Королева

Глава 20

К утру завывавший всю ночь и наносивший удары по палатке ветер стих. С рассветом лагерь опустел. Поиски начали, как только на небе из-за туч появились первые лучи солнца. Мужчины подкрепились сухим пайком и согрелись горячим кофе.

К чести поисковиков, ни один из них и словом не обмолвился о ночном разговоре Коди с Квин. Боннер сказал им о том, что, возможно, Уилл находится под землей или в пещере и не может передвигаться.

Деннис сразу понял, что вся поисковая партия слышала прозвучавшее по радио безумное предположение Квин. Какого бы мнения ребята ни придерживались по этому поводу, потерялся сын Коди, и ему решать, где его искать. К чему задавать лишние вопросы?

Вытянувшись в шеренгу интервалом в пятьдесят ярдов и с рациями в руках, мужчины стали прочесывать поверхность горы. На сей раз они останавливались по условному сигналу, дружно выкрикивали имя мальчика и затихали, прислушиваясь.

Коди хотелось кричать от отчаяния, видя, что люди продвигаются черепашьим шагом, однако, ускорь они шаг, пропустят Уилла и не услышат его криков. Коди нисколько не сомневался, что Уилл еще жив, к тому же Квин подтвердила это. Оставалось только надеяться и искать.

Прошло два часа с начала поиска со всеми его остановками, зовом и прислушиванием.

Беспокойство Коди нарастало, и на лице его каждый раз, когда крики не получали ответа, отражалось разочарование. Коди весь обратился в слух, не замечая окружающих. Чем ниже с горы они спускались, тем сильнее становилась его уверенность в том, что Квин права. Если бы Уилл лежал на поверхности земли, они бы давно его нашли. Вот в очередной раз настало время звать Уилла. Команда остановилась, по цепочке передали сигнал.

— Уилл… Уилл… Уилл… Уилл…

В воцарившейся затем жуткой тишине каждый спасатель старался затаить дыхание, в душе надеясь на чудо.

У Коди болели и душа, и тело. Упасть бы сейчас на землю и завыть! Каждый раз, когда казалось, что он не в силах сдвинуться с места, перед его мысленным взором проплывали большие голубые глаза Уилла и его сияющая улыбка, и Коди делал следующий шаг. Он просто обязан. А что, если Уилл тоже сдался? Наступила очередь Коди звать Уилла.

И тут он услышал ответный крик. Нет, это ему показалось, поскольку слишком велико было желание услышать его. Однако крик повторился снова… тревожный… чуть различимый, и сердце Коди подпрыгнуло в груди. Он крикнул спасателям, чтобы те остановились. Он услышал голос Уилла!

— Паа… ааа! Кто… помогите!

Крик Уилла был слабым и доносился словно из-под земли. Коди даже вздрогнул от ужаса, на минуту представив себе, что случилось с сыном.

Глотая слезы, Уилл крикнул снова. Кричал он еле-еле, так как к утру у него разболелось горло. Судорожно сглотнув, мальчик открыл было рот, чтобы снова закричать, но передумал и, задрав голову и затаив дыхание, стал прислушиваться.

Кто-то выкрикнул его имя! Он слышал целый хор голосов. А что, если его не найдут?

Он снова начал кричать… вопить…. боясь прерваться и прислушаться, но когда все-таки замолчал, то оказалось, что голоса удаляются, спасатели прошли мимо, он снова остался в темноте и холоде в полном одиночестве.

Посмотрев наверх, Уилл увидел кусочек голубого неба… такого манящего, и вспомнил, что прежде не отдавал себе отчета, как это здорово — видеть небо над головой.

Коди между тем встал на четвереньки и пополз по земле, стараясь определить, откуда доносился голос Уилла. Прибежавшие на его зов спасатели тоже поползли по земле, прислушиваясь.

— Здесь… Здесь! — закричал наконец молодой лейтенант, первым заметивший узкую расщелину. Действительно, вокруг валялись сломанные ветки кустов, видны были камешки, сдвинутые с места.

Спасатели расступились, уступая место Коди. Он лег на живот, склонил голову вниз, стараясь рассмотреть в темноте сына.

