Коммуналка (СИ)

9

Денис и Филипп сдружились. Парень искренне и спокойно помогал, пока Денис не освоился. Работа была тяжёлая и грязная, но никто из них не отлынивал. Поначалу Филиппу показалось, что Денис долго не протянет в гараже на ремонте, но он совсем не был похож на себя, много молчал и с удовольствием, сосредоточенно работал, как будто давно хотел этого.

Автосервис находился за железнодорожным полотном, в низине холма с южной стороны. Возвращались они оба поздно, и шли домой вместе несколько кварталов. Они разговаривали о многом, Денис рассказывал о Чечне, и все его слова были пропитаны необъяснимой горечью и усталостью. Он говорил, что ему нравится больше жить здесь, в мире, но добавлял, что сложнее.

— Хочешь купить машину? — спрашивал Филипп. — Круто. Я тоже. Права получил уже три года назад, но ещё не заработал на тачку.

— Обращусь к тебе за советом, какую взять.

— Новую или бэ-у?

— С этим тоже не определился пока.

— А что у тебя за вторая работа? Что ты там делаешь? — поинтересовался Филипп, отмахиваясь от назойливых, одуревших от жары, комаров.

— Если честно, я не знаю, может, бросить её. Не по мне она, выворачивает.

— В смысле?

— Там дети — инвалиды детства. Разные. Кто совсем невменяемый, кто только глухой или слепой. От них отказались. Я там помогаю по понедельникам и субботам. Разную работу делаю — иногда приходится таскать радиаторы, которые меняют, иногда — отвезти кого-нибудь в больницу. Должность — медбрат и разнорабочий. Вообще — мужские руки. Их там очень не хватает, одни бабы, и те в годах. Кроме меня работает ещё один мужик, но он пьёт сильно, поэтому взяли меня на два дня. Если Веня не пьёт — всё в порядке. Зарплата, понимаешь сам — копейки. Да я туда устроился, чтобы Ленку поддержать. Она там медсестрой стала работать посменно, сына забирает с собой. Я подумал, что место невесёлое, но ей больше ни в каком не поработаешь. Попробую продержаться, а к зиме к вам насовсем перейду.

— Ты же на выходных и так будешь работать, — удивился Филипп, — хочешь упасть? Я не могу так. Воскресенье должно быть моим.

Денис по-доброму усмехнулся: — Чтобы девушку в кино сводить?

— Не, к себе домой, — весело улыбнулся Филипп, и оба молодых мужчин рассмеялись.

— Понятно, — протянул Денис. — А родители ещё не приехали?

— Наведываются иногда, но редко.

— Круто. Не думал, что вы с Галей будете вместе, она такая…

Денис покачал головой.

— Какая? — заинтересовался мнением друга Филипп.

— Ну, слишком умная и в то же время мечтательная. Я думал, она лет до тридцати будет ждать принца. К ней же ни один из парней не мог подобраться, всех отшивала. Я даже пробовал, когда она подросла. Я в отпуск приезжал. Знаешь, как она меня отшила? Ого-го!

Денис рассмеялся, показывая большой палец вверх.

Филипп в темноте улыбался.

— Думаю, она со мной несерьёзно, — сказал он откровенно, и Денис услышал в его интонации грусть.

— Да ну, она не такая, для неё всё серьёзно. Ты же с ней как? Какие у тебя планы?

Парень тяжело вздохнул, и Денис понял, что невольно наступил ему на больную мозоль.

— У меня чёткие планы — хочу с ней быть. Создать семью, всё это, — он смутился и замолчал, но тут же добавил: — А она говорит, что между нами только секс и дружба. Уверена, что это ненадолго. Пока хорошо — и ладно.

Денис не выдержал и захохотал в голос.

— Это как — дружеский секс? Или секс по дружбе? Такое только бабы могут придумать. Не слушай её, она сама себя отрицает. Это пройдёт. Это бред, она просто хочет сделать вид, что свободна и не влюблена. Иди к своим планам и не выясняй у неё статус ваших отношений. Ей будет легче, а когда созреешь жениться — пойдёт, как миленькая. Если ещё не раньше тебе предъявит, что пора.

— Ты хорошо знаешь женщин, — заметил Филипп.

