Клятва на мизинцах

— Ах, блядь, — стонет он и отталкивает меня.

Наша связь теряется с одним громким хлопком. Он притягивает меня к своей груди

и атакует мой рот. Это страстно и грубо. Его зубы впиваются в мою нижнюю губу, пока я

не вскрикиваю от боли. Он ловит звук и затем массирует ту же область языком.

— Боже, я хочу тебя, — шепчет он.

Я перекатываюсь с него на спину и держу руки распростёртыми.

— Ты чего? — спрашивает он.

— Возьми меня.

Он склоняет голову в вопросе.

— Я чувствую себя в безопасности, когда ты сверху.

Стейт перекатывается на меня, устраиваясь между моих раздвинутых ног.

— Мне нравится твоя комната в общежитии, — улыбаюсь я ему, вспоминая, зачем

мы сюда пришли.

— Я еще даже не провел тебе полную экскурсию.

— Она мне и не нужна. Я пришла ради тебя.

Он медленно входит в меня, и я держу глаза открытыми. Его лицо искажается от

радуги эмоций, отчего у меня слабеют колени. Наблюдая, как он наслаждается этим

чувством, я почти достигаю кульминации. Это самая сексуальная вещь, которую я когда-

либо видела.

Сначала он начинает двигаться медленно, но потом между нами, что-то ломается.

Мои руки двигаются вверх и вниз по его спине, бедра вздрагивают. Стейт улавливает

крайнюю необходимость и начинает вколачиваться в меня. Странное сочетание боли и

желания скапливается во мне.

— Я уже близко, — он опускает локоть на матрас, опуская свой лоб на мой.

— И я тоже.

— Давай, Королева. Растворись во мне.

С его последними словами мои внутренности сжимаются, и я падаю. Ощущение

свободного падения внизу живота лопается, пока у меня не начинает кружиться голова.

Когда ощущение вот-вот исчезает, он один раз тихо хмыкает, а затем толкает еще три

раза, прежде чем излиться в меня. Он влияет на еще не пройденный оргазм, посылая меня

прямо в другой, и я сгибаюсь, выпуская последние ощущения.

— Адская экскурсия, — я касаюсь его губ своими.

Его желудок отвечает громким рычанием, которое вибрирует в задней части моего

позвоночника. Мы оба разражаемся смехом.

— Ну ты и свинья!

Он наклоняется и улыбается.

— Очень горячая, сексуальная и талантливая свинья, — поправляю я.

Стейт выпрямляется, сияя от гордости, и потирает живот. Он провожает меня в

ванную комнату в своем комнате и идет заказывать, как я предполагаю, пиццу. Из такого

количества еды, которое он ест, такому человеку нужно вкладываться в гипермаркеты.

Когда я, наконец, возвращаюсь в его комнату, я беру все это на себя. Сторона

комнаты Райдера проста, фактически голая. На его половине нет никаких фотографий или

плакатов и там тоже полный бардак. Бумаги, грязная одежда и фантики — единственное

убранство, разбросанные вокруг.

Стейт замечает, что я смотрю в сторону Райдера, и указывает на потолок над его

кроватью. Я вытягиваю шею, чтобы посмотреть, куда он показывает. Там очень

нетипичная фотография обнаженной блондинки, сидящей верхом на мотоцикле. Один

палец у нее свисает с губ, а другая рука обхватывает ее интимные места.

— Мерзость, — я закрываю глаза. — Тебе обязательно нужно было это сделать?

Глубокий смешок Стейта заразителен, и я, наконец, присоединяюсь к нему. Его

часть спальни резко отличается от спальни Райдера — она опрятна и упорядочена. Его

стол соответствует креслу. У него также есть доска, обклеенная заметками и картинками.

Я подхожу к нему и прикрываю рот рукой.

— Распечатал их с моего телефона. Они помогают мне пережить будни.

Там фотографии меня, Роу и мисс Тами. На некоторых я сплю или смотрю в

сторону, в то время как на других я смотрю в шоке на камеру. Есть несколько селфи Роу и

его самого, и даже с мисс Тами.

Я поворачиваюсь и смотрю на полку с несколькими трофеями и мемориальными

досками. Но мое внимание привлекают лишь несколько семейных фотографий. Стейт с

двумя гордыми родителями, стоящими рядом с ним. Марта выглядит доброй, заботливой

и гордой своим сыном. Это заставляет меня чувствовать себя дерьмово.

— Перестань, — предупреждает он.

Я показываю ему язык, проводя пальцами по краю его стола. Сверху он написал

толстым черным фломастером цитату, и я прослеживаю контур каждой буквы. «Я буду

любить тебя, даже если никогда больше не увижу.»

— Это помогло мне пережить бесконечные годы без тебя, — он отвечает, хотя я ни о

чем не спрашиваю.

У меня слезятся глаза, и я не могу их сдержать настолько они полны счастья и

благодарности. Мой взгляд натыкается на не открытую коробку карточек УНО рядом с

ретро-лампой на его столе. Я смотрю на него и поднимаю брови.

— Они предназначались для нашего реванша, если я когда-нибудь найду тебя. На

этот раз никакой подтасовки колоды.

Я смеюсь сквозь слезы, потом беру их и плюхаюсь на его кровать.

— А мне можно? Или ты вся та же курица под номером семь? — я приподнимаю

бровь.

— Я столько лет ждал, чтобы надрать тебе задницу.

Пытаясь открыть новую колоду карт, я разрываю коробку, и несколько раз тасую ее.

Я не хочу слышать никаких стонов по поводу этого эпического реванша, поэтому еще

несколько раз тасую карты. Периодично у меня выпадают несколько карт, просто чтобы

дать себе повод протянуть руку к его коленям и схватить их. Я плохая девочка и позволяю

своим пальцам довольно долго касаться его.

К тому времени, как я перетасовываю все карты, уже принесли пиццу. Я рада, что он

еще заказал салат и крылышки. Он предупреждает, что мне лучше забить то, что я хочу, прежде чем оно исчезнет, поэтому я засовываю пакет с крылышками под колено.

— Я бы предложил играть в УНО на раздевание, но тогда ты снова окажешься голой

подо мной. Мне нужно сосредоточиться на этом дерьме.

— Цыпленок, — поддразниваю я его.

— Мошеннические штанишки Челси.

Я поднимаю на него глаза, сдаю семь карт, а затем пересматриваю наши правила. Он

соглашается на все, и игра начинается. Во время игры он поглощает свою пиццу, из-за

чего некоторые из карт становятся засаленными. Но меня это не беспокоит.

Мы по очереди почти выходим с одной оставшейся картой, но затем появляется

неизбежная карта «возьми четыре». Я передаю ее мужчине, ведь он не позволит мне

выйти с криком УНО первой за столько лет. Несколько раз гудит его телефон, но он не

обращает на него внимания.

Когда он, наконец, обращает внимание на экран, заполненный текстовыми

уведомлениями, я наношу удар.

— УНО, — кричу я.

Это слово звучит так громко, что я сама себя пугаю. Он поднимает на меня бровь и

качает головой.

— Это жульничество.

— Как бы то ни было, ты предпочел посмотреть на свой телефон.

— Это жульничество, — повторяет он.

Он раскладывает свои карты веером, решая, что играть дальше. Трудно сохранять

невозмутимое выражение лица, поэтому я нервно прикусываю кончик пальца, чтобы

сбить его с толку. Он внимательно смотрит на меня, прежде чем выложить карту «закажи

цвет плюс возьми четыре» (прим.пер. — игрок заказывает цвет, следующий игрок по

направлению берёт четыре карты из колоды и пропускает ход). Он снова расслабляется, облокотившись на локоть, и смотрит на меня взглядом пойманного неудачника.

— Стейт, — хнычу я.

— Я же говорил тебе, что жду этого реванша уже много лет.

— Ты просто придурок, — мой голос полон поражений.

— Некоторые люди просто не созданы для головорезов УНО.

Я опускаю руку к колоде, но, быстро изменив движение, кладу свою карту «закажи

цвет плюс возьми четыре» на его руку.

— Сосунок, — я вскидываю обе руки над головой.

— Ни хрена, — он хлопает ладонью по кровати.

— Хрена! — я отмахиваюсь. — Никто не победит Королеву Уно.

— Ах ты, маленькая обманщица.

Он срывается со своего расслабленного состояния и атакует меня, сидящую со

скрещенными ногами, и мы оба падаем на кровать. Он заглядывает мне под рубашку, затем проводит по ней руками, обхватывая бюстгальтер, сжимает сиськи и проводит

пальцем по чашечкам.

— Что ты там делаешь?

— Ищу то место, где ты спрятала все хорошие карты, Челси Шулер.

— Стейт, — хихикаю я и извиваюсь под ним.

Он проводит руками по моим трусикам, а затем переворачивает меня на спину. Он

делает то же самое, проводя ладонями по моей голой заднице.

— А ты не обманывала?

— Остановить, — я хихикаю еще сильнее.

Наконец он устраивается рядом со мной.

— Есть надежда на то, что ты останешься? — спрашивает он с надеждой на лице.

— Я бы с удовольствием, но мне нужно идти.

— Я ненавижу эту часть.

— Я тоже, — я тычусь носом ему в щеку. — Когда я увижу тебя снова?

— Это займет некоторое время, Бейлор, — он покусывает мой подбородок. — Наша

следующая игра гостевая. У меня не будет времени навестить тебя на этой неделе.

— Ну ладно, — я надулась.

— Мы полетим домой в воскресенье. Обычно мы приезжаем очень поздно. Игра

обещает быть напряженной, так как мы играем с нашими главными соперниками. В этом

году они жаждут крови.

— Значит, примерно две недели? — спрашиваю я.

— Черт возьми, надеюсь, что нет. Я сделаю все, что в моих силах.

Я веду себя как эгоистка и осознаю это. Я приподнимаюсь на локте, чтобы

посмотреть на него сверху вниз.

— Все в порядке. Ты занятой человек, и на твоих плечах много обязанностей. Я

знаю, что ты приедешь ко мне, когда сможешь.

— Я очень занят и несу огромную ответственность за футбол, но Бейлор, ты —

номер один в моей жизни. Ты это понимаешь? Первый номер. Днем или ночью.

— Ладно, — я киваю, — но, если серьезно, Стейт, мое имя на твоей спине — это

главное подтверждение.

— Что ты думаешь на счет того, что Роу придет на мою следующую домашнюю

игру?

— Честно?

Он кивает.

— Я действительно не думаю, что она готова. Я имею в виду не только на счет

футбола, она действительно чувствительна к громким звукам.

— Может в будущем? — он выглядит полным надежд.

— Я поговорю с мисс Тами, и мы составим план.

— Я действительно хочу, чтобы она была на игре. Черт, я бы с удовольствием вывел

ее на поле.

— Я понимаю, и она просто без ума от тебя, Шрек.

— Я чертовски привлекателен, — он отмахивается, копируя мое собственное

движение.

— Так и есть.

ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

— Ты сошел с ума. На улице все еще светло.

— Я проведу твою прекрасную задницу до машины и попрощаюсь с тобой как

следует. — Мы идем рука об руку мимо охранника и избегаем очередной драмы в лифте, когда Стейта останавливает группа парней. Я узнаю некоторых из команды, но отхожу

назад, пока они разговаривают. Пока я ожидаю, то посылаю быстрое сообщение мисс

Тами. Стейт показывает мне пальцем вверх и отходит вместе с парнями. Я все еще вижу

его, хотя на расстоянии он кажется размером с муравья.

— Мы знакомы?

Я оборачиваюсь и вижу позади себя Дилана Бернетта. Он один и смотрит на меня

сверху вниз из-за чего у меня по коже бегут мурашки. Он ни за что меня не узнает. Черт

возьми, я даже не называла его имени, пока оно не было объявлено на вечеринке.

— Нет, извини, — я поворачиваюсь всем телом в ту сторону, куда ушел Стейт, надеясь, что ублюдок уйдет.

— Я почти уверен, что мы знакомы, — он встает передо мной, постукивая себя по

губам. — Ты порно звезда?

— Что, прости?

— Я никогда не забываю лиц.

— Оставь меня в покое. Скоро вернется Стейт. Отойди от меня. Мне нечего тебе

сказать.

Он просто пытается тебя расстроить. Сохраняй спокойствие. Он один из членов

команды Стейта. Стейту нужен хороший сезон. Сохраняй спокойствие.

Его рука обхватывает мое запястье, и он притягивает меня к себе.

— Отпусти меня.

Его хватка становится крепче, и он резко дергает меня. Я чувствую толчок в плечо, а

затем стреляющая боль пронзает мою руку.

— Роу, маленькая умственно отсталая девочка. Вы, ребята, погубили моего брата.

Он отбывает срок.

Не обращая внимания на боль, я плюю ему в лицо и изо всех сил ударяю коленом в

пах, резко толкая его назад. Но я еще не закончила. Когда он сгибается, я коленом бью его

в нос.

Моя коленная чашечка болит из-за этой жестокой связки. Кровь хлещет из его носа, и я замахиваюсь кулаком, чтобы ударить его в идеально выстроенную челюсть.

— Бейлор, господи, — кто-то оттягивает меня за плечи.

Они сильнее меня, но гнев и ярость во мне подпитывают мой адреналин.

— Отпусти меня, — я размахиваю руками и пытаюсь ударить того, кто держит меня

в своих руках.

Я резко разворачиваюсь и оказываюсь лицом к лицу со Стейтом.

— Отпусти меня.

— Нет, — он смотрит мне за плечо. — Убери отсюда этого ублюдка.

Появляется охрана кампуса и уводит его.

— Я не разговаривала с ним. Отпусти меня.

— Детка, что происходит?

— Я хочу вернуться домой. Пожалуйста.

— Стейт, я думаю, все это было заснято на видео. — Один из его товарищей по

команде наклоняется и поднимает мой телефон.

Я смотрю на телефон и хочу его забрать, но мужчина поднимает его над головой. Я

начинаю дрожать и чувствую, как слабеют мои ноги. Мир вращается, и во второй раз за

сегодняшний вечер я вижу звезды, но в этот раз это не приносит удовольствие.

— Господи, детка, — Стейт подхватывает меня на руки. — Ты мне доверяешь?

Рыдания начинают терзать меня.

— Следуй за нами на ее машине.

Я чувствую, как Стейт лезет в сумочку за ключами. Звук их звона наполняет мои

уши, когда он бросает их.

— Грин, поведешь мою машину.

Он прижимает меня к своей груди на заднем сиденье машины.

