Катя, Фёдор, пёс и кот

Глава пятая. Мама знает

За столом сидели те же и мама.

То есть Аделина Львовна, разумеется.

Мама переводила острый хищный взгляд с Кати на Федора.

Федор переводил недобрый взгляд с мамы на кота.

Кот переводил вороватый взгляд с Федора на Аделину Львовну.

Катя опасливо оглядывала всех по очереди.

И только пес, окинув одним тоскливым взглядом всю компанию, тяжко вздохнул и сполз со стула, на котором только-только устроился.

– Да ну вас всех совсем… у меня там кость недогрызена!

– А я, пожалуй… вернусь к своим обязанностям! – тут же торопливо вскочила со своего места Катя. Уж ей-то на семейных разборках точно делать нечего! Она и идти-то на кухню не хотела. Можно сказать, приливной волной принесло.

– Сидеть! – коротко бросила Аделина Львовна, и Катя с Дунканом, как заколдованные, мгновенно плюхнулись, где стояли – девушка едва не промазала мимо стула.

“Вот это харизма!” – мысленно восхитилась она, вытаращившись на на Аделину Львовну во все глаза.

– Итак, – спокойно продолжала та. – Я вижу, сын, ты все-таки внял моим мольбам и наконец нашел девушку.

Глядя на нее, сложно было соотнести эту властную даму со словом “мольба”.

– Я тут вообще-то работала, – рискнула сообщить Катя. – Дом вот…

– Хозяйственная жена нам подходит, – милостиво кивнула Аделина Львовна.

– И я говорю! – тут же горячо поддержал кот.

– Так вот…

На какой-то кошмарный миг у Кати возникло жуткое ощущение, что сейчас ее в самом деле просто возьмут и выдадут замуж, не спросив, как звали. Хотя нет, в загсе-то наверняка спросят, но кого это волнует, в самом деле…

Как оказалось, волновало Федора.

Войдя в кухню вместе со всеми, он вольготно уселся за стол, сложив руки на груди, и теперь разглядывал мать с легкой усмешкой.

А потом вдруг обернулся к Кате и подмигнул ей.

– Думаю, вы можете идти. И ты, Дункан, тоже.

И как-то вдруг мгновенно стало ясно, что, какой бы непререкаемо-властной ни казалась Аделина Львовна, на родного сына ее харизма ничуточки не действует.

Катя и пес рванули из кухни буквально наперегонки, вылетев в коридор, как пара пробок, и только отбежав к самой лестнице на второй этаж, наконец остановились и переглянулись.

– Ну и что это было? – почему-то шепотом уточнила Катя.

– Это, – сглотнул пес, – Брань, Глад, Чума и Смерть разом. То есть это не я, это Федя так говорит. А Аделина Львовна – его мама.

– Это я заметила, – вздохнула Катя. – Но почему она… так себя ведет?

– А, – пес вздохнул и ковырнул паркет лапой.

“Надо бы еще пол от царапин зачаровать, – отметила про себя Катя. – О! И кот же! То есть еще обои, мягкая мебель… работы непочатый край, а я тут непонятно чем занимаюсь!”

– Ну, в общем… – от неловкости Дункан сморщил морду, – Я про хозяина не сплетничаю вообще-то… а, все равно ж ты уже поняла! Федор с родителями поссорился и из дома ушел. Не хотел продолжать семейное дело, как требовал его отец. И род продолжать, это уж Аделина Львовна хотела. А он хотел, ну… не того, в общем. Вот и удрал сюда, в Тарелочки. Дом вот купил. Нас с Трифоном подобрал. И живет себе как самому нравится. Отец-то его ни разу сюда не являлся, у него, это… характер! А у Аделины Львовны, значит, тоже характер. Поэтому она, наоборот, ходит. Надеется, что Федор женится, и жена ему хоть внука родит, это… правильного. Который вообще все продолжит. И семейное дело, и род, и все, что там продолжать полагается. Вот. А у Федора, того… тоже характер!

– И что теперь будет? – Катя оглянулась на кухонную дверь, из-за которой доносился негромкий гул голосов.

– Теперь? – пес почесал передней лапой затылок. Потом как-то задумался, плюхнулся на зад, как совершенно обычная, неразумная собака, задрал заднюю лапу и со вкусом почесался ею за ухом. – Ну, это… мама, она надолго не приезжает. Может, до завтра победствуем, а там она сама объявит, что не может жить в этих диких местах без нормальной маникюрши, парикмахера и личного стилиста. И уедет. Надо только смотреть, чтоб это…

Дункан подержал перед собой заднюю лапу, растопырив когти и задумчиво ее разглядывая, а потом со вкусом что-то оттуда выкусил – то ли блоху, то ли просто соринку.