— Они ничем не отличаются от нас, — мрачно заметил Денис. — Плетут точно такие же интриги.

Они уже подходили к ярко освещённому переходу через железнодорожные пути. Оставалось только спуститься вниз по склону, пройти чуть дальше, и мужчины бы оказались дома.

— А ты как планируешь свою жизнь? Что-нибудь планируешь вообще? — скованно спросил Филипп. Он знал об истории с Леной, но думал, что неудобно обсуждать это с Денисом.

— Я научился в армии её не планировать и, знаешь, помогает. Живу одним днём, вот и всё. Не знаю, что будет завтра. Приходит одна ко мне, — тише и без бравады добавил он, — вот с ней не знаю, что делать. Она очень светлый человек, иногда думаю, что зря с ней связался.

— Зачем связался? — эхом спросил Филипп.

— Наверное, захотелось сделать ей приятное. Никогда не был ничьим счастьем. Во всём виновато поганое тщеславие.

Они уже стояли на тёмной улице, не освещённой ни одним фонарём. Улочка была кривая и неприветливая, но мужчины ничуть не страшились её, потому что выросли здесь. Два длинных дома коммунальных квартир стояли как будто в отдалении от неё, и Денис, махнув рукой, пошёл домой.

Сегодняшний разговор с молодым пареньком как будто заставил на многое посмотреть с другой стороны. Он действительно жил без настоящей цели, и именно это мучило. Как будто раньше он знал, что делать и как жить, а теперь потерял все направления и болтался, как пробка, провалившаяся вовнутрь бутылки — и выбраться невозможно, и потонуть тоже.

На этой нерадостной мысли он зашёл в подъезд, и сразу же услышал визгливые нотки Василисы Мартыновны, которая находила приятным поругаться с кем-нибудь. Слышно было только её, из-за чего Денис тревожно ускорил шаг, с налёта распахнул дверь в кухню, потому что догадался, что оппонент старушки слишком хороший человек, чтобы так же орать. А он знал только одного такого человека — Лену.

Заскочив в свет длинного широкого коридора-кухни, он увидел алую, почти малиновую щёку Лены. Она стояла возле стола, стиснув в руках кухонное полотенце и дико, широко распахнутыми глазами смотрела на Василису Мартыновну. Та продолжала издеваться, не стесняясь в словах, потому что не видела никакого сопротивления.

Ему стало ясно, что старушка давно знает об их отношениях, о том, что Лена приходит к нему ночами, и теперь нашла момент выплеснуть свою злобу и негодование на молодую женщину. Предметом начала скандала послужило желание Лены опередить старушку и погреть на плите кашу. Из её комнаты и сейчас было слышно, как кричит голодный Лёша.

— … ты ещё хуже твоей мамаши — проститутки! С тобой живут люди, купаются после тебя, ходят в туалет, на кухню. Где ты готовишь для своего уродца, там потом и люди готовят, а сифилис все вместе лечить будем? Ты ночью к нему ходишь и не стесняешься! Ты проститутка, рядом с тобой стоять противно, этого ненормального нагуляла, а теперь другого делаешь? Пьёшь вместе с ним? Наркоманишь? А потом приходишь на кухню и пользуешься тут всем? Я выселю вас — притон устроили!

На этом моменте старушка заметила Дениса, и что-то в выражении его глаз испугало её.

— Вы сейчас оскорбили мою девушку, и пока не извинитесь, не зайдёте домой, — твёрдо сказал молодой мужчина и подошёл к двери в квартиру Василисы Мартыновны.

Глаза старухи сузились, серая кожа пошла бурыми пятнами. Она стала хвататься за шею, не в силах что-то сказать.

Денис бросил взгляд на Лену, а та непонимающе, не веря, смотрела на него, как на чудо. Всё лицо её было влажным от пота, слёз, молчаливо стекавших по щекам, и красное от волнения.

По углам кухни стояли почти все жильцы коммуналки, вышедшие кто по своим делам, чтобы приготовить ужин, а кто и просто посмотреть на скандал. Не было только одной из упомянутых героинь — Нины Ивановны, но она была на работе на смене. Две молодые девушки, Галя и Света, стояли сейчас рядом, хотя не жаловали друг друга.

