Карантин по соседству

Глава 17 Трубочисты на выходных

Лев

Вчерашняя пощёчина взбудоражила меня. В миг захотелось придать Соню к себе и поцеловать ее. Интересно, она тоже самое почувствовала и тем самым решила так зашить себя?

Очень интересно. Хотя, шлепок по ее заднице мне тоже понравился. За что, в целом и получил оплеуху. Ну ничего страшного. Найдем подход к этой бусине.

Вечером я монтировал видео и доделав его, ещё тысячу раз пересмотрел. Когда мы с Соней танцевали, то мне не хотелось выпускать ту из рук. Ее добрая и нежная улыбка опьяняла меня сильней, чем самый дорогой бурбон. Образ милой и лучистой Сони никак не может исчезнуть перед глазами. Я то и дело представлял ее в разных декорациях, пока окончательно не уснул в постели.

Утром я сходил в магазин раньше, чем Соня проснулась. Эта девушка любит спать до позднего завтрака, а мне не хотелось ее будить. Пускай отдохнет и наберется сил прежде, чем мы отметим новый год. Ещё до сих пор не верится, что я буду отмечать новый год с ней. Хотя, по правде говоря, мне и самому, наверное, не стоит выходить на улицу, но, ведь кто-то должен заботиться о ней? Нарушать правила не хорошо, но мы чуть-чуть схитрим, не так ли?

Продуктовые магазины практически пустые. Я едва ли нашел йогурты, яйца, молоко и хлеб, не забыв купить сладости. И выйдя с небольшим пакетом, пошел обратно домой. Дойдя до квартиры, Соня уже встала и принимала душ. Не долго думая, я разулся и принялся готовится завтрак: обычную яичницу. Орудовавшись сковородкой, принялся жарить яйца на медленном огне. Соня тем временем вышла из душа и зашла в кухню.

— Доброе утро, — сказал я ей, но она что-то буркнула себе под нос. Нужно извиниться за вчерашнее. Поэтому, закинув полотенце на плечо, я развернулся к девушке лицом.

— Просто за вчерашнее, — сказал я искренней.

Девушка и глазом не повела. Просто села на стул и стала копаться в телефоне.

— Не стоило мне шлёпать тебя, поэтому, пощёчина заслуженная.

— Извинения приняты, — словно, с облегчением в голосе произнесла Соня. Мне стало даже легче. Однако, ещё одна головная боль меня преследовала с утра: что мы будем есть на новый год?

— Завтракать будешь? — спросил у Сони для начала, потому что боялся, что она вновь потеряет интерес ко мне, или хуже того, обидится.

— Да, — отвечает она. — Спасибо.

Закончив приготовление яичницы, я разложил ту по тарелкам, немного посолив перед подачей. Кстати, сегодня Соня выглядела куда лучше, чем все предыдущие дни. Румянец постепенно появлялся на ее щеках, глаза переставали быть такими стеклянными. Да и кашлять она стала намного реже, что не могло меня не радовать. Чем лучше она себя чувствовала, тем теплее становится у меня на сердце. Пока мы кушали, я изредка поглядывал на Соню, стараясь делать так, чтобы она этого не замечала. Но, по всей видимости, Соня это заметила, просто не подавала виду.

— Что будем кушать на Новый Год? — спрашиваю у нее, уже преждевременно зайдя в приложение доставки. На улицу я больше не пойду!

— Не знаю…

— Может быть, сделаем цыпленка-табака? — задаю ей вопрос, вздернув бровью. Соня поднимает свои зеленые глаза.

— Не знаю, — пожимает она плечами. — Все равно нужно что-то заказывать.

— Это я беру на себя, — говорю ей, и чувствую, как в горле пересыхает. Промочив его горячим кофе, я откидываюсь на спинку стула. — Или же, просто возьмем готовой еды?

— Ну, — протяжно произносит Соня. — Если ты предложил цыпленка-табака, то наверное хочешь снять видео?

А она мне определенно нравится!

— Да, я бы снял видео, — с улыбкой на лице отвечаю.

— Тогда, давай сделаем цыпленка-табака, — говорит бусинка таким голосом, будто бы ей не хочется этого делать. Или сниматься в видео. Но все равно, она поддерживает меня в этом, даже пускай, от нечего делать. И я ей благодарен за это.