Небо над головой Уилла неожиданно исчезло. Напуганный наступившей тишиной, он перестал кричать и затаился, пока не услышал родной голос:

— Уилл! Сынок! Ты внизу?

— Папа… папа… я провалился! Я не могу выбраться!

— Спасибо тебе. Господи! — услышали стоявшие вокруг Коди тихий шепот.

— Не волнуйся, Уилл, я тебя вытащу. А сейчас скажи мне… ты что-нибудь ушиб?

— Ногу, папа. Я не могу шевельнуть ногой. По-моему, она сломана.

— Дайте мне фонарь! — крикнул Коди, протягивая руку. Включив его, он направил узкий луч в расщелину. — Сынок, это я, твой папа. Я тебя вижу. Не бойся. — Повернув голову, Боннер посмотрел на Денниса и тихо, так чтобы Уилл не услышал, сказал: — Снаряжение не понадобится, со сломанной ногой он не сможет закрепиться. С другой стороны, я не могу к нему спуститься: отверстие слишком узкое.

— Проклятие, — выругался Деннис, исследуя узкую расщелину. Да сюда не пролезет ни один взрослый мужчина!

— Подожди минуточку, Уилл! — закричал Коди. — И ничего не бойся. Я скоро вернусь. Здесь шериф Миллер, он поговорит с тобой, пока мы придумаем, как действовать. Договорились?

— Ладно, — спокойным голосом ответил Уилл. Коди поднялся с земли и отошел в сторону. Мужчины, столпившиеся над расщелиной, тем временем стали разговаривать с Уиллом, подбадривая его.

— Если мы не спустимся вниз, то как поднимем его? — спросил Деннис.

Коди задумался. Все зависит от того, сможет ли Уилл помочь им. Боннер снова вернулся к расщелине.

— Уилл! У тебя болит только нога?

— Нет…

— Вот черт… — пробормотал Коди. — Скажи мне, сынок, чем еще ты не можешь пошевелить?

— Ах это! Только ногой. Просто болит горло… и ребра. Но я могу шевелить губами и животом.

Широкая улыбка осветила угрюмое лицо Коди. Перевернувшись на спину, он рассмеялся.

— Задай ребенку конкретный вопрос, и ты получишь такой же конкретный ответ. — Он перевернулся на живот и закричал Уиллу: — Сейчас сбросим тебе веревочный лифт, сынок. Все, что тебе нужно будет сделать, — это просунуть в него голову и закрепить веревки под мышками. А потом крепко-крепко держись за него руками, пока мы будем поднимать тебя. Подумай, ты это сможешь?

Уилл радостно воскликнул:

— Это вроде того, что применяется в морской авиации для спасения людей из воды? Такая же штука?

— Настоящий сын военного, — рассмеялся Деннис.

— Да, — ответил Коди. — Именно такая «штука». — Сумеешь ли ты за нее держаться так, чтобы нНе упасть?

— Конечно, папа. Давай бросай.

Коди встал на ноги и подозвал к себе ответственного за спасательное оборудование.

— Бедный ребенок! «Конечно, папа. Давай бросай». — Коди дрожащей рукой провел по лицу.

В это время к нему подошел Абел Миллер и дружески похлопал по спине.

— Слава Богу, что у детей быстро восстанавливаются физические и душевные силы, — сказал Коди.

Через несколько минут все приготовления были закончены. Сбросив лифт в расщелину, мужчины растянулись в цепочку. Каждый хотел принять участие в спасении Уилла Боннера.

— Поймал! — закричал Уилл, хватаясь за грубый бесформенный хомут, упавший ему на колени. В считанные секунды он просунул в него голову и продел под мышки. Крепко ухватившись за веревку, мальчик дернул ее, желая убедиться, что закрепился, и тотчас крикнул: — Тащите! Я готов!

Коди лег на живот и, осветив расщелину фонариком, свесил голову вниз, чтобы следить за сыном. Прошептав молитву, он глубоко вздохнул и повернул голову к спасателям.