— Ты отвезешь меня домой?

— Нет, — шепчет он мне на ухо. — Ты должна доверится и поговорить со мной.

Я закрываю глаза, желая, чтобы все исчезло. Я хочу вернуться домой, к той Бейлор, которой была до воссоединения со Стейтом. Я не хочу, чтобы он был в моей жизни. Это

все портит.

Я не знаю, что происходит и даже сколько времени проходит, прежде чем я прихожу

в себя. Я сижу на диване в доме тренера Пита. Он сидит напротив меня с озабоченным

выражением лица. Мамочка Пити сидит по одну сторону от меня, а по другую — Стейт.

— Как только ты будешь готова, милая. Ты должна рассказать, что случилось, —

успокаивает она меня.

— Им или же копам, — шепчет Стейт, сжимая мою руку.

— А где мой телефон?

— Вот здесь, — Стейт вручает его мне.

Я включаю его и открываю камеру. Есть новое видео, которое длится три минуты.

Оно начинается с того, что я смотрю на свое лицо и я нажимаю треугольную кнопку, чтобы включить, чувствуя ощущение потери Стейта. Я не смогу пройти через это.

Начинает звучать весь этот неприятный разговор, и я съеживаюсь, когда слышу, как

верхняя часть моей коленной чашечки сталкивается с его носом.

— Роу, — шепчет Стейт.

— Я не хотела тебе говорить. Это испортило бы твой футбольный сезон.

— И давно ты это знаешь? — в его голосе явно слышится обида.

— С вечеринки в честь команды.

— Не возражаешь, если я расскажу остальным? — спрашивает тренер.

Я не могу смотреть на Стейта. Он в бешенстве, и я чувствую, как от него исходит

гнев.

— Меня взяла к себе женщина по имени мисс Тами. Она была социальным

работником в моей начальной школе. Это было после того, как Стейта усыновили. Когда я

росла, у меня была прекрасная жизнь. Короче говоря, несколько лет назад она также взяла

к себе маленькую девочку по имени Роу. У нее синдром Дауна, и она подверглась

жестокому насилию со стороны футбольной команды средней школы. Одним из них был

брат Дилана Бернетта.

— Что они с ней сделали? — Стейт злобно рычит.

— Стейт, я не хочу, чтобы это повлияло на тебя, — я с трудом сглатываю. — У тебя

столько всего впереди.

Он хлопает кулаком по кофейному столику перед нами, стекло разбивается, оставив

только раму.

— Все нормально. Продолжай. — Мамочка Пити нежно сжимает мою руку.

— Они делали ужасные вещи, Стейт, — из моих глаз начинают капать слезы. — Ее

родители даже не знали об этом. Ее брат был в команде, и они терроризировали его через

Роу.

— Эту часть мне рассказала мисс Тами. Мне нужно знать, что они с ней сделали.

— Они домогались ее, Стейт, — я подавляю рыдание. — Однажды школьная

медсестра застала ее в школе в страданиях. Она была доставлена в больницу, и из ее

прямой кишки были извлечены предметы. Вот почему она ненавидит футбол.

Я прячу лицо в ладонях своих рук. Каждое слово режет мне язык, когда я вынуждена

его произносить. Долгие и жестокие часы в зале суда возвращаются ко мне вместе с

показаниями и фотографиями. Я ломаюсь изнутри точно так же, как и тогда, когда мы это

испытали впервые.

— С этим мы разберемся. — Тренер Пит встает. — Стейт, теперь в мой кабинет.

Я даже не смотрю на него. Я знаю, что он уходит, когда слышу, как хлопает дверь.

— Ты большая молодец, детка. — Мамочка Пити обнимает меня и держит, пока я

плачу. Ее руки скользят по моей спине и спустя несколько минут она снова говорит.

— Должна сказать, что я впечатлена твоими навыками самообороны. Ты молодец.

— Это результат воспитания на улице, — мне удается выговорить сквозь рыдания.

Гулкий голос Стейта эхом разносится по всему дому, потом тренера, и опять Стейта.

Это продолжается долгое время, пока я больше не могу это вынести.

— Я поеду домой, — я поднимаюсь на дрожащих ногах.

— Не думаю, что это хорошая идея.

— Пожалуйста, — я смотрю на нее сверху вниз умоляющим взглядом. — Я хочу

уйти.

Она кивает головой и провожает меня на улицу. Мамочка Пити берет у меня

телефон и набирает номер.

— Пожалуйста, позвони или напиши, когда вернешься домой, — она кладет руки

мне на плечи, прижимая меня к себе. — Мы беспокоимся за тебя.

Я киваю и забираюсь в свою машину. Я снова и снова верчу в руке телефон, раздумывая, стоит ли отправлять сообщение Стейту. Мне больше нечего сказать, и я

включаю двигатель и нажимаю шафл на iPod, подключенном к стереосистеме. Обратный

путь проходит быстро, и я сворачиваю на подъездную дорожку. Все слезы уже высохли, и

я рада, что в доме темно.

Когда я вхожу в дом и вижу принцесс Роу, разбросанных по всему дому, печаль

снова захлестывает меня. Но я отказываюсь плакать дальше, и просто не понимаю, как

справлюсь с потерей Стейта. Выражение его лица просто убило меня.

Я благодарна за то, что рядом с ним был тренер. Он будет единственным человеком, который поддержит Стейта. Я вспомнила ярость Стейта, которую он испытывал. Это был

проблеск его прежнего, когда мы были молоды и он защищал нас, но теперь она

усилилась.

Я вытираю лицо о и пускаю несколько слезинок. Потеря его — это очень печально.

Провалившись в сон, на ночном столике жужжит мой телефон. Мне требуется несколько

минут, чтобы перевернуться и посмотреть кто это, но он снова жужжит. Наконец я

протягиваю руку и хватаю его. Пришло несколько текстовых уведомлений от Стейта.

— Черт, я забыла написать мамочке Пити, — шепчу я. Я посылаю ей короткое

сообщение, а затем читаю остальные.

Стейт: «Я еду к тебе домой».

Стейт: «Я уже здесь».

Стейт: «Я не хочу будить Роу и мисс Тами».

Стейт: «Пожалуйста, впусти меня».

Стейт: «ПОЖАЛУЙСТА».

В нижней части экрана прыгают еще три точки. Он не собирается сдаваться, поэтому

я выползаю из кровати. Когда я открываю входную дверь, Стейт стоит там, опустив

голову и яростно печатая что-то на своем телефоне. Он смотрит на меня снизу-вверх, сокрушая своим отчаянным взглядом.

— Спасибо, — шепчет он.

Из-за своей ненасытности, я хватаю его за руку и веду в свою спальню. Оказавшись

в комнате с закрытой дверью, я вижу только тусклый свет моей прикроватной лампы, освещающий комнату. Никто из нас не разговаривает. Я не совсем понимаю, зачем он

приехал сюда, чтобы просто отпустить меня. Футбол — это его будущее, и я не буду

стоять у него на пути.

— Стейт, тебе вовсе не обязательно было приезжать сюда, чтобы покончить со всем

этим. Я все поняла.

— Блин, Бейлор. Читай гребаные сообщения, — он смотрит на меня темным и злым

взглядом.

Сердитый тон его голоса пугает меня. Он никогда так со мной не разговаривал. Я

смотрю на свой телефон, лежащий на кровати, и замечаю, что он успел отправить еще три

сообщения, пока я шла, чтобы впустить его.

Стейт: «Мне больно».

Мои пальцы дрожат на телефоне.

Стейт: «Почему ты мне ничего не сказала?»

Стейт: «Я люблю тебя больше всего на свете. Даже больше чем футбол. Я люблю

мисс Тами и Роу. Я сделаю все, чтобы защитить вас, ребята. Неужели ты

действительно собираешься так легко от меня отгородиться?»

— Мне очень жаль, Стейт, — шепчу я.

Он снова смотрит на свои большие расшнурованные кроссовки, которые надел, чтобы проводить меня до машины.

— Я не хотела вмешиваться в футбол и твою карьеру. Это твое будущее.

— Я действительно не знаю, что еще могу сделать, Бейлор, — он встает и в отчаянии

кладет руки на кепку. — Я пытался показать тебе, что ты для меня значишь. Но такое

чувство, что у тебя нет никакого желания сражаться за нас.

Он выходит из моей спальни, и я падаю на кровать, как обычно, теряя голос. Я

возвращаюсь обратно в свой шар из страха, где мой голос пропадает, и я исчезаю в

темноте жизни, к которой так чертовски привыкла.

Через несколько часов я просыпаюсь с перекошенной шеей, пересохшим ртом, и

засохшими на лице слезами. Я иду на кухню, не зажигая света, чтобы взять бутылку воды

из холодильника. Холодная вода обволакивает мое пересохшее горло, из-за чего делаю

еще один глоток, пока у меня не начинает болеть голова от заморозки мозга.

На стойке лежат два кекса, украшенных слишком большим количеством розовых

брызг, и записка, написанная Роу.

Для моей Сисси и Шрека. Я люблю вас. ХАХА Роу.

Почему это снова ломает меня? Разбитые в крошечные осколки стекла больше не

могут разбиться, но я чувствую, их треск. Крошечные осколки пронзают мое уже разбитое

сердце. Возвращаясь в свою спальню, по моему лицу текут слезы.

На диване я замечаю спящее большое тело Стейта. Его ноги свисают с края, а голова

находится под таким углом, что кажется, будто ей больно. Не раздумывая, я иду к корзине

в углу комнаты и беру несколько одеял.

Чтобы прикрыть его большое тело, нужно целых два. Как только он накрыт, я

наклоняюсь и целую его в лоб, задержав там больше чем нужно свои губы. Я немного

отстраняюсь и шепчу его спящему телу:

— Я люблю тебя, Стейт. Прости меня, я думала, что защищаю тебя. И всегда буду

любить тебя.

Я встаю, чтобы уйти, но он сжимает мое запястье своей огромной рукой.

— Это моя работа — защищать тебя. Так было всегда, Бейлор.

Он отпускает мою руку, и я возвращаюсь в свою спальню. Мой сигнал тревоги

звучит слишком рано. Пульсирующая боль в голове вызывает головокружение, но, как и

во многих других случаях в моей жизни, когда я не хотела прожить даже еще один день...

я беру себя в руки.

Быстро принимая душ, я знаю, что уже опаздываю на пятнадцать минут, для

нормального начала утра. Я знаю, что должна была летать как пчелка, собираясь, но

свинцовая тяжесть на моей душе замедляет каждое движение.

Громкий шум в гостиной заставляет мою голову болеть еще сильнее. Когда я

открываю дверь, в поле зрения появляется Роу и Стейт. Он сидит перед ней и завязывает

шнурки ее теннисных туфель.

— Сисси, — визжит она.

— Эй, — я посылаю ей воздушный поцелуй.

— Смотри, — она вскакивает на ноги. — Это мне Стейт принес.

Она вертится в своей синей с оранжевым пачке и новой футболке.

— Вау, ты прекрасно выглядишь.

— В коробке были еще одни для тебя. — она достает их и протягивает мне.

— Спасибо, — я смотрю в сторону Стейта.

— Я собирался отправить их вам, ребята, на этой неделе, но сегодня утром нашел их

в машине, — он пожимает плечами.

— Оу, — я смотрю на свои босые ноги. — Ладно, Роу, тебе пора завтракать.

— Уже. Сегодня утром Стейт приготовил мне вафли, и он отвезет меня в школу, —

ее зубастая улыбка заразительна.

— Это потрясающе, милая, — говорю я, все еще чувствуя пустоту внутри.

— Я готова, Шрек, — она бежит к своему рюкзаку и хватает Стейта за руку.

— А ты не хочешь поехать с нами? — спрашивает он.

Я смотрю на него и понимаю, что он обращается ко мне. Мне страшно. Я не хочу

видеть, как сильно обидела его.

— Бейлор выглядит грустной, — говорит Роу.

— Так и есть, — добавляет Стейт.

Он подходит ко мне, хватает за шею и притягивает к себе, чтобы крепко поцеловать

и потом отстранится.

— Я сделаю все, чтобы она была счастлива, — он снова касается своими губами

моих.

Роу визжит. Стейт берет меня за руку, и мы идем к его машине. Мои нервы в полной

боевой готовности, но Стейт ведет себя так, словно прошлой ночи никогда и не было.

Когда мы въезжаем на школьную стоянку, Роу возбужденно жужжит.

— Ты проводишь меня, Стейт? — спрашивает Роу с заднего сиденья, лихорадочно

расстегивая ремень безопасности.

— Да, милая. Я умираю от желания познакомиться с этим мистером Муром, — он

выпрыгивает из машины, помогает Роу выйти, а потом направляется в мою сторону.

Я в шоке, когда он протягивает мне руку. Я беру ее без раздумий, спрыгиваю и

сталкиваюсь с его твердой грудью.

— Я люблю тебя, Бейлор.

— Я сделала тебе больно, — шепчу я в ответ.

— Не буду отрицать.

Его признание моего заявления опустошает меня.

— Но я все понимаю. Ты защищала Роу, и я это понимаю. Ты не обязана быть такой

же преданной и мне.

Он легонько целует меня, а потом поддается на желание Роу быть на руках. Она

ведет нас по тротуару, как новенькие блестящие игрушки. Пробираясь сквозь толпы

возбужденных детей, мы втроем ни на секунду не отпускаем руки друг друга.

Роу мчится прямо к своему любимому директору.

— Мистер Мур, — она дергает его за низ пиджака.

Он смотрит на нее сверху вниз, широко улыбается.

— Доброе утро, Роу.

— Доброе, — она сияет от возбуждения.

Я следую за взглядом мистера Мура к своим сцепленным со Стейтом рукам. На

несколько секунд мне становится неловко, пока Стейт не начинает говорить.

— Я Стейт, — он протягивает руку.

— Приятно познакомиться, — мистер Мур пожимает ему руку.

— Я бойфренд Бейлор.

— И мой принц, — визжит Роу.

Между ними двумя, я почти уверена, мистер Мур понимает намек громко и ясно. Он

профессионал, но я вижу, как на его лице мелькает разочарование.

— Моя, — рычит Стейт, когда мы уходим от мистера Мура. Я сжимаю его руку, уверяя, что на самом деле я принадлежу ему.

Когда мы передаем ее учителю, происходит еще большая постановка — мы

возвращаемся к его машине, держась за руки, прямо мимо мистера Мура. Я не пропускаю

кивок, который Стейта посылает ему в сторону.

