Карантин по соседству

Глава 18 Загадай желание, бусинка

Соня

Меня до сих пор, немного бросает в дрожь, от осознание того, что Лев хотел меня поцеловать. Нет, я не спорю: он красивый парень, тем более, за последние дни галантность от него так и прет снежной лавиной, но… Почему я остановилась? Почему не продолжила начатое им дело? Я ощущала, как сбито его дыхание. Я видела, как он хочет поцеловать меня. Почему я остановилась? Неужели, женское чутье требовало остановиться?

И пока я отдраивала эту чертову духовку, меня грызло сомнение, которое появилось в груди. Лев чем-то занимался в своей комнате, и чем, мне было все равно. В любом случае, второго раза для поцелуя не предвидится, и нужно просто отпустить эту ситуацию.

Не случилось и ладно. Что уж тут поделать…

Закончив с духовым шкафом, часы показывали шесть часов вечера. Лев помог мне помыть противень, все убрать и я уже чувствовала себя достаточно уставшей. Но, ко всему прочему, больше таких неловкостей, как было при этом чертовом цыпленке-табака — у нас не возникало. Однако, этот момент еще долго не выйдет из моей головы. Спрашивать, смонтировал ли он видео — я не стала. Сделаю вид, что мне все равно. Позже посмотрю, когда останусь наедине в своей комнате, что он так сделал.

Мне нужно было привести себя в порядок, поэтому я громко объявила Льву, что направляюсь в душ. Часы показывали семь часов вечера, и мне казалось, что время теперь тянется бесконечно. Приняв душ, высушив волосы и собрав их в высокий хвост, я немного подкрасилась: ресницы и все. Чтобы глаза были более выразительные. У меня не было чего-то официального, поэтому, я просто переоделась в пижаму с корги. Лев, когда увидел меня выходящей из комнаты, со смешком проронил:

— Тебе идет.

Я насупилась.

— Спасибо.

— Очень милая пижамка, — сказал он, и это прозвучало как-то с заигрыванием что ли. Но не ответил ему, с гордо поднятой головой я направилась в ванную комнату, чтобы положить грязное белье в машинку.

— Тебе нужно что-то постирать? — крикнула ему.

— Нет, — ответил он.

Нет, так нет. Загрузив машинку, я вышла из ванной, включила свет. Лев что-то делал в своей комнате, и я не стала его тревожить. А вот сама я почему-то немного переживала, но почему — не могла ответить себе на вопрос. Я ушла в свою комнату, и мы до десяти часов занимались каждый своим делом. Ну, как делом… Я решила позвонить маме и поздравить ее с наступающим новым годом, потому что знала, что сеть будет перегружена. Каждый год, после курантов, все бросаются звонить своим друзьям и родственникам, чтобы поздравить с новым годом. Отчего сеть и не выдерживает. И знаете, как бы специалисты не расширяли ее — все равно, вечно сбои и недозвоны. Поэтому, я решила сделать это заранее.

Мама сказала мне, что они с Максимом тоже готовятся к новому году. Переживают за меня, как я так. Хотя по правде говоря, ничего критичного со мной не произошло. Ну приболела я… Сейчас то я себя лучше чувствую. Немного поболтав с мамой и заверив, что я обязательно к ней заеду, как только полностью выздоровлю, мы разъединили звонок, пожелав друг другу хорошего нового года. Подарок для Льва уже был наготове. Он даже и не знает, что я ему подарю. Конечно, я еще не совсем знаю его вкусы, но будет забавно увидеть его лицо, когда он откроет коробочку. И с этой одурманивающей мыслью, я решила начать приготовления к новому году. Лев что-то бубнил у себя в комнате. Я пошла на кухню и стала смотреть, что он купил на новый год. Холодильник был забит до отвалу. И куда он столько всего набрал? Что ж.