— Тащите. — Он махнул рукой. Уилл застонал, когда лифт пришел в движение, — у него болело все тело.

— Ты в порядке? — закричал Коди, делая команде знак остановиться.

— Все хорошо, папа. Тащите меня скорее.

Коди снова просигналил, и мужчины возобновили работу.

Уилл весь сжался, крепче ухватился за веревку и почувствовал, что его ноги отрываются от земли. Дважды он ударился о стенки мини-пещеры, и дважды с его губ срывался невольный стон. Если он ударится еще хоть раз, то наверняка не выдержит боли и снова упадет. Но подбадривающий голос отца и дневной свет, который становился все ярче, не давали ему выпустить веревку из рук и потерять сознание.

Вскоре Коди коснулся черноволосой головы сына и увидел его ярко-красную куртку. Так, еще один маневр спасателей и…

В расщелине показалось лицо сына. Вскочив на ноги и наклонившись, Коди почувствовал прилив сил, подхватил парнишку на руки и вытащил его.

Многие спасатели не могли сдержать слез. Все радостными криками приветствовали Уилла. Все хорошо, что хорошо кончается.

Сердце Коди перевернулось в груди, когда он увидел безжизненно висевшую тоненькую ножку Уилла, прикрытую грязной штаниной.

— Скорее носилки! — крикнул Боннер, и через секунду мальчик лежал на них. Теперь надо его доставить в больницу.

— Папа… как там Квин? Я видел, что она упала.

— Она прекрасно себя чувствует, сынок. — Коди склонился над носилками. — Она ждет тебя дома. Тебя там все ждут.

Улыбка исчезла с лица Уилла.

— Все?

— Не расстраивайся, Уилл. Бабушка очень сожалеет о случившемся. Пожалуй, она расстроена больше всех. Она не хотела пугать тебя. Понимаешь?

— Понимаю, — ответил Уилл и отвернулся, чтобы отец не видел, как он нахмурился. Опять встречаться с этой женщиной, из-за которой он убежал!

— Подождите, — вдруг остановил Коди спасателей, которые уже взялись за носилки. — Пусть его голос услышит еще один человек.

Коди достал из кармана рацию.

— Коди — Квин… Коди — Квин… Ты меня слышишь?

— Квин слушает. Прием.

Судя по испуганному голосу и учащенному дыханию, она провела ужасную ночь.

Коди прижал рацию к уху Уилла и нажал кнопку, сделав ему знак говорить.

— Квини… это Уилл. Как ты себя чувствуешь? — спросил он и, подражая отцу, добавил: — Прием.

Квин заплакала. После всего того ужаса, который парнишка перенес, он еще справляется о ее здоровье?!

— Я чувствую себя прекрасно, Уилл. Скорее возвращайся домой, мое сердечко, а то Донни съест все печенье! Прием окончен.

— Нам надо спешить, — улыбаясь, бросил Уилл мужчинам, — а то Донни там все слопает. Мне Квини так сказала.

С легким сердцем Коди спустился с горы. Через час показалась крыша его дома. А когда они вышли из леса, он сразу увидел Квин, стоявшую на веранде, несмотря на утренний холод. С развевающимися на ветру сказочными волосами и сияющей улыбкой она была похожа на маяк, зовущий домой.

Завидев спасателей, Квин сбежала вниз по ступенькам и ринулась к ним навстречу. Коди на лету подхватил ее на руки, сжал в своих объятиях и зашептал на ухо слова, которые предназначались только ей одной.

— На этой стороне надо повесить побольше сосулек. — Уилл показал на голое пятно на стене.

Джей-Джей кивнул, собираясь выполнить указания брата. Хотя Уилл был дома и в полной безопасности, но гипсовая повязка на ноге приковала его к дивану. Его участие в украшении рождественской елки состояло в том, что он, приняв удобную позу, руководил всеми.

Донни считал, что Уилл слишком раскомандовался, однако радость оттого, что вся семья в сборе, примирила его с поведением брата. Джей-Джей ни на шаг не отходил от брата и с удовольствием выполнял все его приказы.