— Довольно, Стейт.

— Что? — спрашивает он, открывая мне дверь.

— По-моему, ты уже достаточно на меня написал.

— Отлично.

Когда он садится в машину, то не заводит мотор, а поворачивается ко мне.

— Мне нужно извиниться, Бейлор. Я слишком остро отреагировал.

— Стейт, нам обязательно это делать?

— А разве за это не стоит бороться? — он хлопает себя ладонями по груди.

— Стоит, — кричу я ему.

— Тогда я должен извиниться за то, что взорвался вчера вечером. Я понимаю, что ты

защищала меня. Ты знала, что я выйду из себя и убью Бернетта, особенно после того, как

он прикоснулся к тебе. Тренер успокоил меня. Ты же защищала меня. Но это совсем не

так работает.

Я с трудом сглатываю.

— Нам нужно поговорить и довериться друг другу. Я, прямо сейчас, обещаю тебе, что буду бороться со своим гневом.

— Хорошо, — киваю я. — Стейт, мне все еще нужно рассказать мисс Тами.

— Что именно?

— Она не знает, что я столкнулась с членом семьи Бернетт.

— Да, тебе действительно нужно ей сказать.

Стейт молча едет в кофейню. Я выпрыгиваю из машины и выдыхаю, когда он

хватает меня за руку и ведет внутрь. Мы устраиваемся в маленьком уголке кафе, где я

сжимаю свой кофе, чувствуя какую-то надежду.

— Мне очень жаль, Стейт. Я просто пыталась защитить тебя. Теперь это кажется

глупым, потому что ты все равно здесь рядом.

— Так и есть, — он сжимает свою кофейную чашку.

— Но я согласна с тобой. И обещаю тебе тоже самое.

— Я знаю, что ты боишься. Я понимаю, Бейлор.

— Да, некоторые вещи никогда не изменятся, — я откидываюсь на спинку стула и

закатываю глаза.

— Я вовсе не об этом говорю, — он протягивает руку, чтобы накрыть мою ладонь

рядом с кофейной чашкой. — Я еще раз говорю тебе, что я — твоя подстраховка, и всегда

буду тебя ловить.

Я ничего не отвечаю.

— Ты можешь сказать, что мой тренер — Сатана, и я буду на твоей стороне, Бейлор.

Я люблю футбол. Черт возьми, я ел, дышал и спал футболом, это вся моя жизнь, но мой

мир — ничто без тебя.

Единственная слеза скатывается по моему лицу, но я отказываюсь плакать. — Я

знаю, Стейт, и я люблю тебя за это. Я всегда буду любить тебя.

— Хорошо. И это уже в прошлом. Хочешь, я найду время на этой неделе, чтобы

быть с тобой, когда ты расскажешь мисс Тами?

— Нет, — я отрицательно качаю головой. — У тебя футбол.

Он прерывает меня предупреждающим тоном:

— Бейлор.

— Дай мне закончить, — говорю я, наклоняясь вперед. — Я могу сделать это

самостоятельно, и я хочу, чтобы вы сосредоточились на футболе. Я имею в виду, что если

у нас будут отношения, то мне нужно будет встречаться с защитником номер один в

стране. Меньшего я и не ожидала.

Он издает легкий смешок, поднимающий настроение.

— Я серьезно, Бейлор. Даже мои родители не встанут между нами. Они могут

принять меня или выгнать к чертям.

— Стейт, ты не можешь все бросить ради меня.

— Могу, — рычит он. — Смотри на меня. Я никогда не оставлю тебя одну.

Я чувствую, как кусочки открытой раны на моем сердце начинают заживать. Он

всегда был рядом со мной, несмотря ни на что. Этот человек открылся мне и сказал, что

пожертвует всем ради меня. Любовь ни на частицу не определяет то, что происходит

между нами.

— Спасибо. Я люблю тебя, Стейт, — я тяжело сглатываю и смотрю в его глубокие

шоколадно-карие глаза. — Я полностью согласна с тобой. Я заслужила это, и больше не

смогу жить без тебя. Прошлая ночь напугала меня до чертиков.

— Все это звучит глупо и дерьмово, но я не смогу функционировать без тебя, Бейлор.

— Я поняла тебя, детеныш, — я поднимаюсь и иду к нему, чтобы устроится на

коленях.

И

мы

молча

допиваем

кофе.

ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

Жизнь без Стейта полный отстой. Он под завязку занят футболом и домашней

работой, но мы ежедневно общаемся по фейстайму, и он даже пару раз к нам

прокрадывался. Я быстро узнаю, что такое футбол в колледже. Он занимает всю твою

чертову жизнь!

Последние две недели у него были выездные матчи. Этот человек уставал от

изнурительной игры, но всегда находил время для меня и, конечно же, для Роу. Он

прислал несколько пакетов, набитых мерчем с куклами и рубашками с эмблемой новой

игры. Это уже будет третья неделя, когда он очень занят. Слава богу, на этой неделе это

домашняя игра. Но время к субботе тянется невозможно долго. Чертова среда.

Мой телефон пищит, показывая причудливое селфи меня и Стейта.

У меня из носа торчит морковка, а у него из ушей сельдерей. Конечно, это все

проделки Роу, а Стейт настоял на селфи.

Стейт: «Господи, не могу дождаться, когда увижу тебя в пятницу вечером».

Я: «Не то, что я считаю, но осталось всего лишь 45 часов и 13 минут..!»

Стейт: «Иисусе, я сожру тебя, когда увижу».

Я: «Я не думаю, что семейный ужин будет тем местом, где можно пожрать».

Мой желудок скручивает от отвращения при одной мысли о новой встрече с его

матерью. Слава Богу, чтобы отвлечь меня там будет Шейн. За последние несколько

недель благодаря переписке мы сблизились. Я знаю все о ее карьере гимнастки и о том, какая она крутая. Я также поняла, что напряжение между ней и ее отцом продолжает

нарастать, и что она безнадежно влюблена в Райдера.

Стейт: «Мне плевать».

Я улыбаюсь новому сообщению, прекрасно зная, что ему на самом деле плевать, и

эти пять слов, заставляют меня рассмеяться.

Я: «Разве ты не в классе?»

Стейт: «Гребаная экономика чертовски скучна. Я все думаю о том, как ты

лежишь на мне голая».

Я: «Не отвлекайся, малыш!»

Стейт: «О, я весь во внимании. Твоя кремовая кожа прижата к моей. Эти

возбужденные соски умоляют, чтобы их сосали».

Я: «Ты невозможен. У меня назначена встреча с массажистом. Должна бежать.

Мои соски будут нетерпеливо тебя ждать».

Стейт: «Люблю тебя, королева».

Я: «А, я тебя еще больше, красавчик».

И именно так протекает большинство наших разговоров. В конце концов, инициатива Стейта приводит к сексуальному возбуждению, что заставляет меня желать

его до невозможности еще больше. Это был полный отстой, но я уволилась с работы у

Элли. Так как единственной целью работы там было вытолкнуть меня из зоны комфорта.

Мисс Тами согласилась, что уже это было для меня слишком, и что новые вещи не пугают

меня так как раньше.

Я покраснела, когда она произнесла эти слова. Она понятия не имела, сколько новых

вещей я испытала, попробовала на вкус и облизала. Я почти уверена, что выражение

моего лица сказало ей все, что не нужно было знать.

Я сосредотачиваюсь на завершении нескольких онлайн-курсов, работы

массажисткой, танцах и Стейте. Но если быть честной, больше моего внимания обращено

на Стейта, чем позволено здравомыслящему человеку.

Роу более чем горит желанием посетить свою первую домашнюю игру. Мисс Тами

расплакалась, когда я рассказал ей всю историю. Мы пришли к согласию, что я прощупаю

почву на следующей домашней игре, а затем приму решение. Но это не помешало Стейту

купить ей наушники с логотипом его команды, и всяким другим. Она будет похожа на

мамочку Пити-младшую, когда, наконец, придет на игру.

Вторая половина дня проходит в бездумном состоянии, как и все остальные дни.

Сегодня пятница, и я чувствую себя ребенком в рождественское утро, не то чтобы я когда-

нибудь познала это истинное чувство. Просто нужно было отбыть на танцы, и моя

маленькая задница просверкает по шоссе к Стейту.

— Роу, хватай свой рюкзак.

— Бейлор, он уже у меня, — дерзко отвечает она в ответ.

Она одета в голубое и оранжевое, и готова взяться за уроки танцев, в буквальном

смысле. Она остановила свое внимание на гламурной принцессе и футболе, тем самым

создавая для себя новый образ. Под подмышкой у нее любимая кукла Рапунцель, а на

лице застывшая зубастая улыбка. Я съеживаюсь, когда замечаю, что ее передний зуб

свисает с десен. Она отказалась вырвать его, и приспособилась к особому способу

питания, чтобы он не выпал. Но я не переставала умолять ее.

— И вообще, почему они носят такое? — она играет с толстыми черными

наклейками под глазами, пока мы едем на урок.

— Я не знаю. Тебе придется спросить у Стейта.

— Да, конечно, — она закатывает глаза.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Я больше никогда его не увижу.

— Ох, детка, он скучает по тебе.

— Ты можешь снять на видео немного моего танца, и послать ему?

— Конечно.

Я мысленно пытаюсь придумать план моего урока танцев, но склоняюсь к тому, чтобы это предоставить ей. Мы входим рука об руку в студию, и здесь необычно тихо.

Обычно здесь присутствуют девушки всех возрастов, бегающие в своих танцевальных

нарядах, и пребывавшие в восторге от предстоящего.

— Бэйлор, черт возьми, я как раз собиралась тебе позвонить, — объявляет Шелия, хозяйка. — У нас сегодня сокращенный день. Говорят, что у некоторых болит живот. Так

что я собиралась сказать тебе, что сегодня ты нам не понадобишься.

— О, ну тогда хорошо, — я отмахиваюсь от нее и беру дезинфицирующее средство

для рук, свисающее с рюкзака Роу. Я намыливаю ее и себя, зная, что это ничем не

поможет, но это одно из тех вещей, которые заставляют меня чувствовать себя лучше.

Затем появляется легкий укол гнева. Я могла бы сразу отправиться к Стейту. Черт!

Мне почти хочется обратиться к мисс Тами, но я просто проглочу боль и подожду еще

несколько часов. Время заставляет любовь в моем сердце возрасти, или дело в яичниках, взрывающихся от предвкушения. Я не уверена, что именно.

— Эй, я сниму тебя на видео, а потом пойду в частный класс и немного потанцую.

Ладно?

— Хорошо, — Роу хлопает в ладоши от волнения.

На этот раз никаких капризов. Я ждала, что она устроит мне истерику, чтобы я вела

ее урок. Но каждый божий день она поражает меня своей стойкостью. Я смотрю, как

разбитое дитя превращается в прекрасную юную леди. Воистину, это самое лучшее, что

может произойти.

Я записываю, как она скачет под песню, а потом быстро машу ей рукой на

прощание.

Я: «Роу хотела, чтобы я прислала тебе это видео. Всего лишь, через несколько

часов, я отправляюсь в путь, здоровяк».

Я жду ответа, но он не приходит. Это меня не волнует, так как я знаю, что этот

человек либо в спортзале, либо играет со своей командой. Я засовываю телефон в сумку и

направляюсь в один из небольших частных танцевальных классов. В комнате есть зеркала

вдоль двух стен, балетный станок и гладкий танцпол.

Я стягиваю волосы в беспорядочный пучок на макушке, нажимаю плей на своем

iPod, а затем начинаю растягиваться. Танец всегда был для меня спасением с тех пор, как

мисс Тами познакомила меня с ним. Это место, где меня не заставляют ни с кем

разговаривать или общаться. Здесь только я, мое тело и музыка.

Капли пота скатываются с моего лба, когда я танцую под каждую песню.

Большинство из них хореографические, и я знаю движения наизусть, в то время как под

другие песни я придумываю новые движения и просто отпускаю свое тело. Танцы должны

быть лучшим видом умственных и физических упражнений.

Начала играть одна из моих самых любимых, и она поглощает каждую частичку

меня. Оно пожирает мою душу и говорит со мной всеми возможными способами. Сладкая

мелодия Skinny Love’s окутывает меня, крепко обнимая, и я плыву по танцполу мощными

шагами, кружась и теряясь в песне.

Печаль поражает меня, как это бывает каждый раз, но, в конце концов, я побеждаю.

Я беру вверх над горестными моментами своей жизни и нахожу себя. Я выигрываю и

поэтому делаю каждое движение с большей убежденностью и силой, чем когда-либо

прежде.

Все начинается как пируэт, а затем я вращаюсь, пока у меня не начинает кружиться

голова, чтобы приземлиться на обе ноги. Кружась я отпускаю себя. Звучат последние

аккорды фортепьяно, и песня заканчивается. Начинают хлопать две большие ладони, я

оборачиваюсь и вижу, что Стейт сидит на скамейке с кепкой команды, одетой задом

наперед. Улыбка растянулась на все его лицо.

— Стейт.

Из-за отдышки я едва могу произнести его имя.

— Чертовски невероятно, детка. Мисс Тами права. Ты должна танцевать

профессионально.

— Ты с ума сошел, — я качаю головой, глядя на него.

Барабаны и гипнотический ритм освещают маленькую студию. Начинает играть

Janet Jackson’s What Have You Done for Me Lately. Мои бедра начинают покачиваться в

такт музыке, и, зная хореографию этой песни наизусть, я делаю шикарные движения

ногами. Я скольжу из стороны в сторону, виляя бедрами. Песня и мои танцевальные

движения резко обрывают наш разговор.

Импровизируя, я добавляю несколько собственных движений, например, подтягиваю подол рубашки, чтобы обнажить живот, и даже поворачиваюсь к нему задом, не забыв им покрутить. На протяжении всей песни я сокращаю расстояние между нами.

Остановившись всего в нескольких дюймах от него, я вращаюсь всем телом и даже

распускаю волосы, позволяя им разметаться в разные стороны.

Если он пришел на шоу, я уверена, что не разочарую. Слишком много долгих ночей

в моей постели прошло без моего мужчины. Ближе к концу песни я медленно двигаю

бедрами, делая свои движения длинными и томными, и прямо перед его невероятным

лицом. Стейт прикусывает нижнюю губу, показывая свою признательность.

Я прыгаю к нему на колени, оседлав его большие бедра и заканчиваю свои

последние танцевальные движения. Моя грудь скользит вверх и вниз по его длинному

торсу, в то время как я держу одну руку на его плече, размахивая другой над головой.

