Ключ к счастью попаданки

Глава 50

На импровизированной сцене уже повесили занавес. Народ вокруг волновался, грыз семечки, переговаривался и высказывал предположения, какую историю в этот раз покажут скоморохи.

— На прошлой ярмарке божественное было, я до конца досмотрела. Милота и благость, маменьке моей очень понравилось.

— Ой, да скукота ваши притчи, про битвы бы показали, про богатырей.

— Хоть бы раз детскую сказку сделали, вон детей сколько!

На сцену вышел конферансье — люди притихли.

Местный конферансье отличался от привычного мне отсутствием смокинга и наличием фигуры атлета. Высокий, красивый, молодой мужчина, шерстяное полотно свободной рубахи не скрывает, а показывает отлично развитую мускулатуру. Я зябко поёжилась.

— Он тут главный, это его скоморохи, — шепнула мне Феня. — Потом, после представления, он подковы будет гнуть и гири кидать. Ещё мальчишки будут выступать — гибкие, того гляди сами себя верёвкой завернут. Медведь у них раньше был, да, говорят, помер от старости. Зато теперь есть собачки учёные, ой, какие смешные — умора!

— Феня, разве бродячие артисты выступают зимой?

— Конечно. Когда, как сегодня — не сильно холодно. Что они есть будут, если до весны дома просидят? Да и есть ли у них дом?

Занавес дёрнулся, опасно затрещал, но всё-таки разъехался в разные стороны.

По сцене гуляли, подпрыгивали и изредка скромно обнимались парень и девушка. Девушка в пышном платье и с маленькой короной на голове, парень — в простой рубахе, штанах и войлочной шапке, украшенной сухими колосьями. Вместо декорации висело что-то, напоминающее большой современный плакат. На нём довольно талантливо нарисован луг и несколько коров.

Хозяин представления, вероятно, не слишком надеялся на игру актёров и интеллект зрителей, поэтому лично объяснял всё, что происходит на сцене.

— Увидела юная принцесса красавца-пастуха, и он пригласил её погулять по лугу. И так хорошо было им на лугу, что принцесса забыла все свои печали и полюбила пастуха. Пастух тоже влюбился в принцессу! Но смогут ли они быть вместе?

Культурист-хозяин обворожительно улыбнулся, окинул довольным взглядом зрителей, и почему-то, зацепился на мне. Наклонил голову, картинно вытянул руку в сторону сцены. Да смотрю я, смотрю! Восхищаюсь! Чего тебе ещё надо?

— Пастух понял, что теперь без принцессы он не сможет прожить и дня! Принцесса тоже не могла расстаться с любимым, она не хотела возвращаться во дворец.

Феня горестно вздохнула. Беременность сделала её на редкость сентиментальной.

Дальше влюблённых, разумеется, разлучили. Страдали они по отдельности: принцесса — в башне замка, пастух — в его подвале, за решёткой. Принцесса надела маску со слезами и опущенными уголками губ, пастух — маску душевных страданий. Во всяком случае, так я квалифицировала грубо нарисованное перекошенное лицо.

Зачем им вообще маски? Если они артисты, то уж горе и радость должны изобразить без всяких уловок.

Зрители, а особенно зрительницы, сочувствующе охали и готовились к финалу. Который, кстати, для меня был неожиданным: из замка принцессу похитил дракон. Вероятно, пастух в том королевстве был единственным мужчиной, потому что спасать принцессу отправили его. Закончилось всё, разумеется, свадьбой и великой любовью. Нет, я понимаю, что это сказка, но выдать принцессу за пастуха?

После представления мы с Феней ещё немного посмотрели на скоморохов, и она потянула меня в нарядные ряды.

Это был средневековый восточный базар! Специи, ткани, посуда, фрукты, мебель и даже одежда. Украшения, от которых рябило в глазах. Кольца, серьги, браслеты со звенящими подвесками и диадемы с цветными камнями — всё очень красивое и очень дорогое.

Покупатели здесь ходили обеспеченные, дорого одетые. Женщины обязательно в сопровождении если не мужчин, то парочки слуг. Мы с Феней выглядели довольно бедненько на этом празднике жизни, несмотря на то, что вырядились в лучшие свои наряды. Из-под чистеньких меховых кожухов, украшенных вышивкой, выглядывали наши яркие цветные платья.

— Пошли, фрукту покажу, — Феня повела меня к прилавку с восточными сладостями.

Кое-что я узнала. Инжир, который так понравился Фене, сладкие куски чак-чака, халву, рахат-лукум, орешки в меду.

Пока Феня выбирала и приценивалась, ко мне подошёл хозяин скоморохов. Нежно подхватил под локоток, наклонился, словно разглядывая моё лицо.

— Могу я угостить тебя чем-нибудь? Давай присядем? Вон там отличные напитки продают, уверен, ты такие никогда не пробовала, — заворковал он.

Ага, как же, уже побежала! Я не отойду от Фени, хотя бы потому, что на самом деле за ней присматриваю. Напитками можешь тоже кого другого соблазнять! Знал бы ты, красавчик, сколько я за сорок лет всего перепробовала, пока жила в своём мире! Только вариантов кофе с десяток, не считая горячительных жидкостей, которых у нас вообще не знаю сколько видов. Нет, все, конечно, я не дегустировала, но уж явно побольше, чем думает самоуверенный культурист.

Кстати, что ему от меня нужно?

— Ты очень, очень красивая девушка. Никогда не видел таких красавиц и таких необыкновенных глаз. Скажи, ты не засватана?

— Нет!

— Какое счастье! — культурист прижал руки к груди. — Такая красота не должна сидеть в избе и кормить кур. Она должна покорять мир! Хочешь, я дам тебе главную роль в моём спектакле?

— Нет. Не хочу.

— Почему? — удивился он.

Сказать, что мне не понравился его спектакль? Зачем расстраивать человека?

— Просто не хочу.

— Какой у тебя голос! Музыка, а не голос! Как тебя зовут?

Что пристал, вообще? Стою, жду Фенечку, никого не трогаю, не надо меня вашей убогой сценой заманивать!

— Послушай, милая девушка, — голосом змея-искусителя начал культурист. — Ну что ты увидишь в своей деревне? Твоя жизнь пройдёт между колодцем, полем и хлевом. Что ты увидишь, кроме коровьих лепёшек, тяжёлой работы и сопливых детей? Со мной ты увидишь мир! Увидишь наше королевство и множество соседних. Мы свободно переходим границы, путешествуем из одной страны в другую. Знаешь, я хочу создать новую программу и отправиться за море. Ты никогда не увидишь море, если откажешься.

Скорее всего, он прав. Что, собственно, меня держит?