Кофе в постель, пожалуйста!

БЕСЕДА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ, МОРАЛЬНО-ЭТИЧЕСКАЯ

Лежа на мужской груди, я чувствовала, как опытная рука кошатника гладит меня по спине. Тело, получив давно желаемое, пело от радости, по венам будто бежал жидкий огонь. Чем Сергей не преминул воспользоваться еще раз, потом еще раз, и в результате мы вместе встретили поздний осенний рассвет.

— Ну как, полегчало?

Я фыркнула и сжала ногтями его сосок. Он зашипел и, смахнув мою руку, все-таки шлепнул меня пониже талии.

— Тебе только дай повод меня отлупить, — невнятно пробурчала я ему в грудь.

— Мечтал об этом почти с самого переезда, — с улыбкой признался мужчина. — Ты органический нарушитель спокойствия.

Я только хмыкнула в ответ.

— Мне надо в душ.

Попыталась подняться, но Сергей удержал меня и даже подтянул чуть повыше.

— Никуда тебе не надо.

Он там что, мои волосы нюхает? Я предприняла еще одну попытку встать и на этот раз добилась того, что он расцепил руки.

— Еще как надо, смотри!

Я села в кровати и, проведя рукой по внутренней стороне бедра, продемонстрировала ладонь, испачканную его семенем. Мужчина в ответ ухмыльнулся и, пожав плечами, закинул руки за голову с чертовски довольным видом. Я мстительно вытерла руку о его бедро и отправилась в ванну, удивляясь внезапно пришедшей в голову мысли о том, почему педантичный Сергей даже не попытался предохраняться.

Выйдя из душа обмотанная полотенцем, я нашла соседа в одних боксерах спокойно хозяйничающим на кухне. Люцик терся о ноги мужчины, пока тот стоял у плиты и колдовал над джезвой.

— Варишь мне кофе после секса? — подозрительно прищурилась я.

— Ну ты же не куришь, — невозмутимо ответил Сергей. — Зато кофе пьешь как не в себя.

— Зачем ты это делаешь?

— Затем, что мне хочется. Твой кофе, — припечатал мужчина, ставя передо мной сиреневую чашку с мраморными разводами. — К тому же тебе пора собираться на работу.

Черт! Работа совершенно выпала из сферы моего внимания благодаря вчерашним… да и сегодняшним событиям. Реальность упорно не хотела возвращаться в мое сознание. Вот что значит два года без секса: я словно выбралась из пыльной комнаты обыденной жизни и, надышавшись кислорода на весеннем лугу, совершенно перестала соображать.

А на лугу свои проблемы: аллергенная пыльца, настырные насекомые… Одно из них как раз шарилось в моем холодильнике в поисках еды. Ну ищи-ищи, нет там ничего.

— Ты вообще дома не питаешься? — словно отвечая на мои мысли, спросил Сергей.

— Сегодня пятница, конец рабочей недели, — едко заметила я, слегка уязвленная оценкой моих хозяйственных способностей. — Как любой нормальный человек, я готовлю по выходным.

— Ладно, не ершись. — Сосед вышел из кухни, мимоходом чмокнув меня в нос. — Сейчас доставку закажу, как раз успею побриться к их приезду.

Из спальни он вернулся уже в своей одежде, по пути ковыряясь в телефоне.

— Я быстро. Надеюсь, обратно пустишь? — хмыкнул он, выходя из квартиры.

Я подавила в себе трусоватое желание запереться — этот и сквозь стену просочится — и тоже пошла приводить себя в порядок, так и эдак перекатывая в голове версии дальнейшего развития событий. Никакие варианты меня не устраивали, а вот настырный вопрос с небезопасным сексом то и дело выныривал из печальных раздумий. О моих проблемах Сергей знать не должен, да и полагаться на меня в таком серьезном вопросе он бы не стал. Так, может, дело в нем? Например, сделал вазэктомию, детей-то у него нет. Или есть? Я с ужасом поняла, что почти ничего не знаю о человеке, с которым провела ночь. «Кроме того, что у него есть оружие и он любит котиков», — подсказало ехидное подсознание.

Завибрировал фитнес-браслет, и я полезла в телефон, гадая, кто мог написать мне в такую рань. Мелькнула даже мысль о маме, которая чуть ли не впервые в жизни хвалила меня за то, что я последовала ее совету и все-таки вляпалась в новые отношения. Но реальность оказалась суровее.

Присланная Андреем гифка с целующейся парочкой и надписью «СКУЧАЮ» заставила меня сначала покраснеть, а потом побледнеть. Ох и наворотила я вчера дел…

— И что мне теперь делать? — грустно спросила я выбравшегося из вольера попугая.