В общем, мы заказали кучу еды. Конечно, я не хочу, чтобы Соня половину дня стояла и резала салаты, поэтому то, что было долгим по приготовлению — я заказал уже готовое. Набрал еще всяких хлопушек, сладкого (да, его много не бывает) и прочей лабы, и мы принялись ожидать курьера. Расположились в зале и стали смотреть мультфильм про «Гринча». Я его уже тысячу раз смотрел. И меня от него тошнит, но… Соня захотела посмотреть именно его. Поэтому, найдя на стриминговом сервисе именно «этот» фильм, мы включили и принялись смотреть. Соня сидела настолько рядом, что я ощущал, как приятно пахнут ее волосы. Как они блестят в свете елки, которую мы включили. Соня хихикала, ела овсяное печенье и отпивая горячий чай из белой кружке, а я… Я никак не мог осознать в своей голове, что же именно меня привлекает в Соне. И это точно было не физическое влечение. Нет. Что-то доброе и теплое исходило из ее души, которую мне хотелось узнать поближе… Ее улыбка, от глупых шуток в мультфильме, глаза, что сияли ярче солнца… С каждой проведенной минутой рядом, мне хотелось стать для Сони чем-то больше, чем просто соседом. Я верил в то, что она — замечательная девушка. И пускай, мы слишком мало знакомы, меня тянет к ней магнитом, что я не могу противостоять этому.

В дверь позвонили.

— Я открою, — сказал ей и встал с дивана.

Доставщик был весь в снегу. Н-да. Погодка не очень и радует. Поблагодарив его и взяв в руки тяжеленные пакеты, я потащил их в кухню. Расставив все по полочка в холодильнике, я оставил лишь тушку цыпленка и специи на столе. Время было два часа дня. Нужно начинать готовить. Шмыгаю тапочками по полу. Дойдя до зала останавливаюсь и произношу:

— Ну что, идем готовить?

— Да-да, — говорит Соня, но не отлипает от телевизора. — Досмотрю только.

Как ребенок. И мне это, чертовски нравится! В комнате повис свежий аромат ели. Горят ароматно-пряные свечи. Сую руки в карманы штанов и наслаждаюсь тем, что этот новый год я проведу вместе с Соней.

После того, как Соня досмотрела мультфильм, она пришла на кухню. Я уже подготовил тушку цыпленка, установил телефон на штатив.

— И? — спросила она. — Что делать будем?

— Цыпленка-табака, конечно! — говорю ей и улыбаюсь. — Давай, вставай. Все готово.

Соня засучила рукава рубашки.

— С чего начнем?

— Вот, смотри, — говорю я ей, показывая на листочке бумаги, который я заготовил заранее рецепт. — Нам понадобится…

Масло топленое

Соня внимательно все оглядывает, будто бы проверяет за мной — все ли я поставил на виду.

— Хорошо, — отзывается она. — И как его готовить?

— Для начала, нужно отшлепать цыпленка, — говорю ей, и Соня оценивает мою шутку. — Я уже разрезал его, нужно просто отбить его молотком.

Соня одобрительно кивает. Она берет мясной молоточек и начинает отбивать.

— Подожди, — говорю я ей и накидываю на цыпленка целлофановый пакет. Встаю сзади Сони и беру ее руку в свою. Девушка вздрагивает. Мне кажется, я улавливаю ее неровное дыхание. — Аккуратно, — добавляю ей, опаляя ее ухо своим дыхание. Соня тревожно сглатывает слюну. Веду ее руку со своей и мы вместе отбиваем цыпленка. Удар за ударом. Соня так близко ко мне… Я практически могу дотронуться до ее щеки своими губами. Ощущаю. как ее сердце бешено стучит в груди. Девушка волнуется. Но не от того, что не получится отбить цыпленка. Нет… Я понимаю, что ее волнение вызвано лишь тем, что я так близко к ней стою.

— Нам нужно переломать тушке кости и хрящи, — тихо говорю ей на ушко, а у самого сердце вот-вот выпрыгнет из груди. — Вот так вот.

Соня подчиняется мне. Она следует мои указанием, продолжая крепко держать молоток в руке. Этот миг настолько волнителен, что перехватывает дыхание у нас обоих. Когда мы расправились с тушкой, я откладываю молоток в сторону, а Соня, замирает. Мне кажется, что она не дышит. Я сам не хочу отходить от нее. Сейчас мне хочется одного — уткнуться носом в ее шею и крепко обнять. Но пересиливаю себя и отстраняюсь. Нужно держать себя в руках, Лев.

— Теперь его нужно посолить, — говорю я ей и Соня сама достает специи. Она трет тушку цыпленка, пока я достаю масло.

— Теперь нужно полить его маслом и нашпиговать чесноком.

