Он не открывал глаз и шептал что-то. Джина склонилась к нему и разобрала женское имя:
- Роза!
В это момент он открыл глаза, карие, живые и умные, но полные боли, и Джина окончательно уверилась, что мужчина не пьян, а болен. Губы у него были совсем синие.
- Чем я могу вам помочь?
- Таблетки...
- В каком кармане?
Вместо ответа он страшно захрипел, и Джина торопливо стала искать по всем карманам. Наконец она нашла маленькую пластмассовую коробочку и с облегчением уселась рядом с мужчиной на холодный мрамор ступеней.
- Две таблетки?
- Да, пожалуйста...
- Я пойду и вызову врача... С неожиданной силой тонкие пальцы впились в ее локоть.
- Останьтесь со мной... Пожалуйста!
- Вам нужен врач...
- Ничего они не сделают, эти врачи! В его голосе прозвучала такая горькая уверенность, что Джина без раздумий уселась обратно на ступеньку, держа незнакомца за руку. Его пальцы были холодны, как лед, но таблетки уже начинали действовать, и дыхание постепенно выравнивалось. Легкий румянец вернулся на высокие скулы, и Джина решила, что мужчина, помимо всего прочего, еще и замерз, лежа на этих ступенях, потому что отопление наверняка выключилось вместе с лифтами. Ему необходимо согреться.
- Как вы, мистер?
- Лучше, намного лучше, дорогая, спасибо. Мне нужно просто прилечь...
- На каком этаже ваш номер?
- На седьмом.
Нечего было и думать, что он одолеет такой путь.
- Послушайте, мы сейчас пойдем ко мне в номер, вы полежите там и немного согреетесь, а я схожу за помощью. Это совсем близко. Вот за этой дверью и еще два шага.
Она осторожно помогла пожилому джентльмену подняться, и он тяжело оперся на ее плечи, виновато вздохнув.
- Держитесь за меня и не бойтесь. Я намного крепче, чем с виду, да и с виду не слабенькая.
Они кое-как добрались до коридора, затем до двери комнаты Джины. В номере она заботливо уложила незнакомца на постель, прикрыв его пледом. Предварительно сняла с него ботинки и носки, помогла стянуть пиджак и ослабить галстук.
- Хотите еще чего-нибудь?
- Больше ничего, спасибо. Она подоткнула вокруг него одеяло и выключила верхний свет.
- Отдыхайте.
- Спасибо, моя дорогая. Вы настоящий ангел доброты.
Она сделала попытку подняться и пойти за врачом, но он вновь удержал ее.
- Останьтесь! Я не хочу быть один.
- Но вам правда нужен доктор!
- Мне не нужен доктор. Обещайте, что не бросите меня одного! Джина тихо ответила:
- Обещаю. Я не уйду.
Так она и сидела рядом с постелью, держа его холодные худые пальцы в своей руке и почти не двигаясь, пока пожилой незнакомец не заснул.
Глава 6
Когда Джина открыла глаза, на часах было четверть седьмого. Пожилой человек в ее постели крепко спал, дыхание у него было ровным, слабый румянец окрашивал щеки. Похоже, ему было намного лучше, чего не скажешь о самой Джине. Она провела ночь в ужасной позе, скрючившись и скособочившись в кресле. Теперь очень болела шея, а правая рука затекла и отнялась.
Хорошо, хоть не замерзла - в комнате было очень тепло.
Она критически оглядела свой измятый костюм, тихонько взяла свежую одежду и отправилась в ванную, бесшумно прикрыв за собой дверь.
Душ ее взбодрил, и когда она, уже одетая в элегантный костюм и причесанная, вернулась в комнату, то обнаружила, что спасенный ею незнакомец тоже проснулся и сидит на краю кровати, зашнуровывая ботинки.
- Доброе утро, ангел доброты.
- Доброе утро. Как вы себя чувствуете?
- О, совершенно и безоговорочно хорошо, благодарю вас.
- Я очень рада.
- Но я должен извиниться за то, что доставил вам такие неприятности и заботы.
- Это не стоит извинений.
- Я даже занял вашу постель. А где же спали вы, ангел?
- В кресле. И это оказалось вполне приемлемо. Да я сама проснулась только что, вот душ приняла...
- О, я тоже мечтаю об этом.
- Подождите немного, сначала я пойду и проверю, включили ли лифты.
К счастью, все оказалось в порядке, и Джина принесла радостную весть незнакомцу.
- Что бы там ни было, все уже в порядке.
- Замечательно! Не думаю, что я осилил бы еще один подъем по лестнице. Послушайте, ангел, но ведь я даже не знаю вашего имени...
- Джина Хьюстон.
- Джон Тернер, к вашим услугам. Они церемонно поклонились друг другу и рассмеялись.
- Вы здесь на конференции, мистер Тернер?
- Да, а вы?
- А я, собственно, организатор. Вообще-то мисс Деверо должна была отвечать за все, но она заболела, и мне пришлось ее подменить.
- Я так понимаю, вам уже пора на рада нет, я почти все сделала вчера. Потому и задержалась допоздна.
- В таком случае, не позавтракаете ли со мной, ангел? Мы могли бы еще о многом поболтать.
Она сама не знала, почему согласилась. того времени, как погиб Стивен, она избегала любого общения, насколько это было возможно при ее работе, и уж конечно ни с кем не общалась вне этой самой работы, но Джон Тернер почему-то располагал к себе.
- Я с удовольствием.
- Тогда как насчет того, чтобы встретиться внизу минут через двадцать?
На этом они и порешили, и Джон Тернер отправился к себе в номер, а Джина принялась на всякий случай просматривать свое расписание. После этого она спустилась в ресторан при отеле - чудесный зимний сад, где столики стояли между большими кадками с вечнозелеными растениями.
В этот ранний час в ресторане был только один посетитель, читающий утреннюю газету и потягивающий горячий шоколад. Джина с легким вздохом блаженно вытянула ноги и принялась от нечего делать рассматривать стены и потолок.
Минутой позже в ресторане появился Джон Тернер, свежевыбритый, помолодевший и элегантный. К удивлению Джины, они встретились, как старые друзья. Она с удовольствием разглядывала своего симпатичного визави, все еще очень привлекательного, несмотря на возраст.
Официант принес круассаны, джем, масло, апельсиновый сок и горячий кофе, и Джина с Джоном принялись болтать ни о чем. Только за второй чашкой кофе Джон вернулся к ночному, вернее, утреннему событию.
- И все же мне не дает покоя мое поведение. Ведь я не дал вам как следует выспаться. Я должен извиниться перед вами, Джина.
- Вам действительно не за что извиняться. Скажите лучше, если это не... Нет, лучше не будем о болезнях.
- Нет-нет, меня вовсе не пугают и не расстраивают эти разговоры. Видите ли, я уже довольно давно страдаю заболеванием сердца, и каждый новый приступ, так сказать, приближает мой последний час, но я уже свыкся с этой мыслью. Пугает меня другое. Я боюсь умереть в одиночестве. Понимаете, эта темная дорога в неведомое... Я никогда не был особенно религиозен, но моя жена перед смертью уверила, что подождет меня. На небесах. И вот теперь я и страшусь конца, и жду его... Я очень любил мою жену.
- Розу?
- Откуда вы знаете?!
- Вы ее звали во время приступа.
- Да... Вполне возможно... Я часто призываю ее... Но вместо нее на этот раз появились вы и спасли меня. Не будем о грустном, прошу вас. Расскажите лучше немного о себе. Вам, наверное, приходится много путешествовать?
- Да, почти без перерыва.
- Не устали от этого?
- Иногда кажется, что больше не могу, но потом приходят новые силы.
- А ваш муж? Судя по кольцу, вы замужем, но неужели он одобряет такой напряженный график работы своей очаровательной половины?
- Понимаете... Мой муж умер.., погиб в автокатастрофе два с половиной года назад.
Джон не стал извиняться, не смутился, не перевел разговор на другое. Он перегнулся через стол и взял ее за руку. Твердо глядя ей в глаза, он произнес:
- А ведь легче не становится, не так ли? Моя жена умерла три с половиной года назад, но я тоскую по ней каждый день, каждый час, каждую минуту, и ничто не может заставить меня не думать о ней... Должно быть, так и вы, Джина, тоскуете о своем муже...
- Итак, вы прониклись друг к другу симпатией?
Голос Рикардо вырвал Джину из воспоминаний, она растерянно посмотрела на него, с трудом приходя в себя.
- Прости? Ах, да. Да, можно сказать и так.
- И вам неожиданно стало интересно узнавать друг о друге все больше и больше...
- Да нет... Этого я сказать не могу. Он мало рассказывал мне о себе и своей личной жизни. Я уже говорила, он ни разу не упоминал о том, что у него есть пасынки. Да и Венецию не упоминал.
- Интересно, почему бы это?
- Это как раз понятно. Мне - понятно. Он слишком глубоко переживал смерть своей жены, и ему больно было вспоминать тот город, где они были так счастливы вместе. Я его хорошо понимаю.
- Значит, ты действительно потеряла мужа?
Она смотрела на Рикардо, совершенно не понимая, что он имеет в виду. Разум отказывался это понимать. А стальные глаза продолжали сверлить ее.
- Или это был небольшой изящный трюк, чтобы вызвать к себе дополнительную симпатию?
- Я не...
- Не понимаешь? Я хочу знать, действительно ли ты вдова. Или это просто часть спектакля?
Кровь отхлынула от лица Джины. Она физически чувствовала, как побелели ее губы. С трудом произнося слова, очень медленно и почти без интонаций, она произнесла охрипшим от боли голосом:
- Я очень хотела бы, чтобы все это оказалось, как ты говоришь, спектаклем. Изящным трюком. Однако, к сожалению, я действительно вдова. И я все рассказала тебе о своем муже.
- Да, ты была весьма словоохотлива. Можно сказать, говорила, не останавливаясь, но что из сказанного было правдой, вот что интересно.
- Все. До последнего слова. Впрочем, зная, кем ты меня считаешь, я даже не стану пытаться убеждать тебя в этом.
- Ну почему же. Выехав из Шварцвальда, я много размышлял и едва не изменил своего мнения о тебе. Все, что ты рассказывала, ЗВУЧАЛО очень убедительно. Я.., мои выводы противоречили очевидным фактам, но передо мной была и впрямь сама невинность...
Джина вспыхнула. Ярость заставила ярко запылать ее щеки.
- Факты?! Что ты несешь! Какие еще факты?! Да ты ничего обо мне не знаешь, ничего! Ты просто узнал, что Джон оставил мне наследство, и сразу решил, что перед тобой бессовестная шлюха, охотница за чужими деньгами. А как же может быть иначе? Все остальное ты просто подгонял под эту схему, не желая знать правду!
В тон Джине за окном оглушительно громыхнул гром, яркая молния на мгновение высветила замершие старинные дома на площади Кампо деи Кавалли. Гроза стремительно приближалась к городу, но в кабинете Рикардо Хоука она уже разразилась.
- О, разумеется, тебе хотелось бы уверить меня в собственной невинности, но, боюсь, я не подхожу на роль идиота!
- Отлично подходишь, просто тебе пока никто не говорил об этом! Да ты не узнаешь невинность, даже если она выскочит из кустов и даст тебе по голове! И откуда тебе быть с ней знакомым? Ты ревновал свою мать, бесился оттого, что она смеет быть счастливой. А теперь тебя волнуют только ее деньги!
- Возможно, я и не узнаю невинность, но уж подделку под нее отличу.
- Что?!
- Что слышала. Надо же, невинная ты наша! В первый же вечер после знакомства отправиться в постель к совершенно незнакомому мужчине!
Джина отшатнулась. Слезы стыда, отчаяния и гнева застилали ей глаза.
- Что, будешь отрицать это, весталка?
- Я знаю, это именно так и выглядит, но я.., я... Я потеряла голову.
- Ой, я сейчас заплачу.
- Это правда. Я никогда не пью, а вчера выпила много вина, потом еще бренди... Я еле стояла на ногах.
Рикардо ответил ей яростным и циничным взглядом, ясно показывавшим, что он не верит ни одному ее слову.
- Значит, голову потеряла?
- Да!
- Дальше ты обвинишь меня в том, что я тебя соблазнил и затащил в постель, хотя ты этого не хотела?
- Нет!
- Не слышу! Ты сказала...
- Нет. Я сказала нет. Я не собираюсь тебя ни в чем обвинять.
- Спасибо. Премного благодарны.
- И я не собираюсь отрицать, что хотела заняться с тобой любовью.
Рикардо насмешливо и брезгливо вскинул брови.
- Скажи мне, Джина, ты отправляешься в постель с каждым мужчиной, с которым знакомишься?
- Нет. Единственный мужчина, с которым я спала, был мой муж.
- Кроме меня, ты имеешь в виду?
- Да. Кроме тебя. После смерти Стивена я не только не спала ни с кем. Я даже не смотрела на мужчин. Я вообще ничего не хотела. Ничего и никого.
- И ты думаешь, я в это поверю?
- А почему в это нельзя поверить?
- Ты говорила, что твоего мужа нет в живых уже три года.
- Да.
- И ты ни с кем...
- Нет!
- Молодая, красивая вдова! Наверняка вокруг вилось полно мужчин, которые были бы не прочь...
- Все эти годы я носила обручальное кольцо. Кроме Джона никто и не знал, что я вдова.
Рикардо вновь цинично усмехнулся. Джина тихо добавила:
- До встречи с тобой, я имею в виду... До проклятой встречи с тобой... Ты не понимаешь! Я ушла с головой в работу, я не хотела думать ни о чем, я свела все свои контакты вне работы к нулю.., ну, почти к нулю. У меня была Джолли, потом у меня появился Джон. Мои два друга. Это все. Я была разбита на мелкие кусочки.
- Ты опять пытаешься убедить меня в невозможном. Что молодая, красивая женщина, здоровая и потому несомненно обуреваемая вполне естественными желаниями добровольно отказалась от всех контактов...
- Рикардо, ты все время сводишь все к сексу, но ведь я потеряла не только секс. Между прочим, не так уж он мне... Короче, это я могла пережить, обойтись без этого. Пойми! Я любила Стивена почти всю свою жизнь. Наверное, ты никогда не любил, поэтому и не понимаешь меня. Я потеряла куда больше, чем секс. Человеческое тепло. Ласку. Заботу. Защищенность.
Рикардо Хоук почувствовал приступ паники. Золотоволосая красавица не лгала - он это чувствовал. В ее голосе звучала боль, которую невозможно подделать, в ее глазах стояла тоска, которую невозможно сыграть. А если так - то он, Рикардо Анжело Хоук, убивал ее своими словами, своим цинизмом, убивал с особой жестокостью, беспощадно и страшно, так, как нельзя убивать ни одно живое существо.
Он пытался удержать позиции.
- Итак, ты три года ухитрилась прожить одна, без любовника, но после этого улеглась в постель с первым встречным.