— Прррошу прррощения! — ответил Рюк, кивая бестолковой головой.

— Без тебя знаю, что надо извиниться. Что бы умное подсказал!

— Вррредина!

Как следствие, вернувшийся через пятнадцать минут Сергей застал меня в нижнем белье и в полном раздрае. Зато сам он, в брюках и джемпере с треугольным вырезом поверх рубашки, был бодр, гладко выбрит и бесяче аккуратно причесан.

— О, снова встречаешь меня в неглиже? Хорошая традиция, но ты рискуешь опоздать!

Сергей двинулся ко мне, состроив хищное выражение лица. Я отпрыгнула в сторону, но недостаточно быстро — и была поймана. Удерживая меня одной рукой, он опустил вторую мне между бедер, с нажимом проведя пальцами поверх трусиков.

— Эй, мне правда нельзя опаздывать! — воскликнула я, вырываясь из объятий, но он уже и сам отпустил, напоследок оттянув застежку лифчика и щелкнув меня ей по спине.

— Да-да, охотно верю, — ехидно ухмыльнулся сосед.

— Пф-ф! — Я обошла его сзади и, протянув руку, коварно разворошила ему прическу. И тут же спряталась в спальне подальше от праведного гнева.

Вернувшись на кухню уже одетой, я обнаружила на столе новую порцию кофе и круассаны с красной рыбой, а рядом — непривычно довольного и снова аккуратно причесанного Сергея с моим котом на коленях. И даже Рюк, поприветствовавший меня радостным клекотом, не пытался склевать наглого двуногого мужского пола, подозрительно часто появляющегося в его доме.

— Иди ко мне, кррасотка! — пророкотал попугай и перелетел на спинку стула.

— И тебе доброе утро, моя радость, — просюсюкала я, поглаживая своего любимчика по мягким перышкам.

Сергей склонил голову набок, с интересом меня рассматривая.

— И чья эта фраза? — спросил он с улыбкой. — Которого из мужей?

Я подозрительно зыркнула на соседа, но, вспомнив, что сама рассказала ему об особенности словарного запаса моего попугая, неохотно ответила:

— Артема, первого.

— Прелесть какая.

Рюк, услышав, что речь зашла о нем, важно прошествовал поближе к нам и, кивнув, добавил:

— Ррюк — орррел!

Сергей снова глянул на меня вопросительно.

— Андрей, кажется, — пробурчала я, смущенная ситуацией и непробиваемым благодушием сидящего напротив мужчины.

Сосед понимающе улыбнулся:

— Хорошая птичка.

Рюк, польщенный вниманием, решил еще покрасоваться. Подняв крылья, он вдруг издал странный звук, происхождение которого я не сразу опознала. А когда до меня дошло, кому именно сейчас подражал попугай, краска залила мое лицо до самых ушей.

— О, и от меня на память кое-что останется, — невозмутимо прокомментировал Сергей, видимо тоже опознав в воспроизведенном звуке мой ночной стон. — Молодец, Рюк, наш парень! Кстати, почему именно Рюк? Странное имя для попугая…

— Потому что боги смерти едят только яблоки, — буркнула я, не собираясь вдаваться в подробности своей слабости к японской анимации.

Чем светлее становилось за окном, тем сильнее накрывало меня смущением и нервозностью. А вот сосед, похоже, был сегодня в прекрасном настроении. Герой-победитель, елки-палки! Незаметно пробрался сначала в соседнюю квартиру, потом ко мне на порог, затем на кухню, в гостиную, а вчера пал последний бастион — спальня. Я вскинула голову, пораженная логикой развития событий. А что если это был его план? Хотя вряд ли. Если б он планировал затащить меня в койку с самого начала, то не стал бы вести себя как… как Сергей.

Я незаметно выдохнула, допивая кофе и продолжая украдкой разглядывать мужчину, перегородившего собой кухню. Большой, реально большой… везде. Эта мысль заставила меня снова покраснеть, и я постаралась переключиться на другие качества соседа. Симпатичный. Забавный. Даже когда ворчит. Особенно когда ворчит. Наглый. Это проблема. И сейф этот его подозрительный, не говоря уже о пистолете. А еще его слишком много. Не в постели, а в принципе. И самое сложное то, что я не понимаю, как мне теперь с этим быть. Поддавшись влечению, я упустила из виду тот факт, что после близости у многих людей начинаются отношения. Не у всех, боже упаси, но у таких блюстителей порядка, как Сергей, у которых все по полочкам, — практически наверняка.

Готова ли я к такому? Впустить другого человека в свою налаженную жизнь, не обремененную практически ничем. Ох, может и правда было проще подцепить случайного знакомого в баре, как советовала любимая подруга? Я снова тихонько вздохнула.

