Когда сбываются мечты

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

– О, – выдохнула Джоанна, – это ты!

– А кто же еще может спать рядом с тобой в постели? – закричал Сандро, и Джоанна не совсем поняла, из-за чего он так злится: из-за ее слов или из-за пережитого шока.

– Мне приснился плохой сон, – объяснила она.

– Ах, – сказал он, явно не в силах сосредоточиться. Но потом пришел в себя. – Как ты?

Джоанна отвернулась, задерживая дыхание, словно боясь вдохнуть запах пива и несвежего мужского тела. Подсознательные страхи могут грубо врываться в реальную жизнь и мучить нас!

– Я не могу тут находиться. – Джоанна выбралась из постели и натянула халат. Она опрометью бросилась вон из спальни, даже не поинтересовавшись, что он вообще делает в ее кровати. Сейчас это не имело значения.

Остальные комнаты лежали во тьме, пугая не меньше, чем ее спальня. Плиточный пол в холле холодил босые ноги. Все еще вздрагивая, она пробралась в гостиную.

Здесь тоже было темно. Джоанна шарила по стене в поисках выключателя. Вспыхнули два светильника над столом, и комната ожила. Забившись в уголок бледно-желтого дивана, Джоанна пыталась унять дрожь и сердцебиение.

Хотя этот сон был не такой кошмарный, как первые. Вначале, когда Джоанна только ушла от Сандро и жила с Молли, она просыпалась по ночам от собственного крика. Молли пугалась до слез. Впрочем, Сандро тоже изрядно испугался.

Он вошел следом за ней, одетый в короткий черный хлопковый халат. Пояс был аккуратно завязан.

– Что случилось? – его глаза все еще смотрели сонно.

– Я уже сказала. Плохой сон. Что ты делал в моей кровати? – потребовала она ответа.

Зевнув, он уселся на стул напротив.

– Где ты спишь, там и я сплю. Так делают все мужья и жены.

– Все, кроме нас. Ты сказал, что займешь другое место, чтобы не беспокоить меня!

– Я принял душ в другом месте, – пояснил он, зевая и явно засыпая на стуле.

– Уходи, Сандро, – приказала она громко, желая разбудить его. – Иди к себе, со мной все нормально.

«Иди, со мной все нормально». Так она всегда говорила Молли. Но никогда не было «нормально». Ее била нервная дрожь, и бедняжка Молли не знала, как быть.

Джоанна прикрыла тяжелые веки. Почему все так несправедливо? Почему Молли умерла, почему сама Джоанна закончила тем, что превратилась в такое жалкое создание?

– Джоанна…

– Ш-ш-ш. Я вспоминаю о Молли.

Странно, но он, казалось, понял ее. Встал, поворошил усталой рукой взлохмаченные волосы.

– Хочешь выпить чего-нибудь горячего?

– М-м-м… звучит заманчиво. – Это было проще, чем отказаться.

Он ушел, а Джоанна продолжала вспоминать. Молли очень переживала из-за нее. Днем Джоанна ходила словно зомби, а по ночам кричала от страха. Когда Молли пыталась расспросить сестру, та лишь замыкалась еще больше. В конце концов пришлось-таки приоткрыть часть правды, потому что Молли уже начинала винить Сандро.

Когда они все жили в его доме, Джоанне и Сандро приходилось скрывать свои истинные отношения. Но Молли все равно чувствовала: что-то не так. Позже Молли сняла квартирку неподалеку от студенческого городка (это была уступка Джоанны). Возможно, атмосфера в семье Джоанны и Сандро была тягостна для молодой девушки. Винить ее за это было бы трудно.

Первые месяцы их брака были ужасны. Сандро настаивал, чтобы они спали в одной постели, и она проводила ночи, съежившись на самом краешке кровати, боясь случайно коснуться его. И как только Молли переехала, Джоанна тут же заняла отдельную комнату.

А теперь они с Сандро снова живут вместе, и он пытается спать с ней в одной постели.

Он вернулся с двумя чашками каппуччино. Щедро посыпанный кокосом, кофе источал соблазнительнейший аромат.

Сандро поставил чашки на столик, но не стал садиться на свой стул, а опустился возле лежащей на диване Джоанны. Она ощущала его твердое бедро у своего живота. Улыбнувшись ей, он отвел золотистую прядь волос с ее щеки и поцеловал ее. Она и не подумала отодвинуться, таким легким был этот поцелуй.

– Тебе получше?

Она кивнула.

– Извини, что напугала.

– Я не из пугливых. Хочешь рассказать мне свой сон?