Джина поникла. Она молчала, словно жизнь уже покидала ее. Рикардо почти ненавидел себя, но говорил дальше:
- Или ты хочешь сказать, что я был каким-то особенным? Возможно, таким, как Джон Тернер?
- Нет.
- Тогда почему, черт возьми!
- Я слишком много выпила... Потеряла контроль над собой. Внезапный порыв. А может быть... Может быть, я просто почувствовала, что мое время скорби и слез кончилось и можно попытаться начать жизнь заново...
- С первым встречным?
- Нет. С тем мужчиной, который пробудил во мне такие чувства, о каких я давно уже забыла.
- Может быть, все дело в том, что мы с твоим мужем похожи?
- Мне так показалось вначале, но я ошиблась. Ты не похож на Стивена. Совсем не похож. Даже внешне.
- И все же я тебя привлек?
- Да.
- Не в качестве ли очередной кормушки?
- Мне не нужна кормушка.
- Ну, это сейчас, пока ты молода и хороша собой.
- Мне никогда не нужна была никакая кормушка, и не понадобится в дальнейшем. Я могу зарабатывать себе на жизнь сама.
- Знаешь, моя дорогая, так думают очень многие женщины, но когда находится толстый и богатый папик, они вдруг понимают, что, в сущности, от них требуется очень немногое... И даже удивительно, как много мужчин ловятся на смазливые личики и упругие попки. А уж известная поговорка насчет старого дурака...
- Джон вовсе не был дураком. Он был очень одинок и несчастен. И в любом случае достаточно умен, чтобы понять, играю я или нет.
- Когда он сказал тебе, что ты его наследница?
- Он не говорил. Мы вообще никогда о деньгах не говорили. Я понятия не имела, богат он или беден. Уже после его смерти меня вызвал его адвокат и объявил, что я унаследовала все состояние Джона. Я не могла этому поверить... А теперь позволь мне пройти. Я очень устала, это был слишком долгий и трудный день. Я хочу в постель.
- Одна?
- Одна.
- Что ж... Тем не менее, нога-то у тебя все еще болит, так что я тебя отнесу.
- Нет! Она не настолько болит, и я вполне могу идти сама.
Ей было страшно представить, что Рикардо Хоук возьмет ее на руки. Если она, Джина Хьюстон, еще раз переспит с Рикардо, все погибло. Она потеряет остатки самоуважения, свою гордость, свое достоинство, и он тогда окажется совершенно прав, считая ее обычной шлюхой.
Джина схватила с пола сандалии и резко шагнула к дверям. Острая боль пронзила ее ногу, и Джина с криком схватилась за спинку стула.
Рикардо вскочил и гневно процедил сквозь зубы:
- До каких пор ты будешь вести себя, как малолетняя идиотка!
В следующий момент он решительно подхватил ее на руки, и внутри ее тела запылал настоящий пожар. Сердцебиение стало таким бурным, что Рикардо тоже почувствовал это и издевательски пропел:
- Мне будет намного удобнее, если ты обнимешь меня за шею.
Она закусила губу и выполнила его просьбу, хотя, судя по всему, ни в какой помощи он вообще не нуждался. Он нес ее легко, словно ребенка, и лишь потом, в самом конце пути, у двери ее комнаты слегка сбил дыхание.
Она не могла бы объяснить, откуда она это знает, но... Рикардо ее хотел. Это было несомненно и потому удивительно. Джина совершенно не понимала, как можно одновременно презирать женщину до глубины души и в то же время страстно желать ее.
Почему?
- Может быть, он одинаково реагирует на всех женщин?
Однако интуитивно она ощущала, что это не так.
Путь от кабинета Рикардо до ее комнаты оказался не таким уж коротким. Они поднялись по лестнице, потом Рикардо свернул в длинный и темный коридор, лишь слегка освещенный настенными светильниками. По стенам висели зеркала и старинные картины, все вместе создавало ощущение старинного замка с бесчисленными полутемными переходами и анфиладами.
Перед одной из высоких дубовых дверей Рикардо остановился.
- Это твоя комната. У тебя испуганный вид. Что-то не так?
- Да нет... Просто я подумала, что наверняка заблужусь, если попытаюсь выйти отсюда сама.
- А тебе это и не потребуется, до утра во всяком случае. Ванная и туалет есть в твоих апартаментах.
- По-моему, все двери в коридорах абсолютно одинаковы.
- Ты невнимательно смотрела, только и всего. На всех дверях есть изображения римского божества или духа, на каждой свое. В Древнем Риме их было множество, так что хватило на весь дом. Не будешь ли ты любезна повернуть ручку?
Она выполнила его просьбу, расцепив кольцо рук. При этом Джина коснулась завитков волос у Рикардо на шее, и это простое прикосновение пронзило ее, словно током. Она запомнит это ощущение навсегда.
Рикардо толкнул дверь плечом и внес ее в большую комнату, прекрасно обставленную, просторную и хорошо освещенную. Здесь он осторожно опустил Джину на пол, слегка скользнув рукой по ее груди. Джина даже испугалась так стремительно тело откликнулось на это прикосновение. Соски мгновенно отвердели и напряглись, словно Рикардо ласкал ее. Джина молилась, чтобы он не заметил ее возбуждения, и Рикардо действительно не обратил на это внимания.
- Что ж, вот твоя комната, и единственное, что тебе нужно запомнить, так это то, что на двери изображен Янус. Как видишь, он двулик... Забавное совпадение, не так ли? Впрочем, не буду лукавить, я сознательно выбрал для тебя эту комнату.
Внезапно сильные пальцы Рикардо коснулись ее вспыхнувших щек.
- Нет, нет, не потому" что ты подумала. Два лица у него было, чтобы охранять двери с двух сторон, а кроме того он считается богом новых начинаний... Ты ведь говорила о том, что у тебя начинается новая жизнь?
- Да. Мне кажется, что с тех пор, как я выехала из Англии, прошла целая вечность. Подумать только, я собиралась в обычную туристическую поездку... Послушай, могу теперь я задать тебе пару вопросов?
- Разумеется. Что ты хочешь знать?
- Если ты был обо мне такого мнения, почему ты переспал со мной прошлой ночью?
Томительная пауза повисла в воздухе. Одно время ей казалось, что Рикардо не станет отвечать, но он произнес:
- Я ничего не мог поделать. Я слишком сильно хотел тебя, чтобы просто пожелать спокойной ночи и уйти.
- Да? Но мне кажется, что довольно легко уйти от женщины, которую ты считаешь обычной шлюхой, корыстной и хитрой обманщицей. От женщины, о которой ты просто собираешь сведения.
- Ну, если бы ПРОСТО сведения... Меня обуревали самые разные чувства, в том числе и ревность из-за Джона. Ты не поверишь, но главным в итоге оказалось влечение. Ни одну женщину в своей жизни я не хотел так страстно. И хочу сейчас. А ты? Чего хочешь ты?
Он смотрел ей в глаза, и Джина не сомневалась, что ответ ему известен. Рикардо медленно положил руки ей на плечи и привлек к себе. Наклонился к ней. Коснулся теплых, трепещущих губ...
Ее разум превратился в холодный острый клинок. Джина спокойно отстранилась от Рикардо Хоука и сказала ровным тоном:
- Единственное, чего я хочу, так это чтобы ты изменил свое мнение обо мне.
- Что ж, возможно я и сделаю это, когда мы узнаем друг друга получше, но сейчас это невозможно.
- Тогда пошел к черту. Ты грязная свинья, Рикардо Хоук!
- Но ведь ты все еще хочешь спать со мной?
- Нет!
- Уверена? Ведь это самый простой и приятный способ узнать друг друга лучше.
- Не сомневаюсь, но я знаю о тебе уже достаточно, благодарю.
- Уверена, спрашиваю еще раз?
- Да. Будь так добр, оставь меня.
- Что ж, если таково желание дамы... Спокойной ночи, Джина. Сладких снов на новом месте.
- Спокойной ночи. В дверях он обернулся.
- Кстати, моя спальня по соседству, и сплю я один. Если изменишь свое мнение - между нашими комнатами есть дверь.
Он усмехнулся и вышел, не дожидаясь ответа.
Джина приложила ледяные пальцы к пылающим щекам.
Зачем все это? Зачем этот изощренный план издевательства над ней? Неужели он не чувствует, как она реагирует на него?
Она огляделась, стараясь не думать о Рикардо.
Несмотря на то, что вся мебель была старинная и очень дорогая, комната производила довольно-таки скромное впечатление. Ничего лишнего - большая кровать, туалетный столик, пара кресел, стул, большой платяной шкаф. Кровать аккуратно застелена, но покрывало приветливо отогнуто, и видно, что подушек и подушечек на ней целая гора.
Все вещи Джины были аккуратно развешаны на плечиках в шкафу, а на кровати лежала ее голубая ночная сорочка.
На туалетном столике стоял телефон, производивший впечатление настоящего произведения искусств - впору было принять его за муляж. Здесь же лежали часики Джины, книжка, которую она захватила в дорогу, и бабушкина шкатулка с драгоценностями.
Джина прислушалась и с изумлением обнаружила, что за окном вовсю поливает дождь. Она осторожно дохромала до окна и распахнула его. В комнату ворвался свежий воздух, напоенный запахом грозы. Молнии то и дело освещали темную воду канала и светлый фасад палаццо напротив. Вслед за молниями немедленно раздавались раскаты грома.
Грозы она не боялась, но, видимо, наэлектризованный воздух обострил все ее чувства и ощущения. Странное волнение охватило Джину. Она обняла плечи руками, стремясь сдержать дрожь.
Двери были в этой комнате повсюду, и она с неожиданным страхом поняла, что понятия не имеет, какая из них ведет в коридор, какая - в ванную, какая - в комнату Рикардо. Возбуждение, охватившее ее, нарастало, и Джина против своей воли представляла себя в объятиях Рикардо, словно наяву чувствовала его поцелуи на своих губах... Если она ошибется дверью, у нее не достанет сил вернуться к себе!
А достанет ли сил у самого Рикардо не сделать первый шаг?
Она прерывисто вздохнула, вспомнив все, что он наговорил сегодня. Удивительно, как быстро он составил о ней абсолютно неверное мнение, но оно вполне обоснованно, противоречий в нем нет, и в этом случае очень трудно обвинять Рикардо Хоука в чем-либо. Для него она действительно авантюристка, обманом завладевшая тем, что дорого ему с самого детства; расчетливая хищница, вторгшаяся в его родной дом и без зазрения совести собирающаяся отнять его.
Но Боже, как больно, что он так думает! Как стыдно и мерзко сознавать, что он сжимал ее в своих объятиях, не испытывая к ней ничего, кроме плотского влечения к ее телу и презрения к ее душе.
Еще хуже то, что сама Джина не в силах заставить себя забыть его руки, его губы, его ласки.
Джина тяжко вздохнула и пошла искать ванную. К счастью, та оказалась за первой же дверью, которую она осторожно приоткрыла. Джина почистила зубы, а потом встала под душ и долго стояла под теплой водой, стараясь вообще ни о чем не думать.
Она расчесала свои золотистые волосы, и они волной рассыпались по плечам.
Джина погасила свет и скользнула на свежие простыни. Кровать оказалась мягкой, словно пух, и ее гостеприимные объятия ласково приняли Джину. Это был долгий и трудный день, вот теперь он подошел к концу, и надо отдохнуть, надо сбросить с себя груз дневных забот, не думать вообще ни о чем...
Интересно, что теперь ей следует сделать? Завтра же вернуться домой? Остаться здесь на весь отпуск?
Вернуться - но тогда Рикардо так и останется при своем мнении, и у нее не будет возможности его переубедить, к тому же Пит собирался переехать к Джолли, и неожиданное появление Джины вряд ли можно считать уместным...
Да, завтра еще надо встречаться с синьором Антониони, он будет показывать ей дом, ее новый дом, ха-ха!
Ее Каза Розале... Дом, который так и не успел стать ее домом.
Она шла по темным коридорам Каза Розале, молчаливым и зловещим. Она очень боялась, но шла вперед, хотя и знала, что дом угрожает ей... Но, как всегда бывает во сне, не могла остановиться и все шла, шла...
И за ней кто-то шел. Тихие шаги, неотвратимые и потому особенно страшные...
Кто-то во тьме догонял ее...
Она закричала во сне и бросилась бежать, но ноги приросли к полу...
Она сделала несколько шагов и уперлась в глухую стену...
Воздух со свистом вырвался из легких, ужас затопил Джину, словно зловонная, затхлая вода...
Она шарила вокруг себя руками, изо всех сил пытаясь найти дверь...
Она кричала от страха...
И никак не могла проснуться!
Глава 7
А потом ее схватили чьи-то руки. Джина уже понимала, что это руки Рикардо, но продолжала отчаянно сражаться, пока до нее не долетел его тихий шепот:
- Тихо, тихо, все уже прошло... Это просто ночной кошмар... Тихо...
И она перестала сопротивляться, и прильнула к широкой груди мужчины, который ее презирал, потому что она-то любила его всей душой.
И мужчина, который ее презирал, прижал ее к себе крепко-крепко, уткнулся лицом в ее волосы и продолжал мурлыкать что-то успокаивающее, пока Джина не пришла в себя окончательно.
Кошмар растаял в ночи, и дыхание постепенно стало ровным и спокойным. Рикардо нежно уложил ее в постель, подоткнул одеяло и погасил свет. В этот момент страх вернулся с новой силой, и Джина в отчаянии вцепилась в его руку.
- Пожалуйста! Не оставляй меня одну!
- Я не оставлю тебя.
И Рикардо прикрыл дверь, соединявшую их комнаты, спокойно сбросил с плеч халат и лег в постель рядом с ней. Обнял, положил ее голову себе на плечо...
Джина заснула мгновенно, не успев даже ужаснуться тому, что она наделала.
Она проснулась, потому что выспалась, а еще потому, что ей было как-то особенно тепло и безопасно. Такого странного и прекрасного ощущения она не испытывала давным-давно, и теперь лежала, не открывая глаз и страстно молясь, чтобы это не оказалось сном.
Она спала не одна. Чья-то могучая рука обнимала ее, голова мирно покоилась на чьей-то широкой груди...
Почему на чьей-то, очень даже понятно, на чьей.
Просто слишком давно Джина Хьюстон не просыпалась в объятиях мужчины.
- Доброе утро.
Она нехотя открыла глаза и обнаружила, что Рикардо смотрит на нее. В стальных серых глазах светилась... Нежность?
Не может быть.
Рикардо был так невозможно близко от нее, что она видела его длинные, как у девушки, ресницы, видела тень улыбки на чувственных губах, легкую синеву на подбородке...
Он улыбнулся, уже не таясь, и поцеловал ее, а Джина ответила от неожиданности, после этого оторвать ее от Рикардо могло только цунами.
