Ключ к ее сердцу

Глава 15

Она не стала рассказывать о своем приключении Пламену. Ей казалось, что он не одобрит ее. К тому же, когда она пришла, ее ждал сюрприз: звонил Димитрий и сказал, что хочет заехать к ним и познакомить со своей невестой. Пламен предвкушал знакомство, строя предположения относительно того, какой будет женщина, полюбившая Димитрия, — он все еще был под впечатлением от встречи с ним. Анна предпочитала отмалчиваться. «Похоже, этот растяпа успел забыть, что познакомился с ней у меня на работе».

И вот, как только часы пробили десять («Ну конечно, Димитрий освобождается в 9.30», — вспомнила Анна), в дверь позвонили. Анна открыла дверь и приветливо улыбнулась вошедшим.

Она пригласила их войти и представила друг другу. Каролина отозвала Анну в сторонку:

— Димитрий до последнего момента не говорил мне, куда мы едем, сказал только, что это очень важно. Поскольку с мамой своей он меня уже знакомил, то я ломала голову, что же это может быть такое, перед чем он так волнуется. — Она хихикнула.

— А вы уже решили пожениться? — Анна сгорала от любопытства.

— Да, через два-три месяца. Он просто сводит меня с ума. Я никогда не встречалась с таким страстным мужчиной. Представляете, сегодня он уехал на полчаса раньше с работы, чтобы подольше побыть со мной! — Было видно, что Каролина восхищается поступком Димитрия. Для нее самой уйти с работы раньше чем через три часа после окончания рабочего дня было чем-то немыслимым.

Анна восхищалась тем, как Димитрий преобразился с Каролиной. Случайно поймав взгляд, который он бросил на свою возлюбленную, она почувствовала себя слегка уязвленной. «На меня он никогда так не смотрел! Впрочем, должно быть, мы просто не подходили друг другу. Но они — идеальная пара».

Ужин прошел шумно и весело. Анна с изумлением смотрела на Димитрия, рассказывавшего веселые истории про зверей и то и дело целовавшего Каролину. Он помолодел лет на десять и стал похож на того серьезного и одновременно веселого студента, которого Анна когда-то представила маме как своего жениха.

Каролина светилась от счастья. Вне работы она снимала маску железной леди и становилась привлекательной, милой и очень неглупой женщиной с хорошим чувством юмора. Анна подумала, что они могли бы стать близкими подругами.

Пламен тоже веселился от души. Ему было легко с этими людьми. Он представился как агент по недвижимости (для этого он сочинил красивую романтическую историю про то, как Познакомился с Анной в старом заброшенном доме, который та зачем-то пришла посмотреть). У Пламена не было друзей. Просто не хватало времени на то, чтобы уделять внимание тем, с кем его не связывает работа. И сейчас он внимательно рассматривал Димитрия. Он был немало удивлен тем, как тот изменился. Догадываясь, что это заслуга Каролины, он и не сомневался, что сам — то изменился еще больше.

Когда гости ушли, Пламен с Анной долго смеялись, вспоминая удивленное лицо Димитрия, которому сказали, что Каролина знакома с Анной дольше, чем с ним, и что он познакомился с Каролиной в каком-то смысле благодаря Анне. Потом Пламен вдруг посерьезнел и спросил:

— Интересно, я так же сильно изменился?

— На мой взгляд — нет. А почему ты спрашиваешь?

— Просто интересно. Мне кажется, что человек замечает такое сильное влияние на себя другого человека в последнюю очередь.

— По-моему, дело здесь больше в том, какое чувство человек испытывает. Димитрий полюбил Каролину. Взаимно. И это изменило их обоих. Наверное, наша любовь тоже изменила нас. Но я этого не замечаю, — она улыбнулась, — разве что мне пришлось научиться спать вдоль кровати, а не поперек.

— Да, это полезное умение.

Повернувшись от раковины, где он мыл посуду, к Анне, Пламен протянул к ней руки в пене от моющего средства.

— Ой! Не надо! — Она отпрыгнула от него.

— Какая тебе разница, мы все равно сейчас ляжем спать, и будет еще хуже, — Он крепко ее обнял. — Я тебя очень люблю. И если я меняюсь оттого, что я с тобой, то я не имею ничего против. Слышишь? Я готов измениться, чтобы нам с тобой было хорошо!

