Кофе в постель, пожалуйста!

БЕСЕДА ПЯТАЯ, НЕВИННАЯ

В субботу, ровно в шесть утра, как и договаривались, Андрей стоял на пороге моей квартиры, которая семь лет назад была нашим общим домом. Приняв у бывшего мужа такую же сонную, как и я, Анюту, на автомате пожелала ему хорошей поездки и, оборвав сбивчивый монолог, полный изъявления благодарностей, наставлений и извинений, закрыла за ним дверь. Вернувшись в спальню, я нашла Аньку уже раздевшейся и уютно устроившейся в моей кровати. Шестилетний златокудрый ангелочек сложил под щекой маленькие ладошки, тихо посапывая и вызывая неконтролируемый приступ умиления. Я с улыбкой поправила сбившееся одеяло и удалилась на кухню за большой-пребольшой порцией утреннего кофе.

С Анькой мне никогда не было сложно или скучно. Пожалуй, с ней я смогла почувствовать радость материнства, не омраченную бессонными ночами, бесконечным днем сурка и грузом ответственности. Невероятно жизнерадостная, неугомонная и очаровательная, девочка совсем не походила на Андрея, что, как я считаю, было огромным плюсом, несмотря на мое хорошее отношение к бывшему мужу.

— Кто прришел? — пророкотал Рюк и, красуясь, чуть приподнял серые крылья.

— Тссс! — шикнула я на попугая. — Молчи, а то ребенка разбудишь!

Заткнув Рюку клюв дорогущим израильским кормом и порадовав Люцика содержимым кошачьих консервов, я устроилась на подоконнике с пузатой, как бочонок, кружкой робусты, наслаждаясь последними минутками спокойствия. Еще где-то полчаса… пятнадцать минут… десять… пять… четыре… три…

— Мара, я хочу колдунские блинчики! — было заявлено сонным голосом ребенка, решительно прошлепавшего на кухню.

Люцик, на дух не переносивший детей, после того как я однажды притащила его в школу в качестве экспериментального инструмента в зоотерапевтическом исследовании, мгновенно шмыгнул в другую комнату. Анютка, проводив кота мутным спросонья взглядом, уставилась на меня со вселенской мольбой в голубых глазах.

— Ваш заказ принят! — объявила я, спрыгивая с насиженного местечка.

Пришлось готовить блинчики. Волшебные, колдовские блинчики, как будто я мама Рона Уизли, а она Гарри Поттер. Или, на худой конец, Гермиона.

— Возьмем пол-литра молока единорога… — принялась я сочинять кулинарное заклинание. — Добавим два стакана сушеных облачков… И столовую ложку пыльцы фей…

Анютка громко хихикала и подавала заготовленные ингредиенты, стараясь разгадать мою абракадабру.

— Два яйца дракона…

Увы, яиц — ни драконьих, ни куриных — в холодильнике не оказалось. Пока я прикидывала, что будет проще — сбегать в круглосуточный магазин или заменить их бананом, опечаленная было Анька просветлела лицом и поскакала к входной двери, выкрикивая на ходу:

— Папа всегда ходит к соседям, если чего-то нет!

Я скептически хмыкнула, представив себе, насколько часто бедным соседям приходится снабжать рассеянного Андрея продуктами. И замерла, с запозданием сообразив, к каким именно соседям сейчас направляется маленькая непоседа.

— Аня, стой! — воскликнула я, помчавшись наперерез чересчур предприимчивому ребенку.

— Здрасьте-мы-готовим-колдунские-супер-волшебные-блинчики-и-у-нас-кончились-яйца-дракона-можете-одолжить! — донеслось с площадки еще до того, как я успела выскочить за дверь и спасти положение.

Ответом этому речитативу было настолько пугающее молчание, что я малодушно предпочла остаться вне поля зрения соседа, вряд ли планировавшего вставать в субботу в полвосьмого утра.

— Я разобрал слова «здрасьте» и «одолжить», — наконец прозвучал довольно миролюбивый ответ. — А вот все, что было между ними, тебе лучше повторить чуть медленнее.

— Мы с Марой — она волшебница — готовим колдунские блинчики! И у нас…

— Стоп! — Мужчина прервал Аню до того, как она снова стала захлебываться словами. — Мара — это кто?

— Мара — это, ну… Тамара! Понимаете, она…

— Ведьма, я в курсе.