Он целовал ее все яростнее и сильнее, а в голове Джины крутилась только одна мысль:
Рикардо может думать о себе что угодно, может считать, что их связывает только желание плоти, но она отлично знает и уверена в другом. Они связаны не только физически, но и эмоционально, интеллектуально и Бог знает, как еще.
Рикардо Хоук - тот мужчина, который ей нужен.
Его руки скользнули по ее телу, нетерпеливо освобождая его от ночной рубашки, и Джина с готовностью и восторгом подчинилась этим рукам.
У Рикардо перехватило дыхание при виде ее обнаженной груди с алыми бутонами сосков, и он со стоном приник к ним жадным ртом. Женщина изогнулась в его руках, словно лук в руках опытного лучника, и мир стал закручиваться в одну сверкающую спираль, на дне которой - Рикардо знал это точно - находились одновременно смысл жизни, все богатства мира и все тайны вселенной.
Он был опытным любовником и смог сдержаться до того момента, когда женщина в его руках почти достигла вершины наслаждения, только тогда он притянул ее к себе с глухим рычанием, и они стали единым целым.
Мир дробился на тысячу алмазных осколков, в ушах любовников ревел ураган кипящей крови, и перегоревшие от любви губы шептали имена...
Они были первыми мужчиной и женщиной на земле, единственной парой во всей Вселенной, одним маленьким ядром огромной кометы, сжигающей все на своем пути, и высокий потолок - а может быть, звездное небо? - отразил счастливый крик женщины и стон мужчины.
Когда она проснулась во второй раз, рядом никого не было.
Джина помнила все слишком хорошо, чтобы принять случившееся за сон, к тому же она была совершенно обнажена, а на плечах и груди расцветали следы поцелуев Рикардо - плата дочерей Альбиона за белую и нежную кожу.
Ее охватило острое разочарование. С одной стороны, ей так хотелось, чтобы рядом сейчас лежал Рикардо, с другой - она до смерти боялась посмотреть ему в глаза.
Тело - о, тело было полностью удовлетворено. Душа - душа отнюдь не была счастлива.
Она смотрела на лепной потолок, и глаза постепенно заполнялись слезами. Как после всего этого он может поверить, что их с Джоном отношения были чисты и невинны? Как он может поверить, что у нее не было мужчин? Джина вспомнила то, что они делали с Рикардо в постели, и залилась краской.
Даже если она скажет ему еще одну абсолютно правдивую фразу, он ни за что не поверит.
Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, РИКАРДО ХОУК.
Она лежала, пробуя на вкус эти слова.
Джина любила Стивена. Однако теперь она точно знала, что то была совсем другая любовь. Спокойная, нежная, тихая, кроткая, ДОБРОПОРЯДОЧНАЯ! Эта любовь не имела никакого отношения к страсти, к сильным эмоциям, к напряжению душевных сил.
Любовь к Рикардо была иной. Всеобъемлющей. Бурной. Страшной и страстной. Сжигающей дотла и дарящей очищение и облегчение. Поглощающей душу и тело.
Стивен возвращал ей всю любовь без остатка.
Любви к Рикардо суждено было быть безответной.
Она села, словно ужаленная этой мыслью. Комната показалась ей чужой и мрачной, хотя солнце уже заливало ее стены, и нежный аромат лаванды струился от смятых простыней.
Джина мрачно посмотрела на часы. Четверть двенадцатого. Пора встречаться с синьором Антониони. Давно пора было - так правильнее.
Она вяло откликнулась на стук в дверь. Должно быть, Мария...
К ее удивлению, это был Рикардо. Он нес небольшой серебряный поднос, с которого текли волны аромата. Кофе... Это то, что ей сейчас нужно.
- Надеюсь, не разбудил? Я приготовил тебе завтрак.
- Не разбудил, и зря. Я проспала встречу с синьором Антониони.
- Не волнуйся, я ему позвонил.
- Спасибо.
- А Марию я упросил, чтобы она разрешила принести тебе завтрак. Правда, она уверена, что ты уже полностью одета. Если бы она видела тебя сейчас, у нее случился бы удар.
Джина спохватилась, вспыхнула и прикрыла грудь покрывалом. Рикардо усмехнулся.
- И почему это стыдливость женщины так нравится мужчинам! Ладно, перестань. Мария - это Мария. Она строгих правил, к тому же придерживается довольно старорежимных взглядов. Мы ее побаиваемся и обожаем. Она нас с братом вырастила и содержала этот дом, даже когда... Всегда, в общем.
Джина невольно улыбнулась, услышав о том, что сам Рикардо Хоук боится какой-то женщины. Ее улыбка была очаровательна.
Рикардо не мог оторвать от нее глаз.
Перед ним сидело самое прекрасное существо на свете. Золотые волосы волной рассыпались по точеным плечам, изумрудные глаза сияли, нежно-розовые губы были полуоткрыты, бесподобная грудь вздымалась под ненадежным прикрытием покрывала...
Заметив его взгляд. Джина нервно подтянула покрывало еще выше. Рикардо улыбнулся и поставил ей на колени поднос с завтраком. Внимание Джины привлекла алая роза, покоившаяся на крахмальной салфетке рядом с серебряным кофейником. Она медленно подняла глаза.
Взгляд изумрудных глаз скрестился со взглядом стальных.
Странная, невидимая миру молния. Беззвучный раскат грома.
- Эта роза от меня. Тебе.
- Спасибо... Она прекрасна.
Джина поднесла благоухающее чудо к лицу - и вскрикнула, уколов палец. Рикардо забрал у нее цветок, положил его на ночной столик и медленно поднес тонкий пальчик Джины с алой каплей на кончике к своим губам.
Ее обдало раскаленной волной такого желания, что низ живота свело судорогой, а кости растворились в ее пылающем теле.
Она желала этого мужчину, здесь и сейчас, отныне и навсегда!
- С розами надо поосторожнее.
- Ничего страшного.
- Вот у тепличных нет шипов...
- Я больше люблю садовые, они настоящие...
- А как насчет золота и бриллиантов? Их ты любишь еще больше, чем цветы?
Что-то в его голосе насторожило ее, но Джина не смогла остановиться и попалась на удочку.
- Я не понимаю, о чем ты говоришь...
- Об очередной кормушке, моя невинная роза, об очередной кормушке для молодой вдовы. Наша невинная дружба...
Холодный душ не произвел бы более отрезвляющего эффекта. Джина резко выдернула у Рикардо свою руку.
- Я уже сказала тебе об этом все, что могла. А теперь, если ты не против, выйди, пожалуйста, чтобы я могла одеться.
- Смотри, это входит у тебя в привычку.
- Что именно?
- Выгонять меня из комнаты.
- Приношу свои извинения, больше этого никогда не повторится. Я оденусь и немедленно уеду.
- Боюсь, не смогу тебе этого позволить.
- Ты не сможешь удерживать меня здесь против моей воли, Рикардо Хоук!
- А я и не собираюсь этого делать. Если ты успокоишься, то поймешь, что я прав. С чисто практической стороны - сейчас самое начало туристического сезона, все отели переполнены и забронированы на несколько недель вперед. Ты просто не найдешь, где поселиться. Кроме того, нельзя допустить распространения слухов.
- Слухов? Каких слухов?
- Новости разлетаются быстро, особенно в нашем кругу. Скажем так, очень многие знатные венецианцы, мои друзья и знакомые, родственники и тому подобные будут крайне удивлены, если особа, унаследовавшая Каза Розале, не поселится в Палаццо деи Кавалли.
Ты можешь называть это снобизмом, можешь даже считать меня заносчивым аристократом - но наша семья принадлежит к одному из древнейших и знатнейших родов Венеции. Мужчины нашей семьи становились дожами, власть в Венеции принадлежала нам...
Если просочатся слухи, что муж Розы Манчини оставил все неизвестной молоденькой девице, которую семья не хочет ни знать, ни даже принимать в доме, начнется скандал, а я не могу этого допустить.
- Отлично, тогда я переезжаю в Каза Розале. Кстати, никто не может запретить мне жить там.
- Я могу. На самом деле здание официально не было разделено. Формально Каза Розале все еще часть Палаццо деи Кавалли.
- Что значит "формально"?
- Если дело дойдет до суда, я официально объявлю об этом, и у тебя могут возникнуть сложности. Нет, я вовсе не утверждаю, что обязательно выиграю дело, но нервы помотаю, а кроме того, на время судебных разбирательств тебе жить в доме не разрешат.
Рикардо улыбался, а Джина смотрела мимо него в стенку. Господи, и с этим человеком она провела ночь. Она просто идиотка.
Голова снова начинала болеть. Голос неотразимого мерзавца источал мед.
- Зачем нам причинять друг другу столько неприятностей? Оставайся здесь, поживи, пока все не уладится и мы не разберемся со всем этим полюбовно.
- Как ты планируешь разобраться с этим? Да еще "полюбовно"?
- Я хочу выкупить этот дом.
- За пару ночей?
- По нормальной рыночной цене.
- А если я не хочу продавать его?
- Значит, у меня появится очаровательная соседка...
- Это что-то новенькое! Серые глаза блеснули сталью.
- Поверь, ты легко убедишься в том, что со мной лучше дружить. Я очень опасный враг, Джина, и никому, особенно тебе, не посоветую воевать со мной.
Она в этом и не сомневалась. Холодок пробежал по спине, Джина невольно передернула плечами.
Рикардо это заметил.
- Еще раз настойчиво предлагаю тебе: будем друзьями! Решим это дело по-дружески. А пока ты будешь все обдумывать, ты останешься желанной гостьей в моем доме. Наслаждайся отдыхом и Венецией.
- То есть, я как бы в плену?
- Слишком много мелодрамы. Отнесись к палаццо, как к отелю.
- Боюсь, не смогу. Тюрьма - это тюрьма, а отель - это отель.
- Что ж, в таком случае радуйся, что у тебя такая шикарная тюрьма. Отдельная камера со всеми удобствами и антикварной мебелью. Кстати, мрачные подземелья здесь тоже есть. Раньше там хранилось вино, а еще раньше, вполне возможно, держали и пленников. Но ты можешь не волноваться и гулять где вздумается.
- И, разумеется, под наблюдением?
- Я никогда не делаю ничего без крайней необходимости. Не стану тебе мешать, дорогая пленница. Кстати, на сегодня я отменил все дела, так что, надеюсь, ты присоединишься ко мне за ланчем. На террасе.., если позволит твоя нога.
Да, конечно, а если она откажется, он ее на руках притащит.
- Большое спасибо, я в полном порядке.
- Отлично.
С этими словами добрый хозяин удалился, тихо прикрыв за собой дверь. Только поворота ключа в старинном замке и не хватало.
Чувствуя себя рыбкой, выброшенной на берег, Джина дрожащей рукой налила в чашку кофе. Вкуса она даже не почувствовала.
Перед ней простиралось огромное поле деятельности. Все дороги были ей открыты. В частности, три основных.
Она могла завернуться в полотенце и уехать домой.
Она могла попытаться найти какой-нибудь отель, хотя скорее всего Рикардо прав, и ей это не удастся, а жить в Каза Розале тайно - ничего не выйдет.
Правда, тут и у Рикардо было слабое место: начни он ее выгонять из Каза Розале, и тонкий ручеек слухов, которых он так опасается, превратится в широкую и бурную реку. Но и Джине совершенно не улыбается судиться за наследство с потомком венецианских дожей. А уж после этого друзьями им не быть, это точно.
Итак, бегство исключено, воевать глупо. Остается третий путь. Принять предложение Рикардо и провести отпуск в Палаццо деи Кавалли.
Законы гостеприимства не позволят Рикардо Хоуку обижать ее, а времени на раздумье прибавится.
Где-то на улице залаяла собака, и Джина очнулась.
На часах было половина двенадцатого, и ей следовало поторопиться, чтобы не опоздать еще и на ланч. Значит, договариваемся так: она гостья, у нее отпуск, она будет развлекаться и отдыхать, по крайней мере делать вид, что развлекается и отдыхает.
Джина откинула одеяло и осторожно встала, пробуя ногу. К счастью, она почти совсем не болела. Девушка отправилась было в ванную, но тут заметила алую розу, так и лежащую на ночном столике.
После всего, что наговорил потомок дожей, ее можно выкинуть. Или оставить здесь увядать в одиночестве.
Однако Джина не могла сделать ни того, ни другого. Она вздохнула, отнесла розу в ванную и поставила ее в стакан с водой.
Она приняла душ, расчесала волосы и почистила зубы, а затем долго и придирчиво рассматривала ссадину на виске. Могло бы быть и хуже, намного хуже!
Волосы она стянула привычным хвостиком, из платьев выбрала простой льняной сарафан, помня о том, что на улице гораздо жарче, чем в прохладном каменном доме, сунула ноги в простые сандалии без каблуков и решительно отправилась на бой. Или на ланч.
Легко сказать, трудно сделать! Все двери были одинаковыми. Про Януса на своей двери Джина помнила, но насчет двери на террасу ей никто ничего не говорил, и она в замешательстве остановилась было посреди коридора, но в этот момент прямо из воздуха материализовался высокий седовласый человек. Он почтительно поклонился и произнес на весьма неплохом английском:
- Хозяин приказал проводить синьору на террасу. Соблаговолите следовать за мной?
- Благодарю вас.
Она шла за степенным мажордомом, разглядывая дом.
Теперь он казался еще огромнее. Не один век служило это жилище семье Манчини, и каждое столетие наложило на эти стены свой отпечаток.
Дом был выстроен в форме крепости, и внутри находился сад, куда и выходила терраса. Воздух был теплым и невыразимо душистым - аромат сотен разноцветных роз наполнял все вокруг, голова начинала сладко кружиться. Никаких следов ночного ливня не осталось. Широкие каменные ступени были совершенно сухими.
Посреди сада возвышался мраморный фонтан - уменьшенная копия большого фонтана на площади. Три белоснежных мраморных коня высекали струи воды из глыб камня. Звук бегущей воды нарушал блаженную и жаркую тишину.
Рикардо в темных очках сидел в удобном кресле возле небольшого стола и внимательно просматривал деловые бумаги, однако при виде Джины отложил их, снял очки и встал ей навстречу. Джина улыбнулась в ответ на его улыбку, и хозяин дома взял ее за руку.
- Ты выглядишь свежей и отдохнувшей. Даже о жаре забываешь, глядя на тебя.
Она смутилась и отвела взгляд.
- Ну.., возможно.., от фонтана идет прохлада...
- О да, он всегда был нашим спасением. Когда я был маленьким, то очень любил залезть туда прямо в одежде и оседлать одного из коней. Марию это всегда приводило в ярость, а однажды, когда я наотрез отказался выходить из воды, ей пришлось лезть в фонтан за мной.
Джина вежливо улыбалась, а сама думала, зачем понадобилось Рикардо рассказывать ей столь интимную историю из своего детства. Ведь они чужие друг другу, он презирает ее... Все это походило на какую-то странную игру, в которой условия менялись ежечасно.