— Если ты закончила мысленно перемывать мне косточки, то поехали.

— Куда? — очнулась я от своих размышлений, застигнутая на месте преступления, и запоздало возмутилась: — В смысле, ничего я не перемыва…

— В школу, куда же еще? Отвезу тебя. — Сергей встал и убрал со стола остатки завтрака. — Не спорь, на автобус ты все равно уже опоздала.

— Сегодня последний день каникул, могу задержаться.

— Не напомнишь, кто недавно говорил, что не должен опаздывать?

Внимательный, зараза.

— Да, ладно, спасибо. За завтрак и…

— И вообще. — Сосед старался сдержаться, но победная улыбка так и лезла на его лицо. — Всегда пожалуйста.

Это он мне сейчас за секс пожалуйста сказал? Вот же!

— Кхм, насчет вчерашнего… — протянула я, осененная идеей, как сбить с мужчины этот благодушный настрой, чтобы мне не так обидно было смущаться в одиночку. — Ты можешь не волноваться.

— По поводу? — уже чуть более напряженно уточнил мужчина.

Я встала напротив него, сложив руки на груди, и задумчиво постучала пяткой по полу.

— Мара, о чем я там не должен волноваться?

Еще немного потянув время, я дождалась момента, когда Сергей начал ощутимо нервничать, затем прошла в спальню, порылась в комоде и вернулась с тонкой сероватой бумажкой, сохраняя на лице невозмутимое выражение.

— Вот, — протянула я бумажку своему любовнику, — справка.

— От психиатра, что ли?

Сергей взял бумажку, вчитался. Уголки его рта слегка задрожали, когда он понял, что именно держит в руках.

— А у тебя-то такая есть? А то мало ли, — произнесла я нейтральным тоном.

Сергей посмотрел на меня, пытаясь понять, как реагировать на мою выходку. Снова опустил взгляд на выписку и провел рукой по лицу, пряча в ладони едва сдерживаемую улыбку. И что же, интересно, такого веселого в моей справке из КВД? Кроме того, что всех школьных сотрудников гоняют на диспансеризацию как на работу?

Кашлянув в кулак, мужчина молча вышел, тихонько прикрыв за собой входную дверь. И через пару минут вернулся с бумажкой в руках. Что, серьезно? Да кто ты, блин, такой? Я приняла у него из рук справку, пробежалась взглядом. Ну да, такая же, как у меня. Кроме отметки «венерических и кожных заболеваний не обнаружено», в ней была ценная информация в виде фамилии человека, с которым я переспала, — Аверьянов. Вот и познакомились.

— Удовлетворена? — вывел меня из задумчивости насмешливый голос Сергея. — Или что-то еще тебе показать?

Я укоризненно посмотрела на мужчину. Взрослый человек, в конце концов, — мог бы и посерьезнее относиться к некоторым вопросам.

— Молодец, возьми с полки пирожок.

Надела сапоги и, повернувшись снять с крючка куртку, обнаружила, что ее уже держит для меня Сергей.

— Уже взял. — Он выразительно подвигал бровями, намекая на то, какая именно выпечка ему досталась на завтрак. — Давай одевайся, время.

Я только привычно закатила глаза, но, застегнув куртку, резко развернулась к мужчине лицом, решив идти ва-банк.

— У меня вопрос. — Сердце екнуло, но дольше пребывать в неведении я не могла. — Почему ты не предохранялся?

Я задрала голову, чтобы посмотреть ему в глаза. Сергей секунду помедлил, вернув мне пристальный взгляд, а потом подозрительно прищурился и, привычно ухмыльнувшись, он выдал:

— А зачем?

Если бы мы были героями мультика, то моя челюсть рухнула бы на пол и ее пришлось бы поднимать трактором.

— К-как это зачем? — заикаясь, пробормотала я. — Ладно справка и все такое, а это… как его… дети?

— А кто сказал, что я против детей? — все еще ухмыляясь, Сергей пожал плечами и подтолкнул меня к выходу из квартиры.

Как обухом по голове.

Я молчала, садясь в машину и отрешенно наблюдая, как Сергей поворачивает ключ и включает музыку. Молчала, замечая на себе его брошенные искоса насмешливые взгляды. Молчала, пытаясь во время нашей короткой поездки хоть немного собраться с мыслями, которые разбегались, как тараканы, не желая выстроиться рядочком и дать хозяйке разом прихлопнуть их тапком. Что значит не против детей? Каких еще детей? У него все в порядке с головой? Перед глазами, как наяву, замелькали типичные абьюзерские истории, где мужчина обманом заставлял женщину забеременеть, а потом издевался над попавшей от него в зависимость жертвой. Со мной-то не прокатит, но откуда ему об этом знать?

