Клянусь тебе в неверности

Глава 7. После безумия.

Телефон отбрасываю на приборную панель. Губу закусываю, потому что все еще улыбаюсь. Машина Богдана для меня слишком большая, всё здесь не привычно, поэтому веду не так уверенно, как свою. А хочется вжать педаль газа на максимум и скорее увидеть мальчишку.

«Я же сказал, всегда тебя жду…» - звучат эхом в голове его слова, произнесенные в трубку мобильника только что. Он немного обеспокоенно спросил, что случилось, а когда понял, что по телефону я ничего рассказывать не собираюсь, назвал адрес.

«Береги себя, Мирр» - вспоминается напутствие мужа. И я берегу. Берегу. Еду очень аккуратно, сосредотачивая внимание на дорожных знаках и проезжающих мимо машинах – а сейчас это ой как не просто.

Быстро добравшись до места, паркуюсь. Оглядываю обычный элитный дом не в хорошем районе города. Несусь внутрь, и только добравшись до лифтов, даю себе минутную передышку.

Седьмой этаж. Нажимаю металлическую цифру на панели. Сердце грохочет. Увидеть его хочется так, что сил нет. Даже не знаю откуда вдруг взялась эта бушующая буря эмоций внутри. Просто стало легко. От слов Богдана? От того, что наконец-то узнала правду? От понимания, что он больше не будет препятствовать моему счастью? Наверное, всё вместе.

Застываю у нужной двери. Кусаю губу. А как сказать-то ему о беременности? Я даже слова подходящие не обдумала. Разве так сообщают подобные новости? Нужно было подготовиться хоть немного…

Не позволяя себе больше мешкать, вдавливаю кнопку звонка. С той стороны двери слышится трель и возня. Не проходит и доли секунды, как дверь открывается. Сердце делает радостный кульбит в груди, в предчувствии светло-зеленых глаз.

И замирает.

- Здравствуйте. – выговариваю на автомате, разглядывая девушку. Красивая. Светло-русые длинные волосы. Милое личико. Девушка кутается в шарф и тоже меня разглядывает. Затем тянет руку.

- Привет. – произносит беззлобно. – Я Тая. Сестра. – смеется, видя, как с моего лица в тот же миг падает уже было возникшее напряжение.

- А я Мирра. – тяну руку в ответ и пожимаю. Немного заторможено, потому что не ожидала увидеть сейчас кого-то кроме мальчишки. Это сбивает с толку.

В прихожую врывается ураган. По крайней мере, так кажется в первую секунду. Шум, гам, грохот и топот. И детский девичий визг.

Я отшатываюсь, боясь быть снесенной с ног этим ураганом. И ураган, увидев в прихожей постороннего человека, застывает тоже.

Милая кудрявая девочка с глазами как пуговки. Нахмурилась, насупилась.

- А Вы кто? – требовательно спросила, вызывая улыбку.

Тая тут же присела на корточки рядышком с ней и принялась кутать ребенка в куртку и шапку.

- Соня, нельзя так разговаривать со взрослыми. Надо сначала поздороваться. – дает дочке тихие напутствия.

Боковым зрением замечаю движение возле одной из дверей, и все происходящее ранее сразу теряет смысл. Вскидываю взгляд. Вижу его. Мой мальчишка. Взволнованно впивается в меня глазами, исследует, пытливо ощупывает. Будто пытается найти причины моего внезапного желания встретиться.

- Не хочууу… - капризничает девочка и вырываясь из рук матери, бросается на шею к Матвееву. – Дядя Слава! – обиженно дует губы. – Ты же обещал, что мы сегодня останемся у тебя! – с вопросом заглядывает ему в глаза.

Мне становится немного неловко.

Скорее всего я явилась совсем не вовремя, и даже не удосужилась подумать, что Слава мог быть чем-то занят. Виновато закусываю губу и отвожу взгляд.

- Сонь. – мягко говорит Тая, пока Слава о чем-то перешептывается с племянницей. – Идем, идем. Нам пора.

И это «Нам пора» лишь уловка и отговорка, чтобы не мешать внеплановой гостье. Я знаю.

- Извините. – с улыбкой произношу, отступая в сторону от двери, и освобождая проход.

Тая смотрит на меня с интересом, но без вражды. Когда проходит мимо, держа дочь на руках, тихо шепчет: «Вы уж не обижайте его. Он и так весь извелся. Любит Вас, вижу.»

Мои щеки краснеют, взгляд тут же утыкается в район носков собственной обуви.

И я извелась! И я люблю…

Но продолжаю молчать, и лишь бросаю улыбку, наполненную благодарностью девушке. Она показала мне свое расположение сразу же, и это не может не подкупать.

