Консуммация в Момбасе

10. СВАДЕБНЫЙ ОБРЯД В ФОРМАТЕ BDSM

— Энди, ты когда-нибудь ел жирафа?

— В смысле: блюдо из мяса жирафа? — уточняет супруг.

— Ну да, какое-нибудь жаркое.

— Нет, Джей, я бы не смог есть такое мясо. Жирафы очень красивы, поедать их — всё равно что сожрать жар-птицу или золотую рыбку.

— Я бы тоже не стала есть золотую рыбку, она полезней в другом качестве. Да и жирафов никогда не стала бы убивать. Красоту не убивают.

Энди согласно кивает.

— Ты, Энди, мне подходишь. Поэтому я твоя венчанная жена, правильно?

Энди снова кивает в знак согласия.

— В то же время, я обещала тебе свадебную порку, милый; до сих пор она не состоялась. И вот это не правильно, — говорю с ударением на частицу «не». — Когда мы гуляли среди исторических развалин тут неподалёку, ну в древнем Big House of Slaves, то болтали про леди Наталью и её салон. Помнишь?

Энди настороженно молчит, а я продолжаю:

— Обрадую тебя: послезавтра Наталья вылетает в Момбасу. Скоро с ней увидишься, ты ведь балдел от её стройных ног, когда она секла тебя.

— Не хочу я никакую Наталью; ты, Джей, просто свихнулась на BDSM! Твой мозг весит пятьсот грамм или даже меньше, как у обезьяны! — вопит мой муж.

— Милый, возможно, что твой мозг весит чуть больше, — ангельски улыбаюсь, — но свадебных поздравлений от леди Натальи тебе не избежать. Кстати, она прилетит вместе с Тиффани, с которой ты знаком, верно? — говорю, вспомнив фиолетовый зад Энди после розог этой чернокожей мистресс. Кажется, то был двойной ротанг, полученный Энди за дело, по моему приказу.

— Ты ещё и чернокожую суку пригласила! Ты уху ела? С грибами? — орёт Энди.

— Милый, я рада, что ты кумекаешь в сочетаниях русских слов и в грибах. Успокойся! Тиффани родом из Момбасы, она не могла упустить случая появиться на родине.

— Эту чернокожую обезьяну надо сдать в клинику и измерить её мозги на томографе, наверняка они ещё меньше твоих! — не унимается супруг.

— Энди, хочешь, я сообщу ей о твоей догадке, когда она приедет?

Вопрос остаётся без ответа. Ладно, любимый, мы тебе устроим супер-шоу от трёх обезьянок.

…По приезду Натальи и Тиффани устраиваем небольшой банкет на свежем воздухе. Располагаемся рядом с маленьким бассейном, имеющимся во дворе нашего арендованного жилья. Поедаем nyama choma и московские яства в виде чёрного хлеба и черники, протёртой с сахаром, которые привезла Наталья. Черника в маленьких упаковках, зато их много. Самолётные придурки разрешают брать в ручную кладь много упаковок, но не больше ста миллилитров каждая. Они форменные ослы, ну… в хорошем смысле, как любит говорить Энди.

Ещё мы пьём пальмовое вино, которое Тиффани и я обожаем.

В тот же вечер Тиффани тащит всех нас в ночной клуб Casaurina на Malindi Road. Это недалеко, в Mtwapa всё близко. Тиффани говорит, что Casaurina очень популярен среди местной молодёжи и у туристов. «The best club in the area. Very fun at night», — заявляет она.

Уже в самом заведении Тиффани с усмешкой предупреждает:

— Don’t eat here if you don’t want to finish in toilet.

Поэтому только пьём. И вовсе не пальмовое вино, а кое-что покрепче. Awesome place!..

Потом за наш столик плюхается пьяный в стельку внушительных размеров чёрный. Пытается лапать Тиффани. На суахили вдвоём с Тиффани посылаем дурня куда подальше. Энди что-то орёт ему по-английски, но из-за оглушительной музыки никто никого не слышит. Чёрный куда-то исчезает сам собой.

В отличие от Тиффани чернокожие парни меня не привлекают. Я ни разу не была в постели с чернокожим. Casaurina точно не для меня. Хотя, конечно, здесь можно подобрать для себя и мужчину, и женщину любой внешности, любого цвета кожи. По вкусу.

После эпизода с чернокожим дурнем мы продолжаем успешно напиваться. Пьём ликёр «Amarula» из плодов слоновьего дерева. У ликёра кофейный цвет и карамельно-молочный вкус. Говорят, что пьяные слоны его одобряют. The African original «Marula Fruit and Cream» takes me away. Дальше плохо помню… Замечательное место, чёрт возьми! Shit!

На следующий день Наталья и Тиффани начинают готовить свой фирменный экшен. На местном рынке они закупают мирру — Тиффани, как и я, любит жевать «травку» — несколько штук bamboo cane, белые свадебные ленты и ещё всякую мелочь, а также местный ром «Kenya Cane». Помню, в детстве говорили: тростниковый кенийский ром настолько крепок, что попробовав его, можно умереть.

…Вечер. В окно я вижу во дворе нашего коттеджа Наталью и Тиффани. Они работают, словно весёлые плотники, создающие безумно-красивое творение. Рядом с бассейном они поставили вазы с цветами, горят десятки свечей, укрытые от ветра. Надеваю белое венчальное платье, иду во двор. Энди, голый, лежит на скамье попкой вверх. Его руки и ноги привязаны к ножкам скамьи шёлковыми белыми лентами — Наталья и Тиффани славно поработали. С широко разведёнными ногами Энди похож на красивое экзотическое животное, которое подруги дарят мне. Ещё они дарят мне свадебное представление, и оно начинается.