Когда песня заканчивается, я хихикаю и смотрю ему прямо в глаза.

— Это только для меня и ни для кого больше. Ты меня слышишь? — его голос

хриплый от желания.

— А как насчет мужского вечера? Тогда я получаю самые большие чаевые, — я

кусаю свой палец.

— Какого черта?

Я хлопаю обеими ладонями по его плечам. Наше прикосновение кожа к коже

воспламеняет меня. Спасибо тебе, Господи, за то, что ты изобрел майки.

— Я шучу, — удается мне возразить между смешками.

— Да вы посмотрите на мою девочку, — он убирает мои волосы с лица. — Она

уверена в себе, вся светится и чертовски великолепна.

На заднем плане начинает играть H.O.L.Y от Florida Georgia Line, создавая

настроение.

— Это благодаря тебе.

Стейт хватает меня за затылок, запуская пальцы в мои волосы, и приближает свое

лицо к моему. Мы больше не разговариваем. Наши губы соединяются, и мы крепко

целуем друг друга. Все это из-за долгой невыносимой разлуки. Я открываюсь, когда его

язык облизывает мои губы. Он не спеша исследует мой рот изнутри, а я тем временем

растворяюсь в нем, позволяя себя поглотить.

На моем телефоне раздается пронзительный сигнал напоминания. Я отстраняюсь, чувствуя, как мои губы пульсируют от жесткого поцелуя. Самое лучшее чувство на свете.

— Урок Роу подходит к концу. Она обделается, увидев тебя.

— Ну, будем надеяться, что она не обделается.

— Ты знаешь, что я имею в виду, — я игриво шлепаю его.

— Нет, не знаю. Может, еще один поцелуй?

— Поднимай свою задницу, — я надеваю кеды и собираю свои вещи.

Стейт вскакивает на ноги, широко распахнув передо мной дверь. Я веду его в

студию Роу, и мы проскальзываем внутрь как можно тише. Но когда ты держишься за

руку с высоким шестифутовым мужчиной, чьи плечи едва пролезают в дверной косяк, это

довольно сложная задача.

Я не упускаю взгляды, которые бросают на него чертовы танцовщицы.

Специально я закидываю ногу ему на колени и сжимаю его руку. Он улыбается мне, не упуская очевидного движения.

Он наклоняется вперед, подмигивает женщинам и кивает.

— Добрый день, дамы.

Я толкаю его локтем в грудь, отчего он хихикает мне в волосы.

— Мне нравится ревнивая Бейлор.

Я морщу нос, глядя на него. Он быстро целует меня в губы, прежде чем я

оборачиваюсь и вижу, что Роу смотрит на нас. Я быстро машу ей рукой. Она шокирует

меня, когда возвращается к танцам. Каждое из ее движений сделано с драматической

вспышкой. Между песнями она указывает на свою футболку и подмигивает Стейту. Это

заставляет меня хихикать. Роу по-прежнему сосредоточена на своем учителе танцев, не

переставая хвастаться перед Стейтом.

— Боже, я так люблю эту маленькую девочку, — шепчет он, наклонившись ко мне.

Я сжимаю его руку, давая понять, что знаю это. У него на коленях вспыхивает

телефон. «Мама» высвечивается на экране. Я не позволяю этому имени расстроить меня.

Вместо этого я сосредотачиваюсь на его заставке. На ней изображено он с Роу и я

счастлива видеть ее на его телефоне.

Этот человек дает намного больше, чем просто любовь. Он — мое убежище. Он

даже не вздрагивает и не тянется к телефону. Я даже не уверена, что он понял кто звонит, потому что его взгляд направлен на Роу. Ее учитель танцев, должно быть, заметил

волнение Роу и позволил им потанцевать немного дольше, чем обычно.

— Шрек, — визжит Роу, подбегая к нему с распростертыми объятиями.

Он встает на ноги, позволяя мне встать и отойти в сторону. Она — единственный

человек на этой земле, который заставил бы меня улыбнуться, когда меня отталкивают.

— Ты здесь, — он обхватывает ладонями ее щеки, пощипывая их. — Я должен был

увидеть, как ты танцуешь, принцесса.

Она театрально откидывает волосы назад.

— Так вот какая причина твоего прихода? — спрашиваю я, подходя к ним с сумками

в руках.

— Чтобы посмотреть, как танцует Роу, конечно же, — отвечает он.

— Конечно же! — передразнивает она Стейта.

Я качаю головой, глядя на них обоих, и мы выходим, держась за руки.

Стейт не отпускает Роу, и она машет всем своим друзьям на прощание.

— Я не хочу, чтобы ты ехала в кампус. Я хотел сделать тебе сюрприз, — наконец

шепчет он мне.

— Ты получил видео?

— Конечно же, — он поднимает брови. — Так я и узнал, что ты будешь здесь.

— Ты пристегнешь меня в своей машине? — спрашивает Роу.

— Конечно, принцесса.

— Роу, как насчет того, чтобы ты поехала в моей машине, раз уж твое автокресло

там.

— Нет, спасибо.

Ну, по крайней мере, она добавила спасибо.

— Я уже об это позаботился, сестренка, — он открывает заднюю дверцу своей

сексуальной машины и на одном кресле устроено совершенно новое автокресло с

принцессами.

— О, мои Поп-тартс, — Роу высвобождается из его объятий и пристегивается.

— Это чудо, — шепчу я. Она никогда не пристегивалась сама.

— Что я могу сказать? Я пробуждаю лучшее в красивых женщинах, — он

подмигивает мне и поворачивается к Роу.

— Где мы будем обедать, моя прекрасная леди?

— Макдональдс, — напевает она.

Я стону. Это ее любимое место, а я его ненавижу.

— Договорились, — он поворачивается ко мне и обнимает. — Хочу позвать мисс

Тами, чтобы она присоединилась к нам.

— О, я уверена, что она будет прыгать от радости.

— Не фанат Макдональдса?

— Черт возьми, нет. Как насчет того, чтобы ты применил свою магию и убедил ее, что она хочет в Сабвэй или что-то в этом роде.

Я сделаю все, что в моих силах, — он издает сердечный смешок.

Мы обмениваемся несколькими быстрыми поцелуями, которые никак не помогают, и я быстро посылаю мисс Тами сообщение. Как только я сажусь в свою машину, не успев

положить телефон на пассажирское сиденье, он пищит.

Стейт: «Сабвэй на Бродвей-Авеню».

Я: «СПАСИБО!!!!!!!!!»

Я следую за задними фарами его машины, пока он пробирается сквозь поток машин.

На одном из светофоров я слышу басы песни Тейлор Свифт, доносящиеся из окон его

машины и могу только представить, как они вдвоем во всю глотку подпевают. Это

заставляет меня улыбнуться.

— Мисс Тами не приедет? — спрашивает он, входя в Сабвэй.

— Нет. Она сказала, что просто встретиться с нами дома.

Стейт все еще несет Роу, что заставляет ее сиять.

— Просто чтобы ты знала, мы выбрали это место только для того, чтобы поесть

пиццу, — она улыбается мне.

— Конечно, вы двое приехали за пиццей.

Он заказывает пять пицц и только пожимает плечами, когда слышит, как я

откашливаюсь. Роу заказывает детское меню с пиццей пепперони.

— Надеюсь, я получу свою розовую игрушку, — она закрывает глаза.

Я не упускаю взгляд Стейта, обращенный молодому парню за прилавком.

— Прекрати, — шепчу я.

— Что?

— Ты его пугаешь.

— Он будет более чем напуган, если она получит одну из этих жутких желтых или

зеленых игрушек.

— Хватит, — я не могу сдержать хихиканье, которое вырывается из меня.

— Я ему ноги переломаю.

— Хватит, — шиплю я, но смех скрыть трудно.

Я заказываю шестидюймовую ветчину с сыром.

— Какие овощи хотели бы добавить? — спрашивает бедный мальчик.

— Никакие.

— Майонез или горчица.

— Нет, спасибо.

— Соль и перец? — он спрашивает:

— Нет, спасибо.

Он снова открывает рот, но Стейт не очень вежливо перебивает его: — Заверни этот

чертов сэндвич.

— Подожди, — пищу я. — Можно мне его поджарить, пожалуйста?

— Поджарь и заверни, — рычит Стейт.

— Иисусе, — я поворачиваюсь к Стейту. — Притормози.

— Этот парень меня бесит.

— Да ты го-ло-дный?

— Да, я хочу есть, тебя, и немедленно.

— Я принесу напитки, — я смеюсь и похлопываю его по плечу.

Я наполняю свой стакан диетической колой, Роу — лимонадом, а Стейта — водой со

льдом до самого верха.

Похоже, этот человек только объедается пиццей, но кроме всего, он ест чертовски

аккуратно. Мы устраиваемся в кабинке, не нанося телесных повреждений сотрудникам.

Роу издает пронзительный визг, когда она вытаскивает свою розовую безделушку из еды

своего детского меню.

— Смотри! — она держит его так, будто только что выиграла золотую медаль.

Я смеюсь над чистой радостью, исходящей от нее. Стейт поглощает три пиццы, не

сбавляя скорости, пока внимание Роу обращено на пепперони в каждом куске, а я

откусываю бутерброд с ветчиной и сыром. Мне нравится, что Стейт никогда не задавал

вопросов о моих странных привычках в еде. Я уверена, что он помнит, как я запасалась

едой в Кингсе. Я всегда был странной по этому поводу.

После того, как Роу доедает яблочные дольки, Стейт собирает все наши обертки на

подносе, а затем бросает их в мусорную корзину.

ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

— Мы сегодня ужинаем с моими родителями.

Я смотрю на Стейта и изучаю его профиль. Его глаза прикрыты авиаторами, и я, хотела бы сорвать их и забраться к нему на колени, но это, вероятно, вызовет скопление

на шоссе более двадцати автомобилей. Даже думать об этом было ненормально.

— Все в порядке, малыш, — я сжимаю его руку.

— Я разговаривал с мамой несколько раз.

— Стейт, — я поворачиваюсь, чтобы посмотреть ему в лицо. — Я знаю, что ты

будешь защищать меня. Я не волнуюсь.

Внутри у меня все переворачивается. Я не настолько больная чтобы желать к себе

обращения как с грязной крысой из гетто, но понимание, что это важно для Стейта, и он

будет на моей стороне, делает боль менее болезненной.

Он заезжает на свое парковочное место у общежития, и я благодарна за время, необходимое, чтобы освежиться. Я даже не вздрагиваю, когда он хватает мою сумку, а

затем мою руку. На этот раз я вхожу в общежитие с высоко поднятой головой. Я даже

получаю немного больше уверенности, когда озабоченные девушки смотрят на наши

соединенные руки.

Когда мы входим, Стейт наклоняется и несколько раз целует меня в макушку. Он

делает все, чтобы показать мне, что я его, и мне это чертовски нравится. Никогда в жизни

я не чувствовала себя настолько смелой. С каждым поцелуем я все крепче сжимаю его

руку.

— Я впечатлен, — говорит он, закрывая дверь своей комнаты.

— Насчет чего? — я стягиваю рубашку через голову и поворачиваюсь к нему.

— Черт возьми, Бейлор.

— Что тебя так впечатлило, малыш? — я стягиваю шорты, и сбрасываю сланцы.

— Ты.

Это односложный ответ, который значит для меня весь гребаный мир.

— Я слышала, что это уловки принца, — я подхожу к нему ближе. — В этом есть

магия, которая пробуждает лучшее в девушках.

Он подходит ближе.

— В красивых. В очень красивых девушках, — повторяет он, делая ударение на

слове «красивых».

— И он весь мой, — я ухмыляюсь.

— Жаль, что ты разделась сама, — его губы касаются изгиба моей шеи. Я собирался

пригласить тебя на танец.

— Я оставлю это предложение на потом, — я кусаю его за шею.

— Мммм. У нас не так уж много времени.

— Тогда я предлагаю тебе заняться со мной любовью прямо сейчас.

Он мягко толкает меня на кровать, пока я не ложусь плашмя. Я чувствую, как он

стягивает с меня трусики, а затем слышу, как его джинсы падают на пол. Когда он

накрывает меня своим телом, я стягиваю его рубашку через голову и покрываю

поцелуями всю его грудь, облизываю и покусываю его кожу.

Рука Стейта скользит по моему животу, пока он не начинает поглаживать мои

складки. Я погружаюсь в это ощущение, страстно желая большего. Он улыбается, глядя

на мою кожу, а потом прижимается губами к моей груди. Я чувствую, как каждую из них

вынимают из лифчика, а затем его язык пробегает по ним. С каждым разом меня

накрывает соблазн все быстрее и сильнее.

— Стейт, о боже, — кричу я, сжимая его пальцы.

— Это моя девочка.

Я сжимаю его лицо, выгибаясь от ощущения освобождения. Мои бедра двигаются, умоляя о большем.

— Я нуждаюсь в тебе, — это звучит хриплым шепотом.

Он взбирается верх по моему телу, и я раздвигаю ноги, позволяя ему устроиться

между них.

— Направляй меня, Королева.

Я следую его просьбе и хватаю основание его пульсирующего члена. Я поглаживаю

его от основания до кончика, наблюдая, как его лицо превращается в чистое удовольствие.

Это так чертовски сексуально. Я могла бы смотреть на него всю жизнь.

— Сейчас, — шипит он сквозь стиснутые зубы.

Я провожу головкой члена по складкам вагины, растирая им себя. От этого действия

по моему телу пробегают мурашки, и я обнаруживаю, что мои бедра двигаются сами по

себе, изголодавшись по нему. Он рычит еще несколько раз, но я продолжаю дразнить.

Стейт теряет всякий самоконтроль и медленно толкается в меня.

— Бейлор, — стонет он. — Боже, ты нужна мне каждый божий день. Мне нужно

слышать твой смех и видеть твою улыбку. Черт, я не могу без этого.

Я обхватываю руками его большую спину и крепко прижимаюсь к нему.

— Я уже твоя, милый.

Он двигается во мне, а я льну к нему, тем самым отправляя каждое ощущение в свою

сердцевину. Он снова заводит меня и готовит увидеть звезды.

Он начинает рычать, и я знаю, что он близко. Я прикусываю его нижнюю губу, в то

время как у меня темнеет в глазах. Весь спектр эмоций накрывает меня, когда мы оба

освобождаемся одновременно.

Стейт обрушивается на меня, вызывая у меня легкое уфф.

Он быстро откатывается в сторону, но укладывает меня с собой.