— Я знаю, я тоже. — Анна нежно ему улыбнулась.

— Да? Тогда прекрати стаскивать с меня одеяло по утрам!

— Это я стаскиваю с тебя одеяло? Да ты сам забираешь все себе, а мне только клочок оставляешь!

— Зато ты пинаешь меня, а это жесткие методы! Нам в Интерполе такое запрещают делать!

— А как еще я могу отвоевать себе одеяло?

— О! Я понял! — Пламен воздел руки к небу. — Этой женщине нужно от меня только одеяло! — И, схватив Анну на руки, он понес ее наверх.

Собираясь утром, Анна решала, чем займется после работы. «В кабинет шефа я сегодня не пойду, а вот к главному бухгалтеру заглянуть стоит», — решила она.

Во второй половине дня, съездив на встречу с клиентом и уточнив все детали их будущего контракта, Анна вернулась и допоздна сидела в своем кабинете, изображая бурную деятельность, хотя по работе все уже было сделано. Убивая время, она осуществила еще несколько важных дел: например, написала четыре письма, до которых раньше просто руки не доходили. Одно из писем было кузине, жившей в Англии. Та требовала, чтобы Анна во всех подробностях описала ей инаугурацию последнего хорватского президента, которого считала красавцем мужчиной. Учитывая то, что это славное событие произошло два года назад и многие забывшиеся детали пришлось досочинять, на письмо у нее ушло часа полтора. Наконец все разошлись. К удивлению Анны, ушла даже Каролина, так что теперь она была в офисе совсем одна.

Она вышла из своего кабинета и прошла в кабинет бухгалтера, порадовавшись тому, что здесь не принято запирать двери на ночь. Щелкнув выключателем, она стала внимательно рассматривать то, что открылось ее взору. Вдоль стены слева стоял длинный шкаф, забитый папками. Синими, желтыми и красными. Утешало только то, что этими папками пользовались все три бухгалтера, так что там вряд ли хранилось нечто такое, что стоило скрывать. Основной интерес для Анны представлял рабочий стол. Но оказалось, что его ящики заперты на ключ. Она нашла скрепку и, разогнув ее, попыталась вскрыть самый верхний. Сначала самодельная отмычка намертво застряла в замочной скважине, и Анна с ужасом начала себе представлять, что будет, если утром обнаружат здесь эту скрепку. Наверняка вызовут милицию, снимут отпечатки пальцев, и выяснится, что это делала Анна. А тогда расследование Пламена будет загублено. Не в силах вынести ужасной картины, которую она себе нарисовала, Анна дернула что было силы и упала на пол, зажав в руке злополучную скрепку. Потом, отдышавшись, попробовала вскрыть ящик еще раз, и это ей удалось! Однако радость ее длилась недолго. В ящике оказались: две запасные коробочки со скрепками, коробочка с кнопками, степлер, ножницы и два чупа-чупса. Один еще совсем новый, а другой початый и наспех завернутый в бумажку. Подавив искушение съесть чупа-чупс, Анна при помощи той же скрепки попыталась открыть нижний ящик. На этот раз ее преступное деяние было совершено без падения на пол: послышался щелчок, и замочек легко открылся. Ящик оказался набитым странными чертежами с указанием сторон света и упоминанием каких-то животных. Больше в ящике ничего не было. Анна вспомнила, что бухгалтерша прятала листы именно такого формата, и решила проверить, нет ли в остальных ящиках чего-нибудь подобного. Спустя полчаса она знала, что листы с чертежами — именно то, что скрывала бухгалтер. Оставалось только решить, что делать с ними дальше. Анна обратила внимание, что на листах стоит дата, она бегло просмотрела их, нашла тот, что относился к маю позапрошлого года, и вынула его из пачки. «Покажу Пламену», — решила Анна и уже хотела было выйти из кабинета, но вдруг услышала, как открывается входная дверь. Она стремглав бросилась к выключателю и погасила свет. И стала ждать.

Послышались шаги, покашливание, потом голос шефа. Давор тихонько что-то напевал. Он прошел мимо бухгалтерии в кухню (Анна обмерла) и, судя по звукам, стал заваривать себе чай. Потом прошел к себе в кабинет и включил компьютер.