— Отойди от двери, — прохрипела старушка, грозно глядя на Дениса.

Он был серьёзен, как никогда, и холодно смотрел на неё.

— Я уже сказал, — процедил он, — Лена — моя девушка, вы её оскорбили, влезли в личные дела, и теперь просто извинитесь. Вам нравится отравлять жизнь, это я давно заметил. Вы убогая, никому не нужная старуха, лезущая не в своё дело. Так вот — я вам скажу простую истину. Да, мы с Леной встречаемся. Что вам интересно? Да, мы с ней спим, потому что взрослые люди. Ещё подробности? Что вам хочется услышать?

Денис почти скрипел зубами, так он завёлся, но подошла Лена и, взяв его за руку, увела к себе в комнату, настояв.

Василиса Мартыновна мгновенно исчезла за своей дверью, провернув замок дважды.

Лена взяла на руки истерично бьющегося мальчика, вытерла его лицо от слёз и соплей и прижала к себе.

Денис сел на стул и стеклянным взглядом смотрел перед собой. В тот момент, когда он услышал обвинения и нападки старушки, ему хотелось проломить ей череп, а сейчас закрались мысли, что он сделал ещё один шаг к сближению с Леной, и это было рискованно. Чем ближе были их отношения, тем тяжелее будет расставание.

Лена покормила малыша жидкой кашей из бутылки, чтобы он успокоился, и тот почти мгновенно уснул.

Она долго стояла возле кроватки, наклонившись, и смотрела на него. Потом повернулась к Денису и нервно сложила на груди руки.

— Зря ты, — тихо и твёрдо сказала она. — Её слова ничего не значат, просто гудение воздуха. Зачем ты это сказал?

Денис, совершенно опустошённый и уставший смотрел на неё и отчётливо видел, как ей тяжело.

— Это правда. Если ей хочется ужалить больнее, теперь это будет сложно сделать, — он чуть-чуть улыбнулся. — Покормишь меня? Я голодный, как волк.

Лена расслабилась, подошла ближе и поцеловала его, обняв за шею. В её глазах Денис увидел неприкрытое истинное счастье, и на душе посветлело.

Плотно поужинав жареной картошкой с салатом из огурцов и капусты, Денис рассеянно тёр переносицу, и это был явный признак того, что он сейчас заснёт прямо на стуле.

Лена сидела напротив, подперев кулачком щёку и глядя на него своими необычными красивыми глазами, так выделявшимися на её лице.

— Пойдёшь спать? — спросила она с любовью в голосе. — Ты устал, а завтра рано на работу.

— Как ты отдежурила? — спросил он.

— Всё было спокойно, удалось даже немного поспать, — кивнула она. — Теперь сегодня и завтра вот дома.

— А Лёша как? Понравилось ему?

Лена пожала плечами.

— Не знаю, беспокойный был, но с детьми играл.

— Иди ко мне, — позвал он шёпотом. — Я просто так не усну, ты же знаешь. Пойду, сообщу об этом соседской старушке, а то она тоже не заснёт без этой новости.

Лена засмеялась, следя за тем, как он встаёт.

— Я скоро приду, — сказал он и вышел.

Отпирая свою дверь, он увидел, как к нему подошла Галя, грозно хмуря брови.

— И что это? — еле слышно спросила она.

За её спиной вышла на кухню Миронова, забрала с плиты чайник и зашла обратно в комнату.

— Что именно? — лениво спросил Денис, зайдя к себе.

Девушка последовала за ним и плотно закрыла за собой дверь.

— Зачем ты это? — спросила она.

Денис взял полотенце, повешенное на спинке кресла, перекинул его через плечо, в тумбочке взял несессер с мыльными принадлежностями и выпрямился, глядя на девушку с ленивым неудовольствием.

— Что такого? Не устраивай тут трагедию.

— Ты понимаешь, что она влюблена? Понимаешь, что будет? Что будет потом?

Денису показалось, что Гале не хватило дыхания, слёзы показались в глазах.

— Я не мог поступить иначе. А вообще, так и лучше. Что мы, как ночные крысы, нам нечего скрывать. А как ещё назвать то, что между нами происходит? Да, она моя девушка, и хватит об этом.