Когда «Ленд Крузер» затормозил у ворот школы, я очнулась, но выйти сама не успела: Сергей шустро выпрыгнул с водительского сидения и открыл мне дверь, подавая руку.

— Осторожно, высоко.

Да у нас прямо день идеального соседа. Надолго ли его хватит?

— Спасибо, я пойду, уже почти девять…

— Тамара! Утро доб… — Игорь, вышедший из своей машины, осекся, обнаружив, в чьей компании я приехала на работу.

— Доброе, Игорь Ар… Игорь.

Я натянуто улыбнулась и скосила глаза в сторону здания школы: мало ли, кто еще из коллег ошивается поблизости. К счастью, больше никого не наблюдалось.

Сергей тем временем великодушно протянул ладонь условно поверженному сопернику и, пожав ему руку, повернулся обратно ко мне. На мою талию легли сильные руки, и тихий голос мурлыкнул в ухо:

— Ладно, киса, тебе пора, не скучай. Или лучше скучай.

С этими словами он наклонился и, не обращая внимания на оцепеневшего Игоря, поцеловал меня — с удовольствием, но демонстративно, явно заявляя свои права. И я бы оттолкнула мужчину, противясь полудетской выходке, но эта его «киса» буквально вышибла из меня дух. Это ведь простое совпадение, да? Игорь вон тоже называл меня кошечкой…

— Пока, — еще раз попрощался Сергей, нехотя оторвавшись от моих губ.

Я заторможенно махнула ему рукой и, когда машина отъехала от школьных ворот, двинулась на работу в обществе погрустневшего Игоря. Почему-то было неловко.

— Эм… Что там за история с Горным? — попробовала я заговорить о чем-то постороннем, идя рядом с историком. — Ты правда его ударил?

Игорь хмуро посмотрел на меня, но почти сразу отвернулся, глядя прямо перед собой. Обиделся, что ли?

— Правда, — выдавил из себя молодой учитель, по всей видимости не собираясь развивать тему.

— Почему? — продолжала допытываться я, приостановившись у высоких дверей в школу. — Что он такого сделал?

— А ты как будто не знаешь? — с издевкой спросил Игорь. — Неужели моя девушка не в курсе, что именно произошло? Или она слишком занята, принимая ухаживания от других поклонников?

— Девушка?

Я непонимающе воззрилась на молодого учителя: приятно, конечно, когда в тридцать пять тебя называют девушкой, но не в данном контексте.

— А ты не знала? Все в школе считают, что мы встречаемся, — поделился со мной Игорь последними новостями. — И вот моя пара целуется на виду у всей школы с другим мужчиной. Да здравствуют свободные нравы двадцать первого века!

«Моя пара не должна находиться наедине с другим мужчиной», — набатом прозвучал в голове голос Вадима.

Вдох-выдох, Тамара, вдох-выдох… Ты не можешь сорваться на этого придурка прямо на школьном крыльце.

— Во-первых, я никому не позволю говорить со мной таким тоном, — практически выплюнула я в лицо Игорю. — Во-вторых, не моя вина, что в школе работает слишком много сплетниц, которые считают, что осведомлены о моей личной жизни лучше, чем я сама. И, в-третьих, только мне решать, с кем, когда и где я буду целоваться, понятно?

— Предельно, — ответил историк непривычно холодным тоном, открывая передо мной дверь. — Хорошего дня, Тамара Михайловна.

— И вам, Игорь Аркадьевич.

Я гордо прошла вперед, громко цокая каблуками. Странно, что по школьной плитке после этого не пошли трещины.

Ворвавшись в кабинет, первым делом заварила себе чай с мятой и практически залпом выпила целую кружку. Включила компьютер и со злости махом доделала отчет по профилактике трудностей адаптации у первоклассников, который вымучивала из себя с начала недели. Откинувшись на спинку жалобно скрипнувшего стула, залила в себя вторую чашку чая и накинулась на корректировку календарно-тематического плана. Враз расставила все необходимые мероприятия в сводную таблицу, впихнула в нее еще две резервные консультации, пересчитала родительские собрания и с чувством выполненного долга в третий раз наполнила опустевшую кружку кипятком. Поболтав там пакетиком, диагностировала у себя нервный срыв, и почему-то именно этот факт заставил меня окончательно успокоиться.

В целом, нет ничего странного, что именно сегодня я так остро среагировала на слова Игоря. Накопившееся напряжение и мучившая меня неопределенность на личном фронте все же дали о себе знать. И это только начало.