— Ты убьешь меня, Королева.

— Кто бы говорил, — я протягиваю руку, чтобы поцеловать его.

Мы лежим молча, пока мы не начинаем в унисон дышать.

Это моя любимая часть дня: лежать в его объятиях, позволяя его сильной груди

поглотить все мои тревоги.

— Как бы мне ни было неприятно это говорить.… нам лучше принять душ и

одеться.

— Нет, давай пропустим ужин.

— И сразу перейдем к десерту? — спрашивает он, приподняв бровь.

— Да, — я улыбаюсь на сказанное.

— Я чертовски хочу, Бейлор, очень хочу.

Я первая встаю с кровати и направляюсь в душ. Я беру с собой его шерстяное

одеяло, чтобы завернуться и не упускаю веселый взгляд Стейта, так как он идет за мной

по пятам.

— Я присоединюсь к тебе.

— Ни в коем случае.

Он на секунду надувает губы.

— Мы тогда никогда не соберемся, глупыш.

— Глупыш? — он хватается за грудь и делает вид, что ему больно.

Я вхожу в душ, хихикая, и вскоре после того, Стейт все равно присоединяется.

— Еще один раз, и я буду хорошим мальчиком, — он поднимает обе руки

вверх.

— Я не против, чтобы ты был плохим мальчиком, — я подмигиваю.

— Ой, все, — он предупреждает меня с теплой улыбкой. Но его послание и

язык тела противоречат друг другу.

Стейт не торопясь моет мне спину, задницу и грудь. Я не думаю, что они когда-либо

были такими чистыми в моей жизни. Но и я несколько раз касаюсь его затвердевшего

члена, прежде чем выйти. Он надувается, как маленький мальчик, выпячивая нижнюю

губу.

Я только смеюсь над его нелепым жестом.

Оставив Стейта в душе, я вытираю свое тело. Я думаю, что это хорошая идея —

одеться, или, по крайней мере, наполовину быть уже одетой, к тому времени, когда он

выйдет. Я не скучала по его потребности во мне, пока была в душе. Но, если быть

честной, это оставило огромную ухмылку на моем лице.

К тому времени, как он выключает душ, на мне одеты трусики и лифчик. Я роюсь в

своей сумке, чтобы найти мое любимое кокосовое масло для тела, чтобы намазать всю

свою кожу.

— Господи Иисусе, Бейлор, мои яйца вырастут до размеров кокосовых орехов, если

ты не бросишь это дерьмо.

Я смеюсь над его глупым замечанием и продолжаю растирать масло для тела по

ногам, делая для него небольшое шоу.

Мы молча едем в ресторан, где встречаемся с его родителями. Мне грустно, что я не

увижу Шейн до завтрашней игры, и я надеялась, что она отвлечет меня за ужином. Но

сегодня будем только мы и его родители. Стейт несколько раз заверял меня, что он сказал

своей маме вести себя наилучшим образом.

Меня огорчает, что ему даже приходится это делать, но, с другой стороны, это

делает меня очень гордой женщиной. Как и в прошлый раз, когда мы ужинали с его

родителями, мы зашли в очень модный ресторан.

Я уже чувствую, как мурашки поднимаются вверх по моей шее, размышляя о том, что заказать. Стейт выскакивает из машины, обегает ее и открывает передо мной дверцу.

Он протягивает руку, и я кладу руку в его ладонь, спрыгивая вниз. Он притягивает меня к

себе и быстро целует в макушку.

— Бэйлор, честное слово, если моя мама что-нибудь выкинет, это будет наш

последний ужин.

Я облегченно вздыхаю ему в грудь и следую рядом. Я начинаю сомневаться в том, какой наряд надела сегодня вечером. Это простая белая юбка макси с черной майкой.

Я тереблю подол своего топа, пока Стейт не берет мои пальцы в свои.

— Прекрати.

— Прекратить что?

— Нервно теребить свое платье, ты выглядишь просто замечательно.

— Я играла с подолом своего топа, а не с платьем. Вообще-то, на мне не платье, а

юбка макси в паре с черной майкой, — говорю я веселым и кокетливым голосом, пытаясь

заглушить все беспокойство, угрожающее из меня вырваться.

— Без разницы. Ты прекрасно выглядишь.

Я наклоняюсь и шепчу так, чтобы никто не мог меня услышать: — Если ты думаешь, что это прекрасно, ты должен увидеть, что на мне одето под ним.

Его брови взлетают вверх, и мечтательный взгляд захватывает его глаза.

— Пока ты одевался, я надела что-то интересненькое.

Я кокетливо подмигиваю ему. Как только мы входим в ресторан, и хозяин проводит

нас к столику, где уже ждут его родители. Я поражена, когда вижу, что мы сидим за

накрытым столом, а не в кабинке. Я надеялась, что смогу быть как можно ближе к нему, и

позволю выступить в качестве щита.

Его отец встает, чтобы пожать ему руку, и Стейт подает ему свою, затем обнимает

его одной рукой. Его мама, наконец, встает и обнимает Стейта за шею. Он настоящий

гигант, так что ей приходится приподниматься на цыпочки, хотя она на высоких каблуках.

Она элегантна и великолепна, величественная и прекрасная. Полная моя

противоположность, и олицетворяет все то, что она хочет для своего сына. Мне не

приходится долго зацикливаться на этом факте, потому что меня обнимает отец Стейта, что немного удивляет.

— Спасибо, что присоединились к нам, — отстранившись сказал он. — Я так рад

снова видеть тебя, Бейлор.

— Спасибо, что пригласили меня, — я немного озадачена его приветствием, когда

отодвигаюсь, и мои слова удивляют меня еще больше.

Мама Стейта даже не пытается обойти стол, чтобы обнять или хотя бы отметить мое

сегодняшнее появление. Я считаю, что быть проигнорированной лучше, чем принять

обращение словно к мусору, поэтому я принимаю это.

Во рту у меня ощущение, будто я проглотила сотню ватных шариков, поэтому я

сосредотачиваюсь на стакане с водой, выпивая большую его часть. Стейт кладет руку мне

на бедро на протяжении всего разговора, который легко протекает между ними тремя.

Я не знаю, о чем думает его мама. Такое чувство, что она немного смягчилась, и не

издевается надо мной, и, возможно, только возможно, она смирилась с тем фактом, что я

со Стейтом. Когда приходит время заказывать, Стейт бросает на меня косой взгляд, и я

смотрю в меню. Там нет ветчины и сыра, поэтому я выбираю то, что мне знакомо. Я

показываю на пасту, и Стейт кивает мне и смотрит вперед, продолжая свой разговор.

Они говорят о футболе и завтрашней большой игре, а также о двух выездных матчах, где он полностью уничтожил конкурентов. Его отец говорит о премии Хейсмана, на

которую он будет претендовать, а его мама пускает слюни по поводу того, что ее сын

однажды будет играть в высшей лиге. Приятно слышать его в такой непринужденной

беседе на этот раз с родителями, как будто я получаю представление о том, какой была

жизнь, когда он рос.

Очевидно, что они были добры к нему, очень добры. Когда они смотрят на своего

сына, можно увидеть любовь и восхищение в их глазах. Впервые я не ревную, не

обижаюсь и даже не испытываю ненависти за то, что Стейта приняли в такой прекрасный

дом. На самом деле, это прекрасное зрелище, которое заставляет мое сердце биться

быстрее. Они отняли у меня моего Стейта, только для того, чтобы превратить его в

сильного мужчину. И этот сильный мужчина снова вернулся ко мне.

Кто знает, что случается, если люди остаются в приемных семьях? Или, кто знает, что случается, если я стала бы первой, кого удочерили? Я не уверена, что у меня хватило

бы сил вернуться за ним или найти его. Если бы мы поменялись ролями, и я увидела бы

его, ожидающего за моим столиком у Елли, я бы, наверное, убежала, как испуганная

маленькая курица.

Я обязана этому человеку так сильно. Слезы щиплют уголки моих глаз, когда я

думаю о том, что он сделал для меня за то короткое время, что он был со мной. И тут меня

охватывает ужас. Что, если я когда-нибудь потеряю его? Но ответ прост — на этом мое

существование закончится.

— Как дела в школе, Бейлор?

Я чувствую, как Стейт сжимает мое бедро, прежде чем понимаю, что вопрос был

адресован мне.

— О, хорошо, — я киваю. — Действительно хорошо. Я как раз собираюсь закончить

два курса, а затем перейти к следующему.

— Ты взяла два курса одновременно? — спрашивает его отец, делая глоток своего

дорогого вина.

— Нет, Сэр. Вообще-то я взяла пять, но с моим расписанием и онлайн-курсами все

они заканчиваются в разное время. Поэтому, я должна вместить его в свое расписание.

— Невероятно.

— Твое расписание? — его мама плюет в мою сторону. О, она все еще полна яда.

Стейт собирается открыть рот, но я останавливаю его. Она не возьмет надо мной

вверх. Пришло мое время постоять за себя.

— Да, мое расписание. Я работаю на двух работах и помогаю растить сестру.

Это отнимает много времени, но я очень предана своей учебе. Это всегда было моей

единственной целью в жизни, и ничто этому не помешает. О, и, конечно же, Стейт тоже

отнимает у меня намного больше времени.

Я смотрю на него снизу-вверх. Улыбка, исходящая от его лица, растапливает мою

душу, и он наклоняется, чтобы меня поцеловать.

— Я так горжусь тобой, — бормочет он мне в губы.

— Я воспитывала тебя лучше, Стейт, — упрекает его мама.

— Тебе повезло, что я не показал ей язык, — огрызается он в ответ.

— Ты пойдешь завтра на игру, Бейлор? — откашлявшись, отец мягко переводит

разговор в другое русло.

— Да, конечно! — мой голос звучит с чуть большим волнением, чем я имела в виду.

— Я бы ни за что не пропустила домашний матч.

— Приятно слышать. Мы всегда рады видеть тебя в ВИП-ложе вместе с нами.

— Спасибо, но я снова буду с Шейн. Мне нужно прокачать свои футбольные знания.

— Ты выбрал девушку, не разбирающуюся в футболе? — его мама выгибает

идеально вылепленную бровь.

— Мама, — говорит сквозь зубы Стейт.

Игра начинается, сучка. Я отмахиваюсь от ее заявления, как будто это кульминация

чертовски смешной шутки.

— Ну что вы, поверьте мне, у меня было достаточно знаний перед последней

домашней игрой. Видите ли, Стейт заставлял меня играть в футбол, когда мы были

маленькими. То, что я знала, что мне было чертовски больно, когда он бросал мне мяч, и

все крестики, и нолики, которые он рисовал на куске бумаги, были чертовски скучными.

Стейт и его отец искренне посмеиваются над моим комментарием о футболе.

— Мммм, — его мама гладит салфетку рядом с собой. — Он никогда не делился

воспоминаниями из своего детства.

— Это понятно, они же мои, — я пристально смотрю на нее и одариваю искренней

улыбкой.

Когда слова заканчиваются между нами, приносят нашу еду. Стейт мертвой хваткой

вцепляется мне в бедро, и я не могу сказать, хороший это знак или плохой. Мой телефон

жужжит в сумочке, и, не думая извиняться, чтобы проверить его, я просто вытаскиваю

его. На экране вспыхивает имя Стейта. Я провожу по зеленой кнопке, чтобы прочитать его

сообщение.

Стейт: «Я никогда не был так влюблен в тебя. Блин, ты горячая штучка, когда

защищаешься и т.д».

Я чувствую, как от его слов мое лицо заливает румянец. Я поворачиваюсь и

улыбаюсь ему, а затем наслаждаюсь принесенной едой.

Остальная часть ужина проходит спокойно, и только его отец поддерживает беседу.

Его мама извиняется, что встала из-за стола, чтобы ответить на так называемый

телефонный звонок. Точно так же, как он поприветствовал меня, отец Стейта говорит мне

до свидания с теплым и приветливым объятием.

— Ты собираешься высадить меня у Шейн?

— Нет.

— Что? — я поворачиваюсь, чтобы изучить его профиль, пока он ведет машину. Я

нахожу, что это мое любимое развлечение.

— Я остановлюсь в отеле вместе с тобой? Я останусь в общежитии одна?

Он разражается хохотом.

— Прекрати это, — я хлопаю его по руке. — Выкладывай.

— Я договорился с тренером. Если я три раза забью гол в своей последней игре, я

останусь в своей комнате в общежитии.

— А зачем тебе заключать такую сделку? — спрашиваю я, закусывая нижнюю губу.

— Потому что я хочу спать с тобой.

— Стейт, ты должен быть со своей командой.

— Я достаточно времени провожу с этими вонючими ублюдками. Ты нужна мне

сегодня в постели.

— Я не хочу, чтобы у тебя были неприятности.

— Я сойду с ума, если не буду с тобой сегодня вечером, и тогда у меня будут

неприятности.

— Конечно, — шепчу я.

В общежитии необычно тихо, когда мы направляемся к лифту. Я никогда не думала, как студентка колледжа, но так как это вечер пятницы, то я предполагаю, что они все

делают подставки для бочонков или играют в пинг-понг. Я приветствую тишину. Никаких

любопытных глаз или несносных придурков, только книжные ботаники, развалившиеся на

диванах и стульях, не обращали на нас внимания вообще. Я тяну Стейта за руку, пока мы

ждем лифт.

— Это, должна быть, я.

— Да, это так, — ворчит он.

Затем он шокирует меня вопросом:

— Как ты думаешь, ты когда-нибудь будешь жить в общежитии?

— Нет.

Он выходит быстро, не требуя никаких размышлений.

— Ты когда-нибудь представляла себя здешним студентом?

— Нет. Но я представляла себе здесь в другом смысле.

— Например?

— Ты знаешь, поздно ночью, когда я скучаю по тебе, я представляю, как ты лежишь

в своей постели и думаешь обо мне, — я немного краснею, но потом на глазах появляются

слезы.

— А потом? — он убеждает меня продолжать. Где-то вдалеке раздается звон лифта.

— Я трогаю себя.

Дверь плавно открывается. Я вздыхаю с облегчением, когда в нем никого нет.

Он тащит меня в лифт, и я почти теряю равновесие, когда моя спина прижимается к

стене. Ладони Стейта опускаются по обеим сторонам от моей головы. Он прижимает свое

желание к моему центру, и я чувствую каждый дюйм его тела.

Он до боли прикусывает мою нижнюю губу, затем проводит по ней языком, заставляя боль исчезнуть. Его руки скользят вниз по стене лифта, пока не хватают меня за

задницу.