— Волшебница! — поправила соседа Анютка. — И у нее нет драконьих яиц! У вас есть яйца? Нам нужно два!

Прилипнув спиной к стене, я представила лицо Сергея после этих слов и подумала, что на следующей неделе мне стоит выходить на работу немножечко раньше, а приходить домой чуточку позже. Глядишь, и забудется…

— Пожалуй, как раз парочка яиц у меня найдется.

…или не забудется.

— Драконьих? — подозрительно уточнила Анютка.

— Самых что ни на есть, — заверил ее сосед с непробиваемой серьезностью в голосе.

Решив, что мужчина достойно выдержал испытание Анькой, я вышла на лестничную клетку, стараясь придать себе невозмутимый вид. Но, вопреки планам, немного подвисла, увидев взъерошенного соседа в одних серых штанах и домашних тапочках. Взгляд оценивающе скользнул по поджарому телу, темным волоскам на груди и жилистым рукам, впервые на моей памяти не скрытым тканью рубашки, а затем с трудом сфокусировался на лице с насмешливо приподнятыми бровями.

— Доброе утро, Сергей, — опомнившись, поздоровалась я и, словно на светском рауте, представила свою подопечную: — Познакомьтесь, это Анна.

Сергей продолжал молчать, выжидающе глядя на меня, и я зачем-то добавила:

— Андреевна.

Поняв, что я не собираюсь объяснять, почему ребенок ломится к нему в квартиру за яйцами прекрасным субботним утром, мужчина продемонстрировал-таки поверхностное знакомство с этикетом:

— Здравствуйте, Анна… Андреевна. — Сосед поднял глаза и, буквально вонзив их в мое лицо, произнес опасно-спокойным тоном: — И вам доброе утро… Мара. Я должен был раньше догадаться, что вы как-то связаны со злыми духами. Что ж, теперь правда раскрылась…

— Вы продолжаете поражать меня глубоким знанием мифологии, Сергей, — невинно ответила я, по достоинству оценив шпильку в адрес моего домашнего имени, появившегося в тот день, когда Анюта стала выговаривать звук «р». — Возможно, вы сможете также поразить и своей отзывчивостью? Мы готовим…

— Колдунские блинчики, да, все понятно. Хорошо, что не оборотное зелье. — Сосед привычным жестом сложил на груди обнаженные руки, неожиданно деморализуя меня видом не слишком объемных, но все же рельефных мышц. — Или для этого рецепта вам понадобилась бы моя кровь? Неужели то, что вы нацедили за последний месяц, уже закончилось? Там же были огромные запасы!

— Да нет, нам только яйца нужны! — вклинилась в разговор Анька, прерывая льющийся на меня поток яда. — Вы же говорили, что у вас есть два, соврали?

Сергей молча смерил меня убийственным взглядом, криво усмехнулся и, повернувшись спиной, прошел в глубь квартиры, оставляя дверь почти гостеприимно распахнутой.

— Вы испугались прийти сами, раз прислали ребенка?

— Я просто проявила сострадание! — Крикнув вслед невыносимому ворчуну, я чуть шагнула за порог его обители. А тут довольно уютно: по крайней мере, грязные носки на полу не валяются. — Не хотела беспокоить вас, зная, как вы цените психологическую дистанцию!

— Какая уж тут дистанция после всего, что между нами было, Мара.

Слова мужчины и то, как он сократил мое имя, признаться, застали врасплох. Судорожно соображая, стоит ли искать в его реплике откровенный намек, я застыла, молча уставившись на протянутую миску с недостающими ингредиентами в количестве трех штук.

— Запасное положил, — пояснил сосед, по-своему поняв мое замешательство. — Вдруг захотите поэкспериментировать. Кажется, это в вашем характере.

— Спасибо-спасибо! — запрыгала рядом Анька, выводя меня из состояния ступора.

— Спасибо, — выдавила я благодарность, не зная, как реагировать на отпущенный комментарий.

— Ага.

Мужчина поспешно захлопнул дверь перед нашими носами и, подозреваю, даже перекрестил ее напоследок. На всякий случай.

— Ррюк — оррел! Ррюк — оррел! Ррюк — оррел! Ррюк — оррел! Рррюк — оррррел! — закончил гимн самому себе попугай, доведенный Анькой до исступления.