В тени винограда и плюща, обвивавших террасу, был накрыт стол. Крахмальные салфетки, ваза со свежесрезанными розами, серебряные приборы все было безукоризненно и изящно.
Рикардо усадил Джину в кресло, сел напротив.
- Я тщетно пытался убедить Марию, что это просто ланч. Она считает, что на свежем воздухе есть надо как можно больше. Я налью тебе вина?
- О нет, воды, если можно!
- Как мило! Ах, ты же не пьешь, я вспомнил. Воды, так воды. С чего начнем? Должно быть, ты голодна? Мария отлично готовит морепродукты.
Он обволакивал, завораживал Джину разговором, светским, легким, дружелюбным, ее бастионы и крепости рушились, не успев вступить в бой. Рикардо Хоук был, без сомнения, самым радушным хозяином в Венеции.
Совершенно незаметно для себя Джина расслабилась, отдалась течению дружеской беседы, смеялась его остроумным замечаниям и отдавала должное великолепной еде.
За кофе она с восхищением отозвалась о красивых фужерах, в которые они наливали холодную воду. Рикардо приподнял бровь и небрежно заметил:
- Венеция славится стеклом. Стеклянные изделия начали изготавливать здесь еще тысячу лет назад, но в тринадцатом веке перевели производство на остров Мурано. Тогда Венеция была воинственным городом, пожары и грабежи были не редкостью, и драгоценное стекло решили оградить от опасности.
В наши дни здесь тоже есть несколько фабрик. Если хочешь, съездим туда, посмотрим.
- О, я с удовольствием!
- Что ж, если твоя нога больше не болит, поедем в Мурано прямо сегодня. Правда, туристов сейчас там полно, но я знаю некоторых мастеров лично. Взгляни, это подарил мне один из них.
Он указал на вазу, в которой стояли цветы, и Джина с восторгом стала рассматривать ее. Прозрачное стекло казалось невидимым, украшавшие его бледно-лиловые и золотые языки фантастического пламени, казалось, просто парили над столом, поддерживая стебли роз.
Джина в немом восхищении рассматривала вазу, а Рикардо произнес с чуть заметной грустью:
- Я хотел купить ее на свадьбу маме, но Джакомо просто подарил мне ее. Мама ее очень любила, а Джону было, по-моему, все равно. После маминой смерти он отдал мне вазу, сказав, что мне, должно быть, захочется ее сохранить на память.
- Странно. Джон хорошо чувствовал прекрасное, а эта ваза великолепна.
- Да.
- Наверное, он хотел сделать тебе приятное. Он промолчал, и Джина прикусила губу, ругая себя за излишнее упоминание о Джоне. Рикардо словно закрылся, спрятался в скорлупу своих воспоминаний.
Некоторое время они молчали, а потом Рикардо спросил:
- Я вот что хотел уточнить... Раз вы с Джоном были такими ДРУЗЬЯМИ, почему ты не приехала на похороны?
- Я узнала о том, что он умер, три недели спустя. Случилось то, чего он так боялся. Он умер в полном одиночестве.
Рикардо вскинул глаза. В голосе Джины прозвучала искренняя скорбь, в этом он не сомневался.
- Возможно, ты хочешь навестить его могилу... Раз уж ты в Венеции.
- Не понимаю. Ведь он умер в Риме, так мне сказали...
- Да, но мама завещала похоронить их рядом, так что теперь он лежит на нашем семейном кладбище в Сан Микеле.
- О, как я рада.., как я рада, что бедный Джон не один...
Ее голос прервался, и слезы потекли по щекам. Рикардо с удивлением глядел на нее, а затем тихо произнес:
- Его смерть действительно тронула тебя...
- Да. Я уже говорила тебе об этом.
- Но ведь эта смерть принесла тебе состояние...
- Я потеряла друга, понимаешь ты это или нет? ДРУГА! Неужели это слово ничего для тебя не значит?
Однако Рикардо уже вновь оседлал своего конька.
- Ведь получить наследство куда пристойнее, чем принимать, скажем, подарки...
- Я не понимаю, о чем ты говоришь. Джон никогда не дарил мне подарков.
- Никаких?
- Никаких.
- Ты уверена?
- Я абсолютно уверена.
- Странно. Я знаю, что он подарил тебе золотое кольцо. Оно называлось "Маскарад". Джина вспыхнула.
- Он не дарил мне его.
- Странно, но Мюллер не смог его обнаружить, когда обыскивал твои вещи. Я никак не могу понять...
- Кто дал тебе на это право?!
- У меня есть все права вернуть себе то, что мне принадлежит по праву, прости за каламбур, и что у меня отобрали.
- Отлично! Сначала я была просто авантюристкой, потом охотницей за наследством, а теперь еще и воровкой!
- Это очень ценное кольцо. Я должен был сохранить его.
- Так почему же ты этого не сделал?!
- На похоронах мамы я видел, что Джон носит его на цепочке, на шее. Однако он был в таком состоянии, что у меня не хватило жестокости подходить к нему в эту минуту... На следующий день он уехал из Венеции, а когда я связался с ним после, он поклялся, что мама сама отдала ему кольцо на смертном одре.
- Но если это так...
- .. Он либо солгал, либо ошибся. Она никогда бы этого не сделала.
- Почему ты так в этом уверен?
- Потому что это кольцо нельзя никому отдавать. Это семейная реликвия, одна из самых ценных. Когда он умер, мы первым делом стали искать кольцо, но не нашли.
- И ты решил, что оно у меня?
- Я прав, не так ли? Несмотря на то, что ты это отрицаешь.
- Я не отрицаю Я просто говорю, что Джон мне его не давал...
- Ты его сама взяла?!
- Дай мне объяснить! Если ты меня выслушаешь до конца хоть раз в жизни, то узнаешь, что Джон НЕ ДАВАЛ мне это кольцо.
Оно было в конверте, которое уже после смерти Джона передал мне мистер Брэдшо, адвокат. Вместе с ключами от Каза Розале.
- Ты знала, что оно принадлежало моей матери?
- Я знала, что оно принадлежало жене Джона.
Ярость Рикардо наконец-то прорвалась на волю.
- Он не имел права отдавать его кому бы то ни было. Помимо того, что это семейная реликвия, оно практически бесценно, так как это одно из нескольких колец "Маскарад", существующих на свете!
- Я так и знала! Все упирается в деньги.
- Ты пытаешься меня убедить, что не думала о его цене?
- Я ничего не пытаюсь, я просто говорю тебе. Мы с Джолли вообще решили, что это просто хорошая бижутерия. Но даже и теперь, когда я знаю правду, я не имею ни малейшего представления о деньгах, которых оно стоит. Я не разбираюсь в драгоценностях.
- Да не в деньгах дело! Это кольцо принадлежит семье Манчини с семнадцатого века, оно переходило к жене старшего сына в семье. Если не было сыновей, то к старшей дочери.
- Я понимаю.
- Но виноватой себя не чувствуешь? Джина чувствовала только одно: сейчас она взорвется от ярости. Она встала, держась за кресло.
- Почему я должна чувствовать себя виноватой, объясни мне?! Я ничего не знала ни о тебе, ни о вашей проклятой семье, ни о кольце!
- Сядь, пожалуйста!
- Я знала только то, что кольцо принадлежало жене Джона, а после ее смерти он захотел передать его мне!
Она осеклась и замерла. Неподалеку от них, у самой стены, стоял высокий темноволосый юноша...
Глава 8
Это был шок. Джина думала, что на Стивена похож Рикардо, но теперь понимала, что ошиблась. Она не могла отвести глаз от темноволосого юноши. Вылитый Стивен!
Рикардо недовольно оглянулся, пытаясь понять, куда она смотрит, и сердито рявкнул:
- Какого дьявола ты здесь делаешь?
- Если ты забыл, братец, я здесь живу.
- По-моему, это ты забыл, что в два часа у тебя важная встреча.
- Я не забыл. Мне просто неохота на нее ехать.
Он ехидно и абсолютно спокойно наблюдал, как каменеют скулы Рикардо, а потом вышел вперед и доброжелательно объяснил:
- Живот болит. Уже второй день. Этот лоб-стер умер задолго до того, как его поймали, я сразу почувствовал...
- Заткнись!
- Ну что ты сердишься, братик, я же не сумасшедший, я предупредил секретаршу, она поедет и все запишет.
С грохотом отлетело в сторону кресло. Рикардо встал перед младшим братом, сжимая кулаки.
- Это важнейшая встреча, на ней обсуждается миллионный контракт, а ты посылаешь туда секретаршу!
Странно, но юноша совершенно не испугался.
- Лючия умная девочка, а стенографирует быстрее, чем они говорят. Она сделает распечатку и привезет сюда.
- Между прочим, Лючия даже не ТВОЯ секретарша!
- Зато я ей нравлюсь. Она для меня в лепешку расшибется.
На лице Рикардо застыло холодное презрение, голос его стал тише и спокойнее.
- Мне казалось, я ясно дал понять, что на встрече требуется твое личное присутствие.
- Да я понятия не имею, что это за контракт!
- Ты бы знал об этом, если бы поехал на встречу.
- Не хочу я сидеть на этой дурацкой встрече, жарко! И живот болит! Кстати, братец, а ты ведь тоже не надрываешься на работе?
- Я работаю дома.
Влажные темные глаза оценивающе обежали фигуру Джины.
- Отличная работа! Высший сорт.
- Адриано! Веди себя прилично. Джина, прими мои извинения. Этот клоун обожает выступать на публике.
- Ничего подобного! Это просто демонстрация того, как детская психотравма в латентно-пубертатном периоде превращается в дисгармоничные колебания...
- Адриано!!!
- Молчу. Вот так я ее и получил.
- Что?
- Детскую психотравму, что же еще! Брат - тиран, мама умерла, папа.., ну, это вообще невесть когда было...
- Адриано!!! Джина, позволь представить тебе Адриано, моего младшего брата. Адриано, это миссис Хьюстон.
- Я очень рад.., миссис Хьюстон. Или мне можно звать вас Джина?
- Разумеется.
- Я так понимаю, ваш муж умер?
- Правильно понимаете.
- Вы слишком молоды, чтобы быть вдовой. И слишком красивы, чтобы оставаться ею. Я теперь понимаю, почему Рикко пригласил вас погостить, правда, все еще не понимаю, почему вы согласились.
Он сжимал ее руку, а темные глаза отнюдь не ласково смотрели на Джину. Спас ситуацию Рикардо.
- Ты не хочешь поесть, клоун?
- Спасибо, я ел у Леонардо. И мы все помним, что у меня болит живот. Да, так вот, я не понимаю, почему вы согласились, но рад этому. Вы озарите старый дом новым светом.
Джина уже некоторое время пыталась освободить свою руку, но Адриано и не думал отпускать ее. Он весело улыбнулся и поинтересовался:
- Надолго вы к нам?
- Ненадолго.
- А на сколько?
- Я не знаю... Мне надо кое-что обдумать.
- Давайте угадаю. Продавать ли Рикардо Каза Розале? Но ведь вы вовсе не обязаны это делать. Лучше въезжайте сюда поскорее, и у нас будет очаровательная соседка. Клево жить в таком доме, вот увидите... Ой, молчу, молчу. Братик, не смотри на меня так!
- Вот и помолчи. Джина, прошу меня извинить. Я должен перезвонить партнерам и извиниться за этого шута. А ты.., травмированный, пойдем-ка на пару слов.
Они говорили на пониженных тонах, но Джина понимала, что Рикардо отчитывает брата не на шутку серьезно. Она разглядывала братьев, пользуясь тем, что они стоят так близко друг к другу.
Оба высокие, но Рикардо мощнее, атлетичнее и шире в плечах.
Темноволосые, но Рикардо подстрижен совсем коротко, а у Адриано волосы вьются буйными локонами.
Глаза у младшего брата не серые, а голубые, и это делает его еще больше похожим на Стивена.
Подбородок неожиданно женственный, а линия рта выдает довольно капризного и слабохарактерного человека.
Тем временем разговор закончился. Рикардо искоса посмотрел на Джину и ушел в дом, Адриано вернулся к ней и с тяжелым вздохом уселся за стол, на ходу снимая пиджак.
Джине было его искренне жаль, и она с веселым участием поинтересовалась:
- Очередная психотравма?
- И не говорите! Моя жизнь - это бесконечная череда страданий. Сказал Данте, не я, но я с ним совершенно согласен. Кстати, меня строго предупредили насчет вас, так что на всякий случай я сяду напротив. Я так понимаю, Рик сам на вас запал. Я клятвенно обещал. Мое слово - кремень. Могила. Склеп. Кстати, как вам у нас? Эй, чего это вы краснеете?
- Уверяю вас, вы ошибаетесь. Рикардо меня практически не переваривает.
- Ха! Ну вы даете! А зачем он пригласил вас пожить в палаццо?
- Я думаю, чтобы проще было за мной присматривать.
- Ага, понимаю. И заодно надавить насчет Каза Розале.
- Да, наверное.
- Он чертовски сильно хочет вернуть дом, это верно.
- Я его отчасти понимаю.
- Чего? Вы что, красавица!
- Не то, чтобы я соглашалась, но...
- И не вздумайте! Он не может вас заставить.
- Теоретически не может, но...
- Не позволяйте ему переехать вас, словно вы щепочка на пути асфальтового катка! Я с вами! Мы будем сражаться! Я, конечно, не обещаю огневой поддержки, детская психотравма - это вам не насморк, но партизанскую войну в тылу противника гарантирую. И потом - душой я с вами, прямо на баррикадах!
Джина грустно улыбнулась и задумалась. Адриано с участием наблюдал за ней, а потом осторожно спросил:
- Боитесь проиграть?
- Боюсь... И проиграть боюсь, и победа вряд ли обрадует.
- О, узнаю брата Рикко! Большой Брат всегда умел подавлять людей... Между прочим, я вас понимаю. Когда Рик по-настоящему взбешен, у меня душа уходит в пятки. Сегодня еще ничего, хотя и влетело за эту несчастную встречу.
- А вы не думаете, что насчет этого он прав?
Голубые глаза с упреком воззрились на нее. Адриано склонил голову на плечо и простонал:
- Только не говорите, что вы на его стороне!
- Я не на его стороне, просто.., работа есть работа.
- Да поймите вы, прекрасная Джина, это он у нас босс, акула капитализма, хозяин на своей земле и прочее, и прочее. Я - натура творческая и безалаберная, я пою, как жаворонок, потому что мир вызывает у меня желание петь - а мне говорят "Иди и договорись о поставке мраморных унитазов в гостиницу Санта Кроче". Какой жаворонок это выдержит? И потом: нельзя же всю жизнь твердить мне, что я никчемный, бестолковый, несобранный и так далее? Я же могу в это поверить - и мир потеряет своего жаворонка, приобретя взамен мерзкого нахлебника.
Внезапно Адриано замолчал, а затем произнес очень спокойно и серьезно:
- Я не должен с ним работать, в этом все дело.