В тишине все звуки, на которые обычно не обращают внимания днем, стали хорошо слышны. Благодаря этому Анна знала, что шеф сел в кресло и раскрыл какую-то книгу, видимо, дожидаясь момента, когда компьютер загрузится. Но точно так же шеф мог услышать и все звуки, которые производила Анна. Она надеялась, что сердце ее стучит не слишком громко.

Чуть погодя она все-таки решила выбраться из кабинета: что, если шеф решил сидеть здесь до утра? Как она тогда объяснит девочкам из бухгалтерии, что она здесь делает? Впрочем, можно будет притвориться, будто она пришла раньше всех. Только для этого все равно нужно будет тихонько пройти к входной двери. Если это возможно, то лучше попробовать сделать это сейчас. Анне очень не хотелось провести ночь среди бухгалтерских книг. Она тихонько выскользнула из кабинета, сделала несколько шагов и уже положила ладонь на ручку входной двери, как вдруг услышала голос шефа: «Кто здесь?»

Анна решила, что ей уже нечего терять, но если она просто останется на месте, то будет только хуже. И рванула на себя дверь. Когда-то, в школе, Анна неплохо бегала, но с тех пор прошло много лет, и она не тренировалась, так что пока она бежала от двери офиса до двери, выходившей в вестибюль с лифтом, то всего лишь побила собственный рекорд, который установила в десятом классе. А если бы продолжала усердно заниматься все эти годы спортом, то, безусловно, побила бы мировой. Она не могла дождаться лифта и припустила что было духу по лестнице. И, похоже, опередила шефа, если тот вообще собирался гнаться за ней.

Домой она ехала в предвкушении, как покажет свою добычу Пламену, как он обрадуется, похвалит ее, обнимет, подхватит на руки и закружит по комнате…

Анна влетела в дом и с порога позвала: «Пламен!» Никто не отозвался. Она оставила листок на столе в гостиной и занялась ужином. Через час, когда ужин был готов, появился ее детектив. Он вошел в кухню, держа в руке предполагаемую улику.

— Зачем тебе это?

— Это не мне, это тебе! — В голосе новоиспеченной Маты Хари слышалось довольство.

— Зачем? — почему-то изумился Пламен.

— Как зачем? Я выкрала этот листок из ящика письменного стола главного бухгалтера! — И Анна победоносно на него посмотрела.

— А зачем? — повторил он свой глупый, с точки зрения Анны, вопрос.

— Как зачем? Ты разве не видишь? Это какой-то загадочный чертеж. Отдай его на расшифровку своим специалистам. Ну не стой ты столбом! Скажи, что я молодец! Все-таки я рисковала! Ради нашего дела!

— Так. — Пламен с шумом поставил стул перед ней и сел на него верхом. — Во-первых, я никому ничего не буду показывать. Я и так знаю, что это. Это — схема расстановки мебели по китайской системе фэншуй. Моя мама когда-то увлекалась этим, и я прекрасно знаю, как это выглядит. И не спорь со мной! — сказал он, заметив протестующее движение Анны. — И что означают все эти цифры и буквы, я тоже знаю. Уверяю тебя, это не имеет отношения к наркотикам! Во-вторых, расскажи-ка мне про риск. Поподробнее. — Пламен кусал губы. Было видно, что он очень зол и встревожен. А может быть, даже напуган?

Анна смутилась. Она упрекала себя за то, что упомянула про опасность. И попыталась отвертеться:

— Ну сам посуди, взять из чужого стола лист, даже если никого рядом нет… — Она прикусила язык, но было поздно.

— Кто тебя видел? — Пламен почти кричал.

— Никто!

— Врешь!

Они молчали, яростно уставившись друг на друга.

— Рассказывай, — очень твердо произнес Пламен, и Анна поняла, что отпираться дальше бессмысленно. Когда она закончила, он помолчал, потом спросил: — Многого ты добилась в результате?

— Нет, но я считала… — попробовала защититься Анна.

— Подожди. Чего было больше: риска или пользы?

— Тогда или сейчас? — Она продолжала увиливать.

— Ответь. — Пламен говорил очень тихо и спокойно. Анна подумала, что было бы лучше, если бы он кричал.