Воскресное утро выдалось солнечным, веселым и, к несчастью горемычного соседа, весьма громким. Сначала мы позавтракали на подоконнике бутербродами и остатками вчерашних блинчиков. Затем подразнили Рюка и попытались выманить забившегося под диван Люцика. Потерпев фиаско в отлове умудренного жизненным опытом кота, Аня побежала разорять мой платяной шкаф. Я сидела в кресле со второй чашкой кофе и оценивала каждый ее выход по десятибалльной шкале, от девяти с половиной до десяти — на меньшее она была не согласна.

— Мара, Мара, смотри! — радостно завизжала Анютка, выбежав ко мне в роскошных сверкающих босоножках на каблуке и кружевном пеньюаре поверх спортивной футболки, свисающей до колен. — Сфоткай меня! Давай папе отправим!

Я честно переслала несколько снимков Андрею, чтобы ему не было скучно в командировке. Присланный в ответ стикер с поднятым вверх большим пальцем показал, что папочка по достоинству оценил мой гардероб на маленькой дочке.

С трудом убедив Анюту, что идти гулять лучше все же в своей одежде, я подкупила ее бесцветным блеском для губ, выдала термокружку с горячим чаем, и мы вместе отправились покорять местное общество в ближайший от дома парк.

Торопясь поймать последние погожие деньки, гулять вышли буквально все. Нас обгоняли велосипедисты, бегуны, мамы с колясками и толпы детей на самокатах. Мы же величественно шествовали по дорожке, томно фотографировались у начинавших желтеть кустов и с удовольствием поедали купленную в киоске сладкую вату — словом, наслаждались жизнью. Ровно до тех пор, пока над нами не нависла тень и знакомый мужской голос не произнес:

— Утро доброе, дамы!

Кажется, я переиграла саму себя: рядом, во всем своем великолепии, стоял школьный историк. Одетый в джинсы и кожаную куртку, с растрепанной ветром блондинистой шевелюрой, он буквально излучал обаяние.

— Тамара Михайловна, вы не представите меня своей спутнице?

Я лишь на секунду позволила себе закатить глаза и ответила, подстраиваясь под его тон:

— Игорь Аркадьевич, познакомьтесь с Анной Андреевной. Анна, это Игорь Аркадьевич, он учитель истории в моей школе.

Анечка лучезарно улыбнулась своей новой жертве.

— Игорякадьевич, вы знаете истории? Они интересные? Я хочу интересные истории! Или смешные. Да, лучше смешные!

Вначале немного опешив от проявленного напора, Игорь, надо признать, довольно быстро взял себя в руки и ответил с улыбкой голливудской звезды:

— Все мои истории интересные. И некоторые даже смешные. Если вы прогуляетесь со мной, я, так и быть, расскажу несколько.

При этих словах он хитро стрельнул глазами в мою сторону и подмигнул. Ах, мы, оказывается, от детей не шарахаемся! Ну-ну, посмотрим, кто кого.

Похоже, я не зря ставила на Анютку. Она забрасывала Игоря миллионом вопросов, не дослушивала его вдумчивые и обстоятельные ответы, постоянно сворачивала с дорожки, чтобы показать жука и заставить потыкать в него пальцем, срывала цветочки со слишком короткими стеблями и поручала Игорю аккуратно нести сей букет, вынуждала рассказывать интересную историю с самого начала и снова прерывала ее очередным нелогичным вопросом. Идя рядом, я наслаждалась ласковым сентябрьским солнышком и стараниями мужчины, который из кожи вон лез, продолжая развлекать девочку.

И как-то само собой получилось, что мы втроем обошли парк, пообедали в милом семейном кафе и, взяв какао на вынос, присели на скамейку у детской площадки. Анька убежала кататься с горок, иногда возвращаясь к нам, чтобы сделать глоток из своего бумажного стаканчика, и снова уносясь прочь маленьким вихрем.

— Чудо-ребенок! Кто ее отец?

— Мой муж, конечно, — ответила я и, насладившись вытянувшимся лицом напротив, все же сжалилась над любопытствующим собеседником: — Бывший.

Игорь замолчал, что-то усиленно просчитывая в уме.

— Тяжело воспитывать ребенка одной? — зашел он с другого фланга.

— С чего бы? Она ведь чудо, вы сами сказали. — Я легкомысленно пожала плечами. — На самом деле, мне не приходится уделять ее воспитанию так уж много сил.

— Бывший муж часто с ней видится?

Я внимательно посмотрела на историка, решая, не слишком ли он зарвался. Но тот выглядел неожиданно задумчивым и не вызывал привычного желания съязвить, сбежав от ответа.

