И Майк слопал все до кусочка, так, приятель?

— Его имя Майкл, — сказала Лара холодно.

— Майкл — слишком формально для парня и его папы. — Слейд вытянул руки. Лара наклонилась за сыном, но тот потянулся к Слейду. — Нам больше нравится Майк, да, старина?

Она смотрела молча, как он поднимает Майкла в воздух и как тот визжит и брыкается.

— Па-па, — произнес младенец от избытка эмоций.

— Вот и правильно, приятель, я твой папа.

— Он не это имел в виду.

Слейд посмотрел на нее, и Лара покраснела. Она знала, что это прозвучало зло и несправедливо, но ничего не могла поделать. Двадцать четыре часа прошло, один короткий день, а она уже теряет сына.

— Именно это, Майки, кто я? — Он снова поднял ребенка высоко на вытянутых руках и улыбнулся ему. — Скажи «папа». Ну давай, приятель, я хочу это слышать. Па-па. Па-па…

— Он слишком маленький, чтобы говорить, — резко оборвала Лара.

— Он лепечет «мама» или что-то в этом духе.

— Он просто издает звуки. И потом, это другое дело — я его мать.

— А я его отец, — неожиданно сказал Слейд холодным тоном. — Чем раньше ты к этому привыкнешь, тем лучше.

— Ты ничего не знаешь о Майкле. Ничего!

— Доверься мне, крошка. Ты ведь не хочешь начинать все сначала, а? — Слейд изобразил улыбку. — Все вроде нормально, ему нравится играть в паровозик.

— А тебе не приходило в голову спросить меня, что он обычно кушает?

— Я же сказал — ты спала. Я позвонил Хельге… Холодная рука схватила Лару за сердце.

— Хельга? — воскликнула она радостно. — Вот как?

— И она посоветовала…

— О, я могу догадаться. Икру? Шампанское? Может, немного паштета?

— Ну, хватит!

— Не смей указывать, что мне де…

— Я сказал, хватит! Ты пугаешь моего сына.

— Твоего сына? Тво-е-го сына?! — Майкл начал плакать. Лара посмотрела на Слейда и забрала у него малыша. — Смотри, что ты наделал, — прошипела она и удалилась из комнаты.

Конечно, она реагировала на все чересчур остро, но она же волновалась. Неужели Слейд не способен этого понять? И, черт возьми, он что, не мог одеться? Стоял вот так, в незастегнутых джинсах, с голым торсом, показывая мускулистые руки и грудь. Тяжелый подбородок со щетиной. Волосы, которые начинались на груди и исчезали в расстегнутых джинсах.

Лара захлопнула дверь и прислонилась к ней, Майкл держался за ее шею.

А какое ей дело до советов, которые ему дает женщина по имени Хельга? Никакого!

Ей было дело только до Майкла, а он очень устал. И это Слейд утомил его своей игрой.

Она наклонилась к мальчику, покачала, убаюкивая, и держала его до тех пор, пока не убедилась, что он заснул. Затем соорудила ему постель на полу, обезопасила, обложив подушками и одеялами, и заперла дверь ванной.

Помывшись и одевшись, Лара вынесла спящего ребенка вниз и построила ему новую безопасную кровать в углу гостиной. Убедившись, что он в ближайшее время не проснется, она пошла на манящий запах кофе. Лара знала, где кухня, даже без этого запаха. Слейд настоял на том, чтобы прошлым вечером она прошлась по дому, хотя она ему четко дала понять, что ее не волнует, как он выглядит.

— Меня тоже не волнует, — сухо проговорил он тогда, — нравится тебе дом или не нравится — твое мнение о моем доме не имеет значения. Я просто не хочу, чтобы ты где-нибудь свалилась с лестницы и сломала шею, если встанешь ночью.

Но так получилось, что она не встала ночью. Ее терзали ужасные сны, но она спала до самого утра так крепко, что даже не слышала, как заплакал Майкл и Слейд вошел в комнату.

Слейд в ее спальне стоял над ней. Смотрел на нее.

Навязчивая мысль заставила сердце биться чаще, и это немного смягчило ее гнев.

Слейд сидел на высоком стуле у стойки из белого клена и читал газету. Волосы у него были влажные, наверное после душа, слегка завивались возле ушей и ложились на шею. На нем была футболка такая же поношенная и старая, как и джинсы. Он был босиком.

Лара вздрогнула. Ей представилось, как она подходит к нему сзади, кладет руки на плечи и, когда он поворачивается, целует в губы.

Этот мужчина — этот великолепный образец мужского начала — был ее мужем.

