Клеймо на душе

Глава 13

Прошлое

Юле казалось, что она сейчас взорвется! Лопнет от жгучей смеси обиды, расстройства, ярости и на Дана, и на эту его Марину…

Как он мог?!

А еще, от невыносимо мощного, совершенно неподконтрольного ей самой, бешенного желания, которое Богдан разбудил в ней своим поцелуем, алчными объятиями, взглядами, словно клеймо на ней ставящими, как та татуировка, что парень ей подарил.

Плечо, кстати, болело конкретно. Может, ощущения от злости усилились, конечно. Юля сейчас не смогла бы сказать, что ведет в этом урагане ее эмоций.

Но Дан… Как он мог?! Как посмел так ее поцеловать, так обнимать, а потом заявить, что это потому, что свою девушку хочет?!

Едва подумав об этом, Юля натуральным образом закричала.

Черт! Он ее бесил! Недоумок!

Аж ногами по полу лупанула, подпрыгнув. Ей надо было выпустить куда-то эту энергию и ярость! Не болела бы так рука, наверное, серьезно Дану вмазала бы.

Но как у него совести хватило?! Как додумался сказать подобное после такого поцелуя?!

У Юли было немного опыта, если честно, из-за танцев все не до того как-то, ведь нужно и учебу не запускать (одно из условий отца, когда тот согласился оплачивать ей хип-хоп), так что особо с парнями не повстречаешься. Нет, она целовалась пару раз, и даже вроде как «гуляла» с одним в девятом классе… Но ничем, ясное дело, это не закончилось. И поцелуи те… Сейчас у нее язык не поворачивался считать их чем-то, хоть отдаленно смахивающим на чувственность. Был еще Виталий, конечно…

Мысли о друге вновь заставили вспомнить о Дане, вызвав новую волну обиженной злости!

С чего он решил, что Юля встречается с Виталием? Ну да, друг приходил пару раз, провожал ее после танцев. И да, ей самой явно намекал, что хочет отношений. Так Юля же не соглашалась! Четко сказала, что не готова дружбу терять.

Но Дану об этом не рассказывала. Или он сам такой вывод сделал?

По правде сказать, ее сейчас такая злость пробивала, что попадись Виталий на глаза в этот момент — не то что согласилась бы встречаться, от секса не отказалась бы, а того и гляди, сама подтолкнула бы парня!

Но тут ее взгляд наткнулся на вазу, полную цветов… Стало просто дико обидно и… непонятно. Неужели действительно, делая это все для нее, Дан о своей Маринке думал? Или просто сейчас решил, что им не стоит в таком русле отношения развивать, пусть и очень хочется? А то, что и ему хотелось, Юля хорошо прочувствовала. И от этого становилось еще обидней и больнее.

Какие мысли у него в голове? Чем руководствуется?

Села на кровать, продолжая смотреть на подаренный им букет, подтянула под себя ноги, пытаясь как-то разобраться в этом вихре, бушующем сейчас в ее разуме. Но выходило откровенно плохо.

Родители всегда говорили, что неумение управлять эмоциями — бич Ким. Она обычно спорила, потому что в танцах это только помогало, позволяя выложиться и раскрыться так, чтоб всему залу свои чувства передать. Сейчас… было так больно, что она бы с удовольствием «прикрутила» интенсивность. Вот только не знала — как?!

Про девушку, с которой встречался Дан, всякие слухи ходили. Юля не то чтобы хорошо ориентировалась в среде его друзей, все же и возраст не тот, и компания до недавнего времени иная была. Но тем не менее что-то слышала за последнее время. Почему Дан на эти слухи внимания не обращает, не понимала. Хотя, что Юля вообще об отношениях знала? В том и дело, что ничего, так что разобраться сложно… Правда, она думала, что никому не понравится, если про твою девушку болтают, будто бы с кем угодно закрутить готова. Но Юля и не сказала бы, что Дан прямо помешан на этой Марине. Вот совсем иначе себе отношения представляла, когда чувства через край. Может, он с ней тупо ради секса? В этом, говорили, Марина была весьма умела.

В отличии от Юли… Блин! Возможно, она этим Дана и оттолкнула? Он понял, пока ее целовал, что Юля в сексе полный ноль и не в состоянии дать парню то, что Дан захочет?!