Джина почувствовала к парню настоящую симпатию.
- Разве он вас.., тебя заставляет?
- Ну, не то, чтобы заставляет... Просто держит на коротком поводке. Ты знаешь, у меня есть деньги, но до тридцати лет я могу только хвастаться, что они у меня есть. Хочешь вина? Нет? А я выпью. Так вот, до тридцати лет я совершенно в его власти. А мне надоело жить в этом сыром мавзолее под названием Венеция. Я не могу ждать до тридцати лет! Я хочу уехать. В Штаты, например, или в Мексику... Мама сглупила, послушавшись моего Большого Брата.
- Так это он настоял? У меня сложилось впечатление, что ваша мать была женщиной с сильным характером.
- Да какая разница теперь-то? До тридцати лет я никуда не денусь. Бедный раб, томящийся в неволе...
Джина с усмешкой окинула взглядом ухоженные руки, шелковую рубашку с золотыми запонками.
- А на кого-нибудь другого ты не пробовал работать?
- Смеешься? Ты знаешь, что они мне предложили? Работать пять дней в неделю! Можешь себе представить?
- Какой ужас. Бедный раб.
- Ценю юмор, но для меня это и в самом деле кошмар. Здесь, у Рика, я по крайней мере могу иногда расслабиться и не приходить на работу. Главное, чтобы он об этом не узнал. Слушай, у меня сейчас еще и зубы заболят. От тоски. Что ты сегодня собиралась делать?
- Вообще-то пока не знаю.
- А Венецию ты уже видела?
- Нет, я только вчера приехала... Рикардо предложил съездить в Мурано, но...
- До вечера его теперь не жди. Работа для него все. Он вполне способен помчаться на ту встречу. Джина, ангел, не смотри с таким укором, у меня правда болел живот. Честное слово! Только Рик, этот бесчувственный дьявол, может мне не верить, но ты-то...
- Ну, не знаю...
- Такая красивая и такая вредная! Не буду вести партизанскую войну, такая вредина и без меня справится. Ну Джина, ну пожалуйста! Давай куда-нибудь пойдем, а?
- Не думаю, что могу согласиться.
- Это из-за этого тирана? Думаешь, он будет против?
- Думаю, да.
- А тебе-то что? Пусть злится на здоровье. Или ты его боишься?
- Я думала, ТЫ его боишься.
- Боюсь. Когда он рядом. Но сейчас-то его нет!
- Но если мы уйдем, неприятности неизбежны.
- А мы ему не скажем. Будем как настоящие партизаны. Уйдем в леса. Скроемся от преследования. Забросаем следы перцем. Отстреляемся, в конце-то концов!
- Да, вот он придет, а нас обоих нет...
- Он не придет, говорю тебе. Контракт срывается - значит, можно хоть на голове стоять, он не заметит. Ну Джина, ты что, хочешь весь день дома просидеть? Хороший дом, не спорю, каменный, с окошками, но ведь тюрьма же! Потом: мы же вернемся вечером!
Джина с сомнением смотрела на Адриано, взвешивая шансы. Если Рикардо узнает... А что, собственно, он должен узнать? Он же не сказал, чтобы она обязательно дождалась его? И вообще, почему она должна его слушаться?
Джина вдруг вспомнила, что...
- Погоди, у тебя же живот болел!
- Мне уже лучше.
- Но живот - это серьезно.
- Все прошло. Это было чисто нервное. Медвежья болезнь. У меня иногда бывает.
По дороге я тебе расскажу, как она протекает, ты обхохочешься.., то есть, обрыдаешься! Тебе что-нибудь нужно?
- Только сумку, наверху...
- Восточное крыло? Какой бог?
- Янус.
- Ого! Рядом с Риком! Неспроста это, ох, неспроста.
- Адриано!
- Молчу! Пошли, покажу черный ход. Он схватил ее за руку и стремительно протащил по коридору, затем свернул в неприметную низенькую дверь и слегка подтолкнул в спину.
- Теперь иди наверх. Потом пройдешь мимо комнаты Рика до конца коридора и найдешь точно такую же лестницу. Внизу я тебя и жду. Вперед, красавица!
У себя в комнате она с трудом перевела дух. Какая глупость. Они с Адриано - взрослые, а прячутся, словно дети. Смешной мальчик, настоящий клоун, это правда. В нем нет зла, только насмешка, да еще неизжитые комплексы. Как он смотрел на нее, когда они познакомились... Нет, это не неприязнь, это, скорее, настороженность.
Почему она так боится Рикардо? В конце концов, что он может ей сделать? Она взрослый и самостоятельный человек.
Кольцо! Надо его спрятать, раз оно такое ценное.
Джина торопливо достала маленький замшевый мешочек с кольцом, секунду помедлила, а затем решительно положила его в шкатулку.
Адриано ждал ее, нетерпеливо подпрыгивая на месте.
- Тебя никто не видел?
- Нет... А где мы сейчас? Вчера Рикардо вел меня как-то иначе.
- Чудачка, это же черный ход. Вы шли через главный.
Следующее потрясение ждало Джину на выходе. Их ожидала настоящая гондола, и плечистый гондольер в красной рубахе, с алой лентой поперек лба галантно подал ей руку, помогая сойти в лодку.
- Как здорово, Адриано! Я только на моторке ездила по каналам...
- Моторку взять было нельзя, Рикко заметит. А Джордже - мой друг. Он провезет нас не хуже водного такси по всей Венеции, а дома никто и не догадается, что мы сбежали.
- Я так полагаю, ты часто используешь этот путь?
- О да! Это здорово выручает, когда предстоят нудные нравоучения и домашние судилища. У нас так повелось, что старший брат - надежда и опора, а младший - паршивая овца в стаде. Ой, не будем о грустном, а то у меня опять начнется медвежья болезнь!
- Да ну тебя!
Они расхохотались, словно дети, а гондола тем временем величаво и стремительно уносила их от палаццо.
Джина с восторгом смотрела по сторонам. Жара прогнала с улиц местных жителей, остались одни туристы, но от канала шла прохлада, и жара здесь почти не чувствовалась.
Джина потихоньку начинала различать запахи города.
Цветы.., фрукты.., горячий хлеб.., рыба, много рыбы.., жареный лук.., кофе... И надо всем этим неумолчный плеск воды.
Как жаль, что рядом с ней нет Рикардо. Как жаль, что его никогда не будет рядом с ней.
- Джордже, мы здесь сойдем.
Звонкий голос Адриано ворвался в мысли Джины, и она огляделась по сторонам. Адриано о чем-то вполголоса сговаривался с гондольером, а потом махнул ему рукой и чуть ли не вприпрыжку примчался к Джине.
- Сейчас слишком жарко для пеших прогулок. Поехали на пляж?
- На пляж?
- Ну да. Там хорошо, под зонтиками тень, от моря прохладно.
- Но у меня нет купальника, и полотенца мы не взяли.
- А вот это не проблема. У меня есть тайна, я тебе ее открою, как партизан партизану. Сама понимаешь, Большой Брат об этом не знает. У меня в отеле "Луксор" есть постоянный номер. Там все найдем.
По дороге Джина с удивлением выяснила, что и в Венеции полно машин, хотя на первый взгляд это казалось немыслимым.
Адриано поймал такси, и вскоре они выходили возле отеля "Луксор". Ведя Джину по мраморному холлу, младший брат Рикардо без умолка тараторил:
- У меня есть подружка примерно твоего размера, в прошлый раз она оставила у меня купальник, если ты не против, то он тебе подойдет, я думаю...
В душе Джины шевельнулись сомнения. Мальчик-то он мальчик, но ведь взрослый мальчик! Не слишком ли опрометчиво она поступает, идя к нему в номер, о котором, тем более, не знает никто в Палаццо деи Кавалли...
- О, магазинчик! Не хочешь купальник Наны - давай купим здесь. Выбирай, я пока ключ найду...
Он искал ключ, ухитряясь одновременно флиртовать с двумя белокурыми красотками у стойки, а Джина тем временем выбрала и купила простой черный купальник.
Номер оказался большим и просторным, французские окна были широко открыты и выходили прямо в зеленый и тенистый сад. Еще дальше виднелся пляж, весь покрытый яркими цветами зонтиков.
Номер был явно не из дешевых, и Джина опять скептически усмехнулась, вспомнив "бедного раба".
Дверь закрылась, и Адриано немедленно принялся расстегивать рубашку. Джина вновь занервничала, хотя и не подавала вида.
- Я пойду переоденусь в ванной...
- О, разумеется, если того требует твоя стыдливость, прекрасная дама!
Он сопроводил свои слова нахальной ухмылкой, и Джина удрала в ванную.
Купальник неожиданно оказался весьма и весьма вызывающим.
Несколько секунд она критически обозревала себя в зеркало, но затем решилась.
Ее встретил восхищенный присвист, и Адриано, закатив глаза, рухнул прямо на пол. Джина смущенно отмахнулась от него и выбрала себе пару пляжных полотенец, в одно из которых и завернулась.
Между прочим, Адриано наверняка производил на слабый пол сногсшибательное впечатление, в том числе и благодаря весьма смелым плавкам. Он открыл один глаз, потом другой, затем кивнул на кровать и пропел:
- Может, сначала небольшая сиеста...
- Нет, спасибо.
- Почему? Между прочим, большинство женщин находят меня абсолютно неотразимым!
- Верю, но я, видимо, принадлежу к меньшинству.
- Врешь!
- Нет, не вру. Для меня ты вполне отразим.
- Жестокая, бесчувственная тетка! Знаешь, как обидеть мужчину!
- Адриано...
- Чего тебе, злая?
- Ты прелесть.
- Ты так думаешь? А вот если бы ты позволила мне показать тебе еще одну прелесть...
- Адриано!!!
- Молчу. Пошли купаться. Я заплыву подальше и утоплюсь.
- Дурачок!
- Сама такая.
Адриатика была бледно-зеленой, холодной и чистой, а песок на берегу золотым и раскаленным.
Джина и Адриано еле отыскали свободный зонт среди разомлевших от жары тел. Они купались и загорали, снова купались и снова загорали, валялись на горячем песке, словно дети, строили замки из песка и разрушали их меткими бросками камушков и раковин.
Джина совершенно случайно обратила внимание, что народа стало как-то меньше.
- Сколько времени, Адриано?
- Без понятия. Не мешай, я сплю.
- По-моему, пора идти. Наверное, уже времени много.
Она вскочила на ноги и начала собирать с песка полотенца.
Адриано тащился за ней по песку и канючил. Ожил он только в номере.
- Можешь принять душ первая, но если хочешь, мы пойдем туда вместе.
- Нет времени шутить.
- А кто говорит о шутках? Я серьезен, как инквизитор на допросе.
- Ты неисправим!
- Да. И в этом мой шарм.
Она покачала головой и направилась в ванную. Быстро приняв душ и переодевшись, она расчесывала перед зеркалом волосы, как вдруг Адриано присвистнул и многозначительно зацокал языком.
- Ты что?
- Ничего. Знаешь, который час?
- Нет... Боже! Да нет, этого просто не может быть!
Половина седьмого!?
- Боюсь, что может. Нас ждет буря. Шансов, что мы опередим Рикко, почти нет. Понадеемся на удачу, как истинные партизаны...
- Адриано!
- Молчу. Иду в душ, суровый и молчаливый. Буду мыться и думать, думать и мыться. Придумаю что-нибудь и сразу же извещу тебя.
Она еле дождалась его возвращения. Волнение снедала Джину, совершенно необъяснимое и не вполне уместное: так могла бы волноваться замужняя особа, которую дома ждет ревнивый муж.
- Ну?!
- У нас два пути. Первый - пойти и сдаться, но лично я лучше просто застрелюсь. Второй изощреннее, но я не уверен, что ты...
- Адриано, не томи!
- Вот каков второй путь. Мы исчезли, это верно, но ведь никто не знает, что мы исчезли вместе? Сейчас мы поедем кататься, поедим где-нибудь, погуляем, а потом, когда все в доме улягутся, тихо - как настоящие партизаны - прокрадемся в дом поодиночке. Шмыгнем в свои постели, а завтра утром холодно поприветствуем друг друга, словно пара незнакомцев. На подозрительные взгляды Большого Брата мы дружно ответим горделивым презрением и вежливым непониманием. Если ты не возражаешь, то я выбираю второе, а тебе, прости, все равно терять нечего.
- Значит, будем врать?
- Нисколечко!!! Если, положим, Рикардо спросит меня, где ты, мол, был, подлец, я скажу, не понимаю, мол, вашего гнева, братец, а был на пляже, имею право. Тогда он спросит тебя, а где ты, стало быть, шля.., была, а ты ему - город смотрела, имею право...
- А если он не поверит?
- А если поверит? Вот не поверит, тогда и погибнем геройски, но пока есть шанс, надо его использовать.
Джина подумала еще немножко. В конце концов, в плане Адриано что-то есть. Кстати, парень рискует больше, потому что брат его предупредил.., насчет Джины.
- Я согласна.
- Вот это девица! Мечта! Вперед, славные партизаны!
Глава 9
Вечер в Венеции - это сказка. Золотые блики отражаются от воды и играют на стенах старинных зданий, мосты кажутся ажурными и невесомыми, воздух тих и напоен прохладой.
Джина сидела на носу лодки, распустив волосы по плечам, и зачарованно смотрела на город-сказку. Адриано зевал и вертелся.
- Адриано, как здесь красиво!
- Наверное. Извини, милая Джина, но я в этом городе родился и вырос, он мне малость поднадоел. Вот чего не отнять у Венеции, так это ресторанов! Мы поедем в "Фараон", это один из лучших.
Меня там знают, так что проблем со столиком не будет, а около Академии - это рядом - есть отличный причал...
Джина, слушала юношу, улыбаясь и скрывая боль. Нога опять заболела, наступать на нее было трудно. Наверное, она чересчур увлеклась плаванием...
Они были уже на пути к ресторану, когда чуть впереди них, в тени возле дома вспыхнул огонек зажигалки, на мгновение осветив худощавое лицо мужчины с длинным крючковатым носом. Почти в тот же миг Адриано схватил Джину за локоть и резко свернул в ближайшую арку. Зная юношу, можно было предположить, что ему просто почему-то вдруг взбрело в голову изменить маршрут, но Джине почудилось в этом что-то подозрительное.
Довольно подозрительной выглядела и дорога к ресторану - подворотни, дворы, помойки, узкие неприветливые улочки.
Сомнения с новой силой охватили Джину.
- Адриано, послушай...
- Мы уходим от погони, боевая подруга! Ну не сердись, я шучу. Просто там был кое-кто, с кем мне неохота встречаться прямо сейчас. Кроме того, этим путем гораздо быстрее.
"Фараон" оказался шикарным заведением, обставленным, разумеется, в египетском стиле. Больше всего Джину развеселили официантки в костюмах мумий и официанты в жреческих юбках.
