Каникулы с огоньком! Десяток несуразностей перед ланчем

12

Рубур водрузил перед носом Чарли огромную, больше похожую на таз, тарелку, наполненную кашей-размазней. Малыш традиционно презрительно скривился, однако уже спустя секунду повел носом, подозрительно принюхался – а потом наклонился и плюхнулся всей мордашкой прямо в склизкую сероватую гущу, как всегда, презрев ложку, и быстро-быстро заработал языком.

Тася, не удержавшись, захлопала в ладоши.

– Ты смог! Ты смог сварить такую кашу, что одобрил даже Чарли! Рубур, какой же ты молодец!!

Густав только презрительно фыркнул.

– Вот уж достижение! Будешь отличным подкаблучником! Будешь кормить какую-нибудь орчанку разносолами… а она тебя – защищать.

Рубур только молча отвернулся, а Тася привычно кинулась на защиту друга.

– Думаешь, мужчине зазорно уметь готовить?!

– Я думаю, мужчина должен быть сильным! И уметь защитить слабых! – завел привычную песню кузен.

– Спорим, Рубур сильнее тебя?! И вообще… вообще, “женской” работы боятся трусы и слабаки, а настоящий мужчина – он все может!

– Девушки все равно таких не любят, – обидно усмехнулся Густав. – Они любят мужественных!

– Это ты, что ли, мужественный? – обернулся наконец орк.

– Да хоть бы и я! – распалился отчего-то боевик. – Что, думаешь, к тебе в шатер хоть одна орчанка из твоего племени пойдет, узнав, на каком ты факультете? Таська, да вот хоть ты бы – пошла? Если бы такой позвал, а?

Тася давно знала, помнила уже, что “пойти в шатер” к кому-то – значило у орков “замуж”. А кузен сейчас бил по больному – орк и в самом деле никому в племени до сих пор не признался, где именно учится.

Поэтому девушка ни секунды не колебалась.

– Я бы – пошла! И даже ничуточки бы не задумалась!

Что именно сказала, она сообразила только мгновением позже, увидев сверкнувший какой-то невозможной надеждой взгляд орка.

– Правда? – негромко переспросил он.

– Да ладно! – снова влез Густав. – Вот прямо в шатер – ты? Там же…

– Для такой девушки, – прервал его Рубур, неотрывно глядя на Тасю, – я бы дом построил. Настоящий. Я уже много умею. И еще научусь.

И Тася опустила взгляд, а потом и вовсе зажмурилась. Но тут же, будто решившись прыгнуть с головой в омут, выпалила:

– А я… я бы помогла. Я тоже много умею.

И осторожно приоткрыла один глаз – чтобы увидеть, как расцветает суровое лицо орка счастливой улыбкой.

“А целоваться с такими клыками неудобно, наверное. Мешают же!” – мелькнула шальная мысль, и девушка залилась густой удушливой краснотой.

Неловкую сцену прервал шум за окном, и Густав, первым вскочивший, чтобы подбежать к окну, радостно воскликнул:

– Ну наконец-то! Явились!

Как раз в это же время Чарли перестал чавкать и оторвал довольную мордашку, по уши перепачканную кашей, от сверкающей чистотой миски.

Тася и Рубур радостно переглянулись. Действовали слаженно: орк подхватил малыша на руки, девушка наскоро вытерла его рот полотенцем – и уже вместе адепты опрометью кинулись к выходу из дома Хрюксов. Двухнедельное заточение подходило к концу!

Надо сказать, в последние дни малыш Чарли то ли устал, то ли попривык к своим нянькам, однако безобразничал значительно меньше. Впрочем, могло статься и так, что это няньки попривыкли к его выходкам и относились к ним куда спокойнее. Да, по-прежнему каждый день десяток самых несуразных происшествий успевал случиться еще до ланча. Но это стало до того обычным, что не вызывало ни удивления, ни раздражения...

Карета, со всех сторон обвешанная багажом, была все та же. Выкатившаяся из нее госпожа Хрюкс на сей раз была одета в цыплячье-желтое платье – однако оборок на нем по-прежнему было столько, что издалека почтенную даму можно было бы принять за пышное пирожное со взбитым кремом. Заботливо поддерживающий ее под локоток господин Хрюкс смотрелся все таким же хлипким и кособоким.

– Ну как тут наш милый малыш? – опасливо первым делом спросила хозяйка дома, уже окинув взглядом Чарли и убедившись, что с ним определенно все в порядке.

– Ваш милый малыш – исчадие преисподней, – доверительно и искренне сообщил Густав.

Господин Хрюкс тяжко вздохнул, опустив глаза.

– Ума не приложим, в кого он… такой! Но ведь вы справились?