Голова едва не лопалась от мыслей. Грудь болела от обиды и вороха желаний, которые никак не стихали, а еще, от непонимания всего происходящего. Да и плечо добавляло мучений.

Обидевшись, казалось, на весь мир, Юля забилась в угол кровати, подумав, что это самый ужасный День рождения, который у нее когда-либо был. Ни фига прикольного в этом совершеннолетии! Даже знание о том, что теперь у нее есть тату, в данный момент не радовало!

Настоящее

Где бы ей силы взять?!

Юля тяжело выдохнула и придавила глаза пальцами, сдвинув очки, в попытке хоть как-то взбодриться и прояснить голову. Выходило из рук вон плохо. Собственно, как и последние три дня, с момента появления Дана на пороге ее кабинета. Дурдом какой-то!

На заднем фоне за ее спиной, продолжалось обсуждение. Вроде бы миролюбивое, а на самом деле, если вернуться на место Юли, то волоски на коже вставали дыбом, и тут же пробивала нервная дрожь, настолько накаленная обстановка! Потому она и не выдержала, сбежала «воду пить», хотя руки дрожали так, что опасно было брать стакан — расплескает же точно!

Два часа назад в офис приехал Ярик, и они все обсуждали график поставок. Ясное дело, Дан был здесь, как и каждое мгновение, казалось. Нет, он так и не позволил никому считать себя исполнительным директором, наоборот, настойчиво давал понять, что лишь помогает Юле. Дмитрий тоже больше не настаивал. А у Юли уже просто не хватало выдержки.

Еще и визиты Ярика, ставшие ежедневными… Словно оба эти мужчины поставили себе задачу взять ее измором! И, нельзя не признать, что «изморить» ее у них получалось.

Юля себя невротичкой ощущала! Как еще не орала на всех вокруг? Учитывая, что и с желанием закурить пыталась бороться. Таблетки, кстати, помогали очень даже неплохо, и Дан ей еще полную упаковку принес вчера… Легче, правда.

Вот только Дан эти три дня словно решил от нее и на шаг не отходить… Не то чтобы преследовал, но и все время оказывался рядом: то нужно было документы сверить (и не врал, нужно); то обедать звал в ближайший ресторан, а когда Юля отказывалась, не обращая никакого внимания на ее упорное желание его избегать, заказывал обед в офис и приходил со всеми этими коробками в ее кабинет… Отказаться от еды, когда все так вкусно пахло и буквально заставляло ее облизываться, было во сто крат сложнее. Дан слишком хорошо ее знал! И нагло использовал любой шанс.

Но и Юля не велась на его маневры. Точнее, от обеда не отказывалась (блин, ну не хватало ее по утрам на то, чтобы еще и завтрак готовить, ночами уснуть не могла, стараясь Дана же из головы и выкинуть!), но вот разговор не поддерживала ни в какую, да и, в принципе, общались с ним исключительно на рабочие темы. Глупая тактика, Юля себя также в восемнадцать вела, и тогда это было чистым подростковым бунтом. Можно же поумнеть за годы… А оно не получалось. Оказалось вдруг, что в душе такая обида на него живет, что слова не выдавить, только гадостей наговорить хочется, когда видит постоянно рядом, уколоть побольнее, на виду у Дана с Яриком по телефону поболтать ни о чем…

И при этом же на многое готова была, лишь бы Дан и дальше рядом оставался. Вдруг вспомнила, какое это блаженство, когда он около нее: обернись, и обнять можно, прикоснуться, любоваться столько, сколько душе угодно!..

Хотя Юля не касалась, заявляла же, что бросила его окончательно и бесповоротно. Что самому Дану, впрочем, совершенно не мешало ее постоянно приобнимать, «поддерживать», становиться за плечом, когда документы изучали. Чертяка! Ведь шикарно знал, как на нее его близость влияет! Доставали друг друга оба, играли на нервах, изучая пределы и границы выдержки. Атмосфера между ними словно накалялась все сильнее с каждым днем, с каждой минутой, проводимой вместе. Вот-вот искрить начнет. Взорвется же!