— Да. Он проводит с ней все свободное время, это же его дочь.

— Значит, вы с ним часто встречаетесь?

— Нет, зачем? — обронила я и, решив, что и так уже сказала больше необходимого, замолчала.

Мы немного посидели в тишине. Разомлев на солнышке, я прикрыла глаза и откинулась на спинку скамейки. Люблю такие моменты, когда все вокруг находится в равновесии. Щебет птиц и голоса детей всегда действовали на меня умиротворяюще, будто частичка души растворялась в этих нехитрых звуках…

Вспомнив о существовании Игоря, я лениво повернула голову и, приоткрыв один глаз, обнаружила, что он внимательно на меня смотрит. Из взгляда мужчины исчезла обычная сальность, и сейчас он выглядел даже моложе своих двадцати шести.

— Ты такая красивая… — вдруг тихо выдохнул он.

Я мягко улыбнулась в ответ и отвернулась, снова закрыв глаза. Я знаю, что красивая, но иногда услышать подтверждение этого очень приятно. Даже от Игоря.

Провожая нас домой, Игорь по пути остановился у цветочного ларька. Мне он вручил огромную бордовую розу на длинном стебле, а Анюте — маленький букетик разноцветных астр.

— Красивые девушки должны быть при цветах! — важно объявил он, наклонившись к Аньке.

Малышка хихикнула, обхватила букет двумя руками и гордо несла его до самого дома.

— Спасибо за чудесную прогулку, — галантно попрощался у подъезда Игорь и, бросив на меня последний задумчивый взгляд, осторожно добавил: — Надеюсь, не последнюю.

Вечером за Анютой приехал Андрей и, несмотря на позднее время, согласился остаться на чай. То есть ему чай, а мне кофе с лавандой в сиреневой кружке с изумительными мраморными разводами. Мы сидели на кухне, пока Анька, уже порядком уставшая, валялась в моей кровати с книжкой, привезенной папой из двухдневной поездки. Рюк, с которым Андрей всегда плохо ладил, выкрикнул пронзительное «кто пррришел?» и, забравшись в вольер, почти не прерывал нашу мирную беседу.

— Удачно съездил, в общем-то, — делился со мной новостями Андрей, подозрительно косясь на бархатную розу в узкой высокой вазе. — Подписали контракт с Климовским патронным заводом, так что скоро на работе будет не продохнуть. Как бы снова не пришлось подкидывать тебе Аню.

— Ты же знаешь, что всегда можешь на меня рассчитывать.

— Спасибо тебе, Том, ты ведь не обязана…

— Не говори ерунды! — бросила я и, сделав большой глоток кофе, перевела тему: — Ты привез мне сувенир?

— Ах да, забыл! — воскликнул Андрей, хлопнув себя по лбу. — Сейчас, подожди!

Мой бывший супруг вышел в коридор и вернулся с небольшим крафтовым пакетом в руках. Смущенно улыбнувшись, он протянул мне подарок и нескладно заговорил:

— Зашел случайно в местный магазинчик, а там такие редкие сорта кофе… Не удержался, в общем.

Я открыла пакет и с удовольствием втянула носом аромат зерен — какой-то очень домашний, уютный, с миндально-зефирными нотками.

— Ты прямо как кошка, едва ли не мурчишь от удовольствия рядом с кофе, — тихо сказал Андрей. — Гордая, своенравная кошка…

Его широкая ладонь легла на мою руку, а большой палец ласково погладил запястье. Несколько секунд мы смотрели друг на друга, будто заново изучая давно знакомые черты… Он все еще недурен собой, но под теплыми карими глазами залегли тени, а лоб пересекли две глубокие морщины, которых я раньше не видела. Только мягкая улыбка на чуть обветренных губах осталась прежней — такой же, как тринадцать лет назад, в начале нашего брака.

— Знаешь, я скучаю по тебе, — признался Андрей, не сводя с меня какого-то тоскливого взгляда. — И очень жалею, что не смог сделать тебя счастливой.

— Не надо, Андрей, — прервала я неловкое признание, отстраняясь от теплой мужской руки. — Я была счастлива, правда. У нас было шесть лет счастливой семейной жизни.