Галя вдруг изменилась в лице, расширив синие глаза.

— Ты так правда думаешь?

— Да, я так думаю. Пошли, я в душ, ты — куда шла. И почему ты не у Фила?

— Мне экзамен учить, — отозвалась она рассеянно.

— Вот и отлично, иди и учи.

— Лена не заслуживает плохого, слышишь? Не делай ей больно, она может сломаться. Тебе это в голову не приходило?

— Я никому не делаю плохо, только хорошо, — отшутился Денис и ушёл купаться.

Галя беспокойно какое-то время ходила по опустевшему коридору, а потом тоже зашла к себе в комнату.

В послеполуденной жаре некуда было скрыться, а находиться в накалившейся комнате — просто невыносимо, и Галя вышла на улицу немного пройтись. В последнее время девушка поняла для себя, что так проще думается, и хотя бы ненадолго приходит спокойствие.

Обойдя дом, она ступила в тень высоких старых клёнов, росших в низине холма. Тропинки, вытоптанные людьми, были забросаны бычками сигарет и пивными банками. Солнце скользило по деревьям, не попадая под их густую крону, и на миг создавалось ощущение, что здесь прохладнее. Пройдя чуть дальше, вдоль северного склона холма, Галя огляделась, остановившись. Отсюда был виден дом Филиппа и даже окна его квартиры, выходящей кухней и гостиной в сторону насыпи.

Девушка вздохнула, взъерошив распущенные тёмные волосы. В душе творилось что-то необъяснимое, и как в нём разобраться, Галя не знала. Напряжение, она чувствовала, достигало своего пика.

Закончились экзамены, наступили каникулы, пора ленивого и беззаботного студенческого безделья, а легче ей не становилось. Наоборот — она поняла, что волновалась и мучилась бессонницей не из-за учёбы. И самое главное — на первый взгляд всё было хорошо и даже очень. А мысли не давали спокойно жить. И не только за себя. То, что происходило вокруг, отчего-то тоже очень волновало и затрагивало. Галя казалась самой себе нестабильным старым порохом, готовым вспыхнуть просто от перегрева.

Быть может, всему виной жара, державшаяся уже третий месяц и не дающая покоя никому?

От этих выводов Галя беспомощно улыбнулась.

Вдруг под самым низким деревом девушка заметила сидящих на расстеленном покрывале Лену с Алёшей. Мальчик старательно мял пальчиками мягкий пластилин и клевал носом, явно собираясь немного вздремнуть прямо на улице.

Галя тихо подошла, шурша еле живой травой, к августу она даже в тени стала жёсткой и ломкой и почти высохла.

Лена подняла голову и улыбнулась девушке, устраивая головку малыша на маленькой подушке. Через несколько минут он уже спал.

Галя присела на корточках рядом.

— Дома душно, здесь тоже, он мучается и не спит, — пожаловалась Лена.

— Я не сплю и ночью, ворочаюсь и не знаю, в какой угол заползти, — тихо сказала Галя.

— Если хочешь — посиди со мной, — предложила Лена, потерев пальцами висок. Глаза молодой женщины были красными, наверняка она тоже мало и тревожно спала.

Галя села на край покрывала и тяжело вздохнула.

— Как тебе машина Дениса? — спросила она, надеясь вызвать в душе хорошие эмоции.

— Красивая. Он говорит, что прокатит нас на выходных. Поедешь? Пригласил и Филиппа.

— Правда? Я об этом ещё не слышала. А куда?

— Наверное, куда-нибудь на природу, — мечтательно произнесла Лена, и Галя удивилась, как быстро её уставшие глаза зажглись любовью.

Где-то глубоко внутри шевельнулось зависть. Галя не могла похвастаться настолько сильным чувством. Иногда ей казалось, что она ничего не испытывает к Филиппу, только желание получить физическую разрядку.

— Хорошо бы, — еле слышно отозвалась девушка, погружаясь в невесёлые мысли и вдруг поняла, зачем подошла к Лене. Ей очень хотелось поделиться с кем-нибудь противоречивыми и мешающими жить мыслями, а Лена, она была уверена, могла её выслушать и понять.

Молодая женщина остановила свой взгляд на Гале и молча смотрела, замечая её мятущийся взгляд.