Слуги за его спиной молча разгружали багаж из кареты, любопытно прислушиваясь к разговору. А самое невероятное, что из дому навстречу им тоже высыпали слуги! И тот старик, которого адепты видели в самый первый день, и дородная женщина в переднике, и пара курносых горничных… да где они прятались все это время?!

– Ха! – боевик подбоченился. – Адепты ВАИ и не с такими справлялись! Хотя когда он залезал на крышу, было непросто…

– На крышу? – слабым голосом переспросила госпожа Хрюкс. – В самом деле?

И в этот момент супруг вдруг ткнул ее кулаком в мягкий бок.

– А помнишь, как мы с тобой в детстве лазали по крышам… а потом устраивали там свидания?

Госпожа Хрюкс расплылась в ностальгичной улыбке и тихонько вздохнула. А адепты дружно поперхнулись.

– А еще он крал окорока из кладовки! – наябедничал Густав.

– Ты всегда крал их только для меня, – нежно прошептала почтенная дама супругу, и тот, улыбаясь воспоминаниям, покивал.

– А знаете, – Тася решительно шагнула вперед, – ваш малыш очень на вас похож… на вас обоих!

Счастливые родители изумленно переглянулись, а потом уставились на все еще местами перепачканную кашей физиономию отпрыска.

Тасе отчего-то подумалось вдруг, что ведь Ниссина была совершенно права. Если у малыша Чарли каждые три дня менялись няньки, он попросту не успевал ни к кому из них ни привыкнуть, ни привязаться. Ничего удивительного, что он безобразничает! Что до родителей… первый малыш для любых родителей – потрясение. И даже порой может казаться настоящим чудовищем. Никакого покоя от него в доме!

Но ведь Хрюксы явно на самом деле любят своего сына! Просто привыкли прятаться за слуг и нянек в трудные моменты. Что до слуг – так даже если они и привыкли к младенцам, у этого конкретного, как выяснилось, и наследственность тяжелая. Пожалуй, только родные родители с ним и справятся.

– Еще как похож! – горячо продолжила девушка. – Смотрите, пятачок вот точно, как у вас, господин Хрюкс! А щечки – совершенно как у вас, госпожа Хрюкс!

– Хм… – госпожа Хрюкс прищурилась, критично сравнивая пятачки. – А в самом деле…

– А еще я думаю, что вам обязательно стоит устроить семейный пикник на крыше! Может быть, даже с копченым окороком и колбасами! И семейный чемпионат по лазанию по деревьям! И…

Хрюксы переглянулись и согласно улыбнулись друг другу.

– А вы не хотели бы остаться у нас няньками насовсем? – проворковала совершенно растаявшая хозяйка дома, и адепты дружно вздрогнули.

– Нет-нет, – испуганно открестилась Тася. – Ваш милый малыш…

– Слишком мил, – тактично заключил Рубур. – А нам еще учиться… многому.

– А вы бы уволили к гоблинам вашу прислугу, – Густав тоже решил расщедриться на пару добрых советов. – Да наняли кого толкового, чтоб дом в порядок привести да отмыть. Глядишь…

Слуги с чемоданами, внимательно прислушиваются к разговору, разом замерли и недобро оглянулись на адептов. Тасе даже показалось на миг, что сейчас их начнут, возможно, бить. Так что девушка поспешно заняла стратегическую позицию за спиной Рубура.

Тщедушная фигурка в черном появилась в конце подъездной дорожки к дому как раз вовремя.

– Грачиус! – облегченно выдохнули все трое.

– Н-ну-с, – потирая руки, провозгласил тот, приближаясь, – как справились мои няньки?

– Дом не разрушен, – одобрительно сообщил господин Хрюкс.

– Я и не сомневался! – гордо покивал Грачиус. – Что ж – теперь вы можете со мной рассчитаться!

Господин Хрюкс покорно полез в карман, вынул пригоршню золотых треугольников и принялся скрупулезно их отсчитывать.

– А вы не хотите поделиться с нами? – вмешался Густав. – Вообще-то это мы тут вкалывали!

Вообще-то Тася была с ним полностью согласна – она считала, что всякая работа должна оплачиваться. И как раз тому, кто ее выполнял!

– Еще чего не хватало! – фыркнул Грачиус.

– А мы с вами поделимся, – кротко сообщила девушка, – способом, как вам выбраться из этого мира. Вы же хотели?

– Что? – старый колдун на миг замер. – Чепуха! Я перепробовал все!

– Кроме этого, – со значением кивнула Тася. – Иначе вы бы здесь не стояли!

Грачиус нахмурился. По его лицу пробежала судорога – жадность явственно боролась в старом маге с надеждой.

– Ладно! – рявкнул он наконец и с видимой неохотой отделил одну треугольную монету из пригоршни.

Тася укоризненно просмотрела на него. Грачиус фыркнул, тяжко вздохнул и отделил еще две. Девушка закатила глаза, однако монеты все-таки взяла.

