Контракт на ребёнка

Глава 15

Мои планы драпать из аэропорта, сверкая пятками, обрушились о суровую реальность. Этот надзиратель меня попросту никуда не отпускал, даже в туалет. Когда я попросилась «пи-пи», он завел меня в женский туалет и стоял, ожидая у кабинки, непрерывно каждые десять секунд напоминая мне, что пора бы выходить.

Перед тем, как показать свои документы проверяющим, Павел мне проводит инструктаж. Я внимательно его слушая, гадаю, стоит ли мне рассказать таможне, что меня вывозят без моей на то воли, или стоит держать язык за зубами. Рассматриваю свой паспорт с визой. Я теперь Маша Распутина. Ну получше имени они не могли придумать! Очуметь…

Решаюсь все-таки промолчать, неизвестно, куда меня потом повезут таможенники, если я скажу, что прохожу границу по поддельному паспорту.

Пройдя досмотр и таможню, мы сели в частный самолет, чартерный рейс которого заказал Володя. Я самолеты видела только по телевизору, а уж частные лишь в голливудских фильмах. Потрясающий внутренний интерьер, удобные кресла, роскошные детали – все бросалось в глаза, хотя и выглядело для такого обыденным. Паша, видимо, давно работающий на Володю, уж точно привык к чартерным полетам на частном самолете. Я же нет.

Подталкивая меня, этот крендель усадил меня в кресло и махнул стюардессе, чтобы она скорее принесла ему виски.

– Не люблю летать… – произносит он, видимо, объясняя мне свою тягу к выпивке.

– Да мне все равно, – говорю я равнодушно.

Не любит он летать! А я вот ни разу не летала на самолете, для меня это целое приключение, хотя и удручающее кандалами, которые на меня виртуально надели.

– Я понял, что ты пофигистка… – усмехается Паша, забирая у стюардессы бокал напитка.

Она мне отдает сок, который я ранее у нее попросила.

– Пристегните, пожалуйста, ремни, мы скоро взлетаем, – говорит она, не снимая со своего красивого лица улыбки.

Я начинаю пристегиваться, но не понимаю, как это сделать. Паша помогает мне, обдавая едреным ароматом своего напитка.

– Не надо! Я сама! – фырчу.

Он бросает ремень, позволяя мне закончить. Я защелкиваю и смотрю удовлетворенно на этого конвоира. Я сама справилась!

Самолет набирает скорость и взмывает вверх. Пилот говорит приветственную речь. А я смотрю в иллюминатор. Зрелище и правда завораживающее. Мне одновременно и страшно, и жутко интересно. Большие дома, в которых живут тысячи людей, с высоты смотрятся как маленькие, сделанные из конструктора лего, постройки. Словно кукольные. А лес, который кажется таким безграничным, огорчает… Он лысеет. Вырубки и подчистки уже уничтожили половину леса Подмосковья. Во всяком случае там, где видно мне. Надеюсь, хоть после вырубок они высаживают молодые деревца. Иначе еще лет двадцать, и не останется ни одного дерева – будет сплошная пустыня…

Самолет поднялся над облаками, и у меня совсем отпала челюсть. Боже, как же красиво! Разве месяц назад я могла подумать, что буду летать на самолете? Тем более частном! Нет, я о таком даже грезить не решалась. Да и какие мечты? Если вся жизнь это батрачество на хозяина, а из радостей – просмотр видео на хостинге и редкая вкусняшка, на которую удалось сэкономить. Перспективы для молодежи прямо-таки феноменальные.

Может зря я сетую на Володю и на его слугу Пашу? Может стоит довериться и плыть по течению, не бултыхаясь против?

Стюардесса пришла с меню, предлагая нам обед. Выбрав рыбу с овощами, а из десерта – медовый торт, а я в предвкушении стала ждать. Настроение как-то немного улучшилось, хотя меня очень расстраивала неизвестность мамы и Веры. Но я никак не могу им сообщить, что жива и здорова. Поэтому стоит мыслить философски. Если проблему легко решить, то не стоит из-за нее переживать. А если проблему решить невозможно, то она точно не достойна твоих страданий. Воспользуюсь советом. Просто попробую убедить Володу как-то сообщить моим близким о том, что я в безопасности.

Паша с кем-то переписывался через свой гаджет, а я глазела в окно, ожидая свой обед. Но потом он вдруг передал свой сотовый.

– Да? – вопросительно спросила.

– Диночка, родная, как ты? – голос мамы ворвался в мое пространство.

– Мама? – пропищала не своим голосом.

– Да, дорогая! Это я… С тобой все хорошо?

– Да, мам, хорошо. Как вы с Верой?

– Мы нормально, нам предлагают сейчас поехать в гостиницу и пожить там пару недель, а то говорят какие-то проблемы. Что мне делать?

– Мам, я думаю, стоит прислушаться… – отвечаю, чувствуя, как груз тревоги, давящий на мои плечи, вдруг упал.

С ними все в порядке! Они в курсе, что я жива и здорова. А разве это не главное в жизни? Знать, что твои самые близкие в порядке? Это же настоящее счастье! Никакие деньги не нужны, лишь бы с родными все было хорошо! Мы, когда имеем это, совсем не ценим. А потерявши – плачем.

– Хорошо, дочь, как скажешь… – говорит мне мама. А я с благодарностью смотрю на Пашу. Он все же услышал меня, хоть и язвил постоянно. Теперь он не кажется таким уж чудовищем.

Через почти четыре часа наш самолет плавно сел в аэропорту Рима – Фьюмичино имени Леонардо да Винчи.

Мы быстро прошли таможни и уже разместились в ожидающем нас автомобиле, как Паше снова позвонили. На этот раз звонил Володя. Он дал ему какие-то инструкции, а потом попросил передать трубку мне.

– Как ты, малыш? – его короткий вопрос заставил сердце сделать кульбит.

Я влюблена! Вот так я и призналась себе…

– Хорошо, – единственное, что сподобилась сказать.

– Я не знаю, как быстро я выйду. Думал, через два месяца… Но, наверное, дольше. Так как Настя подключила все ресурсы… меня даже перевели в обычную камеру… и звоню я тебе с телефона смотрящего… Мои адвокаты будут делать все возможное, но скорее всего я выйду не раньше, чем года через два. Это в лучшем случае! Я буду звонить тебе, как будет получаться. А ты береги себя… береги нашего ребенка… Я… люблю тебя… – он произносит и, не дав мне сказать ни слова, кладет трубку.

Слезы градом начинают течь из моих глаз, кажется, я их даже не могу контролировать. Да что ж такое-то! За что меня так не любит Вселенная? Стоит мне что-то или кого-то полюбить, как Вселенная забирает у меня любые возможности видеть это!

Только на секунду представив, что не буду видеть Володю еще два года, я застыла. Меня с каменным лицом, покрытым слезами и возможно соплями, с красными глазами и раздутым от рыданий носом, Паша усаживает в машину. Я уже не плачу. Я пытаюсь переварить новость. Только она совсем не переваривается…

Машина тихо трогается и отвозит меня в виллу Володи, о которой не знает его жена. Что мне делать, я не знаю!