И это все вокруг замечали, казалось…

Потому и Ярослав все время приезжал, как Юле думалось. Откровенно говоря, не была она уверена, что это помогает ей от Дана оторваться… Слишком много нитей, мелочей, крючков, на которых он ее держал так крепко, будто цепями прикованы. Иногда достаточно было Дану просто рядом пройти, замедлив на секунду шаг около Юли, резко воздух втянуть, и все: по телу огонь, жар растекается к пальцам, ноги подламываются, и она не видит ничего хоть и в очках. И его запах, аромат кожи самого Дана, который с юности обожала, теперь постоянно вокруг нее…

— Юль, тебе звонит кто-то, — прерывая эти невеселые мысли и отвлекая ее от воды, которую так и не выпила, позвал вдруг Ярик.

Вздохнула, глянула на смарт-часы, завибрировавшие на руке, звонили из клиники. Юля быстро вернулась к столу и приняла вызов.

— Слушаю? — не совсем понимая, в чем причина звонка, растерянно проговорила она, прямо-таки чувствуя, как на нее уставились оба мужчины.

И разговор стих, словно им больше обсуждать нечего, хотя этого быть не может, только что оспаривали друг у друга чуть ли не каждые десять минут времени поставок оборудования на предприятие заказчика. А теперь — молчок. В воздухе их внимание разлито просто.

— Добрый день, Юлия! Это клиника «Ясность», — отозвалась в телефоне звонким голосом администратор. — У вас запланирована операция на двадцать девятое марта.

— Да, я помню, — все еще не поняв, для чего ей так рано звонят, протянула Юля.

— Дело в том, что у нас освободилось одно место на коррекцию на этот четверг, то есть на завтра. Пациент заболел. Возможно, вы захотите раньше сделать процедуру? — тем же звонким голосом объяснила администратор.

А Юля внезапно какой-то кураж в голове ощутила… Не веселье, вообще не то, но возможность на несколько дней улизнуть из этого невыносимого напряжения, перезагрузиться.

— Да, хочу! — и для себя неожиданно, без обдумывания и размышлений согласилась Юля, скосив глаза на своих «партнеров», прожигающих ее внимательными взглядами с двух сторон. Будто оба старались смысл разговора понять по ее односложным репликам.

— Кто звонил? — Богдан, видимо, устав гадать, задал вопрос в лоб, стоило Юле просто повернуться в его сторону.

Весь подобрался, удивительно, словно чувствуя, что нечто для нее существенное крылось в этом телефонном разговоре. Уловил эту несвойственную ей давно, позабытую уже самой Юлей, готовность и способность решаться на серьезные вещи спонтанно, будто прыгая в обрыв? Разве такое возможно? Если очевидного так долго не замечал, выкручивая и выжимая душу досуха. Или за те три дня, что постоянно рядом крутился, присмотрелся, возобновил умение разбираться в мыслях Юли?

Ярик вот спокойно сидел, только смотрел внимательно, но без какого-либо ощущения внутреннего напряжения.

Вообще, в конференц-зале сразу как-то тяжело стало, накаленно. Каждый из них внутренне насторожился.

— Это из клиники, мне перенесли коррекцию зрения на завтра. Так что до понедельника я беру больничный. Будешь сам тут справляться, — прозвучало дерзко, к чему не стремилась вроде, но и извиняться не хотелось, заслужила на этот перерыв. — Если что-то надо будет уточнить, можешь звонить завтра вечером и далее. Только не пиши, Дан, пару дней я вряд ли смогу нормально ответить на сообщения.

— Я с тобой поеду завтра. Тебе точно будет нужна помощь, — похоже, не услышав и половины того, что она говорила после основной информации, решительно заявил Дан. Поднялся с кресла, уперся руками в стол, вокруг которого сидели.

— Вот еще!.. — фыркнула Юля, но ее тут же перебили.

— Верно, с Юлей завтра поеду я, — заметил негромко Ярослав, также поднявшись. — На правах жениха, — чуть насмешливо приподняв бровь, он с явным вызовом глянул на Дана.