Соня берется за масло, а я за чеснок. Пока девушка аккуратно промазывает все части тушки, я режу чеснок. Закончив этой процедурой, мы разогреваем духовку. Соня кривляется на камеру, и я вместе с ней, но… кое-как сдерживаю желание обнять ее. Хотя, Соня была не против стоять и отбивать цыпленка вместе. Но все равно, я не хочу ее спугнуть. Мне кажется, что я на верном пути — пути взаимной симпатии, и, быть может, нам удастся узнать друг друга по лучше.

— А дальше что? — спрашивает она, вымыв руки.

— Сейчас на сковороде нужно разогреть масло с остатком чеснока, влить туда томатную пасту и чуть-чуть протушить тушку.

— Зачем?

— Все то тебе расскажи, — улыбаюсь ей самой искренней улыбкой. Соня отвечает мне тем же.

У вас это заняло минут десять, пока духовка еле еле разогревалась. Выложив на противень фольгу и тушку, аккуратно закрыли самого цыпленка сверху вторым слоем фольги. Сделали небольшие дырочки и отправили в духовку. Я нажал на стоп на телефоне. Зарядки едва ли хватило еще на одно коротенькое видео, поэтому, я поставил телефон на провод, подключив тот к удлинителю.

— И сколько нужно держать его?

— Минут сорок, — говорю я ей, потирая руки. — А пока, мы можем что-нибудь посмотреть.

— Ладно, — отзывается Соня и мы идем в комнату, предварительно сделав себе чай и набрав вкусняшек.

Если честно, то я уму не приложу, что нам посмотреть. Соня настаивает, чтобы мы дальше продолжили смотреть «Один дома — 2», а мне как-то не очень хочется. Я предлагаю ей убойную комедию «Здравствуй папа, новый год», но Соня отнекивается. Мол, посмотри этот фильма завтра, а сегодня нужно смотреть что-то другое. Я, как вы понимаете, соглашаюсь с ней.

Снег за окном постепенно становился все более порывистый. Тучи заполнили аквамариновое небо над Москвой, и в комнате сделалось еще темнее, чем было. Накрывшись пледом, мы стали смотреть продолжение серии «Один дома-2». Соню потихоньку клонило в сон, и я не стал этому мешать. Да и самого, почему-то, тоже немножко кумарило. Соня наклонила голову ко мне ближе и через каких-то несколько минут, счастливо засопела. Ее дыхание было равномерным. Я видел ее чрезвычайно длинные ресницы. Матовую кожу озаряли теплые огни от елки. Соня была прекрасна. Волшебная. Восхитительна. Приобняв ее за плечи, я аккуратно укрыл девушку пледом. Мое сердце билось безумной птицей в груди. Мне казалось, еще какая-то секунда, и оно прошибёт ребра. Наклонив голову к макушке Сони, я едва ли дотронулся губами ее волос, чмокнув. Сердце пропустило один удар. Воздуха стало не хватать в легких. Что это? Почему мне так волнительно рядом с Соней?

Девушка притиснулась ко мне плотнее, будто бы ей не хватало тепла. Обняв ее крепче, я продолжил смотреть фильм, не заметив, как и сам засыпаю.

Меня разбудили вопли Сони, которая спохватившись, спрыгнула с дивана.

— Мы горим! — кричала она. Я почувствовал запах гари. Черт! Мы забыли о цыпленке-табаке. Вбежав в кухню, увидела, как Соня быстро выключила духовку и открыла ее. Из духового шкафа повалился темный дым. Соня начала кашлять.

— Отойти, — сказал я ей, выставив ту из кухни. Открыл окно настежь. В кухню разом повалился ледяной воздух, который холодил ноги. Я взял прихватки и вытащил цыпленка-табака из духовки. Ну, точнее, то, что от него осталось. Запах сгоревшего мяса был омерзительный. Я и сам начал кашлять. Соня осторожно вошла в кухню, кутаясь в тонкую рубашку. Она осмотрела дымящегося цыпленка. Я размахивал руками дым, который исходит от уже испорченной еды.

— Цыпленок-табак, то что нужно, — сказала Соня, поморщив нос.

— Это уже не цыпленок-табак, а просто угли.

На нас и вправду смотрела обугленная курица. Нет, быть может под слоями гари и скрывалось сочное мясо, но как-то не очень хотелось его есть. Соня начала тихо хихикать.

— Чего ты смеешься? — раздраженно спросил я.

— Да забавно происходит, — говорит она. — Цыпленок табак стал цыпленком-обуглишом!

Обуглишом. Боже мой, бусинка умеет так говорить? Не знал.

Я усмехнулся.

— Его нужно выбросить.

— Да уж, — сказала Соня.