— Уверена? Думаешь, я не замечал, что рядом со мной тебе все время чего-то не хватало? Ты такая страстная, пылкая, а я… Вечно одергивал тебя, пытаясь загасить твой огонь. Сейчас мне кажется, что я смог бы…

— Ты же знаешь, я завязала с частной практикой. Но, если тебе нужен хороший психолог, могу дать контактик.

Андрей нервно дернулся и сердито уставился на меня, сбитый с прежнего романтического настроя.

— Вот что ты за человек, Том! Семь лет прошло после развода, а я для тебя все еще предмет исследований, серьезно?

— Не предмет, а объект. Ты опять путаешь термины.

— Вррредина! — подтвердил слова Андрея выбравшийся из вольера Рюк, но, поймав мой красноречивый взгляд, тут же исправился: — Крррасотка!

— Пап, я спать хочу! — проныла пришлепавшая на кухню Анька, сонно потирая глаза.

— Прости, психанул…

— Да все в порядке, Андрей, — успокоила я бывшего мужа. — Пойдем, Анютка уже спит на ходу.

Андрей быстро одел дочку, не выпускавшую из рук свой букет и новую книжку. Чует мое сердце, завтра папа устроит ей знатный допрос и узнает много нового про Игорякадьевича и про его истории.

Когда мы уже прощались и я наклонилась чмокнуть Анютку в щечку, на нашем этаже остановился лифт, из которого стремительным шагом вышел сосед и едва не налетел на Андрея. Заметив нашу живописную группу, он так удивился, что от неожиданности даже не стал читать мне очередную нотацию, вместо этого протянув руку Андрею:

— Сергей.

— Андрей.

На лице соседа отразилось понимание. Он повернулся к нам с Аней и изобразил два легких поклона.

— Анна Андреевна, Мара… доброго вечера, — произнес он и угрем просочился мимо нас в собственную квартиру.

— Мара? — удивленно переспросил Андрей, прекрасно зная, что так я позволяла себя называть только одному человеку — его очаровательной дочурке.

Что ж, похоже, вопросов у бывшего мужа станет еще больше, потому что мистер Драконьи Яйца наверняка тоже попадет в Анечкин рассказ о выходных с Марой.

Оставшись одна, я отнесла чашки в раковину и задумчиво постояла, глядя в черноту за окном. Странное поведение Андрея не выходило из головы. Да, он не впервые давал понять, что я все еще интересую его как женщина. Но еще никогда не говорил о моей страстности и пылкости, никогда так откровенно не намекал на то, что ему не хватает крохотной искорки безумия. Что изменилось? Или, может, изменился он сам?

Мои размышления прервала вибрация фитнес-браслета. Прочитав сообщение, я изогнула бровь: «Устала отдыхать, киса? Поделишься своими развратными планами?» Открыла мессенджер и, поглядев на аватарку гепарда, отправила сообщение: «Хочу завтра взять отгул и зажечь с тобой так, чтобы стало ооочень жарко!»

«Я в деле, — прочитала короткое послание и собралась уже отложить телефон, как вдруг он мигнул новым, совершенно неожиданным вопросом: — Был трудный день?»

Склонив голову к плечу, я смотрела на экран, гадая, стоит ли отвечать. Не пересеку ли таким образом незримую границу между собой и анонимным собеседником, переписка с которым изначально преследовала одну-единственную цель? Стоит ли писать правду человеку, нужному мне лишь для того, чтобы немного развлечься?

— А, к черту!

«Нет, день чудесный», — быстро набрала я, вспоминая сегодняшнюю прогулку.

И я, сама не знаю зачем, в паре фраз поделилась, что ходила в парк, где кормила голубей и подставляла лицо сентябрьскому солнцу. А затем все так же внезапно для самой себя поинтересовалась: «А что делал ты? Охотился на быстроногих ланей?»

«Скорее, общался с тупыми оленями, — прочитала я, не сдержав понимающего смешка. — И такая дребедень целый день… и далее по тексту».

«Бедняжка! — с наигранным сочувствием прокомментировала я сетования мужчины. — Тебе срочно нужно отдохнуть и набраться сил перед завтрашним марафоном. Спокойной ночи!»

День был насыщенным, так что мне тоже не помешает выспаться. По пути приласкав выбравшегося из-под дивана Люцика, который с уходом Ани покинул свое укрытие и жадно припал к миске с водой, я направилась в ванную. Там, с зубной щеткой во рту, поймала последнее сообщение, вызвавшее довольную улыбку:

«И тебе, кошечка, сладких снов».