Карантин по соседству

Глава 10 Только не рассказывай маме

Соня

Этот Лев просто ходячее недоразумение. Весь такой из себя крутой, высокомерный, ходит тут, командует. А вообще-то я первой въехала в квартиру! Выдыхаю из себя и рухаю на кровать. Меня знобит. Очень сильно знобит, а завтра у меня смена. Решила подработать на детской ярмарке, просто, потому что мне нечем заняться. Точнее, сессию я уже закрыла, остальные предметы мне поставят автоматом, а лежать дома без дела я не хочу. Беру телефон в руки и захожу в соцсеть. Мои друзья простят милые фотографии на фоне зимней Москвы, словно приехали сюда погостить. Как же тошнит от этой идеализированной жизни. Эта ширма спадет тогда, когда их подписчики увидят то, как они по несколько тысяч раз пытаются встать в нужную позу, чтобы получилась такая фотография. Сколько времени у них выходит на ретушь. И как они искусно снимают себя с фильтрами в сториз, а потом убирают эти «маски», чтобы создавался эффект: я такая, какой вы меня видите.

Тошнит!

Пролистываю одно фото — лайкаю. Пролистываю второе фото — лайкаю. Если не поставить свой лайк — то они обидятся. Очень сильно. Более того, ещё и предъявят что я совершенно не смотрела их фотографии, а была в сети. С момента появления в нашей жизни соцсетей — мир перевернулся несколько раз. И меня это очень сильно бесит.

Теперь же, прогулки становятся не наслаждением от архитектур московских улочек, а — сфоткай меня, пока нет людей. Поход в кофейню становится нудным, а вместо обсуждения новых событий, каждая из них утыкается носом в телефон и что-то неустанно пишет, постит, отвечает. О да, и самое излюбленное — это отфотографировать тонну фотографии еды, чтобы та остыла, а после, сидеть и давиться уже не вкусным ужином.

Тихо вздыхаю и откладываю телефон в сторону. Беру книгу с прикроватной тумбы и откинувшись на подушку, открываю ее с последнем месте, где закончила. Красивая резная закладка напоминает мне о том, что книги — это единственное убежище, куда я могу сбегать без абонемента на время. За все остальное мне придется платить. Окунаюсь в интересную историю, в которой красивый парень пытается добиться девушки. Ну как добиться… Они вечно препираются, у них мало что общего, на первый взгляд, но их сближает — одинокое сердце одно на двоих.

Я люблю любовные романы, которые выворачиваю душу наизнанку. Люблю плакать над ними. Люблю смеяться в голос и читать сцены с перчинкой. А потом, лежа на кроватке, вздыхать и думать, что когда-нибудь, и мне повезет в любви.

Читаю я везде — в пути, в ванне, кушая, сидя, лежа, стоя, идя, в позе мессианского эмбриона… везде, где подвернется эта возможность. Мне нравится это занятие, оно успокаивает. А ещё, в книжках крутые краши!

В коридоре скрипит паркет. Машинально поворачиваюсь и замечаю, что со дверь не прикрыта. И через тонкую щелочку мелькает тень.

— Лев? — окликая я его, и замолкаю, чтобы прислушаться к уходящим шагам. Интересно, что ему ещё вздумалось? Откладываю книгу в сторону и встав с кровати, направляюсь к двери. Распахиваю ее и не обнаруживаю никого. Хмурюсь и оглядываюсь по сторонам, вглядываясь в темноту. Чудик какой-то, ей богу!

Меня окликает телефон, звонящий моей любимой мелодией поспешно закрываю дверь и направившись к кровати, беру телефон в руки. На экране высвечивается имя: Мама.

— Алло?

— Привет солнышко, — радостно восклицает мама, а после задаёт мне вопрос, — как твои дела?

— Да нормально, — отвечаю ей и не знаю, рассказать ли о том, что произошло, или же, просто подождать, пока появится возможность съехать в другое место. — У тебя как?

— А что с голосом? — взволнованно спрашивает мама. — Ты заболела?

— Немного простудилась, — откидываюсь на подушку и потираю правый глаз рукой. — Так, пустяки!

— Ты выпила чай? Может быть лучше выпить таблетку?

