Королева кабачков сегодня в ударе

Глава 3 Выход в люди

Сон всё продолжался и продолжался. Тамара уже устала его смотреть и, когда ложилась спать, искренне надеялась, что теперь-то она точно проснётся у себя в кровати.

Но, увы, проснулась она на чердаке бабульки в компании кошки и котят. По углам были разложены кучи признанного не совсем бесполезным антиквариата. Тамара, кстати, никогда не понимала, что же такое этот самый «квариат», против которого настроено всякое старьё? Возможно, синоним прогресса или вообще любых новшеств. В том месте, где Тамара находилась, не было ни единого шанса узнать правду. Но, пожалуй, это было не самой большой проблемой Томы.

Главная проблема — маразматичная бабулька, которая притащила её непонятно куда.

И даже не это! Проблема, как в этой «непонятной куде» выжить без денег и документов?

Ладно, возможно, вопрос документов пока стоит не очень остро. Авось, Тома сумеет вернуться в родной мир прежде, чем местные органы правопорядка заинтересуются её персоной. Но ведь нужно что-то есть!

Кабачков у тётушки Мардж наросло, ешь не хочу. Но, во-первых, действительно не хотелось. Во-вторых, Тамара нахлебницей жить не привыкла. Тем более — накабачковницей. И раз проснуться не выходит, надо как-то устраиваться здесь, во сне.

На работу — не получится. Кто её возьмёт на работу без паспорта, или что в Княжевине для идентификации личности используют? Значит, придётся самозаниматься. Или индивидуально предприниматься. Кто его знает, как это здесь называется.

— Тётушка Марж, вы говорили, что хотели продать кабачки… — завела Тома разговор за завтраком.

На завтрак были кабачковые оладьи. Без яйца за неимением оного. На обед с ужина остался тыквенный суп с горсточкой крупы. А на ужин опять придётся готовить что-то из кабачков.

— Хотела, девонька. Да кому ж они нужны-то? — горестно вздохнула старушка.

— Давайте, я попробую!

— Попробуй! Чего ж не попробовать! — закивала тётушка Марж и добавила сморщившись: — Я уже пробовала. Такая гадость вышла!

— Это мы посмотрим, — оптимистично заявила Тома. Не учите бабушку пилить дедушку! — Только давайте вы сначала меня сводите туда, где у вас овощи продают, — потребовала она.

— На торжИще, что ли? — недоверчиво поинтересовалась старушка.

«На торжище ветер свищет», — сложилось у Томы в голове на основе городского фольклора.

— Если «торжище» от слова «торговать», то да. Идём?

Так называемая Фея собиралась с видимой неохотой, вызывая тем самым у Тамары смутные подозрения в нехорошем. Когда бабулька, наконец, выбралась из своей загородки, Тома уже двадцать раз пожалела, что впустую просидела всё это время у печи. Ведь сколько всего полезного можно было сделать!

Старушка гордо, как королева, которую ведут на эшафот, доковыляла до дверей и потянулась к давешней сумке, из-за которой Тамара попала в эту дурацкую ситуацию.

— Бабушка, а зачем вам кабачки? — уточнила она.

— Ты ж их продавать собираешься! — удивилась Фея.

— Не сразу же! Прежде чем выводить товар на рынок, нужно провести маркетинговое исследование, — по-умному завернула Тома.

— Маркхе… Кхе-кхе! — уважительно откашлялась бабулька. — Ну ежели так, то, конечно, сходить надобно!

Разумеется, за умными словами «маркетинговое исследование» скрывалось банальное «осмотреться». Больше всего Тома боялась, что Любавицы — это большая деревня. В прямом смысле этого слова: у каждого свой огород. Но нет, по мере удаления от дома тётушки Марж всё чаще встречались дома в два и даже три этажа. В центре города они жались друг к другу, как огурцы в банке на засолку. Что это центр, Тамара поняла по высокой башне с часами и повышенной концентрации народа.

С её спутницей все здоровались. То ли бабулька была личностью в городке известной, то ли так было принято — здороваться с каждым встречным. Пару раз тётушка Марж останавливалась перекинуться со знакомыми парой слов.