— Сегодня вечером я буду брать тебя разными способами.

— Тебе нужно отдохнуть перед игрой. Я не буду нести ответственность за то, что ты

завтра будешь медлить.

— Я не буду тебя винить. Я буду винить твою волшебную вагину.

— Стейт, — визжу я и утыкаюсь головой ему в шею.

— Что? Я просто честный.

— Перестань, мне неловко.

— Хорошо, Королева.

Он хихикает всю дорогу до своей комнаты, со мной в своих руках.

ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ

Я оседлала его, двигаясь в идеальном темпе. Все это дарит такие ошеломительные

чувства. Стейт настоял, чтобы на этот раз я была сверху. В конце концов я сдалась, но

настояла на выключенном свете.

— Не переставай меня трогать, — хнычу я.

Большим пальцем Стейт потирает мой клитор, продолжая крепко сжимать мое

бедро, и помогает мне двигаться. Это слишком. Мои нервы напряжены и готовы

взорваться в любую минуту.

Стейт садится лицом к лицу и продолжает двигать мои бедра. Это новая для нас

поза, более глубокая и еще более восхитительная.

Мои губы касаются его губ, а затем я облизываю свои.

— Стейт, я больше не могу сдерживаться.

— Давай, боже. Не сдерживайся, Королева, — он толкается в меня.

Мы оба падаем в наш вихрь удовольствия. Стейт дрожит, притягивая меня ближе к

себе, пока между нами ничего не остается.

— Я загадал желание, — говорит он.

— Что?

— Я загадал желание, а потом нашел тебя.

— Ох, детка, я так тебя люблю, черт возьми, — я обхватываю ладонями его лицо.

Стейт откидывается обратно на кровать, а я ложусь у него на груди. Мы не

утруждаем себя уборкой и скоро нас одолевает сон. Это самый лучший сон на свете. Мое

тело полностью расслаблено, мысли легки, а сердце не пустое впервые в жизни.

Когда лучик солнечного света проникает в комнату, я чувствую легкие поцелуи на

своей руке.

— Малышка.

Я открываю один глаз, отказываясь полностью проснуться от лучшей ночи в моей

жизни.

— Мне нужно отправляться на поле. Я сделал для тебя кофе.

— А-а, ты мой ангел-хранитель, под номером семь, — я делаю вид, что нюхаю

воздух, открыв один глаз.

— Шейн заедет за тобой через два часа. Кроме того, сюда доставят завтрак для тебя.

— А-а, двойной ангел-хранитель, — я стону и наконец переворачиваюсь на спину.

— Как же мне так могло повезти?

— Бог создал меня для тебя.

— Разве ты не должен быть в режиме «разорви и уничтожь их», а не в режиме

«сентиментальный мальчишка»? — я хлопаю его по бицепсу.

Он издает сердечный смешок и целует меня в губы.

— Ииииууу. У меня несвежее дыхание.

— Это самое худшее, что было в моей жизни.

— Придурок, — я швыряю в него подушкой, а потом отталкиваю.

— Но мне это нравится, — он опускается ниже и целует меня крепче.

— Стейт, я не могу дождаться, чтобы увидеть тебя снова в игре.

— Ты даже не представляешь, сколько адреналина я получаю, когда знаю, что твоя

задница стоит на трибунах с моим номером.

— Иди уже! — я толкаю его в грудь. — Прежде чем я затащу тебя обратно в

постель.

— Ладно, только открой дверь на завтрак и Шейн.

— Да, папочка, — я хлопаю ресницами, глядя на него.

— Я дам тебе папочка сегодня вечером.

— Боже, ты отвратителен, но я люблю тебя.

Стейт подмигивает мне, прежде чем закрыть дверь. Я слышу, как снаружи

поворачивается замок, а затем его тяжелые шаги удаляются по коридору. Я громко

вздыхаю и снова откидываюсь на кровать. Я вдыхаю его запах и закрываю лицо его

подушкой. Не проходит много времени, и я снова, под влиянием этого комфорта, засыпаю.

***

Шейн с таким же успехом может быть чертовым гонщиком Наскар. Вы бы никогда

не узнали, что она была чемпионкой по гимнастике с ее свинцовой ногой. Я потеряла счет

желтым огням, через которые она пролетела. Костяшки моих пальцев, стиснутых вокруг

ремня безопасности, побелели.

— Ты можешь притормозить. У нас полно времени, — предлагаю я.

— Что?

— Притормози к чертовой матери, — наконец кричу я, когда она проносится на

очередной желтый свет.

— Никто не может спокойно ехать со мной.

— Теперь я понимаю почему.

— А ты знаешь, что все знаки Стоп с белой каймой вокруг них необязательны для

остановки?

— Значит, ты на свое усмотрения решаешь останавливаться или нет? — я бросаю на

нее косой взгляд и позволяю ей все обдумать.

— Да, но только для тех, что с белой каймой вокруг них.

— У них у всех белые границы, ненормальная, — четыре квартала спустя, я начинаю

орать на ее сказанный бред.

— Ты действительно мне поверила? — она смеется, пока не начинает задыхаться.

— Да, как последняя дура, — я поднимаю брови.

Она смеется всю дорогу до своего парковочного места. Как и у Стейта, у нее место

намного ближе, чем парковочные места других людей. Я осматриваюсь и не могу найти, где находится место для парковки Стейта. Мне любопытно посмотреть, оно занято или

свободно. Но путь, по которому мы следуем, я не узнаю.

— Я не помню этой дороги.

— Да, в прошлый раз ты, наверное, ошиблась входом. Эта сторона используется

реже и находится примерно на таком же расстоянии от наших мест до рекомендуемого

входа.

— Я не уверена, что снова поверю тому, что ты говоришь.

Она посылает мне улыбку, продолжая вести нас через толпу. Мы останавливаемся

перед прилавками с едой.

— Я умираю с голоду. Ты голодна? — спрашивает она.

Мой желудок принимает приглашение, громко урча. Завтрак Стейта не очень

устроил меня, и я сдалась после второго укуса бутерброда с яйцом.

— Чего ты будешь? — спрашивает она.

— Мне все равно, — пожимаю я плечами. — Я буду то же, что и ты.

Она бросается к лавочке с питой (прим.пер. — круглый, плоский пресный хлеб).

Перед ней стоит длинная очередь, которая быстро рассасывается. Я просто сую Шейн

деньги и прошу ее заказать мне тоже, что и себе. Я молюсь, чтобы там не было рыбы или

ананаса. Все остальное я могу с лёгкостью вынести.

— Не говори Стейту, что я это сделала, — она поворачивается и протягивает мне

огромную завернутую питу.

— Что? — спрашиваю я.

— Что я делала заказ за тебя, — она откусывает огромный кусок от своей куриной

питы и начинает говорить с набитым ртом. — Он сказал, чтобы ты принимала сама

решения и делала заказы.

— Серьёзно? — я криво улыбаюсь.

— Да, назовем это кодексом сучки.

— Кодекс сучки, — повторяю я. — Мне это нравится.

— К этому нельзя относиться легкомысленно. Это как Бойцовский клуб, только с

сучками и кодексами.

— Поняла, — смеюсь я и следую за ней.

Я завидую тому, как она так легко расправляется со своей питой, двигаясь к нашим

местам. Это определенно не первое ее родео. Я жду, пока мы сядем на свои места, чтобы

разложить на коленях салфетки.

Шейн позволяет мне спокойно поесть, пока она занята своим телефоном.

Тот, кому она пишет, действительно занимает большую часть ее мыслей. Мне

нравится проводить с ней время. Она такая же простушка, как и я. Не то что другие

девушки из колледжа, с которыми я сталкивалась, у которых были слои косметики, и

распутная одежда.

Сегодня она одета не в майку Райдера, а в спортивную футболку цветов колледжа. Я

восхищаюсь ее самоотверженностью и в глубине души немного завидую. Я вполне могла

представить себя в танцевальной команде колледжа, надирающей задницы или, по

крайней мере, пытающейся это сделать. Но это просто было не для меня, и ничто не могло

это изменить. Черт возьми, я запуталась.

— Бэйлор.

Я слышу свое имя как раз тогда, когда откусываю от питы совсем не женский кусок, из-за чего в моем рту появляется слишком много еды. Когда я поднимаю глаза, то

сталкиваюсь лицом к лицу с родителями Стейта. Я мысленно проклинаю дурацкие места.

Его мама, кажется, только рада меня видеть.

Я машу рукой и борюсь с желанием проглотить еду. Шейн протягивает мне свою

колу, и я с благодарностью делаю большие глотки шипучей жидкости. Прежде чем я

успеваю встать и заговорить, мое тело охватывает приступ кашля.

— Сильно проголодалась? — спрашивает его мама. — И возьми во внимание, это не

маленькая детская порция.

Я игнорирую ее комментарий настоящей сучки-мудилы-ненормальной и обнимаю

отца Стейта.

— Здравствуйте.

— Мы как раз поднимались в нашу ложу. Стейт хотел, чтобы я убедился, что ты

нормально добралась до своего места.

— О, я на месте и объедаюсь, — я провожу потными ладонями по своим рваным

джинсовым капри.

— Прекрасная стратегия. Еда на стадионе — самая лучшая.

— У тебя будет сердечный приступ, и ты растолстеешь, — усмехается мама.

Господи Иисусе, этой женщине нужно хирургическим путем засунуть в задницу

початок кукурузы.

Я собираюсь открыть рот и просто прояснить все между нами, но она опережает

меня как чертова молния.

— Бейлор, я хочу познакомить тебя с Тией, — из-за ее спины выходит великолепная

девушка примерно моего возраста.

У нее длинные темные волосы, идеально спадающие волнами по спине, оливковая

кожа и тонкие черты лица. На Тие также надета футболка с номером семь.

— Привет, — я посылаю ей теплую волну, молясь, как чертова дура, что она просто

кузина.

— Тиа и Стейт знакомы еще со средней школы. Они были королем и королевой бала

два года подряд.

— Мило, — я включаю автопилот и протягиваю ей руку для рукопожатия.

— Приятно познакомиться. Я Бейлор, девушка Стейта, — последние два слова я

рычу, как могучая львица, и чертовски горжусь этим.

— Забавно, он никогда не упоминал о тебе, — мурлычет она в ответ.

— Забавно? Как давно ты знаешь Стейта, Тиа? — Шейн поднимается на ноги, и я

чувствую ее горячее дыхание на своей шее.

— Со средней школы.

— Тогда ты дерьмовая лгунья. У него на спине уже много лет написано имя Бейлор.

Так что я раскрыла твой блеф, сучка.

Я подавляю смешок, когда у обеих женщин отвисают челюсти.

Отец Стейта прочищает горло.

— Я всегда была его, но было приятно познакомиться с тобой, — просто назовите

меня хищницей, которая нашла свои новые клыки.

— Бейлор.

Я слышу, как кто-то выкрикивает мое имя, оборачиваюсь и вижу, как Стейт

перепрыгнул через ограждение, отделяющее поле от трибун, и я начинаю бежать к нему, не утруждая себя извинениями.

— Королева.

— Номер семь.

Он на секунду заглядывает мне через плечо, и я точно знаю, на кого он смотрит.

— Похоже, твоя мать начинает играть в свою игру.

Его губы врезаются в мои, а его рука в перчатке впивается в мои волосы, притягивая

меня ближе. Я чувствую, как мои ноги отрываются от бетона и взлетают в воздух. Это

заставляет меня хихикать ему в рот, не останавливая его язык от притязаний на меня. Он

отстраняется на секунду и снова быстро чмокает меня в губы.

— Да пошли они, — рычит он. — Я люблю тебя.

Он поправляет браслет на запястье, который не снимал с того дня, как надел его, и

отступает, не очень скрыто поправляя защитную раковину. Лучшей реакции на встречу с

одной из его бывших — быть просто не могло.

Я, подрыгивая, да, именно подпрыгивая возвращаюсь назад к Тие и его матери

одновременно убирая растрепанные кудри, обрамляющие мое лицо.

— На чем мы остановились? — спрашиваю я, улыбаясь.

— Мы направлялись к своим местам, но нужно было убедиться, что ты добралась

сюда нормально.

— Спасибо, — я снова обнимаю его отца, прежде чем они уходят.

— Господи, Бейлор, я боюсь тебя даже с кодексом сучки, — Шейн хватает меня за

плечи. — Это было круто.

— Черт возьми, Шейн, — я делаю глубокий вдох. — Понятия не имею, откуда это

взялось.

— Это твоя внутренняя стерва, и мне это понравилось, очень понравилось, — она

кивает.

Я снова сосредотачиваюсь на поле и разочарованно вздыхаю. Я хотела посмотреть, как Стейт будет разминаться, но наверстываю упущенное, следя за каждым его

движением. Там он выглядит крошечным, и то, как он двигается, происходит так

незаметно и естественно. О, и еще чертовски сексуально.

Шейн и я стоим на ногах, отряхиваясь, когда команда выбегает из дымящегося

туннеля. Не думаю, что мне когда-нибудь надоест смотреть, как Стейт выводит свою

команду. Как и в прошлом домашнем матче, стадион просто обезумел от волнения. Это

заразительное чувство.

— Хей, — я хлопаю Шейн по плечу.

— Что? Не говори мне, что ты беременна, что просто убьет кодекс сучки.

— Нет, — мои глаза широко открылись. — Черт возьми, нет. Послушай, — я

поворачиваюсь к ней, кладу ладони на бедра и начинаю. — У этой команды есть твердая

наступательная линия, которая сделает прорыв Стейта труднее. Ему придется следить за

множеством экранов и мчаться изо всех сил. Райдеру нужно подбросить мяч в воздух, потому что с другой стороны их оборона довольно сильная.

— Черт возьми, кто-то делал домашнюю работу.

— Это легко, когда игрок номер один — твой, — я подмигиваю ей.

— Я могла бы поспорить на счет игрока номер один. Кажется, он у меня тоже есть.

Я хочу задать ей еще несколько вопросов, но мяч уже в воздухе, и толпа

неистовствует. Стейт находится на точке во время первой попытки продвинуться далее, не

позволяя другой команде получить первой этот шанс. У него два раза подряд сбивание, из-за чего я почти сочувствую квотербеку, когда он медленно поднимается с земли во

время первой четверти.

К четвертой четверти мой голос почти не слышен. Счет сравнялся, и игра Райдера

закончилась. Он сделал три перехвата и ничего не может сделать в нападении. Наша

оборона была там большую часть игры, и, судя по тому, как они двигаются, они

истощены. Их тела прошли через ад.