Лара, наверное, что-то произнесла. Слейд повернулся и увидел ее. Она пожалела, что собрала волосы в пучок, натянула эту безразмерную футболку и старые джинсы, которые сунула в маленькую сумку в последний момент. Однако взгляд Слейда скользнул мимо нее, будто она не заслуживала его внимания, и Лара почувствовала, что снова начинает злиться.

— Надеюсь, я тебя не потревожила, — сказала она со всем возможным сарказмом.

Слейд как будто ничего не заметил.

— Совсем нет, — ответил он. — Где Майк?

— Майкл, — сказала она выразительно, — спит. Он устал этим утром. От этой грубой игры, которую ты затеял.

— Ты так думаешь? — ухмыльнулся Слейд. — А мне показалось, ему понравилось.

— Это тебе так кажется, а он не привык к таким суматошным играм.

— А теперь привыкнет. Нам было очень весело. Лара представила: Слейд и Майкл вместе, Майкл заливается смехом. Ей показалось, что горло ей сжали клещами. Она одарила Слейда сочувственной улыбкой.

— Когда я куплю ему некоторые игрушки, ты поймешь, что он любит более тихое времяпрепровождение.

Это было не правдой, ее ребенок любил подвижные игры, но в данном случае это не имело значения, ей надо было показать Слейду, что он аутсайдер. Если бы он только не был таким толстокожим. Его совершенно не волновали ее выпады.

— Ну хорошо, мы попробуем и то, и другое. Тихую ерунду с тобой и шумную ерунду со мной. — Он прочистил горло. — Кстати, насчет игрушек… Я кое-что ему купил.

— О чем ты?

— Я заказал всякую ерунду.

Он произнес это беззаботным тоном, но она видела горделивый блеск в глазах.

— Ерунду? — спросила она настороженно. — Какую такую «ерунду»?

— Кубики, деревянный поезд, парочку зверей. Он так носится со своим медведем, я и подумал, что олень и динозавр не помешают.

— Динозавр? — переспросила Лара слабым голосом.

— Пурпурный. Хельга сказала, что дети их любят.

— Хельга? — поинтересовалась Лара еще более слабым голосом.

— Угу. И… — Он поднялся с табуретки и вальяжно облокотился на стойку. — И кое-какие другие вещички. Кроватку, манеж, высокий стул. И прогулочную коляску — ты говорила вчера.

Лара вспомнила о кроватке и манеже, высоком стульчике и коляске, которые ей пришлось оставить. Она вспомнила, какое удовольствие ей доставило выбирать их, и подумала о том, как равнодушно к этому относится Слейд.

— Ты купил Майклу все эти вещи, даже не посоветовавшись со мной?

— Ну… — он слегка улыбнулся, — ты спала, ну и…

— Понимаю… — сказала она, скрестив руки на груди. — Кажется, это было преступлением.

— Послушай, я знал, что Майклу нужны вещи, и позвонил Теду.

— Тед, — упрямо улыбнулась Лара. — Это наверное, сокращенно от Теодора?

— Тед Ливайн. Мой партнер. У него двое детей. Я попросил его дать мне телефон лучшего магазина в Бостоне, где можно купить все это. — Он не уточнил, что не сказал Теду, зачем ему нужны были эти вещи. «Это для нового соседа», — оборвал он резко, когда Тед спросил. Как объяснить по телефону, что ты неожиданно приобрел жену и сына?

— Ты заказал все это не глядя, по телефону?! Слейд стер улыбку.

— Если тебе не нравится, что я купил, можешь вернуть, понятно? Я просто подумал…

— О, я знаю, что ты подумал, Слейд. Ты думаешь, что можешь выключить меня из жизни моего сына, что… что ты можешь играть с ним, покупать подарки, а меня оттеснить куда-нибудь подальше…

— Ты мелешь вздор.

— А ты не ожидал, что я это пойму? Ты не… Фраза застряла у нее в горле. Он был прав, ее обвинения абсурдны. Майкл любит ее, а не вещи, которые она ему покупала. Он был ее ребенком, а не выигрышем в лотерее.

— Что «не»?

— Ничего, забудь, я просто… — Лара вдохнула и сосчитала до десяти. — Есть некая черта. Мы должны выработать совместные правила.

— Насчет чего?

— Насчет… насчет всего. Посмотри, что случилось с тех пор, как я проснулась утром. Ты покормил Майкла, играл с ним.

Слейд вытянул руки по швам.

— Арестуйте меня, офицер, я виновен.