Я начала постепенно раскладывать на тарелки салаты. У нас их было три: классическое оливье, мужской (этот тот, где фасоль, майонез и сухарики) и дамский каприз (где курица с ананасом и сыром). Следом, выложила на тарелку, которую можно поставить в микроволновку, дольки картошки. Разогрею ее чуть позже, прямо перед боем курантов. Фрукты нужно было помыть, а колбасу и сыр нарезать кружочкам. Пока я копошилась, Лев уже приоделся: на нем была белая футболка и темные джинсы. Он достал икру, масло и хлеб и молча стал делать бутерброды. Сказать по правде, вспоминая то, что было на этой кухне днем — мне становится неловко. Но в то же время, почему это мне должно быть неловко? Не я первой тянулась на поцелуй. Лев ничего не говорит, поэтому я прихожу к выводу, что ему тоже, неловко. Но, мы как два гордых орла, продолжает с невозмутимым взглядом заниматься своим делом, лишь изредка кидая друг на дружку взгляд.

— Столько хватит? — спрашивает он у меня, показывая набитую до отвала тарелку с бутербродами.

— Если ты не собирался накормить весь район, то думаю, что да, — говорю ей.

— Значит, нужно еще добавить.

Это была шутка, в его коронном черном стиле. Но я не улыбнулась. Подавила в себе смешок и продолжила дальше резать колбасу. Когда практически все было готово, Лев помог донести все это в зал. На небольшой журнальном столе разместилось практически все, что мы сделали. Ну ладно, вру. Не все… Три тарелки пришлось поставить на тв-тумбу, потому что они не влезали. Лев выключил свет, оставив гореть только елку и фонарики. Время было ровно одиннадцать часов вечера. Еще целый час до нового года и… потом можно лечь спать, как старперы. Салатику поесть, чокнуться бокалом шампусика и на боковую. Идеальный новый год!

Лев пошел на балкон, который располагался в зале, достал шампанское и поставил около меня.

— Будешь?

— Конечно, — с невозмутимостью ответила ему.

Лев пошел за стаканами. Я взяла мандаринку и очистила ее. В нос сразу же ударился приятный аромат сладкого цитруса. Лев принес фужеры, быстро зажег свечи. Из динамиков телевизора лилась новогодняя музыка.

— Я открываю?

— Давай.

Лев умело открыл бутылку шампанского. Глухой звук вылетающей пробки пробудил во мне череду мурашек. Разлив шампанское по бокалам, Лев протянул один мне.

— Ну, — протяжно сказал он, а его глаза блестели ярче, чем звезда на небе. — Пускай в старом году останутся все наши переживания и неудачи!

— Пускай!

Мы чокаемся.

Шампанское холодное, но я делаю маленький глоток. Горло все равно еще дерет, поэтому, рисковать я не хочу. Лев берет тарелку и наваливает себе еды.

— Эй! — останавливаю его, закусывая долькой мандаринкой. — Полегче! На новый год ничего не останется!

— Бусинка, там холодильник битком. Всего хватит!

Я обомлела. Когда он называет меня бусинкой, мне хочется расплыться в маленькую лужицу от нежности. Но виду, конечно, постаралась не подавать. Отламываю еще одну дольку мандарина. Лев с набитым ртом добавляет:

— Ты закусывай, а то тебя унесет.

— Ага, — говорю ему, а самой не хочется ничего есть.

Беру пульт и переключаю с плейлиста на канал СТС, где показывают старый фильм «Ирония судьбы, или с легким паром», правда, уже практически середина истории.

— Каждый день в нашем заведении, начинается одинаково, — произносит Лев, а я кряхчу от смеха.

— Тебе тоже нравится этот фильм?

— Забавный, — говорит он. — Я каждый год пересматривал его с родителями.

— А как же «Девчата»? — переспрашиваю у него.

Лев пережевывает еду и выпрямившись, цитирует фильм:

— Отойдите от кухни, а то у меня ложки пропадают!

Я звонко смеюсь.

— Или, — перебивает он меня. — А у меня по щам всегда были пятёрки… Может, я чего забыла положить?

Я продолжаю смеяться.

— Да, — отвечаю ему. — Хороший фильм.