– Если я скажу «нет», опять начнешь давить?

– Нет.

Ответ был искренним и успокоил ее.

– Оказывается, я не такой безжалостный, как думал, – он виновато улыбнулся.

– Достаточно безжалостный, чтобы спать в моей постели без приглашения, – отметила Джоанна.

– Это совсем другое дело. И потом, ты даже не почувствовала, когда я лег, так на что же жалуешься?

– Я не жалуюсь, а просто заявляю протест.

– А если я пообещаю отгонять плохие сны, ты позволишь мне спать в твоей кровати?

Глупо, конечно, но его мягкое поддразнивание вызвало слезы у нее на глазах.

– Пожалуйста, не надо, cara. Я чуть не умер, слушая твой плач сегодня утром.

– Ты даже не заметил.

– Я чуть не устроил себе такой же пластырь на другой руке.

Не задумываясь о том, что делает, Джоанна поймала его руку и приложила к своей щеке. Это тронуло его так явно, что слезы вновь навернулись ей на глаза. Она поняла, что в первый раз сама прикоснулась к нему.

– Давай-ка я отнесу тебя в постель, – он поднялся с нею на руках. – Я тебя устрою на остаток ночи там, где сам захочу. А будешь спорить – начну бессовестно целовать. Так что выбирай: спать или целоваться?

– А торговаться можно?

– Хочешь со мной поторговаться? – усмехнулся он. – Предупреждаю: я супербанкир. У любого из лучших банкиров последние штаны сторгую.

Он неправильно употребил слово, но Джоанна не стала делать ему замечание. Ей очень хотелось спать.

Он поставил ее на пол возле кровати, чтобы снять с нее халат, и сразу уложил в постель. Потом сбросил свой халат и остался в белых «боксерах», которым не очень удавалось скрыть его мужественность. Но Джоанна не почувствовала угрозы, когда Сандро обнял ее под одеялом.

Возможно, он прав: чем больше он касается ее, тем меньше она боится. А может быть, беспощадный яркий свет сегодня утром помог изгнать призраков? Может быть… у нее есть шанс?

На следующее утро она поняла, как ошибалась.

Джоанна проснулась на заре, разбуженная пением какой-то птички. Она лежала целую вечность, слушая ее щебет, и лишь потом перевернулась на другой бок, чтобы оказаться с Сандро лицом к лицу. Тревожный колокольчик начал звенеть в ее голове, но смолк, когда она убедилась, что Сандро крепко спит, закинув мощную смуглую руку на подушку у нее над головой. Она наслаждалась возможностью любоваться его лицом.

Красивый и очень сильный. Такой смуглый, темноволосый, с совершенными чертами. Его впечатляющий торс был мускулистым и поджарым. Грудь слегка припорошена черными волосами. Она никогда не могла понять, почему этот совершенный мужчина захотел взять в жены маленькую официанточку. Ведь он мог заполучить любую женщину.

«Не повезло ему, – печально подумала она. – Посмотрите на него: высок, красив, силен, решителен, упрям. А сегодня ночью бегал по квартире за истеричной женой, относил ее на руках в кровать». Но сейчас их тела не соприкасаются. Потому что за год их брака он приучил себя спать только на своей половине кровати и не дотрагиваться до жены даже во сне.

Пора выбираться из постели, если она не хочет, чтобы он проснулся и поймал ее за бесцеремонным разглядыванием. Джоанна воздохнула.

– Я люблю тебя, Алессандро, – прошептала она печально. – Прости меня за все, что я тебе сделала.

Его ресницы моментально взметнулись, и она оказалась беззащитной под его пристальным взглядом.

Он не двигался, не заговорил. Они молча глядели друг на друга. Наконец она нарушила молчание:

– Который час?

Сандро перевел взгляд своих больших темных глаз на окно, за которым цвела заря, золотившая стены их комнаты.

– Около пяти, – прикинул он и вновь устремил взор на нее. – Вчера тебе приснился страшный сон.

Она кивнула.

Они оба лежали не шелохнувшись.

– Еще можно пару часов поспать, прежде чем выезжать. Засыпай, – проговорил он.

Сандро закрыл глаза. Ей так хотелось протянуть руку и погладить его, прикоснуться губами к его теплой коже. Она не хотела спать. Если заснуть, он, возможно, и приснится ей во сне, а так она будет лежать и смотреть на него настоящего. Только не засыпать. Она так дорожит этими мгновениями. Особыми мгновениями с особым мужчиной.

Внезапно рука над ее головой чуть шелохнулась. Джоанна вздрогнула, все ее тело напряглось, предупреждая об опасности.