Уилл вздохнул, увидев, как Джей-Джей бросил на елку блестящую гирлянду, и досадовал, что не может встать и помочь ему. Впервые за долгое время у них дома елка, а он не может встать и ее украсить!

Пока они жили у дедушки с бабушкой, им тоже устраивали елку, но ее наряжали специальные декораторы. Ленора Уиттьерс не разрешала детям делать это самим, и потому там не было такого веселья, как сейчас. Розовые бархатные банты и белые шелковые шары на той елке не шли ни в какое сравнение с мигающими огнями и четырьмя комплектами разноцветных шаров на этой, но самым главным был сюрприз, который им подготовила Квин: имбирное печенье в виде маленьких человечков, на каждом из которых красными буквами было выведено имя одного из мальчиков. Короче говоря, Уилл считал, что у них просто необыкновенная елка.

— Звонили дедушка с бабушкой, — сказала Квин. — Они желают вам веселого Рождества.

— Здорово! — закричал Джей-Джей, а Донни в знак одобрения выставил большой палец и посмотрел под елку, где лежали подарки, прибывшие от них несколько дней назад.

Правда, Уилл отнесся к поздравлению без видимого энтузиазма. Да, ему понадобится еще немало времени, чтобы простить свою бабушку. Он единственный из мальчиков принял ее угрозы близко к сердцу… и поплатился за это.

Уиттьерсы, так же как и Коди, буквально не отходили от постели мальчика, когда ему загипсовали ногу. Уилл поначалу никак не мог понять, что случилось с его бабушкой: она снова и снова просила у него прощения и все время плакала. Парнишка просто не узнавал ее и только потом понял, что на лице у Леноры не было макияжа. Она как-то сразу постарела… и теперь выглядела не такой страшной.

Переместившись на стул, Уилл с радостной улыбкой встретил Квин. Она пришла с печеньем и горячим шоколадом.

— Мне первому! — закричал он.

— Это что еще за новости? — буркнул Донни, но тут же осекся, так как Квин неодобрительно посмотрела на него.

— Уилл, когда мы закончим наряжать елку, хочешь прикрепить звезду? — спросила Квин, поставив на стол сладости.

Уилл так и просиял от радости.

— Да, конечно… но ты же не сможешь поднять меня на такую высоту, — вздохнув, ответил Уилл, снова откидываясь на стуле.

— Я подниму, — в гостиную, наполнив ее морозным воздухом, вошел Коди.

Квин улыбнулась. Ее сердце забилось чаще от одного лишь появления Коди. А еще задрожали колени…

Коди улыбнулся и подмигнул ей, встретившись с ее многозначительным взглядом, в котором был намек на предстоящую ночь.

Квин смотрела на него и невольно восхищалась любимым. Коди предстал перед ней во всем своем великолепии: его черные волосы блестели от снега, падавшего за окном, голубые глаза сияли от переполнявшего его счастья и жажды жизни.

Боннер поставил на стол маленькую коробочку, сбросил пальто и, схватив Квин в охапку, стал покрывать страстными поцелуями, зная, что она не будет возражать просто потому, что не сможет говорить.

— Какие нежности! — хмыкнул Джей-Джей, добавив блесток на пустые ветви на елке.

Уилл улыбнулся и потянулся за печеньем. Донни, стоя рядом с елкой, задумчиво смотрел на парочку и вспоминал то время, когда их мать была еще жива… вспоминал, как пусто стало в их доме после ее смерти… И вот сейчас, с появлением Квини, жизнь снова наполнилась смыслом и счастьем.

Он вздохнул и улыбнулся. Не всякий находит свою спасительницу на автобусной остановке, а вот ему повезло.

— Квини, расскажи мне еще раз о твоем сне. — Уилл снова и снова обращался к Квин с такой вот просьбой. Она улыбнулась и взъерошила ему волосы.

— Ты слышал это уже сотни раз.

— Но я хочу послушать еще раз. Ты действительно видела меня в этой дыре?

— Конечно, — ответила Квин. — Иначе как бы я могла сказать твоему папе, где ты находишься?

Джей-Джей тоже с удовольствием слушал эту историю,

— И ты действительно слышала, что я плачу? Слышала, как я звал тебя? — продолжал расспрашивать Уилл.

