Клуб разбитых сердец

Глава 17

Ночной клуб «Горячие булочки» расположен на Коламбас, одной из наиболее оживленных улиц северной части города. Неподалеку отсюда – большой универсальный магазин, рядом – кинотеатр. В магазине всегда полно народа, в основном мужчин, по здешним меркам это означает, что торгуют по Преимуществу разными экзотическими вещами, которые не выставишь в пыльных витринах; кинотеатр, напротив, специализировавшийся на показе крутых порнофильмов, начал с появлением видеокассет приходить в упадок, и даже поговаривали, что скоро он совсем закроется.

Для этого района «Горячие булочки» имели на удивление шикарный вид: алый бархатный ковер на полу, мягкие кресла, приглушенный свет, длинная стойка красного дерева. Официантки, правда, носят туфли на немыслимо высоких каблуках, а узорные колготки не столько скрывают, сколько открывают для всеобщего обозрения ноги, однако же форменная одежда – ничуть не дешевка и сшита по первому классу, этого Глори не могла не признать.

Здешние порядки она усвоила быстро: постоянная улыбка, набор более или менее стандартных выражений, дабы отвадить слишком уж настойчивых посетителей, хорошая память на заказы и ловкость, позволяющая ускользнуть от назойливых приставаний. Что касается языка, какой здесь был в ходу, это Глори не беспокоило, приходилось и покрепче слышать.

А чаевые вполне приличные. Да и вообще Глори быстро ко всему привыкла, кроме табачного дыма. Он густо клубился над столами, и десятилетней давности кондиционеры были бессильны разогнать его. Пробиваясь порой сквозь густую завесу, Глори чувствовала, что все на свете готова отдать за глоток свежего воздуха.

Сегодня, в пятницу, все было, как обычно. За низкими столиками полно народа, а шум такой, что кричать надо, чтобы тебя услышали.

– Два темных «Будвайзера» и две водки, Джимбо, – кинула Глори здоровенному, с грубоватым лицом бармену, который давно к ней подкатывался, и опустилась на табурет немного отдохнуть, пока будет готовиться заказ.

– Так, попробую угадать, – сказал Джимбо. – Две пары средних лет, пиво для мужиков, водка для теток.

– Промахнулся. Две молодые пары. Судя по одежде, голь перекатная – Не валяй дурака.

– С чего бы это?

– Да так просто.

– Ну ладно. Пожилые мужчина с женщиной и молодая пара, наверное, их дочь и зять. Но все равно голь.

– Вот это больше похоже на правду. – Джимбо отправился за напитками, а Глори, прикрыв глаза, закинула руки за спину и устало потянулась.

– Тяжелый денек? – Джимбо принес пиво.

– Пока один приставала, одно предложение, ублюдок всего полсотни дает, да один старичок передок сверлит глазами. В общем, как обычно.

Бросив щедрую порцию льда в бокал водки с соком и запустив шейкер, Джимбо сочувственно посмотрел на девушку. Шум аппарата заглушил оркестр. Глори с удовольствием наблюдала, с какой ловкостью орудует у себя за стойкой Джимбо. Парень ей нравился. Он бывший боксер, провел на ринге на пару раундов больше, чем следовало бы. Никаких таких особенных чувств она к нему не питала, но и заигрываний не отвергала: стоило кому-нибудь дать волю рукам, как тяжелый взгляд Джимбо, брошенный из-за стойки, останавливал наглеца.

– Тут один малый тобой интересовался, – заметил он, устанавливая бокалы на поднос.

– Да? И какой же он из себя? – без особого интереса спросила Глори.

– Высокий, молодой блондин, в общем, симпатичный чувачок, только взгляд у него какой-то злобный.

– И чего же он хочет? – От равнодушия Глори не осталось и следа.

– Спрашивал, когда ты заканчиваешь работу. Я, как и всегда в таких случаях, ответил, что это не его дело. – Джимбо пристально посмотрел на ее напрягшееся лицо. – А ты что, от кого-нибудь скрываешься?

– Это уж точно, как от чумы, – мрачно откликнулась Глори. – Похоже, это мой бывший. Не могу сказать, что мы расстались друзьями.

– Боишься его?

– Боюсь. Рука у него тяжелая.

Джимбо потемнел.