— Больше было риска. Ты прав. Только перестань так со мной разговаривать!

— Ты помнишь, о чем мы с тобой договаривались в самом начале нашего сотрудничества? — Он пропустил мимо ушей ее просьбу.

— Нет! — Она почти выкрикнула это слово.

— Я так и думал. Мы договаривались, что ты не будешь предпринимать каких-либо действий, не получив на то моего согласия. Ты обещала. — Пламен был все-таки страшно зол. На последней фразе его голос чуть дрогнул.

— Но я думала, что…

— Ты обещала.

— Хорошо! Извини меня, я больше не буду! — она чуть не плакала от унижения.

— Разумеется, не будешь. Потому что я отстраняю тебя от дела.

— Как это?

— Очень просто. Ты больше не сотрудничаешь с Интерполом. Госпожа Мишин, позвольте мне от лица нашей организации выразить вам благодарность за вашу помощь и ваше мужество, но больше мы в них не нуждаемся. — С этими словами он поднялся со стула и протянул ей руку.

Анна не могла поверить в то, что происходящее — реальность. И продолжала сидеть на стуле и руку Пламену в ответ не протянула. Тот пожал плечами и вышел из кухни. Анна тут же опомнилась и бросилась вслед за ним.

— Пламен! — Он уже был у входной двери. — Ты уходишь? — произнесла она внезапно севшим голосом.

Пламен обернулся и посмотрел на нее, как бы решая, стоит ли тратить на нее слова. Потом сказал:

— Да, я ухожу.

Анна не выдержала и залилась слезами.

— Тебе обязательно вести себя так? Ты можешь объяснить мне, что происходит, или я права была, когда думала, что нужна тебе только для расследования? И тебе наплевать на меня и на мои чувства?

Теперь не выдержал Пламен.

— Это мне наплевать на твои чувства? А не тебе на мои? Ты обо мне подумала? Ты понимаешь, что дважды обманула меня, дважды нарушила обещание: ты давала его мне как агенту Интерпола и как своему мужчине! А сама даже не вспомнила об этом! Я не хочу иметь ничего общего ни с женщиной, которая ни в грош не ценит свое слово и может так просто соврать, ни с сотрудником, на которого нельзя положиться. Ты упрекаешь меня в бесчувственности, но сама ты не подумала о том, что будет с расследованием и что будет со мной, если ты попадешься! — Он произнес эту длинную речь на одном дыхании и замолчал, выдохшись.

Анна помолчала, потом подошла к нему вплотную и сказала, глядя ему в глаза:

— Я люблю тебя. Пойми, то, что я сделала, я сделала потому, что люблю тебя. Я хотела помочь тебе развязаться с этим делом, я же вижу, как ты мучаешься! Да, я рисковала, но я была осторожна. Я не думаю, что он меня разглядел. Я понимаю, что теперь они будут настороже, но ведь ты сам говорил, что неплохо их подстегнуть. Насчет обещания ты прав. Я могу только просить у тебя прощения. Но я не могу тебе обещать, что всегда и все буду делать только с твоего разрешения. В конце концов, на эту работу я смогла устроиться только потому, что не послушалась тебя. Прости меня. Пожалуйста.

Пламен, не говоря ни слова, повернулся и открыл дверь.

Анна опять спросила его:

— Ты уходишь?

Он помолчал, потом повернулся к ней и сказал коротко:

— Да.

— Насовсем?

— Нет, на улицу. Хочу подышать свежим воздухом, — устало проговорил Пламен. — Один! — добавил он предостерегающе.

Когда он вернулся, Анна уже лежала в постели, но заснуть она не могла. Пламен присел на кровать и обнял ее. Помолчав, он проговорил теперь уже спокойно:

— Думаю, мы сказали друг другу все, что должны были, все, что могли, и все, что хотели. А теперь я скажу тебе самое главное: я люблю тебя. И на самом деле это важнее всего другого. И расследование здесь ни при чем. Мне хорошо с тобой, и я останусь с тобой, даже если ты будешь меня гнать. Я очень упрямый человек. — Последние слова он сказал уже с улыбкой.

Всхлипнув, Анна ответила:

— Я тоже очень люблю тебя, несмотря на то, что я очень легкомысленная женщина.

Он молча прижал ее к себе.