— Да у меня просто заложен нос, — стараюсь успокоить маму, но что-то мне подсказывает, что это невозможно. — Нараспашку шла домой от магазина рядом, вот и продуло.

— Ой-ой-ой, — неодобрительно говорит она в трубку, — ну думать нужно, в такой мороз идти нараспашку!

— Да там пройти то метров пятьдесят.

— А температура есть?

— Не знаю…

— Может быть тебе лучше вернуться домой?

Я замолкаю. Нет, домой я точно не хочу. Лучше я буду жить с этим недоразумением, чем вновь увижу Максима!

— Нет, мама. Все хорошо. Уж с задолженностью носа я справлюсь!

Мама грустно вздыхает в трубку.

— Ну ты смотри, если что, наши двери всегда открыты для тебя

Наши двери. Боже мой! Когда у мамы пройдет эта влюбленность и она поймет, что этот хмырь сидит на ее шее?

— У тебя как дела? — стараюсь съехать с темы, которая мне не очень нравится.

— Да осталось ещё несколько встреч и можно будет спокойно вздохнуть полной грудью.

Мама тихонько смеется в трубку.

— Ах да, еще и корпоратив провести и уж точно можно на десять дней забыть обо всем!

Моя мама работает в крупной логистической фирмы. Она — главный бухгалтер. Не смотря на то, что. Перевелась на заочное отделение, мама все равно всегда была против, чтобы я работала. А вот подрабатывать в момент праздников она не запрещала. Даже не смотря на то, что мне девятнадцать лет, найти даже подработку в Москве перед большими праздниками очень сложно. Но спасибо моей подруге Маше, которая взяла меня с собой на работу к своей маме. Хотя и моя мама была не против, чтобы я ей помогла к подготовке к корпоративу, правда, за бесплатно. Ох уж этот детский труд!

— Понятно…

— Ладно, солнышко, я не буду тебя отвлекать. Отдыхай. Тебе же завтра на подработку?

— Угу… — мычу в трубку и вновь из коридора доносится скрип паркета возле моей двери.

— Если будешь себя плохо чувствовать…

— Да-да, — перебиваю ее, — то я тогда не пойду. Я взрослая, мам…

— Для мамы ты всегда будешь маленьким птенчиком.

И вновь скрип паркета.

— Люблю тебя, — говорю ей, дав понять, что наш разговор нужно заканчивать.

— И я люблю тебя, — огорченно произносит мама. — Доброй ночи.

— Доброй ночи.

Не успеваю положить трубку, как очередной скрин паркета выводит меня из себя.

— Лев! Я знаю, что ты там!

— Ничего ты не знаешь, Джон Сноу! — цитирует парень известные слова из сериала «Игра престолов», а после, все стихает. Я не выдерживаю такого хамства. То он врывается в ванную, когда я моюсь, то подсматривает за мной через щель. Встаю с кровати и подхожу к двери, резко распахнув ее. Замечаю лишь тусклый свет исходящий с кухни.

Иду туда, уже придумывая, как заставить этого засранца почувствовать себя виновным. Войдя внутрь, замечаю, что Лев сидит в наушниках, пьет не то чай, не то кофе и ест вафли. На нем темная толстовка, под которой, как я понимаю, ничего нет и темные спортивные штаны. Складываю руки на груди от возмущения. Лев увидев меня, с невозмутимым взглядом смотрит в глаза.

— Что ты делал около моей комнаты? — требовательно спрашиваю я, потому что хочу знать чертов ответ на чертов вопрос.

Лев высовывает из уха наушник.

— Что?

— Что ты делал около моей комнаты?

— Я? — возмущенно переспрашивает он, будто бы он совершенно тут не причем.

— Да, ты! — шиплю на него, но чувствую, как в горле першит. Немного откашлявшись, ловлю на себе недоумевающие взгляд Льва.

— Ничего я там не делал, — твердость голоса Льва заставляет меня усомниться в своих догадках. — А что должен?

— Ты подглядывал за мной!

Лев отрицательно мотает головой.

— Мне заняться нечем? — добавляет он, откусывая вафлю. Приятный хруст заполняет комнату. Лев жует вафлю так соблазнительно, что мне разом хочется сделать тоже самое: налить горячий чай в кружку, взять из упаковки одну сливочную вафлю и надкусив ее, наслаждаться приятным вкусом, который напоминает мне о детстве. Вафли я люблю, особенно сливочные. Это одна из моих слабостей в сладком, которая мгновенно переносит в детство.

