Колесница Афродиты

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Мысли беспорядочно путались в голове Джо, когда она свернула на шоссе Нью-Джерси, торопясь обратно. Зачем только она показала свою рукопись Уилбуру?! Почему не смирилась с отказом и не выкинула её в окно, как поступают многие другие авторы? Почему не попыталась хотя бы найти литературного агента, чтобы тот занимался её делами? Да и зачем она вообще написала эту чёртову книгу?… И даже не взяла с Уилбура слово хранить все в тайне… Ну, разумеется, это было бы слишком предусмотрительно, слишком умно, слишком нормально… Нет, она просто дала ему папку и попросила высказать своё откровенное мнение.

Откровенное мнение? Чьё? Уилбура Лэн-гли? Человека, видящего в ней живой ответ на его молитвы о воссоединении Дэниела и Ричи?… Человека, который опубликовал книгу своей дочери, несмотря на то что она была хуже некуда?…

Кого она хочет одурачить? Конечно, Уилбуру понравится её рукопись. Ему ведь нравились кроваво-красные губы длиной в двенадцать футов, намалёванные на стенах его квартиры? Когда дело доходило до женщин – дочерей, предполагаемых невесток или красоток, тянувшихся к нему, – Уилбур был не более объективен, чем трёхлетний ребёнок, оставленный без присмотра в магазине игрушек.

Она лезла из кожи вон, чтобы потешить своё «я», вот что она делала. Надо было с самого начала признаться самой себе, что она хотела знать мнение Уилбура только потому, что его одобрение оправдало бы её уход из «Рэнсом Компьютерс» и двухлетнее цыганское бродяжничание по стране. К тому же Дэниел ведь осудил её стиль жизни, и она искала того, кто признал бы его, этот стиль, и, может быть, даже одобрил…

– И ещё мне хотелось узнать, талантлива ли я, – пробормотала она вслух, и сборщик пошлины на Филлипсбургском мосту бросил на неё странный взгляд. – Мне хотелось, чтобы кто-нибудь потрепал меня по плечу и сообщил, что я новый Дж. Д. Сэлинджер.

Она яростно прибавила газу, направив «Эсмеральду» вниз по туннелю, надеясь и не веря, что швейцар Уилбура ошибся и вышедший на пенсию издатель не уехал из города сегодня утром навестить своего внука «в дебрях Пенсильвании».

Почему Уилбур решил приехать именно сегодня? Может быть, у него не было пока времени, чтобы прочесть рукопись? Возможно. Всё возможно.

Но даже если он её и прочёл, то вполне мог не показать Дэниелу. Потому что, подумала мрачно Джо, выруливая на дорогу, ведущую к дому Куиннов, если он когда-нибудь покажет её Дэниелу – она пропала…

Миссис Хеммингс открыла дверь и покачала головой, сообщив, что Ричи с отцом уже уехали на бейсбольный матч, но мистер Уилбур здесь, если она хочет с ним повидаться.

– Очень приятный человек этот мистер Уилбур, – заметила домоправительница, проводя её в гостиную, – но немного странный. Он всё время включает и выключает лампу и говорит, что не знал, что у нас, в Пенсильвании, есть такие удобства.

Джо улыбнулась, видя вполне понятное смущение миссис Хеммингс, и слегка расслабилась. Она совсем забыла о бейсбольном матче… Но, может, у неё ещё есть время?

– Только не забудьте показать ему задний двор, – посоветовала она, и как раз в эту минуту в комнату вошёл Уилбур, протягивая ей руку для приветствия.

– Дорогая Джо! – воскликнул он, поднося к губам её руку. – Наконец-то хоть кто-то пришёл со мной поздороваться! Дэниела и моего внука нигде не найдёшь. Почему вы не сказали мне, что настолько талантливы? Когда я читал вашу прекрасную рукопись, то плакал, скажу вам честно. Плакал и смеялся.

– «Вы плачете, вы смеётесь – это становится частью вас самих», – процитировала уныло Джо из своей книги. – Но вы ведь не показывали её Дэниелу, правда?

– Дэниелу? – переспросил Уилбур, озадаченно взглянув на неё, когда она обессиленно упала в кресло напротив дивана, где расположился он. – Почему я должен показывать её Дэниелу? Вы моя находка, а не его. Пусть сам ищет себе гения. Вы – моя. Я хочу лично быть вашим редактором.