Тот куда хуже хранил самообладание, не поспорить. И сейчас по лицу Дана явно читалось и возмущение, и яростная готовность до последнего отстаивать право быть около Юли. Вплоть до рукопашной, хоть он сам и понимал, кажется, что это довольно глупо. Да и кто виноват, что никаких прав на нее не имеет? А все равно читала же по его чертам, по выражению глаз, по самой позе эту бескомпромиссную готовность продолжать спор.

Или знала Богдана слишком хорошо просто? Потому и могла мельчайшую смену настроения уловить? В отличие от того же Ярика, в мысли и мотивы которого никак проникнуть не могла, до сих пор не разобралась.

— Никто не поедет! — веско отрезала Юля, посмотрев на обоих мужчин поочередно, надеясь, что взгляд в полной мере передает, как ее раздражают эти их «петушиные бои». — Я сама справлюсь. Каждому из вас есть чем заниматься в эти дни, тем более что контракт и партнеры не ждут. Одно дело, если только я временно выпаду, другое — когда несколько человек, руководящих ситуацией, не у дел. Ни нашей компании, ни твоей, — глянула на Ярослава, рассчитывая на его извечное здравомыслие и рассудочность… Вот уж чего им с Даном никогда не хватало! — Это не нужно. Да и не хочется, чтобы сорвался контракт, так старались, — напомнила всем о том, сколько сил они вложили в эту сделку.

— Мне плевать на сделку и компанию, меня тут никогда не ждали особо, ты в курсе, — скривился Дан, явно отвергая ее мнение. — И, если выбирать между сделками или помощью тебе, даже вопрос не стоит…

— Да серьезно?! — не сумела сарказма сдержать, и это было слышно всем в комнате. Не относительно компании, тут знала, что Дан не врет… — Ты меня выберешь? С какого это времени?.. — ехидно скривилась.

Опять тишина в комнате, и все смотрят друг на друга, как в головы пытаются забраться.

Не собиралась говорить, что именно тогда, три года назад, и начало у нее зрение падать, когда он ушел, обидев ее до такой боли, о которой Юля и не знала еще по жизни. «Стресс, — говорили врачи, — вполне может спровоцировать такое». А он даже не замечал никогда!

Дан взгляд выдержал, тяжело смотрел в ответ из-под бровей… И Юля как бы уловила, на что он этим давил, сама смутилась… Потому что да, бросал все и приезжал всегда, даже когда был дико зол или считал, что она изменила… Вспомнилось, как на выпускной ее приехал три года назад, когда только-только разругались. И Юля готова была в него метать всем, что под руку попадет, и он считал себя оскорбленным. Но ведь приехал все равно, зная, как для нее это важно, сколько сил вложила в обучение и защиту диплома, в магистратуру, которую ей с какой-то придури захотелось закончить назло всем, чтобы доказать, что хватит мозгов, что выдюжит. Хлопал громче всех, когда ей диплом вручали, и потом такой вечер ей устроил, хоть Юля и молчала, смертельно обиженная на него… Но ведь в глубине души знала, ни за что не отказалась бы от этого вечера с ним. Потому что любимый самый, настолько важный и близкий…

Застыли, глядя друг на друга. Вообще забыла о том, что рядом Ярослав стоит и смотрит. Будто никого, кроме нее и Дана, в зале. И столько эмоций, чувств, воспоминаний!

Бог знает, что еще наружу вывалили бы, то, что никогда и никому не показывали, пряча свою обиду, но и невозможность разойтись… Но в этот момент ее телефон снова включился, отозвались часы: пришло сообщение со временем операции и адресом клиники.

Юля вздрогнула, приходя в себя, как холодом ее окатило, мороз по коже пошел. И такое ощущение, словно именно ее «жених» тут лишний, несмотря на то, что ни словом, ни делом Ярик ее не обидел никогда. Только ведь не понимает его совсем! А на Дана и смотреть не нужно — по дыханию, по скупым движениям его настроение и чувства, мысли уловить может.

Господи! Ей так часто Богдана прибить хотелось за то, сколько он поломал в их жизнях своей тупой и дурной обидой на то, чего не было, в чем не разобрался! Но сейчас вовсе не время и не место с этим всем разгребаться. Да и упущенное то самое «время», к чему уже?