— Можно я тебя спрошу? — произнесла девушка с видом человека, бросающегося в пропасть.

— Можно, спрашивай, — кивнула Лена.

— Ты же любишь Дениса, да?

Лена опустила взгляд, и Галя мгновенно поняла, что ей тоже нелегко, хотя на лице светилась только эйфория.

— Я люблю его, — наконец, кивнула она.

— Когда ты это поняла? И… как это поняла?

— Не знаю. Он мне очень понравился сначала внешне, потом я долго наблюдала за ним и почувствовала, что мне небезразлично, когда он рядом. Когда обращал на меня внимание. Тогда я влюбилась. И сейчас очень сильно люблю. О том, что наши отношения кончатся, стараюсь не думать, хотя знаю, что Денис очень непостоянный человек и свободен внутри. Думаю, что он не любит меня, просто так — от скуки.

Галя подтянула колени к груди, обхватив их. На её лице появилось страдальческое выражение, шедшее из глубины глубин.

— А я не люблю Филиппа. Да, он мой друг, мне приятно общаться с ним и даже быть в постели, но никакой любви я не испытываю. Никакого счастья оттого, что он рядом. Если бы он сказал, что ему нравится другая, мне кажется, я бы не испытала ничего. Ничего, понимаешь? Я знала, что из наших отношений ничего не выйдет, а теперь мне это так надоело, что не могу больше терпеть. Он хороший парень, да, но… Я не люблю его. Наверное, если любишь человека, то тебе в нём нравится всё, я же равнодушна.

Закончив свою долгую речь, Галя обхватила голову руками и сжала её.

Лена смотрела в сторону, хмурясь. Она понимала девушку и чувствовала её отчаяние.

— Может быть, стоит подождать и почувствуешь что-нибудь? — робко предложила Лена.

— Я ждала три месяца, — устало ответила Галя. — Каждый день я думала, что вот сейчас ёкнет сердце, когда он придёт, и тогда я пойму — влюбилась, а тут, — девушка стукнула себя в грудь, — только молчание.

Повернувшись к Лене, девушка поймала её пристальный взгляд, и Галю охватило странное чувство, что подруге намного больше лет, чем есть на самом деле.

— Тогда освободись от этого и не встречайся с ним, — заключила Лена. — Так будет лучше. Иногда легче не иметь ничего, чем хоть что-то.

— Думаешь? — спросила Галя с надеждой. Она уже давно пришла к этим выводам, но завязла в нерешительности.

— Думаю, это нужно сделать, — твёрдым тихим голосом сказала Лена.

— Спасибо за совет, — нервно улыбнулась Галя. — Я не знаю, как жить дальше.

— Ты ещё встретишь свою любовь, главное, понять, что это она.

— Я думаю, что пойму, — выдохнула девушка. — Но то, что у меня с Филиппом — не любовь. Это просто трата времени в ожидании чего-то настоящего.

Света решила больше никогда не связываться с парнями из шоу-бизнеса или хотя бы теми, кто мечтает о нём после того, что случилось со Стасом.

Она передала ему всё, что ей сказал Юра, причём пришлось ещё и выдумывать, как это лучше сделать. Сначала Стас впал в глубокую депрессию, с которой девушка не знала, что делать и уже думала, что дело закончится пулей, пущенной из пистолета его папы. Но очень быстро парень повеселел, заявил, что она — последняя сволочь, потому что в сговоре с шантажистами, а он уважает и любит себя таким, какой есть. Света и не пыталась доказать обратное, он ей не дал возможности, выставив за дверь и через час выложив на своей странице в «Фэйсбуке» ошеломляющую новость-признание, что он гей.

Света удивлялась своей чувствительности, она переживала за человека, который этого совершенно не стоил. Конечно, был скандал, последовали многочисленные интервью, заявления в интернете и тому подобное, но Стас был одним из первых рэперов в стране, заявивших о своей нетрадиционности, потому что хип-хоп — всё-таки культура, не поддерживающая этого ни в каком виде.

Девушка уехала на три недели на море к тёте в Геленджик, и только там немного пришла в себя и отдохнула от того, что происходило в последние месяцы. Но если бы всё ограничивалось странноватым Стасом и его наклонностями. Света запуталась в самой себе, и уехала оттого, что ей стало страшно.