— Ты купил ему кучу вещей…

— И убедил доставить их сюда… — он взглянул на часы, — как можно быстрее, — сказал он тоном, в котором проскользнуло самодовольство.

— Ты должен был спросить у меня, — сказала она упрямо.

Слейд поколебался, затем пожал плечами.

— Хорошо, я об этом подумаю.

— А еще… еще то, как ты вломился ко мне в комнату, даже не постучав.

— Майкл плакал.

— Так ты сказал. Но на будущее…

— В будущем, — мягко сказал Слейд, — у меня не будет необходимости «вламываться» к тебе в комнату.

Их глаза встретились. Она поняла, что он имел в виду Лара начала отвечать, обдумывая, что лучше сказать, и прокашлялась.

— И кроме того, твое безоглядное доверие доктору Споку.

— А?

— Доктор Спок, подпольная кличка «Хельга». — Она прищурилась и улыбнулась. — А к бимбо ты не пробовал обращаться.

— Хельга? Бимбо? Краска залила лицо Лары.

— Мне все равно, что ты делаешь и с кем ты это делаешь, но… но спрашивать совета у… у скандинавской блондинки…

— Bay! — Слейд поднял руки. — Милочка, ты кое в чем не права. Хельга — не бимбо. И даже не блондинка. Она…

— Я не интересуюсь ее родословной. — Лара подперла рукой подбородок. — Просто я тебе сообщаю, что знаю, что нужно моему сыну и чего ему не нужно. Не нужно, на будущее, обращаться к… к своим подругам за советами по поводу Майкла.

— Забавно, — мягко сказал Слейд. — Как ты пришла к таким интересным заключениям?

— Не ерничай, Слейд. Если ты считаешь, что имена твоих наложниц…

— Ты ревнуешь!

— Я ревную? — Лара рассмеялась. — Не будь смешным.

— Нет никаких «наложниц». — Его улыбка была ленивой и обольстительной. — Я всегда концентрируюсь на одной леди в данный отрезок времени, дорогая.

— Мне все равно. Как я поняла…

— Может, я не очень ясно выразился. Мы женаты, и мы будем хорошими родителями нашему сыну.

— Это не имеет никакого отношения к…

— Ты моя жена.

— Я не выбирала.

— Моя жена, — повторил Слейд. Он отступил от стойки и взял ее за плечи. — Зачем мне другая женщина, когда у меня есть ты? — (Сердце Лары запрыгало.) — Зачем? — Его взгляд остановился на ее губах. — Я не делаю тебе больно, я просто касаюсь тебя. Мужчине не запрещено касаться своей жены.

— Я… я не твоя жена! — Почему пульс у нее бьется как сумасшедший? — Тот кусочек бумажки, где написано, что мы женаты, не означает, что…

— Женщина, — сказал он нежно, — ты слишком много говоришь.

Он поцеловал ее. Это произошло стремительно, у нее не было времени приготовиться к такому.

— Ты думаешь, что, имея эту бумагу, можешь делать все, что…

Он поцеловал ее снова. В этот раз это было больше, чем легкое касание. Он впился губами ей в рот, запустил руки в волосы и целовал ее до тех пор, пока она не начала дрожать.

— Хочешь установить правила? — Голос у него был как мед, глаза в дымке. — Отлично, сладкая. Вот они. Я должен хранить тебе верность, ты должна быть верна мне. Никаких других женщин и мужчин. Понятно?

Лара провела кончиком языка по верхней губе.

— Как-то… как-то мне сложно представить… ты и воздержание… Он улыбнулся.

— Но ты же умная девочка, дорогая. Не сомневаюсь, тебе известна разница между воздержанием и верностью.

— Слейд, — Лара ткнулась ему в плечи ладонями, отпусти меня.

— Нам нужно кое-что доработать в наших отношениях. — Он наклонил голову, снова ее поцеловал, нежно, легко, провел языком по ее верхней губе. Лара застонала. Он поднял ее руки, положил себе на плечи. — Но единственное, с чем мы не будем иметь проблем, — протянул он, — это постель.

— Яне…

— Не лги мне, сладкая, не лги себе. — Он привалился к стойке и прижал Лору к себе, приподняв. — В моей жизни никогда не было такой ночи, как тогда с тобой.

Лара закрыла глаза.

— Я не желаю говорить о той ночи. Слейд рассмеялся.

— Ну и прекрасно. — Он прижал ее еще сильнее. — Мне тоже не нужно о ней говорить, я просто хочу повторить ее.