Лежавший рядом телефон, словно переняв мою нервозность, задрожал и судорожно подпрыгнул на столе. «Как ты? Готова повторить?» — интересовался контакт по имени Сосед, пороча нашу девственно чистую историю переписки. А вот и он — тот самый личный фронт, до предела источивший мою психику в кратчайшие сроки.

Сделала большой глоток чая и, покатав согревающий напиток у себя во рту, прикинулась дурочкой: «Что повторить?» После этого, помедлив долю секунды, заглянула в гости к фелинологу и обнаружила, что он прочел мои вчерашние провокационные сообщения, но так на них и не ответил. Это настораживало.

«Эй, ты куда пропал?» — набрала я, решив прояснить ситуацию. Отправив сообщение, с волнением увидела, что мой таинственный собеседник зашел в чат. Вот только ответ я получила не от него, а от Сергея: «Все, что ты хочешь, начиная со вчерашнего вечера и заканчивая сегодняшним утром». Я закатила глаза и из вредности переспросила: «Это там, где я целовала Андрея?»

Гепард молчал. Чувствуя себя некомфортно оттого, что приходится проявлять настойчивость, предприняла вторую попытку завязать разговор: «У тебя период гона или приступ трудоголизма?» И снова тишина. Зато соседний чат не желал замолкать. «Так и быть, если потом мы повторим все, что было после», — заметил Сергей и добавил смайлик с коварным чертенком. Пришлось лезть в список эмодзи и выбирать подходящий. Так, смешного тут мало… Плакать вроде не с чего, хоть и хочется… Нет-нет, никаких сердечек!.. О, оказывается, есть смайлик с приподнятой бровью — то, что надо.

Подумала — и отправила такую же скептическую мордочку гепарду. Если и сейчас не ответит, то черт с ним. Больше не буду навязываться.

От этой мысли в горле почему-то сдавило и настроение испортилось еще больше. Объяснила себе это тем, что не люблю недосказанности в отношениях: решил прервать общение — так скажи об этом, в чем проблема? Уж я-то знаю, о чем говорю. Знаю и потому, наверное, злюсь еще больше. Но стоило под пятнистым аватаром появиться новому сообщению, как злость испарилась, уступив место другому чувству, которое я, к своему удивлению, идентифицировала как облегчение.

«Можно и так сказать, — прочла я комментарий к колкости про трудоголизм. — У меня сейчас горячая пора».

— Не поверишь: у меня тоже, — пробормотала я и чуть было не призналась в этом в ответном сообщении: уже даже начала его набирать, но остановилась, когда гепард снова ушел в офлайн.

Странный он сегодня какой-то.

Не успела отложить телефон, как он снова вжихнул, поделившись очередным сюрпризом. На этот раз Андрей прислал гифку с пламенным сердцем, выложенным из ароматических свечей. Хотя мне они почему-то напоминали лампады на могиле усопшего. Я устало прикрыла глаза, мысленно уже составляя покаянный молебен, который в скором времени мне придется исполнить перед бывшим мужем.

В животе заурчало. Посмотрела на часы и с удивлением обнаружила, что наступило время обеда. Ого, вот это поработала! А поесть я, сбитая с толку ночными событиями, ничего с собой не взяла. Хотя в учительской вроде бы оставалась нычка в виде галет и соленых крендельков — надо проверить. Может, в кои-то веки повезет и я не нарвусь ни на кого из коллег?

Не повезло. В углу учительской, медитируя над кружкой с чаем, сидела Юлия Игоревна, которая вяло кивнула на мое приветствие и тут же отвернулась к окну. Что ж, мы с молоденькой англичанкой никогда не ладили — глупо ожидать от нее искреннего радушия.

Я покопалась в шкафу, пытаясь вспомнить, где именно спрятала свой неприкосновенный запас съестного. За спиной раздался странный шорох, но, обернувшись, я увидела только Юлю, уставившуюся в окно: что она там высматривает? Пожав плечами, вернулась к своим поискам. Точно, я же в прошлый раз переложила коробку с печеньем на нижнюю полочку, вот оно!

Заварила себе чай и, как раз когда я решала, не лучше ли мне выпить его в своем кабинете, услышала тихий всхлип. Подняла глаза и с удивлением увидела, как девушка низко склонила голову, пряча лицо за распущенными волосами, прикрывающими подрагивающие плечи.

— Юлия Игоревна?

Раздался еще один всхлип, затем еще и еще, и, когда я осторожно подошла к расстроенной учительнице, она уже плакала взахлеб, судорожно шмыгая носом.

— Юля, я могу чем-то помочь? — мягко сказала я, опускаясь на корточки, чтобы мое лицо находилось ниже лица рыдающей девушки: взгляд снизу вверх больше соответствует позиции сострадающего и демонстрирует ненавязчивую поддержку.