Смотрю и вижу, что телефон то я забыл выключить на съемку, точнее… По всей видимости, просто кнопка не нажалась. Что ж. БУдет что вспомнить! И пока я пытался подумать, как это кусок угля выкинуть, Соня заглянула в духовку.

— Не так я думала, что проведу новый год, — расстроенным голосом сказала она.

— В плане?

— Ты взгляни! — она указала рукой на духовой шкаф, который покрылся гарью. — Мы неделю его отмывать будем!

— Сейчас она остынет, и мы все уберем! — заверил я ей, хотя не был точно уверен, что у нас это получится. Соня обреченно вздохнула.

Пока духовка остывала, я успел запечатлеть на видео горелого цыпленка-табака и вывод такой: никогда не оставляйте духовку без присмотра! Хоть спички себе вставьте в веки, как делал кот из «Том и Джерри», но, никогда, ни при каких обстоятельствах не оставляйте духовку без присмотра! И пока остывала духовка, я приказал Соне не выходить из своей комнаты и забраться под одеяло. Не хватало ещ того, чтобы она вновь простудила, когда пошла уже на поправку.

С горем пополам, сунув остатки курицы в четыре, а не то в пять мусорных пакетов, я выбросил ее в мусоропровод. Теперь же дело осталось за малым — отмыть пригоревший духовой шкаф. Зайдя в комнату к Сони, я сказал ей:

— Ну что, идем отмывать?

Соня одобрительно кивнула головой.

— Давай, — сказала она спрыгнув с кровати. — Ты отмываешь, а я снимаю тик-ток.

— Да вы посмотрите на нее, — игриво произнес я. — Нашей бусинке понравилось снимать видео?

— Смотри, а то сам будешь снимать в гордом одиночестве их!

— Мне не привыкать.

Соня ехидно задумалась, сощурив малахитовые глаза.

— Ну видео выходят клевые, — проронила она, выходя из комнаты.

Так, стоп. Видео?

— Какие видео? — переспросил у нее, и быстро добавил, — Ты что, нашла меня в тик-токе?

— И не только там, — спокойно сказала Соня. — Даже подписалась на тебя.

Я чуть не выпрыгнул из штанов! Соня оградила меня честью и подписалась на меня. Ничего себе!

— А почему не сказала?

— А зачем? — кинула через плечо та, усаживаясь на колени перед духовым шкафом. — Лучше бы не говорила. Посмотрела бы, что ты там снимаешь, когда я не вижу.

Я нервно сглотнул. Надеюсь, она не смотрела сохраненный прямой эфир. Спросить, конечно, мне хочется, но рисковать не стану.

— Так, — сказала Соня. — Мне нужно ведерко с водой.

— Сейчас принесу.

Я видел в ванной, под раковиной, стояло небольшое ведерко. Поэтому, быстрым шагом направился туда. Налив горячей воды, я захватил перчатки и тряпку, и отдал все Сони.

— Под раковиной были моющие средства, посмотри какие есть.

Я метнулся и открыв дверь, сел на корточки.

— Для микроволновки, — начал перечислять. — Для плиты, для полов…

— Все не то, — с усталостью в голосе ответила Соня. — Нужно для духового шкафа.

Перебирая баночки, я отыскал нужное.

— Нашел, — проронил и отдал Сони.

— И губку.

— А сразу же перечислить все не можешь? — фырчу на нее по доброму, но совершенно не испытываю негодования. Напротив, сейчас мне хочется помочь этой бусинке, как никогда. Найдя какую-то губку, я отдал Сони.

— Спасибо, — сказала она надевая перчатки. Соня принялась залезать в духовку, чтобы посмотреть размер нашей проблемы. Я уселся на стул, смотря свои соцсети. На глаза мне попалось история Юли, как она с кем-то едет на машине и подпись:

«Любимый»

Ну конечно же, любимый! Не прошло недели, как эта чертовка уже нашла себе нового хахаля. Фыркаю, и подняв глаза, заостряю их на Сони. Вид со стула открывается отличный. Я бы сказал, превосходный! И черт меня дернул сказать это вслух.

— Красивый вид.

— Что? — спрашивает Соня, вылезая из духового шкафа. Я чувствую, как заливаюсь краской. Ну идиот же! Полнейший! — Ты что-то сказал?

Соня все прекрасно расслышала, просто стоит из себя глупенькую бусинку.

— Говорю, вид отсюда отличный.

Соня кривится и показывает мне средний палец, а после, вновь залезает в духовку. Я хихикаю, продолжая смотреть на аппетитные формы Сони. Смотрю с такой жадностью, что едва ли не давлюсь собственной слюной. Нет, Лев. Пора заканчивать это дело. Кое-как заставляю себя оторваться от прекрасной пятой точки Сони и уткнуться в телефон. Но глаза то и дело сами отрываются от экрана, а я вновь, мысленно, заставляю себя не смотреть.