В вопросах Уилла чувствовалось не просто желание слушать эту историю, и Коди отлично понимал это. Мальчику хотелось ощутить себя связанным узами родства с другим человеком. Боннер не находил в этом ничего странного, потому что испытывал по отношению к Квин то же самое.

— Да, милый, — ответила Квин, опускаясь на колени рядом с Уиллом. Улыбнувшись, она погладила его по щеке. Она любила его голубые глаза, его черные волосы и лицо, так похожее на другое… на лицо человека, которого она любила всем сердцем. — Я слышала, что ты меня звал, но слышала не ушами… а сердцем.

Уилл вздохнул. Именно это он и хотел знать.

— А мое сердце чует, что кто-то меня сейчас поцелует! — выпалил Коди, пытаясь за шуткой скрыть переполнявшие его эмоции. — У меня совсем замерзли губы.

— Коди… — Квин рассмеялась и отступила назад. И тут ее взгляд упал на коробку, стоявшую на столе.

— Уже подарки? — спросила она.

Голубой свитер, тот, что Квин вязала тайком, цвет которого был под цвет глаз Коди, она уже упаковала в праздничную бумагу и теперь ждала, когда наступит рождественское утро.

Глаза Коди вспыхнули радостным огнем.

— Совсем забыл! Я решил обновить наши елочные игрушки в связи с увеличением семьи. Что вы думаете по этому поводу, парни?

Ему не было нужды спрашивать об этом. Сыновья признали Квин своей задолго до того, как он влюбился в нее.

Коди передал коробку Уиллу:

— Открывай, сынок. Там украшение для верхушки. Помнится, наша старая звезда изрядно облезла.

— Здорово! — восхитился Донни. — Я обещал Уиллу оказать честь украсить верхушку. Хорошо, что ты приехал, его гипс весит почти столько же, сколько и он сам.

Квин не отрываясь смотрела, как Уилл, развязав ленточку, открыл коробку и стал разворачивать папиросную бумагу.

— Смотрите! Это ангел! — закричал мальчик. — Вынув игрушку из коробки, он стал вертеть ее из стороны в сторону, с восхищением рассматривая белое платье и хрупкие крылья, обшитые по краям золотой нитью. — У ангела рыжие волосы… такие же, как у Квини!

Квин смотрела на куклу, с трудом сдерживая слезы, которые жгли глаза.

Коди поднял сына вверх.

— Давай закрепи его на верхушке, да покрепче, так, чтобы не упал, — попросил он Уилла.

— Готово. — Уилл прекрасно справился с заданием. Посадив сына на диван, Коди отступил назад и, прищурившись, стал любоваться ангелом, парившим в вышине. Квин, приблизившись, положила ему голову на грудь.

— Потрясающе! — сказала она. — Спасибо тебе, Коди. Спасибо за то, что подарил мне свою любовь… и сделал такой нужной.

— Посмотри на ангела, мам. Он весь светится!

Слово «мам», вырвавшееся из уст Джей-Джея, ошеломило абсолютно всех. А парнишка тем временем, даже не осознав того, что сказал, приплясывал, кружил вокруг елки, с восхищением глядя на подсвеченные огнями крылья и рыжие волосы ангела.

Квин застыла на месте, боясь выказать радость… боясь, что два других брата обидятся на нее за то, что Джей-Джей ее так назвал. Но она беспокоилась напрасно. Донни только часто заморгал и, отвернувшись, принялся за печенье, стараясь проглотить ком, подступивший к горлу. Уилл принял слова Джей-Джея к сведению и, взяв руку Квин, пожал ее. Ей было этого вполне достаточно.

На улице по-прежнему падал снег, укрывая деревья и землю тяжелым белым одеялом холодной красоты. В камине ярко горел огонь, любовь и смех наполняли комнаты, согревая сердца живущих здесь так, как огонь согревал их тела.

Коди обнял Квин и прижался щекой к ее теплой щеке.

— Добро пожаловать в нашу семью, любимая! Добро пожаловать в наш дом!