Англичанка быстро-быстро замотала головой, сложив руки лодочкой и прикрывая ими мокрое от слез лицо.

— Это все из-за меня-а-а! — почти завыла учительница, и ее голос вновь утонул в коротких всхлипах. — Иг… Игоря из… из-за меня… у-уволня-а-ают!..

— Так, давай-ка успокоимся. — Я села на стоявший рядом стул и, взяв с парты пару бумажных салфеток, протянула их Юле. — С чего ты взяла, что Игоря увольняют из-за тебя?

— Потому что он Г-горного из-за меня ударил, — чуть более спокойно ответила девушка, вытирая распухший нос. — Я ему дополнительные занятия во вторник назначила, как отстающему, а он… М-можно водички?

— Конечно. — Подойдя к кулеру, я наполнила пластиковый стаканчик и подала его раскисшей коллеге. — А он не пришел?

— П-пришел, — опровергла мое предположение Юля и сделала жадный глоток, после чего продолжила. — Только вместо того чтобы задания выполнять, материться начал. Ну и… обзывать по-всякому. Даже вспоминать не хочу!

Могу себе представить. Этот мелкий говнюк во время нашей последней беседы предложил мне отсосать у него, устроив фейерверк на большой перемене. После чего услышал, что для фейерверка ему надо бы подрастить фитилек, да и с большой переменой он явно себя переоценил. Но если с меня хамство школьника как с гуся вода, то для эмоциональной Юли подобные нападки ножом по сердцу. А дети чувствуют слабину и любят по ней потоптаться. Особенно жестокие дети.

— И не надо, не вспоминай, — поддержала я девушку, чуть сжав ее руку в ободряющем жесте. — Нечего на дурака внимание обращать.

— Как не обращать, когда из-за него Игоря увольня-а-ают! — завела прежнюю пластинку англичанка, и я протянула ей новую порцию салфеток. — То есть из-за меня-а-а!

— Так из-за него или из-за тебя? — уточнила я, не сумев до конца скрыть в своем голосе саркастические нотки, которые, впрочем, никто не заметил.

— Из-за на-а-ас! — подвела итог Юля и громко высморкалась. — Я ему написала, попросила о помощи. А когда он в кабинет вошел, Горный… в общем… Игорь ему сразу в глаз дал, и теперь…

— И теперь Игоря увольняют. Ясно. — Я выпрямилась и с жалостью посмотрела на съежившуюся девушку с высоты своего роста. — Юлия Игоревна, а администрация в курсе всей этой истории?

— К-конечно, меня в тот же день к директору вызвали, как только отец Горного в школу пришел, — пролепетала учительница.

— А с родителями Димы вы разговаривали?

— Нет, зачем? Я просто рассказала все, как было…

— Понятно, — коротко бросила я. — И в профсоюз, видимо, вы тоже не обращались.

— Я в нем не состою… Да и чем бы он смог помочь?

— Возможно, ничем, — согласилась я, затем забрала из рук Юли пустой стаканчик и бросила его в мусорку. — Но вы могли попытаться. Могли за эти три дня попробовать как-то помочь человеку, который встал на вашу защиту. Могли не просить помощи у него, а справиться с восьмиклассником собственными силами. А могли вообще не идти в педагогический, чтобы никогда не сталкиваться с подобными проблемами.

— Хотите сказать, я плохой учитель? — нахмурилась Юля, на лице которой мигом просохли слезы.

Я покачала головой и тихонько вздохнула. Вечно с этими молодыми специалистами одно и то же. Накупят методичек и думают, что способны даже глухонемого научить читать. А потом попадают в суровую российскую действительность и мелодия школьного вальса, играющая в их головах, приобретает звучание хардкора.

— Это не так, вы хороший педагог. Но за два года могли бы и понять, что все ваши действия имеют серьезные последствия. Недавно в соседней школе дежурный учитель отошел в туалет, а мальчишки в это время подрались, в результате чего один из них виском ударился о радиатор. Мальчик погиб, учитель под следствием. Жалко ребенка? Конечно, но его не вернешь. А в прошлом году в одной гимназии был скандал, когда родители возмутились фотографиям учительницы в купальнике. Не на официальном сайте, а просто ВКонтакте, где молодой педагог общалась с друзьями. Раздули такую шумиху, что всех педработников обязали удалить аккаунты в соцсетях. Противоречит Конституции? Разумеется, но это реалии, с которыми мы вынуждены мириться. Можно даже не ходить далеко за примером: психолог из первого филиала уволился, как только узнал, что двое школьников связались с «Синим китом». Трусливо? Да, зато безопасно, если не хочешь отвечать за жизни глупых подростков.