– Моим редактором? – повторила Джо, ошеломлённая словами Уилбура.

Он перегнулся через кофейный столик и похлопал её по руке.

– Вы думали, я окончательно отошёл от дел, да, моя дорогая? Но нет – время от времени я появляюсь в компании и работаю с немногими, выбранными мною авторами. Книги одного из них сейчас возглавляют список бестселлеров. Вы должны его знать. Это Кортни Блэкмун.

Глаза Джо полезли на лоб.

– Вы редактируете Кортни Блэкмун? Уилбур, я потрясена!

Он откинулся на спинку дивана.

– Не надо так преувеличивать, дорогая. Она всего лишь позволяет мне расставить кое-где запятые и исправить кое-какие синтаксические ошибки. Кортни сама себе хозяйка в «Лэнгли Букс». Но не только она одна мой автор. Сейчас вот у меня появились вы. Поздравляю, Джо Аббот, и добро пожаловать в мою упряжку. Упряжку, если только писателей можно назвать лошадьми.

Джо покачала головой, сначала медленно, потом все энергичнее, в знак решительного отказа.

– Нет, Уилбур! – горячо заявила она. – Я не могу, честно. Я не могу допустить, чтобы Дэниел узнал, что я написала книгу. Он подумает, что я использовала его, чтобы меня напечатали. Я не рассчитывала стать профессиональной писательницей. Просто написала книгу, и все. Может, через пару лет снова попробую, но сейчас…

– Что за нелепость! – нахмурился Уилбур. – Если вы намеревались использовать его, то почему отдали рукопись мне?

Она вскочила и, всплеснув руками, продолжила:

– Да как вы не понимаете: Дэниел решит, что я использовала его, чтобы подобраться к вам! – Джо чувствовала, что находится на грани истерики. – Может, я даже Ричи использовала, чтобы подобраться к кому-нибудь из вас двоих!… Кто знает, что он подумает?… Кортни говорит…

– Кортни? – повторил Уилбур, обнимая её за плечи и стараясь успокоить. – Милая Кортни рассказала вам о Веронике, так? Уверен, она сделала это из лучших побуждений. Кортни никогда не была злючкой. Но я понимаю, почему вы расстроились. Вы уже придумали псевдоним? «Одна на дороге» должна выйти в свет. Это преступление – не публиковать её потому лишь, что вы боитесь того, что подумает Дэниел.

– О, Уилбур! – всхлипнула Джо и уткнулась носом в его шёлковую рубашку. – Как же я все испортила на этот раз!…

Джо уехала домой, не повидав Дэниела. Энди должен был вот-вот прибыть, и она не могла допустить, чтобы её любимый брат не нашёл дома своей сестры. Да и об обеде надо подумать, обречённо вздохнула Джо, понимая, что перед непомерным аппетитом Энди все прочие проблемы просто меркнут.

«Мерседеса» не было на месте, когда она припарковала наконец лимузин напротив дома, а записка, придавленная солонкой на кухонном столе, сообщала, что Энди поехал посмотреть игру в бейсбол и надеется встретиться с ней на стадионе. Пожав плечами, Джо решила сначала приготовить обед, зная, что Энди скоро заявится домой голодный. К тому же это поможет убить время до того, как Дэниел заедет за ней, чтобы отвезти на обед, о котором они заранее договорились.

Энди влетел в дом как раз в тот момент, когда таймер на кухне просигналил, что спагетти готовы, и заключил свою сестру в медвежьи объятия, приподняв её над полом.

– Привет, сестричка! – завопил он ей прямо в ухо. – Черт, как аппетитно пахнет! Скучала без меня?

– Разве Фэй Рей скучала без Кинг-Конга? Разве Тарзан скучал без Читы? Отпусти меня, ты, большая обезьяна, пока спагетти не превратились в кашу. Дай-ка взглянуть на тебя. Похоже, ты стал выше. Что ты мне привёз?

Энди развернул кухонный стул и сел на него верхом.

– Как ребёнок, право слово: «Что ты мне привёз, папочка?» Я привёз тебе бирюзовое ожерелье из настоящей индейской резервации, где мы побывали, но оно ещё в чемодане. Распакуюсь после обеда, ладно?

– Женское?

Энди пожал плечами, потянувшись к салатнице, стоявшей посреди стола, и стащив кусочек огурца.