Он открыл глаза, как будто почувствовал, что ее страхи вновь обступили их кровать. Обида и гнев были в его взгляде, и она не могла винить его за это: ведь он к ней даже не прикоснулся!

– Прости, – пробормотала она.

– Поздно извиняешься, – бросил он в ответ, внезапно склоняясь над нею, буквально придавив ее к постели своей тяжестью. Его большие руки обхватили ее голову так, что испуганное лицо Джоанны оказалось в его горячих сухих ладонях. – В один прекрасный день я вытащу тебя из твоей скорлупки и заставлю лежать передо мной обнаженной. А потом я тебя слопаю, cara mia. Проглочу каждый кусочек и даже косточек не оставлю.

– Я же извинилась! – воскликнула она. – Я не хотела тебя обижать! Я просто…

«Загляделась». Джоанна едва успела остановиться.

– Ты просто вела себя как всегда. Ты очень предсказуема.

– Да нет же! Я вздрогнула просто от неожиданности!

Он не поверил ей.

– Докажи, что просто от неожиданности.

И он уперся локтями по обе стороны от ее тела, нависая над Джоанной, прижимаясь к ней ровно настолько, чтобы она почувствовала, что он перешел к решительным действиям.

– Ну же. Убеди меня, что ты не собираешься визжать и бежать в укрытие.

Ее сердце застучало, словно молот. Ситуация слишком быстро вышла из-под контроля. Надо было раньше визжать и убегать. Не дожидаясь, пока Сандро проснется!

– Как же я могу тебя убедить, что это был чистый рефлекс? – выдавила она.

– Ну… – протянул он, и в его голосе больше не было гнева, а лишь ленивая, дразнящая ирония. А иронии Джоанна боялась гораздо больше, особенно сейчас, когда он лежал сверху. – Ты можешь пустить в ход другой рефлекс: обнять меня за шею, притянуть к себе поближе и поцеловать.

– Я не хочу целовать тебя!

– Почему нет? Пару секунд назад ты умирала от желания целоваться.

Это была чистая провокация с его стороны. Ее глаза метали молнии.

– Ты подсматривал за мной! – в ужасе обвинила она его.

– Ты тоже, – он и не думал отпираться. – Я нашел весьма возбуждающим то, как ты шарила глазами по моему телу.

Она поспешила закрыть глаза, кляня себя за глупость, мечтая провалиться сквозь землю. Как можно было сохранять невозмутимость, когда она мучительно ощущала каждый дюйм его мощного горячего тела, прижатого к ней? Ее щеки запылали, и тот же огонь начал разливаться по венам, словно пробуждая жизнь во всем теле.

– Так ты собираешься меня поцеловать?

Она замотала головой.

– Ты хочешь, чтобы я отодвинулся и вернул тебе твое пространство?

Инстинктивно ее руки взметнулись, обвившись вокруг его шеи. Сандро удовлетворенно рассмеялся.

– Понимаешь ли, mi amore, если я прошу, чтобы ты сама меня поцеловала, то это всего лишь потому, что хочу отвести от себя обвинение, будто я оказываю давление.

Потом его рука накрыла ее грудь, и она почувствовала, что эмоции слишком переполнили ее. Из ее горла вырвался протестующий стон, который был больше похож на знак полной капитуляции. Ее тело изогнулось дугой, а руки притянули его ближе, и она прижалась ртом к его губам.

Ее чувства пустились в бешеную пляску. Джоанна совершенно потеряла способность управлять собой: руки сами начали гладить его бронзовую теплую кожу, а губы жадно целовали сильное тело, словно пробуя его на вкус.

– Джоанна, слишком быстро…

У Сандро перехватило дыхание, он сразу потерял маску ленивого любовника.

– Джоанна…

Она заставила его замолчать, накрыв его губы страстным поцелуем. Обхватив темноволосый затылок одной рукой, она прижала рот Сандро к своим пылающим губам. Другой рукой она бесстыдно гладила мускулистую спину – так низко, как только могла дотянуться. Теперь уже было не так очевидно, кто кого собирается «слопать». И Сандро наконец сдался.

Его тело выгнулось, словно пронзенное стрелой, он застонал. Теперь он превратился в безудержного, страстного любовника. Джоанна всегда знала, что он будет таким, если перестанет контролировать себя.

Когда его ласки стали более откровенными, она подумала с ликованием: «Я смогу! Заклятие спало!»

Но уже следующая минута показала, что она переоценила свои силы.