– Что – это? – нетерпеливо переспросила Катя. Надо было все-таки понять, дадут ей в этом доме наконец сделать свою работу или как!

– Ну – того, – пес наконец опустил лапу, поднялся на все четыре конечности и шумно встряхнулся. – Это, значит. Следить надо, чтоб никакую девицу не подкинула.

– В смысле – подкинула? – опешила Катя.

– Так это… в прямом, значит, смысле. Она ж все надежды не теряет, вот и того. Приводит. Хотя может не сразу подкинуть, может и потом заслать. Раз сразу не привела знакомить. Хотя… – тут он окинул Катю задумчивым взглядом. – Может, и не станет в этот раз…

*

Рабочий день выдался, мягко говоря, непростым. Время от времени у Кати возникало ощущение, что Аделина Львовна лично подключилась к системам “Премудрого дома” и следит по ним за перемещениями наладчицы. Разумеется, это было совершенно невозможно. У кого из них тут полный доступ, в конце концов!

И тем не менее, Аделина Львовна была везде. Просто повсюду! С перерывом разве что на обед, потому что пообедать Катя предпочла на этот раз сухпайком в своем фургончике – зато в тишине и спокойствии.

А после обеда все началось снова. И снова Аделина Львовна была везде.

В подвале, где Катя отлаживала температурный режим и влажность, чтобы можно было хранить на одном стеллаже – продукты, на другом – кипы каких-то бумаг, а в углу – разобранный велосипед. Аделина Львовна хмыкала и проверяла крепления.

В коридоре второго этажа, где Катя настраивала теплый пол, чтобы включался и постепенно поднимал температуру по мере похолодания зимой, а летом, наоборот, приятно холодил пятки. И, конечно, чтобы мылся самостоятельно. Аделина Львовна одобряла.

На лестнице, где в соответствии со стандартами “Премудрого дома” полагалось установить систему безопасности, чтобы никто и ни при каких обстоятельствах не мог с нее упасть. Аделина Львовна отмечала, что это отличная мысль – детям можно будет смело бегать даже по лестнице.

В гостиной, в кухне, в гостевых спальнях, во дворе… везде оценивала, комментировала, проверяла, контролировала, высказывала мнения и пожелания.

В какой-то момент подумалось, что идеальным выходом будет просто ее спугнуть. На первом этаже как раз остались кое-какие работы с перфоратором.

Катя натянула звуконепроницаемые наушники, включила перфоратор и удовлетворенно улыбнулась. Прекрасно!

И тут же вздрогнула, боковым зрением заметив какое-то движение рядом.

Аделина Львовна стояла рядом – в таких же точно наушниках. И жестами показывала, что, на ее взгляд, сверлить следует чуть левее.

Да что же это такое! Невозможно же так работать, в конце концов! Хорошо, конечно, если завтра эта назойливая дама наконец уедет, но сегодня-то что делать?

Нет, в Катиной практике заказчики, конечно, случались всякие. В том числе и такие, которые стояли над душой каждую минуту, комментировали каждое действие наладчицы и без конца пытались ее поправлять.

Но это, по крайней мере, были заказчики! С ними и спорить нет смысла. Все равно все надо делать в соответствии с их пожеланиями. Даже когда они и сами не знают, чего хотят, и поминутно меняют показания.

Но Аделина Львовна заказчицей не была. Она была мамой, и этим все сказано! По ее мнению, одну из гостевых спален вообще следовало сразу переоборудовать в детскую. А “кошачьи” полочки со стен в гостиной “заодно снять”, потому что они ей все равно не нравятся, и вообще у нее есть пара превосходных пейзажей, здесь будут неплохо смотреться, она с Федечкой поделится. И, конечно, лично ей, Аделине Львовне, необходим полный доступ не только к дому, но и всем его системам и помещениям без всяких исключений. Что значит “почему” и “зачем”? Она мама! А мама-то знает лучше…

Ясно было, что хозяину дома все это совсем не понравится. Поэтому соглашаться с Аделиной Львовной было никак нельзя. Или спорить, или молча делать все в соответствии с пожеланиями непосредственного заказчика и его домочадцев. И пытаться не обращать внимания на назойливое зудение над ухом.

В конце концов у Кати начали возникать подозрения – уж слишком быстро Аделина Львовна ее выслеживала каждый раз, скрыться от нее удавалось максимум на пять минут. Ладно, кот на нее шпионит… хоть и непонятно, почему, учитывая хотя бы те же полочки. Но он ли один? Иногда кота и близко рядом не было…

Дункана она застала в гостиной – он сидел, наклонив голову, перед стеной и разглядывал фотографии на одной из полок.