— Останься здесь лучше, мы долго боролись за этот контракт, не подводи отца, — вздохнула тяжело, ей вдруг воздуха здесь не хватать стало. — Я достаточно взрослая, чтобы самой справиться, ничего серьезного, это же не полостная операция, всего лишь лазерная коррекция. Процедура двадцать минут займет.

Отвернулась, сгребла телефон и документы со стола, почему-то жутко смутившись Ярика, испытала перед ним вину. Ведь видно же, что ее до сих пор по Дану кроет, несмотря ни на что. И Юле жутко стыдно стало за это почему-то.

— Я к себе в кабинет, подготовлю все, чтобы меньше вопросов было, — тихо пробормотала под нос, и, не откликнувшись ни на окрик Ярика, ни на голос позвавшего ее Дана, быстро вышла из конференц-зала.

Разумеется, ни один из них не обратил внимания на ее желание! Первым в кабинет зашел Ярослав. Юля не спрашивала, как они очередность определяли: монетку бросали, или по-глупому толкались в коридоре (ну это она больше негодовала, конечно, чем серьезно такое допускала, Ярик был слишком разумен для подобного).

— Юля, я действительно не считаю, что тебе стоит ехать завтра одной. Как ни крути, это операция, и может случиться любая непредвиденная ситуация: понадобится что-то купить, где-то подстраховать, помочь… — мужчина смотрел на нее серьезно и твердо.

— Ярик, там все продуманно, — отодвинув бумаги в сторону, Юля устало глянула на него снизу вверх. — Они домой отпускают через два часа. Уверена, будь эта процедура излишне сложной, так не происходило бы. И я внимательно изучила всю информацию о ней, да и о клинике. Мне действительно не хочется еще и тебя отвлекать от дел и, по сути, просто терять этот день, когда можно спокойно и в рабочем порядке все решать. Более того, ты же и подстрахуешь меня, оставшись в рабочем режиме и держа руку на пульсе всех процессов. Мы действительно вложили много сил, чтобы сейчас, где-то недосмотрев, вляпаться в проблемы. Не хочется, — улыбнулась как можно уверенней она, сумев выдержать взгляд «жениха».

Искренне так считала, потому и глаза не отводила. Да и не представляла, зачем Ярику в клинике сидеть? Просто потратить время, пока она занята будет? Ну глупо же! Тем более ладно бы свободен был, а так огромное количество дел и обязанностей, да и с Даном сладить — кучу сил отнимает. Она вон, вообще уже не выдерживала.

При мысли о Богдане стало совсем тяжело и паскудно. Как ни старалась Юля на Ярославе сосредотачиваться, ничего не выходило, все же равняла и сквозь призму этого мужчины, потенциального жениха, оценивала, так и не дав еще никакого определенного ответа Ярославу. И, что самое ужасное, Ярослав выигрывал только от этой оценки, если на логику опираться, а у Юли внутри ничего не отзывалось, вот совершенно! И от осознания своей дурости становилось лишь хуже.

— Я прошу тебя остаться и проследить за всем. А с этой процедурой сама справлюсь, поверь мне, — твердо и уверенно добавила еще раз, прямо встретив изучающий взгляд Ярослава, словно оценивающий серьезность ее настроя и намерений.

Мужчина так и не присел, стоял у стола, будто мониторил окружающую обстановку.

— Ты позвонишь мне сразу, если вдруг понадобиться любая помощь? — поинтересовался он.

— Разумеется, — пообещала Юля, действительно зная, что может рассчитывать на моментальный отклик с его стороны. Только не видела нужды. — Но у них все продумано, поверь мне.

— Хорошо, Юля, — Ярослав поджал губы, продолжая серьезно смотреть на нее, явно не одобряя подобное решение. — Я не доволен таким подходом, но уважаю твои чувства и желания, а также твою просьбу. И очень надеюсь, что ты действительно понимаешь и все взвешиваешь верно.

— Я все понимаю и все проверила, — заверила Юля еще раз, в этот раз искренне улыбнувшись. Вниманию Ярослава к деталям можно было только позавидовать, ей к такому еще стремиться и стремиться.