Делаю еще один маленький глоток шампанского и мы продолжаем досматривать «Иронию судьбы». Еды, я конечно, себе наложила, потому что почувствовала, что желудок сворачивается в тугой узелок.

Когда время было без десяти, мы переключили на Первый Федеральный Канал, чтобы по традиции, послушать обращения нашего президента. Наши родители любят это смотреть, а мы… мы просто хотели послушать бой курантов. Свой бокал шампанского я допила, как и Лев, поэтому, парень поспешил обновить их. Но перед этим, Лев притащил два ободка: на одном из них красовались оленьи рога, на втором — заячьи.

— Это кому? — спросила я.

Лев ничего не ответил, лишь наскоро нацепил на меня ободок. Я фыркнула в ответ.

— А тебе идут ушки!

— ОТкуда ты их достал? — спрашиваю у него, смотря, как Лев надевает на себя оленьи рога.

— А тебе все расскажи!

— Тебе тоже рога идут, выглядишь как олень!

Лев оценил мою шутку, но шутила ли я? Вопрос интересный. Ладно. Конечно я пошутила. Чем больше я провожу время с этим парнем, чем больше во мне становится черного юмора.

Когда обращение закончилось, по телевизору пошел обратный отсчет. Лев поспешил встать.

— Ты чего?

— Давай, поднимайся! — сказал он. Я недоверчиво на него взглянула. — Нужно загадать желание, бусинка!

— И без тебя знаю, — фыркнула в ответ, но все же, поднялась на ноги.

Мы стояли как два истукана. Вот, ей богу, в комедиях и то не так иронично, как вышло у нас. Смотрим друг другу в глаза, под бой курантов. Каждый загадывает свое желание. Уж не знаю, что там загадал Лев, но у меня не было никакой идеи, пока на самой последний куранте в голове не вспыли слова: «поцелуй меня, Лев». Ну вот надо было им именно сейчас всплыть в моей памяти! Черт!

Лев громогласно крикнул «Ура» и я его поддержала, чокаясь бокалами, при этом, он второй рукой снимал видео. Ну куда без этого! Под Гимн России и громкие звуки салюта за окном, мы встретили новый год вместе. Какая история, никогда бы не подумала, что встреча моего нового года будет именно такой! Комнаты постепенно озаряли яркие всплески огней от салютов. Мы поспешили к балкону. Лев мигом принес мне куртку, чтобы я не простудилось. Выйдя на балкон, я сразу же почувствовала колючий воздух, который цепко сковывал ноги. Уф. Я и забыла, какая в этом году холодная зима. Уже привыкла сидеть в тепле дома. Снег медленно кружил, опускаясь большими хлопьями на заснеженные дорожки. Свет в окнах горел не везде, а у кого-то блистали разноцветные огни от елок. Люди пускали собственные салюты, поджигали петарды.Лев, откуда то достал бенгальские огни. Ну просто волшебник проклятый! Он поджег их и протянул один мне. Мы стояли, на балконе, наблюдая за салютом и криком тех, кто вышел праздновать новый год на улицу. сквозь искры бенгальских огней я едва ли улавливала образ Льва: добрый и мужественный. Интересно, какой он в компании друзей? Такой же? Или более высокомерный? Мысли настолько заполонили мою голову, что я не могла ни о чем думать, кроме как о своем соседе. Так мы простояли до тех пор, пока салют не утих, а наши бенгальские огни не прекратили сверкать. Зайдя обратно в квартиру, меня аж передернуло. Все-таки, на улице добротные минус тридцать!

Я не знала, дарить ли сейчас ему подарок, или положить просто под елку, чтобы он нашел его завтра утром? Но, к моему удивлению, на моем месте уже стоял какой-то красиво упакованный пакет.

— Что это? — спросила я.

— Твоя подарок, — с нежностью в голосе ответил Лев.

— Подожди. У меня тоже есть для тебя подарок!

Лев удивленно изогнул бровь.

— Когда ты успела?

Я уже ушла в свою комнату, чтобы взять коробку с подарком и крикнула:

— В наше время есть доставка до двери!