…И откуда успели появиться фотографии? С утра точно не было, иначе Трифон перевернул бы их, когда прыгал. Неужели и тут заботливая мама успела похозяйничать и “навести уют”? Катя присмотрелась. Ну точно! Снимки демонстрировали разные этапы жизни хозяина дома, а еще – счастливую семью: сурового папу, эффектную Аделину Львовну с мелкой белой собачкой на руках и, собственно, Федора, только чуть более юного.

Вот на этот-то снимок и таращился пес.

– Дункан! – Катя сложила руки на груди. – Скажи мне, что ты не шпионишь на маму своего хозяина и не выслеживаешь меня для нее?

Пес оглянулся, виновато опустил глаза и тоскливо вздохнул.

– Серьезно?! Ты вообще слышал, что она хочет выбросить все твои подстилки и предлагает построить тебе будку во дворе?

Пес снова вздохнул, еще более тяжко.

– Дункан! Да у вас тут что – заговор?!

– Понимаешь… – взгляда он так и не поднял, – Ну, значит, моя девушка… Кэсси. Она, того. Работает пусечкой Аделины Львовны…

Пару секунд Катя молча моргала, осмысляя это откровение. Потом покосилась на фотографию, на этот раз остановив взгляд на собачонке на руках Аделины.

Нет, не показалось. Белый шпиц размером примерно с тапок.

– М… – осторожно начала она, – а Кэсси знает, то она твоя девушка?

На этот раз пес все-таки посмотрел на нее – укоризненно.

– За кого ты меня принимаешь! Только… – он мотнул головой, – Того… Аделине Львовне не говори! Раньше Кэсси, ну, встречалась с сенбернаром, а Аделине Львовне это не нравилось. Она, значит, считает, что Кэсси нужен кто-то, ну, ты понимаешь, ее породы. А разумные шпицы, они, того… не очень часто встречаются. Ну и это… По-моему, Кэсси нравятся большие рыжие парни. В общем… я пытаюсь хоть как-то, ну, наладить отношения с ее человеком. У меня выбора нет!

Пару секунд Катя продолжала смотреть на снимок. Кэсси, значит. Замечательно!

А потом молча вышла из гостиной.

Интересно, а Федор-то в курсе, что у него тут полный дом шпионов?

…А может, коровник? Раз звуками эту непрошибаемую даму не проймешь, то, может, справятся запахи? Все равно в коровнике надо настроить систему самоочистки. Вот и тете Гале легче жить станет. Точно!

Тети Гали, конечно, в коровнике уже не было. Милуша стояла в своем стойле, меланхолично пожевывая сено, и Катя даже подошла к ней, чтобы погладить здоровенную благодушную морду.

– Ты-то хоть не говорящая, я надеюсь? – на всякий случай уточнила она.

– Му-уу! – провозгласила корова, и Катя вздохнула с облегчением.

– С тобой приятно иметь дело!

Девушка оглянулась, оценивая фронт работ. По углам развесить поглотители запахов, в пол вмонтировать систему самоочистки, над стойлом – оберег на здоровье животных, кормушки и поилки обработать на самозаполняемость…

…Пожалуй, несколько часов, которые она провозилась в коровнике, были самыми приятными за этот день. Спокойными, тихими и умиротворенными. Хороший зверь – корова.

Выходила Катя уже из сияющего стерильного помещения, в котором даже доски стен как-то посветлели и пахли теперь исключительно свежим деревом, а Милуша озиралась огромными изумленными глазами и перебирала копытами. А вот сама наладчица была теперь в грязи примерно по уши и ароматы источала самые выразительные.

– Н-ну, – Аделина Львовна поджидала прямо у выхода, держа у носа надушенный платочек. Катю она окинула сложным взглядом. – Работу, конечно, надо бросать. Моя невестка не должна расхаживать в таком виде. Что ты себе думаешь, милочка, мужчины – народ чувствительный! Вот так увидит разок, и сразу семья разрушена. Нет-нет, этого нам не надо…

– Да не собираюсь я замуж за вашего сына! – девушка даже ногой топнула от бессилия.

– Да кто тебя спрашивает, милочка, – женщина снисходительно пожала плечами. – Ты подходишь.

– Да с чего вы решили, что я вам подхожу?! – Катя почувствовала, что глаза наливаются кровью. А еще очень хотелось в душ. Кожа под джинсовой спецовкой уже начинала чесаться. – Вы меня увидели сегодня впервые в жизни!

– О, можешь мне поверить! У меня свои источники, – довольно ухмыльнулась ее собеседница, а у Кати сами собой сжались кулаки.

Нет, но нельзя же швыряться в мать заказчика отвертками, правда? Пожалуй, хорошо, что все инструменты в чемоданчике. А чемоданчик тяжеловат, чтобы им швыряться. Надо просто извиниться – и бежать в свою гостевую спальню, благо душевая при ней отличная.