Адриано здесь знали и любили, судя по тому, какой шикарный столик им выделили.
Юный партизан заказал шампанское и, к ужасу Джины, мгновенно опрокинул в себя целый бокал, словно это была обычная газировка.
Меню было таким обширным, что Джина совершенно запуталась и попросила совета у своего спутника, но тот отвечал как-то невпопад: видно было, что голова у него занята совершенно другим. В результате они молча и с аппетитом поужинали, и только ближе к десерту Адриано соизволил вернуться в реальный мир.
Он задумчиво посмотрел на Джину и протянул:
- Кроме того, что ты потрясающе красива, я ничего о тебе не знаю. Расскажи?
- А что ты хочешь знать?
- Чем ты занимаешься, вернее, чем занималась до того, как получила наследство.
Джина проигнорировала скрытый смысл его вопроса и ответила просто:
- Я занималась организацией научных конференций.
- Так ты и встретила Джона?
- Да.
- Ты с ним жила?
- Нет. И сразу отвечу на следующий твой вопрос: я не соблазняла его, чтобы он оставил мне деньги. Я вообще не знала, что он собирается их оставить. Это оказалось для меня полной неожиданностью.
- А я и не сомневался, что произошло что-то в этом роде. Ты не похожа на охотницу за деньгами.
Вот и пойми этих Хоуков! Глаза Джины влажно блеснули, она тихо и благодарно ответила:
- Спасибо за то, что так думаешь.
- Он тебя любил?
- Нет. Он очень любил вашу маму. Мы с ним были просто друзья. Хотя, собственно, толком и не знали друг друга.
- Так почему он все тебе оставил?
- Я, честно говоря, и сама не знаю. Может, потому, что...
Она запнулась, подыскивая слова, но Адриано неожиданно пришел на помощь.
- ...потому, что ему не на кого было опереться в нашей семье? Я не могу его за это осуждать. Кроме мамы его никто в нашей милой семейке не любил и не принял, и Джон это отлично знал. Правда, с кольцом он несколько погорячился, но...
Значит, весь этот разговор неспроста. Адриано нащупывает ходы во тьме, расставляет ловушки, ищет слабое место... Ну и что. По крайней мере, он к ней не так уж плохо относится.
- Из чистого любопытства спрашиваю: ты уже решила для себя, отдашь ты кольцо Рикардо или нет?
- У меня не было времени об этом подумать. Мне бы только хотелось, чтобы это все не было так мучительно... Чтобы он не относился ко мне так...
- Подруга, мне сдается, ты и в самом деле не знаешь, сколько оно стоит?
- Да не знаю я, и не знала, иначе не таскала бы его с собой повсюду.
- Если таскала, почему ищейки Рика не нашли его в твоих вещах?
- Оно всегда было при мне, в сумке. Я бы носила его на пальце, но кольцо мне великовато. Адриано протяжно свистнул.
- Тогда понятно! О небеса, если бы Большой Брат узнал, он бы получил сердечный приступ! Хотя.., мама носила его все время, и никто даже не спрашивал, ценное оно или нет... А сейчас оно с тобой?
- Нет. Я оставила его в комнате.
- Спрятала?
- Просто положила в свою шкатулку. Бабушкину, у меня в ней фамильные драгоценности.
- Сойдет. Да, завязался узелочек... Рикко локти себе должен кусать, что дом и кольцо уплыли от него.
- Он так любит деньги?
- Да понимаешь ли, деньги здесь ни при чем. У него, дьявола, их всегда было полно. Но ведь женщина, на которой он женится, должна получить...
- Он женится?!
- Ой, как ты закричала, я чуть не упал! Осторожнее, я очень нервный партизан. Да, так о чем это я? Ах, о женитьбе... Ты так удивилась потому, что раньше я говорил, будто он запал на тебя?
Джина тяжело вздохнула и сказала уже спокойнее:
- Что ж, это доказывает, что ты ошибался.
- Ну, как сказать. Он и Карла Феррини не слишком торопятся с браком, да и феодальную верность друг другу не хранят. Конечно, Карла просто флиртует, а Рикардо позволяет себе несколько больше, но семья Феррини предпочитает закрывать на это глаза. Они еще даже не назначили дату свадьбы.
Новые вопросы - новые мучения, но Джина продолжила.
- Они.., давно знают друг друга?
- Всю Карлину жизнь, она мне ровесница, чуть постарше. Да нет, это хороший брак, чего там говорить. Карла очень красива, семья богата, у них бизнес в Нью-Йорке, все чики-чики... Короче, если ты надумаешь отдать кольцо, Рик растает. Ну, не растает, но подобреет. Он же просто обязан это кольцо подарить своей жене.
- Думаю, ничего другого мне и не остается. Формально я, конечно, не обязана это делать, но если он так чтит традиции, это вызывает уважение.
- Зевоту это вызывает, вот что! Ну традиции, ну старинные, и что? Давайте еще золотой горшок в отхожем месте поставим и будем выкидывать старую мебель на улицу под Рождество! Все хорошо, но в меру. Впрочем, Рикко всегда любил прошлое больше настоящего. А что до Карлы... Девочка она современная и вряд ли будет переживать из-за того, что ей колечко не достанется, но вот дом - это другое дело.
- Они собираются там жить?
- Честно говоря, в основном этого хочет мать Карлы. Она давно точит на него свои вставные зубки. Видишь ли, она вдова и мечтает продать дом Феррини, он для нее великоват, а молодежь вся в Америке. Когда Карла выйдет замуж, ее мамаша вообще одна останется. Так что она очень даже не прочь была поселиться в Каза Розале и быть поближе к дочке. Рик предлагал ей просто переехать в наш палаццо, у нас же полк поместится, не то что одна теща, но она твердит, что не хочет мешать, хочет просто быть рядом.
Джина, окончательно добитая новостями, опустила голову.
- Теперь все ясно. Немудрено, что он так настаивает...
- И, по моему мнению, ты будешь полной дурой, если согласишься! Да ну его к черту, этого Рикардо! Пошли гулять по Венеции и любоваться луной над лагунами. Нет! Идем танцевать!
- Адриано, я бы с удовольствием, но у меня нога... Я вчера ее здорово подвернула, и сейчас она снова разболелась.
- И ходить не сможешь?
- Если только немножко...
- Тогда я знаю прекрасный выход из ситуации. Мы идем в Новый Клуб. Будем сидеть, пить шампанское и смотреть шоу. Да! Ни слова Рикардо!
Водное такси долго петляло по сети каналов и наконец привезло Джину и Адриано в самое сердце ночной жизни Венеции: на Кампо Мантоло. Всю эту громадную площадь окружали рестораны, бары, клубы и казино.
Адриано подвел Джину к совершенно неприметной двери. Самое интересное, что она была закрыта, так что им пришлось звонить в звонок. После этого в двери приоткрылось окошечко, и мрачная физиономия с подозрением уставилась на Джину. Адриано приобнял ее за плечи и интимно прошептал мрачной физиономии:
- Это синьора Хьюстон, я за нее ручаюсь.
Физиономия неуверенно кивнула и исчезла. Мрачная дверь приоткрылась, и Адриано втащил Джину внутрь.
Она ожидала увидеть мрачное помещение, наподобие американских подпольных баров тридцатых годов, но вместо этого их встретили дубовые панели и бархатные шторы, хрустальные канделябры и сверкающий рояль, отполированный до блеска маленький танц-пол - и величавый официант.
Он провел их за свободный столик, на котором уже стояла в ведерке со льдом бутылка шампанского и два высоких фужера.
С негромким хлопком пробка вылетела из горлышка, и искрящийся золотой напиток хлынул в прозрачный хрусталь. Судя по всему, это было частью ежевечернего ритуала.
Посетители этого странного клуба были одеты по-разному, но все, без сомнения, очень дорого. Адриано склонился к Джине и негромко сказал:
- Вовремя пришли. Шоу вот-вот начнется. Шоу оказалось великолепным, особенно потряс Джину иллюзионист. Его сменил джаз-мен с саксофоном, потом невысокая худая женщина в черном спела несколько неаполитанских песен, потом танцевали девушки, похожие на эльфов...
Адриано вновь интимно склонился к плечу Джины.
- Дорогая, не пора ли нам заняться делом?
- Адриано!!!
- Что "Адриано"?! Ты какая-то распущенная, честное слово! Я же не об этом, я о рулетке.
- О чем?
- О рулетке. Никогда не слышала? Маленькой такой рулеточке...
Все понятно, подумала Джина с откровенной тревогой. Подпольный игорный дом. Неудивительно, что Рикардо лучше об этом не рассказывать.
- Я уверена, что ЭТО мы делаем совершенно напрасно. Нам лучше уйти.
- Не будь такой занудой. Мы не делаем ничего плохого. Обещаю, что долго мы здесь не останемся. Понимаешь, мне обязательно надо отыграться. Ну хочешь, я позвоню Джорджо и договорюсь, что он заберет нас через полчаса.., нет, через сорок пять минут?
Адриано пристал, как репей, и Джина нехотя дала себя уговорить. Они поднялись из-за столика и прошли в неприметную дверь в стене.
За дверью открылся огромный зал. Всюду стояли столы, покрытые зеленым сукном, но на некоторых были рулетки, а за остальными играли в карты. Хотя почти все столы были заняты, в зале было тихо и прохладно.
Джина и Адриано заняли место за свободным столом с рулеткой. Крупье выдал им целую гору пластиковых жетонов.
Адриано нервно облизнул губы.
- Мне дозарезу нужен выигрыш, так что скрести пальцы!
- Ладно...
Она впервые была в настоящем игорном заведении, и, возможно, именно благодаря этому Адриано почти сразу выиграл, ведь говорят же, что новичкам везет.
- Ты ангел, Джина!
- Я заметила. Ну вот, ты выиграл. Теперь мы можем идти?
- Когда я только-только начал выигрывать? Ни за что!
- Адриано, но уже действительно поздно. Пора остановиться.
- Еще два кружочка, максимум - три.
Именно в этот момент Фортуна решила отвернуться от Адриано Хоука, поэтому следующие "три кружочка" были посвящены стремительному проигрышу всего выигранного накануне. Джина была близка к отчаянию, но ее спас крупье. Он стоял насмерть и кредита не принимал, как ни упрашивал Адриано.
В результате клуб они покинули в полном молчании и некотором трауре. Идти до пристани было совсем недолго, но внезапно из темноты выступили двое. Один повыше, другой пошире в плечах.
Джина вздрогнула, почувствовав, как напряглось плечо Адриано.
- Эй, парнишка, погоди-ка. Нам надо перекинуться с тобой парой слов.
- А может, в другой раз, ребята? Вы же видите, со мной дама.
- Я уверен, дама нас извинит. Это не займет больше двух минут.
Джина отчаянно напрягала слух, но до нее доносились только обрывки фраз, а еще было очень страшно, хотя незнакомцы вели себя спокойно и даже вежливо. Джина мрачно прислушивалась.
- ...а почему бы не сказать мне об этом в клубе...
- ...тревожить клиентов? Так что насчет...
- ...как только смогу...
- .. Антонио будет недоволен.., ты и так...
- ...заплачу, клянусь...
- ...не сомневаюсь, но когда?
- ...пару дней, не больше...
- ...он больше не хочет ждать. Завтра. В три часа дня...
- ...я попытаюсь, но ничего...
- ...а не попытаешься! Антонио теряет терпение... Не забудь, что случилось с тем парнем, который вывел его из себя. Это должно послужить хорошим уроком тем, которые забывают платить долги.
- Но у меня есть деньги, Антонио это знает. Просто в данный момент я не могу до них добраться.
- Доберись, мой тебе совет. Завтра в три.
Две, тени исчезли так неожиданно, что Джина вздрогнула.
Адриано стоял один, плечи опущены, голова печально свесилась на грудь. Джина осторожно приблизилась, взяла его за руку.
Юноша вскинул голову и невесело усмехнулся.
- Извини... Это мои нетерпеливые друзья. Так скучают без меня, прям до утра подождать не могут.
- Друзья?
Он не ответил, но Джина с удивлением подумала, что двух этих людей он испугался куда меньше, чем того, с сигаретой, от которого они удрали в подворотню.
К счастью, Джордже ждал их на условленном месте.
Весь путь прошел в молчании, но перед палаццо Адриано оживился и наклонился к уху Джины.
- Значит так, я иду первым, а ты ждешь десять минут и поднимаешься по черной лестнице, помнишь, где она находится, да? Не забудь запереть за собой дверь. Пока Господь благоволит к партизанам. Выше нос, женщина моей мечты!
С этими словами неугомонный и неунывающий Адриано скрылся в темноте.
Десять минут показались целой вечностью. Джордже молча и спокойно ждал, удерживая гондолу на одном месте, а когда Джина наконец вышла на берег, коротко кивнул ей и уплыл во тьму.
Она проскользнула в темную прихожую и с трудом закрыла тяжелый засов. Как Джина ни старалась, он все-таки громыхнул один раз, и в тишине дома это прозвучало, словно выстрел, а сама "партизанка" облилась холодным потом.
Затем было бесконечное путешествие по темным лестницам и коридорам, все - затаив дыхание и на цыпочках. От страха Джина забыла даже про боль в ноге.
Она нырнула в свою комнату, с облегчением закрыла за собой дверь и повернулась.
В светлом проеме двери в соседнюю комнату возвышались шесть с лишним футов гнева и сдержанной ярости, одетые в черный шелковый халат.
- Где. Ты. Была.
- Гуляла.
- Это я вижу. Как вижу и то, что ты только что вернулась.
- Да.
- Проходи, нам надо поговорить.
- Я устала, и нога разболелась...
- Не сомневаюсь. Но хочу услышать некоторые объяснения.
Он был сильнее, так что Джина со вздохом подчинилась.
Она бросила сумку на стул и подошла к Рикардо. Теперь, вблизи, его ярость была очевидна, и Джина едва не отшатнулась от него в ужасе, но Рикардо схватил ее за руку и втащил в свою комнату.
Даже страх не помешал Джине удивиться, как спартански была она обставлена. Черное распятие на белой стене, книжные полки, стол, на котором разложены бумаги...
- Сядь.
- Я постою.
- Я сказал, сядь. И будь добра, перестань вести себя, как строптивая школьница. Джина почти упала в кресло.
- Я поехал извиняться за этого клоуна Адриано, вернулся, чтобы везти тебя в Мурано, и тут обнаружил, что ты исчезла.
- Извини, но ведь ты ничего не сказал насчет своего возвращения, а Адриано сказал...
Она прикусила язык, но было поздно.
- Что же сказал Адриано?
- Он сказал, что ты наверняка поедешь на эту встречу, и до вечера тебя ждать бесполезно. Я решила, что сидеть дома глупо, и отправилась немножко погулять...
- Это не немножко называется! Тебя не было целый день! Я уж было подумал...
- Что я сбежала из Венеции?
- Такая мысль приходила мне в голову.
Джина с изумлением прислушивалась к голосу Рикардо.