– Пусть только еще раз появится, я такого ему задам, что всю жизнь помнить будет.

– Не надо, хватит с меня и одного скандала, – покачала головой Глори.

– Может, проводить тебя сегодня?

– Тебе не по пути, да к тому же автобус останавливается за полквартала от дома. Если накинется вдруг – закричу.

И как это, черт побери, он разнюхал, где я работаю?

– Ян раньше его здесь видел. Может, просто случайность?

– Может быть. Ладно, понесу заказ, а то Росс выгонит меня к чертовой матери.

– Не выгонит, ты здесь лучшая официантка.

– Спасибо. Ты тоже хорошо смотришься у себя за стойкой, – небрежно бросила Глори, но, поднимая поднос, почувствовала, словно тяжесть какая-то пригибает ее к земле. Все оставшееся время Глори ужасно нервничала, то и дело поглядывая на дверь и на табуреты у стойки. К счастью, Бадди не видно. Либо это не он интересовался ею, либо решил не затевать скандала.

Но вышло так, что, разозлившись на самое себя за ненужные страхи, Глори утратила бдительность. Можно было попросить Джимбо, как смена закончится, проводить ее до автобуса либо дождаться других девушек, однако, решив не поддаваться панике, Глори вышла из бара одна. Впрочем, на пороге она на всякий случай внимательно огляделась. Никого. Тем больше она перепугалась, когда из тени неожиданно появился Бадди и крепко схватил ее за локоть Глори рванулась было в Сторону, но, увидев поднятый кулак, так и застыла на месте.

– Попробуй прикоснуться, мигом за решеткой окажешься. – В голосе ее было куда больше решительности, чем на самом деле.

– Заткнись и послушай лучше, что я тебе скажу.

– Нечего мне слушать.

– Ах ты, сука паршивая, думаешь, тебе все с рук сойдет? Для начала я…

– Для начала, ты, парень, отпустишь девушку, да поживее. А потом извинишься за то, что ведешь себя по-хамски.

За спиной Бадди возвышался Джимбо. Глори посмотрела на него испуганно и в то же время с облегчением. Облегченно – потому что Бадди отпустил ее руку. Испуганно – потому что не хотела скандала, а ребята, это уж точно, готовы затеять драку.

– А ну-ка расходитесь, – скомандовала Глори. Но Джимбо, наоборот, сделал шаг к Бадди; толстые губы его сложились в нехорошую улыбку, а глаза угрожающе заблестели.

Бадди ответил таким же злобным взглядом. Надо разрядить обстановку, да поживее, подумала Глори.

– Бадди уходит, – заявила она. – А я что-то неважно себя чувствую. Может, подкинешь меня до дому, Джимбо?

Тот заколебался было, но в конце концов кивнул и взял ее под руку.

– Ладно. Но смотрите, мистер, – он мрачно глянул на Бадди, – я не люблю, когда с женщинами распускают руки.

К удивлению Глори, Бадди повернулся и побрел вниз по переулку. Он ведь не трус. Так что же могло это означать?

Ясно, он все еще точит на нее зуб, но, может, уже не так сильно? Неужели с этой стороны ей больше ничто не грозит?

Поездка домой прошла без приключений, хотя Джимбо и посматривал постоянно в зеркало заднего вида – не преследует ли кто? Глори ехала молча, ей и без того непросто было удержать слезы, превозмочь слабость, которой она стыдилась.

Не в том дело, что у нее еще сохранились какие-то чувства к Бадди. Их он давно сам убил. Просто она не любила проигрывать, а выйдя замуж за Бадди, Глори совершила самую большую ошибку в своей жизни.

К счастью, Джимбо не сделал ни малейшей попытки продлить вечер, хотя его «спокойной ночи» и прозвучало достаточно вымученно. А на прощание он проворчал:

– Знаешь, гляди в оба. Этот малый из тех, что всегда могут с цепи сорваться.

Войдя к себе, Глори аккуратно накинула цепочку и дважды повернула ключ в замке. Лишь теперь она почувствовала себя в безопасности. Перед тем как улечься в постель, она на всякий случай еще проверила, хорошо ли заперты окна.

Наутро, встав на весы, купленные три недели назад, Глори обнаружила, что цель достигнута – она сбросила ровно десять фунтов. Позвонив Шанель, она сообщила ей добрую весть и напомнила про обещание. Шанель с готовностью вызвалась поводить ее по магазинам.