В игре осталось всего тридцать секунд, а соперник находится всего в десяти ярдах от

гола. Мы не можем остановить их бегущую игру. Шейн и я стоим на своих местах, крича

во всю глотку, когда Стейт поднимает руки, чтобы заставить своих поклонников кричать

громче.

Я даже не слышу собственного голоса и не знаю, доносится ли туда какой-нибудь

звук. Центр бьет по мячу, квотербек возвращается за пасом. Я обращаю внимания на

тренера Пита, прыгающего вверх и вниз, кричащего то-то, но все происходит так

чертовски быстро.

Я замечаю, как номер семь, мой мужчина, подпрыгивает в воздух. Он вытягивает

пальцы до упора, ловя мяч. Все на поле ошеломлены. Стейт бежит по полю к конечной

зоне своей команды, прежде чем кто-либо поймет, что происходит.

Его длинные ноги двигаются легко. Есть три противника, которые угрожают догнать

его, но он ни на секунду не замедляется. Он уже на десятиярдовой, потом пятиярдовой

линии, когда игрок другой команды хватает его за плечо. Стейт не позволяет остановить

его, и тащит парня вместе с собой в конечную зону.

Я подпрыгиваю в воздух, крича еще громче вместе с остальными радостными

фанатами. Шейн тянет меня за руку и показывает на часы. Игра окончена. Мы только что

победили. Я поворачиваюсь обратно к Стейту, который стоит в конечной зоне, окруженный своими товарищами по команде, но, когда он выходит из круга, он смотрит в

мою сторону и указывает прямо на меня.

Я знаю, что он меня не видит, но от этого жеста у меня кружится голова. Он без

всяких усилий втянул меня в свою жизнь и теперь при каждом удобном случае делает

частью ее.

Мы с Шейн обнимаемся, как идиотки. Я виню в этом адреналин, бурлящий во мне, и

немного командного духа. Когда я отстраняюсь, я поднимаю указательный палец и

покачиваю им.

— Он номер один и мой, — кричу я, перекрывая рев толпы.

— Смотри, — она бьет меня по плечу и указывает пальцем.

Стейт снова стоит у ограждения и машет мне рукой. Я мчусь к нему, как гребаная

звезда легкой атлетики. И на этот раз он перетягивает меня через перила и прижимает к

своей груди. Я обхватываю ногами его потное и сексуальное тело, сцепляя лодыжки

прямо над его задницей.

— Это было из-за проведенной ночи с тобой, — его губы касаются моих прежде, чем

я успеваю ответить.

Я прикусываю его нижнюю губу, просовывая язык ему в рот, и целую его как черт.

Его руки в моих волосах дергают и тянут. Мы целуемся так, будто никто не смотрит на

нас,

хотя

нас

видит

весь

мир.

ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

— Бейлор, канал ESPN (прим.пер. — американский кабельный спортивный

телевизионный канал) был нацелен камерой прямо на тебя, — в десятый раз повторяет

Шейн, пока мы ожидаем снаружи раздевалки.

Как и в прошлый раз я просто пожимаю плечами.

— Это было словно чертово трахание ртами.

— Заткнись, — я слегка киваю головой в сторону его злой матери и Тии, свирепо

смотрящей на нас.

— Так оно так и было. Это дерьмо было похоже на сцену из Титаника.

Я ничего не могу поделать со своим смехом от ее приведенной аналогии, потому что

она попала в десятку. Я никогда не чувствовала себя Розой на носу корабля с

распростертыми руками, готовой завоевать весь мир, но сейчас чувствую. У нас со

Стейтом все будущее впереди, и никто и ничто нас не остановит.

Как и в прошлый раз, Стейт и Райдер — двое последних мужчин, покинувших

раздевалку. Я влетаю в его объятия, даже не заботясь о том, насколько ему сейчас

чертовски больно. Запах древесного, мужественного геля для душа заполняет меня, что

заставляет желать съесть его живьем прямо здесь, черт возьми.

— Что ты сделала с моей девочкой? — он немного отстраняется.

Его улыбка настолько большая, что я не могу не ответить тем же.

— Она прямо здесь. Номер семь научил меня жить, и это чертовски приятно.

— Поцелуй меня.

Я следую его приказу, соединяя наши губы и он быстро отстраняется.

— Что случилось, Стейт?

— Вот что случилось, — он кивает головой в сторону матери и Тии.

— Да пошли они, — говорю я шутя.

— Господи, что с тобой сделал футбол?

— Превратил меня в тигрицу, — я хихикаю, чувствуя кайф от жизни.

— Тогда тебе стоит не много сбавить обороты, тигрица.

Он опускает меня на землю, не выпуская моей руки, пока мы направляемся к его

машине. Шейн и Райдер присоединяются к нам под предлогом того, что их машины стоят

слишком далеко. Похоже, ее родители купились на эту историю, и они ничего не

подозревают. Астронавт на Марсе мог бы обнаружить их тягу друг к другу. И вскоре

чмоканье губ заполняет заднее сиденье.

Стейт включает свою стереосистему и гремит: C’mon Let Me Ride — Skylar Grey. Я

не студентка колледжа, как все остальные, но в этот момент я чувствую себя ею. Ночной

ветерок вместе с заводной песней создает атмосферу. Стейт крепко сжимает мою руку в

своей, и на каждом светофоре наклоняется, чтобы украсть поцелуй.

Я никогда не упускаю случая поцеловать его в ответ или сказать ему, как сильно я

его люблю. Мы подъезжаем к тому же шикарному ресторану, в котором обедали в первый

вечер с его родителями и тренером. И снова мы идем рука об руку и сидим в той же

кабинке, но с одним новым членом — Тией. Стейт не обращает на нее внимания, даже

когда его мать-бульдог начинает настаивать сильнее.

Каждый раз, когда она пытается втянуть Стейта в разговор с Тией, Шейн наступает

мне на ногу. Господи, к концу вечера у меня будут сломаны на ногах все пальцы.

— Что ты хочешь съесть? — Стейт шепчет мне.

— Тебя, — я посылаю ему дьявольскую улыбку.

— Веди себя прилично, — рычит он.

— Я не слишком голодна. Можно мне просто перекусить тем, что будет в твоей

тарелке?

— Я закажу еще один салат и съем все овощи, которые тебе не понравятся, — кивает

он.

— Идеально, — я целую его в губы.

Стейт заказывает самый большой стейк, картофельное пюре, запеченную картошку и

два салата. Как только официантка уходит, я чувствую злобный взгляд его матери.

— Не хочешь бутерброд, дорогая? — спрашивает она меня.

— Нет, я поела на стадионе, — отвечаю я с натянутой улыбкой.

— О, это верно, мы как раз помешали тебе обжираться.

— Мама, — Стейт хлопает ладонью по столу.

— Нет, она права, малыш, — я хватаю его за согнутый бицепс. — Я ела как свинья, но это было так вкусно.

Он смотрит на меня сверху вниз с вопросом на лице.

— Тот завтрак, который ты заказал в свою комнату в общежитии, был

отвратительным. Но после твоего ухода я оценила этот жест.

Счет: Бейлор – 1, Кунтазавр – 0.

Он прикусывает нижнюю губу, поняв мою игру.

— Господи, как бы я хотел, чтобы ты снова осталась, — его голос звучит так громко, что слышит весь стол.

— Нет, сегодня мы останемся у меня дома!

Если я не могу убить их добротой, то пошлостью точно выйдет. Как обычно, разговор переходит в футбол, как будто никто не присутствовал на матче. Райдер и Стейт

соревнуются в своей бесконечной теме о том, кто лучше. И вскоре я понимаю, что нет

никакого способа сравнить их позиции, но они, кажется, любят спорить по этому дерьму.

Нам приносят салаты, и я терпеливо жду, пока Стейт выдернет из них оливки, огурцы и прочую гадость. Я остаюсь с идеальной горкой салата айсберг, пропитанного

соусом ранчо.

— Подождите, — останавливает всех Стейт, — Я собирался подождать до обеда, но

просто не могу. Спасибо моему отцу за помощь.

Я смотрю на его отца, у которого на лице огромная улыбка. Стейт поворачивается ко

мне, и мое мужество, кажется, испаряется. Все взгляды устремляются на меня, и я хочу

наступить на его чертову ногу, сильно.

Он достает из кармана черную коробочку, и я чуть не падаю в обморок. Я начинаю

мотать головой из стороны в сторону. Я знала, что когда-нибудь выйду замуж за этого

мужчину, но, чтобы сейчас? Нет. Серьёзно? Нет.

Да, он открывает черную коробочку с кольцом. Чертово кольцо с бриллиантами, желтыми бриллиантами.

— Я люблю тебя, Бейлор. Ты — моя вечность. И вообще, единственный человек для

меня. Так было с первого дня знакомства с твоей сопливой маленькой задницей. Я

заставлял тебя играть со мной в футбол, а ты жульничала в УНО, как никто другой. Кингс

свел нас вместе, а потом разлучил. Но забавно то, что теперь ничто не сможет разлучить

нас. Это кольцо обещания. Мое обещание тебе. Я обещаю любить тебя каждый божий

день до конца своей жизни. Ты самый важный человек в моей жизни. Я бы снял эту

футболку с номером семь только для того, чтобы играть с тобой в УНО всю оставшуюся

жизнь.

Я обнимаю его за шею, не заботясь о смотрящих на нас людей.

— Спасибо, Стейт. Господи, спасибо тебе!

Когда я отстраняюсь, он надевает кольцо мне на палец. Самое главное

подтверждение сказанных слов — кольцо с огромными желтыми бриллиантами. Я

прижимаю руку к груди, сжимая ее. Остальная часть обеда довольно неловкая, но кайф, который я сейчас испытываю, слишком вдохновляющий, чтобы кто-то или что-то мог это

испортить.

— У меня также есть подарок для Роу, моей маленькой принцессе.

— Ей понравится, — я беру вилкой кусок стейка с его тарелки.

Вскоре мы прощаемся и прыгаем в машину.

— Стейт, можно с тобой поговорить? — спрашивает мама, прежде чем он садиться в

машину.

Вот дерьмо! Она будет продолжать играть в свою игру.

Он джентльмен и идет к задней части машины, оставляя дверь открытой. О, как бы

мне хотелось, чтобы он закрыл эту дверь. Ведь между матерью и сыном происходит

самый душераздирающий разговор.

— Ты это серьезно? – говорит она с противным голосом.

— Да, мам. Я сказал тебе принять это или двигаться дальше.

— Ты что, блядь, серьезно? Мы спасли тебя, и вот как ты нам отплачиваешь.

Я кладу голову на колени, отчаянно желая не слышать этого.

— В чем, черт возьми, проблема, мам? Папа был на моей стороне с самого первого

дня. Ты одна ведешь себя как стерва.

— Она мусор, Стейт. Самый настоящий мусор. Ты заслуживаешь лучшего.

— Тебе нужно заткнуться и подумать о том, что ты говоришь. Я никогда не видел

тебя такой отвратительной, мама.

— Это потому, что я действительно люблю тебя и забочусь о твоем будущем.

— И ты пытаешься изгнать из моей жизни единственное хорошее, проявляя

жестокость.

— Она дрянь. Ты намного лучше.

— Мы сделаны из одного теста, — рычит он.

— Ты был спасен. А она — нет. Ее жизненный путь будет уничтожать тебя.

— Что за хрень? — он рычит.

— Боже, — я поворачиваюсь к Райдеру.

— Позволь мне разобраться с этим, Бейлор, оставайся в машине, — он выходит, но

их голоса продолжают быть слышны.

— Сынок, ты потеряешь все, ради чего работал.

— Ты потеряешь меня, мама. С меня хватит.

— Не надо, Стейт. Я буду бороться за твое будущее.

— Я не нуждаюсь ни в тебе, ни в твоем дерьме в моей жизни.

— Она мусор.

— Да поможет мне бог, если ты повторишь это еще раз, я взорвусь.

— Ну так взрывайся и уходи, пока еще можешь.

— Ты так против Бейлор, что не видишь, как этим разбиваешь мне сердце? Даже моя

настоящая мать не была такой жестокой и бессердечной! Я даже не узнаю монстра, в

которого ты превратилась.

Райдер должно встает между ними, так как воцаряется тишина. У меня кружится

голова от смущения и в основном от боли за Стейта.

— Бейлор, хочешь отвезти нас? — спрашивает Райдер.

Я выбираюсь с пассажирского сиденья и пересаживаюсь за руль. Я ловлю, как Стейт

бьет кулаком по металлическому столбу, прежде чем Райдер усаживает его на

пассажирское сиденье. На обратном пути к стадиону стоит тишина. Больше мы не

произносим ни слова, когда направляемся в спальню собрать одежду. Стейт не

отказывается, когда я подвожу нас к дому.

— Прости, Бейлор, — наконец говорит он за несколько миль от моего дома.

— Не стоит. Мне ужасно стыдно, что она так меня ненавидит.

— Я ничего не понимаю. Я вообще на хрен ничего не понимаю.

— Все в порядке, малыш, я не хочу, чтобы тебе было больно.

— Мне больно? — кричит он. — Ты думаешь, мне чертовски больно слышать, как

она называет тебя этим дерьмом?

— Стейт, ты меня пугаешь, — мои руки начинают дрожать на руле.

— Прости, Королева, просто знай, что мне не больно. Я в чертовой ярости. Папа

сказал, что поговорит с ней.

Я въезжаю на подъездную дорожку и ловлю Роу, выглядывающую из окна с ее

проклятым болтающимся зубом, который никуда не делся. Я поворачиваюсь к Стейту и

указываю на мое кольцо.

— Ты обещал мне мир, и я верю в это. Это означает, что мы разделим радость, горе

и боль мира вместе. Я рядом. Я никуда не уйду.

— Господи, я так боялся, что ты скажешь мне, что все кончено, — он прижимается

лбом к моему плечу. — Вот почему я не сказал ни слова по дороге сюда.

— Это никогда не кончится, до моего последнего вздоха.

— Я люблю тебя, — шепчет он.

— Нам лучше зайти внутрь. Роу практически сорвала жалюзи. Держу пари, она

обманом заставила Мисс Тами не спать, пока мы не вернемся домой.

Не проходит секунды, как он превращается обратно в сильного, надежного Стейта, которого я люблю, прежде чем выйти из машины. И точно так же, как и во все другие

времена, когда рядом Роу, я становлюсь наблюдателем их сумасшедших выходок. Он

подхватывает ее на руки еще до того, как дверь полностью открывается.