Если бы она не знала всего, то подумала бы, что он испугался.
Испугался того, что она не вернется. Неужели... Сердце Джины забилось сильнее, однако уже через секунду она с горечью подумала, что волновался Рикардо не за нее, а за кольцо "Маскарад".
- Ну и как ты понял, что я не сбежала?
- Я отправился в твою комнату и увидел, что все вещи на месте. Это меня немного успокоило, но теперь я волновался, не случилось ли с тобой что-нибудь плохое.
- Прости, что напугала, но ты сам сказал, что тюрьма будет вполне открытой, и я могу выходить. Смотреть город.
- Город смотреть? Ты знаешь, который час?
- Поздно, я знаю.
- Половина третьего!
- Ой...
- С тобой могло случиться все, что угодно! Как можно гулять в одиночку по незнакомому городу?!
- Но я была...
Партизанка из нее получалась очень неважная!
- Ты хочешь сказать, что была не одна?
- Я хочу сказать, что большую часть времени сидела из-за ноги, и там везде были люди.
- И где же это ты сидела до двух часов ночи?
- Я не помню названия... Это клуб. Там еще было очень интересное шоу.
- А как ты вышла и вошла? Рикардо Хоук в средние века вполне мог сделать себе карьеру в качестве инквизитора.
- Это в каком смысле?
- Я задал довольно простой вопрос. Ты выходила из дома через главный вход?
- Вообще-то.., нет.
- А через какой?
- Я.., я села на лодку...
- Но не там, где вчера тебя высадил я? Все понятно.
Джина не выдержала напряжения и почти закричала:
- Я отказываюсь отвечать на твои вопросы! Раз я здесь гостья, то оставляю за собой право уходить и приходить, когда захочу, и отчитываться перед тобой не собираюсь!
- Сказала бы мне правду с самого начала.
- А я что, врала?
- Я не идиот, Джина. Я знаю, что ты была с Адриано. Я заметил, что мой братец тебе понравился. Он похож на твоего мужа, да?
Она ошарашенно уставилась на него и только кивнула в ответ.
- Понимаю... Только вот характер у него, боюсь, немного не такой. Он клоун. Жаворонок. И сердцеед.
- Спасибо за предупреждение.
- Ну и куда же он тебя водил? Вопрос застал Джину врасплох, а Рикардо только того и надо было.
- Я же сказала, не хочу отвечать.
- Ну и не отвечай, я тебе сам скажу. У него есть номер в "Луксоре", значит, вы наверняка ходили на пляж. По твоим волосам это, кстати, заметно. А по румянцу на щеках заключаю, что я прав. И чем вы занимались у него в номере?
- Тебя это не касается. Не буду отвечать.
- Не отвечай. Адриано редко пропускает возможность затащить женщину в постель.
- Как и его братец. С той разницей, что у Адриано нет невесты.
Она сказала это и пожалела, таким яростным огнем сверкнули глаза Рикардо.
- Что он тебе наговорил?
- Только то, что ты собираешься жениться. Теперь.., теперь мне ясно, зачем тебе Каза Розале и кольцо. Чтобы подарить невесте.
В глазах закипели слезы, Джина вскочила и опрометью кинулась в свою комнату, однако Рикардо преградил ей путь.
- Постой.
- Пусти меня!
- Не пущу, пока не скажешь, переспала ты с Адриано, или нет!
Слезы градом катились по щекам, и Джина не хотела думать, на что она сейчас похожа. Срывающимся от боли и злости голосом она выкрикнула:
- А чего спрашивать? Что бы я ни сказала, ты не поверишь, не так ли?
- Попытайся меня убедить.
- Конечно переспала! А как же без этого? Такая женщина, как я, просто обязана переспать со всем, что шевелится и имеет деньги... Ты же уверен в этом!
- Но я не знаю наверняка и хочу выяснить.
- Зачем? Ты и так все получишь назад. Какое тебе дело до меня? Зачем тебе знать, кто такая Джина Хьюстон?!
Всхлипывая, она рвалась в свою комнату и не сразу поняла, что Рикардо крепко прижимает ее к себе.
Некоторое время она боролась с ним молча, а потом сдалась, уткнулась ему в грудь и разрыдалась тихим, отчаянным, детским плачем, а он гладил ее волосы и все так Же крепко прижимал к себе.
- Перестань.., пожалуйста, перестань... Все теперь будет хорошо, обещаю...
Ничего не будет хорошо, потому что он женится на женщине по имени Карла!
- Не плачь, слышишь?
- Извини...
- Не за что тебе извиняться!
Он приподнял ее заплаканное личико и стал вытирать ей слезы, но от этого они только сильнее хлынули из глаз. Тогда Рикардо прижал Джину к себе и прошептал:
- Cara mia...
А потом он ее поцеловал, и еще, и еще, и еще, и Джина не стала бороться с тем пламенем, которое горело в ее груди. Она ответила на его нежные поцелуи, и тогда они превратились в яростную бурю страсти, ураган чувств, тайфун любви...
Она открыла глаза и не сразу поняла, что лежит в постели Рикардо.
Он сказал "саrа mia". Дорогая моя.
Но этого не может быть. Он помолвлен с другой женщиной и женится на ней.
Тогда почему Джина Хьюстон в его постели? Почему она не может научиться на своих собственных ошибках? Почему она ни разу не смогла сказать ему нет?
Он сказал "саrа mia"...
Она влюблена в Рикардо всей душой, всем сердцем, а он всего лишь использует ее в качестве временной сексуальной партнерши.
Но сексуальную партнершу не любят ТАК! Джина вспомнила, как Рикардо ласкал ее этой ночью, и сладкая дрожь заставила ее съежиться под одеялом.
Ну и что? Так бывает. Их влечет друг к другу, они физически друг друга удовлетворяют, но Рикардо Хоук вовсе не любит ее. По-настоящему ему нужно только одно: вернуть свое имущество. Потом он женится и заживет спокойной, размеренной жизнью, а про Джину Хьюстон даже не вспомнит.
Надо поскорее возвращаться в Англию. Там дом, там Джолли, ее единственный близкий человек. Потерпят они с Питом немножко, пока она снимет себе другую квартирку! Надо поскорее связаться с синьором Антониони и уладить все формальности. Она вернет все, что ей не принадлежит, все, что не принадлежало и Джону, просто он этого не понял.
А после этого она навсегда покинет Прекрасную Венецию.
Глава 10
После того, как она приняла решение, жизнь слегка просветлела.
На часах была половина двенадцатого. Если удастся связаться с адвокатом прямо сейчас, она сможет уехать из Венеции к вечеру.
Она вскочила с кровати и с удовлетворением поняла, что нога больше не болит. Оделась наспех и кинулась в свою комнату.
Телефон Антониони был в записной книжке, книжка в сумке. Секретарша синьора Антониони оказалась крайне любезной особой и сообщила, что синьор Антониони собирается уехать по делам, но если мадам приедет прямо сейчас, то он успеет ее принять.
Джина приняла душ и оделась с максимальной скоростью. Одеваясь, она вновь вспомнила прошедшую ночь.
Зачем она сказала, что спала с Адриано? Она наверняка здорово подвела парня!
Недовольно качая головой. Джина торопливо спустилась по ступенькам парадной лестницы. Только бы не наткнуться на Рикардо! Впрочем, он наверняка на работе.
Уйти удалось без шума и свидетелей, и Джина невольно улыбнулась, вспомнив "партизан". Сегодня они могли бы ею гордиться.
Солнце лило потоки жидкого золота с синего неба, вода в канале искрилась и отбрасывала золотые отсветы на стены.
Пожилой лодочник, рассыпаясь в комплиментах, быстро довез ее по указанному адресу, и вскоре Джина уже поднималась на второй этаж старинного особняка, где и располагалась контора синьора Антониони.
Он сам вышел ей навстречу, маленький, толстенький, седовласый и тоже рассыпающийся в любезностях. Галантно сопроводив Джину в контору, он уселся напротив и выжидательно взглянул на нее. Джина не могла побороть антипатии к этому человеку, поэтому вела себя более чем сдержанно, но синьор Антониони не обращал на это никакого внимания.
- Чем я могу помочь вам, синьора Хьюстон? Распоряжайтесь мною, это большая честь для меня!
Она коротко и четко изложила свое решение. Вот теперь маленький толстячок выглядел потрясенным.
- Все?!
- Все.
- Нет, разумеется, если таково ваше желание, то я...
- Мое желание именно таково.
- Хорошо, я прямо сейчас начну процедуру оформления отказа от наследства... Вы останетесь в Венеции?
- Нет, я уезжаю сегодня во второй половине дня. Возвращаюсь домой.
- Как мне с вами связаться?
- Пока не знаю. Я сама вам позвоню.
Поскольку все было сказано, через пять минут Джина уже возвращалась в палаццо. По дороге ей пришло в голову, что терять время совершенно ни к чему, она попросила таксиста подождать ее у причала и торопливо поднялась по черной лестнице, благословляя милого клоуна Адриано.
Ей опять повезло, и она никого не встретила по дороге.
Вещи были аккуратно развешены в шкафу, и Джина вытащила их, бросила на кровать и принялась торопливо укладывать в чемодан.
Бабушкина шкатулка уже отправилась было вслед за другими вещами, но тут Джина вспомнила о кольце. Его она оставит Рикардо вместе с прощальной запиской. Никаких объяснений, просто известит, что уехала, и пожелает счастья. Она открыла шкатулку.
Кольца не было.
Джине стало противно и горько во рту. Рикардо просто забрал кольцо. Пришел к ней в комнату и спокойно забрал свое, пока она спала в его постели.
Простить его, зная, как кольцо дорого ему? Но мерзкое ощущение не покидало Джину, и горечь во рту только усилилась. Это было обычным воровством, а воровство низводило Рикардо Хоука на грешную землю с небес ее любви и тоски.
Она быстро собрала оставшиеся вещи, но в этот момент раздался стук в дверь, заставивший ее подпрыгнуть на месте.
Вошел Адриано. Джина молча смотрела на него, не чувствуя вообще ничего. Душа устала от любви, оскорблений и разочарования. Однако так продолжалось всего секунду, максимум две. Она ахнула и шагнула навстречу.
Адриано Хоук был так бледен, что казался серым. Он сделал несколько неуверенных шагов и почти упал в кресло.
- Боже мой, что с тобой случи...
- Послушай... Джина... Ты можешь мне помочь?
- Но что...
- Нет времени. Я должен вернуться, пока меня не хватились доктора...
- Доктора?
- Они там ждут с носилками. У меня острый аппендицит.
Значит, он не врал про живот...
- Вот-вот меня заберут в больницу, а мне до чертиков нужна твоя помощь.
- Что я должна сделать? Адриано подавил стон и сдавленным голосом торопливо начал объяснять ей.
- Ты должна пойти в Клуб... Вчерашний, помнишь? Позвони в звонок, дождись, когда тебе ответят. Назови себя и скажи, что тебе надо к Антонио... Отдай ему этот конверт и скажи, что это от меня.
- Ноя...
- Поверь, я бы ни за что тебя не попросил, но мне некому довериться на этом свете, а сам я еле дышу. Антонио на это наплевать, он подождет до трех и снарядит за мной своих горилл, и меня отправят в морг еще до операции... Джина, пожалуйста! Ты моя последняя надежда!
- Хорошо. Я все сделаю.
Адриано просто кивнул, повернулся и медленно пошел по коридору, держась за стены.
Таксист ее ждал. Джина влетела в лодку и торопливо выпалила адрес он, к счастью, был написан на маленьком коричневом конверте, который оставил ей Адриано. По дороге вниз она встретила только молоденькую горничную, с удивлением взглянувшую на нее, а уже на канале мимо них стремительно пронеслась "Скорая помощь". Джина охнула и поклялась себе позвонить в госпиталь и узнать, как состояние Адриано Хоука.
У Кампо Мантоло она обратилась к таксисту:
- Если вам не надоело меня ждать, то подождите еще раз, ладно? У меня одно срочное дело... Я буду через несколько минут, потом мы вернемся, я заберу чемоданы и поеду на Римскую площадь...
- Синьорина покидает Венецию?
- Si.
- Вам у нас не понравилось?
- Что вы, очень понравилось! И очень жаль уезжать. Просто мой отпуск закончился.
Она выбралась на берег и бросилась к неприметной двери между двумя ресторанами.
Она звонила, звонила, звонила и звонила, дверь отвечала ей безмятежным молчанием, и Джина с ужасом размышляла, что делать, если никто так и не выйдет на звонок. Бедный Адриано, он влип в серьезную неприятность... Мало ему острого аппендицита!
В этот момент окошечко в двери неторопливо растворилось, и давешняя недовольная физиономия возмущенно уставилась на Джину.
- Мне нужен Антонио!
- Он спит после обеда, красотка.
- Мне надо с ним поговорить. Меня зовут Джина Хьюстон, у меня к нему важное послание.
Физиономия скривилась еще больше и с неохотой процедила:
- Ладно. Только он не любит, когда его беспокоят.
Дверь приоткрылась, и Джину пропустили внутрь, однако на этот раз приказали ждать в коридоре. Дверь обладатель мрачной физиономии запер, и Джина забеспокоилась, но лишь самую малость. На улице белый день, таксист знает, что она должна вернуться...
От нечего делать она достала конверт и стала осматриваться. Ничего интересного, коридор как коридор.
Накурено сильно...
Пальцы сжали конверт чуть посильнее, и Джина вдруг поняла, что в нем не только письмо...
Как он сказал тем двоим... Деньги есть, но добраться до них он не может, и тогда темный тип посоветовал найти другой способ...
Что, если кольцо взял не Рикардо, а Адриано?! С него станется!
Нет, не может быть, это же семейная реликвия... Но ему нужны деньги, а традиции он не слишком чтит...
В таком случае Рикардо потеряет одну из самых ценных для него вещей...
И будет всю жизнь уверен, что виновата в этом Джина!
Дальше Джина действовала стремительно и не слишком обдуманно. Она вскрыла коричневый конверт. Внутри ярко блеснуло кольцо.
Она в ужасе смотрела на него, когда за одной из дверей послышались тяжелые шаги.
Если Антонио не в курсе, ЧТО именно собирается ему отдать в качестве уплаты карточного долга Адриано Хоук, то у нее есть всего одна секунда на то, чтобы спасти кольцо "Маскарад"!
Джина Хьюстон молниеносно сунула надорванный конверт в корзину с мусором, кольцо надела на палец, а сама выпрямилась, словно стрела, готовая впиться в цель.
Человек, вошедший в комнату, был худощав, высок и обладал длинным крючковатым носом. Это был тот самый человек, от которого они с Адриано накануне удрали в подворотню.
Теперь понятно, почему.
Антонио распространял вокруг себя удушливый ужас, холодную волну безжалостного презрения ко всем, кто слабее его. Черные глаза впились буравчиками в лицо Джины.
- Buona sera, signorina.