Дверь за ними захлопывается, отрезая меня и мальчишку от всего внешнего мира. Стены прихожей резко сужаются. В легких перестает хватать кислорода.

Как начать разговор? Что сказать? Все слова, крутящиеся на языке, в миг исчезли.

Матвеев подошел ко мне медленно и бесшумно. Остановился рядом. Вдохнул запах, будто наслаждаясь моим присутствием в его доме.

- Привет. – мой голос от волнения сорвался на шепот.

- Привет, моя девочка. – так же тихо, но с приятной улыбкой на знакомых губах. - У тебя всё хорошо? – осторожно спрашивает, пытаясь тактично выяснить зачем мне так срочно и неожиданно потребовалось увидеть его.

- Лучше не бывает. – смеюсь, сквозь рваные чувства. – Скучала. – признаюсь с пылом.

И этого короткого слова оказалось достаточно, чтобы мальчишка в миг сократил оставшееся расстояние между нами.

Сгреб меня в объятиях и наглухо вжал своим телом в стену.

- И я скучал. – выдохнул мне в лицо, и смял мои губы.

Прижал меня к себе с такой силой, будто я самое ценное, что может существовать в этом мире. Его пальцы путаются в моих волосах. Одно дыхание на двоих – оглушающе громкое и тяжелое.

Мягкие губы пленят мой рот. Язык настойчиво проникает внутрь.

Мне начинает казаться, что градус кожи вдруг повысился до предела. Одежда начинает мешать. Еще чуть-чуть и она вовсе рассыплется в пепел от пылающей кожи.

Где-то глубоко в мыслях пульсирует навязчиво: «Надо поговорить». Но я уже даже не помню, что именно хотела сказать.

Этот мальчишка, как самое сильное в мире природное бедствие для меня – может нести всё на своем пути, а мне только и остается – что подчиняться его рукам и светло-зеленому взгляду.

На мгновение я все же вырываюсь из нежных стальных тисков его рук.

- Нет, нет. Подожди. – поспешно шепчу, пока его губы гуляют по моей шее. – Подожди. – дышу тяжело и прерывисто. – Я ведь даже не спросила, как у тебя дела? – стыжу я сама себя, понимая, как неуместно уже звучат все эти вопросы. Слышу, как Слава улыбается, об этом говорит его прервавшееся на миг дыхание.

- Все хорошо, моя девочка. – с небольшой иронией отвечает он и начинает расстегивать пуговицы на моей блузке. Каждое, якобы нечаянное касание пальцев простреливает жгучим ударом возбуждения.

- Нет, не может быть хорошо. – сопротивляюсь я нашей страсти из последних сил. – Я знаю, что твою фирму продали на аукционе. Знаю, что…

- Мирр… - нетерпеливо прорычал он, уставившись мне в глаза. И я замолчала. Распахнула ресницы. – Продажа фирмы, это наказание Громова. И я должен был отдать ее. Расплатиться. Чтоб идти дальше, не оглядываясь на свой старый долг перед ним. И это самая незначительная расплата из всех возможных.

- Но как же ты… Дальше?

Вновь измученно улыбается. Я вижу, что разговоры сейчас ему не по душе. Хочется скорее выплеснуть наружу наши эмоции, которые мы копили так долго, пока не виделись. Но всё же перебарывает себя. Отвечает:

- Не переживай об этом ни минуты, хорошо? – мягко убирает прядь моих волос за ухо. Как тогда, в вечер нашего первого поцелуя. – Я взрослый мальчик. – поддевает меня, специально используя именно этот эпитет. – И прекрасно знаю, как брать на себя ответственность за свою жизнь, и за свою женщину. Если ты об этом… - хитро улыбается.

Я немного краснею.

- Нет, не об этом… - отвечаю с запинкой. А может немного об этом. Все-таки рациональная часть меня навсегда вколочена в подсознание бывшим мужем. Иногда она соображает быстрее меня настоящей. И, конечно, мне хочется знать, что в планах у мужчины, которому я собираюсь родить ребенка.

- Вопросы на сегодня закончились? – издевается надо мной, накрывая губы своими. Кусает, ласкает, вырывает из груди легкие стоны.

Он мазнул щекой по моей скуле, рассыпая дорожку из поцелуев, тянущуюся до виска. От каждого из этих касаний в нервах рождалась дрожь.

И я отвечала тем же. Поцелуями, лаской и нежностью.

Сейчас все было иначе. Все мои чувства были острыми, обнаженными и беззащитными. Их больше не сдерживали гнетущие рамки в собственной голове. Я больше не думала, что делаю что-то неправильное, запретное.