— Шрек! Я знала, что ты вернешься домой сегодня вечером.

Я снова и снова прокручиваю в голове ее слова. Домой. Домой.

Я согласна, Стейт — это олицетворение дома.

— Привет, принцесса. Я скучал по тебе.

— Классный подкат.

Он посмеивается над ее комплиментом, прежде чем усесться в мое кресло. Я

извиняюсь и иду умываться, чувствуя себя грязной от пребывания на стадионе. Я

бросаюсь в душ и быстро ополаскиваюсь, потом натягиваю шорты из спандекса и

огромную футболку с золушкой. Она спадает с плеча, так как у меня есть привычка

вырезать воротник из всех моих футболок.

Блеск желтых бриллиантов на моем пальце привлекает мое внимание. Оно простое и

красивое. Я легонько целую его, прежде чем выйти в гостиную. Мисс Тами смотрит на

него, пока я устраиваюсь рядом с ней.

— Тебе нравится? — шепчет она.

— Ты знала?

— Конечно, я знала. Мы со Стейтом много общаемся.

Это заявление согревает мое сердце.

— Я люблю его.

— Посмотри на них, — говорит она и сжимая мою колено, целует в висок.

Мы обе изучаем Роу и Стейта, которые глубоко погружены в разговор о игре

принцесс, которую он должен был исполнить на поле сегодня вечером.

— Драконы были слишком злобными. Может быть, в следующей игре.

— Ты должен добраться до замка, Стейт, — она раздраженно потирает лоб.

— Эй, — он усаживает ее в мягкое кресло. — Может быть, я и не победил всех

драконов, но у меня есть это.

— Это для самой прекрасной принцессы и моего лучшего советника по футбольным

играм, — он опускается на колени. — Роу, королева Поп-тартс, я хочу тебе кое-что

сказать.

Она хлопает ладошками перед его грудью с проблеском надежды, мерцающим в ее

глазах.

— Я обещаю быть с тобой всегда, — он открывает черную коробочку с

миниатюрной копией моего кольца.

— Черт, — шепчет она, прежде чем вытащить кольцо из коробки.

Она надевает его на средний палец и начинает гарцевать по гостиной, напевая. Она

застывает на середине хип-хоп танца.

— Подожди, — она хватается за грудь. — Сисси, ты не против? Я имею в виду то, что он подарил мне кольцо.

Я хихикаю, а потом поднимаю свою руку.

— Да мы словно близнецы, — она прыгает ко мне на колени.

— Да, как и всегда, — я крепко обнимаю ее.

Она шепчет мне на ухо, так громко, как может только Роу:

— Спасибо, что привела его к нам.

Я смотрю через ее плечо, чтобы увидеть, как Стейт вытирает глаза, прежде чем

опустить ладони на бедра.

— Он наш навеки, — я не прерываю зрительный контакт, когда говорю ей это.

ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

— Это просто нечестно, — Роу в отчаянии топает ногой.

Ни хрена себе, думаю я, заталкивая в сумку костюм долматинца на Хэллоуин.

— Мы вернемся в субботу, чтобы провести с тобой весь день и выпрашивания

сладостей, — я постукиваю ее по кончику носа.

— Обещаешь?

— Обещаю. Держи Стейтового Шрека в безопасности.

— Окей.

Нас прерывает стук в дверь и входит с радостной улыбкой Шейн, держа две большие

чашки кофе в руках. Она несколько раз приезжала на девчачью вечеринку и покорила Роу

так же, как и Стейт.

— Шейн, — Роу бросается к ней, обнимая за талию.

— Привет, милая.

Она успевает передать мне кофе и сесть на диван, прежде чем Роу оказывается у нее

перед носом. Она набрасывается на нее с сотней вопросов.

—Я возьму свою сумку и сообщу мисс Тами, что мы уходим.

Шейн кивает мне, но все ее внимание сосредоточено на Роу и ее безумной истории.

Она в совершенстве описывает свой костюм, Стейта и мой.

Я слышу, как Шейн хихикает, когда я выхожу из комнаты: — Бейлор будет

идеальной собачкой.

— Я уже собираюсь уходить, — я со скрипом открываю дверь мисс Тами и

заглядываю внутрь.

— Ладно, милая, — она со стоном встает с кровати.

— Ты в порядке? — спрашиваю я ее.

— Просто чудесные последствия подкрадывающейся старости.

— Позволь мне тебе помочь.

— Давай вали уже, — она отталкивает меня от себя.

— Вредная старушка.

Я помогаю ей встать, расправить ночную рубашку и пригладить волосы. Я

действительно не хочу оставлять ее прямо сейчас, так как знаю, что она плохо себя

чувствует, но никогда не попросит о помощи.

Забавно, эта женщина может отдать все, но от простой помощи отказаться.

— Убирайся отсюда, сексуальный долматинец.

— Я заплачу тебе за это, — отвечаю я.

Она и ее друзья сшили мне костюм для вечеринки в честь Хэллоуина в колледже. Я

почти уверена, что у них была целая вечеринка, в честь пошива этого чертовски

откровенного наряда. Они создали костюм века с блестками, бисером и всем прочим.

— Отправляйтесь в путь, девочки, — объявляет она, входя в гостиную. — Мне не

нужно, чтобы Стейт взорвал мой телефон.

— О, ты же знаешь, что тебе нравится быть обожаемой горячим парнем из

колледжа, — Шейн играет бровями.

— Эй, он мой, — Роу хватается за грудь.

Я дарю им много обнимашек и поцелуев, прежде чем выйти на улицу с Шейн.

Осеннее солнце стоит высоко в небе, а идеальная температура и прохладный бриз

смешиваются вместе в воздухе. Деревья давно сменили цвет, из-за чего оранжевые и

желтые листья, падают на землю в идеальном сочетании. Это просто замечательный день.

Я смотрю, как мимо проносятся деревья, пока мы едем, и чувствую связь с ними. Я

изменилась точно так же, как и они, за исключением того, что я никогда не вернусь в

оболочку, которую я называла жизнью.

— Вы с Райдером уже выбрали костюм для вечеринки?

— Он собирается быть футбольным игроком, а у меня есть костюм котенка.

— Я собиралась ударить тебя, если ты бы сказала, что оденешься гимнасткой.

— Отличная мысль!

— Прошу тебя, заткни свой грязный ротик.

Мы обе слегка хихикаем, но я чувствую, что ее беспокоит обсуждаемая тема.

— Ты в порядке, Шейн?

— Просто немного нервничаю из-за предстоящих дел, — она пожимает плечами и

кладет в рот несколько Тик-Так.

— Все будет хорошо. Что еще тебя беспокоит? — я поднимаю руку и показываю

какой-то странный знак для смеха. — Код сучки.

— Райдер, — вздыхает она.

— И что же? — я толкаю ее.

— Он боится моего отца.

— Совершенно оправдано.

— Даже не смей принимать его сторону, — выплевывает она.

— Я и не собираюсь. Откройся мне. Ты никогда не говоришь об этом. Мы все

видим, что, что-то происходит. Черт, держу пари, твой отец даже видит.

— Все довольно просто. Он любит футбол и не хочет злить моего отца.

— Ты хочешь с ним что-то большее?

— Да, я хочу все, — она бросает на меня быстрый взгляд. — Он даже не хочет

держать меня за руку на людях. Должно быть, у нас очень секретные отношения. Он

знает, что я хочу большего, но все сводится к гребаному футболу.

Впервые я осознаю, насколько невероятно счастлива. Стейт с самого начала дал мне

понять, что я для него приоритет номер один, даже по сравнению с футболом. Временами

этот факт выводил меня из себя, даже заставлял чувствовать себя виноватой, но теперь я

благодарна. Как будто Шейн — любовница Райдера и падчерица ее отца, когда речь

заходит о футболе.

— Может быть, когда сезон закончится, вы двое сможете поговорить и обсудить это

с родителями.

— Вряд ли. Все дело в футболе, и с меня хватит.

— Твоя мама, кажется, понимает тебя.

— Понимает, но она скорее хранительница мира, — она хлопает по рулю, заставляя

меня подпрыгнуть. — Ты хоть понимаешь, что он даже не приезжал на мои соревнования, даже на Национальные в прошлом году?

— Мне очень жаль, Шейн, — я хватаю ее за руку и сжимаю, потому что мне

действительно очень жаль.

Это похоже на медленную пытку иметь идеальных родителей, но не иметь связи с

ними.

Полная противоположность тому, что испытала я. Я вовсе не завидую ее

положению.

— Эй, у меня есть идея, — говорю я после тридцати минут молчания.

— Я не собираюсь петь тебе любовные песни, — она закатывает глаза.

— Очень смешно, лузер. Давай соберемся в твоем общежитии.

— Серьёзно? Я подумала, что перед вечеринкой ты захочешь заняться горячей

щенячьей любовью со своим пожарным.

— Нет, давай реально соберёмся в твоем общежитии!

Это первая улыбка с тех пор, как Шейн покинула Роу. Она живет в общежитии

напротив Стейта. Дух Хэллоуина наполняет кампус декором и шумными студентами

колледжа. Я замечаю, что ее общежитие гораздо менее населено, но здесь присутствует

еще больше занудная толпа, заполняющая все открытое пространство.

Комната Шейна простая. Если вы рассматриваете штаны для йоги и другую

тренировочную одежду, скомканную на полу, как украшение, то, наверное, она украшена.

— У тебя есть соседка по комнате?

— Теоретически, но ее здесь никогда нет. Она долбиться со своим мальчиком для

развлечений двадцать четыре на семь.

— Ни слова больше, — я бросаю сумку на пол и иду в ее туалет.

К тому времени, как я возвращаюсь в гостиную, Шейн уже начинает завивать свои

длинные каштановые волосы. Она показала мне фотографию своего костюма котенка на

Пинтерест. Это сочетание милости с примесью сексуальности.

— Подожди, пока не увидишь этот чертов костюм, который мисс Тами и ее подруги

сшили для меня.

— Порази меня, — Шейн поворачивается ко мне.

Я достаю из сумки обтягивающую черную мини-юбку. Они сшили очень короткую

белую майку для верхней части юбки, где тщательно были расставлены бусины и стразы

по всей своей оправе.

— Чееееееерт, — вскрикивает она.

— О, это еще не все.

Я вытаскиваю шипастые черные туфли на высоких каблуках, чулки в сеточку и

повязку на голову с собачьими ушками.

— Господи, я надеюсь, что в этих чулках из рыболовных сетей есть дырка для

промежности. Стейт просто уделает тебя по-собачьи. Гав, гав.

Я падаю на кровать в приступе смеха, представляя, как мой пожарный нападает на

меня сзади. Шейн бросает мне зеркало с подсветкой и жестом показывает, чтобы я начала

краситься. Я наношу немного консиллера на свои проблемные места, а затем тонкий слой

тонального крема на лицо. Дальше следует идеальный мазок подводки для глаз и толстый

слой туши.

— Позволь мне нанести тебе тени для глаз. Я чертовски хороша в этом, — она

облизывает кончик указательного пальца и прижимает его к своей заднице.

— Только не слишком, — предупреждаю я ее.

— Заткнись и закрой глаза.

Я задумываюсь на секунду, но вскоре понимаю, что она не собирается сдаваться. Я

закрываю глаза и расслабляюсь, когда она проводит мягкой подушечкой кисти по моим

векам. Я слышу, как где-то вдалеке звонит мой телефон, но нахожусь в гипнотическом

трансе.

Движение кисти проходит вдоль моего глаза, но я не смею шевелиться.

— Ладно, открывай.

Я несколько раз открываю глаза, прежде чем привыкнуть к нормальному

освещению. Сначала я замечаю широкую ухмылку Шейн, а потом смотрю в зеркало.

— Черт возьми!

Я поворачиваю лицо из стороны в сторону, чтобы увидеть весь эффект макияжа.

— Тебе просто нужно немного покраснеть, и я думаю, что будет идеально.

— Как, черт возьми, ты это сделала?

— Годы танцев и гимнастики, — отшучивается она.

Она нанесла более толстый слой подводки для глаз, смазала мое верхнее веко

великолепным мерцающим серебром с оттенком более стального цвета, сделав мне

потрясающий макияж. Кроме того, вокруг моего правого глаза были стратегически

расположены черные точки.

— Закрой глаза еще раз.

Я бы позволила этой девушке раскрашивать мое лицо хоть каждый день, поэтому я

закрываю глаза и позволяю мастеру творить свою магию. Я чувствую, как она наносит

тонкую линию чего-то на мое верхнее веко вдоль ресниц, а затем, как она очерчивает чем-

то черные точки. Вскоре после этого плисовая щетка пробегает по моей скуле. Я пытаюсь

отстраниться, но не убегаю от карандаша для подводки глаз, бегущего по кругу на

кончике моего носа.

— Ты, моя дорогая, официально собака. Гав, гав.

— Не смей больше на меня гавкать!

Я снова смотрю в зеркало и визжу, как маленькая девочка. Она очертила точки

вокруг моего глаза легким блеском, наклеила накладные ресницы и не забыла сделать

идеальный черный круг на кончике моего носа.

— Осторожнее с ресницами, им понадобится еще немного времени, чтобы

высохнуть.

— Мне так нравится! Ты потрясающая.

Я смотрю, как Шейн пудрит лицо и начинает накладывать свой собственный

макияж. Ясно, что у нее он будет светлее. У нее светло-розовые тени с легким мерцанием.

Она делает тонкие маленькие бакенбарды с маленькими точками вокруг носа и

подчеркивает цвет своих бровей светло-коричневым цветом.

Мой телефон снова звонит.

Стейт: «Ребята, вы готовы?»

Я: «Пока нет».

Стейт: «Мне нужна помощь, чтобы одеться».

Я: «Кто бы сомневался!»

Стейт: «Пооожааалуйста».

Я: «Нет! Встретимся у твоей машины через двадцать минут».

Я не могу вынести ожидания, поэтому делаю быстрое селфи своего макияжа.

Один мой палец накручивает прядь волос, а голова наклонена набок. Он отвечает

незамедлительно.

Стейт: «Ты только что сделала мне стояк…гав, гав».

Я: «И ты туда же!!!»

Стейт: «У кого это еще вызвало стояк?»

Стейт: «Я уже еду, чтобы надрать кому-то задницу».

Я прикусываю нижнюю губу, подавляя смешок.

Я: «Ни у кого, Халк! Шейн тоже гавкает на меня!»