Всё, абсолютно всё, что она проповедовала раньше и к чему стремилась, лопнуло в один жаркий летний вечер.

Когда Света получила неожиданный и неприятный плевок от Стаса, она позвонила Юре. Он приехал в место, называемое «VIP-зона Левого берега» и забрал девушку. Он стояла возле ворот огромного развлекательного комплекса не для бедных. Одна, в тонком светлом платье с разноцветными камушками по лифу, которые предательски блестели в свете фар, когда мимо проезжали машины. Стас не додумался вызвать ей хотя бы такси, и личные шофёры толстосумов, усмехаясь, наблюдали за её нервными шагами вдоль обочины.

Юра приехал через тридцать минут после звонка, а девушка уже успела выслушать несколько откровенно непристойных предложений и по-настоящему испугаться.

В его всегда пыльную «Шевроле» она запрыгнула почти с разбега и долго дрожала на переднем сиденье.

— Всё нормально? — тревожно спросил он. — Тебе ничего плохого никто не сделал?

В свете приборной панели его лицо казалось готически-красивым, особенно глаза.

— Да, всё нормально, — помахала она ладонью в воздухе и обхватила себя, несмотря на жару.

Он ехал молча и ни о чём не спрашивал, сосредоточившись на дороге. После долгого мелькания городских огней за окном, Света поняла, что они едут вовсе не к ней домой. Она хотела уже было спросить об этом, как он резко затормозил перед высокими железными воротами и вышел из машины, чтобы открыть их.

— Я здесь живу, — бросил он, заезжая во двор. — Пошли, выпьешь и успокоишься.

Его голос, настолько уверенный и приятный, поборол у девушки желание спрашивать и сопротивляться.

Она огляделась во дворе и увидела перед собой одноэтажный, но довольно большой дом с широкой дверью и низким каменным крыльцом. В свете уличного фонаря над дверью она увидела плетущийся виноград, закрывший полностью одну стену, шланги на дорожке для полива и огромного пса в вольере, который как ни странно молчал.

— А он почему не лает? — спросила девушка, указав на собаку.

Юра улыбнулся, открывая дверь: — Он видит, что тебя привёз я, зачем лишний раз напрягаться?

— Такой вот интеллектуал, да? — рассмеялась она.

Юра провёл её на кухню, налил коньяку и заставил выпить.

— Теперь можешь рассказывать, — бросил он, и только тут она заметила, что он нервничает.

— Да нечего особенно рассказывать, у нас теперь появится рэпер — гей. Он даже обрадовался, а меня обвинил в том, что я и есть шантажистка. И сказал, что если я не исчезну, он вызовет полицию.

Юра задумчиво почесал подбородок и произнёс: — А ему не приходило в голову, что ему не дадут рэперы быть рэпером? У нас всё-таки не Европа.

Света пожала плечами, с интересом оглядываясь. Большая кухня была технически грамотно оборудована, хоть и по-мужски минималистично и просто.

— Зачем ты привёз меня сюда? — спросила Света.

— Чтобы ты отвлеклась. Когда я забрал тебя с дороги, ты тряслась, как осиновый лист.

— Спасибо, — благодарно произнесла девушка. — Не знала, что попаду когда-нибудь в водоворот.

Юра странно смотрел на неё, едва заметно улыбаясь, и Света поняла, что он разглядывает, не стесняясь, её голые плечи, донельзя открытые ноги, низкое декольте. От его взгляда вдоль позвоночника поползли мурашки, девушка беспокойно заёрзала на стуле и смутилась.

— Тебе не приходило в голову, что все богатые мальчики бесплатно дружить не будут? — спросил он.

— Кажется, я прихожу к такому выводу, — горько согласилась она.

Некоторое время они молча смотрели друг на друга. Света всё больше смущаясь, потому что её бросало то в холод, то в жар, а он — явно не скрывая своего откровенного интереса.

— А ты здесь, — она сглотнула, — ты здесь один живёшь?

— Да. Нет — с Рональдо, но он в вольере.

Света кивнула, ещё раз пройдясь взглядом по закрытым шкафам, на удивление довольно чистым.