Я с наглым видом заявляю, что Энди не слишком прилежно исполняет супружеский долг; за лень его надо проучить. Наталья высказывается в том смысле, что для острастки Тиффани может отшлёпать его balls.

— С этим лучше подождать, — говорю, — пока у нас с Энди не появятся дети. Но когда мой тембо станет старым, — хихикаю я, — то непременно отведает ballbusting.

Не мигая, смотрю в глаза связанному супругу. Все участники действа ждут моего вердикта.

— Сегодня устройте ему свадебную порку. One hundred strokes будут для него консуммацией.

Наталья весело берётся за bamboo cane, показывает девайс Энди. Тот начинает пищать, что это слишком толстый бамбук; очень просит выпороть его плетью. Тиффани усмехается, а мне нравится Энди, который сам упрашивает, чтоб его драли плетью.

Наталья строго объясняет моему супругу, что консуммация в Момбасе должна запомниться на всю жизнь. Поэтому только bamboo cane, символизирующий местный колорит, это без вариантов, — лукаво ухмыляется она. После чего принимается пороть Энди по ягодицам, причём довольно крепко и не обращая внимания на его отчаянные вопли.

Отвесив пятьдесят strokes, Наталья вручает cane Тиффани. Энди притих и жалобно смотрит на меня. Отвожу взгляд. Как и Наталья, я тоже считаю, что консуммацию в Момбасе мой муж должен хорошенько запомнить. Я понимаю, какой спектакль сейчас разыграет искушённая жёсткая Тиффани. Andy won’t be able to sit on his ass for a few days at least. Ничего, пусть Энди поорёт и поплачет; для того и придумана консуммация.

Начинается с того, что Тиффани задумчиво вертит в руках bamboo cane. Потом среди купленных на рынке бамбуковых палок выбирает самую длинную. Какое-то время она якобы приноравливается, свистя розгой в воздухе. Тиффани обычно повергает жертву в ужас и только потом приступает к экзекуции. Знаю, ей нравится стращать парней перед поркой.

— Dear sir, welcome to my session, — заявляет она Энди. — This bamboo cane will hurt like hell. I’ll put fifty red lines on your ass with this nice cane. I’m going to use as much force as I can. Your ass can take much more of the cane than you may think. So, no complaining!

После первых трёх ударов Тиффани останавливается.

— Джей! — недовольно восклицает она, — в Москве мы учили твоего супруга поднимать попку перед ударом розги. Объясни ему, что в Момбасе следует делать то же самое, — усмехается она, — или он добивается, чтоб отшлёпали его balls?!

— Нет!!! — орёт Энди, — только не balls!

Наталья глупо хихикает. Я подхожу к spanking bench, нагибаюсь и ласково шепчу супругу в ушко:

— Ну, милый… Тиффани говорит дело. Чтобы сберечь яички, тебе надо поднимать попку.

Энди, шмыгая носом, изящно выгибается; в свете свечей мы лицезреем balls and his cock.

— Изумительно! — хлопает в ладоши Наталья, после чего Тиффани сильно лупит розгой по ягодицам Энди.

— Тиффани, дорогая, ты совсем не испытываешь пиетета к белому человеку, — хихикает Наталья. — Чему только учили твоих предков английские колонизаторы?!

Тиффани ухмыляется. Она уверена в себе и методично дрессирует Энди, который приподнимает попу перед каждой розгой. Она считает strokes вслух. Он уткнулся лицом в скамью, на которой лежит; его попа дрожит.

— Raise your head! — требует Тиффани. — You have to bear this teaching with dignity.

Фразы Тиффани выглядят напыщенными и смешными; отнюдь не смешна её длинная бамбуковая розга. Энди не позавидуешь. Наталья считает Тиффани лучшей экзекуторшей в своём московском салоне.

…Как только Тиффани даёт Энди пятьдесят strokes, Наталья с хлопком открывает бутылку шампанского. Разливает искрящийся в свете свечей напиток по бокалам. Чокаемся, пьём. Энди достаётся почти полбутылки: тонкой струйкой моя подруга льёт шампанское на его ягодицы c красными полосами от розог. Шампанской сухое, с кислинкой; личико Энди выражает страдание. Самое время кричать: Горько!

Наталья в восторге и громогласно объявляет:

— We recognize you as married. Live for your love! You may now kiss the bride!

Натальино разрешение поцеловать невесту веселит даже угрюмую Тиффани. Какой будет поцелуй она догадывается.

По знаку Натальи я раздеваюсь, подхожу к Энди. Скамья, к которой он привязан свадебными белыми лентами, довольно высокая и узкая. Рядом с личиком Энди широко раздвигаю ноги. Он утыкается губами в мои бёдра, потом поднимается выше…

— THIS is where you always be! — говорю ему. Потом приказываю: — Нежно целуй! Работай язычком! Старайся, чтоб мне понравилось, не то сама высеку!..

— Я люблю тебя, Джей! Я всегда буду тебя любить! Только тебя! — никого не стесняясь, в экстазе кричит мой супруг. Его взгляд с вымученной улыбкой обращён на мои ноги.

«Наверно, он кончил», — думаю я, балдею и делаю то же самое.

…Потом мы все вместе пьём ром «Kenya Cane», что символично. После рома ничего не помню. Тростниковый ром такой резкий, столь крепок, что можно и умереть.

Реальность — это великое таинство, оно не даёт миру безумия ворваться в наш мозг. Смешно, но на самом деле благодаря поведению, которое принято считать ненормальным, держится вся наша жизнь.

WHAT IS LIFE?

«All Life is a Dream».

Просто-напросто надо жить. А от старости придумано бесподобное лекарство — наша смерть. Впрочем, есть приятное обстоятельство: я верю в любовь!