— Если ты по этой причине настаивал на свадьбе, ты совершил ошибку. Я не буду спать с тобой, Слейд. Я не…

— Может, я не так объяснил, дорогая? Мы будем настоящей семьей. Мой сын… наш сын… будет иметь настоящий дом. У него будут родители, которые будут его любить.

— Я уже люблю Майкла. Но я не собираюсь притворяться, что я испытываю что-то к тебе, когда ничего нет.

— Ты имеешь в виду любовь? — Слейд захохотал. — Позволь мне рассказать тебе кое-что о любви, дорогая. О моем старике и о том, скольким женщинам он позволил влить всю эту ложь в его уши. — Он сжал ее крепче. — Перестань ненавидеть меня и начни думать, Лара. Мы женаты, у нас есть ребенок, которого мы любим, и секс, о котором многие могут только мечтать. Будь честной, признай это, и все наладится.

— Речь великолепная, но ты теряешь время. Я не собираюсь…

Она вскрикнула, когда он прижал ее к стене, навалившись всем телом, потом схватил ее за запястья и поднял их высоко над головой.

— Я мог не знать, что ты предпочитаешь черный кофе, но мне известно, что ты женщина, которой требуется мужское внимание. Отлично. Потому что я мужчина, который не может обойтись без женщин. И если никто не собирается ходить на сторону, то у нас остается только одно место, куда можно пойти.

— Как романтично. — Лара почувствовала, как ей на глаза наворачиваются слезы. Его слова ее не ранили, а, собственно, почему? Она не думала, что он испытывает к ней что-то особенное. Все, что между ними было когда-то, было всего лишь похотью. — Я скажу тебе кое-что, Слейд Бэрон! Ты отвратителен!

— Я честен, в отличие от тебя.

— Честен? — Она рассмеялась. — Это интересно! Ты, честный, в первый же день нашего брака звонишь своей драгоценной Хельге.

— Хельга? — Слейд расхохотался. — Ну хорошо, ты права. Тебе станет легче, если я пообещаю, что… что не обращусь больше к Хельге за советом?

— Даже если ты пообещаешь, что больше не произнесешь ее имя, это все равно ничего не изменит.

— Хельга ничего для меня не значит, ничего.

— Не ври, ты ждешь не дождешься, чтобы позвонить ей. И ты не можешь не… не тыкать ее именем мне в нос.

— Господи. — Слейд глубоко вдохнул, выдохнул и прижался лбом к ее лбу. — Слушай, если с тобой все в порядке, давай начнем сначала. Ты войдешь в кухню, я скажу «доброе утро». Ты нальешь себе чашечку кофе…

— Ты начал хвастаться о Хельге в ту же секунду, как я тебя увидела, когда ты… когда ты врал мне, лежа в постели полуголым, как будто у меня было желание увидеть тебя без одежды.

— Ты способна хоть ненадолго замолчать и выслушать?

— Не могу! Не могу! Ты думаешь, что все должно быть по-твоему. Ты заставил меня выйти за тебя замуж, а теперь говоришь, что я должна… удовлетворять тебя в постели и… и выносить твоих любовниц…

«Проклятье, — подумал Слейд. — Бесполезно спорить с женщиной, если она вбила себе что-то в голову. Все равно что спорить с лошадью, у которой колючка под хвостом».

— Просто замолчи, черт возьми, — сказал он и прижал губы к ее губам.

Лара почувствовала, что не может вырваться из этой мертвой хватки. Слейд не замечал, как жестко он ее схватил, его губы скользили по ее лицу — горячие, голодные. Его руки прошли по ее спине и опустились ниже.

— Поцелуй меня, — зашептал он. — Откройся мне, сладкая, и дай мне попробовать твой вкус.

И с мучительным стоном она поцеловала его.

Он победно заревел и стал поднимать ее до тех пор, пока она не почувствовала тяжелое давление его плоти. Она вскрикнула, запустила руки в его рубашку и потянулась к нему.

Слейд выдернул футболку из ее джинсов, жадно прошелся руками по обнаженной коже. Пальцы у него были теплыми и грубыми; и Лара задрожала от удовольствия, когда он схватил ее груди.

— Теперь ты моя, Лара. Нет самолета, чтобы сбежать и оставить меня наедине с воспоминаниями.

Он впился губами ей в горло. Она откинула голову, а он лизал ее кожу, вдыхая запах, упиваясь ее вкусом. Она была как мед в его руках — теплая, податливая, и он не мог ждать, не мог остановиться, он хотел ее прямо сейчас. Слейд нагнул голову и сомкнул губы на ее сосках. Ее крик заставил его кровь пульсировать еще быстрее.

