Канарейка для миллионера (СИ)

_11_

Пока тёмные глаза босса смотрят на меня изучающе, я сижу, как на пороховой бочке, а сердце ритмично бьёт с бешеной скоростью. Кажется, собственный пульс стучит у меня в ушах.

За большим панорамным окном темно, в кабинете приглушённый свет, и вся эта атмосфера начинает казаться мне интимной.

Я закрываю глаза, вдыхая горячий воздух. Пахнет приятным ароматом дорогой туалетной воды с нотками абрикоса и кофе. Чувствую, что взгляд Степана Ефимовича всё ещё нацелен на меня. Невольно хочется поправить декольте на блузке, но я этого не делаю. Замерла, даже дышать перестала.

Если мужчина продолжит так на меня смотреть, то я растаю под его взглядом.

— Расскажи мне, Вероника, как тебе моя бывшая жена? — резко меняет тембр голоса на равнодушный, и я распахиваю удивлённые глаза.

Канарейкина, ну когда ты перестанешь мечтать, что миллионер может на тебя позариться?

— Настоящая стерва! — я задорно хихикаю, а потом прикусываю язычок.

— Думаешь? — Степан Ефимович поднимает бровь и смотрит на меня внимательно.

— Извините, я сказала, не подумав. Она очень красивая.

— Ты тоже, Вероника, — шепчет с хрипотцой, а голос снова становится чарующим.

Либо у меня слуховые галлюцинации, либо Волков решил устроить мне эмоциональные качели. И если да, то у него получается.

— С-спасибо. Кстати, — я зарываюсь в сумку и достаю заветную коробочку с колечком. — Я думаю, что эта вещь вам дорога.

— Ты не правильно думаешь.

Волков меняется в лице. Пылающие глаза снова покрываются мрачным холодом, улыбка стирается с лица.

— Простите, — шепчу я, чувствуя себя полной дурой.

А что я должна была делать с этим кольцом? Себе оставить? Людке придарить? Или, может, сдать в ломбард? Я как лучше хотела, а в итоге…

— Оксана, войди! — босс нажимает на кнопку на специальном устройстве, и через секунду красивая девушка вплывает в кабинет.

— Да, Степан Ефимович! — она кокетливо улыбается.

— У меня для тебя подарок, — мужчина забирает коробочку у меня из рук и протягивает зеленоглазой красотке.

Оксана осторожно открывает её и, увидев блеск бриллиантов, вспыхивает от радости.

— Ух ты, вот это да! Спасибо, господин!

Последнее слово царапает слух. Интересно, все сотрудники так его называют? Мне, значит, тоже придётся…

— Свободна, — указывает на дверь.

Светящаяся изнутри девушка быстро выходит, и мы снова остаёмся вдвоём.

— Степан Ефимович, зачем вы меня позвали? — я ёжусь на стуле.

Взгляд миллионера снова устремляется на меня, и в горле пересыхает. Он громко хмыкает и протягивает мне руку.

Встаю. Теперь мужчина в опасной близости, и мне это не нравится.

— Ты такая интересная личность, Вероника. С таким талантом к пению продолжаешь работать за копейки в ресторане.

— Так может, стоит поднять работникам зарплату? — неуверенно пищу, я в полной растерянности.

Степан Ефимович делает маленький шаг ко мне, стремительно сокращая расстояние между нашими телами. Я хочу отступить, но вместо этого шатаюсь на каблучках, заставляя властную сильную руку лечь на мою талию.

Вздрагиваю и закрываю глаза. Его ладонь обжигает сквозь лёгкую ткань блузки, а от места прикосновения проскакивают электрические разряды. Свободная рука смело берёт мой подбородок.

— Открой глаза, — прямо на самое ухо.

Приятные мурашки бегут по шее вниз, и пальцы босса скользят вслед за ними, осторожно проходятся по разрезу блузки, ныряя к груди. Я не выдерживаю напряжения и издаю слабый стон.

— С самообладанием у тебя явные проблемы, Вероника, — Волков холодно усмехается, и отступает.

Я чувствую, как внутри меня играет негодование. Этот наглый высокомерный мужчина решил надо мной поиздеваться. Проворный змей искуситель — это всего лишь маска, игра для глупой овечки. А я повелась. Сама того не ожидая поплыла и сдалась ему целиком и полностью. На самом деле он холодный и циничный. Даже противно становится. Волков, бесспорно, один из самых красивых мужчин, которых я встречала, но это не значит, что я мечтаю оказаться с ним в горизонтальной плоскости.

— Это не смешно, — строго выговариваю и смотрю на Степана Ефимовича с презрением.

— Я и не смеюсь, я констатирую факт. Интересная у тебя реакция.

— Издеваетесь? — фыркаю.

— Проверяю границы дозволенного.

Он играет со мной. Набираю в грудь воздух.

— Тогда почему вы остановились? — откуда во мне столько уверенности не знаю.

— Потому что понял, что ты позволила бы мне намного больше.

Хам. Нельзя так со мной играть, ох нельзя. Опасно это. Я просто растерялась. Зайди он немного дальше, и я бы врезала по его красивой морде звонкую пощёчину.

— А позвал я тебя потому что твой преподаватель по ораторскому искусству готов начать с тобой заниматься, — Волков мягко улыбается.

Смотрю на него, и понять не могу, что поменялось. Глаза какие-то другие, точнее новый взгляд, не знакомый мне. Обычно он либо холоден и отстранён, или напротив полыхает дьявольским огнём. А теперь его глаза излучают свет.