— А это моя внучатая племянница из МирОвень, Томочка, — неизменно представляла она Тамару.

Тома улыбалась, делала неловкий книксен и молчала, изображая из себя слабоумную глухонемую. Главное, что легенду придумывать не нужно! Это очень упрощало дело.

— Всё-то вы, тётушка, убогих подбираете! — посетовала одна из собеседниц старушки, к которой та обращалась «АнИчка».

Аничка была дородной бабищей с сальными волосами и лоснящимся круглым лицом. Томе она не понравилась. Что уж сразу её в убогих записывать? Правда, может, в Тамаре проснулся актёрский талант, и она оказалась слишком убедительна в роли дурочки.

— Что ж ты так, Аничка. Ну не повезло деточке, рыженькой уродилась. В отца своего непутёвого. Но так-то она девочка добрая, работящая! — встала на защиту тётушка Марж.

Вот уж не ожидала Тома, что подвергнется дискриминации по цвету волос! И чем им рыжие не угодили?

— Тётушка, что не так с моими волосами? — негромко спросила Тамара, когда они снова тронулись в путь в направлении башенных часов, а АнИчка с тяжёлой корзиной — в противоположную сторону.

— Считается, что рыжие — люди ненадёжные, легкомысленные, — утешающим тоном пояснила тётушка Марж.

— И невезучие, — припомнилось Томе извечное «что я, рыжий, что ли?».

— И невезучие, — печально вздохнула старушка. Жалостливая какая! А Тамара её во всяком нехорошем подозревала. — В облаках вечно витают, жизни не знают. Чего хошь от таких можно ждать!

— Так от кого угодно можно ждать чего угодно, если уж честно! — обиделась Тома за всех рыжих и себя в частности. — Что ж на незнакомого человека сразу ярлык вешать?

— Конечно, можно, Томочка! Но тут ведь как? Када знаешь, что кто-то ненадёжнее и легкомысленнее, ведь сразу жить проще! От чувства собственной весомости, — пояснила бабулька и поспешила вперёд, лавируя между людьми.

❧❁❧

Торжище оказалось довольно большим базаром, даже, скорее, рынком. С Центральным рынком её родного города, конечно, не сравнить по площади. Так и до такой численности населения ещё расти и расти Любавицам в ожидании индустриализации. Но всё же здесь было немало самых разных лавочек, ларёчков, палаток, импровизированных прилавков из крестьянских повозок… Купить можно было что угодно, от свиньи до кованной дверной ручки, от шерстяной шали до экзотического лимона.

Кабачки тоже встречались на прилавках, стыдливо припрятанные у дальнего края.

Разумеется, по сезону товар был самый недефицитный из возможных. Да только другого у них не было.

Тётушка Марж, пользуясь случаем, забежала к своей приятельнице в крытую бакалейную лавку. Тома, которой надоело изображать из себя недалёкую родственницу-неудачницу, отпросилась побродить по рядам. Как же тут извернуться, чтобы несчастные, никому не нужные кабачки купили именно у неё?

— Ты кто такая и что тут делаешь? — суровый мужской голос позади заставил Тому вздрогнуть и обернуться.

А ведь совсем не факт, что обращались к ней! Вот такая она трусиха.

Но нет. Сурового вида мужчина смотрел именно на Тому!

— А вы с какой целью интересуетесь?

Мужчина был не молод. Хотя, учитывая нынешние градации ВОЗ, скорее не юн. Он был темноволос и бородат. Или просто давно не брит, поскольку растительность на его лице скорее напоминала трёхдневную щетину. Может, даже недельную. Мужчина был крупен носом, что, говорят, для мужчины вовсе даже не недостаток. Грозный брюнет выделялся на фоне окружающих более качественной одеждой — Тамаре ли не знать! Она такие вещи на раз определяла! Вроде, и скромно он был одет, но качество ткани… Швы, тонкие детали отделки, идеальная посадка по крепкой фигуре — всё выдавало состоятельность хозяина.