– Чёрт его знает. Оно голубое. А что случилось с мистером Куинном? Он, похоже, потерял чувство юмора.

Прекратив промывать спагетти в дуршлаге, Джо повернулась к брату и сказала:

– У Дэниела отличное чувство юмора, это просто ты не умеешь шутить… Так что продолжай терзать гитару – вот единственная надежда, которая у тебя осталась.

Зазвонил телефон, и Энди вскочил, чтобы ответить. Он поздоровался и потом только слушал. Через некоторое время брат повесил трубку и снова оседлал стул.

– Это был мистер Куинн. Просил передать, что вынужден отменить вашу встречу сегодня вечером. Вроде бы он должен отвезти своего тестя в город и забрать какие-то документы, про которые забыл. Он говорил как-то странно. – Энди отправил ещё один кусочек огурца себе в рот.

Джо поглядела на приготовленные спагетти и подумала, что этого недостаточно для них обоих, потому что она собиралась обедать не дома. Впрочем, это не имело никакого значения, потому что у неё внезапно пропал аппетит. Оцепенев, она машинально поставила тарелку перед братом и села, чтобы не упасть.

Он не мог узнать! Уилбур не собирался ему рассказывать. Он хотел, чтобы это сделала она сама. Уилбур обещал, поклявшись своим пожизненным членским билетом в Метрополитен-музее. Значит, все рассказал Энди, как это ни ужасно признать.

– Энди, – осторожно начала она, когда он намотал порцию спагетти на вилку и запихнул их в рот, – почему ты решил, что Дэниел потерял чувство юмора? Какой анекдот ты ему рассказал?

Ждать, пока Энди прожуёт, казалось, было выше её сил.

– Не рассказывал я ему никаких анекдотов, сестрёнка, – наконец ответил он. – Ну, это нельзя назвать настоящим анекдотом. Я разговаривал с ним между митингами – кстати, мы выиграли – и просто спросил его, что он думает по поводу твоей книги.

– Ты спросил его, что он думает по поводу моей книги? – выдавила Джо, закрывая глаза и уронив голову на руки. – О, Энди, как ты мог?

– Что ты имеешь в виду: как я мог? Ты сама говорила мне по телефону, что он какой-то там издатель. Почему бы мне его и не спросить? Ну, ты ведь моя сестра, и я тебя знаю. Ты не упустишь своего шанса.

– И сейчас ты решил сделать всю грязную работу за меня, так? Продолжай, – мрачно сказала она.

– Да, в общем-то, нечего больше рассказывать. Я просто спросил его, как ему понравилось твоё правописание. Может, я и не читал твою книгу целиком, но твой «бортовой журнал» прочёл. Ты, наверное, единственный человек на всём белом свете, кто пишет «Нью-Жерси». Дэниел не понял, как это забавно – в смысле правописания, конечно. Он только посмотрел на меня как-то по-дурацки и отошёл к тренеру. Мне везти его завтра или ты сама поедешь?

Вспомнив распоряжение Дэниела, отданное в гневе, но пока не отменённое, – по возвращении Энди должен сменить её за рулём как можно быстрее, – Джо ответила:

– Тебе! – и выбежала из кухни, прежде чем её брат заметил слёзы, которые она не могла больше сдерживать. Всё было кончено. Дэниел её ненавидел. Он имел полное право её ненавидеть! Она не была с ним до конца откровенной. А сейчас уже поздно что-либо объяснять, оставалось только горевать.

Дэниел не удивился, когда на следующее утро увидел за рулём «Эсмеральды», сверкающей белым лаком, Энди. Уилбур, стоявший рядом с ним перед домом, наклонился поближе и насмешливо произнёс:

– Не то чтобы я был из тех, кто при каждом удобном случае шепчет «Я тебе говорил», но… я тебе говорил! Используя народное выражение, ты упустил свой шанс, приятель.

– Спасибо на добром и мудром слове, Уилбур, – отозвался Дэниел. – А теперь, почему бы тебе не заползти обратно в постель, пока солнце не взошло?

Уилбур отступил назад, прижав руку к груди:

– Ах! Ты меня поймал! Я разбит наголову. Но вопрос остаётся в силе: что ты предпримешь относительно моего любимого автора?