— Зачем вы мне все это говорите? — прошептала Юля, подняв на меня затравленный взгляд. — Что я, по-вашему, должна сделать?

— Мне вы ничего не должны, — сказала я, уже подходя к двери. — А вот для себя вам давно пора определить линию поведения: вечно звать на помощь других и держать наготове носовой платочек или все же завоевать авторитет учеников и коллег собственными силами. Просто помните, что ответственность придется нести за любое решение.

Я вышла, оставив в учительской свой чай, печенье и хлопающую глазами англичанку. Да, я злая. Но что поделать, день сегодня не задался с самого начала. А мягкотелые плаксы вызывали у меня раздражение чуть ли не с детства.

Сама не заметила, как ноги понесли к кабинету истории. Очнулась уже перед едва приоткрытой дверью, за которой был виден край стола и сидящий за ним мужчина. Точнее, его половина в виде левой ноги в черном ботинке и руки, свисающей с подлокотника кресла. Как будто набирается сил перед битвой.

Вот спрашивается: чего я сюда пришла? Поддержать? Посочувствовать? Извиниться за слова, в запале произнесенные утром? Или, может, проверить на вшивость? Тихонько прислонившись к стене, я достала телефон и быстро набрала своему самому загадочному собеседнику: «Можешь ответить на один вопрос? Только честно».

Рука Игоря дрогнула и на время пропала из поля зрения, как будто он потянулся за чем-то на столе. А через двадцать секунд я прочла ответ от гепарда: «Хорошо. Но у меня к тебе тоже есть вопрос, на который я хочу получить честный ответ».

Оу. Как-то даже не по себе стало.

«Ок, я первая, — напечатали пальцы, несмотря на угрозу расплаты. — Помнишь, ты в понедельник писал, что поговоришь с теми парнями, которые на меня напали? Поговорил?»

Я дернулась, когда за дверью раздался скрип кресла. Аккуратно заглянув в щелочку, убедилась, что Игорь просто откинулся на спинку стула и вытянул вперед ноги. Испугал, зараза!

«Опосредованно, — признался мой собеседник, вновь привлекая меня к экрану телефона. — Не волнуйся, я решил проблему. Больше они тебя не побеспокоят».

Опосредованно — это как? Через дружков-бандитов? Или пообщавшись с семьями отморозков? Черт, а что если отец Горного написал заявление на Игоря не из-за школьной истории, а по несколько другой причине? Одни вопросы…

«Моя очередь. — Следующее сообщение гепард набрал так быстро, что мне даже не хватило времени ничего ответить. — Расскажи, что для тебя считается изменой».

Я вылупилась на сообщение и перечитала его три раза. Даже четыре. Потом подняла голову и обнаружила, что рука историка опять появилась в зоне видимости и теперь подушечки пальцев барабанят по подлокотнику, как бывает, когда человек размышляет, нервничает или… ждет. Что-то мне нехорошо.

«Ревнуешь? — заставила себя ответить, более-менее собравшись с мыслями. — Зря. Таких отношений, как с тобой, у меня точно ни с кем нет».

«Каких? Виртуальных? Или близких?»

«Душевных».

«Это приятно, — прочла я и облегченно выдохнула, но тут пришло новое сообщение, заставившее меня снова напрячься: — И все-таки ты не ответила на мой вопрос про измену. Увиливаешь от ответа, кошечка?»

Кресло Игоря, заскрипев колесиками, отъехало в сторону, и я чуть не поседела от резкого звука, раздавшегося в пустом классе. А историк как ни в чем не бывало закинул ноги на свой рабочий стол, не подозревая о моих треволнениях. Или подозревая и намеренно выводя из равновесия. Зараза такая!

«Просто не совсем понимаю, что ты хочешь от меня услышать, — заметила я, чувствуя, что выхожу на минное поле. — Об измене можно говорить только в том случае, если у людей есть отношения. А отношения начинаются, когда двое решили, что они теперь вместе. Согласен?»

«Вполне, — вынес вердикт мой собеседник, после чего я почувствовала себя школьником, без подготовки сдавшим ЕГЭ на сто баллов. — Ты подкинула мне информацию для размышления, спасибо».

И почему перед глазами стоит сцена, где я целуюсь с Сергеем возле машины, а Игорь замер рядом и смотрит на меня как на предательницу? Но я ведь ему ничего не обещала, верно? Ни ему, ни гепарду, ни даже Сергею. Почему тогда на душе так паршиво, будто я и правда изменила кому-то из них? Еще бы понять кому.