Войдя в комнату, Лев уже стоял подарком в руках, предназначенный мне.

— Ну что, обменяемся подарками под елкой?

Я довольно кивнула головой. Мы уселись по-турецки под елку и обменялись подарками.

— Что там? — спросил Лев, тряся подарок из стороны в сторону.

— Не скажу, — с довольной улыбкой ответила ему.

— Синхронно открываем?

— Угу!

— На счет три!

Лев дал обратный отсчет и я открыла красивый пакет, который был ну уж очень мило сделан.

И тут, я пришла в небольшой шок.

Смотрю на Льва. А он, увидев, что приготовила ему я, смотрит на меня. Мы, практически одновременно, вытаскиваем одинаковые свитера. Красные. В мелкое белое сердечко.

Лев давиться смехом. Я подхватываю его. Через какой-то миг, мы начинаем смеяться, как не в себя. А от того, что уши Оленя на Льве смешно подрагивают, мне становится еще смешнее. А Льву, в свою очередь, становится смешнее от моего смеха. Два дебила — это сила! Как только успокоились, Лев спрашивает:

— Ты откуда взяла этот свитер?

— А ты откуда?

— Я, вообще-то, выбирал! — с гордостью в голосе ответил Лев.

— Ну а я увидела рекламу и подумала, что этот свитер будет идеально на тебе смотреться!

Лев захохотал.

— Надевай.

— Что?

— Давай, надевай! — сказал он и снял с себя ушки. — Я тоже одену.

Хихикнув, я надела на себя свитер.

— Ну, как я выгляжу? — произнес Лев, надев снова ушки оленя.

— Как самый настоящий северный олень! — сказала ему, и Лев засмеялась.

А после, между нами повисло опять неловкое молчание. Да сколько можно, а? Вечно вот так вот… за приятными моментами, следует чертова неловкость! Аж зубы сводит от этого. Вижу, что Лев нервно сглатывает. Он резко поднимает на ноги и, переключив скучный концерт на канале, включает плейлист. Комнату заливает мягкое звучание очередной новогодней песни. Парень подходит ко мне и протягивает руку:

— Потанцуем?

Я мешкаюсь. Это всего лишь танец, ведь так? Почему мне становится сразу же не по себе. Поэтому, собрав всю волю в кулак, я вкладываю свою руку в его. Медленная музыка окутывает нас в танец, который отдаленно напоминает вальс. Приглушенный свет от елочных гирлянд создает напряженную обстановку. Лев прижимает меня к себе и мы танцуем. Медленно. Переступая с одной ноги на другую Его большая ладонь немного соскальзывает на поясницу, отчего я вздрагиваю. Музыка начинается ускоряться, и Лев кружит меня. А я подчиняюсь. И как только мы вновь встаем в исходную позу, я чувствую, как напряжены его мышцы. Он упирается лбом о мой лоб. Мое дыхание сбивается к чертям. Мне чудится, что я слышу, как бьется его сердце в груди. Равное, обжигающее дыхание щекочет щеки. Я сглатываю тягучий ком сомнений, но все и так понятно, что между нами что-то проскользнула. Какая-то неведомая искра симпатии, что с каждый проведенной минутой рядом разжигает внутри нас пожар. Музыка стихает, переключаясь на другую, а мы замираем в нелепой позе. Я не могу поднять взгляда на Льва. Не могу и все тут. Парень упирается лбом о мой лоб. Я вижу его приоткрытые губы, которая так и манят меня… И он, по всей видимости, видит тоже самое, со своей стороны. Я, нехотя, отстраняюсь от него, заглядывая в голубые, как утреннее летнее небо, глаза. Утопая в нежности, лишь от одного взгляда, я сама того не понимаю, как Лев притягивает меня к себе. Настырно. Властно. Желанно. Всего лишь один рывок, и наши губы сливаются в алчном поцелуе. По коже проходит волна дрожи, от которой стягивает дыхание. Мне не хватает воздуха, трудно дышать, но… обжигающий поцелуй настолько желанный, что мы так и остаемся, не в силах оторваться друг от друга.