– Давайте в понедельник, – предложила она. – Мне и самой надо кое-что купить из нижнего белья, наверное, скоро понадобится. – Шанель коротко хихикнула. – Вот мы и убьем одним выстрелом двух зайцев.

В понедельник Глори и Шанель встретились в одной из тех многочисленных забегаловок, которых в последнее время становилось в городе все больше. Погода была отменная – типичный для Сан-Франциско октябрьский день. Ветерок, дувший с холмов вокруг залива, был прохладен, а воздух прозрачен, и солнце казалось золотым. Похоже, сам Господь Всемогущий решил облагодетельствовать этот Город (местные газеты так всегда и писали это слово – с большой буквы), вернее даже, местную публику, считавшую осень, когда Сан-Франциско принадлежит исключительно ей, лучшим временем года.

Глори заказала то же, что Шанель: немного бекона, яйцо всмятку, булочку и полстакана грейпфрутового сока.

– Никогда не знаешь, где найдешь, а где потеряешь, – заговорила Шанель – Я набрела на это местечко совершенно случайно Искала дом, где живет мастерица, которая, как мне сказали, может соорудить точную копию любого платья, и остановилась выпить кофе. И открытие оказалось, имея в виду цены, на редкость удачным, вы не находите?

Глори кивнула, ощущая, впрочем, что не до конца утолила свой голод – А что там с этой мастерицей, зачем она вам, собственно, понадобилась?

– Иногда я покупаю в лучших магазинах платья без примерки. Затем эта самая мастерица быстренько, пока срок возврата не истек, шьет дубликат. Далее, иду в магазин: извините, к сожалению, выяснилось, что размер не мой Так у меня в гардеробе появляется совершенно новый наряд за десятую долю его истинной стоимости – Но разве это не?.. – Глори осеклась.

– Мошенничество? – весело подхватила Шанель. – Но отчего же? Разве от этого кому-нибудь плохо? Купить такое платье я так и так бы не смогла – слишком дорого, так что магазину от этого ни жарко, ни холодно.

В тоне Шанель прозвучало невольное высокомерие, и Глори не осмелилась возразить. Впрочем, возражать и не хотелось, напротив, Глори ощутила что-то похожее на зависть.

Надо же, такие мозги иметь. Она и сама не дурочка, правда, людям голову не морочит. Единственное, чего ей хочется, – просунуть ногу в дверь. Пусть не в ту дверь, в которую входит Шанель. Она свое место знает, с Шанель ей равняться не приходится. Но хоть немного подняться наверх – да, на это она вправе рассчитывать.

Первый же магазин, куда ее привела Шанель, стал для Глори настоящим откровением. Доныне к комиссионкам она испытывала только презрение, хотя только там всю жизнь и делала покупки. Но этот магазин В нем не только ничего не было от дешевой лавки, напротив, – элегантное помещение, с ворсистыми коврами, красивыми обоями и настоящими манекенами. В одной из витрин демонстрировались драгоценности, и Глори поклясться была готова, что все подлинные. Если Т бы не название магазина «Делай, как я», Глори решила бы, что Шанель просто насмехается над ней.

– Ну, что скажете? – спросила Шанель.

– Скажу, что цены запредельные, – мрачно откликнулась Глори. – Сняв с вешалки платье, она ткнула в ценник. – За это простенькое платьице они берут больше, чем за новый, с иголочки, костюм в магазине «Ив Манен».

– Это платье от Джимми Гамба, и новому такому цена в пять раз больше. Это уже надевали, но не больше двух раз.

Видите, оно еще даже в чистке не было.

– Но ведь оно такое обыкновенное.

– Зато покрой какой. А о модели уж не говорю. Разуйте глаза, милая. Посмотрите только на эти петли – ведь ручная работа. И рукава не машиной пришиты, видите, как швы идут, ни малейшего зазора. Нет, за такое платье стоит заплатить, к тому же ему износа не будет. И еще. Владелица магазина – француженка. С ней можно торговаться.

Глори повесила платье на место и взяла другое:

– Вот это мне нравится больше.