– Кортни Блэкмун? А что с ней можно поделать? Засела в квартире на Манхэттене, дымит как паровоз и творит. Ты можешь водить с ней хороводы, а я подожду…

– Не этот любимый автор – я имел в виду Джо, – поправил Уилбур спокойно. – Что ты собираешься предпринять относительно Джо?

Дэниел повернул голову, чтобы встретиться взглядом со своим тестем.

– Джо – мой автор, если она позволит мне приблизиться хотя бы на десять шагов к её работе.

Уилбур улыбнулся и возразил:

– Вот и нет, сынок. Я открыл её. Джо – мой автор.

Энди, очевидно слышавший их разговор, закрыл дверцу машины, которую держал открытой, и приблизился к собеседникам.

– Почему бы вам просто не распилить её пополам? Тогда каждому что-нибудь досталось бы.

Уилбур взглянул на Энди.

– Полагаю, это брат? Настолько же высокий, насколько она маленькая… – Он протянул руку. – Эндрю? Честолюбивый певец, не так ли? Если вы поёте так же хорошо, как ваша сестра пишет, я могу подыскать вам агента. Кажется, он как-то имел дело с пареньком по имени Спринг… не помню, как там дальше.

Дэниел со смирением наблюдал, как Энди, только что в ярости готовый вызвать на дуэль весь мир, защищая свою сестру, превратился после слов Уилбура в улыбающегося ангелочка.

– Вот и ещё один попался на крючок, – с отвращением пробормотал он, направляясь к лимузину. – Поторапливайтесь, Энди, мне ещё кое-куда надо заехать и кое-кого повидать.

– Ты не должен ехать в город, Дэниел, – крикнул ему вслед Уилбур, – ты должен сейчас ползти к Джо, желательно на коленях.

– В своё время и по-своему я это сделаю. До свидания, Уилбур, – через плечо отрезал Дэниел, садясь в машину. – Постарайся в моё отсутствие не совратить миссис Хеммингс с пути истинного.

– Я не могу.

– Конечно, можешь, сестричка. У нас нет других заказов на сегодняшний вечер. – Энди наступал на свою сестру, вытеснив её из кухни на крыльцо.

Она плюхнулась на качели и начала с раздражением раскачиваться.

– Ну хорошо, тогда я не хочу. Это больше подходит? И что произошло, что он вернулся из Нью-Йорка так рано? – Она гневно посмотрела на брата. – Он привёз с собой Урсулу? – насторожённо осведомилась Джо.

Энди покачал головой.

– Дэниел был один. Ну, послушай, Джо, это всего лишь поездка в «Замок Стоуксей». Ты сто раз туда ездила. Почему и сегодня не съездить?

Она упрямо скрестила руки на груди и продолжала яростно раскачивать старые качели.

– Потому, что я не позволила бы Дэниелу Куинну даже сопроводить меня через дорогу, вот почему. Я не собираюсь везти его и его последнюю пассию в Ридинг! У меня с ним такого договора не было.

Облокотившись на деревянные перила, Энди поднял руку и потёр над левым ухом – явный признак того, что он собирается сказать ей что-то, о чём она и слышать не хочет. В последний раз это было тогда, когда он заявил ей, что намерен стать рок-звездой.

– Но я с ним не договаривалась о таких услугах, не правда ли? – угрожающим тоном спросила она, топнув ногой по крыльцу, чтобы остановить качели.

– Ну, во-об-ще-то… – начал брат осторожно.

– Эндрю Аббот, во что ты меня втянул? – пронзительно завопила Джо, вспоминая, что Энди был единственным, кто подписывал контракт. А у неё до сих пор не нашлось времени, чтобы изучить договор до конца. – Выкладывай все как есть!

Энди набрал побольше воздуха и торопливо заговорил:

– Договор гласит, что у Дэниела имеются некоторые льготы на весь срок действия. Это значит, что он может потребовать шофёра по своему выбору, и контракт аннулируется, если мы не сможем выполнить его пожелание без указания на то серьёзной причины. Вот почему сегодня вечером нам придётся отвезти Дэниела в «Замок Стоуксей» на ужин, и вот почему за рулём придётся сидеть тебе. Если этого не произойдёт, то мы потеряем контракт. Ты говорила, что из банка звонили сегодня и сообщили, что наша просьба о ссуде удовлетворена, так что потерять сейчас Дэниела не в наших интересах. Мы проиграем всю игру. Правильно? – Он поднял руки, чтобы защититься от нападения.