— Хороший у тебя дом, — заключила она, думая о том, что сейчас он предложит ей осмотреть гостиную, но он молчал, глядя в упор своими синими глазами.

Девушка встала, не зная, как избавиться от того яростного тепла, которое росло в животе.

— Отвези меня домой, — сказала порывисто она и, встретившись с его взглядом, испугалась.

Он быстро облизал губы и кивнул.

— Ладно, поехали.

Они быстро сели в машину, и снова ехали в молчании. Света размышляла, позабыв о Стасе, как о призраке, видимом краем сознания. Теперь её заботило собственное состояние, которое возникало от присутствия Юры, тогда как она о нём ничего не знала. Совсем ничего. Такого со Светой не случалось никогда.

Припарковав машину неподалёку от её дома в тёмном и глухом переулке, Юра повернулся к девушке.

— Спасибо тебе за помощь, — начал он. — Хотя не знаю, кому ты помогла. Может быть, Стасу — понять себя, — усмехнулся он.

Свету почему-то разобрал смех от этих слов.

Она искренне откинула голову и долго не могла остановиться, хохоча.

А потом, девушка не заметила, как это произошло, он наклонился и поцеловал её.

Свету захлестнули сильные, острые чувства, которые она прятала от самой себя. Быстро, на одном дыхании, он обхватил её горячими ладонями, забираясь под шёлковую юбку. Девушка порывисто вздохнула, дотрагиваясь до его груди под футболкой. Кожа была густо покрыта волосами. Она вспомнила, что это золото волос её поразило раньше на его загорелых руках.

То, что произошло между ними, она отказывалась как-то объяснить или оправдаться. Влечение, притягивающее их с самого начала, в какой-то момент стало главным. Девушка испытывала обжигающе-острые ощущения от близости с ним, и они не прошли, когда она и Юра поправили одежду. Ей хотелось узнать о нём всё, он её очень сильноинтересовал.

— Ух ты! — тихо, хриплым голосом сказал мужчина. — Вот это ты меня завела.

Ошеломлённая Света молчала, чувствуя, как страсть постепенно утихает в теле, но всё ещё тлеет в душе. Он настолько притягивал её, что это даже пугало.

— Я не знаю, — слабо отозвалась она, — я не знаю, почему это случилось.

Он наклонился и чуть-чуть коснулся её губ.

— Потому что мы хотели, вот и всё. Я много думал о тебе. Ты необычная, яркая звёздочка, которой нужен нормальный мужик.

— Я произвожу такое впечатление? — спросила она недовольно.

— У тебя давно не было никого, я прав?

Света зажала зубами нижнюю губу, чтобы скрыть досаду.

— И что — ты тот самый мужик, который мне нужен? — раздражённо спросила она.

— Если хочешь, я мог бы, — кивнул он. — По-моему, ты не против.

Света развернулась к нему всем телом.

— Забудь. Просто забудь обо мне, мне нужен другой, — она скривилась, — мужик.

Выйдя из машины, девушка быстро отыскала дорогу домой, спотыкаясь на высоких каблуках.

С тех пор прошло четыре недели. Она побывала на море, загорела, избавилась от мыслей о Стасе, но легче не стало. Домой Света вернулась в раздражении, потому что постоянно ловила себя на воспоминанияхо нём. Как это было глупо и банально, но факт оставался фактом — Юра как-то странно повлиял на её сознание, особенно после того спонтанного и быстрого секса в его машине. И это была не только физическая сторона, хотя Света раньше никогда не думала, что она имеет такое значение.

Она думала, что всё и всегда происходит более-менее рационально, взвешенно, с оглядкой на деньги и социальный статус.

Но у Юры не было ничего из этого, а от его взгляда или прикосновения её начинало трясти.

Прошли ещё две недели августа, мучительное лето наконец заканчивалось, но раздражение Светы никуда не уходило.

Скандал вокруг Стаса не утихал, рэперы страны, как и предполагал Юра, объявили ему бойкот, и вместо ошеломляющей популярности своим вызывающим заявлением, парень добился негатива.

Света занялась внештатной работой и пыталась сконцентрироваться на этом, не оставаясь наедине с самой собой. Только это было невозможно.