Я подняла сжатую в кулак руку, собираясь постучаться в кабинет истории, но тут завибрировал фитнес-браслет, а в следующий миг по коридору разнесся голос охранника, гулко пророкотавший по громкой связи:

— Игорь Аркадьевич, зайдите в канцелярию! Игорь Аркадьевич, зайдите в канцелярию!

Не успела сориентироваться, как дверь распахнулась и я нос к носу столкнулась с мужчиной, перед которым испытывала неясное чувство вины. Черт!

— Привет, я… просто… просто хотела сказать, что… — В горле запершило под пристальным взглядом замершего напротив историка, удивленно наблюдавшего за моими потугами. — Хотела напомнить, что у тебя мой пиджак в кабинете. Все время забываю вернуть.

Черт, ну не люблю я извиняться! И признавать свои ошибки тоже не люблю! Особенно перед человеком, которого до этого планомерно избегала и считала назойливым прилипалой.

— А, это… — протянул Игорь, как мне показалось, немного разочарованно. — Потом заберу, ладно? Меня на ковер вызывают. Уже раз пятый, наверное.

— Да, конечно, — согласилась я, отходя в сторону. — Зайдешь сегодня?

— Возможно. Не могу обещать.

— Ясно, — неловко отозвалась я, чувствую себя не в своей тарелке. — Удачи тогда.

— Угу. — Игорь подошел к выходу на лестницу, но, перед тем как открыть дверь, неожиданно обернулся. — Тамар, ты извини меня за утро. Вспылил, когда увидел тебя с другим. Довольно неприятное зрелище для моей самооценки.

И он усмехнулся, показывая, что не держит зла. От этой ухмылки воздух вокруг сразу разредился и стало легче дышать.

— И ты меня извини, — ответила я мужчине. — У меня после последнего брака пунктик на тему ревности. Сорвалась.

— Что ж, это ценные данные. Использую их, когда буду отбивать тебя у этого здоровяка.

Я удивленно воззрилась на молодого историка, поражаясь его упорству, помноженному на твердолобость.

— Тебе не надоело?

— Неа!

— Игорь Аркадьевич, зайдите в канцелярию! — повторил голос охранника требование нетерпеливой администрации. — Немедленно!!!

Мужчина подмигнул мне, как шкодливый мальчишка, и скрылся за дверью. Если он мой фелинолог, то… То я даже не знаю, как к этому относиться. Может, стоит воспринимать его как друга?

Вспомнив, что у меня есть непрочитанное сообщение от гепарда, я разблокировала телефон и закусила губу. Сообщение было, но вовсе не от гепарда.

«Во сколько тебя забрать?» — интересовался Сергей, видимо решивший, что непрерывные атаки — верный путь к победе.

Устав торчать посреди коридора, я шмыгнула в пустой кабинет истории, на ходу набирая ответ: «Не надо забирать, я после работы хочу зайти в одно место».

«Куда? Заберу оттуда».

Настырный. Они с Игорем точно стоят друг друга.

«Тебе разве работать не надо? — невинно поинтересовалась я, присев на краешек ближайшей парты. — Кстати, кем ты работаешь?»

«Расскажу, если будешь хорошо себя вести. И позволишь довезти себя домой».

Сдать ему кофейню? Свой тихий и уютный уголок, где я могу побыть наедине с собой? Ну уж нет! Наши отношения еще не настолько близки!

«Я буду недалеко от дома, дойду пешком, — заверила я соседа и, чтобы избавиться от дальнейших уговоров, пообещала: — Увидимся вечером».

Хотела уже закрыть мессенджер, как экран мигнул новым сообщением. Удрученно посмотрев на изображение, где в нежных объятьях переплетаются мужские и женские пальцы, пообещала себе поговорить с Андреем сегодня же вечером. Если не струшу.

Убрала телефон и окинула взглядом кабинет, который, вполне возможно, скоро займет другой человек, потому что школе проще уволить учителя, чем встать на его защиту. Даже если он племянник директора.

Мысль о том, что у девятого класса появится новый классный руководитель, а я перестану каждое утро находить под дверью открытки с пошленькими записками, вызывала стойкое неприятие. Даже чувство справедливости, давным-давно отправленное в спячку по причине невостребованности в современном обществе, вдруг проснулось и подняло голову.

— Тамара Михайловна, зайдите в канцелярию! Тамара Михайловна, зайдите в канцелярию!

На лице сама собой расплылась предвкушающая улыбка. Видимо, Безумная Евдокия, оказавшись в эпицентре конфликтной ситуации, все же решила прибегнуть к помощи школьного психолога. Надеюсь, отец Горного уже там? Потому что к нему сейчас снизойдет злая от недосыпа справедливость.