Следующие слова Джо произнесла очень медленно:

– Думаю, что я заболею. Серьёзно заболею. Энди опустил руки.

– Но это ты сделаешь?

– Я сделаю это, – подтвердила она, поднимаясь на ноги с достоинством французского аристократа, идущего на гильотину. – Но Дэниел об этом пожалеет. Господи, как он об этом пожалеет!

– Дэниел отличный парень, Джо. Почему ты его ненавидишь? – спросил Энди в явном недоумении.

– Потому, что у меня нет выбора, – отозвалась Джо, но смысл её реплики до Энди не дошёл – кому дано понять влюблённую женщину?…

«Замок Стоуксей» всегда был красив, но в этот тёплый летний вечер он был красив особенно. Возвышавшиеся на вершине горы башенки озарялись последними лучами заходящего солнца, серые каменные стены и занавешенные окна выглядели приветливо, по-домашнему. Этот замок строился с любовью, с учётом мельчайших деталей. Впечатление производили и огромные, отделанные черным деревом парадные двери, и многочисленные залы, увешанные портретами в полный рост и тяжёлыми гобеленами.

Неважно, сколько раз приезжала сюда Джо, привозя влюблённых, для которых замок служил отличным местом для «выяснения подробностей» за специально сервированным обедом, и счастливые семейные пары, отмечающие годовщины свадьбы, – замок всегда оставался для неё чем-то особенным.

Именно поэтому она пожалела, что рассказала о нём Дэниелу, который с небывалым азартом принялся возить сюда своих женщин, но никогда – её. Поэтому Джо с глубоким огорчением повернула «Эсмеральду» на извилистую дорогу, которая вела к ресторану.

Поездка проходила в безмолвии, Дэниел одиноко сидел на заднем сиденье, выглядя безупречным в своём тёмном костюме и совершенно отрешённым. Он уже ждал её, когда она приехала на Шестую авеню, и, вежливо кивнув в знак того, что можно ехать в Ридинг, забрался на заднее сиденье лимузина.

За длинные, душераздирающие три четверти часа, которые понадобились им, чтобы прибыть в замок, настроение Джо совершало стремительные скачки от гнева к слабым, беспричинным проблескам надежды. Он был один. Значит, встреча назначена в замке? Может быть, настал момент, когда он решил сорвать завесу тайны с Урсулы? Или он сидит там, борясь с угрызениями совести?… Того и гляди, начнёт лепетать извинения за её разбитое сердце…

Безусловно, он знал, что её сердце уже разбито. Не надо быть знатоком компьютеров, чтобы понять, что ему известно об «Одной на дороге» и он сделал для себя ошибочные выводы…

Нет, решила она, Дэниел не торопится приносить извинения – тем более таким милым, глупым, романтическим способом. Он сделает это, не спеша, во всём своём великолепии, а я, его наёмная прислуга, буду сидеть впереди, и на моей дурацкой голове будет напялена эта дурацкая фуражка… Ух, я могла бы сейчас убить его! Но я так сильно люблю его!

– Вы, Джо, сегодня вели машину не так плавно, как обычно, – заметил Дэниел бесстрастно, вылезая из лимузина. Он дождался, пока она выберется с места водителя и подойдёт к его двери, чтобы открыть её перед ним.

– Радуйся, что я не сбросила тебя со скалы, – прошипела она в ответ, сжав губы и видя, как он направился в ресторан, даже не взглянув на неё. Она подождала, пока дверь за ним захлопнется, и только тогда со злостью произнесла: – А теперь, мистер Дэниел Куинн, надеюсь, вам понравится ваш ужин, потому что обратный путь до Сокон-Валли будет долгим!

Боясь, что передумает, Джо дрожащими пальцами уже почти пристегнула ремень безопасности, как ей в окошко постучала одна из официанток.

– Привет, Джо, – поздоровалась она, показывая знаками, чтобы Джо опустила стекло. – Пойдём со мной, мне надо кое-что тебе показать.

– Не сегодня, Джинни, – взмолилась Джо. – Мне пора ехать. Как-нибудь в другой…

– Но это замечательная вещь! Ты должна посмотреть, Джо. На крыше, в одной из башенок. Пойдём, это не займёт и минуты.

Джо вздохнула, вынув ключ из замка зажигания.