Нет, Лев. Ты не смотришь на это. Ты смотришь в экране телефона.

Но, не могу себя сдержать. Вновь и вновь поднимаю взгляд. СОня. Что же ты делаешь со мной, дьяволица?

Через минут десять, Соня попросила сменить ей воду, чем я и занялся. Хотя бы переведу дух. Вообще, рядом с ней моя сила воли достигает нуля: я ничего не могу с собой поделать. Прям-таки теряю самообладание. А вот что касается Сони, то… Ей, в целом, побоку, как я погляжу. Ну, или, она потрясающее профессионально скрывает это. Отдав ей ведро воды, Соня поднимает на меня свой взгляд и я заливаюсь хохотом. Ее фарфоровая кожа на щеках и носу в гари от цыпленка.

— Чего ты ржешь? — взволновано спрашивает она, а я не могу прекратить смеяться.

— ДА ты… — говорю ей, но какой-то нездоровый смех овладевает мной. — Ты вся в саже.

— Да ну тебя! — говорит она, не веря, что она действительно испугалась. Я включаю фронтальное видео, жму кнопку записи и хлопаю Соню по бедру. Девушка злиться и выныривает из духового шкафа, чтобы стукнуть меня по плечу, но… замечает в фронтальном отражении, что она правда… испачкалась. Вот только сейчас еще на лбу появилась линия. Я заливаюсь хохотом. Соня начинает хихикать.

— Кто бы мог подумать, — говорю я через смех, — что в новый год мы будем пародировать трубочистов! — и вновь ржу, как конь.

— Тебе смешно, да? — с ноткой юмора отзывается Соня и проведя пальцем по грязной стороне духовки, пытается испачкать меня. Я отодвигаюсь от нее.

— Ну ка, иди сюда, трубочист, — заявляет она, неумело пародируя гнев. — Иди сюда, иди!

При этом, и Соня, и я, заливаемся заразительным смехом. Все-таки, поймав момент, Соня меня пачкает. Это очень мерзко, но остановиться смеяться мы не можем. Когда уже не остается воздуха в легким, мы оба только подхихикиваем, смотря друг на друга. Я ставлю телефон на пол, а сам передвигаюсь к Соне.

— Иди сюда, вытру тебя, — говорю я ей.

Соня пытается вырваться, думая, что я буду ее пачкать дальше. Но нет. Я правда хочу вытереть эти линии с ее лица. Беру чистую тряпичную салфетку и обняв своими руками лицо Сони, начинаю вытирать ее щеки. Соня еще подхихикивает, но ее зеленые глаза прикованы ко мне. Они сияют, как роса по утру. Мне кажется, что между нами проходит не то два, или три разряда тока. А застываю и смотрю в ее глаза. Не могу оторвать взгляда от ее пухлых губ. Соня, по всей видимости, улавливает это и машинально облизывает их. Трепетание сердца в груди сложно унять, так же, как и ощущения, что я должен это сделать. Медленно, чтобы не спугнуть мою бусинку, я склоняю голову к ней. Дыхание напрочь сбито. Я едва ли контролируя себя, чтобы не сорваться. Соня поддается мне, немного вытягивая подбородок вверх. Мы не отрываем взгляда друг от друга. ее тяжело дыхание уже на моих губах. Соня едва слышно тяжело выдыхает, будто бы требует поцелуя. Требует, чтобы я сорвал запретный плод и распробовал на вкус ее алые губы. Еще какое-то мгновение и мы…

Что-то оглушительно падает за окно, ударившись о карниз. Мы синхронно вздрагиваем. По всей видимости, это упала или сосулька, или глыба снега. Соня резко отстраняется от меня, встревоженно сглотнув слюну. Я же, отвожу взгляд в сторону, пытаясь подавить в себе встревоженность. Эта неловкость, которая повисла между нами на кухне, треплет нервы. Может быть сейчас же, поцеловать ее? Я же видел, что Соня хочет того же, чего и я. Почему я должен медлить?

— Нужно помыть духовку, — роняет она, будто бы слышала мои мысли. — А потом подготовиться к новому году.

— Не буду тебе мешать, — говорю ей, оставив подле нее тряпку. Соня замирает, не решаясь поднять на меня глаза. Эта горечь потери момента саднит на душе. Ей богу, если бы не этот чертов снег, который свалился с крыши… То… Я бы попробовал на вкус ее губы. Но увы, кажется судьба против этого.