— Откуда я знаю, чем тебе еще заниматься, как не подглядывать за мной? — не отступая от своих слов, продолжаю давить на Льва. Ну когда-то же он сломается и признается, ведь так?

— Не понимаю о чем ты!

Его сует обратно наушник в ухо и утыкается в телефон, отпивая горячий чай из кружки.

Ну нахал! Самый настоящий! Это же подумать надо, не признается, негодяй!

Вновь першение заставляет меня вернуться в реальность. Я кашляю, и на этот раз кашель сильней и продолжительней. Лев вновь обращает свое внимание на меня. Кое-как откашлявшись, я подхожу к графику с водой и наливаю воду в стакан. Делаю три больших глотка, как кашель вновь меня забивает.

— Ты заболела? — спрашивает Лев так аккуратно, что мне кажется, он боится кого-то или что-то спугнуть.

— Слюной поддавалась, — отвечаю ему на автомате, стараясь прийти в чувства. От кашля слезяться глазах, а горло щиплет так, что хочется выть.

— А я думал своей гордостью, — усмехается Лев, и нужно признать, соблазнительно.

Вместо внятного ответа, корчу недовольное лицо, но Лев, как мне кажется, пропускает это мимо глаз. Мы ещё на несколько минут задерживаем взгляд друг на дружке, а потом меня вновь забивает кашель.

— Ты заболела, — говорит Лев.

— Ты не доктор, — говорю я, и вновь кашель бьёт по лёгким, — чтобы ставить диагноз, — кое-как заканчиваю фразу, стараясь поддавить в себе приступы кашля.

— Тут доктором не нужно быть, чтобы понимать, что ты заболела.

Хочу было что-то ответить этому засранцу, который лезет не в свое дело, но кашель вновь забивает меня. Лев поспешно встаёт со стула и включает чайник.

— Иди ложись, — заботливо произносит он, а меня аж передергивает от этого.

— Не командуй!

— На утро вызовем врача, — добавляет он и подходит ко мне ближе. Приступ кашля утих, поэтому я кое-как распрямляюсь. Смотрю в холодно-голубые глаза, которые пронзают стужей до самых костей. Тонкие губы сжаты в ниточку. Лев возвышается надо мной, как холодная гора, внутри которой, как мне чудится, таится жаркий огонь. Большая теплая ладонь парня ложится на мой лоб. Я пытаюсь увернуться, но сил едва ли хватает на безысходный вздох.

— У тебя жар, — говорит он, и сразу же убирает руку. — Тебе нужно принять таблетку.

Я ничего не говорю. Ну а что мне сказать?

— Тебя трясет? Горло болит? — спрашивает он, и мне чудится, что он пытается залезть в мою душу.

— Немного болит горло, — на автомате говорю ему. — Это потому что я в снег упала, — признаюсь ему, и почему-то, мне становится стыдно.

— Зачем ты упала в снег?

— Я поскользнулась, — тихо роняю, пряча свои глаза.

— Ходить ровно не можешь?

Поджимаю губы. Ну мне правда нечего ему ответить.

Лев тяжело вздыхает. Он потирает одной рукой глаза, а я как шпион, смотрю на него исподлобья. Изучаю черты лица, которые мне кажутся, очень привлекательными.

— Нужен градусник! — восклицает тот и отойдя от меня, мне кажется, что я могу нормально дышать. Лев пытается найти хоть что-то, что похоже на аптечку, но кроме как пустых баночек, пакетиков чая — он ничего не находит. Я продолжаю наблюдать за ним, но чувствую, что ноги подкашиваются. Опираясь рукой о стол, стараясь не подавать виду, что мне плохо. Черт знает, что на уме у этого красавчика!

— Так, поступим следующим образом, — говорит он выпрями спину. — Ты идёшь и ложишься в кровать, а я сбегаю в аптеку за лекарством.

— Звучит удручающе.

— Не хватало, чтобы и я ещё заболел!