– Что там такое, Джинни? – спросила она, следуя за официанткой в ресторан. – Ты что, наконец-то выяснила, где скрывался всё это время Элвис Пресли? Он расположился в одной из секретных комнат в башне? Ты случайно ещё не проверила подвалы – может, там прячется Бадди Холли?

Джинни, преданная поклонница звёзд рок-н-ролла, нервно засмеялась.

– Не говори глупости, – шутливо посоветовала она, взяв Джо за руку и поднимаясь по винтовой лестнице, ведущей на самый верх башни. – Владельцы решили отремонтировать террасу для молодых влюблённых, а я знаю, что тебе хотелось бы посмотреть её, чтобы потом порекомендовать своим клиентам. Слушай, Джо, помнишь ту пару, которую ты привозила сюда в прошлом году, – молодой человек ещё попросил меня бросить обручальное кольцо его подруге в бокал с шампанским? На прошлой неделе они справляли здесь свою первую годовщину. На Рождество у неё будет ребёнок! Правда, здорово?

– Прелестно, – согласилась Джо, изумляясь, почему судьба выбрала такую милую девушку, как Джинни, чтобы мучить её. Она попыталась сменить тему: – А как вы будете подавать сюда, наверх, еду, ведь она может остыть?…

– На лифте, глупенькая, – улыбаясь, ответила Джинни. Она открыла дверь и отступила в сторону, приглашая Джо войти первой.

Джо сделала два шага по плоской, окружённой парапетом крыше и услышала, как дверь за ней захлопнулась. Она повернулась, окликая Джинни, и застыла на месте, когда мужской голос произнёс:

– Я думал, ты уже не придёшь. Иди сюда и присаживайся. Твой луковый суп остывает.

Джо не повернулась, уставившись на закрытую дверь.

– Дэниел? – пробормотала она, закрывая глаза и изо всех сил стараясь не поддаваться ему.

– Он самый, – подтвердил Куинн, подходя ближе и кладя руки ей на плечи. – Согласен, это мальчишеская затея, но она – лучшее, что я мог придумать, чтобы ты пришла сюда ко мне.

– И что, для нас здесь накрыли стол к ужину? – спросила Джо, все ещё отказываясь повернуться.

– Точно, – сказал Дэниел, проводя ладонями по её плечам. – Я заказал для тебя филе-миньон. Мне же сегодня достанется простой пирог.

– Потому, что ты рассердился, когда Энди рассказал тебе, что я написала книгу?

– Нет, моя дорогая Джо. Потому, что я повёл себя по-идиотски, когда Энди рассказал мне, что ты написала книгу. Я, наверное, сошёл с ума. Ты никогда не пыталась использовать меня, чтобы напечатать свою книгу, ты слишком честна, чтобы проделывать что-либо подобное. Мне надо было сразу это понять. В особенности, что касается такой книги, как «Одна на дороге»…

Вот теперь она повернулась. Потому, что Дэниел назвал её «моя дорогая Джо», и ещё потому, что он произнёс название её книги с каким-то особенным теплом.

– Ты прочёл её? – Она посмотрела на него, её серые глаза безмолвно вопрошали: «Тебе понравилось?…»

Дэниел сжал плечи Джо, улыбнулся и кивнул.

– Это наивный, но утешительный взгляд на то, что окружает человека, только начавшего познавать жизнь. Свежесть и невинность светятся в каждом слове, Джо. Твоя свежесть, твоя невинность.

Она проглотила внезапно возникший в горле комок.

– «Вы плачете, вы смеётесь – это становится частью вас самих», – слабо пошутила она; её губы задрожали, глаза наполнились слезами, готовыми заструиться по щекам.

– Мы с Уилбуром подбросили монетку за право издать эту книгу и все те, которые ты напишешь. Два попадания подряд, – сообщил ей Дэниел, нежно стирая у неё со щеки предательскую слезу. – Если ты, конечно, позволишь мне…

– Только попробуй этого не сделать, приятель! – предупредила Джо, упираясь руками ему в грудь. Она знала: перед ней стоял надёжный человек, значивший теперь в её жизни все.

Его следующие слова подтвердили это:

– Я люблю тебя, Джозефина Аббот. Пожалуйста, ради меня, и ради Ричи, и даже – Господи, помоги мне! – ради Уилбура будь моей женой, Джозефина!

Она ответила ему поцелуем, даже не заметив, что Дэниел назвал её Джозефиной.