– Вы говорили, что ваша портальная петля забрасывает сюда того единственного разумного из всех миров, который лучше всех сможет справиться с поставленной задачей. Так?

– Ну, так.

– Так постройте петлю с задачей вытащить вас из этого мира, где никому не нужны маги!

Несколько секунд маг смотрел на нее ничего не выражающими глазами.

– Чушь! – рявкнул он наконец.

И тут же, ни на кого не обращая внимания, принялся делать пассы, будто выплетая что-то в воздухе.

– Он что, петлю строит? – шепотом поинтересовался Густав.

Впрочем, необходимость в объяснениях тут же исчезла. Потому что прямо на подъездной дорожке у дома Хрюксов появилось новое действующее лицо, буквально соткавшись из воздуха.

Темноволосый широкоплечий мужчина со странной стрижкой – с одной стороны коротко стриженый, с другой – длинноволосый – был одет в серебристую одежду, поверх которой отказалась наброшена… профессорская мантия преподавателя ВАИ! Тасе даже показалось, что она где-то видела этого человека.

– Магистр Дарш? – ошарашенно пробормотал Густав. И тихонько пояснил, отвечая на вопросительный взгляд кузины. – это ж декан портальщиков…

– Какого… – изумленно оглянувшись, начал магистр Дарш. А потом его взгляд остановился на Тасе, Рубуре и Густаве, которые сегодня впервые за последние дни накинули свои ученические мантии. – Адепты?! Что здесь происходит?

– Нас похитили с целью эксплуатации! – тут же дисциплинированно отчитался Густав, сделав шаг вперед. И кивнул на Грачиуса. – Он!

– Ясно, – фыркнул преподаватель, разворачиваясь и одновременно поднимая руки.

И в следующий момент Грачиус исчез.

А потом адепты вдруг попадали друг на друга – а, подняв головы, обнаружили, что находятся на том самом месте, с которого исчезли две недели назад – на территории родной академии!

Густав, издав невнятный вопль, в порыве чувств поцеловал землю, на которой как раз лежал. Однако тут же, опомнившись, вскочил – все-таки в Ильсарре, в отличие от покинутого мира, была зима.

Тася таких глупостей делать не стала. Она сразу поспешно поднялась с мерзлой земли, подпрыгнула разок и другой, а потом торопливо чмокнула в щеку сначала кузена, а потом и орка.

– Магистр! А куда вы дели нашего… похитителя? – все-таки обернулась она, успев покраснеть.

Магистр, оказавшийся рядом – он, конечно, никуда не падал, а стоял рядом и наблюдал за возней адептов, чуть приподняв брови.

– В тюрьму Ильсарры, разумеется, – пожал он плечами. – Там разберутся.

С этими словами декан портальщиков развернулся и быстрым шагом направился куда-то по дорожке.

– Ну, – неуверенно начала Тася, – во всяком случае, его мечта исполнилась, верно? Он же выбрался…

– Там ему самое место! – хохотнул Густав, зябко запахивая мантию.

“А как зовут Чарли на самом деле, мы так и не спросили…” – подумалось вдруг девушке с сожалением.

Надеть под мантии зимнюю одежду никто, конечно, не догадался – так что теплые пальто и шарфы остались неизвестно где. Зато Тася по-прежнему сжимала в ладони три треугольные золотые монетки. Наверняка этого хватит на новые пальто на всех!

Рубур окинул ее взглядом, а потом вдруг решительно подхватил на руки и понес к общежитиям. Девушка трепыхнулась было… но тут же подумала, что ехать у Рубура на руках не только куда быстрее и удобнее, чем идти по обледенелой дорожке собственными ногами. Это еще и гораздо теплее!

– Эй! – послышался где-то за спиной орка возмущенный голос Густава. – Ты схватил мою кузину!

Рубур только невозмутимо хмыкнул, однако отвечать не стал.

Нес он девушку так, будто она вовсе ничего не весила, и Тася умиротворенно положила голову ему на плечо. Хорошо, когда есть такой вот надежный друг!

А потом дорога вдруг закончилась – и, толкнув дверь плечом и переступив порог общежития, Рубур аккуратно поставил свою драгоценную ношу на пол.

И Тася хотела было с сожалением вздохнуть. И даже открыла было рот и набрала воздуха…

И тут Рубур к ней наклонился.

– …Эй!! Ты целуешь мою кузину!! Да как ты…

Голос Густава слышался как будто откуда-то очень издалека и казался чем-то совершенно, вот ничуточки не важным.

Потому что на душе было в этот миг так легко и волшебно, что хотелось смеяться и обнимать весь мир. Даже вредного кузена!

Хотя обнимать одного орка – даже еще лучше.

…И совсем ничуточки клыки не мешают, оказывается.

…А дом? Когда-нибудь они наверняка построят его. Вместе. В конце концов, им обоим стоит еще подучиться.