Ладно. Я забираю свои слова назад. Никакой он не душка. Самовлюблённый эгоист, которому важно, чтобы и он не заболел. А я то уже была готова принимать лапшу на уши…

— Командовать будешь дома, — цежу сквозь зубы и слышу, как мой голос осип.

— Так, что мы имеем, — словно ее слушая меня, Лев берет телефон со стола и что-то пишет на экране. — У тебя жар, скорее всего выше тридцати восьми. Кашель, от которого ты задыхаешься.

Лев быстро кидает на меня свой взгляд.

— Сопли и слабость. Так?

— Угу, — мычу я, смиряясь с тем, что мне никуда не убежать сейчас. Да и чувствую, я себя и правда, плохо.

— Где тут ближайшая аптека, — говорит сам с собой Лев, изучая по всей видимости карты на своем телефоне. — А, нашел!

— Браво, — шепчу, и чувствую, что если говорить тихо, то горло не болит.

Лев победоносно улыбается, а после, быстро мечтается к столешнице. Практики, чуть ли не жонглируя, он достает кружку, кладет в него ароматный пакетик чая и вливает кипяток. Пряный аромат корицы и ванили наполняет кухню. Лев ставит кружку чая на стол и добавляет:

— Чтобы все выпила, до моего прихода.

— Раскомандовался, — шиплю шепотом насупившись. Но почувствовав на себе пронизывающий взгляд Льва, понимаю, что деваться некуда. Поэтому, я добавляю: — Ладно.

— Умница, — хвалит меня парень и быстрым шагом идет в коридор. Быстро одевшись, он толкает входную дверь, но сразу же замирает на месте.

— Будь дома, никуда не уходи. Я позвоню тебе два раза в звонок. Поняла?

Закатываю глаза на прозвучавшие в приказном тоне фразы и прикусываю кончик языка, чтобы не начать спорить с этим «командиром». Еще чуть-чуть и вновь кашель начинает меня забивать. Лев кидает на меня жалостливый взгляд и закрыв дверь, оставляет меня одну в квартире.

Состояние отвратительное. Будто бы я всю ночь таскала мешки с картошкой. Иду в свою комнату и ложусь на кровать. Меня клонит в сон, очень и очень сильно. Стоит мне только прикрыть глаза, как я мгновенно проваливаюсь в сладостную дремоту. Мне снится странный сон, в котором мы с Львом куда-то бежим. Бежим далеко-далеко по полю, за бескрайний алый горизонт. Сухие колосья хлестают по ногам, а свежий ветер нежно ласкает кожу. Лев держит меня за руку, изредка оборачиваясь и таща сильней за собой. Я ощущаю себя свободно. Чувствую, как легкие наполняются теплым осенним воздухом, а сердце безмятежным спокойствием.

Но все заканчивается в тот миг, когда в дверь кто-то звонит. По крайней мере, мне так кажется. Распахиваю глаза и смотрю в темный потолок, который освещается отражением едва заметного уличного света. Продолжаю смотреть в потолок до тех пор, пока в дверь вновь не звонят. Звонок одиночный и протяжный. Это точно не Лев. Припоминаю слова парня: — я позвоню дважды, поняла?

Но звонок был одиночным. Нехотя поднимаюсь с кровати и выхожу в коридор. Ощущаю, что меня знобит. По телу пробегает жуткая дрожь, которая затрагивает каждую мышцу. Как только я достигаю двери, слышится ещё один дверной звонок.

— Иду, иду, — хриплю я и осознаю, что мой голос осип.

Открываю дверь и смотрю в глазок, приподнявшись на мысочки.

— Кто там?

Вижу, что перед дверью стоит… Демьян? Тот самый художник, который представился соседом сверху.

— Это сосед сверху, — по доброму произносит парень. — Демьян.

Я открываю замок и толкаю дверь вперед.

Демьян расплывается в милой улыбке. На нем теплый вызяаный пуловер серого цвета из-под которого выглядывает белая футболка. Оглядываю его ниже и замечаю темные рваные джинсы, где в некоторых местах засохла краска разных цветов: желтая, красная, синяя, оранжевая.

— Здравствуйте, — хриплю я и ощущаю, как дерет горло.

Демьян сразу же меняется в выражении лица.

— Вы заболели? — вопрошает он, удивлённо вздернув бровью.