…План в целом удался – почти до самого конца. То есть душ принять удалось. На выходе из душевой кабинки Катя протянула руку за полотенцем и даже схватила его, однако тут же взвизгнула, дернулась обратно в кабинку и с грохотом задвинула за собой дверцу.

– Ну ничего, – отметила стоявшая возле крючков с полотенцами Аделина Львовна. – Федя должен оценить. Рожать с такими бедрами, конечно, сложно…

Катя осторожно приоткрыла дверцу, просунула в щелочку руку и, пошарив, цапнула с крючка свою одежду – белье, топик и свежий комбинезон, в точности такие же, как те, что уже отправились в стиральную машину.

Одевалась прямо в тесной кабинке, ругаясь сквозь зубы и чувствуя, как топик пропитывается густым паром. Да чтоб ее!

Аделина Львовна терпеливо дожидалась снаружи.

– Вы… – Катя, выскочив из душевой кабинки, потрясла пальцем, – Вы..!

Сказать “чокнутая” не позволяла корпоративная этика. А очень хотелось!

– Я дам тебе контакты своей маникюрши и педикюрши, – спокойно, будто так все и должно быть, объявила мать ее заказчика. – В женщине должно быть прекрасно все, запомни это, девочка!

Нет, определенно с этим надо что-то делать… определенно! Но куда можно сбежать от сумасшедшей, готовой преследовать тебя даже в душе?

Хотя…

В голову пришла отличная мысль, и Катя просветлела лицом. А ведь в доме точно есть целых два места, куда Аделина Львовна никак не проникнет! И в итоге даже слышно ее там не будет, пусть она хоть с рупором под дверью стоит.

С утра Кате и Федору удалось договориться по поводу его драгоценного и так тщательно оберегаемого личного пространства. В том числе кабинета! В спальне Катя уже внесла все оговоренные изменения, а вот у кабинета пока положила только внешнюю защиту – чтобы никто, кроме хозяина, туда не мог войти.

Кроме хозяина и техника-наладчика, само собой.

И в кабинете как раз нужно настроить звукоизоляцию. К тому же за окнами уже стемнело, наверняка хозяин дома закончил со своей работой… чем бы он там ни занимался.

Больше никак не реагируя на бубнеж Аделины Львовны, Катя проверила свой рабочий чемоданчик – так, все необходимые инструменты на месте, выбегать ни за чем не придется. Мотки ниток для магузлов, маркеры и штампы с рунами, зачарованные гвоздики, крепежи, заготовки – тоже здесь.

– И я на твоем месте все же перекрасила бы волосы. Прической тоже стоит заняться, это ужас, что такое. Гардероб мы заменим сразу, это понятно…

Катя прошла мимо Аделины Львовны, жалея, что не надела наушники, а теперь руки заняты. Ну ничего…

До кабинета хозяина дома дошла в неизменном сопровождении, стараясь не вслушиваться. Молча зашла – и дверь за ней захлопнулась сама собой.

Что-то бухнуло снаружи. И еще раз – как будто Аделина Львовна с разбегу билась в дверь. Но не могла ведь так поступить почтенная женщина, правда? Может, просто ногами бьет?

Хотя от этой, пожалуй, чего угодно можно ожидать.

За дверью что-то приглушенно забубнило и снова бухнуло.

Катя удовлетворенно улыбнулась. Замечательно!

Ой… вот если бы еще хозяин дома не оказался на своем рабочем месте!

Федор сидел за просторным письменным столом и очень быстро что-то печатал на новеньком суперсовременном буке.

– Катя? – прекратив печатать, он поднял глаза и несколько раз изумленно моргнул. – Что вы здесь делаете?

– Прячусь, – честно ляпнула девушка, но тут же поправилась. – То есть… звукоизоляцию настраиваю. А… я думала, вы на сегодня уже закончили работу.

– Мама? – понимающе покивал он.

– Ага, – Катя вздохнула и неожиданно для себя выпалила, – она же чокнутая у вас!

– Вынужден признать эту горькую правду, – Федор удрученно качнул головой. – Но при ней лучше использовать термин “заботливая”. Вы… извините. Я и сам не мог предположить, что ее принесет сегодня. И обычно она все же не ведет себя… так. То есть пытается меня сватать с кем-то регулярно, это есть, но пока она еще никого так настойчиво не преследовала.

– А… вы заметили, да? – до этого момент Кате искренне казалось, что Федор не замечает практически ничего вокруг. – А можно… я у вас тут пережду? Ну, и звукоизоляцию заодно налажу!

– Да уж куда я от вас теперь денусь… – тоскливо откликнулся тот. – Работайте!