А ещё на поясе у него висело оружие. Тома ни у кого из прохожих, кроме местной стражи, оружия не видела.

Ну и главное — осанка и взгляд. Всё это выдавало в мужчине человека, облечённого властью.

Или «обречённого». Тома считала, что власть никому ещё счастья не принесла.

Только проблемы и инсульты с инфарктами.

— Как ты разговариваешь с вирником? — Лицо мужчины покрылось тонким налётом снобизма.

— Я же не знала, что разговариваю с вирником! — Тома и кто такой «вирник» понятия не имела. Может, это вообще фамилия? Или имя? — Я ведь только вчера в Любавицы приехала!

В этот момент дверь лавки, в которой скрылась тётушка Марж, распахнулась. Бабулька, широко улыбаясь, спешила на помощь.

— Господин ВладАн! — распахнула она объятия, будто это был её дорогой родственник. — Так давно вас не видела! А это моя внучатая племянница, Томочка. Приехала погостить к немощной старушке!

Тома обратила внимание, что в этот раз бабулька не стала называть её мнимое место жительства. И что-то подсказывало, неспроста. Не из-за того, что забыла.

— Негоже юной девушке в одиночестве бродить по торжищу! — упрекнул бабульку вирник Владан.

А Томы будто не было вовсе. Будто она права голоса не имела, а одиночество было запрещено законом.

И тут у Тамары словно в голове щёлкнуло! «Если в августе с тобой никто не поделился кабачком, ты очень одинокий человек», припомнилось ей.

— Вы совершенно правы! — воскликнула она, вознеся указательный палец к небу. — Не дело быть одиноким! Особенно на торжище. Тётушка Марж, вы обещали мне показать, где тут можно продавать ваши волшебные кабачки!

Идея есть, теперь нужно её реализовать.

— Волшебные? — недоумённо переспросила старушка.

— Тётушка, не жадничайте! У вас такой урожай в этом году! Думаю, вполне можно поделиться с другими жителями Любавиц!

Тамара не рассчитывала, что бабулька схватит идею на лету, но надеялась, что та хотя бы не будет спорить.

— Я ведь у бабушки… тьфу! Тётушки! — поправилась Тома. — … тётушки Марж из-за кабачков оказалась!

Глазки старушки забегали, и она сразу притихла. Видимо, не разрешалось в Любавицы кого попало из чужих миров притаскивать. Не гладили за такое по головке. А то и за подпольный экспорт кабачков могло прилететь. Насколько суровое ей грозило наказание, оставалось только гадать. В местных законах тут разве что господин вирник разбирался. Да только к такому суровому мужчине пока подход найдёшь, пять пар китайских сланцев стопчешь!

— Знаете, ведь кабачки тётушки Марж способны творить чудеса! — проговорила Тамара достаточно громко, чтобы окружающие зеваки услышали. — Только тс-с-с-с! — Она сделала вид, что сама испугалась своей болтливости.

— Да-да! — скептически фыркнул Владан-Чурбан. — Кабачки у вас чудеса вытворяют, а тыквы — вообще в сказки просятся!

— Конечно! Я из них кареты делала! — возмущённо вмешалась в диалог старушка.

Господин вирник недовольно скуксился, однако не возразил. То ли предмет обсуждения был неподъёмным — в смысле, все знали, что бабулька по нему ку-ку, тему старались лишний раз не поднимать и разговоры по ней не поддерживать, то ли превращение кареты в тыкву таки имело место быть.

Хотелось бы, чтоб второе.

— Видите! — поддержала Тома и заметила, как притихли люди вокруг. Это хорошо. Нет лучшей рекламы, чем сарафанное радио. Особенно если радио и прочие масс-медиа ещё не изобретены. — В общем, чудесные кабачки у тётушки Марж! Если заклинание нужное знать, — добавила она, покачав пальцем.

А то вдруг особо предприимчивые жители Любавиц к утру их от избытка кабачков избавят? Вирник-то — мужик на вид грозный, да кто знает, насколько его боятся? Бабулька вон ворует людей из чужих миров как здрасте. А тут какие-то кабачки…