Лишь только его руки попытались проникнуть в такие уголки ее тела, где она никогда не позволяла ему ласкать себя, как волна старого панического ужаса захлестнула ее, смывая все новые волшебные ощущения. Джоанна с отчаянием осознала, что теперь уже не дарит ласки, но отбивается, исступленно сопротивляется его напору. Она грубо оттолкнула Сандро, буквально вывалилась из кровати и отскочила от нее. Вся дрожа, расширенными от ужаса глазами, она смотрела на него и понимала, что он вовсе не обескуражен. Наоборот, выражение его помрачневшего лица как будто говорило, что Сандро заранее знал, что его ждет. Конечно же, он хорошо усвоил урок их семейной жизни. И привык к поражениям.

Сандро даже не разозлился. Джоанна предпочла бы гнев. Но нет, он лишь перекатился на спину и сказал бесцветным тоном:

– Ну что ж, сегодня мы зашли дальше обычного. У нас определенно есть шанс, cara.

Она опрометью бросилась из спальни.

Час пути до Орвието прошел в тягостном напряжении. То есть Сандро вовсе не был напряжен. Именно это заставляло мучиться Джоанну. Неужели он совсем не расстроен? Не может быть. У этого человека просто стальной самоконтроль.

Когда Джоанна наконец заставила себя выйти из своей комнаты (она приняла душ в смежной ванной), ее глазам предстала безмятежная картинка. На большом резном балконе Алессандро Бонетти, одетый во все светлое, наслаждался утренним кофе с рогаликами. Оторвавшись на секунду от просмотра свежей газеты, он придвинул к Джоанне кофейник и корзинку с рогаликами:

– Угощайся.

Джоанна не понимала, как он всегда умудряется выглядеть столь стильно. В его одежде не было ничего особенного: бежевые брюки, коричневый кожаный ремень на узкой талии, белая футболка. Но выглядел Сандро просто ослепительно.

Он полностью владел собой, и теперь в его голосе не было и следа былой бури:

– У нас есть еще примерно полчаса до отъезда. Перекуси, пока я сделаю несколько звонков.

«Почему ты не бросишь эту обреченную затею и не позволишь нам обоим разойтись в разные стороны?» – вертелось у нее на языке. Но она молча села за стол. И тут Джоанна увидела ее возле своей тарелки. Маленькую красную розу с обрезанными шипами. Глаза тут же защипало от близких слез.

– Сандро… – начала она севшим голосом.

– Ш-ш-ш.

Он поднялся из-за стола, наклонился и запечатлел невесомый поцелуй на ее бледной щеке.

Джоанна беспомощно смотрела, как он уходит с балкона в гостиную, а пальчики ее бережно сжимали маленькую красную розу, лишенную шипов.

Когда он вернулся, розочка, заботливо завернутая в салфетку, уже исчезла в ее сумочке. Если Джоанна когда-нибудь увидит свою шкатулку с памятными вещицами, она присоединит к ним этот цветок.

Не глядя ей в лицо, Сандро придирчиво осмотрел ее костюм: сегодня Джоанна выбрала в шкафу кремовые льняные брюки и тонкий топик такого же цвета. Было видно, что Сандро остался доволен ее видом.

Джоанна заплела волосы в косу, которая теперь тяжело лежала на ее хрупких плечах. День обещал быть жарким, и она не стала краситься. Просто нанесла немного защитного крема на лицо – баночку с этим явно очень дорогим кремом она обнаружила в ванной.

Вместе они прошли через квартиру. Возле лифта Сандро предложил:

– Можно спуститься по пожарной лестнице.

Это была явная уступка, за которую она не чувствовала никакой благодарности, потому что он лишний раз напомнил, как много с нею бесполезной мороки. Она сама вызвала лифт.

Они ехали молча, не глядя друг на друга. Обычного приступа клаустрофобии не случилось: слишком тяжело было на сердце.

Когда они вышли из дверей лифта, Сандро взял ее руку, поднес к губам и поцеловал. У Джоанны сжалось сердце. Бедный, он благодарен ей за такую малость: она всего лишь выкинула из головы застарелую фобию, которую приобрела много лет назад!

Вот почему в машине по дороге из Рима Джоанна была подавлена, молчалива и замкнута. Жить с нею – то же самое, что поселиться на минном поле. Никогда не знаешь, какая мелочь вызовет истерический взрыв. Она просто не заслуживает такого человека, как Сандро. Нужно, чтобы он освободился от своей навязчивой идеи, своей Миссии. Нужно просто вновь заморозить его так, как она успешно проделала в первый раз. Это все, что она может сделать для него. Пусть он наконец поймет, как все безнадежно, пусть начнет двигаться дальше без нее.