Шанель презрительно фыркнула:

– Жалкая подделка, средненький материальчик, грубая копия Фьяндачи. С этого ли начинать? – Она строго посмотрела на Глори. – Надо учиться отделять зерна от плевел, иначе наделаете массу дорогостоящих глупостей. Эта штуковина и десятой доли того, что они просят, не стоит.

Глори, которой платье понравилось, а плотный материал, из которого оно сшито, – особенно, почувствовала себя униженной.

– По-моему, я понимаю, что вы имеете в виду, – осторожно заметила она. – И откуда вы все это знаете?

– Присматривалась. Изучала. Вообще-то все, что нужно, – это здравый смысл и желание учиться. Я могу помочь вам выбрать что-нибудь на сегодня, но толку от этого немного. Не буду же я всю жизнь ходить с вами по магазинам.

Вам придется учиться самой и полагаться на собственный вкус. – Шанель критически осмотрела Глори. – Взять хоть этого леопарда на вашей блузке да вообще все, что на вас.

Никуда не годится. Словно только вчера из борделя выбрались. Да и перед тем как заниматься серьезными покупками, следует сбросить еще десять фунтов. Для вашей фигуры самый подходящий восьмой размер. А у вас сейчас какой?

Двенадцатый?

– Десятый, – колко ответила Глори. О Господи, еще десять фунтов. А ведь она и так себя на голодную диету посадила.

– Ладно, пусть будет десятый. В любом случае вам следует подтянуться, уж больно мышцы дряблые. И вообще, займитесь-ка своей наружностью. Простой классический стиль, никаких финтифлюшек – вот что вам надо. Мягкие, женственные линии Разумеется, кое-что себе можно позволить, но только никакой безвкусицы. По-моему. – вам лучше всего подойдет Диана Дикинсон.

– Это еще кто такая?

– Диана Дикинсон – отличная модельерша, ваш стиль.

Боюсь только, что со скидкой ее костюмов не купить. Ладно, найдем что-нибудь другое.

Видно было, что Шанель получает огромное удовольствие от этого разговора. «Прямо наслаждается», – подумала Глори. Сама-то она ненавидела ходить по магазинам, торговаться, все время думать о ценах. Но ведь Шанель совершенно не брезгует всем этим, а уж она-то женщина классная…

– Ну как, получили от муженька, что хотели? Или я суюсь не в свое дело? – спросила Глори.

Шанель нахмурилась, но голос ее звучал по-прежнему бодро:

– Меньше, чем рассчитывала, но жить можно. – Пожав плечами, она перевела разговор на другое:

– Как насчет того, чтобы примерить это платьице? Надо посмотреть, как вам пойдет цвет перламутра.

Все оставшееся до обеда время женщины проходили по магазинам, забираясь порой в такие закоулки, о которых Глори, хоть и прожила всю жизнь в этом городе, и слыхом не слыхивала. По дороге Шанель сделала беглый обзор мест, где можно дешевле всего купить так называемые сопутствующие товары. Распродажа от известного обувного магазина на Пост-стрит; магазинчик в полуквартале ходьбы от «Мейсиз», где торгуют всякой всячиной от одного европейского модельера; другая дешевая лавка в центре: здесь продают старые театральные костюмы, и купить их, по словам Шанель, можно буквально за бесценок, если только поторговаться как следует с забавным старичком хозяином.

Где-то посредине путешествия Глори почувствовала, что все это начинает ей нравиться. Да и сама Шанель, при всей своей роскошной внешности, женщина простая и на удивление откровенная. Перед тем как расстаться – Глори пора на работу, а Шанель ждет парикмахер, – они в принципе условились о следующей встрече, но только после того, как Глори сбросит очередные пять фунтов.

– Сначала я свожу вас к Адольфо – это мой парикмахер, он посмотрит, что можно сделать с вашими волосами, а уж потом отправимся по магазинам. Дам вам урок стиля и моды – настоящей моды, а не всяких там суррогатов. А впрочем, это ваше дело, – закончила Шанель, и, к собственному удивлению, Глори обнаружила, что ее уже не задевает покровительственный тон спутницы.

Вечером Глори поставила будильник на семь. Утром она отправится на рекомендованные Шанель занятия по аэробике.

Чем скорее она избавится от этих чертовых пяти фунтов и приобретет настоящую форму, тем скорее начнется преображение.

«Зовите меня просто Золушкой Брауни», – подумала она.