— Хорошо, — повторил. — Но я буду сам тебе звонить, чтобы ты не постеснялась, вдруг что, — Ярик обошел стол и остановился около Юли, чуть наклонился, обхватив ее лицо теплой и сухой ладонью. — Во сколько операция?

— Назначена на десять утра, но там может сместиться на полчаса, как они предупреждают. Занимает все минут двадцать, это когда я ответить на вызов не смогу, — вроде бы все детали вспомнив, уточнила Юля, не отстраняясь.

— Понял, — кивнул Ярик, наклонился и коротко поцеловал ее в губы. Властно, по праву, как-то крепко, хоть и мимолетно.

А Юля… сама потянулась следом, чтобы продлить это прикосновение. Потому что не дрогнуло ничего. Только странно как-то. Не родное. Будоражащее касание, но больше тем, что чужое совсем и непривычное. Дивное и дикое какое-то для нее, привыкшей к совершенно иным поцелуям Богдана. С другой стороны, дело практики, вероятно, и все изменится, переформируется, станет «своим», если именно этому мужчине внимание уделять. Новые привычки выработаются, разве не так?

Ярик отстранился, одарив Юлю еще одним долгим и малопонятным ей, задумчивым взглядом, ласково прошелся ладонью по волосами, по щеке и, кивнув, как бы в подтверждение каким-то своим внутренним мыслям, ушел. Ему пора было в свой офис возвращаться, и так задержался у них на целый час, Юля действительно понимала.

А через три минуты в ее кабинет ворвался Дан. Совершенно иная атмосфера мигом в помещении: дышать сложно, воздух, казалось, плотный и горячий, не протолкнуть в горло, и взгляд настолько возмущенный, что ощущение реального ожога на коже оставляет!

— Так, малая, хватит! — отрывисто заявил с порога. — Я с тобой еду. Это даже не обсуждается! Не развалится тут ничего за день. Во сколько у тебя операция? — сразу подошел впритык к ее креслу, отрезая Юле все пути к отступлению. Навис.

— Нет, ты тут останешься, — не согласилась она, и не думая на это давление поддаваться. — И, ясное дело, я тебе время не скажу. Дан, я серьезно предупреждаю, тебе там делать нечего. Я сама справлюсь! — упрямо выдвинула вперед подбородок и поджала губы.

Дан саркастично хмыкнул, смерив ее пылающим и действительно встревоженным взглядом с ног до головы.

— Не чуди, Юль. На фига геройствовать? Я подстрахую, — тихо проговорил, наклонившись так, что почти носом в ее нос уперся. А глаза, в разрез с тоном, просто «орут», давят, дожимают.

— Нет, Дан, — непонятно, где силы нашла, чтобы спокойно покачать головой?

Под блузой уже спина мокрая, сердце в груди грохочет, руки дрожат, приходиться их сжимать, чтобы не заметил. А дыхание пропадает, предатель, выдает ее с головой хриплыми, громкими вздохами! Ни следа от невозмутимости, елки-палки!

И еще одно подтверждение, что ему там делать нечего, ну зачем ей такие нервы перед операцией?!

— Я сама справлюсь…

Он прижался… Да где там(!), впился в ее рот с такой жадностью и чем-то настолько глубинным, жестким, давящим! Не поцеловал даже, как отметку на губах Юли поставил. Как будто знал, что до этого ее Ярик целовал, и пытался выжечь любой след, любую память о другом мужчине! Стереть и малейшую молекулу запаха, вкуса чужака на ее устах!

Пульс в ушах моментально барабанит так, что ничего не слышит! Только его такое же тяжелое дыхание, потому что настолько же взведен. Лишь руки Дана на своих плечах через слои ткани ощущает так, будто по голой коже скользят, и Юля каждую черточку, каждую линию на его ладонях чувствует, знает, помнит!..

— И не жди! — тихо и сипло вдруг заявил ей Дан в самое ухо, прижав мочку губами, от чего Юля как-то беспомощно задрожала вся.

Еще раз крепко обнял, так стиснув, словно самому страшно и именно он нервничает тут больше нее из-за этой операции. После вышел, больше ничего не добавив, оставив Юлю ошеломленной, разгоряченной и сбитой с толку сверх всякой меры!

Нет! Ей однозначно нужен перерыв от этих волнений и мужчин!