Теперь я была уверена, что встреча с мальчишкой была самым нужным событием в жизни. Самым своевременным, самым необходимым.

И все должно было быть именно так. И спроси меня кто сейчас, стала бы я что-то менять? Я бы с уверенностью ответила «Нет».

В тот вечер, в машине, я бы вновь попросила его о поцелуе. Его, тогда еще совсем незнакомого, но уже близкого. И на следующий день, в моем кабинете, я бы вновь не смогла устоять, отдавая тело в его абсолютную власть. Все было бы вновь только так.

- Иди ко мне. – нетерпеливо, прерывисто прошептал Слава, освобождая меня от блузки. Расстегнул молнию юбки сбоку, и тонкая ткань тут же упала к моим ногам.

Парень сглотнул. На секунду отстранился и оглядел мое тело в белье, чулках и обуви на каблуках.

Клянусь, я бы отдала все на свете, лишь бы этот взгляд никогда больше не менялся. Мне казалось, что так смотреть умеет лишь один мужчина на свете – мой мужчина.

- Невероятная… - прошептал он, напоминая мне о словах в открытке, посланных вместе с букетом белых пионов.

Сорвал с себя свитер, расстегнул брюки. Вжался собой в мое горящее от нетерпения тело. Подхватил под бедра. Впечатал в стену.

Осыпал кожу миллиардом легких кусающих поцелуев. Снял с плеч лямки бюстгальтера, открывая грудь. И больше не смог ждать ни секунды.

Отодвинул легкую кружевную ткань трусиков, и заполнил меня собой. Резко, пытаясь насытиться этим мигом как можно скорее.

С губ сорвался хриплый стон облегчения.

Я впивалась руками в его крепкую спину. Не могла надышаться этим невероятным запахом. Не могла наслушаться мучительно затаенным дыханием. Не могла насытиться его вкусом медовых губ. Всего этого было мало, и спасала только лишь одна мысль: «У нас еще много времени впереди, чтобы изучить друг друга до мелочей». И эта мысль грела душу, рождала тепло внутри. Заставляла таять океаны сомнений.

Я плавилась в его сильных руках. Отдавала себя, растворяясь в прикосновениях без остатка.

Движения стали интенсивнее, резче, мучительней.

- Люблю тебя, моя девочка. – хрипло выдохнул мне в губы, спуская руки под мои ребра. Вколачивая в меня свое возбуждение. – Люблю, и больше никуда не отпущу.

Зажмурилась, потому что остро ощутила, как наши тела близки к разрядке.

Еще секунда, вторая, и мы оба взрываемся спазмированным дыханием и миллиардами искр перед глазами.

Кожа влажная, в воздухе повисает пряный аромат секса.

Я прячу лицо в его шею. Руки и колени подрагивают.

- И я тебя люблю. – говорю полушёпотом. На глаза наворачиваются слезы сентиментальности. – И еще я беременна.

Тишина. Слишком долгая тишина. И внутри все сжимается. Он ссаживает меня со своих рук, ставит на пол, по-прежнему обнимая.

Заставляет поднять глаза. Поднимаю. Смотрю. Сглатываю ком в горле.

И вижу, как его глаза расцветают растерянностью и счастьем.

Он скользит большим пальцем по моему подбородку, а потом упрямо, будто заранее переча всем моим аргументом, вдруг заявляет:

- Я вас никому не отдам. Даже если этот ребенок не от меня. – голос сочится решительностью и намереньем спорить. – Не надо мне говорить, что ты сейчас пришла попрощаться.

Выдыхаю.

Мышцы лица сковало от нервных спазмов.

- Хорошо. – шепчу, а из глаз уже хлещут ручьи. – Потому что он от тебя. Я это знаю.

Не думая больше ни одного мгновенья, сгребает меня в тесных объятиях так сильно, что я невольно боюсь быть поломанной.

Зацеловывает дорожки слез на моем лице, что-то неразборчиво, но радостно, шепчет.

Подхватывает на руки. Несет в спальню. Укладывает на большую постель, нависает сверху. Мне тоже хочется что-то сказать, но слов больше нет. Для таких моментов их просто невозможно придумать.

Только взгляды, горящие жизнью, счастьем и предвкушением будущего.

- Ну наконец-то… - с невинным смешком давлю я сквозь поцелуи.

- Что «наконец-то»? – не останавливаясь, переспрашивает.

- Наконец-то добрались до кровати. – глуша глупый смех, отвечаю, и теряю себя в его ласках, запахе и энергетике.