— Слейд, — прошептала она и обвила его руками за шею.

— Ну, скажи, — сказал он хрипло, — признайся, что ты хочешь меня.

Какой-то частью сознания Лара понимала, что нельзя говорить эти слова. Слейд сломал ей жизнь, пытался навязать ей условия, которых она не принимала. Она не знала его, не доверяла ему и уж, конечно, не любила…

Но он был прав, что-то невероятное творилось, когда они оказывались в объятиях друг друга. Не было смысла отрицать это.

Впервые для нее забрезжила надежда, это могло сработать. Их брак не был нормальным, но что такое вообще «нормальный брак»? Она видела, что получалось, когда люди клялись друг другу в вечной любви.

Слейд хотел ее как свою жену, он привязался к Майклу, он пообещал верность и честность. И, да, он хотел ее, а она его…

— Ну скажи это, милочка. Скажи мне, что ты хочешь. Он снова поцеловал Лару, придерживая ладонью ее затылок, другая ладонь покоилась у основания ее спины. Он целовал ее, пока она не растаяла в его руках. Лара хотела его, она стонала, повторяла его имя и наконец сдалась — он мог делать с ней все, что захочет.

— Ты, — всхлипнула она, — ты, Слейд. Я хочу тебя. Я никогда не переставала хотеть тебя, я думала о той ночи миллионы раз.

Он прошептал ее имя, расстегнул молнию на джинсах и стал гладить ее тело. Она закричала, двинулась навстречу его ладони, вскинула глаза и впилась в экстазе в его горячий рот.

— Я не могу ждать, Лара, я хочу тебя прямо сейчас. Слейд поднял ее. Он возбуждал ее своими горячими поцелуями, Лара чувствовала его жадный язык и рыдала от удовольствия, обнимая его за шею и прижимаясь изо всех сил.

Чашки, соусник — все полетело на пол, когда он махнул рукой, чтобы расчистить стойку. Он усадил ее туда, они вместе стащили с него рубашку.

Лара смотрела на него — своего мужа. Она провела пальцами между его ног, по торсу, положила руки на его плечи.

— Не надо. — Он весь дрожал, схватил ее за запястья, поднес к губам и поцеловал их. — Я не хочу кончить, пока не буду в тебе глубоко. А если ты будешь касаться его, если будешь касаться…

Он задрал на ней футболку и уткнулся лицом в ложбинку между грудей. Лара застонала. Его голова откинулась; она вцепилась пальцами в его волосы.

— Мистер Бэрон.

Лара застыла с широко распахнутыми глазами.

— Мистер Бэрон. Где вы, сэр?

— Слейд?

— Ммм… Как вкусно. — Он лизал ее, покусывал…

— Слейд! — Лара нажала на его плечи. — Слейд, послушай!

— Лара! — Его руки обхватили ее, и он потащил ее на край стойки. — Подвинься ближе, детка. Вот так, моя девочка. Просто…

— Мистер Бэрон. Вы зде… О!

Женщина средних лет с приятным лицом застыла в проеме двери. Ее голубые глаза округлились от изумления. Она уставилась на Лару поверх плеч Слейда, Лара уставилась на нее. И Майкл, на руках женщины, смеялся от радости.

— Угу-гу, — лепетал он.

Лара что-то тихо пробормотала и стала сползать со стойки. Слейд схватил ее, зажав всем телом, и оглянулся на Хельгу.

О, черт!

Он тяжело вздохнул, оправил на Ларе футболку, бросил взгляд на свои расстегнутые джинсы и попытался придать лицу равнодушное выражение.

— Ну, — сказал он радостно, — разве это не здорово? Я надеялся вас представить. Хельга, это Лара, моя жена.

И, я вижу, вы уже познакомились с моим сыном, Майклом.

Если Хельга и подумала, что он странный, когда позвонил ей пару часов назад, чтобы спросить, что ест ребенок на завтрак, то теперь она решила, что он совсем спятил.

— Как поживаете, мистер Бэрон? — спросила она вежливо.

Майкл подпрыгивал на руках Хельги.

— Па-па-па, — лепетал он.

Слейд решил, что уже можно выдохнуть. Лара по-прежнему стояла как статуя в его руках, но худшее было позади. Он посмотрел на нее и изобразил самую что ни на есть очаровательную улыбку.

— Лара, — сказал он, — рад представить тебе Хельгу, мою домоп…

— Ты… ты чертов сукин сын! — выпалила Лара и правой рукой ударила его по щеке.