— Немного…

— По голосу не скажешь, что немного.

Я хочу ему ответить, но меня забивает кашель, да такой, что я скручиваюсь пополам. Мне кажется, что ещё один надрыв с кашлем и я выплюну легкие наружу.

— И давно это? — интересуется Демьян.

— С утра, — признаюсь ему. Чувствую, что скорее всего температура поднялась ещё выше за это время.

— Очень плохо, — с досадой произносит Демьян. — А я пришел знакомиться!

Я хочу выдать милую улыбку, но меня вновь забивает кашель.

— Может быть тебе что-нибудь нужно из лекарств?

Я мотаю головой.

Демьян проявляет заботу. В его карие глазах мелькает искра беспокойства, будто бы мы давние друзья и до сих пор, несмотря на упущенное время, переживает за меня.

— Тебе нужно к врачу.

— Я завтра вызову, — хриплым голосом произношу и чувствую, как голос и вовсе пропал.

— Давай я оставлю свой номер телефона? — говорит тот и мило улыбается. Его кудрявые волосы слегла ниспадают на лоб, придавая образу Демьяна кокетливый вид.

Я мешкаюсь, потому что не знаю: а нужно ли это мне сейчас? И чем сможет помочь Демьян? Не маньяк ли он какой-то? Но, с другой стороны, от нахлынувшей болезни все мысли путаются в тугой узел. И пока я пыталась сообразить, как записать номер Демьяна, парень уже протянул мне свой телефон с открытой клавиатурой набора.

— Набери свой номер.

Я набираю свой номер и отдаю телефон обратно. Демьян делает звонок. Из комнаты доносится едва слышная мелодия вызова, а после, Демьян сбрасывает.

Не успеваю я тихо поблагодарить Демьяна, за то, что наведал меня, на лестнице появляется Лев. В одной его руке небольшой пакетик из аптеки, а во второй пакет с продуктами. Интересно, он опять одного сладкого накупил? Лев замирает на месте, смотрит на Демьяна. А художник в свою очередь смотрит на Льва.

— Вы к кому? — высокомерно спрашивает Лев, сокращая дистанцию.

— А вы? — интересуется Демьян

— Я тут снимаю квартиру, — гордо сообщает Лев. — С Соней, — на последнем слове кивает в мою сторону.

— Так вы живёте вместе? — обращается ко мне Демьян, и я почему-то отчётливо улавливаю в его голосе нотку грусти.

— Мы въехали по ошибке, — хриплю я, — в одну квартиру. Тут должна была жить только я.

Демьян задумывается. На его лице неподдельное детское удивление от того, что он услышал.

Тем временем, Лев уже подходит вплотную ко мне. Встаёт настолько близко, что мне становится противно. Я и так не в восторге от того, что мы живём в одной квартире, там и ещё он ведёт себя как петух.

— Понятно, — с грустью в голосе добавляет Демьян. — Ну если понадоблюсь, звони! — обращается он ко мне и мило улыбнувшись, машет рукой.

Напоследок одаривает Льва скучающим взглядом и практически через ступеньку, поднимается по лестнице вверх. Я отхожу от двери, впуская Льва за собой в квартиру. Идти сложно, мне кажется, что я в такой-то прострации. Ноги становятся ватными, а голова чугунная.

— Кто это был? — интересуется Лев.

— Сосед сверху, — хриплю я.

— И что хотел?

— Ничего, — практически шепотом говорю я.

— Понятно.

Мне кажется, или Лев расстроился? В его интонации слышна минорная нота. Будто бы появление Демьяна его расстроило. Да и с чего же? Быть может мы знакомы очень давно.

— Я купил все самое необходимое, — говори Лев, а меня вновь за ивает кашлем. Парень умолкает, внимательно наблюдая за тем, как я едва ли не выплевываю лёгкие.

— Н-да, — тягуче произносит он. — Дела плохи.

Вроде бы приступ прошел, но, мне это лишь показалось. Очередной забивающий лёгкие кашель заставил меня вновь скрючить. Лев нырнул в кухню, пока я оперевшись рукой продолжала кашлять. С кухни послышалось шуршание пакетов, звон кружек. Что он там делал — я не знала. Мне хотелось поскорее бы откашляться и чтобы этот кошмар закончился.