- Добрый вечер, синьор.
Какой вечер? День белый на дворе.
- Вы, как я понимаю, синьорина Хьюстон?
- Синьора, с вашего позволения.
- У вас ко мне какое-то сообщение?
- Да, синьор, от Адриано Хоука. Он не смог прийти сам. Его только что увезли в госпиталь на "скорой". Острый аппендицит.
- Я считал Адриано серьезным человеком. Такие отговорки хороши в школе.
- Это не отговорки, синьор. Это чистая правда.
Черные буравчики сузились в щелочки.
- А почему он прислал вас? Надеюсь, не в надежде содрать с меня передачу с апельсинами и виноградом?
- Ценю ваше остроумие, но нет. Он боялся, что вы не правильно истолкуете его отсутствие.., и предпримете чрезвычайные меры... Все, что ему нужно - это время. Совсем немного.
- Он твердит это уже несколько недель.
- Он действительно очень богат, вы это знаете, но пока не может распоряжаться своими деньгами. Таково завещание его матери.
Голос Антонио стал внезапно сладким до приторности, и кровь застыла у Джины в жилах.
- Как я понимаю, он нашел иной способ расплатиться... Или я ошибаюсь?
Не бояться! Главное - не бояться. Главное с этими типами - не показывать своего страха. Ледяного, мерзкого, липкого страха, змеей ползущего по спине...
- Сожалею, синьор, но мне неизвестны дальнейшие планы Адриано. Он слишком серьезно и внезапно заболел, у нас не было времени все обсудить. Скорее всего, он обратится за помощью к брату.
- Насколько я знаю, Рикардо Хоук не слишком одобряет стиль жизни своего брата и вряд ли захочет ему помочь на этот раз...
На этот раз? Значит, Большой Брат уже выручал клоуна из беды?
- Кровь не водица, синьор, и я абсолютно уверена, что Рикардо не допустит, чтобы с его младшим братом случилось несчастье.
- Вы отлично говорите по-итальянски, bellissima. Но вы не итальянка, верно?
- Верно. Я англичанка.
- Тогда как вас угораздило в это влипнуть? Чья вы любовница?
- Ничья. Я гостья в Палаццо деи Кавалли.
- Для простой гостьи вы слишком много знаете.
- Я знаю только одно - кулаками денег не наколотишь. Дайте Адриано Хоуку немного времени, и он найдет способ уплатить вам свой долг. А теперь, с вашего позволения, синьор, я пойду. Меня ждет машина.
Черные глаза масляно блеснули, и Антонио произнес негромко, но твердо:
- Мне бы хотелось, чтобы вы остались. Я даже настаиваю на этом. Полагаю, это заставит Адриано размышлять быстрее. Да и выздоравливать... Энцо!
На крик из боковой двери возник обладатель недовольной физиономии. Радушия на его лице не прибавилось, а вот на огромных кулаках Джина разглядела несколько неряшливых татуировок.
- Синьора Хьюстон погостит у нас немного. Устрой ее в задней комнате. Но для начала... Вы позволите?
Он указывал на сумочку Джины, и она отдала ее без возражений. Антонио обыскал ее быстро и профессионально, затем с издевательским поклоном вернул Джине. Энцо вытянул огромную руку, намереваясь подтолкнуть Джину к двери, но Антонио остановил его.
- Не надо, Энцо. Я уверен, синьорина.., синьора Хьюстон не будет создавать нам неприятностей.
Джина следовала, за Энцо, прекрасно сознавая, что всякое сопротивление, а также мольбы, слезы, возмущение и прочее бесполезны. Они прошли какими-то коридорами, спустились по небольшой лестнице и остановились перед невзрачной дверью. За ней оказалась маленькая комната, в которую Энцо почти втолкнул перепуганную Джину. Потом захлопнул дверь и запер ее на ключ.
Очень хотелось завизжать и кого-нибудь оцарапать, но Джина быстро взяла себя в руки.
Спокойно. Она не пострадает, никто не причинит ей вреда, ведь она просто заложница. Надо подождать, и ее обязательно освободят.
Джина огляделась. Ее тюрьма была крошечной и загроможденной какими-то коробками. Места было мало даже для того, чтобы сесть. Высоко под потолком виднелось маленькое оконце, из которого остро пахло морем. Видимо, эта стена здания выходила на канал.
Она нашла какой-то колченогий стул, подтащила его к стене и забралась на него. Напрасно старалась. Ничего утешительного она не увидела.
Оконце оказалось слишком узким, да еще и забранным ржавой, но прочной решеткой.
Выхода нет. Она будет сидеть здесь, пока Адриано не заплатит долг, или пока кто-нибудь не обратит внимание...
Интересно, на что можно обратить внимание? К тому же под оконцем проходит канал, а канал - не улица, туда не выбросишь записку с мольбой о помощи.
В этот момент у стула подломилась ножка, и Джина грохнулась на пол, ободрав по дороге щеку. Прикоснувшись к ней, она почувствовала кровь. Ладно, переживем, могло быть и хуже, как и в прошлый раз.
Интересно, как там Рикардо? Волнуется ли он на этот раз? Пожалуй, нет. Сегодня у него есть повод посерьезнее: его собственный брат с приступом аппендицита.
Ключ противно взвизгнул в замке, и мрачный Энцо молча мотнул головой, приглашая Джину следовать за ним. Еще в коридоре она расслышала голоса, и сердце у нее забилось сильнее.
- ...задолжал мне изрядную сумму денег!
- Я готов обсуждать это с вами, но только после того, как смогу лично убедиться, что синьора Хьюстон действительно у вас и невредима.
Она замерла на пороге, не в силах угадать, как он приехал так быстро, а Рикардо вскочил, сжав кулаки. Он увидел кровь на ее лице.
- Dio mio!
- Ничего страшного. Просто случайность. Я свалилась со стула, вот и все...
- Они тебя не трогали? Если хоть кто-нибудь.., хоть пальцем...
- Нет, все в порядке, правда.
В этот момент ее затрясло. Рикардо крепко и нежно обнял ее за плечи и повернулся к Антонио. Его низкий голос звучал властно и безапелляционно.
- Я должен немедленно отвезти синьору Хьюстон домой. С вами я встречусь завтра, в десять утра.
- Учтите, Хоук, если вы вздумаете увильнуть...
- Это не в моих правилах, Скифо! С этими словами он повернулся и повел Джину прочь. Только в его собственной моторке она сообразила, чего ей не хватает.
- Господи, меня же ждал таксист...
- Вот именно, Господи... Спасибо таксисту. Когда ты не пришла, он забеспокоился, и у него хватило ума вернуться в палаццо. Я как раз приехал из госпиталя, и когда этот человек упомянул Кампо Мантоло, я понял, куда ты пошла. И кто тебя туда отправил. Братик просто везунчик. Если бы он не был сейчас в больнице...
Рикардо выглядел таким взбешенным, что Джина решила, что лучше некоторое время помолчать. Было ясно, что аппендицит - далеко не самое страшное, что могло случиться с Адриануччо.
В палаццо они сразу прошли в кабинет Рикардо.
- Ты когда в последний раз ела? По-настоящему, я имею в виду? Не отвечай, я понял. Сейчас скажу Марии, она что-нибудь приготовит. Суп будешь?
- Я не уверена, что смогу есть...
- Отлично. Так и должна чувствовать себя женщина в подобной ситуации. Сиди спокойно.
Он стремительно скрылся в ванной, затем появился с аптечкой в руках и начал обрабатывать царапину на щеке Джины. Руки Рикардо были нежными и умелыми, они словно ласкали ее раненую щеку.
- Больно?
- Не-ет...
Он был так близко, ее Рикардо...
- Спасибо. Гораздо лучше.
Рикардо убрал аптечку и сел напротив Джины, хмурясь и поигрывая скулами. Было заметно, как он побледнел. Странно, похоже, стальной Рикардо Хоук с трудом справлялся с самой настоящей истерикой... Джина ожидала его вопросов, но он молчал.
- Прости, но я.., можно, я прилягу? Я неважно себя чувствую...
Он взглянул на нее невидящими глазами, и Джина окончательно расстроилась.
- Прости, я опять тебя разозлила.
- Это не ты. Это мой идиот-братец. Он подверг тебя такому риску...
Внезапно он порывисто вскочил, и через миг Джина оказалась в его объятиях.
О небеса! Рикардо Хоук дрожал, словно в лихорадке. Он молча зарылся лицом в ее волосы и прошептал мгновение спустя хриплым, прерывающимся голосом:
- Если бы с тобой что-то случилось... Я не могу даже представить себе...
Она вздрогнула в его руках, и Рикардо торопливо взглянул ей прямо в глаза.
- Я сделал тебе больно?
- О нет... Рикардо, я...
Джина внезапно вспомнила Карлу и смущенно высвободилась из его объятий. Он тихо промолвил:
- Прежде, чем ты уйдешь, я хочу тебе кое-что сказать. Кстати, почему ты хотела уехать, не сказав мне? Из-за того, что случилось прошлой ночью?
- Отчасти.
- А зачем ты ходила к адвокату?
- Откуда ты...
- Антониони позвонил и все рассказал. Я только хочу знать, почему ты это сделала.
- Потому что окончательно поняла, что не имею права на имущество семьи Манчини-Хоук. То, что я получила это наследство, просто случайность.
- Я тоже так думал, ты знаешь. Но теперь я изменил свое мнение. Я был не прав. И попросил Антониони ничего не предпринимать.
- Но ты же хотел вернуть Каза Розале!
- Если ты захочешь его мне продать, буду рад.
- А кольцо?
Голос Рикардо стал задумчивым и очень неуверенным, хотя в это трудно было поверить.
- Знаешь, я всегда представлял, как отдаю кольцо женщине, которую люблю и которая любит меня. Отдаю, потому что хочу назвать ее своей женой... Джина, я видел Адриано, как он входил в твою комнату. Я подумал, а вдруг ты в него влюбилась...
- Я в него не влюблялась!!! Из широкой груди мужчины вырвался шумный вздох облегчения.
- Ты же сказала, что он похож на Стивена... И что ты с ним спала.
- Он действительно похож на Стивена. Но я с ним не спала.
- Спасибо, Мадонна!
- Я так сказала, потому что была вне себя.
- Почему?
- А ты думаешь, приятно две ночи подряд заниматься любовью с чужим женихом?
- Но ты и третью ночь...
Джина вспыхнула и сердито буркнула:
- Вот поэтому я и уезжаю.
- Понятно. Скажи, а твое решение не изменится, если я скажу, что уже не собираюсь жениться на Карле? Подожди минутку, я все тебе объясню.
Джина подняла изумрудные глаза на мужчину своей жизни и ждала, ждала, ждала...
- Я собирался жениться, потому что всегда хотел иметь семью, детей... Карла красивая и хорошая девушка, она мне очень нравится, я бы на ней наверняка женился, потому что это удобно, нормально и спокойно... Но потом я встретил тебя... И к тому же недавно я случайно, абсолютно случайно выяснил, что они с Адриано давно любят друг друга.
Честно говоря, Карла сама мне сказала, но велела хранить это в тайне. С тех пор я присматривался к Адриано и стал замечать...
- Думаю, ты прав. Когда он мне рассказывал о тебе и Карле, что-то такое было в его голосе... Я тоже заметила... Но мать Карлы, она-то не будет против?
Легкий цинизм проскользнул во взгляде Рикардо.
- О, она будет сначала очень кричать, но в конце концов успокоится, потому что ей совершенно все равно, в итоге-то, который из Хоуков окажется у нее под каблуком. Более того, со мной бы это могло и не выйти, ну а с Адриануччо они будут жить душа в душу. Он ведь обожает, когда решают за него. К тому же, у него появится возможность уехать в его обожаемые Штаты. Это тоже неплохо. Подальше от Антонио Скифо... Кстати, почему этот проклятый жаворонок послал тебя туда?
- Он передал со мной.., послание.
- Какого.., почему нельзя было позвонить? Значит, не на словах? Что-то еще передать?
- Да. Конверт.
- Все равно не понимаю. Можно отправить рассыльного, можно по факсу... Джина, ты ведь что-то знаешь!
- Знаю.
- И что это?
- А ты не можешь спросить об этом Адриано?
- Я тебя спрашиваю. И хочу услышать ответ.
- Кольцо. "Маскарад".
- Ты отдала его Адриано?
- Нет. Он знал, где оно лежит, и взял его. Я обнаружила пропажу, когда укладывала вещи. Я.., собиралась оставить его тебе, с запиской...
- О нет! Неудивительно, что Скифо отпустил нас так запросто. Я обещал заплатить, а кольцо уже у него...
- У него нет кольца.
- Что это значит?
- Конверт был слишком толстый. Пока я ждала Антонио Скифо в коридоре, у меня зародились подозрения, и я его вскрыла...
Джина коротко пересказала Рикардо все, что случилось потом.
- Значит, ты бросила конверт в корзину, а кольцо...
- Кольцо у меня.
- У тебя? Но как тебе удалось...
- Я его просто надела.
Джина медленно подняла левую руку. На безымянном пальце блеснул невинный золотой ободок обручального кольца.
Мгновение - и лучистые изумруды расплескали зеленые искры по стенам.
- Я повернула его камнями вниз. Рикардо посмотрел на нее с восхищением.
- Ты не только божественно красива, моя дорогая, ты еще и очень умна.
В ответ Джина сняла кольцо и протянула ему. Рикардо в изумлении смотрел на нее.
- Ты возвращаешь кольцо мне... Почему? Тебе оно не нравится?
- Не в этом дело. Оно прекрасно, и я его даже полюбила, но оно не мое, и не должно было быть моим. Джон ошибся. Возьми, оно твое.
- А что если.., я отдам его тебе?
- Нет. Ты отдашь его той женщине, на которой женишься.
- Значит, сначала надо сделать предложение?
Джина с негодованием посмотрела на него.
- Перестань шутить. Мне ваши шутки уже вот где...
- Я не шучу. Джина. Ты выйдешь за меня замуж?
Она смотрела на него молча, потому что дыхание все равно перехватило.
- Да нет, я понимаю, все как-то неожиданно, но... Джина, ты та самая, которую я ждал всю жизнь. Я ведь влюбился в тебя в ту самую минуту, когда увидел впервые. Только не сразу это понял.
Она все смотрела и смотрела, а в изумрудно-синих глазах закипали слезы, и Рикардо заговорил быстрее и испуганнее:
- Я знаю, я гад, я тебя так страшно оскорблял, прости меня, пожалуйста! Но я подумал.., я надеялся, что ты ко мне чувствуешь хоть что-то... Я ошибался, наверное...
- Нет. Ты не ошибался. Я влюбилась в тебя. Сразу. В Темном Лесу. Встретила Сероглазого Короля и влюбилась.
ТЕЛЕГРАМБот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
ВКОНТАКТЕБольшая библиотека с любыми жанрами и авторами
Большая Библиотека
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2 книги